Не повод для шуток: о чём можно и о чём нельзя шутить? - Дорожная карта - 2015-06-21
21.06.2015
А. Соломин
―
Смотришь телевизор иногда, там нет-нет, да и пошутит кто-нибудь про порубленных красных партизан, кто про братьев Уильямс, которые на самом деле сестры, и начинается волна вот этого общественного обсуждения, осуждения, уголовных дел, попыток уголовных дел, доследственных проверок, не знаю, обращений в суд, исковые заявления. О чем можно шутить, о чем нельзя шутить – это тема нашей сегодняшней программы. Все ли может становиться поводом для шутки. Программа «Дорожная карта» в эфире радио «Эхо Москвы», Алексей Соломин и Алексей Нарышкин ее ведут.
А. Нарышкин
―
Добрый вечер еще раз. Смс скажем вам и твиттер-аккаунт @vyzvon, и смс +7-985-970-45-45. Пишите, пожалуйста, про грань допустимых шуток. Обозначьте ее.
А. Соломин
―
Вот о чем шутить нельзя. Как вы для себя это определяете. И сами, кстати говоря, об этом тоже поделитесь на +7-985-970-45-45 – о чем вы можете пошутить, о чем вы пошутить не можете. Ну, потому что есть анекдоты, и кажется, что для анекдотов, например, никаких граней не существует. Но стоит тебе попасть в эфир – вот мы сидим в радиоэфире, и не можем ряд анекдотов рассказать друг другу.
А. Нарышкин
―
В принципе не может Алексей рассказать анекдоты.
А. Соломин
―
Люди рассказывают друг другу анекдоты, даже если они циничные, ужасные, отвратительные, смеются над этим, но стесняются, естественно, об этом говорить и стесняются эти анекдоты воспроизводить где-то в публичном месте.
А. Нарышкин
―
Ты, кстати, в самом начале в своем вступительном слове сказал про две самые такие резонансные шутки на отечественном телевидении, и они прозвучали в одной и той же программе фактически...
А. Соломин
―
Нет, они прозвучали в разных программах, но тем не менее.
А. Нарышкин
―
Ну, связаны были с одним и тем же человеком, с Ургантом. Одна шутка про порубленных жителей украинской деревни, это было в «Смаке», а другая – в его авторской «Вечерний Ургант».
А. Соломин
―
Да, ну, а смысл – и что?
А. Нарышкин
―
Нет, ничего – просто.
А. Соломин
―
Популярный человек...
А. Нарышкин
―
Выходит за рамки. А все остальные могут себя как-то держать в руках.
А. Соломин
―
Но это же не заготовленная шутка, насколько я могу судить. И, к тому же, здесь под раздачу во втором случае попал Тарпищев, а не Иван Ургант. Хотя он, кстати, был провокатором, насколько я знаю, этой шутки. Ну, неважно, это же не заготовленная, насколько я понимаю, вещь. Это импровизация, которая может привести, быть понятой неожиданно вот таким образом.Мы сегодня постараемся изучить международный опыт. Потому что, как в России бывает, мы знаем, ну, как минимум, на двух примерах. Как в других странах, мы об этом сегодня с вами поговорим. Кстати, вот чтобы далеко не ходить. США – у нас в студии сейчас Наталья Жукова, наш журналист...
Н. Жукова
―
Здравствуйте.
А. Соломин
―
... которая знает много об этой стране, которая живет там периодически. Привет. Я не так давно нашел в интернете ролик. Я суть его расскажу. Это вечернее шоу одно из самых рейтинговых и популярных, канал NBC, по-моему – ну, неважно, не суть, не вспомню сейчас. Все равно смотрю на YouTube. Неважно. Там едет отец с дочерью в машине, подъезжают они к какой-то стоянке, прощается с дочерью – ну, дочь куда-то там в лагерь поехала в какой-то скаутовский – неважно. Она прощается с ним, он переживает, смотрит не нее...
А. Нарышкин
―
Такая сцена, очень слезная.
А. Соломин
―
Да-да. Она, выйдя из машины, в окно ему так засовывает голову и говорит: папа, ну, не переживай, это же всего лишь ИГИЛ.
А. Нарышкин
―
После этого девушка выходит из машины, и подъезжает такой пикап, там как раз в кузове пулемет и какой-то такой бородатый мужчина.
А. Соломин
―
Люди в масках в черных с этой символикой Исламского Государства. Они подъезжают, чтобы забрать эту девушку, а папа поворачивается к ним уже и говорит: ну, вы, там позаботитесь как-нибудь о ней?
Н. Жукова
―
Берегите ее.
А. Соломин
―
Поберегите ее, да. То есть, до абсурда доведена история. Складывается ощущение, как будто он провожает ее, оставляет ее с друзьями. Они вроде бы плохие какие-то ребята, но в то же время он, как отец, наверное, просто преувеличивает эту опасность, не знаю. Она взрослая дочь, она сама решает и так далее.Это вызвало бурю эмоций на телевидении, насколько я знаю.
Н. Жукова
―
Да, это вызвало бурю эмоций и у телезрителей. Но, собственно говоря, можно поэтому сказать, что ролик был успешный, то есть, люди обратили на это внимание.
А. Нарышкин
―
Просмотры. Резонанс.
Н. Жукова
―
Да, обсуждения везде.
А. Соломин
―
Но в таком случае, просто как я себе здесь это представляю, появляется какая-то общественная кампания, начинают мочить того же Урганта. Ну, в отношении Ивана Урганта, кстати, не было, по-моему, каких-то уголовных дел, но если кто-то отличится, задаст какой-то некорректный вопрос, или пошутит некорректно, то тут же будут иски, требования прокуратуры разобраться, требования самой прокуратуры, точнее, влезание ее во все производственные цепочки с намерением разобраться. И так далее. В данном случае кроме шумихи в СМИ это к чему-то приводит в США?
Н. Жукова
―
Смотрите, точно так же абсолютно. То есть, шутки такого уровня вызывают такую же общественную дискуссию, как в России, так и в США, это абсолютно одинаково везде. Что касается того, что иски – иски так же подаются, но, к сожалению, в США или к счастью, наверное, все-таки, в США засудить человека за шутки, пускай даже очень такие, даже не такие, как ты сейчас сказал, Леша, а, допустим я когда смотрела информацию, смотрела что-то к вашему эфиру, я нашла такую шутку. Известный телеведущий...
А. Нарышкин
―
Аккуратнее.
Н. Жукова
―
Нет-нет, все будет хорошо. Обнаружил новость о том, что стюардесса Американских Авиалиний проносила с собой на работу крысу. И, собственно говоря, другие сотрудники подали в суд...
А. Соломин
―
Потому что ей дали пронести крысу.
Н. Жукова
―
Да. Она подала в суд, потому что она утверждала, что это неправда, что она никого не приносила, а ее сотрудники ее оболгали. И обсуждая это в эфире, известный ведущий Джей Лено и его друзья комедианты соведущие, они стали обсуждать это и стали смеяться: зачем она ее туда проносила, проносила она ее в нижнем белье, там, всякие были скабрезные шутки по этому поводу отпущены. И потом эта же стюардесса, она подала иск и против них тоже, потому что они нанесли урон ее репутации, как ей казалось. Но выиграть это дело очень нелегко было и, к сожалению, иск этот ничем не закончился, вы знаете, из-за первой поправки Конституции США.
А. Соломин
―
Гарантирующей свободу слова.
А. Нарышкин
―
То есть, глумись над кем хочешь, хоть над живыми с крысами в трусах, хоть над мертвыми?
Н. Жукова
―
Так.
А. Соломин
―
Тебя осудят, тебя ждет общественное порицание.
А. Нарышкин
―
Но есть божий суд еще.
А. Соломин
―
Получишь много ласковых слов в различных колонках и в твиттерах и всяких ваших интернетах, и так далее. Но к суду тебя привлечь...
Н. Жукова
―
К суду, да. К суду могут привлечь только в одном случае, все пострадавшие от таких шуток, они подают иски о клевете, а чтобы доказать клевету, важно, чтобы было доказано три факта. Во-первых, чтобы была причина, то есть, факт, по которому клевета сама.
А. Соломин
―
Ну, допустим, кто-то называет меня тупорылым уродцем. Я считаю, что это клевета. Но это ставит меня, кстати, немножко в неловкое положение, потому что я прихожу в суд и должен доказывать, объяснять всем, что я не тупорылый уродец.
А. Нарышкин
―
Я бы хотел освещать этот процесс.
А. Соломин
―
И это придает еще больше внимания твоему процессу. Мы знаем, это к эффекту Барбары Стрейзанд. Привлекается еще больше внимания, и ты совсем не тех целей достигаешь, которых ты хотел.
Н. Жукова
―
Да. Но то есть, обычно такие вещи признаются мнением, но не фактом. В том же примере с крысой, когда смеялись над ней комедианты, говорили: а вот представьте, что она еще... Ну, то есть, это же не факт.
А. Нарышкин
―
Смотри, Наташа, это как у нас, например, часто в эфире «Эха Москвы» раньше, по крайней мере, так говорили, делали такую ремарочку: это мое оценочное суждение.
Н. Жукова
―
Да, это то же самое. Потом еще важно, чтобы репутации был нанесен урон. А так как в Америке считают, что шутка не может нанести серьезный урон репутации...
А. Нарышкин
―
То есть, опять же, смотри: истец должен прийти и объяснить. Из-за того, что вы ржали надо мной в эфире федерального телеканала, меня уволили с работы, меня бросил муж. Потому что он не захотел жить с женщиной, которая проносит крысу и всяких прочих грызунов у себя...
А. Соломин
―
Я потеряла ряд контрактов, потому что мои деловые партнеры перестали считать меня за своего делового партнера.
Н. Жукова
―
Абсолютно точно. И плюс – это еще не все – у человека, который вот так вот шутил некорректно, у него должны быть такие злостные намерения, то есть, он целенаправленно хотел нанести урон вашей репутации, то есть, не просто шутил где-то на телевидении...
А. Нарышкин
―
Но это сложно, мне кажется именно это доказать, умысел.
Н. Жукова
―
Есть одно дело, когда человеку удалось получить деньги за то, что над ним так шутили. Я быстро вам расскажу. В одном из маленьких городков, вот представьте маленький город, там маленький ресторанчик, куда собираются все люди, которые там живут. И в этот ресторанчик 40 лет приходят есть двое мужчин. В какой-то момент один из них пропадает, а второй продолжает приходить и заказывает обед. И вдруг владелец ресторана начинает громогласно на весь ресторан шутить: а где твоя жена, приятель? И он так раз пошутил, второй – ему уже посетитель говорит: вы знаете, мне это очень неприятно. Но владелец ресторана все равно продолжал шутить. В итоге мужчина-посетитель подал в суд и выиграл 5 тысяч долларов.
А. Нарышкин
―
Что так мало-то?
Н. Жукова
―
Вот, к сожалению, так.
А. Нарышкин
―
Но это же маленький город.
Н. Жукова
―
Вот ему удалось доказать, что, во-первых, он несколько раз просил владельца ресторана так не делать и говорил, что это очень оскорбительно.
А. Нарышкин
―
Разумеется, были свидетели...
Н. Жукова
―
Были свидетели. И он доказал, что в этом ресторане собираются все люди из их города, и что это наносит урон его репутации, кто-то у него что-то не покупает – ну, то есть, там какие-то были у него...
А. Соломин
―
Посмотрите, какая интересная история. Если кто-то атаковал конкретную личность, то личность защищается, она может что-то сделать с этим. Если кто-то атаковал какие-то общественные ценности – например, те же американские шоу, если мы берем Стюарта, если мы берем Лено, если мы берем Леттермана, который, кстати, по-моему, закончился уже – ну, неважно, они же даже в период очень... я не скажу траура, наверное, после этого, после 11 сентября, после того, как в США произошли теракты 11 сентября, они могут себе позволить шутить на эту тему.
Н. Жукова
―
Да, абсолютно.
А. Соломин
―
Они выходят в эфир, у них комедийная передача, эту комедийную передачу не заменяют, в случае, если это не непосредственно объявленный траур, тогда их, насколько я понимаю, снимают.
Н. Жукова
―
Да, тогда снимает, конечно, телеканал.
А. Соломин
―
Они выходят в эфир, они обязаны шутить. Они с этим ничего не могут поделать, это их формат, зрители приходят смотреть передачу, в которой шутят, от которой им смешно. Они могут шутить на тему 11 сентября, на тему, кстати говоря, чернокожих, в Америке шутят, дай бог еще как шутят.
Н. Жукова
―
На тему религии, на тему мусульман и...
А. Соломин
―
Кстати, вот нам пишут в смс, что не стали бы шутить на тему физических недостатков.
А. Нарышкин
―
Несколько сообщений, кстати.
А. Соломин
―
Вот Нелли пишет: «Насмехаться над физическими недостатками – косоглазием, хромотой, заиканием – верх хамства. А также над семейной жизнью. Например, смеяться над отсутствием у человека детей или, наоборот, при большом количестве детей». Нелли из республики Дагестан.
А. Нарышкин
―
Смотри, тут только вопрос, насмехаться над конкретным человеком, или, например, рассказывать какой-то анекдот-шутку, это же разные вещи.
А. Соломин
―
Но, допустим, я тебе рассказываю, что вот на американском телевидении позволено смеяться над публичными людьми. Если у них есть особенности – кто-то низок ростом – они обязательно это обыграют как-нибудь.
Н. Жукова
―
Конечно.
А. Соломин
―
У кого-то толстые щечки, как у меня – они обязательно об этом будут смеяться. У кого-то кривой нос – они обязательно будут над этим смеяться. Они используют человека, фигуру, персону, как образ для карикатуры и делают из него карикатуру в формате вечернего шоу.
А. Нарышкин
―
Получается, что если ты уже вылез в паблик – у тебя нет ничего личного.
А. Соломин
―
Ты не защищен.
А. Нарышкин
―
Да.
Н. Жукова
―
Кстати, многим людям это очень нравится. Не в том плане, что им нравятся скабрезные или какие-то... туалетный юмор, но люди считают, что у них есть закон, что это правильно с точки зрения закона, и независимо от того, нравится им это или не нравится, американцы гордятся, что они имеют такую возможность.
А. Соломин
―
То есть, варианта, когда кто-нибудь пошутит об американской армии, погибающей в Ираке, ему ничего не сделают?
Н. Жукова
―
Если там не будет никакой клеветы, такой откровенной – ничего не будет. А в шутке, как я вам уже сказала, тяжело очень найти вот именно...
А. Нарышкин
―
Мне кажется, важная вещь – наверняка, поскольку мы говорим об Америке, там же очень развита всякая судебная система и юридические навыки. Все юридически подкованы, там же наверняка, прежде чем пошутить, многие шутки-то, в эфире которые звучат, они согласованные каким-то образом, написанные заранее...
А. Соломин
―
Сценаристом.
А. Нарышкин
―
Да, наверняка какие-то юридические службы, они пролистываю, прочитывают, смотрят на соответствие законодательству.
А. Соломин
―
Вот я люблю смотреть SNL, я люблю это шоу. Я смотрю шоу – я понимаю, что это шоу в России бы выйти не смогло. С российскими реалиями если взять и показывать это шоу, все бы показывали с удовольствием, потому что они смеются над американцами, ха-ха-ха, чернокожие, все такое – у нас эти шутки поддерживают на ура и ничего с этим плохого нет, у нас не видят. Но если перевести это на российские реалии какие-то, такое шоу выйти бы не смогло, потому что это покушение на общественные ценности с нашей с российской точки зрения. Не с моей личной, с российской точки зрения, с точки зрения российской публики. Кстати говоря, а вот руководитель канала, например, он же может уволить, наверное, этого человека.
Н. Жукова
―
Руководитель канала может уволить.
А. Нарышкин
―
А потом ведущий, который пошутил таким образом, может засудить руководителя канала: как же так?
Н. Жукова
―
Это достаточно тяжело.
А. Соломин
―
С другой стороны, если у тебя лидер рейтинга сидит в эфире, ты не будешь его увольнять из-за шутки. В общем, мы сталкиваемся с совершенно другим миром, с совершенно другим пониманием.
Н. Жукова
―
Просто зачем руководителю канала увольнять человека, если он не нарушил закон?
А. Соломин
―
Моральные принципы...
Н. Жукова
―
Оскорбился чем-то?
А. Соломин
―
Ну, причину можно найти. Другое дело, что потом в суде заплатить, наверное, какую-то большую...
А. Нарышкин
―
Вот, кстати, Леша, я тебе говорил про то, что американские шоу не очень бы смотрелись на нашей российской земле в наших российских телевизорах, и Виталий Авилов немного включает капитана очевидность, пишет: «В свободном обществе диапазон шуток намного шире».
А. Соломин
―
Шире. Вот давайте я проголосую. Как вам кажется, считаете ли вы допустимыми юмористические шоу на российском телевидении, где не было бы этических табу, запретов, на какую тему шутить. Такое абсолютно беспринципное шоу.
А. Нарышкин
―
Мы за эталон берем, получается, США, где можно шутить...
А. Соломин
―
Если вы считаете допустимым появление на российском ТВ шоу без принципов, где шутить можно над всем, тогда 660-06-64. Если вы считаете это недопустимым, тогда 660-06-65.
А. Нарышкин
―
Наталье Жуковой мы говорим спасибо за рассказ. Программа «Дорожная карта» продолжится через 5 минут после новостей и рекламы. Алексей Соломин и Алексей Нарышкин к вам вернутся. А вы пока голосуйте.НОВОСТИ
А. Соломин: 20
―
35 в российской столице, программа «Дорожная карта», Алексей Нарышкин и Алексей Соломин, сегодня разбираемся в шутках. Попытаемся выяснить грани, очертить, так сказать, рамочно то, о чем шутить можно, а о чем шутить нельзя. Вот мы обсуждали американский пример, вообще то, как шутят в США в паблике в телевизионных программах, например. И нам слушатели говорят, мол, вы что хотите, опуститься до тупого пошлого американского юмора? Я ничего не хочу. Я вам рассказываю, как это работает.Вот мы с Наташей Жуковой здесь разобрались, что в Америке нет такой проблемы. Точнее, у них принцип свободы слова, он важнее. И вы можете возмущаться, слать письма, осуждать, в твиттерах комменты писать плохие и так далее, можете обращаться в суд, но заставить этого человека не шутить вы не можете, потому что свобода слова – принцип, который охраняется.
А. Нарышкин
―
Грани дозволенного мы очерчиваем с вашей помощью. Смс +7-985-970-45-45, твиттер-аккаунт @vyzvon, попозже будем звонки принимать, 363-36-59.
А. Соломин
―
Я голосование подведу. 46% наших слушателей сказали, что появление в России шоу по типу американских, где все дозволено, шутить обо всем можно, 46% поддерживают появление таких шоу. И 54% нашей аудитории телефонной, большинство не поддерживает появление таких шоу. Не хотят на российском телевидении передач, где можно будет шутить обо всем.
А. Нарышкин
―
Какой слушатель писал про тупые американские шутки? Я хотел ему просто ответить. Слушайте, уважаемый, если вы не понимаете американские шутки, во-первых, во-вторых, в основном, единственное, в чем тут проблема, это в вас конкретно. Ну, это другая страна, там другой менталитет, там все другое. Вы не понимаете этот юмор. Называть американский юмор тупым и заодно американцев тупыми, как у нас любит, по-моему, Михаил Задорнов, говорить, что американцы тупые, все у них плохо, а мы такие какие-то хорошие, святые, у нас все так замечательно в стране... По-моему, вот это тупой юмор.
А. Соломин
―
Дмитрий из Свердловска нам пишет: «Я не хочу, чтобы меня полоскали». Ну, не знаю. Мне кажется, что, Дмитрий, если о вас будет шутить Иван Ургант, или Владимир Познер, или кто-нибудь еще, вам это даже, наверное, понравится, вам это польстит.
А. Нарышкин
―
Ну, смотря как, опять же.
А. Соломин
―
Ты хотел привести...
А. Нарышкин
―
Опрос, да. Готовясь к эфиру, нашел очень интересный опрос, проведенный, приуроченный к 1 апреля. И ВЦИОМа тут есть исследования, и Левада-Центра. С ВЦИОМа начну: россияне уверены, что есть тема, на которую шутить не стоит никогда – свидетельствую данные опроса. 57% опрошенных, больше полвины, к запретной теме относят религиозные ценности. Это 1 апреля 2015 года был обнародован опрос. 37% предпочитают не шутить по поводу истории страны. И, что самое интересное, еще четверть стараются быть серьезными при обсуждении политических тем.
А. Соломин
―
Не шутить на политические темы?
А. Нарышкин
―
Мне кажется, тут какой-то страх, не знаю. Там, память поколений, что вот ты пошутишь как-то не в то время не в том месте...
А. Соломин
―
О Сталине.
А. Нарышкин
―
Ну, вот примерно, да. А потом это как-то аукнется.
А. Соломин
―
О коммунистах, а красных партизанах.
А. Нарышкин
―
Ну, нет, ну, примерно. И кто-то потом скажет – ну, ты работаешь, например, не знаю, на каком-то бюджетном предприятии, в школе, ты бюджетник, ты получаешь деньги от государства, ты начинаешь шутить про власть, и потом это доходит до начальства, и начальство начинает думать: а какого черта у меня здесь вот это происходит, давай как-то мы тебя уволим...
А. Соломин
―
Почему надо мной шутят. То есть, не умеют воспринимать юмор позитивно, да?
А. Нарышкин
―
Да, считают, как мне кажется, я это так толкую, просто в каком смысле небезопасно шутить.
А. Соломин
―
Я вот еще о чем хотел поговорить. 363-36-59. Мы сейчас сначала послушаем пленку, но вы готовьтесь набирать телефон. Мы сейчас послушаем о португальском опыте. Ринат Валиулин подготовил нам материал. А потом мы – общество меняется, появляются новые принципы, новые этические рамки, новые этические грани. И, соответственно, и рамки на нас накладывают новые. Это я так запутал, может быть, не очень понятно, но я подвел к тому, что сейчас, например, появляются такие термины, как сексизм, что нельзя шутить о том, о чем раньше не пошутить было невозможно, например. Но сначала мы послушаем Португалию, потому что здесь мы услышим в этом материале, как в достаточно консервативном обществе, какие в нем существуют рамки и грани.(звучит запись)
Р. Валиулин
―
Конечно, португальцы умеют смеяться над собой, и происходит это уже много веков подряд. Правда, юмор и отношение к нему за время, прошедшее от эпохи инквизиции, когда за него жгли на кострах, до сегодняшних дней очень серьезно поменялись. Если не забираться так далеко в глубь веков, то среди отцов-основателей политической и социальной сатиры можно назвать португальского поэта Мануэл Мария Барбоза ду Бокаже, жившего 200 с лишним лет назад. Бокаже был знаменит резкими сатирическими эпиграммами на своих коллег-литераторов и других современников, которых отличало ханжество, подхалимство, художественная бездарность и прочие прелестные человеческие качества, за что его, как вольнодумца, непочтительного к чинам и званиям, острослова преследовала церковь и родное государство.После того, как в середине 70-х годов прошлого века в Португалии были восстановлены свобода слова, самовыражения и печати, на благодатной послереволюционной почве здесь стали бурно расти и разрастаться юмор и юмористы разных видов и мастей. Среди них очень популярный и сегодня литератор, публицист и сатирик Мигел Штевиш Кардозу. По-настоящему он прославился в 80-е годы, когда вышла его книга небольших эссе, написанных в разное время, где он очень метко и тонко высмеивал самих португальцев, их привычки, любимые словечки и словесные обороты, манеры, образ мыслей, кухню и ни с чем не сравнимую до смешного трогательную любовь к своей стране, которую он в шутку называл болезнью под названием португалит.
Чуть ранее, в 70-е годы телевизионный юморист Эрману Жюзе затеял серию телезарисовок с изображением сакральных персонажей португальской истории, в которых, например, почитаемый всеми король дон Себастьян, погибший в 16 веке в неравной битве с маврами на Севере Африки был представлен похотливым гомосексуалистом. Серия так называемых исторических интервью тогда была снята с эфира по настоянию руководства государственного телеканала.
Чемпионом среди сатириков, которого запрещали и до апрельской революции 1974 года и после, стал всегда ходивший по тонкой грани дозволенного политический карикатурист Аугусто Сид, целями его карикатур становились в том числе и высшие лица государства. Так две книги своих комиксов он посвятил президенту Рамалью Эанишу, руководившему страной целое десятилетие в 70-80-е годы. Одна из брошюр была названа «Эанито статичный», в ней президент изображен в виде действительно статичного недвижимого, как истукан, тореро с угрюмым лицом, не выражающем ни единой эмоции, в соответствующем богатом костюме покорителя быков, украшенном, намекая на его политические симпатии, красным серпом и молотом. Художник зло и остроумно высмеивал легендарного лидера португальских коммунистов Алваро Куньяла, многократного премьера и президента-социалиста Марио Суареса и многих других. Последнего он неизменно рисовал с огромными мясистыми, как у хомяка, щеками, что делало его лицо больше похожим на совсем другую часть тела. Но тот, говорят, не очень обижался и даже выпросил как-то у карикатуриста на память пару своих изображений.
А. Нарышкин
―
Ринат Валиулин про Португалию и их местные юмористические рамки.
А. Соломин
―
Даже исторический такой экскурс. Ну вот, смотрите, политический юмор, пробуют себя карикатуристы, где-то ходят на грани – еще чуть-чуть, и все, и получат большой сюрприз, потом будет им не очень хорошо. Общество меняется, общество эволюционирует в том числе. И мы видим, что появляются карикатуристы в различных странах, которые позволяют себе делать карикатуры на религиозные темы. Это приводит, к большому сожалению, к серьезному противостоянию. Это приводит к тому, что отдельные радикалы-исламисты устраивают теракты, это приводит к тому, что более широкая часть общества там жжет флаги тех государств, в которых власти каким-то образом вставали на сторону карикатуристов, защищая принципы свободы слова. То есть, цивилизованное общество, развитое общество, оно нам говорит, что принцип свободы слова важнее, чем религиозные принципы.Хорошо – усвоили. Вот европейское общество, западное общество идет по этому пути. С другой стороны, в Британии нобелевский лауреат покинул пост в университете. Почему? Потому что пошутил на тему женщин. Он высказал мнение, что женщинам хорошо было бы работать в лаборатории с женщинами, а не с мужчинами, потому что – далее цитата: влюбляешься в них, они в тебя, а когда ты их критикуешь, они в слезы, - поведал, опираясь на собственный опыт, ученый. Цитирую я BBC. 72 года профессору биохимику нобелевскому лауреату, напомню. Это выражение назвали сексистским, на него обрушился интернет. А сам, кстати говоря, самокритично назвал себя шовинистской свиньей, ему пришлось принести извинения за возмутивший интернет-сообщество комментарий.
А. Нарышкин
―
Он отдельно пояснил, что это шутка была.
А. Соломин
―
Да, сказал, что это действительно была шутка. Получается, что общество-то эволюционирует, принцип свободы слова важнее. Но религиозные принципы, которые являются консервативными, они объявлены западным обществом устаревшими. Новые принципы появляются. То есть, нельзя уже шутить, например, на тему места и роли женщины в обществе, потому что на тебя обрушатся, тебя уволят. Тарпищева штраф же заставили заплатить после этих «братьев Уильямс» и так далее.Но там, правда, атака на конкретных людей все-таки была, что можно было посчитать оскорблением, и сестры Уильямс восприняли это как оскорбление, присовокупив туда расизм, шовинизм и прочее – неважно. Вот ведь в чем интерес.
Получается, что у нас появляется ЛГБТ-движение, то есть, через какое-то время, наверное, неправильно будет шутить над транссексуалами, например, и смеяться над ними, как это делать российское телевидение очень любит, и российская публика очень любит над ними посмеяться. Вот как вы относитесь к этому? Появляются новые принципы, новые этические грани, новые этические рамки. Позвоните: 363-36-59. Стоит ли прислушиваться к этому? Вот у нас есть звоночек. Как вас зовут?
А. Нарышкин
―
Добрый вечер, алло.
Слушатель1
―
Да, здравствуйте. Дмитрий, Москва.
А. Соломин
―
Здрасьте?
А. Нарышкин
―
У вас чувство юмора есть?
Слушатель1
―
Ну, надеюсь на это.
А. Соломин
―
Вот смотрите: с Запада к нам приходят эти новые веяния, феминистские всякие, ЛГБТ-движение набирает обороты и признается, в том числе, странами и правительствами, и общество начинает относиться к ним по-другому. Вот для вас допустимо шутить на...
Слушатель1
―
Я понял ваш вопрос, да. Дело в том, что я абсолютно уважительно отношусь к геям, к феминистам, к феминисткам – как угодно их называйте. Человек хочет выразить свою позицию – пожалуйста, выражай. Но при этом я оставляю за собою право шутить над этим. Понимаете?
А. Соломин
―
Да.
Слушатель1
―
Если человек, условно, гомосексуалист – я абсолютно как бы не имею ничего против его ориентации, но я могу шутить над гомосексуализмом. Если человек православный – я имею право шутить над православием. И так далее.
А. Соломин
―
Но не над человеком конкретно.
Слушатель1
―
Конечно, не над человеком!
А. Соломин
―
В случае с Тарпищевым вот это наказание против него вы поддерживаете?
Слушатель1
―
Нет, вы знаете, тут вопрос все-таки... помните, был такой замечательный мультик (неразб.) назывался?
А. Соломин
―
Да. Тоже беспринципный, кстати.
Слушатель1
―
Там была в одной серии такая фраза: я бы это дело не трогал бы даже двухметровой палкой. Я не взялся бы комментировать данный вопрос. И еще раз говорю: над явлением я имею право шутить, как гражданин.
А. Соломин
―
Над любым явлением?
Слушатель1
―
Над любым. Неважно...
А. Соломин
―
Подождите, вот сейчас мне интересно, вы попадете в ловушку или нет. Есть тема, она очень популярная для шуток и анекдотов, к сожалению, наверное, или к частью – я не знаю, кто как к этому относится. Это тема Холокоста. Есть очень много анекдотов на тему Холокоста, над которыми люди смеются. И даже поговаривают, что это этическая проблема серьезная. Вот у вас к этому как отношение?
Слушатель1
―
В данном случае как бы я вам приведу другой пример, немножко чтобы вы меня поняли. Мне уже лет под 40, у меня дети, а я после работы прихожу уставший и люблю, как сейчас молодежь выражается, «посраться в пабликах» в молодежных таких. А там везде вот эти и про Холокост шутки, и про инвалидов и так далее.
А. Соломин
―
Да.
Слушатель1
―
Извините, вот одно дело – написать какую-нибудь глупость и просто, что называется, выбросить из себя негатив...
А. Нарышкин
―
Выпустить пар, да.
Слушатель1
―
Не имея ничего конкретного против данного вопроса. А другой вопрос, когда ты серьезно начинаешь рассуждать о том, что, вот, Холокоста не было, или что инвалиды пусть сами за себя отвечают – это другой вопрос, простите.
А. Соломин
―
То есть, анекдоты про печи, про евреев и про холокост – это допустимо в бытовых условиях, чтобы выпустить пар.
Слушатель1
―
Я просто буквально пример 10-15 минутной давности вам приведу. Я сейчас слушал вас и сидел параллельно ВКонтакте. Фотографию там Гитлера разместили, я там написал комментарий: а что Путина-то с усами поместили? Ну, вот что, меня за это расстреливать теперь? Понимаете? То есть, как бы комментировать – это один вопрос, просто человек как бы вымещает какие-то негативные эмоции в сети. Другое дело – то, что он думает. Я, естественно, ни в коем случае, я сам как бы, у меня самого еврейские корни и так далее. Но я могу шутить на тему евреев, я могу шутить на тему Холокоста. Хотя у меня самого куча моих еврейских родственников было уничтожено в гитлеровских лагерях. Понимаете? Это другой вопрос.
А. Соломин
―
Понятно.
Слушатель1
―
Одно дело – юмор, когда можно прикалываться над чем-нибудь и выплескивать эмоции.
А. Соломин
―
Мы пытаемся понять, есть ли грань. Мы сравниваем различный опыт.
Слушатель1
―
А грань заключается исключительно в том, что когда вы вносите это в публичное пространство, тогда есть грань. Когда вы это делаете в интернете, когда там сидит куча идиотов...
А. Соломин
―
Интернет – это публичное пространство все-таки.
Слушатель1
―
Нет, о чем вы говорите?
А. Нарышкин
―
То есть, вы, когда приходите с работы и залезаете в интернет, сами становитесь идиотом, то ответственности на вас никакой?
Слушатель1
―
Вот-вот, вы правильно абсолютно сказали. Я сам становлюсь идиотом, понимаете, я именно там становлюсь идиотом и именно таким образом отдыхаю.
А. Нарышкин
―
Какой с идиота спрос? Ну, конечно.
А. Соломин
―
Спасибо большое вам за звонок. Все-таки я хотел на этой теме задержаться, провести голосование.Считаете ли вы... смеетесь ли вы над анекдотами про Холокост, которые рассказывают вам ваши друзья в компаниях и так далее. Не обязательно по телевизору. По телевизору, наверное, вы такие анекдоты не услышите.
А. Нарышкин
―
Или можно ли шутить?
А. Соломин
―
Смеетесь ли вы над анекдотами про Холокост? Если смеетесь – только по-честному – 660-06-64, если не смеетесь, тогда 660-06-65.
А. Нарышкин
―
Наш звукорежиссер Наташа Кузьмина очень мудрую мысль мне сказала перед эфиром. Я когда говорил ей, какая у нас будет тема, Наташа мне сказала, что на самом деле смеяться-то можно над чем угодно, важно правильно выбрать аудиторию. Правильно, Наталья?
Н. Кузьмина
―
Шутить.
А. Нарышкин
―
Шутить, вот. И, кстати, несколько смсок от наших слушателей, которые в принципе разделяют такой подход. Например, Евгений из Екатеринбурга: «На мой взгляд, запретных тем для шуток нет. Можно смеяться и над Холокостом, над инсультом и инвалидами, над всем. Главное, чтобы шутка была уместной и сказана нужным тоном и прочее. Вопрос, на мой взгляд, исключительно в степени интеллекта реципиента шутки и в ханжестве. Я считаю, у меня хорошее чувство юмора, близкие подтверждают. Надо просто башкой думать и не оскорбляться, почем зря». По-моему, замечательное сообщение.
А. Соломин
―
«В России вообще редко улыбаются, шутить опасно для здоровья» - пишет нам Спорынья. Так подписался наш пользователь.
А. Нарышкин
―
В продолжение той же темы, той же мысли, которую нам отправил на смс Евгений из Екатеринбурга, из Москвы сообщение: «Все зависит от собеседника. К примеру, в гетто я не буду шутить на национальную тему, а в светском обществе надо знать свою аудиторию». На самом деле важно понимать, какая у тебя аудитория. Опять же, если ты, например, сидишь – вот мы с тобой сидим в эфире, у нас есть с тобой какие-то ограничения, моральные принципы. Разумеется, как только мы выходим – не знаю, пойдем с тобой выпьем кофе – у нас с тобой как бы грань дозволенного расширяется, мы какие-то более широкие темы можем обсуждать, более грубо. Ты начнешь материться, как всегда, и прочее.
А. Соломин
―
Что ты рассказываешь?..
А. Нарышкин
―
Ну, ладно, это шутка была. Соломин не знает ни одного слова плохого.
А. Соломин
―
Да. Продолжайте присылать те темы, которые кажутся вам за гранью для шуток. Мы определили, что по опросам это у нас религиозные темы, физические особенности и даже для некоторых политические темы. Может быть, что-то есть еще. Мне просто интересно. А сексизм – о женщинах можно шутить? Вот женщина за рулем – это обезьяна с гранатой. Это шутка, которая допустима в наше время или уже недопустима?
А. Нарышкин
―
Опять же, аудитория. У меня теперь один тезис: зависит от аудитории. Ты сидишь там...
А. Соломин
―
В паблике, в интернете, в Твиттере. Аудиторию Твиттера ты не можешь сегментировать. Вот сейчас женщины закрыли уши – не слушайте меня. Я пошучу о женщинах. Ты не можешь этого сделать. Для тебя допустимо пошутить об этом?
А. Нарышкин
―
Я просто такие шутки вообще не люблю. Сак Саныч у нас, по-моему, любит.
А. Соломин
―
А на старые бородатые – понятно, что я бы тоже не стал...
А. Нарышкин
―
... бородатая женщина за рулем...
А. Соломин
―
Шутка. Ну, ты понял прекрасно, о чем я говорю. Если будет какая-то аналогичная история, тебе она покажется смешной? Ты можешь пошутить об этом в Твиттере?
А. Нарышкин
―
Ну, да. Но, опять же, я понимаю, что какие-то люди с определенным интеллектом близкие мне по духу, они эту шутку поймут, они лучше меня знают. А люди, от меня далекие, которые, там, начали меня читать 2 дня назад...
А. Соломин
―
А о Холокосте?
А. Нарышкин
―
Ну, опять же...
А. Соломин
―
В Твиттере, публично. Ты будешь шутить?
А. Нарышкин
―
Я не знаю шуток о Холокосте, я не знаю анекдотов о Холокосте.
А. Соломин
―
Святой человек. 19% наших слушателей будут смеяться или смеются над анекдотами о Холокосте, и 81% говорят, что не делают этого.
А. Нарышкин
―
В сетевизоре Владимир в бане нам пишет – 13% будут смеяться над шутками...
А. Соломин
―
Программа «Дорожная карта» заканчивается. Алексей Соломин и Алексей Нарышкин ее вели. Всем большое спасибо за участие. В следующее воскресенье увидимся и услышимся. Счастливо!