Как пережить последствия попытки самоубийства - Владимир Райберг, Наталья Щукина - Доброй охоты! - 2005-03-04

АМАЛИЯ – Добрый вечер. Сегодня с вами впервые программа «Территория Амалии» и ведущая в студии Амалия. Прежде всего, что это за территория. Поскольку программа выходит в первый раз, я позволю себе пояснить, что это такая за территория. Территория откровенности, скорее всего. Когда я залезла в книгу афоризмов вчера, то, как ни странно, обнаружила, что даже самые великие философы, писатели и поэты высказываются об откровенности очень негативно. Нельзя всего говорить друзьям, ибо, откровенничая с ними, ты пожираешь свою душу, - говорит один из философов. Откровенность это слабость… Ну и так далее. Так вот, территория Амалии, скорее всего, территория силы. Сильными я считаю своих гостей, которые сегодня со мной в студии. Это Владимир Семенович Райберг, отец солиста группы «Иванушки Internashional» Игоря Сорина, Наталья Щукина, трижды пытавшаяся совершить суицид, и Теона Контридзе, замечательная джазовая певица, которая тоже согласилась, будучи публичным человеком, поговорить на эту тему. И что же это за тема. Тема – жизнь после смерти. Когда что-то уже произошло. Мы не собираемся говорить сегодня о загробной жизни, рассказов о ней достаточно и в религиозных теориях, философских теориях, что же происходит дальше, быть или не быть. Когда уже все произошло, когда ваш близкий родной человек покончил жизнь самоубийством, или когда вы пытались сделать это, но были возвращены к жизни. Как жить дальше, какие способы жизни… Как ни странно, просматривая те же сайты, которые организовывают люди, на грани самоубийства и которые готовятся к этому шагу, очень много говориться о том, как покончить жизнь самоубийством, но самая короткая страничка о том, как жить дальше. Чем жить дальше. Вот, об этом и хотелось бы услышать ваше мнение. Эфирный телефон 203-19-22, пейджер 974-22-22 или 755-87-05 для абонента «Эхо Москвы».

Итак, я хотела бы обратиться к первой нашей гостье, к Наталье. Наталья, спасибо, что вы нашли в себе силы приехать к нам на программу. Я не хочу спрашивать о причинах, которые побудили вас совершить это, не хочу спрашивать о том, каким образом три раза вас удалось вернуть к жизни, но самое интересное и самое важное для меня и, надеюсь для наших внимательных слушателей, о том, как вы смогли жить дальше. Чем вы живете?

НАТАЛЬЯ – Я рада присутствовать на этой программе. И моей целью приезда сюда есть желание поделиться с теми, кто на грани, кто сейчас в том состоянии, когда выходит после этого и ищет этот путь. Поделиться своим способом выжить. И очень правильно то, что не стоит сейчас говорить о причинах, тем более, что их не может быть одна. Их есть комплекс причин. И тема, которая была задана – жизнь после смерти. И я бы назвала то, что происходит сейчас со мной, это не выживание, а действительно жизнь после смерти. Три раза суицид, то, что сказано было, это как раз был первый суицид и огромное чувство стыда от того, что я не сделала то, чего делала. Это был один раз, то есть… Одно стремление, одно желание решить, вынесен был приговор и он не удался и потом только появлялась возможность, там, через неделю, через два месяца, но довести это до логического конца. И когда третий раз я пришла в себя в реанимации, причем третий раз был совершен мною уже не осознавая это. Я увидела рядом с собою своего сына. Мне сейчас 45 лет, тогда мне было 40, и сын держал мою руку, которая была подключена к капельницам, я не понимала, что происходит, и его слова – мама, неужели ты не хочешь увидеть маленького, он уже 2 с половиной сантиметра… То есть, меня это встряхнуло. И это был такой первый крючок, за что зацепиться в этой жизни. Опять же, возвращаясь к тому. что человек, который решает совершить суицид, для этого есть комплекс причин и уже первое, второе, третье, четвертое… Все отметено. И ничего не остается. И поэтому, первым крючком это было желание увидеть внука. Ну, может что-то рассказать ему о себе или вообще о том, что было со мной… То есть… Я дожила до момента рождения внука, но вместе с тем это не является фактором… то есть это все равно была ценность вне меня. И когда родился внук, я поняла, что у внука есть отец, мать, и я человек второго круга, то есть, за той чертой. И я не могу вот так взять его и повести, и вкладывать. У него есть кому вкладывать. И тогда вот это был трудный момент для меня, чтобы понять что же мне делать. Потому, что пытаться совершить еще суицид это уже… Ну, то есть, это уже прошло, а выживать. И я сделала, наверное, не очень ординарно, будучи уже на пенсии, я пошла получать второе высшее образование. И я пошла учиться для того, чтобы стать практическим психологом. Я закончила, получила второе высшее образование, даже два. И просто я научилась переносить вот эту ценность не во вне, а в себя. Что я сама по себе ценна и для того, чтобы жить необязательно искать идеалы, ради там чего-то… Политика, работа, дети, внуки и все такое. А повернуть эту любовь к себе. И понять, что ценность это и есть сама жизнь. И просто я дала себе шанс.

АМАЛИЯ – Спасибо вам Наталья, я хотела бы, чтобы для каждого из вас и для меня это очень реально прозвучало, потому, что, действительно, самая главная ценность в этом мире, которая нам подарена это мы сами.

НАТАЛЬЯ – Да, конечно.

АМАЛИЯ – И какое счастье осознавать, что ты есть, и какое счастье осознавать, что без каких-либо специальных талантов, достоинств, каких-то свершений в жизни, мы все равно являемся ценностью.

НАТАЛЬЯ – Ну, если учитывать то, что есть какие-то свершения за моей спиной. То есть я не была человеком, который с не удавшейся судьбой. В моей… У меня был взрослый самостоятельный сын, которым я могла гордиться, у меня был достаточно хороший муж, который был не только мужем, но и был другом мне, у меня была хорошая карьера, я возглавляла крупное предприятие. В моей жизни были такие яркие события, я участвовала в ликвидации последствий Чернобыльской АЭС, то есть подвиги были. То есть, в моей жизни было все и все равно этого не хватало. Не хватало любви к самой себе.

АМАЛИЯ – Любви к самой себе, спасибо вам, Наталья.

НАТАЛЬЯ – И осознания того, что мир без меня, он не полон.

АМАЛИЯ – Совершенно верно. Наталья, я смотрю в ваши глаза, они такие светлые, такие прекрасные, спасибо вам, что вы так откровенно и так чисто говорили сейчас о том, что с вами происходило. Но, действительно, к сожалению, Наталья это не единственный человек и более того, не единственный. Позволю себе немного статистики. Каждый год в мире кончает с собой 1 млн. человек. Среди них 280 тысяч китайцев, 30 тысяч американцев, 25 тысяч японцев, 20 тысяч французов и 51 тысяча россиян. По мнению социологов, официальная статистика самоубийств значительно отличается от реальных цифр. По разным оценкам, в 2-4 раза, поскольку в нее попадают только явные случаи. Так же никем не фиксируются случаи неудачных попыток ухода из жизни, количество которых в 7-10 раз больше, чем законченных самоубийств. Кстати, об этом я знала еще до того, как готовилась к этой программе, женщины чаще пытаются совершить самоубийство, но… сейчас страшная цифра для нас, женщин… мужчины удачно кончают, ну если это слово правомочно для этой проблемы, удачно кончают на… Ну, 80 процентов самоубийств удачных это мужчины, и 20 процентов – женщины. Это, на мой взгляд, для России просто чудовищная цифра. Число законченных самоубийств среди мужчин в 4 раза больше, чем у женщин, с возрастом 65-85 лет, это соотношение увеличивается. Объяснение этого факта кроется в том, что женщины значительно чаще думают о том, как будет выглядеть их тело после смерти. Ну, так считает автор статьи. И выбирают более безопасные способы, которые значительно реже приводят к летальному исходу. Но, учась в театральном ВУЗе, я сама была знакома с человеком, который довольно часто будоражил наше общежитие своими попытками. И, естественно, начинал действо в тот момент, когда дверь в его комнату была практически выломана. Тем не менее, его друзья относились к этому довольно серьезно, потому, что… ну, если в человеке существует эта тенденция, близкие люди относятся к ней, обычно, очень внимательно.

Следующая наша собеседница Теона Контридзе. Почему я очень захотела пригласить эту великолепную певицу и прекрасную женщину на программу, потому, что тогда, когда я вчера назвала для нее эту тему. Почему она была, кстати, не анонсирована на территории откровенности, она рассказывала о реакции своей мамы на свои попытки суицида.

Теона, добрый вечер.

Т.КОНТРИДЗЕ – Здравствуй, дорогая. Здравствуйте.

АМАЛИЯ – Теона, я понимаю, что ты представительница очень темпераментного, на мой взгляд, грузинского народа, но при этом я знала всегда тебя чрезвычайно сильным человеком и … Скажи, ты стала таким человеком уже после своих попыток, или ты всегда была таковой и твои попытки это была какая-то театрализованная феерия?

Т.КОНТРИДЗЕ – Нет, я думаю, что я все-таки хотела себя убить, было время. И это случилось со мной тогда, когда я почувствовала себя эмигрантом. И переехала из Грузии в Россию и не могла… Надежд было очень много, Ляля, понимаешь, и я приехала, я поняла, что я не могу эту рутину пробить теми путями, которые я применяю. То бишь талантом и так… Ну, я не буду причины рассказывать, потому, что всякая причина, после того, как ты осознаешь, то ты совершенно по идиотски… Ребят, не надо ничего форсировать. Мы все равно все умрем, конечно, и не надо это убыстрять. Надо просто себя искать в этом универсальном и красивом, иногда не красивом, но мире. Увидьте в этом божественное начало просто. Я убивала, правда, себя, я сожрала кучу таблеток, один раз. Второй раз сожрала еще больше таблеток, разноцветных…

АМАЛИЯ – Ну, это красиво, разноцветные таблетки, согласитесь.

Т.КОНТРИДЗЕ – Конечно. Нет, это все театральное начало, безусловно, в этом было. Но я помню мою маму. Когда она пришла ко мне в больницу и сказала, с юмором очень, но очень жестко – Теона, если ты в следующий раз захочешь убить себя, доча, не ешь, пожалуйста, анальгины и цитрамоны. Съешь там, реланиум, элениум, пересчитала там массу таблеток, который являются более эффективными в этом смысле. Я просто в секунду прозрела, и поняла всю абсурдность, которую я сама себе создала, скреативила и просто жизнь… Я была под эффектом, конечно, Дженис Джоплин, Джимми Хендрикс, Мерилин Монро… это круто, 17 лет, вот, я сейчас умру… Я забывала об одном, что я пока еще ничего не сделала и на следующий день я вплотную занялась, что бы мне делать, как пробить эту рутину. Я могу сказать, что вот уже 11 лет мне подобный идиотизм в голову не приходит.

АМАЛИЯ – Я на сайте, вот именно жизни после смерти, что делать, чем заниматься, как жить дальше, нашла очень мало статей, рекомендации людей, которые действительно находят в себе силы жить. Это дайвинг, это горнолыжный спорт, потом, спуск на сноубордах, и в конце очень маленькая такая дописка, резюме. Не знаю, насколько человек в этой теме, но заметьте, эти люди продолжают заниматься каким-то очень… экстремальными видами спорта. Меня поразил рассказ одной девочки, маленький коротенький рассказик о том, что она теперь путешествует автостопом. Представить себе Россию… Вот эту, без границ, бескрайние просторы России и девушку, которая начинает, перебинтовав вены, как она пишет, путешествовать автостопом. На мой взгляд, это не менее опасное занятие. И, которая, тем не менее. находится все равно на грани между жизнью и смертью. Вот, Теона скажи, в чем был твой ход? Я, насколько понимаю, ты человек, который очень сильно дорожит своей жизнью. В чем ты нашла свой выход?

Т.КОНТРИДЗЕ – Я думаю, что мой ответ многим подскажет какие-то вещи. Ребята, вспомните себя в детстве, вспомните свои мечты. Даже если вы мечтали о… не важно, розовый Кадиллак. Поищите в себе таланты какие-то, чтобы купить этот розовый Кадиллак и прокатиться по трассе, которая вам по кайфу. В мечтах. То есть, вспомните себя в детстве, вспомните ваши мечты. И не воспринимайте все так буквально, потому, что все… у вещи, как минимум, сто ракурсов, не надо стучать постоянно в ту дверь, которая, вы считаете, что вам обязательно там откроют. Этих дверей миллион и миллиард. И после того, как слово «безграничность» появилось в этой вселенной, появился великий стиль барокко. Вот это слово «безграничность», он есть, оно существует, поймите это. В конце концов, если у вас не получается быть великим математиком, потому, что вы считаете, что математикам, там, мало платят, уезжайте в Бразилию и поработайте там официантом, это не менее прикольно, интересно и красиво. Просто экспериментируйте с собой, а не со здоровьем, жизнью и смертью, потому, что жизнь не сами вы себе дали. Поэтому не надо форсировать. Папа и мама ради этого потрудились.

АМАЛИЯ – Вот, кстати, о том, что…

Т.КОНТРИДЗЕ – Не прыгайте, пожалуйста, с Эйфелевой башни, потому, что это бессмысленно. Там внизу батут. И будет очень глупая ситуация, потому, что на вас будут полицейские смотреть вот такими глазами и говорить – Вуаля, товарищ турист.

АМАЛИЯ – Действительно. Эйфелева башня одно время являлась, в 20 веке просто центром притяжения.

Т.КОНТРИДЗЕ – Эпицентр просто. Полет практически.

АМАЛИЯ – Люди специально копили деньги, чтобы приехать в Париж, в один из прекраснейших городов мира, чтобы расстаться с жизнью. Теона сейчас заговорила о том, что чтобы помнить о том, что жизнь дали не вы сами себе. Но на одном из сайтов я нашла довольно откровенное признание, такое… Крик души: «Если самоубийца, перед чем я и ответственен, так только перед собственным страданием. Так же, как метафизическая невозможность самоубийства представляет собой философскую структуру, легализирующую великий страх раба божьего перед своим всемогущим Владыкой. Забота о родственниках есть моральная структура с той же легализующей функцией. Какую это, позвольте, ответственность можем мы нести даже перед самым близкими родственниками, отцом и матерью, если как раз благодаря им мы были бездумно брошены в этот мир. Не имея возможности предварительно взвесить все про и контра существования. А когда у нас появляется эта возможность – уже поздно. Мы уже в ловушке, рабского страха, прикрывающегося возможной интеллектуально-нравственной мишурой. Я думаю, стыдно требовать от нас ответственности, учитывая вопиющую антидемократичесность нашего появления на свет. Единственно, в соответствии с тоталитарной волей наших родителей, которые хотели как лучше, а получилось, как всегда».

Т.КОНТРИДЗЕ – К сожалению, нового способа зачатия ребенка не придумали пока еще, без родителей.

АМАЛИЯ – Вот на это самое я тебе могу из «Заратустры» прочитать, Теона, и уважаемый гости, которые…

Т.КОНТРИДЗЕ – Может, надо было в этом случае еще вспомнить о том, что, если человек, который решает заняться самоубийством, надо вспомнить о том, что, наверняка, из 10 человек 8 хотя почувствовать себя специальным, хотят себя почувствовать желанным, оригинальным, и так далее. И мотивом является именно это. Может быть надо всегда помнить о том, что сперматозоидов было миллион, выжил ты, сынок, или дочь… То есть, почувствуй себя специальным с рождения. Ты добежал первым, ты оплодотворился первый, ты уже…

НАТАЛЬЯ – Избранный.

АМАЛИЯ – Спасибо, Наталья за это слово, действительно избранный. Но, тем не менее, в тот момент, когда человек принял решение и уже не задумался, будь он мужчиной или женщиной, над тем, как он будет выглядеть, будет ему больно или не будет ему больно, он решился. И, действительно, самая жестокая доля, если вдруг эта попытка удачной оказалась, падает на плечи самых близких людей. Скажите, как отец, что дало вам силы жить дальше, после того, как вы узнали, что это произошло с Игорем?

В.РАЙБЕРГ – То, что произошло с Игорем, конечно, нанесло сильный удар, психологический. Я помню просто ревел в голос, в том месте, где меня никто не слышал. А дальше… Как я выжил, как выжила Светлана Александровна, мама Игоря… Вы знаете, наверное, в этом плане нам было намного легче. В каком плане, нас окружили тысячи людей. Письмами, своим присутствием, своим посещением. Наша квартира стала как бы открытым местом, что редко бывает у звезд. Я считаю, что Игорь все-таки звезда. Не все-таки, а…

АМАЛИЯ – Он был и остается звездой.

В.РАЙБЕРГ – Именно настоящей звездой. Который презирал фонограмму. Наверное, единственный из нашего шоу-бизнеса. Нас окружали люди, были тысячи писем. Их можно измерять не на количество, а количество мешков. Приходили… тысячи людей стали писать стихи. В моей жизни, что могло пойти по иному пути? Ничего не могло пойти. Я писал стихи, я продолжал их писать. Работа с детьми, я продолжал. Я делал расчеты по сопромату, я их продолжал. Просто я почувствовал себя в какой-то другой шкуре, но я был, конечно… Это была родная кровь… И тем не менее, я был свидетелем… наверное, тут в значительной степени другая ситуация, чем те люди, которые предприняли попытку суицида и выжили. Это нечто иное. Проблема как мне жить, как выжить… Вы знаете, у меня есть такая поговорка – я выжил блокаду, ленинградскую, и все остальное, что сейчас творится в мире, и потеря сына, Игоря, она толкнула меня на еще большую отдачу того, что в меня заложила природа. Авторские песни, стихи, работа. Все, что я перечислил.

АМАЛИЯ – Скажите, а до того, как это произошло с вашим сыном, вы сами занимались творчеством?

В.РАЙБЕРГ – Занимался. Насколько я помню. Я не помню тот день, когда я начал рисовать. Я занимался непрерывно. Это было смыслом моей жизни, чем бы я не занимался. Я очень много проектировал, наверное, сотни сооружений построил по всему СССР. У меня был авторские свидетельства, на изобретения, которые внедрялись по всему СССР. Я стал лауреатом конкурса по авторской песни. Но, естественно, акцент моей жизни был сдвинут в значительной степени. Может быть, больше внимания было о жизни, может быть, больше внимания было каким-то мелочам, которые проходили мимо меня. Это как бы общие слова. Когда я приходил на могилу Игоря, я уходил оттуда со стихами. То есть, это было какое-то наваждение. Я считаю, что лучшие стихи, написанные мной… это не пиар, это не желание сказать – смотрите, как я страдаю. Потому, что эти стихи входили в антологии, входили в сборники поэзии. Именно о нем, когда посылаешь пачку стихов. И, видимо, здесь сыграла роль не то, что искренность, а сработала моя психология, которая совершает какой-то отбор в жизни. Что писать, для кого писать, не мелочиться. Вот так шла жизнь. И я считаю, что смерть Игоря, она дала, может быть, это печально и, может быть, это не печально, больше чем Российская Академия Наук. Больше, чем Литературный институт, больше чем министерство образования. Может быть, больше. чем академик Лихачев. Писать стали все, кто были его фанатами, кто его любил. Потому, что человек, поющий своим голосом, презирающий фонограмму, человек, обладавший великолепным тембром и большим диапазоном, он, видимо, внушает большее откровение, большее желание творчества, больше искренности, чем, может быть, все… Весь шоу-бизнес. Он был единственный, кто пел своим голосом. Попал он туда, видимо, потому, что он надеялся развить свой талант. Не получать, как в Собесе – на тебе пенсию, на - тебе песню. Я сожалею, что, собственно, его голос остался на той площадке, где он пел. Мог бы он петь и делать славу «Иванушкам» больше, чем в пределах нашей России. Я думаю, что вышли бы они на европейский уровень, если бы он пел, так как он хотел и сколько хотел. Не на подпевках, не на бормотаниии и на прочем, а пел бы настолько, насколько он заслуживает.

АМАЛИЯ – Спасибо вам большое. Перед тем, как я задам вам следующий вопрос, я, действительно, хотела бы тоже в качестве статистики зачитать цифры по причинам самоубийств. Первая запись, довольно смешная, на мой взгляд, 41 процент – неизвестны. Ну, вот, неизвестны причины.

В.РАЙБЕРГ – Прямо не мотивированы?

АМАЛИЯ – Ну, вот, да. Без писем, без всего.

НАТАЛЬЯ – Надоело.

АМАЛИЯ – Надоело. 19 процентов – страх перед наказанием, 18 процентов – душевная болезнь, то же самое, домашнее огорчение, 6 процентов - страсти. Что, интересно, подразумевается, ну, страсти любовные… Не знаю, какие страсти. Бушующие страсти. 3 процента – денежные потери, слава богу, что все-таки всего 3 процента людей погибает из-за материальных проблем. 1,5 процента – пресыщенность жизнью. Тоже, слава богу. Пресыщенность жизнью все-таки не является такой уж сильной мотивацией…

Т.КОНТРИДЗЕ – И вообще, что такое пресыщенность…

АМАЛИЯ – Что там с ними происходило. И полтора процента физические болезни. Ну, с этим трудно спорить и это, наверное, единственная из причин, в которых, наверное, разбираться не стоит. Это физическая боль…

Т.КОНТРИДЗЕ – Даже в положение входить не сможем. Нереально.

АМАЛИЯ – Да.

НАТАЛЬЯ – Трудно говорить о том, чего ты не знаешь.

АМАЛИЯ – Совершенно верно. И вот, домашние огорчения. Вот, скажите, у вас, как у отца, Владимир, не возникло ли того, что возникает у большинства близких тех людей, которые покончили жизнь самоубийством, это чувство вины? Не возникло ли мысли о том, что вы могли что-то сделать?

В.РАЙБЕРГ – Возникло.

АМАЛИЯ – И как вы с ней жили дальше, как вы с этим боролись или не боролись?

В.РАЙБЕРГ – Эта мысль меня преследует до сих пор. Потому, что я считаю, что в тот момент, когда человек решается на это… Я хочу немножко отклониться в сторону. Во-первых, причин, которые официально выдвигала желтая пресса, ну, я считаю, условно официально… Их было много. Это поел грибы, изменила любимая девушка… И прочее, прочее, что большим крупным шрифтом писалось в этой желтой прессе. И чувство вины… И до сих пор, в общем-то, следствие не начавшись закончилось. Чувство вины меня преследовало, потому, что я считаю, что в этот момент, когда человеку трудно, он должен обращаться к близкому человеку. Возможно, что в детстве, даже не возможно, я был более крут, чем это надо было, более уверенным в том, что я поступаю правильно, когда я очень жестко с ним обращался, и до сих пор это чувство меня преследует. И, видимо, преследовать будет до конца. Хочу я сказать такую вещь, не обо мне и о Игоре, а рассказать о таком случае – позвонила женщина и сказала, попросила помощи у нас: Вы знаете, у меня сын выбросился из окна, и закончилось это смертельным случаем. Ну, мы спросили, ну, а в чем же дело? Он прибежал ко мне, - это она рассказывает, - рассказал о том, что с ним случилось, и, видимо, то, что с ним случилось, маму не устраивало. И случалось это не единожды. И она сказала… Когда он спросил – что мне делать? Она сказала – выпрыгни из окна. Он открыл окно…

АМАЛИЯ – Мама сказала сыну? В шутку как бы, да?

В.РАЙБЕРГ – Она не в шутку. Видимо, она думала, что это не послужит сигналом. Ну, мало что там, как говорят – да, пойди ты туда, пойди сюда, да, заткнись ты… Она сказала - выпрыгни из окна. Он открыл окно и выпрыгнул. И она обратилась к нам с просьбой помочь. Представляете? В чем мы могли ей помочь? Мы ни в чем не могли. Разделить в какой-то степени… если люди, которые в трауре, как они могут разделить этот траур еще на кого-то, когда там просто нелепая смерть. Там, по вине родителя. То есть, я считаю, что у человека должна быть какая-то психологическая опора, кто-то наставник. Вы знаете, к которому надо обратиться в самом… Когда у человека самый тяжелый случай. И вот тот процент неизвестного, который вы назвали, 40. Я считаю, что там были какие-то самые объективные причины. Никакой не пиар, ни какая-нибудь вспышка, ни возможность грохнуться, выжить и ходить героем. Там, видимо, была самая истинная причина. Потому, что в неизвестном всегда кроется истина, которую кто-то замалчивает, кто-то не пытается добраться до этой истины. Ни психолог, никто. Это тайна самого человека. И тайна эта скроется, видимо, в каком-то одиночестве. Я считаю, что творческие люди это очень одинокие. Их всегда окружает толпа, почитатели. И Высоцкого, и любого из них окружает толпа, но эти люди они всегда одиноки. Я так считаю. А то, что я считаю, я убежден. Потому, что творчество всегда уводит человека в собственные, непостижимые для других глубины.

АМАЛИЯ – Единственное, конечно в этой программе и за такое короткое время трудно дать конкретные рекомендации, какие-то советы, кроме того, что живите, жизнь полна сюрпризов, полна нюансов, жизнь меняется.

НАТАЛЬЯ – Всегда есть выход.

Т.КОНТРИДЗЕ – И когда вам кажется, что ничего не происходит, тогда тоже что-то происходит. В статике тоже есть движение, потому, что это жизнь.

АМАЛИЯ – Да. Это жизнь. Тем не менее, очень бы хотелось человека, перенесшего эту трагедию, я хотела бы спросить, скажите, а правда ли что именно после этого события в вашей жизни и в личной жизни произошли какие-то очень положительные перемены? Какой-то…

В.РАЙБЕРГ – Вы знаете, что… своими положительными переменами, если можно так сказать… Моя жизни и жизнь моих окружающих заставила их встать с ног на голову. Потому, что через некоторое время у меня появилась новая жена, у меня появился ребенок, сейчас ему пятый год. И, в общем-то, моя юная жена много раз убеждала меня, что она хочет еще одного ребенка. Сейчас она в положении. И еще такая вещь, что разница у меня с ней… Знаете какая? Когда появился первый ребенок, и мы пришли в родильный дом, у меня спрашивали – а кто отец ребенка? Они думали, что тот, который дедушка…

АМАЛИЯ – Тесть, свекр…

В.РАЙБЕРГ – Это его. И до сих пор, у многих, не у меня, а у многих съезжает крыша в пути. У меня она не съезжает, я знаю, что суды-пересуды это явление очень временное, так же, как вот, появилась статья обо мне, о моей новой семье, «Московский комсомолец», и моя супруга переживала, что ее назвали фанаткой. Я говорю – что ты волнуешься, завтра в шапке МК появится что-то другое, более крутое. И забудут об этом. Когда она проснулась утром, я спросил – ну, как? Она говорит – да, все нормально. То есть, вот, когда совершаются эти поступки, человек… Ну, я не хочу сказать должен быть эгоистом, он должен быть обособленным, в себе в той своей идее, которую он воплощает. Через некоторое время после смерти Игоря, жизнь для меня потеряла смысл. Ради чего суета, книги, зарплаты… Понимаете, очень трудно жить, когда за твоей спиной никого нет. Когда ты последний, как патрон в патроннике. Родители умерли, Игорь умер. За моей спиной кто? Никого. Я следующий должен в гроб ложиться. И кто стоять будет около меня? Память что ли? Память это, в общем-то, вещь такая… Временная. И память, она живет в наших мозгах. В окружающем мире она живет настолько, насколько она волнует с точки зрения приложения к их судьбе. У меня появилась новая семья. Это было очень трудно и было много смешного, было много трагического, вы можете представить, как это реагируют окружающие. Мне было глубоко наплевать, как реагируют окружающие. Единственное что, мне приходилось утешать и жену, и Светлану Александровну, насколько я мог, и новых моих, так сказать, родителей. Ну, не родителей, вы понимаете. Тесть и теща. Но самое главное, что я знал, что я поступаю правильно.

АМАЛИЯ – У на осталось немного времени, поэтому я хотела бы и у Натальи, и у Теоны, и у Владимира попросить сказать несколько слов тем людям, которые. Ну, может быть. По счастливой случайности в минуту своих опасных трагических мыслей, может быть, ушедшей навсегда, особенно в 13 лет любовь уходит навсегда, в 12 лет она уходит еще более…

Т.КОНТРИДЗЕ – Нереально навсегда.

АМАЛИЯ – Нереально навсегда, совершенно. Может быть, в 20 лет, когда все, бизнес рухнул точно навсегда. В 20 лет он обычно тоже навсегда завершается. Не знаю, в 5 лет конфликты с родителями тоже навсегда. Вот, для тех людей, у которых слово «навсегда» сейчас пульсирует, слово «никогда», слово «вечность», вот оно очень, очень манит к себе. Скажите им что-нибудь.

НАТАЛЬЯ – Я хочу сказать, вот, начиная, ты сказала, начиная с 13 лет…

АМАЛИЯ – С 5-ти.

НАТАЛЬЯ – С 5-ти, но с 5-ти еще не дойдет, а вот первые суицидальные попытки это подростковый возраст и 13 лет, и в этот момент человек, когда ребенок, подросток собирается это делать, он считает себя взрослым. И это некая такая ступень взрослости. Я хочу дать им такую мысль подумать, что состояние взрослости это значит, что все имеет начало и конец. И поэтому, если сегодня закончилась любовь, она действительно это закончилась, а завтра придет другая. Если в 20 лет у тебя рухнул бизнес, то он действительно закончился. И ты взрослый это увидеть. Но это значит, что завтра будет новый день и у тебя будет способ сделать новый бизнес и подумать о том, что ты сделал не так. И поблагодарить опыт, который ты имеешь и сделать что-то новое уже с учетом ошибок. То есть, да, действительно, что-то заканчивается. И день сегодня закончился, а завтра будет новый.

АМАЛИЯ – Впереди прекрасная ночь, разумеется.

В.РАЙБЕРГ – Я бы хотел сказать вот, что. Наверное, надо воспитывать умение переживать поражение. Возможно это работа психолога. Надо обладать чувством юмора и человек, который собирается совершить суицид, пусть скажет себе, что он не первый это делает и он встанет просто в ряд людей, совершивших глупость. И он должен с этой точки зрения оценить себя, правда, то, что это глупость люди понимают потом. Потом, конечно, взвешивают все, зачем я это сделал, но поверьте, те, кто подвержен этой мысли, кто хочет это сделать, вы не первый и не будете вы последними это совершить, если вы совершите. Обладайте чувством юмора и умение пережить. И постарайтесь обзавестись тем наставником, которому вы всегда можете придти и сделать то, что называется поплакаться в жилетку. Это очень важно.

Т.КОНТРИДЗЕ – В первую очередь я думаю, что ищите свое призвание, реализуйте это призвание, а потом убейте себя. И если этот путь будет не эффективным для вас… Я не думаю, что человек, который нашел себя, нашел свое призвание, а потом реализовал его, я не думаю, что он захочет убить себя. Это не реально. Будьте внимательными к себе, вообще всех прошу людей, будьте внимательными к себе и к окружению. Внимание просто.

АМАЛИЯ – Внимание. Спасибо. Теона, я понимаю, что за эту мою просьбу ты можешь меня не поблагодарить, но, ты понимаешь, сегодня это нужно. Нужно маме, которая может сказать сыну – выбросься из окна. Кстати, для мам. Помните, что для вашего ребенка вы богиня и ваши слова это то, что не воспринимает критически мозг ребенка, который в принципе отсутствует, он абсолютно беззащитен перед вашим словом, поэтому любое ваше слово, о том, насколько он не красив или не талантлив, насколько вы ему надоели, насколько его вопросы вам опостылели, они воспринимаются очень буквально. Они не воспринимаются в шутку. Это вы сейчас мне можете сказать, Амалия, о чем ты говоришь, какие глупости, и я пойму, что я говорю не глупости.

Т.КОНТРИДЗЕ – Не, это не глупости вообще.

АМАЛИЯ – Важные вещи, которые важны и для меня и для тех людей, которые находятся в студии, и для тех людей, которых я знаю. Молодых, пожилых. Вот для этой мамы, для ее детей, которые может быть, после этого услышат какое-то ласковое слово. Ты не могла бы спеть песню, которую ты когда-то пела на дне рождения. О дне рождения. Пожалуйста, Теона.

Т.КОНТРИДЗЕ – Назови мне из трех любимых тобой композиций, которые я пою. Что мне спеть? Что ты хочешь?

АМАЛИЯ – Happy Birthday

Т.КОНТРИДЗЕ – поет.

АМАЛИЯ – Спасибо тебе, дорогая.

Т.КОНТРИДЗЕ – Я очень хорошо знала Игоря, просто хотела сказать. И честно, когда я пела, у меня перед глазами стоял он, потому, что… Я помню, как мы увлекались музыкой. Кстати, если вы найдете, будете искать свои вопросы в музыке, музыка тоже безграничность. Интересуйтесь просто всем.

АМАЛИЯ – Интересуйтесь и помните о том, что мы сегодня здесь поговорили и хочется еще раз повторить. Самое ценное, самое дорогое, что есть у мира это вы. Вот, вы, в чье ухо я сейчас говорю, вот девочка, мальчик, мужчина, женщина, бабушка, дедушка. Этот мир без вас обеднеет. Это точно.

Сейчас я чуть-чуть хотела бы ответить на те вопросы, не вопросы, реакцию на появление программы «Территория откровенности». Есть собеседник, который высказывает нам свое недоверие, что мы с вами не специалисты, не психотерапевты, почему мы можем говорить об этом, почему мы можем давать какие-то рекомендации. Скорее всего, не нужно быть психотерапевтом, актрисе, певице, художнику, поэту…

НАТАЛЬЯ – Я сейчас как раз психотерапевт.

Т.КОНТРИДЗЕ – Нет, у нас есть в команде все-таки

АМАЛИЯ – У нас есть в команде специалисты и очень хорошо. Это специалист с таким огромным стажем. Я думаю, для того, чтобы говорить на самые острые темы, которые обходятся, которые стыдно произносить, об этом стыдно говорить… Я не читала интервью своих коллег или кого-либо из известных людей, о том, что они проявляли в жизни такую слабость. У нас не принято, в такой героической стране Россия, говорить о своих слабостях. Герой, так герой. Уж будь любезен, быть героем, от и до, и что это такое…

НАТАЛЬЯ – Ну и потом, есть психология научная, и есть психология жизненная. Поэтому, научная психология, она говорит о. А жизненная психология, это может говорить каждый человек, исходя из своего опыта, поэтому то, что говорилось здесь, это говорилось из своего опыта, это жизненная психология. Поэтому мы имеет на это право.

Т.КОНТРИДЗЕ – Потом, мы можем говорить о чем угодно. Вообще, кому какое дело. Хотим и говорим. Мы почувствовали это и захотели поделиться. В чем дело?

АМАЛИЯ – Поэтому и оказались на территории откровенности, на территории Амалии. Я очень благодарна своим гостям, за то, что они пришли сегодня. Я бы даже вот сейчас, в студии такая атмосфера. Что я бы не назвала это проблемой, как это не жестоко звучит, но если взять, конечно, за основу то, что жизнь, в принципе проблема… Я помню, как ни странно, эта фраза прозвучала в программе «Утренняя почта» очень, очень давно. Юрий Николаев сказал – жизнь трудна, радует только то, что коротка. Если взять за основу это, то, конечно, можно погружаться в очень мрачные мысли и исключительно заниматься борьбой с этой жизнью, ну а если…

НАТАЛЬЯ – Лучше бороться за нее.

АМАЛИЯ – А лучше даже и не бороться. Проблема, на мой взгляд, заключается в том, что как-то мы ее не можем воспринять такой, какова она есть.

Т.КОНТРИДЗЕ – Потому, что мы все ждем кульминацию. Сейчас выиграю конкурс, стану звездой, нет, не стала, сейчас «Фабрика звезд», стану звездой, нет, снова не стала, какой-то кастинг, опять – стану звездой. Не надо ждать вот пика, кульминации. Просто каждый день, каждое утро делайте приятный для вас выбор. Почистить зубы, пописать, встретиться с Наташей, или с Машей или с Катей…

АМАЛИЯ – Или с Колей, что тоже хорошо.

Т.КОНТРИДЗЕ – С Колей! Прекрасно, замечательно. И если вы гомосексуалист, не надо бить за это себя, потому, что это уже данность и не надо себя лечить. И так далее. Натурально живите. Натурально проживайте день. И все прояснится. Ищите свое призвание, просто, как вы должны чего делать.

АМАЛИЯ – Спасибо вам. Ищите свое призвание, ищите свою радость в жизни.

Т.КОНТРИДЗЕ – И не врите.

АМАЛИЯ – Не врите, это самое замечательное. И слушайте «Территорию Амалии». Спасибо.