Юрий Поляков - Юрий Поляков, Елена Новикова, Светлана Белошапкина - Доброй охоты! - 2007-04-13
АМАЛИЯ: Нет, нет и еще раз нет. Не могу я охотиться на кумира юности моей перестроечной, когда, о, сколько чудных, правдивых, жестоких открытый обрушились на мою юную, пионерскую душу. Смутили, обескуражили, обезоружили, обнадежили, облапошили, короче, поматросили и бросили нас, доверчивых Ваших читателей, Вы, прекрасные буревестники перестройки. Ибо ни к чему хваленая свобода мыслей и слова не привела к хорошему. Не привела, имеется ни к чему. Короче, акула капитализма сожрала все надежды на свободу, равенство, братство, обновленный социализм с человеческим лицом. Вот это лицо акула тоже сожрала. Это была сентиментальная, народная песня, плач в Ярославле по ушедшей революционной юности. И исполняется впервые и все. Больше не исполняется. Все. Начинается-таки охота. Охотится будут: режиссер Елена Новикова.
ЕЛЕНА НОВИКОВА: Привет.
АМАЛИЯ: Не побоюсь этого слова. Режиссер Елена Новикова, не побоюсь.
АМАЛИЯ: И Лана Капризная, не побоюсь этого слова, она же Светлана Белошапкина, она же писатель.
ЛАНА КАПРИЗНАЯ: Привет.
АМАЛИЯ: И я, Амалия, Амалия, Амалия… Кто же он? Крепкого телосложения, седовлас, седобород. Взгляд пронзительный. Костюм свободного покроя. Хорошо, что я не писатель, а то столько штампов наворотила. Итак, Юрий Поляков. В отличие от меня писатель и в отличие от меня главный редактор "Литературки", "Литературной газеты".
ЮРИЙ ПОЛЯКОВ: Да, добрый вечер.
Е. НОВИКОВА: Добрый вечер.
Л. КАПРИЗНАЯ: Добрый вечер.
АМАЛИЯ: И вот "если к маструбирующей женщине постучится в дверь незнакомый мужчина, она вызовет милицию". Вопрос к Юрию. Во-первых, Вы стучались когда-нибудь в дверь к незнакомой, маструбирующей женщине?
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет.
АМАЛИЯ: Тогда откуда Вы знаете, что она вызовет милицию?
Ю. ПОЛЯКОВ: А я не знаю. Это один из моих героев так предполагает. Это цитата из моей новой книжки, которая вышла недавно. Называется книжка "Слово за слово". И там есть какие-то фрагменты из моих книг, из моих записных книжек. И…
АМАЛИЯ: Это из книги, а не из записной книжки, да?
Е. НОВИКОВА: Стучусь и записываю.
Ю. ПОЛЯКОВ: И вот так мои друзья, они уговорили меня издать эту книжку. Набрали из моих повестей, пьес, статей, разных фрагментов и составили эту книжку. Поэтому приписывать мне это не надо.
Е. НОВИКОВА: Ну, хорошо, откуда тогда Ваш герой знает, что она маструбирует, что она одинокая, а в третьих, почему она вызовет милицию обязательно?
Ю. ПОЛЯКОВ: Во-первых, там есть если. Никто ничего не знает. Во-вторых, это говорит о том, что женщина очень сложное существо, очень сложно организованное. И она лучше будет… Вообще эти слова, они очень уважительные по отношению к женщинам…
Е. НОВИКОВА: С точки зрения мужчины.
Ю. ПОЛЯКОВ: Речь идет о том, что лучше пусть женщина будет одинока, чем она пустит к себе в квартиру неизвестно кого. Может он вообще бандит.
Л. КАПРИЗНАЯ: А как же "Одинокая женщина желает познакомиться"?
Ю. ПОЛЯКОВ: Не знаю.
АМАЛИЯ: Это одинокой женщине не должно быть тоскливо. Известно. Что ты привязалась.
Л. КАПРИЗНАЯ: Не буду.
Е. НОВИКОВА: А почему Ваши герои думают, что… женщина… Почему они вообще думают на эту тему? Ваши герои?
Ю. ПОЛЯКОВ: Они не думают на эту тему. Об этом у нас половина телевидения, половина журналов на эту тему. Чего думать то?
Е. НОВИКОВА: Но я же задаю вопрос про Ваших героев. Почему они об этом думают?
Ю. ПОЛЯКОВ: Мои герои живут в нашем мире.
Е. НОВИКОВА: Так. В нашем мире все думают о том…
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет, не все думают. Но, скажем, на телевидении и во многих журналах…
АМАЛИЯ: Да и на радио бывает.
Ю. ПОЛЯКОВ: И на радио тоже. Это проблема. Она очень актуальна почему-то. Вот видимо мой герой где-то это дело и подцепил. Эту информацию.
Л. КАПРИЗНАЯ: А кто считает, что женщина – это сложное существо? Мужчины? Мужчины считают, что женщина – сложное существо?
Ю. ПОЛЯКОВ: Да, мужчины хотят считать, что женщина сложное существо.
Е. НОВИКОВА: А иначе не интересно типа, да?
Ю. ПОЛЯКОВ: Ну, кому как?
Е. НОВИКОВА: А Вам?
Ю. ПОЛЯКОВ: Ну, мне приятнее считать, что женщина сложное существо.
Е. НОВИКОВА: А почему?
Ю. ПОЛЯКОВ: Потому что так интереснее.
Л. КАПРИЗНАЯ: А так Вы думаете не очень интересная. Понятно.
АМАЛИЯ: Вот Юрий Поляков не только автор замечательнейших книг. Мне, допустим, очень…
Л. КАПРИЗНАЯ: Твоей перестроечной юности.
АМАЛИЯ: Да. мне нравились и нравятся книги… Вот еще автор многих новых слов. Вот, например, женоненасытник. Вот Вы женоненасытник?
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет, это не я. Это из моего…
АМАЛИЯ: Не я, не я. Хорошо.
Ю. ПОЛЯКОВ: Это из моего романа "Козленок в молоке". Вот, кстати, по которому был и фильм, и спектакль. Вот он, кстати, надо сказать, это у меня самый переиздающийся роман. Он где-то около 30 раз уже переиздавался. И вот там у героя спрашивают. Такая престарелая писательница. Она спрашивает: Вы женоненавистник? А он отвечает: нет, я женоненасытник. И попадает из-за этой любви к игре слов в очень тяжелую ситуацию.
Е. НОВИКОВА: Я, кстати, не читала "Козленка в молоке", но мне понравилась тема нотации просто. Вот спрашиваю, почему такая тема возникла. Как полуграмотного мытищинского мужика можно превратить в богемного писателя авангардиста? Почему такая тема вдруг пришла в голову? А как действительно превратить?
Ю. ПОЛЯКОВ: Очень просто. С помощью манипуляций. Потому что известных писателей, как "Королей играет свита". Сейчас же не важно, что писатель пишет. Важно, что пишут о нем.
Л. КАПРИЗНАЯ: Серьезно?
Ю. ПОЛЯКОВ: Да, абсолютно.
Л. КАПРИЗНАЯ: Не знала.
Ю. ПОЛЯКОВ: Что о нем говорят по телевизору, по радио. И поэтому из кого угодно можно сделать.
Е. НОВИКОВА: Т.е. сам он по себе не представляет никакой ценности, и его сыграли таким образом. А я думала, вдруг такое волшебство. И как человек вдруг вырос творчески.
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет, нет. Это такой пиар. Сейчас, к сожалению, в искусстве, не только, кстати. в литературе это очень распространено.
Л. КАПРИЗНАЯ: Это скатч в общем такой.
Е. НОВИКОВА: А как Вы к этому относитесь?
Ю. ПОЛЯКОВ: Я к этому отношусь плохо. Потому что я считаю, что если ты идешь в профессию, то надо ею владеть. И, в общем-то, делать качественную вещь. Правильно? Правильно, Амалия?
АМАЛИЯ: Да, да, конечно. Но я не могу. И вообще я бессильна против этого человека.
Е. НОВИКОВА: Ну, почему ты так бессильна? Потому что он так красив?
АМАЛИЯ: Потому что кумир юности. Да.
Ю. ПОЛЯКОВ: А почему кумир? Это особенно нравилось? Кумир юности Вашей? Или кумир журнала "Юность", где я печатался в то время.
АМАЛИЯ: Знаете, "100 дней до приказа" читала как раз в "Юности", в журнале.
Ю. ПОЛЯКОВ: Правильно, перед армией, да? Прямо перед армией.
АМАЛИЯ: Вот смотрите. "В любви люди соприкасаются своими лучшими сторонами. В браке худшими". Давайте о браке. Вот это опять же цитата. Глава "Женоненасытника".
Е. НОВИКОВА: Вы в браке?
Ю. ПОЛЯКОВ: Да, я в браке.
Е. НОВИКОВА: Сколько лет?
Ю. ПОЛЯКОВ: Я женат уже больше 30 лет.
Е. НОВИКОВА: На одной женщине или на нескольких в общей сложности.
Ю. ПОЛЯКОВ: На одной.
АМАЛИЯ: Дети?
Ю. ПОЛЯКОВ: Да, у меня дочь и двое внук и внучка.
Е. НОВИКОВА: А Ваш брак начался со страсти?
Ю. ПОЛЯКОВ: Ну, в общем, да.
Е. НОВИКОВА: А потом она кончилась?
Ю. ПОЛЯКОВ: Ну, страсть всегда заканчивается в браке.
Е. НОВИКОВА: Ну, да. Это Вы тяжело переживали?
Ю. ПОЛЯКОВ: Ну, я бы не сказал. Мне кажется, что это закономерно.
Е. НОВИКОВА: Вы метались куда-нибудь на сторону, чтобы возобновить какую-нибудь страсть былую?
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет.
Е. НОВИКОВА: Нет? Вы сейчас думаете, что жена слушает эфир?
Ю. ПОЛЯКОВ: Конечно.
АМАЛИЯ: Хорошо. Поговорили…
Л. КАПРИЗНАЯ: А что делать? А как прожить с человеком 30 лет? Что делать? Какую вилку себе в задницу вставлять…
Ю. ПОЛЯКОВ: Я скажу. Вот внимательно слушайте…
Л. КАПРИЗНАЯ: О'кей. Я даже можно запишу для нас всех. Дай ручку.
Ю. ПОЛЯКОВ: Да. Для того, чтобы это понять, Вам надо прочитать три моих сочинения.
Л. КАПРИЗНАЯ: Прочитать.
Ю. ПОЛЯКОВ: Да, первое называется "Замыслил я побег".
АМАЛИЯ: Я читала. Мне даже предлагали в нем играть.
Ю. ПОЛЯКОВ: Что же Вы не играли?
АМАЛИЯ: Я только что родила тогда свою первую дочь. Я была толста.
Ю. ПОЛЯКОВ: Очень жаль.
Л. КАПРИЗНАЯ: Она еще не задумывалась тогда о кончине страсти.
Ю. ПОЛЯКОВ: Очень жаль. Там Редникова сыграла героиню. А Вам подругу предлагали ее. Подругу.
АМАЛИЯ: Нет, что-то другое.
Ю. ПОЛЯКОВ: Подругу главной героини. Там только две роли было.
АМАЛИЯ: Да, ладно.
Ю. ПОЛЯКОВ: Для Вас. Главной героини и ее подруги.
АМАЛИЯ: Может быть. Хорошо.
Л. КАПРИЗНАЯ: Так, читаем "Замыслил я побег"… Почему мы это читаем? Зачем?
Ю. ПОЛЯКОВ: Потому что там как раз описывается такой длительный брак со всеми его вот этапами, перетеканиями…
АМАЛИЯ: О, мне предлагали как раз играть ту, у которой мечется главный герой. Минуточку. Ибрагимбеков мне такую предлагал девушку.
Ю. ПОЛЯКОВ: Ну, там такая безобразная сцена. Ну, конечно, не с женщиной, к которой постучали, но тоже очень…
АМАЛИЯ: Эротическая?
Ю. ПОЛЯКОВ: Эротическая. Лаборатория. На фоне колб и склянок, которые страшно вибрируют в этот момент. Хорошо, что Вы не стали играть. Я был против этой сцены категорически.
Л. КАПРИЗНАЯ: Это было кино?
Ю. ПОЛЯКОВ: Да. это было кино восьмисерийное.
АМАЛИЯ: И сами же написали, и сами же были против?
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет, сценарий писал не я. Сценарий писал дядя, Рустам Ибрагимбеков. И он насовал мне этого всего. У меня ничего в романе этого. Нет.
АМАЛИЯ: Ну, нет. У Вас роман тоже эротический.
Ю. ПОЛЯКОВ: Эротический. Но без склянок и колб.
Л. КАПРИЗНАЯ: А, кстати. Вы по собственному опыту писали эту книгу?
Ю. ПОЛЯКОВ: Понимаете в чем дело? Это глубокое заблуждение, что писатель все пишет по собственному опыту. Если бы он писал по собственному опыту, он бы заканчивался на первой, ну, в крайнем случае, второй книге. В том-то и заключается, если писатель, настоящий писатель, как и актер… Актер же не только себя играет, правильно? Если бы он играл только себя, все, до свидания. А писатель нормальный, он как раз заключается в том, что он умеет абсорбировать чужой опыт. И потом его, пропустив сквозь собственный опыт, что-то такое обобщенное давать. И вот в этом романе, я, можно сказать, и в известной степени свой опыт, и опыт своих друзей, знакомых, там родственников. Вот такая была история. Это вот мой первый ответ. Второй ответ, это моя повесть "Возвращение блудного мужа".
АМАЛИЯ: Не читала.
Ю. ПОЛЯКОВ: Надо, надо.
Л. КАПРИЗНАЯ: Записываю.
АМАЛИЯ: "Возвращение блудного мужа".
Л. КАПРИЗНАЯ: Зачем он вернулся? Пусть бы там оставался. Она его приняла обратно?
Ю. ПОЛЯКОВ: Здесь рассматривается пока две ситуации. Первая ситуация, муж хотел уйти… Пишите, пишите.
АМАЛИЯ: Записываем. Записываем, профессор, записываем.
Ю. ПОЛЯКОВ: Пишите, пишите. Это очень важно.
Л. КАПРИЗНАЯ: Да, конечно.
АМАЛИЯ: Я потом перепишу.
Ю. ПОЛЯКОВ: Хотел уйти, но не ушел. Это первая ситуация.
Л. КАПРИЗНАЯ: Привычка – страшное дело, а все мужики трусы. Поэтому и не ушел.
Ю. ПОЛЯКОВ: Чудовищно.
АМАЛИЯ: Но, тем не менее, он же девушку, извините, юную девственницу все-таки отымел, герой-то.
Ю. ПОЛЯКОВ: Этого я ему простить не могу до сих пор, своему герою. Так вот в повести "Возвращение блудного мужа", там ситуация такая, что муж уходит все-таки, уходит со страшной силой, хлопнул дверью, собрав все, что дорогого у него есть, уходит, но потом все-таки возвращается.
Л. КАПРИЗНАЯ: Почему?
Ю. ПОЛЯКОВ: А Вы знаете, это лучше, конечно, прочитать. Но как ни странно, его к этому подтолкнуло случайное участие в телевизионном ток-шоу.. Но это пересказать невозможно, это надо читать.
АМАЛИЯ: Итак, читаем. Уважаемые радиослушатели, Вы то пишите хоть.
Ю. ПОЛЯКОВ: Обязательно, обязательно.
Л. КАПРИЗНАЯ: И третье?
Ю. ПОЛЯКОВ: Это, значит, мой роман…
Е. НОВИКОВА: Здесь и навсегда называется. По логике.
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет, называется "Грибной царь".
АМАЛИЯ: Гребной?
Ю. ПОЛЯКОВ: Грибной. Нет, к гребле это никакого отношения не имеет. "Грибной царь", Так вот это как раз исследуется такая ситуация, я огрубляю, когда муж оторвался и ушел. И кончилось это все тоже очень плохо.
Е. НОВИКОВА: Он умер?
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет, он не умер. В общем, короче говоря, там они… Они любили друг друга, но их поссорила собственность, которая, кстати говоря, сейчас ссорит очень…
Л. КАПРИЗНАЯ: Ну, как-то Вы начинаете так хорошо, а потом прозаично заканчиваете. Собственность.
Ю. ПОЛЯКОВ: А там все взаимосвязано. Это один из мотивов. Так вот что интересно. Что эти все три вещи, у меня как раз буквально пару месяцев назад, вышли в одной книге, под одной обложкой, книга называется "Треугольная жизнь".
Е. НОВИКОВА: Так мы это прочитаем, а Вы нам сейчас расскажите, как сохранили Вы свой брак?
Л. КАПРИЗНАЯ: Вы свой брак как сохранили?
Ю. ПОЛЯКОВ: Лев Толстой что говорил?
АМАЛИЯ: Не знаю. В начале обрюхатил пол области своей вокруг Ясной Поляны…
Е. НОВИКОВА: Можно я отвечу?
Ю. ПОЛЯКОВ: Пожалуйста.
АМАЛИЯ: Ты сейчас ответишь про Толстого, а я сделаю предположение. А вот Вы все время, знаете, пишите про мужчин, которые хотят уйти, или там как бы уходят. Или там что-то с ними такое приключения какие-то приключаются. Может быть, Вы этим сублимировали свои как бы неурядицы и желания?
Ю. ПОЛЯКОВ: Значит, какой вопрос…
АМАЛИЯ: Не очень, ну, ладно.
Ю. ПОЛЯКОВ: Как Вы думаете, интересно читателю читать книгу, в которой мужчина женат, никуда уходить не собирается, ничего его не волнует. И который такой вот совершенно образцовый, идеальный, как в советских фильмах 50-х годов образцовый семьянин.
АМАЛИЯ: Ну, это потому что неправда. Вот это неправда, допустим. Но книгу о том, как люди прожили счастливо, не мечтая о счастье…
Е. НОВИКОВА: "Старосветские помещики", вот, пожалуйста.
АМАЛИЯ: Но "Старосветские помещики", я помню, критиковались советскими критиками.
Л. КАПРИЗНАЯ: Ну, пусть они критиковались, им не понравилось.
АМАЛИЯ: Ну, да. И вот как, эта книга была удивительно интересна. Как воспитать счастливого ребенка, например. Я вот узнала, что такая книга существует. Я бы с удовольствием почитала. И как, допустим, иметь счастливый брак 30 лет. Не 3 года вот те самые и 3 недели. Мы были так счастливы! Так счастливы! Три дня. Ушло. Вот это три счастливых дня было у меня.
Ю. ПОЛЯКОВ: Понимаете, у каждого писателя… вот Вы, как писатель, не дадите соврать, правильно?
Л. КАПРИЗНАЯ: Не дам.
Ю. ПОЛЯКОВ: Есть то, что он умеет лучше. Например, доктор Спок, он хорошо писал про то, как надо продвинуто воспитывать детей.
АМАЛИЯ: Он ошибался во многом.
Л. КАПРИЗНАЯ: Писатель, тоже мне нашли писателя.
Ю. ПОЛЯКОВ: Автор бессмертного жития о Петре и Февронии замечательно написал о том, как люди прожили всю жизнь и в одни день умерли. А вот мне Бог дал способности описывать какие-то такие достаточно экстремальные брачные ситуации. И описывать их некоторым юмором, скажем так. Т.е. экстремальная жизнь такого заурядного, обычного человека, который живет так же, как все. И вдруг у него происходят какие-то…
Ю. ПОЛЯКОВ: Почему заурядного? Нормального человека, который… Ведь дело в том, что брак, он не сам по себе существует. Брак – это часть общества. Вот, например, когда грохнулось все из-за того, что кумиры юности Амалии народ не туда позвали, очень же многим абсолютно не опуститься, не превратиться в ничтожество помогла семья. А многим мужчинам, между прочим, помогли женщины. Потому что женщин гораздо быстрее сориентировались в этой новой социальной ситуации, пока кандидат наук мужчина лежал на диване и проклинал человеческую цивилизацию, на этого у него ушло несколько лет, жена, такой же кандидат наук из того де НИИ, быстренько пошла барменшей, поломойкой, продавщицей и т.д.
АМАЛИЯ: И в Лужники пОльтами торговать.
Е. НОВИКОВА: Да, челноки, в первую очередь.
Ю. ПОЛЯКОВ: Да, да, это все были кандидаты наук, по меньшей мере, дипломированные специалисты. Т.е. семья это не только, грубо говоря, это сексуально-бытовые проблемы пары. Это очень сложный организм, через который, вот что интересно. Через семью человек одновременно защищается от изменения окружающей среды, социума. И одновременно, через семью он приспосабливается. Это как знаете, вот шлюзовая камера семья. Понимаете ход мыслей. И меня как раз очень интересует вот это сочетание всего. Потому что обычно, когда берется семья, описывают что-то одно. Вот замечали, какой-нибудь американский фильм, обычно снятый по романам, они, кстати, в отличие от наших кинематографистов, у нас почему-то режиссеры пишут все сценарии, там режиссер обязательно ищет хороший роман и по нему снимает. И вот когда видишь фильм, снятый по роману, семейная жизнь исследуется. А семейная жизнь как исследуется? Или это проблема о сексуальной несовместимости. Вот фильм про то, что она хочет так, а он хочет так. И вот у них не получается…
АМАЛИЯ: Потому что, на самом деле, они просто не созданы друг для друга. Так бы у них все получалось.
Ю. ПОЛЯКОВ: Или фильм посвящен такой социальной несовместимости. Помните фильм там "Крамер против Крамера"? Совершенно же непонятно, что между ними произошло.
Л. КАПРИЗНАЯ: Но есть же у них еще "Все о Шмидте". Я буду с Вами спорить, допустим.
Ю. ПОЛЯКОВ: Спорьте.
Л. КАПРИЗНАЯ: О Шмидте фильм, пожалуйста.
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет, есть исключения. Но я говорю, как правило, берется вот какая-то одна часть брачной проблемы. Согласитесь.
Л. КАПРИЗНАЯ: Да, да, одна грань. Да, конечно.
Ю. ПОЛЯКОВ: И там исследуется. Мне же интересно рассматривать семью именно одновременно во всех ее аспектах. Потому что, понимаете, я, например, знал одну семейную пару, которая очень хорошо жила, у них все было в порядке. И они расстались… Вот просто вдрызг разругались и расстались только потому, что он был за советскую власть, она за Ельцина. И все повалилось. И дети, и половая жизнь, и все на свете.
Л. КАПРИЗНАЯ: Ничего себе, бывает же такое.
Е. НОВИКОВА: Бывает такое, бывает такое.
АМАЛИЯ: А дураки оба.
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет, дело все в том, что вот поверьте мне. Вот когда я читал в школе "Любовь Яровую", или "41-й", мне казалось, что это какая-то писательская фантазия.
Л. КАПРИЗНАЯ: А, да, кстати, да, там же…
Ю. ПОЛЯКОВ: Как можно застрелить любимого человека, из-за того, что я красная, а он белый. И только когда я дожил до 91 года, и увидел вот это совершенно политическое озверение, столкновение, я понял, что да, действительно, это может расколоть семью. И раскалывало.
Е. НОВИКОВА: А Вы наблюдаете сами за своей собственной жизнью? Вы наблюдаете себя в определенных обстоятельствах?
Ю. ПОЛЯКОВ: Я Вам хочу сказать так. Что, конечно, писательство это самонаблюдение. Вот коллега не даст соврать…
Л. КАПРИЗНАЯ: Т.е. в этом смысле Вы не очень близки с женой, со своими близкими, получается. Раз Вы смотрите отстранено на себя со стороны.
Ю. ПОЛЯКОВ: А вот странный вопрос. Что значит не очень искренне?
Л. КАПРИЗНАЯ: Вот Вы говорите "Я сейчас говорю "я тебя люблю, дорогая"…
Ю. ПОЛЯКОВ: А Вы не наблюдаете ни за кем…
Л. КАПРИЗНАЯ: Наблюдаю. И себя корю за то, что я не очень искренна бываю иногда.
Ю. ПОЛЯКОВ: Это называется не искренность. Это называется деликатность и нормальное такое поведение. Вы едите в метро, и стоит человек с отвратительной физиономией. Он Вам не нравится. Вы же не подойдете, не скажите, Мужик, а чего у тебя такая морда противная.
Л. КАПРИЗНАЯ: Я же не говорю про посторонних. Я говорю про своих близких.
Ю. ПОЛЯКОВ: Он тебе даст в бубен и будет прав.
Л. КАПРИЗНАЯ: Хорошо.
Ю. ПОЛЯКОВ: Потому что это твои проблемы. И в семейной жизни, может быть, не так остро стоит этот вопрос…
АМАЛИЯ: Но тоже могут дать.
Л. КАПРИЗНАЯ: Но последствия могут быть очень серьезные.
Л. КАПРИЗНАЯ: Но последствия могут быть очень серьезными.
Е. НОВИКОВА: Допустим, с женой произошла ссора. Ну, с женой, с близкими, с детьми…
АМАЛИЯ: И раз, записал.
Е. НОВИКОВА: И раз записал все своим переживания. Вложил это в уста своем герою, да…
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет, знаете, если Вы помните Ильфа и Петрова, вот когда там…
Е. НОВИКОВА: Близко я их не знала. Не помню.
Ю. ПОЛЯКОВ: Вы знаете, если Вы читали их, Вы их знали близко. Потому что писатель, если он хороший, а Ильф и Петров были хорошие писатели, они искренни в своей литературе. Хороша только искренняя литература. И поэтому, если Вы прочитали Ильфа и Петрова, Вы узнали их близко. Потому что они хорошие писатели, а, значит, искренние.
Л. КАПРИЗНАЯ: Я верю в то, что Вы хороший писатель. Я спрашиваю у Вас, какой Вы семьянин.
АМАЛИЯ: Хоть бы разочек стрельнуть дала.
Ю. ПОЛЯКОВ: вот я говорю, что, Вы помните Ильфа и Петрова, он там взял, они там где-то встретились. Он взял за руку кустаря одиночку, которого принял за стопроцентного пролетария, и повел его вставлять свой роман "А паразиты никогда". Так вот так работают плохие писатели.
Л. КАПРИЗНАЯ: Понимаю. Сама пишу, понимаю.
Ю. ПОЛЯКОВ: Нормальные писатели, они никогда ничего не записывают. Ты сказал что-то, тут же записал. Ты чего-то увидел, тут же записал. Нет, это все оседает. Потом каким-то образом переваривается в голове. И выходит уже совершенно другим. Хотя в основе лежит вот тот импульс от увиденного, но ты можешь про это давно забыть. Поэтому не нужно преувеличивать значение писательской профессии в семье.
Л. КАПРИЗНАЯ: Тем не менее, семья подчинена Вашей профессии, получается так.
Ю. ПОЛЯКОВ: А почему Вы решили, что семья посвящена моей профессии?
Л. КАПРИЗНАЯ: Подчинена. А потому что все идет в Вашу копилку творческого опыта. Ваши личные переживания, жизнь Вашей семьи и т.д. Получается так или не так?
Ю. ПОЛЯКОВ: Это у любого человека получается.
Л. КАПРИЗНАЯ: Не у любого.
Ю. ПОЛЯКОВ: Ну, как у любого?
Л. КАПРИЗНАЯ: У слесаря Петровича все очень просто.
Ю. ПОЛЯКОВ: А он если с женой поссорился, он пришел и себе палец отхватил ножовкой. Как же не подчинена. Еще как же подчинена.
Л. КАПРИЗНАЯ: Но это же не его творчество.
Ю. ПОЛЯКОВ: Ну, естественно. Вы чего хотите от меня добиться? Чтобы я сказал, что писатель использует свой личный опыт в творчестве. Использует. А кто с этим спорит то?
Л. КАПРИЗНАЯ: Нет, я не о том Вас спрашиваю.
Ю. ПОЛЯКОВ: А о чем?
Л. КАПРИЗНАЯ: А о том, что для Вас важнее, да, и где Вы более настоящий. В семье ли или в собственном творчестве? Где Вы больше и острее испытываете эмоции?
АМАЛИЯ: Согласитесь (НЕ РАЗБОРЧИВО) неплохо.
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет, вопрос абсолютно надуманный.
Л. КАПРИЗНАЯ: Он меня лично волнует. Поэтому я его вынашиваю вот уже 9 месяц.
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет, абсолютно надуманный. 9 месяцев? И не выносили?
Л. КАПРИЗНАЯ: Вот сейчас вынесла на Вас.
Ю. ПОЛЯКОВ: Хорошо. Сейчас попытаюсь Вам помочь.
Л. КАПРИЗНАЯ: Давайте, давайте. О! О! Давайте, я готова.
Е. НОВИКОВА: Один, один.
АМАЛИЯ: "Чем меньше любишь женщину, тем нелепее кажется то, что делаешь с ней в постели", - Юрий Поляков. Это опять цитата.
Ю. ПОЛЯКОВ: Это герой, герой.
АМАЛИЯ: Опять Вы отказываетесь. Да что ж такое. Где же Вы то сам?
Ю. ПОЛЯКОВ: У меня такие герои озорники.
Л. КАПРИЗНАЯ: Что было с начала? Я как единственная из присутствующих… Чуть было не сказала "девушка незамужняя", не в официальном браке. Как Вы познакомились с Вашей супругой? С чего это началось? И вообще, кто она по профессии? Как вот все-таки 30 лет в браке. Это же все-таки влияет и…
Ю. ПОЛЯКОВ: Значит, жена у меня программист по образованию.
Л. КАПРИЗНАЯ: О! У Вас такое, противоположности притягиваются, скажем такое.
Ю. ПОЛЯКОВ: Ну, в общем, да. И познакомились мы, в общем, мы были еще студентами. И познакомились мы в кинотеатре. Он назывался "Уран". Сейчас на этом месте театр Васильева, между прочим. Вот на том месте, где был кинотеатр "Уран" на Сретенке.
Е. НОВИКОВА: Хорошее название.
Ю. ПОЛЯКОВ: Что интересно, что и "Литературная газета" тоже теперь там рядом.
Е. НОВИКОВА: Т.е. под Васильевым уран был.
Л. КАПРИЗНАЯ: Надо сообщить об этом Васильеву.
Ю. ПОЛЯКОВ: Обязательно.
Е. НОВИКОВА: Вот почему там серой пахнет.
Л. КАПРИЗНАЯ: И стали встречаться да?
Ю. ПОЛЯКОВ: И стали встречаться.
Л. КАПРИЗНАЯ: Быстро поженились?
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет, почти 2 года встречались.
Л. КАПРИЗНАЯ: А по тем временам это считалось долго? Вот сейчас по нынешним временам это считается долго, мне кажется.
Ю. ПОЛЯКОВ: Вы знаете, вот по тем временам, насколько я помню, хотя память начинает мне изменять. Так вот по тем временам, это считалось средне. Потому что все-таки времена были более такие ригористические. И люди встречались некоторые мои знакомые и по 4 года, прежде, чем соединиться узами брака.
Л. КАПРИЗНАЯ: Священными.
Ю. ПОЛЯКОВ: Да, и вот…
Л. КАПРИЗНАЯ: Освященными ЗАГСом.
Ю. ПОЛЯКОВ: Да, и мы встречались. встречались. Потом вот поженились.
АМАЛИЯ: Ну, хорошо, значит, я все-таки помню о том, кто у нас в эфире. Значит, Лана Капризная, Елена Новикова, Амалия, Амалия, Амалия и Юрий Поляков. Ура! Значит, и мы продолжаем. "Жизнь так мимолетна, что единственное утешение длинные романы". Опять герой.
Ю. ПОЛЯКОВ: "Козленок в молоке".
АМАЛИЯ: "Козленок в голове". Т.е. вообще ничего от Вас? Все только от героя?
Ю. ПОЛЯКОВ: Ну, почему? Это и от меня тоже. Но дело в том, что понимаете, в литературе не бывает каких то окончательных определений. Помните, как у Булгакова: выдайте мне такую окончательную бумагу, броню и все. Писатель, он на одно и то же явление, на одно и то же событие, на один и тот же, не знаю, нравственный пассаж, он может посмотреть и справа, и слева, и сверху, и снизу, и серьезно, и иронически, и истерически, саркастически. В этом и заключается писательский труд. Тогда именно создается какая-то объемная, жизненная голограмма в литературе. А если ты уперто говоришь вот только так и никак, тогда это будет неинтересно, это будет неправда.
АМАЛИЯ: А вот сейчас мы как раз в первой части беседы мы выясняли, счастлив ли наш загнанный зверь в браке. "Что такое, в сущности, брак? Парное одиночество". Опять герой сказал.
Ю. ПОЛЯКОВ: Конечно, это из пьесы.
АМАЛИЯ: Т.е. никакого рецепта счастливого брака выдать не хотите. Да, вот сами, так 30 лет женаты на одной женщине. Женоненасытником не являетесь…
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет.
АМАЛИЯ: Так сказать, налево не ходите.
Ю. ПОЛЯКОВ: Категорически нет.
Л. КАПРИЗНАЯ: Парным одиночеством не занимаетесь?
АМАЛИЯ: Парным одиночеством, а так же всем остальным тоже не занимаетесь. И что ж вот такое то. И никому не говорите как. "Как" есть рецепт счастливого брака?
Ю. ПОЛЯКОВ: Знаете, давайте про литературу поговорим.
Ю. ПОЛЯКОВ: Сейчас поговорим про литературу, про литературку.
Л. КАПРИЗНАЯ: Кто из героев хоть один олицетворяет… ну, не олицетворяет. Скажу глупость, как журналисты. Какой из героев Вам ближе всего? Но все-таки из всех героев, которые есть в любом произведении, какой-то один все-таки есть все-таки не ближе к сердцу, но я, я, я. Раз уж мы об этом спрашивали последние 15 минут.
Ю. ПОЛЯКОВ: Ну, Вы знаете, в общем-то, трудно сказать.
Л. КАПРИЗНАЯ: Ой, а на какой страничке можно сразу найти афоризм такого героя?
Ю. ПОЛЯКОВ: Ну, я не помню так. Что Вы думаете, я наизусть, что ли, все помню.
АМАЛИЯ: Вот именно. Смотри-ка, Капризная.
Ю. ПОЛЯКОВ: Ну, знаете, в общем-то, во всех героях что-то есть. И я думаю, у меня, была такая повесть. Я кстати, очень много переиздается. По ней фильм недавно "Парижская любовь Кости Гуманкова" у меня была такая повесть. В "Юности" тоже была она. Значит, вот там герой, он в чем-то по мироощущению мне близок.
АМАЛИЯ: Про Костю почитаем.
Ю. ПОЛЯКОВ: Почитайте, да.
Е. НОВИКОВА: А вот говорят, говорят, что активность творческой личности, творца, художника, писателя, длится ровно столько, сколько длится его активная половая жизнь.
АМАЛИЯ: Например, у режиссеров это 100 процентов. Режиссер, который уже как бы вот у которого все уже позади…
Ю. ПОЛЯКОВ: Вы понимаете, что сейчас слушает Вас не только моя жена, но и Ваши режиссеры.
АМАЛИЯ: Ну, да.
Ю. ПОЛЯКОВ: Т.е. Вы отдаете себе отчет.
Е. НОВИКОВА: Конечно, отдаем.
Л. КАПРИЗНАЯ: Конечно.
Е. НОВИКОВА: У нас такая программа.
АМАЛИЯ: Это режиссеры не отдают себе в этом отчета.
Е. НОВИКОВА: Мы сейчас об этом им сказали.
Ю. ПОЛЯКОВ: Вы знаете, я думаю, что это не совсем так. Дело в том, что литературный труд, он достаточно многообразен. И мудрость заключается в том, чтобы тот литературный жанр, или тот тип творчества литературного, соответствовал твоему, мягко так скажем, биоэнергетическому потенциалу. Почему, например, большинство, и я в том числе, начинают свой литературный путь со стихов. Это нормально, потому что…
АМАЛИЯ: Таких ритмичных. А потом уже как-то к белому стиху все это переходит.
Ю. ПОЛЯКОВ: А потом верлибр.
Е. НОВИКОВА: Приятно поговорить с умными людьми.
Ю. ПОЛЯКОВ: Начинается со стихов. Потому что стихи, ну, если это хорошие стихи, это наиболее такой эротизированный, в хорошем смысле, вот вид литературного творчества. Потом, если человек не сдох и не отказался от литературного творчества, как правило, он переходит на прозу. Ну, некоторые, правда, продолжают писать стихи до глубокой старости. Но, как правило, за редким исключением, это уже графомания. Потому что поэтическое долголетие, вот та особая вот эта энергетика, она дается очень немногим. Если мы возьмем известных поэтов, очень многие рано отказались. Потом человек переходит на прозу.
Л. КАПРИЗНАЯ: Не человека. Мы про Вас говорим.
Ю. ПОЛЯКОВ: Ну, можно и про меня сказать.
Л. КАПРИЗНАЯ: Про Вас, про Вас. Про других не интересно сейчас.
Ю. ПОЛЯКОВ: Ну, можно и про меня сказать. Проза тоже питается эросом. Питается эросом. Хотя тонатосом тоже питается, между нами, писателями, говоря. Человек работает, работает. И вдруг ему уже, например, как Чуковскому, вот ему скучно стало писать какие-то такие вещи для детей, он стал писать "Мастерство Некрасова", понимаете, книжку.
Е. НОВИКОВА: Хорошо хоть не "Город мастеров", это уже за чертой эроса и тонатоса.
Ю. ПОЛЯКОВ: Один из моих любимых писателей Сомерсет Моэм. Он прошел все вот эти этапы, он писал и прозу весьма такую эротичную для своего времени вообще чрезвычайно эротичную. И у него драматургия тоже такая насыщена.
Л. КАПРИЗНАЯ: Хотя с виду не скажешь, с виду не скажешь.
Ю. ПОЛЯКОВ: А он прожил до 90 лет. И потом он стал философскую писать прозу. Потом такие дневниковые записи, в известной степени, немножко напоминающие по жанру, не по качеству, нет. То, что Вы сейчас с таким интересом смотрите книжку "Слово за слово".
АМАЛИЯ: Да, "Трагедия мужчины. Чем старше он становится, тем больше вокруг молодых женщин".
Ю. ПОЛЯКОВ: Но это же правда.
Л. КАПРИЗНАЯ: Ну, так Вы не ответили на вопрос.
Ю. ПОЛЯКОВ: Да, это, кстати, из пьесы "Женщины без границ", которая в апреле будет премьера в театре Сатиры.
АМАЛИЯ: Да. Так что милости проси, милости просим.
Ю. ПОЛЯКОВ: Так что поэтому есть уже совсем такой писатель, которого, скажем, уже не интересуют вопросы пола в буквальном смысле слова, а только в теоретическом, он может продолжать литературный труд.
Л. КАПРИЗНАЯ: Нет, конечно, может, но зачем?
Ю. ПОЛЯКОВ: Как зачем? Надо сказать, что древние вообще считали, что настоящая мудрость начинается тогда, когда вот эти глупости не волнуют. Есть и такая версия…
Л. КАПРИЗНАЯ: Просто это другая аудитория.
Ю. ПОЛЯКОВ: Но это другая литература. Литература же тоже разная есть. Есть там философская, эзотерическая литература.
АМАЛИЯ: Но вот спрашивают, а почем Вы не пишите о спорте? Или допустим, боевую фантастику про космодесантников? Успех и т.д.
Ю. ПОЛЯКОВ: Ну, успех, кстати. не обязателен, совсем не обязательно.
АМАЛИЯ: Да, я не люблю про космодесантников.
Ю. ПОЛЯКОВ: На эту тему тоже много чепухи написано. Во-первых, это надо знать, это надо любить. Я в этом ничего не развираюсь…
АМАЛИЯ: Обожаю космодесантников! "Первое свидание Путина. Добрый вечер. Буду краток. Пошли".
Л. КАПРИЗНАЯ: Это что? Анекдот? Это присылают так?
АМАЛИЯ: Ой, а расскажи анекдот замечательный. Расскажи, расскажи.
Е. НОВИКОВА: Герасим поймал золотую рыбку. И теперь у него есть корова, две лыжные палки и большие титьки. (Смех).
АМАЛИЯ: Это хит вечера. Грустное сообщение: "Многие и этих трех дней не имеют". Да, бывает такое. "Юрий, а что такое совесть?" - спрашивает Вас Упырь. Наш постоянный радиослушатель.
Л. КАПРИЗНАЯ: Да, правильный вопрос писателю. Все любят его задавать.
Ю. ПОЛЯКОВ: Хороший, хороший. Безответный, главное.
Е. НОВИКОВА: На засыпку называется.
АМАЛИЯ: А можно я Вам помогу. "Нашей пропаганде всегда было любимей слово "свободолюбивый", а не свободный. Оно и понятно, свободолюбивый человек безопасней, чем свободный. Скажите, "Литературная газета, она свободная или свободолюбивая?"
Ю. ПОЛЯКОВ: "Литературная газета" свободная.
АМАЛИЯ: Чем докажите?
Ю. ПОЛЯКОВ: Если Вы ее читаете. Вам и доказывать не надо. Потому что мы практически на сегодняшний день единственная газета, которая дет весь спектр общественных мнений, т.е. мы не навязываем, скажем, или какую-нибудь коммунистическую идеологию, или либеральную, или то се. Вот у нас все абсолютно выступают. От крайних, значит, скажем, консерваторов до крайних либералов. Все имеют слово. А читатель выбирает то, что ему ближе. И. кстати говоря, когда я пришел в газету. Это был вообще край не пуганных либералов. И она уже упала в тираже до 20 000, уже все, караул.
Е. НОВИКОВА: А когда это было?
Ю. ПОЛЯКОВ: Это было 6 лет назад. 2001 год.
Е. НОВИКОВА: О, да, не пуганных, не пуганных, действительно.
Ю. ПОЛЯКОВ: Читать было просто невозможно. В провинции просто уже не читали, понимаете. И я вот просто ее открыл абсолютно для всех. Вернул писателей, которых они выгнали. Скажем, они 10 лет не упоминали фамилию Валентина Распутина за то, что им не нравились его политические взгляды. Мне тоже не нравятся многие политические взгляды многих писателей. Но они присутствуют в "Литературной газете". Потому что нельзя выпускать "Литературную газету" по политическому принципу. Это бред. И что Вы думаете, как только мы это сделали, открылись всем точкам зрения, газета без всяких вложений, поскольку у нас других изданий никто материально не поддерживал…
Е. НОВИКОВА: У Вас нет своего олигарха?
Ю. ПОЛЯКОВ: У нас нет своего олигарха. Газета на самоокупаемости.
Е. НОВИКОВА: Как же Вы живете?
АМАЛИЯ: Хотите, мы Вам найдем?
Ю. ПОЛЯКОВ: Ой, найдите.
АМАЛИЯ: Вам, правда, нужен олигарх?
Ю. ПОЛЯКОВ: только такой, чтобы не вмешивался. Деньги давал, а не вмешивался.
АМАЛИЯ: А, т.е. глупый олигарх. Ищем глупого олигарха.
Л. КАПРИЗНАЯ: А если олигарх выпустит книгу литературную?
Ю. ПОЛЯКОВ: Ну, и что? Ну, выпустит. Дальше?
Л. КАПРИЗНАЯ: Вы напишите об этом хорошо? Рецензию, имеется в виду.
АМАЛИЯ: Да, он же олигарх.
Л. КАПРИЗНАЯ: Если это нехорошо, в том случае.
Ю. ПОЛЯКОВ: Мы писали про книги плохих олигархов.
Е. НОВИКОВА: Хорошо писали?
Л. КАПРИЗНАЯ: Ну, и как?
Ю. ПОЛЯКОВ: Плохо писали.
АМАЛИЯ: Ну, так они же не Ваши были олигархи.
Ю. ПОЛЯКОВ: Ну, у нас нет пока своего олигарха, поэтому нам тяжело.
Л. КАПРИЗНАЯ: Господа олигархи, имейте в виду.
Ю. ПОЛЯКОВ: И вот за это время, только из-за того, что газета отказалась от моно идеологии, которую навязывали. Вот мы тебе скажем, как правильно. Мы тебе скажем, как правильно. Тираж вырос более чем в 4 раза. И сейчас подходит под 100 000, вот только благодаря этому. Без всяких вложений, пиар акций, только за счет провинция опять стала читать, учителя, преподаватели и т.д. Потому что у нас народ умный. Ему не важно, кто ему пытается втюхать свою идеологию коммунисты или либералы.
Л. КАПРИЗНАЯ: А Вы что-нибудь писали сейчас о Грибоедове, что хотят перенести его могилу в Россию?
Е. НОВИКОВА: Ой, ужасно вообще.
Ю. ПОЛЯКОВ: Ну, да, у нас такой материал будет. У нас еще не было.
Е. НОВИКОВА: И что? Какое мнение?
АМАЛИЯ: Ваше личное. Не говорите, какой будет материал.
Ю. ПОЛЯКОВ: Мое личное мнение? Значит, мое личное мнение, как писателя, воспитанного на классической русской литературе, лично мне было бы приятнее, чтобы Александр Сергеевич лежал у нас в России.
Е. НОВИКОВА: А почему сейчас только этот вопрос возник тогда?
Ю. ПОЛЯКОВ: А потому что никому в голову не могло прийти, что вот эти части Российской империи на пространствах которых развивалась великая русская литература. Ведь Тифлис, как и Киев, это были русскоговорящие города, как и Ереван, кстати говоря. Почему? Потому что, во-первых, там было очень много русских чиновников и военных.
АМАЛИЯ: Навязанных русской империей.
Ю. ПОЛЯКОВ: А, во-вторых, вся элита. Причем тут навязанная русская империя?
АМАЛИЯ: Еще как навязанная.
Л. КАПРИЗНАЯ: Партизанской войны там не было.
Ю. ПОЛЯКОВ: А если бы не навязали тем же грузинам. Как ведь навязали грузинам?
АМАЛИЯ: Как бы грузины и жили бы без нас?
Л. КАПРИЗНАЯ: Они сами к нам пришли.
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет, нет. Грузины пришли 30 лет назад и сказали. Ребята, у нас уже наших наследников забрали в Стамбул и кастрировали. Если Вы нас не присоедините, нам кирдык.
АМАЛИЯ: Ой, с обрезанием не попутали?
Е. НОВИКОВА: А девушек в гарем.
Ю. ПОЛЯКОВ: И когда присоединили Грузию, там было население 300 000 всего. И если бы этого не произошло, и, кстати, царь долго отказывался. Алексей Михайлович. Он долго отказывался. Он говорил: да Вы что. Нам же туда надо стрельцов посылать. У нас и здесь то свои проблемы есть.
Е. НОВИКОВА: Там и горная дорога, надо добираться.
Ю. ПОЛЯКОВ: Так что не надо. и поэтому это воспринималось, как единое культурное пространство. Это был языковой союз, как академик Трубачев говорил. Языковой русский союз был. И поэтому в голову не могло кому-то прийти, что в Грузии, ведь, скажем, мы эту верность языковому союзу, мы то сохранили. Как фамилия нашего президента академии художеств?
АМАЛИЯ: Я думала президента.
Е. НОВИКОВА: Все так задумались, Церители.
Ю. ПОЛЯКОВ: И у нас никто не выходит и не говорит: грузинов там в Тбилиси.
Е. НОВИКОВА: Какая интересная мысль.
АМАЛИЯ: А кто у нас главный танцор: Цескаридзе!
Ю. ПОЛЯКОВ: Понимаете, у нас никто не говорит. И нам, нормальным людям, и я думаю, в том числе, нормальным грузинам, в голову не могло прийти, что вот в этой политической шизофрении нынешнему президенту придет в голову выносить Грибоедова. Который, кстати говоря, был женат на грузинке…
Л. КАПРИЗНАЯ: Да, вот я тоже только что… ее что ли выносить останки?
Ю. ПОЛЯКОВ: И очень много сделал для развития грузинской культуры.
Л. КАПРИЗНАЯ: Там же потрясающая надпись на памятнике.
Ю. ПОЛЯКОВ: Поэтому с точки зрения здравого смысла, конечно, он должен лежать там, где его и похоронили. Но если начнутся там эти безобразия, если его прах уже потревожат, тогда, извините, давайте лучше его к нам. Уж мы то его тревожить не будем.
Е. НОВИКОВА: Позор, действительно. Позор.
АМАЛИЯ: Итак, вопрос Юрию Полякову. "Как, по-вашему, Эдуард Лимоном Дон Кихот или Верховенский Петр Степанович. Не сердитесь за прямоту". К кому ближе?
Ю. ПОЛЯКОВ: Кстати, это, между прочим, хороший вопрос. Вот хороший вопрос…
АМАЛИЯ: Николай, хороший вопрос.
Ю. ПОЛЯКОВ: Потому что я Лимонова знаю очень давно. Еще когда он жил во Франции. Я, кстати говоря, так получилось, вот когда у меня вышла во Франции, это был 91-й год, или 90-1. не помню сейчас, там перевод на французский язык "Парижской любви Кости Гуманкова". И я поехал на презентацию. И меня мой приятель, который был тогда секретарем…. Ну, как это называется, когда книжки распространяет… Лимонова. И тогда вышла впервые на русском языке "Это я. Эдичка". И он меня попросил: слушай, Юр, все равно едешь в Париж. Тогда не так часто в Париж ездили. Еще советская власть была. Он говорит, передай Лимонову, ему будет очень приятно. Я говорю: хорошо, передам. Он сказал: только, знаешь, я тебя. как друга, хочу предупредить. Он тебя поведет куда-нибудь выпить, начнет с тобой разговаривать. Вот ту, когда будешь с ним разговаривать, ты особо не откровенничай. И старайся особо ничего ему не говорить. А я говорю: а почему? А потому что он вернется домой и тут же все запишет, о чем он с тобой говорил. Причем себя представит умным, а тебя идиотом. Так оно и получилось, но я…
Е. НОВИКОВА: Все равно записал…
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет, был стойким.
АМАЛИЯ: Пытался поговорить, как с умным. Ни фига не знает.
Ю. ПОЛЯКОВ: Он сложный человек, иногда мне кажется, что он Дон Кихот, а иногда мне кажется, что он этот самый Петруша. Понимаете, вот действительно очень хороший вопрос. Очень хороший.
АМАЛИЯ: В Грузии начало вещать первое англоязычное радио. Радио Джипа, наверное. Думаю, что в этом российские власти усмотрят антироссийскую политику и нанесут бомбовый удар по радио, как в верхней Абхазии, Кадуре. Опасаться или нет? Спасибо".
Ю. ПОЛЯКОВ: Ну, по-моему, глупый вопрос, абсолютно.
АМАЛИЯ: Вот так вот. Извините, Георгий.
Ю. ПОЛЯКОВ: Видимо, у Георгия, он в Москвы живет, да?
АМАЛИЯ: Нет, Тбилиси.
Ю. ПОЛЯКОВ: А, ну, тогда понятно. Все-таки пропаганда Саакишвили…
Л. КАПРИЗНАЯ: А что делать? Они с ним каждый день видятся.
Ю. ПОЛЯКОВ: На легковерных людей действует.
Л. КАПРИЗНАЯ: Не забывайте. Там еще страна маленькая. Они президента видят гораздо чаще, чем мы в Москве нашего. Только если он проезжает домой и из дома.
Ю. ПОЛЯКОВ: Честно говоря, я ну, с кем угодно, ну, с Прибалтикой то, что такие отношения сложились, это можно было такое предположить. Они все-таки достаточно долго находились под влиянием Запада. Они входили и в состав Швеции, и под немцами долго были и т.д. Это все-таки западная цивилизация. И поэтому, конечно, их немножко крутит. Потому что мы другая цивилизация. Еврозийская. И поэтому я предполагал, что так случится. Но то, что у нас с грузинами такое начнется. Народ, с которым мы настолько переплелись, что даже Советским Союзом 30 лет фактически управлял грузин. И никто его, кстати, не воспринимал, как грузина. Все его воспринимали, как русского лидера.
АМАЛИЯ: А вот это у Грузии с Россией, или у России с Грузией началось?
Л. КАПРИЗНАЯ: Это у Саакашвили с Россией лично.
Ю. ПОЛЯКОВ: Конечно, у Грузии с Россией.
АМАЛИЯ: Ну-ка не подсказывай. Ишь, Капризная.
Ю. ПОЛЯКОВ: У Грузии с Россией. Потому что насколько я помню, пока не начались вот эти наскоки оттуда. И не начались совершенно идиотские требования, а все, конечно, из-за Абхазии с Осетией. Но дело в том, то я и написал, еще когда только все это началось. У меня была где-то статья, году, по-моему, в 91-м, 92-м, когда только началось отделение. Я написал, что дело в том, что те республики, которые отделились от Советского Союза, они уверены, что деление на этом и закончится. А где это написано? Кто это сказал, что если Грузия может отделиться от Советского Союза, то не может Абхазия отделиться. Ведь Абхазия входила не в Грузию, Абхазия входила в Российскую империю. И в состав Грузии она попала только в 24-м году. А до этого она вообще была союзная фактически республика. Совершенно самостоятельная. Понимаете, это очень сложный вопрос.
АМАЛИЯ: Так, в конце концов, мы желтая страничка "Эхо Москвы". Хватит про…
Ю. ПОЛЯКОВ: А мы так покраснели.
Л. КАПРИЗНАЯ: Давайте о сексе.
Е. НОВИКОВА: Давайте о сексе скорее.
Л. КАПРИЗНАЯ: Пламенно все это рассказывали, включено. Вы действительно там затрачиваетесь на это, да, на этот вопрос?
Ю. ПОЛЯКОВ: Конечно. А как же я могу не затрачиваться по поводу своей страны? Интересно. А по поводу чего мне тогда затрачиваться?
АМАЛИЯ: Поэтому можешь ты не быть, а гражданином быть…
Ю. ПОЛЯКОВ: а по поводу футбольной команды мне, что ли, затрачиваться?
Л. КАПРИЗНАЯ: А по поводу еще чего можно затрачиваться?
АМАЛИЯ: А, кстати, по поводу футбольных команд. Вы вообще сморите футбол?
Л. КАПРИЗНАЯ: Нет, мы уже поняли, что не по спорту. Мы это уже поняли.
АМАЛИЯ: И не по бане, и не по бабам.
Ю. ПОЛЯКОВ: Баня – святое.
Л. КАПРИЗНАЯ: О!
Ю. ПОЛЯКОВ: Каждую субботу, воскресенье…
Е. НОВИКОВА: С кем?
Л. КАПРИЗНАЯ: Мы с друзьями…
Ю. ПОЛЯКОВ: В кругу семьи. Под надзором близких товарищей. Баня у меня в Переделкино, рядом с домом. Все, у нас собирается Переделкинский круг писателей, живущих в Переделкино. Мы паримся.
Л. КАПРИЗНАЯ: А жены по периметру, да, расположены?
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет, а жены заходят следующим.
Л. КАПРИЗНАЯ: Ага, ну, вот я и говорю, по периметру так.
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет, почему.
Л. КАПРИЗНАЯ: Нет, а они знают, что Вы там, и они сейчас придут.
АМАЛИЯ: Писатели в Переделкино парятся в баня. Запарились. "Значит, учитывая приближающиеся выборы, по мне лица партийных вождей, перемежающиеся с аппетитными попками, выглядят веселее. А Ваш гость за эротику на телевидении или против?"
Ю. ПОЛЯКОВ: Я, между прочим, кстати говоря, был идейный борец за легализацию эротики. Вот во времена Вашей, Амалия. юности, да, я публиковал…
Е. НОВИКОВА: Перестроечной.
Ю. ПОЛЯКОВ: Я публиковал в "Иностранной литературе" нашумевшую в свое время статью, которая называлась "Об эротическом ликбезе, и не только о нем. Где довольно был серьезный разговор о том, что что-то у нас с эротикой вообще слабовато. Потом была экранизация моей повести "ЧП районного масштаба".
АМАЛИЯ: О да.
Ю. ПОЛЯКОВ: Там тоже была "Маленькая Вера" и вот "ЧП", где как-то впервые эротические сцены…
АМАЛИЯ: Бочкин был.
Е. НОВИКОВА: Бочкин.
Л. КАПРИЗНАЯ: Бочкин.
АМАЛИЯ: Ох, как он был!
Ю. ПОЛЯКОВ: И т.д. И я, в общем-то, был против такой бесполости и выхолащивания вот этой проблемы. Потому что я вообще считаю, что рассказать о жизни человека, не коснувшись его интимной сферы, невозможно. Но касаться то ее нужно именно средствами искусства.
Л. КАПРИЗНАЯ: Почему? Объясните, почему именно так нужно касаться.
Ю. ПОЛЯКОВ: Потому. Потому что если это идет уже чистая коммерция, это уже не эротика. Это уже как бы сказать…
АМАЛИЯ: Силикон!
Ю. ПОЛЯКОВ: Ну, да силиконовая долина, с такими силиконами, понимаете, во все стороны.
Е. НОВИКОВА: Как у Герасима.
АМАЛИЯ: Кстати, скажите, а Вам нравится Памела Андерсен?
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет.
Е. НОВИКОВА: Она приезжает, кстати, скоро.
Л. КАПРИЗНАЯ: Ой, а кстати, какой типаж женщин Вам нравится?
Ю. ПОЛЯКОВ: Тем более у нее какой-то жуткий гепатит, который она подцепила.
Е. НОВИКОВА: Ой, да, да, да, она к нам его везет.
Л. КАПРИЗНАЯ: И будет вместе с Ургантом. Бедный Ургант.
Ю. ПОЛЯКОВ: Вообще, я иду по улице, вижу такое огромное, небритое, на плакате скорбное лицо Гришковца. И надпись "Осторожно СПИД". И я думаю: и этот попал. Вот. Думаю, ну, надо же. Причем такое траурное…
Е. НОВИКОВА: Да, у него такое лицо.
Ю. ПОЛЯКОВ: Я подхожу, думаю, что сейчас будет написано, что трагически, вот не повторяйте ошибки Гришковца. Потом посмотрел: нет, просто какой-то фонд борьбы со СПИДом использовал его лицо.
Л. КАПРИЗНАЯ: Надо было пририсовать такое у него изо рта, типа он говорит.
Ю. ПОЛЯКОВ: И я подумал, что до чего же люди готовы всем пожертвовать ради того, чтобы твоя физиономия лишний раз была прилеплена. Лишь бы не забывали.
Е. НОВИКОВА: А есть у Вас сейчас на примете какой-нибудь современный писатель, писательница, которой хочется сказать: вон из искусства!
Л. КАПРИЗНАЯ: Вот Гришковец. к примеру.
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет… Ну, почему вон из искусства. И Гришковцам в искусстве найдется место. Нормально.
АМАЛИЯ: А он писатель? Кто писатель, кто не писатель?
Ю. ПОЛЯКОВ: Вы знаете, я Вам так скажу.
Л. КАПРИЗНАЯ: Да, да, вот скажите.
Е. НОВИКОВА: Записывать опять?
Ю. ПОЛЯКОВ: У меня есть статья, которая называется "Писатели и пипы".
Е. НОВИКОВА: О! Пипа!
Ю. ПОЛЯКОВ: Хорошее слово "Пипа".
Е. НОВИКОВА: Знаете, есть такой журнал "Пип шоу". Но это такой эротический. Вы не знаете, наверное.
Ю. ПОЛЯКОВ: Пип – это аббревиатура.
Е. НОВИКОВА: А если я сейчас пип скажу…
Л. КАПРИЗНАЯ: А давайте попробуем расшифровать сами, пока не сказали.
Ю. ПОЛЯКОВ: Давайте. Ни за что не расшифруете. Это три буквы.
Е. НОВИКОВА: Три буквы, правильно.
Ю. ПОЛЯКОВ: Какие слова они обозначают?
Л. КАПРИЗНАЯ: Первая – писатель.
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет.
Л. КАПРИЗНАЯ: Хорошо, первая…
Е. НОВИКОВА: А это по-русски или по-английски?
Ю. ПОЛЯКОВ: Ну, конечно, по-русски. Это же русский писатель.
Е. НОВИКОВА: Ну, мало ли. В наше время.
Л. КАПРИЗНАЯ: Пошляк и пип.
Е. НОВИКОВА: Мне нравится.
Л. КАПРИЗНАЯ: Пошляк и плешнер.
Ю. ПОЛЯКОВ: Доохотились, девочки, доохотились.
Е. НОВИКОВА: Пошел из шахты.
Л. КАПРИЗНАЯ: Пишет и…
Ю. ПОЛЯКОВ: И продает, да?
Л. КАПРИЗНАЯ: Да, да, да.
Е. НОВИКОВА: Близко да?
Ю. ПОЛЯКОВ: Рассказываю. Значит ПИП, значит, расшифровываю таким образом. Это персонифицированный издательский проект. Понимаете? Правда, здорово.
Е. НОВИКОВА: Да, да.
Ю. ПОЛЯКОВ: Т.е. есть писатель, который пишет…
Л. КАПРИЗНАЯ: Я запишу, можно?
АМАЛИЯ: Ядреный, кстати…
Ю. ПОЛЯКОВ: Персонифицированный издательский проект. Потому что писатель, плохой он, хороший, скучный, веселый, он все-таки пишет литературу. Он создает художественное произведение. Это совершенно особый способ познания действительности.
АМАЛИЯ: И делает это сам, а не под диктовку. Т.е. не надиктовывая кому-нибудь.
Ю. ПОЛЯКОВ: А персонифицированный издательский проект это может быть один человек, или группа товарищей. Как правило, группа товарищей. А на обложке один. Понимаете. В кино вот этой подляны нет. Вот, например, фильм "Ворошиловскй стрелок" видели? Там, например, три автора сценария. Говорухин, Боротнянский и Ваш покойный слуга. Но мы не скрывались. Мы написали да, мы трое писали этот сценарий. Ничего же страшного. А книги почему-то западло, что это 8 человек написали. Вот понимаете, одна какая-то дамочка улыбается…
АМАЛИЯ: Это Вы сейчас про Робски?
Ю. ПОЛЯКОВ: Да причем здесь Робски?
Ю. ПОЛЯКОВ: И какие-то сейчас и Неробкая уже появилась. Ну, так вот. Значит, у нас получается, они пишут не литературу, они делают книжную продукцию. Это разные вещи. И я, кстати говоря, их не осуждаю. Есть люди, которые охотятся, скажем, на зверя по-настоящему, в тайге. Которые приходят, им привязали кабана за ногу. Да, еще его напоили. Чтобы он вообще никакой был. И тут стреляют.
Е. НОВИКОВА: А еще пейнбол.
Л. КАПРИЗНАЯ: А на кого они рассчитывают в таком случае?
Ю. ПОЛЯКОВ: А они рассчитаны на людей, которые покупают обложки.
Е. НОВИКОВА: И рекламу.
Ю. ПОЛЯКОВ: И читают не для того, чтобы поумнеть.
Е. НОВИКОВА: И у Вас и у них могут быть одинаковые обложки.
Ю. ПОЛЯКОВ: Нет. А для того, чтобы поглупеть. Понимаете. Вот есть чтение…
Е. НОВИКОВА: Это же зло. Это же ужас.
Л. КАПРИЗНАЯ: Нет, покупая книгу, человек не может…
Ю. ПОЛЯКОВ: Цели такой нет.
АМАЛИЯ: Получать удовольствие, люди покупают книжки.
Ю. ПОЛЯКОВ: Вот это пиповские книжки, они каким образом распространяются. Вот идет на них реклама. Мы же все устроены нормально, раз есть реклама, надо купить. Человек купил. Прочитал. И говорит. Больше этого писателя я не куплю никогда. Ему надо срочно писать новую книгу. Почему пиповская продукция, как правило, не переиздается. Ее один раз издали, все. Почему? Потому что человек, который это прочитал, он больше никогда это в руки не возьмет.
Е. НОВИКОВА: Кстати, поговорим про обложку.
АМАЛИЯ: Причем поговорим мы 2,5 минуты.
Ю. ПОЛЯКОВ: Хорошая обложка у книжки, "Слово за слово", да?
АМАЛИЯ: Хорошая, красная.
Е. НОВИКОВА: Почему? Чем она Вам нравится?
АМАЛИЯ: А почему крест? Почему вот "Слово за слово" написано крест на крест?
Ю. ПОЛЯКОВ: Это крест на надеждах трех обаятельных охотниц.
АМАЛИЯ: Т.е. Вы считаете, что…
Ю. ПОЛЯКОВ: На надеждах подстрелить…
Е. НОВИКОВА: Быстренько, быстренько, надо сейчас прочитать такое…
Л. КАПРИЗНАЯ: Т.е. нас сейчас опустили, по-моему.
АМАЛИЯ: Просто мы Вас любим, Вы писатель. Вы этим пользуетесь.
Л. КАПРИЗНАЯ: Вы такой кудрявый, симпатичный да. И так за родину болеете.
Ю. ПОЛЯКОВ: А что же, кудрявые, симпатичные… только лысые что ли должны за родину болеть, я не понял.
Е. НОВИКОВА: А какая связь? И тут нет никакой логики.
Л. КАПРИЗНАЯ: Мы не знаем никаких лысых, которые болеют за родину…
Ю. ПОЛЯКОВ: Я хочу сказать, и мне это особенно придется сказать на волнах радио "Эхо Москвы". Дорогие слушатели "Эхо Москвы", поверьте мне, писателю с многолетним стажем, патриотами могут быть и хорошие люди. И, как правило, как раз патриоты и хорошие люди. Это вот в этой книжке этого нет, но когда я буду переиздавать, я обязательно вставлю это. Слово "патриот", оно давно уже перестало быть ругательным словом. Это было в 90-е годы, когда люди не понимали просто, что делают. А сейчас все поняли, что любить свою родину, точно так же, как любить свою семью, это гораздо естественнее, чем не любить свою родину.
Л. КАПРИЗНАЯ: Да, если мы ее не любим, что ж мы в ней живем, как говорится?
Е. НОВИКОВА: Мы ее любим. Я как раз удивлена, что кто-то….
Ю. ПОЛЯКОВ: Поэтому надо было сказать как раз наоборот. Вт надо же, и кудрявый. и нормальный, и еще родину любит. Как здорово.
Е. НОВИКОВА: Так, наоборот, в этом контексте и было сказано. Конечно.
Ю. ПОЛЯКОВ: По-моему, немножко было по-другому.
АМАЛИЯ: А Вы не контролируйте. Отпустите.
Л. КАПРИЗНАЯ: Просто Вы обиделись на меня на тот вопрос, где Вы настоящий. И все ждете от меня подвоха, видимо.
Ю. ПОЛЯКОВ: Вот настоящий в студии сейчас был.
Л. КАПРИЗНАЯ: Да?
Ю. ПОЛЯКОВ: А не похоже?
Л. КАПРИЗНАЯ: Ну, тогда расскажите анекдот.
АМАЛИЯ: А вот… Да.
Ю. ПОЛЯКОВ: А чего не предупредили.
Л. КАПРИЗНАЯ: А зачем готовиться?
АМАЛИЯ: Хорошо. У нас осталось 30 секунд.
Е. НОВИКОВА: На анекдот. На анекдот.
Ю. ПОЛЯКОВ: У меня есть очень хороший анекдот, но он очень длинный. В следующий раз начну с анекдота.
АМАЛИЯ: Хорошо, тогда пожелания ночной Москвы. Пятница все-таки. Ночь.
Е. НОВИКОВА: 13-е.
АМАЛИЯ: А Вы эротический писатель.
Е. НОВИКОВА: Да, да.
Л. КАПРИЗНАЯ: Нет, Вы эротический поэт.
Ю. ПОЛЯКОВ: Беспокойной Вам ночи, дорогие москвичи.
АМАЛИЯ: Итак, беспокойной Вам ночи от Юрия Полякова…
Е. НОВИКОВА: Ну, тогда надо еще позитивненького чего-то еще.
Л. КАПРИЗНАЯ: Надо позитивненькое.
Ю. ПОЛЯКОВ: вот мы с коллегой думали, что это позитив.
АМАЛИЯ: Так. Девчонки продолжают спорить с Поляковым. Я желаю Вам беспокойной ночи, так же, как Юрий Поляков, ну и возвращайтесь в следующий раз в пятницу после 23-х.