Код доступа - 2014-05-24

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. В эфире – Юлия Латынина как всегда в это время по субботам. И сделка века – Владимир Путин подписал с Китаем контракт на поставку российского газа на 30 лет общим объемом 400 миллиардов долларов. Цена хоть и коммерческая тайна, но приблизительно 350 долларов за тысячу кубов. И вот официальная пресса это подает как наш ответ проклятому Западу.

Но при этом стоит заметить, что доля газа в энергетическом балансе Китая составляет где-то 5%, она поднялась с 2,5%. Китай импортирует около 40 миллиардов кубометров газа – это, собственно, всё покрывается туркменским трубопроводом, который он уже имеет. И объем российских поставок в Китай, в котором больше миллиарда жителей, он приблизительно равен объему российских поставок в Украину – где-то это 40 миллиардов кубометров газа и там, и там.

Теперь у меня такой вопрос. Вот, только что в прошлом месяце Владимир Владимирович написал главам европейских стран письмо, в котором заявил, что Россия субсидировала за последние 4 года экономику Украины за счет занижения цены на газ в общем объеме 35,4 миллиарда долларов, а цена на газ для Украины составляла в 2012 году где-то 410-430 долларов за тысячу кубометров. И, соответственно, вот, цена китайского контракта – 350 долларов за тысячу кубометров.

Объем поставок приблизительно одинаковый. Значит, вопрос: насколько Россия обязалась субсидировать экономику Китая? Если считать по письму Путина, то выходит, где-то 100 миллиардов долларов.

Но, конечно, это неправильный расчет, потому что Россия поставляет газ в Украину из разведанных месторождений по построенным газопроводам. В Китай и месторождения, и газопроводы надо еще построить и освоить. И, скажем, освоение Иркутского и Чаяндинского месторождений и строительство газопровода «Сила Сибири» оценивается где-то в 60 миллиардов долларов в февральской презентации Газпрома, в 55 миллиардов долларов Путиным. То есть получается, что сумма субсидий еще значительно выше.

На самом деле, конечно, цена, которую выторговал Путин у китайцев, все-таки, намного превышает среднюю цену китайского рынка. Я напомню, что сжиженный газ у Австралии и Катара Китай покупает по средней цене 145 долларов за тысячу килограмм. Есть также туркменский газопровод, из 3-х веток которого 2 уже готовы, который построен по цене где-то 1 миллион долларов за километр. У него протяженность 6,4 тысячи километров. И там тоже коммерческая тайна цена, но, все-таки, она где-то по одним сведениям в районе 140 долларов, по другим сведениям гораздо выше, в районе 300, но, все-таки, ниже российской.

Ну, плюс еще есть сланцевый газ, добычу которого Китай стремительно наращивает. Он к 2020 году рассчитывает добывать значительно больше того объема, который ему будет поставлять Россия. При этом вряд ли себестоимость китайского сланцевого газа сильно превысит себестоимость американского сланцевого газа. Это, опять же, где-то 100-120 долларов за тысячу кубометров, потому что китайцы вообще добывают дешевле, хотя китайский газ, в принципе, залегает глубже.

Самый главный вопрос, насколько выгодна эта сделка для России? Ну, для этого надо учесть, что, во-первых, себестоимость добычи газа в Газпроме за последние 10 лет росла. Она достигла внушительной суммы в 38 долларов за тысячу кубометров. При этом себестоимость – малая часть цены, потому что самое главное, чтоб снабжать Китай газом, нужно освоить 2 месторождения и построить трубопровод длиной 4 тысячи километров.

Вот с этим трубопроводом совсем плохо, потому что, как я уже сказала, газопровод Туркмения-Китай обошелся китайцам в 6,5 миллиарда долларов, то есть по миллиону за километр. А 4 тысячи километров «Силы Сибири» сейчас по предварительным прикидкам обходится в 30 миллиардов долларов, то есть 7,5 миллионов долларов за километр. Причем, понятно, что цифра «7,5» - это не предел, в процессе строительства будет расти. Например, газопровод Бованенково-Ухта обошелся Газпрому по 18 миллионов долларов за километр.

При этом даже Россия несколько раз объявляла о готовности начать строительство газопровода, не дожидаясь китайского контракта.

И еще надо заметить, что в свое время, помните, неприятности Михаила Борисовича Ходорковского в 2003 году начались в том числе и с того, что он предложил построить частный совмещенный нефте- и газопровод Ангарск-Дацын. Так вот его стоимость должна была составлять 3-5 миллиардов долларов. Ну, действительно, согласитесь, ну, это же государственное преступление построить совмещенный нефте- и газопровод за 5 миллиардов долларов, когда можно построить за 30 миллиардов долларов государственный ВСТО плюс за другие 30 миллиардов долларов или больше государственную же «Силу Сибири».

Вот, если суммируем всё это вместе, то именно поэтому многие эксперты посчитали, что эта сделка сомнительной выгодности, и косвенный индикатор тому – это то, что Путин обнулил налог на добычу полезных ископаемых при разработке этих месторождений. То есть фактически это означает, что бюджет с этой сделки, мягко говоря, мало чего получит.

И такое впечатление, что, в общем-то, заключили ее для того, чтобы иметь возможность освоить деньги на строительстве газопроводов.

Вообще надо сказать, что газовая политика России достаточно удивительна. И описывается, на мой взгляд, такими двумя аксиомами. Вот, внешняя политика России и есть газовая политика. Очень часто когда происходят какие-то внешнеполитические события, на самом деле, в конечном итоге речь идет о газе. Но самое поразительное, что при этом эта газовая политика исходит из совершенно фантастических представлений о мире. И вот эта внешняя газовая политика – она строится на таких гениальных, но простых идеях, которые приходят в голову людям в Кремле, но почему-то никогда не осуществляются так, как им приходит в голову.

Потому что вспомним первую идею про газовую трубу, на которой мы будем вертеть Европу, и газ как энергетическое оружие. Потому что как только был подписан Северный поток, гордо в Кремле объявили новую национальную идею: газ – наше энергетическое сверхоружие, Россия – это энергетическая сверхдержава. Такой ребрендинг был. Раньше энергетическая сверхдержава называлась «сырьевым придатком». И, вот, будем всех вертеть.

Ну, конечно, в Европе ужасно удивились, потому что, ну, в Европе-то газ воспринимали как товар. И, действительно, если приходит человек и просит в спортивном магазине продать ему биту бейсбольную, то ему продают биту, потому что думают, что он будет играть ею в бейсбол. Но если он говорит «Я ща вам всем этой битой дам» и все понимают, что он воспринимает биту не как товар, а как оружие, то ему второй биты, вероятно, не продадут. И вообще в современном мире бывают ситуации, когда экономика используется как оружие (ну, вот, смотрите, хотя бы нынешние санкции), но при этом она используется как оборонительное оружие в ответ на внешнеполитическую агрессию, проявляемую страной-изгоем.

А когда мы еще давно отключили Украине, а заодно и Европе газ в отместку за Оранжевую революцию, мы как-то продемонстрировали готовность применять газ в наступательных целях. Европа сделала вывод. С 2006 года доля России в газовом балансе Европы упала с 39% до 25%. Заметим, это еще до всяких санкций.

Была вторая идея, которая казалась доли в европейских газораспределительных сетях. Ну, происхождение ее примерно понятно, потому что, ну, представляете себе, вы сидите в Кремле, вы смотрите на цены, говорите «Вау, цена нашего газа на заборном пункте в Баумгартене 250 долларов за тысячу кубов, а конечному потребителю продается за 500. А кому разница?» А разница сетям, потому что сеть – это постоянный генератор кэша.

Ну, в общем-то, заметно, что очень трепетно у нас наверху относятся к тому, что генерирует каждый день кэш. Возникла идея скупить европейские газовые сети. Но возникает вопрос: а позволит ли Европа? И родилась тогда вторая идея, что, мол, если Европа не позволит Кремлю скупить ее газовые сети, то Кремль не позволит ей (Европе) вложить деньги в российские газовые месторождения.

И, действительно, вот, в 2005-2006 годах Путин на каждой встрече с европейскими лидерами говорил «Вы нам сети, мы вам месторождения». И у меня было такое впечатление, что европейцы никак не могли понять, что им, собственно, предлагают. Потому что, ну, фраза, по существу, по грамматике правильная, а по логике не совсем понятна. Обычно, ведь, главный тот, кто вкладывает деньги, а не тот, кто говорит «Дай мне денег». И, вот, с одной стороны, мы говорим, что газ – это наше энергетическое оружие. А с другой стороны, если вы хотите дать нам деньги, вы должны отдать нам сети. И как-то странно это звучит. Это представьте себе, что сосед испытывает материальные проблемы, подходит к вам и говорит «Ну, если вы хотите иметь право дать мне деньги, вы должны позволить мне регулярно иметь вашу жену». Ну... В такой ситуации вы соседу деньги не дадите. Вы скорее всего заподозрите, что у него не только материальные проблемы, но и какие-то психические.

Была еще идея поставки газа в США. Она умерла, когда начал развиваться рынок сланцевого газа. Но почему она очень долго и болезненно умирала? Потому что сама идея эта умерла, но в ответ российские СМИ, в том числе на самом высоком уровне и Газпром всё время называли сланцевый газ пузырем и демонстрировали при этом, к сожалению, тотальное непонимание природы рынка. Они демонстрировали непонимание того, что если вы продаете кому-то сырье, то главный – покупатель, а не продавец. И если вы продаете кому-то сырье, то спрос рождает предложение. Всегда, если есть спрос на какую-то форму энергетики, то родиться какое-то предложение и как оно будет выглядеть, не важно. Условно говоря, это может быть термоядерная энергия. Условно говоря, это может быть как в романе Дмитрия Быкова (НЕРАЗБОРЧИВО).

Ну, какой это вид предложения родится? В данном случае там самое простое технологическое решение было сланцевый газ.

Ну, еще потом, когда навязчивая идея «Сети в обмен на месторождения» умерла, тогда была идея «Газовый ОПЕК». В 2007 году тоже с великой помпой заговорили, что вот сейчас мы снова поставим Запад на колени, но уже не сети скупим, а вот создадим картель стран-производителей газа. Путин торжественно отправился в Катар, крупнейший производитель сжиженного газа в мире. Я думаю, что тогда в Кремле горько пожалели, что в свое время грохнули Яндарбиева, который был личным гостем эмира Катара. Но газовый ОПЕК обернулся пшиком, потому что... Только в отличие от европейцев, которые всегда говорят «Нет», то вежливые арабы говорили «Да-да», но ничего не сделали.

Ну и, наконец, была четвертая идея, которая, собственно, тоже уже 10 лет бродит как призрак коммунизма по России. «Накажем эту проклятую Европу, продав газ в Китай». Ну вот, как я уже сказала, наказали. Вопрос – кого? Потому что переговоры о газовом контракте шли ровно 10 лет. Все эти 10 лет Китай не соглашался на российскую цену. За это время произошла сланцевая революция, Китай построил туркменский газопровод, Россия превратилась из сырьевого придатка Европы в страну-изгой, которую явно будут вытеснять с европейского рынка. Россия хотела подписать контракт любой ценой. Все эти 3 дня Китай ее дожимал. Дожал ниже плинтуса, потому что, конечно, отмена налога на добычу полезных ископаемых – это, в общем, жест отчаяния.

То есть получается, что российский бюджет от этого газа мало что получит – получат подрядчики, получит Газпром. То есть еще грубее, Россия подписала контракт на 30 лет, чтобы можно было освоить бабки на строительстве газопровода. В обмен, кстати, на это Путин подписал в Китае целый ворох контрактов, которые делают Россию сырьевой колонией Китая, передают Китаю последние российские ноу-хау. При этом самое удивительное во всей этой истории, что Китай как раз более опасный партнер куда, чем Запад, потому что в отличие от Запада, который, действительно, не способен к эффективному стратегическому планированию и, собственно, заменяет как раз это планирование высокоморальным заламыванием рук, Китай как раз исходит из стратегии. Он думает тысячелетиями, а Кремль думает долларам и выдуманными обидами.

И если Запад не покупает российских оппозиционеров, какая бы паранойя на эту тему ни царила в России, то Китай будет покупать российских высших чиновников как он покупает африканских.

Если США не гадят нам в Украине, опять же, какая бы паранойя на эту тему ни царила в российских официальных СМИ, то Китай как раз вытесняет Россию из ее сфер влияния. Вот, несколько месяцев назад был скандал с задержанием российского траулера «Олег Найденов» у берегов Сенегала. Просто китайцы, которые сделали африканские воды уже своим внутренним рыболовным прудом, оттуда вытесняли через коррумпированных министров, через полезных экологических идиотов, которых, кстати, китайцы успешно используют (почему бы не использовать, если такая радость есть?), и вытесняли оттуда конкурентов и законопослушных европейцев, и браконьерствующих россиян. И, кстати, в Кремле всегда это знали, там всегда царила животная такая настороженность, паника по отношению к Китаю. Были громогласные заявления о борьбе с бумажным тигром в лице Америки, и было негласное эмбарго на любую колонизацию Китаем России.

В Кремле, действительно, панически боялись превратиться в Сенегал. И я хорошо помню, когда в 2008 году Алишер Усманов купил Даканское медное месторождение, очевидно рассчитывая продать его китайцам (об этом все на рынке говорили) и проект имел смысл связки только с Китаем как источник медной руды для Китая. Просто на продажу доли китайцам в Кремле было наложено вето. Теперь в ходе поездки Путина это вето снято, Дакан будет осваиваться именно с китайским участием.

В общем, резюме. Мы продали газ Китаю формально для того, чтобы показать Европе на деле загнанные в угол по цене, от которой отказывались 10 лет. В том числе для того, чтобы подрядчики могли начать осваивать деньги на строительстве газопроводов. Цена этого газа значительно выше рыночной для Китая, малоокупаема для России. Если вспомнить те цифры, за которые Ходорковский предлагал построить свой частный совмещенный нефте- и газопровод (3-5 миллиардов долларов) и сравнить это с теми 30 миллиардами долларов (ну, где-то там 23-29 по разным оценкам), которые были затрачены на строительство нефтепровода ВСТО, и 30 миллиардами минимум, которые будут затрачены на строительство «Силы Сибири», то мы можем оценить тот чудовищный путь, который прошла за последние 10 лет Россия.

Чтобы сбросить цену, Путин даже обнулил доходы бюджета от НДПИ. А так как разница оставалась всё равно, видимо, под это дело пришлось разрешить Китаю участие в тех проектах, которые Россия всегда панически запрещала.

Вообще, конечно, рассказ о том, что, вот, дескать, мы Европу бросим, а с Китаем теперь будем дружить, ну, у меня такое впечатление, что люди, которые об этом говорят, они не очень понимают, что такое Китай.

Китай – это вот что такое. Представьте себе человека в деревне, который берет деньги у родственников, покупает электропечку, в которой перерабатывает лом. Через 2 года он на деньги родственников и всей деревни покупает вторую электропечку, потом третью. Через 10 лет он – крупнейший производитель металла, и его заводы там приблизительно равны по объему объемам Новолипецкого или Магнитогорского металлургического комбината.

Китай – это когда вот такой же человек в селе, во дворе, прямо в цистерне смешивает химикаты, чтобы получилась какая-то химическая реакция. Можете себе представить степень экологичности этого процесса, что там течет, как воняет соседняя речка и так далее. Вот он смешивает в цистерне, вот он год смешивает в цистерне. Вот через 3 года у него 10 цистерн. А еще через 10 лет у него крупнейший химический завод.

Китай – это целые села. А село китайское – это не российское умирающее село в 3,5 двора. Это тысячи дворов. Тысячи дворов, десятки улиц, которые... Допустим, одно село производит мебель. Естественно, оно производит мебель всех марок, от итальянских до французских. И, вот, вы едете по этому селу, и справа у вас стоит мебель шикарная, и слева у вас стоит мебель шикарная, вы можете выбирать.

Китай – это, кстати, крупнейший производитель ветровой энергии. Вам это может показаться странным, потому что вы слыхали, что, вот, ветряки – это такой экологичный способ, на котором помешаны зеленые, и в Европе его всячески поощряют. Но тем не менее, больше всех ветряков, энергии из ветряков производит Китай. Почему? А потому что очень просто. Несмотря на то, что в Европе зеленые помешаны на ветряках, на разрешение под ветряки в бюрократической Европе надо там сломать себе голову на 2 года. А в Китае разрешения даются на щелчок. Потому что несмотря на все стенания, что в Китае правит Коммунистическая партия, на самом деле, в Китае доля государственных расходов в ВВП гораздо ниже, чем в США.

Еще такая маленькая деталь. Вот, я приезжаю на газовое месторождение и вижу превентер. Ну, это такая штука, которая должна предохранять от того, что случилось у «BP» в Мексиканском заливе, от разлива нефти или, соответственно, от выброса газа. Превентер китайский. А превентер – это очень сложная штука. Я говорю «Слушайте, ребят, а он китайский-то работает? Может быть, лучше купить у какого-нибудь Сименса?» И люди, которые не занимаются продажей превенторов, то есть они не обогащаются на этом, говорят «Да вот совершенно отличный китайский превентер, цена ниже. Минус 50 градусов прекрасно работает, то есть уже полностью конкурентоспособное производство».

Но самое главное другое. Потому что потом я разговариваю с другими людьми, которые заказывают в Китае технологическое оборудование, и они мне говорят «Юль, ты понимаешь, сейчас уже удобнее работать с Китаем не только потому, что в Китае дешевле. Скажем, в Индонезии еще дешевле. Но в Индонезии почему неудобно работать? И, условно говоря, с Германией почему неудобно работать? Что ты производишь там некий механизм, а потом просишь в нем чего-то серьезное изменить. Если ты это делаешь в Германии, то потом это полтора года согласований. А в Китае тебе через неделю это делают. И это делается вполне качественно. Это фантастическая капиталистическая гибкость, не забюрократизированная».

И вот еще такая маленькая деталь. Вот сейчас заметьте, у России конфликт с Украиной, и у Китая конфликт с Вьетнамом, который, так сказать, конфликт за позиции в Южно-Китайском море, который конфликт как раз за месторождение углеводородов. Там в море Китай себе тихо поставил платформу и бурил. Вьетнам возмутился, и Вьетнамская Компартия организовала как всегда народные возмущения, которые бьют китайцев.

Обратите внимание, насколько разные механизмы этого конфликта в одном случае Китая с Вьетнамом, в другом случае России с Украиной. Китайский конфликт очень тихий: это конфликт чисто за бабки и чисто за стратегическое влияние. Нигде китайцы не обвиняют там США, которые стоят за своими вьетнамскими марионетками. Они решают совершенно реальную проблему, как получить кусок побольше.

Соответственно, Россия в Украине создает проблему выдуманную. Отважно борется против несуществующих украинских фашистов и отважно борется против США.

И, вот, есть два идиотизма, которые благоразумные идиоты западные и российские повторяют о Китае, но которые не становятся истиной, даже будучи повторенными тысячу раз.

Глупость первая. Китай не демократическая страна, а, как известно, буржуазия, получив процветание, хочет свободы. И вот ща как китайская буржуазия захочет свободы и прогонит коррумпированную Компартию. Уже лет 20 повторяют это как мантру, что вот сейчас китайская буржуазия захочет демократии. Она всё не хочет и не хочет. Потому что она прекрасно видит пример из соседнего Таиланда, в котором, слава богу, военные, наконец, сделали переворот. И той же Венесуэлы далекой, где местная буржуазия как раз сейчас против демократии и протестует. Где местная буржуазия наелась демократии, приводящей к власти популистов, по самое горло и требует и в Таиланде, и в Венесуэле ограничить избирательное право.

И при всем недовольстве компартией, коррупцией, несвободой, китайская буржуазия понимает, что лучше правление китайской аристократии в виде Компартии, чем правление нищей и обезумевшей толпы. Хотите уничтожить года капитализма и процветания, дайте 500 миллионам нищих китайских крестьян проголосовать за нового председателя Мао.

Более того, китайская буржуазия внимательно смотрит и на Запад, где, конечно, до Мадуро и Чинават дело еще не дошло. Но до мэра Нью-Йорка де Блазио уже дошло. И до банкротства Детройта уже дошло. И дошло до систематических побед политиков, которые обещают всё больше и больше раздавать чужих денег, так что те, кто деньги зарабатывают, превратились на Западе в меньшинство. А те, кому их раздают, уже составляют, включая пенсионеров, студентов и безработных, большинство. Это большинство не только каждый раз голосует за то, чтобы раскулачить меньшинство еще раз, но и требует трепетного к себе отношения. Всегда объясняет, что оно, большинство, право, что они эксплуатируемые, униженные и обездоленные. А, вот, гады, которые работают, те эксплуататоры.

Волнения, кстати, в Китае происходят, и все по одинаковой схеме. Это волнение крестьян в деревнях, у которых отбирают землю под какой-то промышленный проект. Крестьяне восстают и требуют больше денег. Им, кстати, платят уже не так мало. А, вот, волнений буржуазии нет. Перерыв на новости.

НОВОСТИ

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Снова Юлия Латынина, и я говорила о Китае. И вывод, китайская буржуазия сделала для себя очень простой вывод: чиновника, даже коррумпированного кормить проще, чем содержать 500 миллионов нищих китайских крестьян, которые мгновенно разнесут всё.

Вторая глупость вот какая. Очень принято повторять, что высокие общие цифры ВВП Китая ничего не значат, потому что Китай, на самом деле, бедная страна.

Так причина процветания ровно в этом и заключается, что это бедная страна, что в Китае по-прежнему действует огромный популяционный насос, который выталкивает нищих крестьян, лишенных каких-либо гарантий, в города. Еще попасть в этот город великая удача, потому что в Китае в отличие от викторианской Англии квота на перемещение в города контролируется и ограничивается. Именно поэтому в Пекине в отличие от диккенсовского Лондона или какого-нибудь бразильского Сан Паоло вы не встретите ни трущоб, ни фавелл, ни лондонских веревочниц, где люди спали сидя, навалившись животом на веревку.

Вы думаете, китаец – это какой-то особо работящий подвид хомо сапиенс? Как сказал один из моих китайских знакомых, завидев китайского разнорабочего, спящего среди бела дня в Пекине прямо в собственной тачке, «ничего так не любит китаец как отдохнуть».

И третья замечательная глупость, что Китаю сейчас угрожает демографическая яма. Что вот сейчас будут сказываться последствия «Один ребенок – одна семья» и на одного работающего придется двое пенсионеров.

Так вот. Во-первых, катастрофа Китаю угрожала бы, если бы этой политики не было. Полная и окончательная демографическая катастрофа, связанная с перенаселением. Мальтузианские катастрофы, связанные с перенаселением, на самом деле, в истории человечества являются одной из самых частых причин гибели цивилизаций. Не замечаем мы этого, собственно, по одной простой причине. Ну, цивилизации вот эти гибли и тотально, как цивилизация Майя или индейцев Анасази. Ну, вот, не оставили они потомства и памяти.

Если б китайцев сейчас было 2 миллиарда, вот тогда никакая экономическая политика не смогла бы удержать ситуацию от гражданской войны, людоедства, тотального схлопывания. А между прочим, такие постоянно действующие очаги катастрофического перенаселения уже существуют в мире. Например, была Руанда, где дело кончилось на наших глазах геноцидом. Гаити. И самое умное, что мог бы сделать Запад, это не посылать гуманитарную помощь, продлевая абсолютно безвыходную ситуацию, призывать делать то же, что сделал Китай.

Во-вторых, извините за цинизм, 2 пенсионера на одного работающего представляет опасность только тогда, когда пенсионеры получают пенсию. А если это не пенсионер, а просто пожилой человек, который работает так же, как молодой, то никакой демографической ямы нет.

В Китае пенсии получает не такая уж большая часть населения. Я вам страшную вещь скажу, я даже не уверена, что это так уж плохо. Вот, я как-то не уверена, что для пожилого человека, допустим, трудившегося всю жизнь, и не совершившего каких-то великих достижений, лежать с пивасиком на диване и смотреть телевизор – это, вот, более высокое, духовное и достойное почтенного возраста занятие, чем, скажем, мести двор.

Ну и, собственно, у меня вопросы о будущих украинских президентских выборах на воскресенье и о том, что будет происходить с виртуальной донецкой республикой. Я, собственно, могу сказать, что я потеряла к этой теме интерес, думаю, как и большинство моих слушателей, потому что, в общем, по итогам программа строительства Новороссии, о которой заявил Путин в своей мартовской речи, накрылась медным тазом. Осталась только фейковая Донецкая республика как инструмент срыва выборов, которые сорваны не будут. Хотя, понятно, что это, в общем, последний шанс ребят, которые там бегают.

Накрылось... Это очень коротко (сейчас я буду говорить конспективно). Во-первых, на мой взгляд, потому что Кремль реально испугался санкций. Вот, несмотря на всю замечательную позу, когда Кремль говорил «Да нам эти санкции как слону дробина», на самом деле, даже если... Я думаю, что и Путин это прекрасно понимает, и уж точно побежали бизнесмены ему объяснять, что дело даже не в конкретных санкциях, наложенных на Ковальчука или Тимченко, а в том, что просто сейчас ни один российский предприниматель не сможет взять в западном банке нормальный кредит по нормальной цене и не будет иметь доступа к технологиям, без которых страна реально загнется.

Во-вторых, я думаю, что вся эта история загнулась, потому что не бывает революций без элиты. Вот, даже иранская революция. Казалось бы, в ходе ее люди там с совершенно антиевропейским образом мышления дорвались до управления государством. Но всё равно они составляли элиту. Всё равно эти муллы составляли элиту, всё равно перед этим в иранской печати было огромное количество людей, которые выступали за свои духовные исламские ценности. Самое смешное, что половина из них были еще леваки. Половина из них еще говорили об исламе как первой модели социализма. И о Хусейне как первом мученике ближневосточного пролетариата.

Вот, во всякой революции есть маргиналы, вот, типа людей, которые украли нашего корреспондента «Новой» Пашу Коныгина, и для которых тысяча долларов, за которые они, правда, его не отпустили, но стрясли. Для которых это были большие деньги.

Но не бывает революций, в которых совсем не участвуют элиты. А в данном случае оказалось, что даже, как я уже сказала, воры на воровской сходке решили, что нам вот с этими ребятами не по пути.

И думаю, что это произошло из-за 3-х факторов. Полной дезинформированности Кремля о реальном состоянии дел в так называемой Новороссии, потому что Владимиру Владимировичу обещали, видимо, там Медведчуки и всякие люди, которые вокруг него крутились, что, вот, ему будет достаточно бросить спичку и там само загорится. Спичка была брошена, шипела, но не загоралась. Связано это с привычкой действовать чужими руками. В результате, собственно, Россия там, с моей точки зрения... Кто там засветился? Вот замечательная статья (прочтите) господина Кашина, как там пиарщик Малафеева Бородай назначен премьером Донецкой республики. А кто такой Константин Малафеев? Это что, человек, который близок к Путину? Это человек, который пытается быть близким Путину, православный олигарх, с которым вообще там ВТБ в Лондоне судится.

И я думаю, это случилось из-за общей тенденции Кремля эксплуатировать худшие свойства человеческой натуры. А, все-таки, Россия и даже Донбасс – это не Палестина.

Я не большой фанат нерушимости границ. В свое время Солженицын задал прекрасный вопрос украинцам: «Ребята, если вы свергаете памятники Ленина, чего же вы чтите границы, проведенные Лениным? Тем более, что эти границы были проведены Лениным в качестве компенсации Украине за потерю независимости», то есть это была такая морковка: «Ребят, вы потеряли независимость, но зато вы получили того, чего вы никогда не имели в составе царской России».

Ну, вот, в силу характера нынешней российской власти получилось так, что даже Палестины там не получается. Вот, есть виртуальный имарат Кавказ на Кавказе. Он виртуальный, но там есть сознательные люди. Там есть люди, которые... То есть там тоже очень много маргиналов, но там есть люди, которые уходят в этот самый имарат Кавказ, будучи сравнительно богатыми и процветающими. А, вот, Донецкая республика – это такой фейковый имарат Кавказ.

И есть еще важная тема на этой неделе – это приговор убийцам Политковской. Я очень рада, что я теперь могу называть братьев Махмудовых и их дядю Лом-Али Гайтукаева убийцами, а не предполагаемыми убийцами. Что меня удивляет, полное отсутствие освещения этого процесса со стороны полезных идиотов, которые очень сильно освещали первый процесс, причем исключительно со стороны адвоката подсудимых Мурата Мусаева. Вот, ноль известий было о новом процессе.

Объяснений у меня два. Одно заключалось в том, что поскольку на этом процессе было предъявлено несколько большее количество доказательств, в частности, фсбшники раскошелились и представили присяжным переговоры братьев Махмудовых с организатором убийства, вот этим самым лидером Лозанской преступной группировки Лом-Али Гайтукаевым со своим дядей, который сидел в тюрьме. И там эти переговоры записывались, потому что он сидел в тюрьме по другому делу – по покушению на убийство киевского бизнесмена Корбаня, потому что, ну, вообще Лозанская группировка специализировалась на этих заказных убийствах.

Там просто ясно, что речь идет об убийстве Политковской. Хотя, употребляется слово там «Забрал ли ты долг?» Но просто ясно по датам, по выражениям, что это речь идет об убийстве Политковской. Там множество таких каких-то дополнительных черточек, там они разговаривают о наркомане, одном из братьев Ибрагима Махмудова (там яркие черты его характера).

И вот из-за этих дополнительных материалов поняли и молчат.

А другое, что первый процесс, на котором участвовал подполковник ФСБ Рягузов, кто-то, скорее всего, ФСБ были заинтересованы именно в выведении и оправдании Рягузова. И, собственно, из-за этого часть тех вещей, которая говорилась прессе, была куплена. То есть какие-то полезные идиоты использовались втемную, но, вот, заводилы были купленные.

К сожалению, я думаю, что вероятнее второе, потому что на первом процессе вещи творились немыслимые. Там была, допустим, такая история, что вот та «четверка», в которой приехали киллеры и в которой на заднем сиденье, видимо, лежал пистолет, вот, волокна из обивки этой «четверки» братьев Махмудовых были такие же, как те волокна, которые остались на пистолете. И, вот, казалось бы, сильное доказательство. И вдруг раскрываешь новости и видишь, что адвокат Мусаев уличил прокурора, которая сказала, что эти волокна идентичны, а там в заключении нет слова «идентичны», там в заключении есть слово «аналогичны». Один черт – такие же!

Или там всё было ясно про Ибрагима Махмудова. Без всяких разговоров там дяди о его наркотиках было, в общем, для «Новой» ясно, что он – штатный киллер группировки, ближайший подельник Мовсара Исаева с перебитым носом, который там в Таллине стрелял в какого-то бизнесмена-полунаркоторговца. Поскольку Исаев был под воздействием наркотиков, он всех ранил, включая детей и жену, но никого не убил. Заканчивал при этом господин Махмудов, Ибрагим Махмудов, будучи, скажем, человеком невысоких интеллектуальных умственных способностей, тот самый РГСУ, Российский Государственный Социальный Университет. Помните, сейчас еще скандал с Диссернетом, Пархоменко это копает? Ректоры или проректоры, там целое гнездо. Лидочка Жукова, списанные диссертации.

Вот, господин Ибрагим Махмудов, несмотря на свой коэффициент интеллекта, умудрился закончить этот РГСУ. Причем, он прогуливал занятия за бюджетный счет, но в конце каждого года он приносил справки, что у него, допустим, фурункул.

Было всё ясно еще на первом процессе про Джабраила Махмудова, его брата, который кончил тот же РГСУ, который защищал какой-то правозащитный диплом, который одновременно бегал по поручениям дяди, лидера преступной группировки, одновременно их куратор фсбшник Рягузов пристроил Джабраила на какую-то работу к адвокату. Одновременно Джабраил ходил в мечеть и посылал единоверцам смски «Наша сила в Коране, наша вера в имаме, мы – мусульмане». И одновременно поздравлял Рягузова смсками с 9-го мая. Вот, всё было ясно с этими людьми. Тем не менее, не иначе полезные идиоты их называли как... Джабраила Махмудова как молодым человеком с двумя высшими образованиями. Со слов адвоката Мусаева.

И тем не менее, когда всё кончилось, к ним поднесли микрофон после первого процесса и спросили «Ну, что вы испытываете по поводу убийц Политковской?» И Джабраил сказал «Я буду искать убийц Политковской!» Напомню, что его брат Рустам, который признан убийцей, сидел у них дома в Чечне. Вот, рассказывалось, что это где-то бегал Рустам по загранице. Нифига себе – он сидел спокойно у них дома. Недалеко Джабраилу было искать.

К сожалению, вот такая фантастическая история. Практически 2 одинаковых процесса. Во время одного транслировалось то, что эти ребята с двумя высшими образованиями, волокна не идентичны, а аналогичны. А во время этого процесса тишина и никто не комментирует. И, вот, хотелось бы узнать, почему полезные идиоты так переменили свое мнение?

Кстати говоря, вот, это, к сожалению, не в первый раз я сталкиваюсь с тем, что демшиза ведет себя как граждане Донецка под воздействием российского телевидения.

Кстати! О полезных идиотах. Вот только что признал «Мемориал» политической узницей некую женщину, которую зовут Зарема Багаутдинова. Она – одна из руководителей ПО «Правозащита» в Дагестане. И я бы, собственно, даже не стала об этом говорить, но я просто прочла пост «Мемориала» на эту тему. И я понимаю... Я «Мемориал» очень уважаю: это организация, которая, с моей точки зрения, делает массу важных дел и нужных. И поэтому мне особенно обидно, когда они подставляются, когда они подставляются за таких людей. И, вот, именно в тот самый момент, когда на них давят со стороны Кремля, требуют их признать иностранными агентами, бла-бла-бла. Ну, значит, ребят, на мой взгляд, вот это чудовищная ошибка, потому что, ну, что такое Зарема Багаутдинова?

Значит, сначала была организация «Матери Дагестана за права человека». Состояла эта организация из матерей, вдов и сестер боевиков, плюс некоторое количество вдов киллеров. Один из основателей – Гульнара Рустамова.

Значит, кто такая Рустамова? Это сестра жены Расула Макшарипова, террориста №1 в Дагестане. Обе сестры – и Динара, и Гульнара – закутанные с ног до головы салафитки. И я помню свою замечательную еще... Я такая, совсем была девственная на эту тему. Я приезжаю к этой Рустамовой, и я считаю, что она настоящая правозащитница, и она мне начинает обещать, рассказывать, как ее ни за что, не за то преследуют, как их потащили на обыск первый раз в жизни. Я спрашиваю, ну, просто совершенно невинно: «А, вот, все-таки, какой был предлог для обыска?» Она говорит «Ну, какие-то телефонные звонки». Я говорю «А какие телефонные звонки?» И выясняется, что это телефоны нашли у убитого Расула Макшарипова, когда его, наконец, ликвидировали. Обнаружилось, что он там постоянно был на контакте с семьей и после этого у них были обыски. «Оба-на, - я думаю, - нифига себе. Вообще в Америке вас раньше надо было обыскивать, потому что про вас всё, так сказать, ясно».

А потом у этой Рустамовой был брат Вадим Буддаев, тоже убитый боевик. Значит, тоже она мне стала объяснять, как его стали преследовать. Я говорю «Ну, а, вот, как он в лес-то ушел? Почему он ушел в лес?» И она мне говорит «Ну, вот, вы понимаете, один раз он зашел в комнату. А в комнате, он видит, стоит наша маленькая дочка, девочка, и держит над свечкой петарду. И он эту петарду успел у девочки выхватить, но она в его пальцах взорвалась и после этого он убежал в лес». Я тоже смотрю на нее и думаю «Меня что, за идиотку принимают?» Потому что в сети есть видео этого самого Буддаева, который рассказывает, как делать бомбы, чтобы взрывать проклятых кяферов и попасть в рай, и взрывателей для бомб, и говорит «Только вот осторожней со взрывателями, а то будет как у меня». То есть у него во время... Он дома сидел... Да? Это родственник террориста №1 в Дагестане спокойно сидел дома, никто ему не мешал, мастерил взрыватели, никто его не трогал. Но после того, как один из взрывателей взорвался у него в руках, все-таки, он убежал в лес.

И о том, что «Матери Дагестана за права человека» - это фейковая правозащитная организация... Причем, помимо всего прочего там достаточно посмотреть, какое количество членов или людей рядом с членами этой организации, женщин вышли там, как переходящее знамя выходили замуж за боевиков, которых потом убивали, то это общеизвестно. Я Рустамову когда об этом спросила, она говорит «Да, мы поощряем шариатские свадьбы». И самое поразительное в этом, что они не умные люди, что, вот, Рустамова мне отвечает «Меня преследуют». Не надо быть пяти пядей в голове, чтобы задать вопрос «А что, все-таки?.. Вот, под каким предлогом кровавый режим вас преследует?» И тут же, значит, вылезет там история с петардой.

И второе, что когда разбираешься, куда-то исчезает картина несправедливого преследования. Думаешь «Нифига себе, так вообще-то надо было этих люде проверять, еще когда Расул Макшарипов был жив. И там не надо было ждать, пока Буддаев убежит из дома и начнет убивать людей – надо было его брать, пока бомбы дома делал».

Еще один член вот этих самых «Матерей» Расул Магомедов, отец той самой Марьям Шариповой, которая взорвалась в метро, который потом рассказывал, что кровавый режим подкинул Шарипову в метро, чтобы опорочить мирный ислам.

Была его дочка замужем сначала за иорданским боевиком, потом за Вагабовым. Думаю, что познакомились они как раз через «Матерей Дагестана» (я уже говорю, что это была одна из специализаций). Оба брата тоже боевики, крали людей. После этого их амнистировали, заметьте. После этого один начал грабить инкассаторов, а другой, видимо, отвел сестричку в метро. Страшно несправедливое беспричинное преследование. Да?

И, вот, почему я рассказываю про «Матерей Дагестана»? Потому что когда стал бренд совсем скомпрометированным, то как раз та самая Рустамова ушла из «Матерей Дагестана» и они основали вот это самое ПО «Правозащита».

И если говорить об этой самой Зареме Багаутдиновой, которую сейчас признал политической заключенной «Мемориал», у меня в голове не укладывается. Ребят, даже не надо читать... Всякие там тоже в сети есть полицейские справки, сколько у нее было мужей-боевиков, которых потом убили. И сколько у ее сестры было мужей-боевиков, которых потом убили. И что она там в 2006 году уже отсидела за... Какая-то дома взрывчатка была.

Просто открываете журнал «Русский репортер», номер за 20 декабря 2011 года. Репортаж Дмитрия Белякова и Виталия Лейбина, фоторепортажи «Лики салафизма». Читаете: «Зарема Багаутдинова, 42 года, Буйнакск, Дагестан, вторая жена амира Буйнакского джамаата Абдулы Магомедова. Съемки состоялись 23 марта 2010 года». Цитирую: «До того, как я узнала чистый ислам, я носила легкомысленные маечки, мини-юбки и распускала волосы, да простит меня Аллах».Там: «Абдула мертв, я снова одна. Я узнала, что Коран искажен лживыми суфиями. У меня есть мечта – я хочу полностью закрыться, носить никаб. Я хочу, чтобы моя дочь посещала исламскую школу, но не слишком современную. Я хочу стать...» И так далее.

Ребят, одну секундочку. Когда вы такого человека... Дело не в том... Прежде всего этот человек пришел к вам, если он называется правозащитником, он пришел под фальшивым флагом. Он имеет такое же отношение к правозащите, как вот эти вот самые ребята, которые там бегают сейчас по Донецку с автоматами, как они имеют отношение к борцам за свободу.

Эта «Правозащита» такой же фейк как Донецкая республика. И это очень важный момент. Потому что, во-первых, это позор для настоящей правозащитной организации работать совсем с фейками, с совсем простыми людьми. Во-вторых, чем вы тогда, «Мемориал» отличаетесь от жителей Донецка, которые смотрят телевизор, как борются против фашизма, и верят в то, что ему говорят в этом телевизоре? Уровнем интеллекта? Нет. Тоже (НЕРАЗБОРЧИВО) знаком. Получается та же феноменальная неспособность задавать простейшие логические вопросы.

К вам приходит вдова террориста, сестра вдовы террориста, которая состоит в соответствующей организации, и говорит «Меня кровавый режим обидел». Даже не выясняйте, что там произошло – она пришла к вам под фальшивым флагом. Называть эту женщину политзаключенной – это всё равно, что называть людей, которые грабят банки в Славянске и впереди себя пихают женщин, борцами против фашизма на том основании, что они же сами называют себя борцами против фашизма.

Ну и последнее, о чем я хотела поговорить, задержание журналистов LifeNews в Украине. Очень противоречивые чувства у меня вызывает эта история и, в общем-то, краткий ответ такой, что журналистов LifeNews задержали за то же самое, за что российская Генпрокуратура задержала фотографа Гринпис Дениса Синякова. За то, что они выполняли обязанности, не совсем совпадающие с журналистскими. Господин Синяков тоже говорил, что он журналист, даже там была у него какая-то внештатная аккредитация, что ли, Ленты.ру. Но достаточно прочесть его пост об «Арктик Санрайз», где он рассказывает, как активисты Гринписа мирно лезли на чужую нефтяную платформу, а кровавые псы режима насильственно их от этой платформы отрывали, чтобы понять, что он не журналист, а активист Гринписа.

Я уже говорила, что раньше были простые войны, в которых было главное – победа. А теперь стали информационные, в которых главное называть себя пострадавшей стороной и рассказать о своих собственных жертвах и страшных агрессорах.

И если в простых войнах победу ты обеспечивал, минимизируя количество собственных жертв, то, к сожалению, в информационных войнах история происходит другая. Ты, допустим, хамасовец, размещаешь ракетную установку на крыше школы. А когда обратно прилетает израильская ракета, то подведомственные тебе журналисты радостно рассказывают о проклятых израильских агрессорах. А если израильская ракета не прилетит и детей трупов не будет, то эти трупы детей рисуются Фотошопом с помощью того же самого подведомственного журналиста. Ну а в крайнем случае если такая неприятная вещь случилась, что палестинская ракета полетела не туда и убила палестинского ребенка, а не израильского, то всегда тоже можно рассчитывать на то, что журналист Би-Би-Си Джихад Машарауи ребенка, которого убили и который прекрасно понимает, что ракета палестинская, потому что обломки-то видны какие, протягивает на камеру своего ребенка и говорит, что проклятые израильтяне его убили. Вот, Джихад Машарауи – это журналист или нет?

Вот в таких информационных войнах роль медиатранслятора возрастает необычайно. Она становится ключевой. И то же самое с журналистами LifeNews. Достаточно послушать разговоры пиарщика Бородая и боевиков из Славянска, в которых Бородай инструктирует, что вот сейчас позвонят журналисты LifeNews и ты добудь, пожалуйста, своего украинского заместителя, и чтобы он рассказал, что Рада не должна совершать внешние заимствования без одобрения всего народа. То, в общем, заметно, что журналисты LifeNews в данном случае играют роль такого же департамента, подчиняющегося Бородаю, как вот эти самые боевики.

Вообще, на самом деле, еще раз повторяю, это очень непростая история, потому что, с одной стороны, понятно, что LifeNews является частью информационного обеспечения всей этой виртуальной Донецкой республики. И понятно, чего хотят украинцы – они хотят продемонстрировать, что те люди, которые осуществляют это информационное обеспечение, они не останутся безнаказанными. Но с другой стороны, чисто формально эти люди из LifeNews, действительно, являются журналистами.

Когда мне говорят, что у них там в багажнике был ПЗРК, совершенно ясно, что ПЗРК был не ихний, потому что они, действительно, являются профессиональными журналистами, они в других местах были. Другой вопрос, что они говорили про тот же Майдан, на котором они были. Когда тем более вешают пленку, которая, на самом деле, снята каким-то боевиком, и говорят, что за кадром этой пленки голос журналиста, что это журналистская работа, это абсолютно недопустимо. Это такой же контрпиар.

И с моей точки зрения, есть еще одна очень большая проблема. Вот, где проходит грань? Вот это как с фейковыми правозащитными организациями. До какой степени люди, которые являются настоящими правозащитниками, имеют право и, так сказать, должны заступаться за абсолютно фейковые правозащитные организации, которые имеют свою повестку дня, полностью отличающуюся от защиты прав человека. До какой степени они, все-таки, должны за них заступаться, потому что права этих людей реально были нарушены? До какой степени мы должны заступаться за людей, которые, с одной стороны, являются и представляются журналистами, а, с другой стороны, их роль в данном конфликте явно отличается от чисто журналистской? В любом случае я должна сказать, что мы должны за них, очевидно, волноваться гораздо меньше, чем за моего коллегу из «Новой газеты» Павла Коныгина, который был похищен донецкими боевиками. И я не видела, чтобы за него та уж страшно заступались официальные СМИ. Хотя, понятно, что Павлу Коныгину угрожала абсолютно реальная опасность от совершенно сумасшедших людей, которые считают, что тысяча долларов – это цена человеческой жизни. И что он-то был похищен как раз за то, что он занимался настоящей журналистикой, которая не понравилась боевикам.

Всего лучшего, до встречи через неделю.