Ганапольское. Итоги без Евгения Киселева - 2020-07-05
М.Ганапольский
―
Здравствуйте, уважаемые радиослушатели, добрый вечер. Алексей Нарышкин, Лиза Аникина, Матвей Ганапольский, программа «Итоги недели без Евгения Киселева».Обзор новостей и выяснение нашего журналистского к ним отношения. Но все это должно перейти в вопросы и в голосование. С чего начинаем? С «События».СОБЫТИЕ НЕДЕЛИ
А.Нарышкин
―
Во-первых, я вас всех поздравляю – не с тем, что Путин «обнулился», а с тем, что просто вся эта история безумная с голосованием по поправкам, все это смакование различных поправок, и даже смакование всевозможных нарушений – все это осталось уже в прошлом. Мы вступаем в такую пору, где больше нет, наверное, места для обсуждения этих различных нюансов, которые были заложены в поправке.И самый главный вопрос, на который мне хочется теперь ответить - что меняется? Потому что мы практически полгода говорили, что Путин, вечная власть он теперь с нами до 36-го года и это «кранты». Но Путин с нами уже достаточное время провел и, наверное, не так это страшно. 20 лет он уже и осталось 15 лет, это даже меньше, чем мы уже его знаем.
Но мне хочется понять, как на жизни каждого из нас скажется то, что россияне проголосовали за поправки. Давайте голосование запустим. Вопрос простой – как вам кажется, изменится ли ваша жизнь после того, как поправки вступили в силу? Да, жизнь изменится, неважно, в какую сторону, просто будут изменения - 101-20-11. Нет, жизнь не изменится – 101-20-22.
Еще хочется отметить – очень хорошо, что тема с поправками ушла, и пропагандистский напор теперь будет сбавлен, может быть, в пользу каких-то других тем. Мне приятно, что мы сами, не будучи пропагандистами, сможем, наконец, смотреть на более важные дела, важные история, важные события. В том числе, которые происходят в регионах.
Мы о некоторых событиях, которым, может быть, уделяли недостаточно внимания, поговорим в течение эфира. Еще думаю о том, что Путин из всей этой истории вышел таким очень крутым победителем.
Л.Аникина
―
Почему?
А.Нарышкин
―
Потому что Путин, во-первых, добился своей цели, он действительно получил возможность оставаться во власти очень долго. Он действительно пресек эти попытки «рыскать глазами", о чем говорил некоторое время назад. И в очередной раз Путин, или Кремль, - называйте это как хотите, - сделал все, чтобы оппозиция не смогла договориться. Объединиться, выступить единым фронтом – я про то, что не смогли разные силы понять, какая у нас должна быть стратегия и чего мы хотим по итогам голосования.
Л.Аникина
―
По-моему это очень сложно назвать победой. Он бы итак остался, он бы нашел какой-то другой способ, выбрал какие-то другие варианты. Но то, как в данной ситуации прошла эта процедура, - если говорить о том, что такое количество голосов «за» при таком количестве высказываний «против».Мне кажется, что это провал, они не смогли даже создать достойную кампанию, которая бы привлекла людей без какого-то принудительного голосования.
А.Нарышкин
―
Ты думаешь, что вот сидит Путин в Кремле, или в Ново-Огарево, или в бункере, как Матвей часто говорит – ты думаешь, что Путин на самом еле знает про какие-то голосования на пеньках, в багажниках? Мне кажется, нет, - зачем? Он смотрит итоговый результат. Вот ему принесла Памфилова, или Кириенко, или Вайно, цифру: «Владимир Владимирович, за поправки, и то есть, за вас 77%, а явка была такая-то. Все отлично, работаем дальше.
Л.Аникина
―
Важно не это. Важно, как воспринимается это на более низких уровнях. Простые люди смотрят и удумают: ну, блин, Путин должен все это знать, понимать, что творится.
А.Нарышкин
―
Матвей, пожалуйста.
М.Ганапольский
―
Оттолкнусь от фразы, которую ты сказал, что оппозиция не смогла объединиться. Вообще мне очень жаль, что у меня нет такого полноформатного выпуска на «Эхе», где я смог бы проанализировать это голосование, но я это сделал вчера в моем стриме, в 22:00 можно это посмотреть. И сегодня будет дополнительный стрим, сегодня у меня будет гостем Александр Минкин, это его предложение - он хотел поучаствовать, и мы об этом будем говорить.Так вот, Алеша, начну с того, что абсолютно с тобой не согласен по поводу того, что ты сказал, что оппозиция не договорилась. Давайте будем объективны в отношении оппозиции.
Итак, если ты заметил, и об этом многие пишут, - что оппозиция говорит-говорит, но нутряной народ голосует так, как считает нужным, так, как ему выгодно - так скажем. Таким образом, можно констатировать, что голосование не зависит от призывов оппозиции – магистрально, стратегически.
То есть, оппозиция говорит, например: давайте голосовать так, предлагается «умное голосование», или не умное, любое голосование. И мы замечаем, что 3-5% влияния этих призывов есть, но в основном люди голосуют так, как они хотят и как они считают нужным.
А.Нарышкин
―
То есть, оппозиция не влияет на массы? Тогда это еще хуже. Это даже хуже, чем то, о чем я сказал.
М.Ганапольский
―
Подожди, сейчас ты поймешь, к чему я веду. Теперь смотри, что получилось сейчас - что по реальным подсчетам две трети проголосовали за Путина, а треть проголосовали «против». Поэтому люди недовольны. Об этом все аналитики, которые приходят на «Эхо», которыепишут в независимых СМИ, констатируют: действительно, люди частично устали от Путина, частично, как говорит, например, Павловский - с пенсионной реформой он разорвал контракт, который существовал между ними и гражданами.Здесь очень много можно чего говорить Факт остается фактом: люди голосуют, как они понимают и оппозиция - вместе ли она, отдельно ли она, - она занимает в голосовании максимум 5-7%, - по известным причинам: у них нет телеэкрана.
М.Ганапольский: Голосование не зависит от призывов оппозиции – магистрально, стратегически
А.Нарышкин
―
Ну нет, Матвей, не повторяйте эту песню про телеэкран какой-то всесильный, у половины россиян есть интернет.
М.Ганапольский
―
Сколько тебе было в 1991 году?
А.Нарышкин
―
Три годика.
М.Ганапольский
―
Поэтому,пожалуйста, остынь, и послушай.
А.Нарышкин
―
Заткни варежку, да?
М.Ганапольский
―
Скажи, пожалуйста, вот эти толстожопые тетки, которые на бесконечных видео, которые находятся на канале Навального…
А.Нарышкин
―
Я не допущу "бодишейминга" у нас в программе.
М.Ганапольский
―
Онисмотрят ЮТьюб? Нет.
А.Нарышкин
―
Я не знаю.
М.Ганапольский
―
Немыслимая фальсификация. Немыслимая. Признанная всеми абсолютно. Которая досель не бывала в России, фальсификация была сделана людьми, которые, к сожалению, исключительно смотрят Соловьева-Киселева, но никак не смотрят Навального. Это ядерный электорат не Путина, это ядерный электорат этой придуманной мифологизированной стабильности, - а может, и не очень мифологизированной. Как говорила моя мама «лишь бы не было войны». Она это говорила в 60-х годах, пережив многое. Для нее самое главное «лишь бы не было войны».Сейчас понятие войны расширено. Думаю, что всякие геи, американцы, которые стоят под боком, Сорос, чипизация несчастных русских. Я уже видел это в советское время. Над Брежневым смеялись, все было понятно, это была такая игра. Но люди ходили, - я рассказывал тебе историю, как мама меня брала на выборы, мы приходили в школу №18 в городе Киеве. На дверях висели два портрета - почему меня мама брала с собой? Потому что там продавались глазированные сырки, которые были в дефиците и там продавался нарезанный батон, на котором было масло, красная икра и веточка петрушки. Мама очень хотела, чтобы ее сын оздоровился и поел икру, потому что считалось, что икра дает силы.
А.Нарышкин
―
Мы ушли куда-то.
М.Ганапольский
―
Нет, это тебе кажется. Так вот мама моя подходила и там было два человека. Ты можешь голосовать за того, кто справа и за того, кто слева. Я говорил: Мама, за кого ты будешь голосовать? И мама говорила: «В прошлый раз я голосовала за того, кто справа, сейчас буду за того, который слева». Вот и все. Моя мама была обыкновенной женщиной, которая смотрела советское телевидение и она знала, что где-то там все обеспечат.Вот это и есть главный секрет путинизма. Договор с властью не разрушен. Те, кто говорят, что договор с властью разрушен, внутри голов россиян Путин уже не легитимный – Путин легитимный. 1-го числа в 7 утра люди получили надбавки. Вот когда ты получаешь стабильно надбавку – все вот это.
Поэтому оппозиция, призвала бы она, или не призвала – у Путина есть… Александр Мельман, известный вам, на сайте «Эха» написал «За наше безнадежное дело». То есть, если с долей юмора сказать, он пошел сдаваться. Он объясняет, что Путин выиграл, потому что понимает россиян. То есть, в негативном смысле.
М.Ганапольский: Кто говорят, что договор с властью разрушен, внутри голов Путин уже не легитимный, – Путин легитимный
А.Нарышкин
―
Почему? Понимает, в самом позитивном смысле – знает рычажки.
М.Ганапольский
―
Да, он знает главный рычажок, который называется фальсификация.
А.Нарышкин
―
Думаю, что это не главный. Это большой, долгий, может быть содержательный разговор, за какие рычажки дергает Путин, почему за него голосуют.
М.Ганапольский
―
Это мое субъективное мнение. Ну, спорь со мной. Он имеет телевидение, которое объясняет, что все остальные говно, а власть...
А.Нарышкин
―
Это не фальсификация, это просто жанр такой.
М.Ганапольский
―
А подправляется все это немыслимыми, наглыми, откровенными фальсификациями.
А.Нарышкин
―
Я нигде не слышал – ни от независимых экспертов, которых сейчас много, много тех, кто работал и много тех, кто как грибы сейчас после дождя вылезли. Я нигде не слышал, чтобы за Путина голосовали по поправкам меньше половины.
М.Ганапольский
―
Нет, больше.
А.Нарышкин
―
Ну,хорошо, больше половины. Последнее, что я видел – голосовали больше, но еще и накрутили, чтобы победа была уверенней.
М.Ганапольский
―
Но 34 это не 76, - правильно?
А.Нарышкин: 34
―
откуда эта цифра?
М.Ганапольский
―
Почитай сайт «Эха». Там реально подсчитали, сколько было «за». "Против" было меньше, но не 74-76. Таким образом, нет никакого безнадежного дела. Давай сейчас подведем итоги голосования. Я не вижу голосования, но уверен, что люди сказали большинством, что жизнь их никак не изменится.
А.Нарышкин
―
Нет, не большинством.
Л.Аникина
―
Вы ошиблись.
А.Нарышкин
―
51% говорят, что изменится, 49 говорят, что ничего не поменяется.
М.Ганапольский
―
На самом деле ничего не изменится. Потому что Конституции нет. И страна Россия существует не по конституции, а по путинским понятиям. У него своя, - вы знаете, что сейчас уже в средствах массовой информации государственных пишут уже «Путинская Конституция» - как «Сталинская Конституция». Это важный индикатор.Мне очень понравилась фраза – не я ее придумал: «Он воплотил в реальность придуманную им страну». Не реальную страну, а страну его мечты. С непризнанием международных законов, с непризнанием геев – все, что угодно. Ему надо было воплотить его видение России. И он воплотил. Пока на бумаге. Теперь, по всей видимости, он постепенно будет это подтягивать к реальности.
А вот с реальностью есть проблема, - скажу напоследок. Посмотрите, пожалуйста, на сайте «Эха», потому что я интересные публикации я всячески пропагандирую, - Игоря Чубайса.
А.Нарышкин
―
Чубайс тоже бьет тревогу? О боже, все перевернулось.
М.Ганапольский
―
Хорошо, я все это вытерплю – Соломина нет, так ты его заменяешь.
А.Нарышкин
―
Я за двоих теперь.
М.Ганапольский
―
Он пишет о некоей проблеме, о которой мы не думаем. Он пишет о том, как России теперь с новой Конституцией. Например, простейшая история - Россия отныне не признает верховенства международного прав над своим.
А.Нарышкин
―
Игорь Чубайс больше всего переживает на эту тему?
М.Ганапольский
―
Тогда возникает вопрос – как Россия при этом, например, может состоять в международных организациях, которые гарантируют это право? Например, в том же ООН. Если решение ООН Россия отныне, условно, не признает, то как она может быть членом Совета Безопасности?
А.Нарышкин
―
Игорю Чубайсу хочется сказать, что не надо бежать впереди паровоза, давайте мы дождемся какого-то прецедента, когда мы сможем понять, вот это положение конституции будет работать, или не будет работать.
М.Ганапольский
―
Он задает вопрос.
А.Нарышкин
―
А зачем панику нагонять? Людям и так непросто. Тяжелое время.
М.Ганапольский
―
Ты, по-моему, говоришь, Нарышкин, о совершенно другой передаче.
М.Ганапольский: Ничего не изменится. Россия существует не по конституции, а по путинским понятиям
А.Нарышкин
―
О другой России, о другой стране.
М.Ганапольский
―
Где тут паника? Паники нет. И наша передача не для того, чтобы сказать, что все будет хорошо, а для того, чтобы задать вопросы - вотнепонятно. Давай я тебе прочитаю, чтобы тебе было легче: «Внесенные изменения, согласно Конституции РФ, могут быть только приняты конституционным собранием, которое никто не собирал».
А.Нарышкин
―
Ой, ну жалко эфирного времени на это. В десятый раз уже, ну, жалко.
М.Ганапольский
―
Жалко на жизнь. А для чего тогда наша передача?
А.Нарышкин
―
Не надо думать о Путине. Вам половина аудитории говорит, что ничего не поменяется, все, едем дальше. Просто мы этой рубрикой, «Событие недели», отфиксировали.
М.Ганапольский
―
Это для нас ничего не поменяется. А для Запада очень сильно поменяется.
А.Нарышкин
―
Давайте подождём, через год, на этом же месте. У нас будет какое - 5-е июля?
М.Ганапольский
―
Через год у нас этой передачи не будет.
Л.Аникина
―
Можно я тоже вставлю свои пять копеек?
М.Ганапольский
―
И совсем не по причине Путина.
Л.Аникина
―
Матвей Юрьевич?
М.Ганапольский
―
Да, давай.
Л.Аникина
―
К вопросу об изменении. Мне кажется, что небольшой момент, но все-таки поменяется. Поменяется у многих людей осознание, что действительно, какой-то голос против не решает ничего. Если раньше были какие-то сомнения, были мысли, что если мы все дружно объединимся, пойдем на выборы и проголосуем против, то наверное, что-то получится - ну, с «умным голосованием» Навального, - всякое такое.Сейчас, мне кажется, такого сознания больше нет, оно окончательно ушло. И это конечно маленькое изменение, но оно все-таки есть. Я закончила.
А.Нарышкин
―
Спасибо большое. Супер.
М.Ганапольский
―
Самое плохое, что было в этом голосовании, совсем не голосование. А то, что Путин вовлек в преступную группировку по фальсификациям практически всю страну.
А.Нарышкин
―
Никогда такого не было.
М.Ганапольский
―
Вся страна.
А.Нарышкин
―
Вот никогда. Всегда были при Путине честные выборы, никогда мы не возмущались, как проходит голосование, как они там считают. И только сейчас, на 21-м году Путина…
М.Ганапольский
―
Я снова хочу тебя спросить – зачем мы тогда говорим в этой передаче, в этой теме? Давай сразу скажем: все произошло – до свидания.
А.Нарышкин
―
Мы с вами о разном спорим. Я вас призываю не драматизировать, не ломать руки, голову.
М.Ганапольский
―
Ты видишь, что я драматизирую и ломаю?
А.Нарышкин
―
Конечно. Если вы уж Чубайса цитируете в прямом эфире.
М.Ганапольский
―
Знаешь, как смешно – ты поступаешь точно так же, как на передачах российских пропагандистов. Я говорю: Вот есть проблема. Ты говоришь: Да ладно, уже говорили об этой проблеме, всем и так все ясно. Хорошо, пошли дальше - «Редиска»? «Редиска».
М.Ганапольский: Путин вовлек в преступную группировку по фальсификациям практически всю страну
РЕДИСКА НЕДЕЛИ
М.Ганапольский
―
Я предлагаю сразу проскочить эту тему.
А.Нарышкин
―
Все понимают, о чем речь.
М.Ганапольский
―
Все понимают. Сейчас будем говорить…
А.Нарышкин
―
Я бы хотел расширенный прогноз погоды почитать на ближайшую неделю.
М.Ганапольский
―
Ну так и почитай, что нам о ней говорить? Лахова есть Лахова, ну и что?
А.Нарышкин
―
Вот Екатерина Лахова, я вас уверяю, та самая, которую сейчас склоняют в социальных сетях, в Фейсбуках, у меня в ленте, наверное, только ленивый не высказался по этой теме. Мне кажется, Екатерину Лахову и вот этот ее наезд на мороженое «Радуга» придумали специально, чтобы всяких таких, как мы с вами, отвлечь от рассуждений про Путина. Вот серьезно. И мне даже кажется, что заседание, где Лахова это произнесла в присутствии Путина, нужно было нам выводить в «Событие». Это же круто, на самом деле, это крутая пиар-акция, крутая информационная бомба.У нас есть аудиофрагмент, как выглядело это совещание с Путиным. Лахова раньше была сенатором, сейчас она некий «Союз женщин России» представляет. Она за скрепы, за традиционные ценности. Послушаем, как это выглядело.
Е.Лахова
―
У нас сегодня рекламные щиты, например, вывешивают радужные, красивые, вот эти цвета. Вроде это незаметно, с красивыми словами. Или рекламируют мороженое, котороетоже называют «Радуга», - потребляйте это мороженое, и так далее. Поэтому это косвенно, но это все-таки заставляет привыкать наших детей к тому свету, к тому флагу, который, в общем-то, вывешивался, в том числе и на данном посольстве.
В.Путин
―
Вы знаете, за каждым ведь не уследишь, где там этикетку кто придумал, и так далее. Если есть основания полагать, что это пропаганда нетрадиционных для нас ценностей, то тогда нужно соответствующим образом. Только не агрессивно, вот это самое главное. Не агрессивно выстроить какой-то общественный контроль.
А.Нарышкин
―
Хочу внимание слушателей обратить и зрителей нашего ЮТьюба канала «Эха», я в пятницупообщался с одним из топ-менеджеров
завода «Чистая линия», который выпускает мороженое «Радуга». Там самое главное и самое ужасное, что было произнесено? - нет, конечно, у каждого есть какие-то убеждения. Но мне кажется, испугавшись какого-то гнева самого высокого уровня, этот человек по фамилии Беньяминов, он мне рассказывает: «Вообще мы за традиционные ценности тоже, мы, компания «Чистая линия», мы за традиционные ценности». Более того, - кстати, почитайте расшифровку на сайте «Эха» - «Более того, я за поправки голосовал, я многодетный отец, и чтобы мы и вот этих поддерживали? Давайте пусть ЛГБТ какой-нибудь дуб или кленовый лист возьмет в качестве символа. Нет, мы традиционные». И это страшная история.Самое страшное – реакция на эту дичь, которая прозвучала. То есть, Лахова это дичь, и дичь, что Путин это всерьез воспринимает и не сказал ей: дура, выйди вон отсюда, приди в чувство. Выйди и зайди заново, только уже с просветленной башкой, с промытым мозгом». Но нет, Путин даже не подыгрывает, он на полном серьезе говорит, что надо разобраться.
А потом несчастный человек, а может быть счастливый, потому что «Чистая линия» большая компания, он вынужден говорить на всякий случай – или не на всякий случай, - но он вынужден говорить, выпячивать свою позицию. Хотя как связано производство мороженого и поправки, и традиционные ценности? Человек, который владеет большой компанией, должен говорить: «Я за традиционные ценности, я сам за поправки голосовал». Это ужасно. Это ужасно, как можно все это так перекрутить.
Вопрос задам слушателям – как вам кажется, то, что мы слышали от Лаховой на заседании у Путина, наезд на «Радугу» - это что такое? Акт безумия был - 101-20-11, или, может быть спланированный маркетинговый ход, потому что сейчас про эту радугу много говорят - 101-20-22. Такие мудрые люди как Нарышкин, купили мороженое в знак поддержки, - каюсь, я жертва рекламы.
Л.Аникина
―
Ты рекламируешь нетрадиционные ценности?
А.Нарышкин
―
Я повелся на этот трюк. Голосуйте, а мы прерываемся на новости и рекламу.НОВОСТИ
М.Ганапольский
―
Те же, там же, продолжается программа «Итоги недели без Евгения Киселева».
А.Нарышкин
―
Итоги голосования – не верят наши слушатели в мощь наших маркетологов. Только 9% сказали, что наезд на «Радугу» это могла бытьспланированная маркетинговая акция. 91% считает, что это акт безумия.
Л.Аникина
―
А мне кажется, что это в принципе ни то, ни другое. Это просто желание выйти и сказать: посмотрите, здесь тоже нарушение, здесь все неправильно. Это какое-то желание выделиться и ко всему докопаться просто, чтобы тебя заметили, на тебя обратили внимание. Это не безумие, то есть, безумие, но немного в другом контексте, это не просто вспышка и сказать ерунду. Это желание сказать ерунду, чтобы твою ерунду потом рассмотрели, и может быть эту «Радугу» закрыли и потом говорили: вот, а «Радуга»-то действительно пропагандировала.
М.Ганапольский
―
Ну, что, идем дальше?
А.Нарышкин
―
Несколько слов?
М.Ганапольский
―
А какие слова? Я отвечаю тебе тем же.
А.Нарышкин
―
Платите мне той же монетой? Злопамятный.
М.Ганапольский: Вы видите Лахову, а я вижу механизм уничтожения чего угодно
М.Ганапольский
―
Конечно. А чего? Мы про Лахову все знаем, зачем о ней говорить? Ну, смешно вообще. Тоже мне открыли, что она сказала. Сегодня геи, завтра еще что-то будет. Путин скажет «надо разобраться», а потом тихонечко, как бы этот человек ни говорил, что голосовал за поправки, вместо того, чтобы говорить, он должен был прийти, стать на колени перед Кремлем, а потом тихо снять производство этой истории. А он совершил грандиозную ошибку – он сказал, что это просто не имеет никакого отношения. Ну, ему компетентные органы объяснят, имеет это отношение или нет. И вообще, надо немножко посмотреть по налогам, и так далее. Вот и вся недолгая.Тут, если говорить серьезно, потому что я согласился с этой темой и был даже в каком-то смысле инициатором - просто вы видите Лахову, а я вижу механизм уничтожения чего угодно. И вот вы увидели - я специально попросил показать видео: сидит Лахова, а может сидеть не Лахова, Булахова, Сылахова – не имеет значения, кто. И в присутствии Путина говорит то, что ей нашептали космические мальчики – ну, в тренде, - вот она это говорит. И Путин, вместо того, чтобы сказать: Ну, слушай, климактерические вещи надо лечить как-то, - вот что-то такое. Вместо этого президент говорит «надо разбираться». И вы видите, какая пошла волна. Хотя Путин вроде бы ни при чем. Но именно он запустил эту историю.
То есть, он запустил историю с геями. А теперь на них как на елку - была бы елка, игрушки найдутся. Поэтому вот вам механизм уничтожения всего. Любой истории. Вот ополчатся они, например, на рок-музыку – не будет рок-музыки. Ополчатся на клубы - кстати, в клубах собираются геи.
А.Нарышкин
―
Да ладно.
Л.Аникина
―
Я очень сомневаюсь, что даже если сейчас все правительство дружно ополчится на геев, геи исчезнут.
М.Ганапольский
―
Дело не в геях, дело в клубах. При чем тут геи, кого геи интересуют?
Л.Аникина
―
Но начали-то мы с геев.
М.Ганапольский
―
Еще раз. Лахова условно скажет, что ей стало известно, что геи собираются в клубах. А потом она скажет фразу: «мы же не хотим, чтобы у нас было как в Америке с клубом «Голубая устрица»? Путин скажет: «Ну, вообще клубы нужны, но тут надо разбираться с каждой историей». После этого понятно, что будет.Это механизм. Против него ничего невозможно сделать, потому что преступники с одной стороны и преступник с другой стороны. И все. И ничьего мнения слушать не будут. Потому что люди за это проголосовали. Вот и все. Люди поддержали, что браки в России должны быть только разнополые и не дай бог какая-то пропаганда.
Вот, кстати, у нас в передаче пропаганда гейства. Потому что я несколько раз слово «геи» сказал.
Л.Аникина
―
Это не пропаганда. Вот если бы вы сидели и обнимали кого-нибудь, это была бы уже пропаганда.
М.Ганапольский
―
Нет, это пропаганда.
А.Нарышкин
―
Для обнимания есть другая программа в воскресенье, в пять вечера.
М.Ганапольский
―
Я поясню. Она говорит, что когда люди – дети, - кушают это мороженое…
А.Нарышкин
―
Да, они могут поголубеть.
М.Ганапольский
―
Нет, это механизм: они привыкают к этому цвету, к этой радуге. То, что природа придумала эту радугу – ну, Лахова об этом забыла. У нее проблема с образованием, или чего-то еще. Таким образом, если произнести несколько раз слово «геи», то человек пере… ну как, настраивается на эту волну, а потом идет в гей-клуб, а потом… ну и так далее… Это механизм. И,несмотря на весь идиотизм, этот механизм будет работать. Можем идти дальше?
А.Нарышкин
―
Про клуб я подумал, как на следующем заседании Лахова говорит: «Знаете, геи у нас собираются в клубах». Путин ее спрашивает: «В каких?» Она говорит: «В Валдайском клубе собираются у нас геи», Вот был бы скандал, были бы большие разборки и я бы с удовольствием за этим последил. Давайте дальше пойдем, у нас два героя на этой неделе.ГЕРОЙ НЕДЕЛИ
А.Нарышкин
―
Псковская журналистка Светлана Прокопьева, для которой на этой неделе попросили шесть лет за ее статью, завтра, в понедельник будет суд во Пскове – будем следить за тем, что говорит судья и какой в итоге вынесут вердикт. Последнее слово, я уверен, многие смогли прочитать, разные издания его перепостили.В частности, процитирую два абзаца из последнего слова Светланы Прокопьевой: «Не претендую на истинное мнение – любой человек может заблуждаться и допускать ошибки, не каждый раз критика справедлива. Но пусть лучше будет, в том числе, необоснованная критика, чем не будет вообще никакой, чем больше идей мы обсуждаем, чем шире представлен спектр мнений, тем легче обществу принять правильное решение и выбрать оптимальный путь развития, тем проще избежать новой гуманитарной катастрофы, от которой человечество, увы, не застраховано.
Вопрос по поводу Светланы Прокопьевой, честно скажу, я не думал, что здесь может быть в этой истории какая-то вилка. Но тем не менее. Мы можем предположить, что действительно есть разные бенефициары этой истории и разные стороны, которые запустили этот механизм.
Потому что, возможно, дело Светланы Прокопьевой это то, что сделали какие-то местные псковские чиновники, чтобы ее устранить – может быть,она по местным меркам очень неудобный, крайне неудобный публицист. Может быть это такой большой Кремль, Путин, который видит, что через конкретную Светлану Прокопьеву можно в принципе заткнуть рты всем журналистам по всей России. И об этом сейчас вопрос на голосование: по-вашему, дело Прокопьевой что это, как вы воспринимаете, что тут первично, – это часть наступления на свободу слова, которая идет из Кремля - 101-20-11, или это один из примеров «перегиба на местах», то есть, исключительно местные чиновники захотели что-то доказать, выслужиться - 101-20-22.
Л.Аникина
―
Мне кажется, это две очень взаимосвязанные вещи. Потому что если бы не было общего наступления на свободу слова, цензуры, - давайте это так назовем, - то вот эти перегибы на местах были бы невозможны. Это просто не поощрялось бы на каком-то более высоком уровне. В то же время это конкретно отдельное дело это не государственного масштаба, на мой взгляд. Это просто в каком-то месте обиделись силовики на то, что про них написали что-то неприятное. Они на это отреагировали со свойственным им энтузиазмом, ну и завертелось, пошло. Но, тем не менее, это просто часть чего-то глобального. Матвей Юрьевич?
М.Ганапольский
―
Напомните нашим слушателям, за что ее взяли?
А.Нарышкин
―
За ее колонку из-за выступления в эфире «Эха Москвы в Пскове» - она анализировала действия молодого человека, который пришел в ФСБ в Архангельске и там себя взорвал.
Л.Аникина
―
И объясняла, что это единственная форма протеста, которую он посчитал возможной, что выйти на митинги не вариант, седлать что-то другое не вариант, он просто таким образом попытался показать свое недовольство государственной системой.
М.Ганапольский
―
Ну вот видите, скоро будет прекрасная ведущая на «Эхе Москвы».
А.Нарышкин
―
В смысле?
Л.Аникина
―
Поясните?
М.Ганапольский
―
Ну, как? Это же такая машина, которая вырывает нормальных людей из их жизни, курочит их, потом Венедиктов вступается, потом вступается общественность, интеллигенция и так далее. Ну и чтобы сильно не воняло, не мешало Путину в его делах, дают условный срок. Ну, не знаю, думаю, что я прав, что она получит, - она получит, она не может не быть объявлена невиноватой, - государство не ошибается, товарищ Вышинский не ошибается. Она будет виновата. Все будут писать. Ну и после этого будет телефонный звонок, и она получит, как известный режиссёр. Ну, она получит «двушечку», но условно.
Л.Аникина
―
Насколько я знаю, там, среди требований запрет на работу в СМИ на протяжении 6 лет.
М.Ганапольский
―
Еще раз вам говорю – она будет работать на «Эхе» внештатным, - ну, давайте придумаем ей должность.
А.Нарышкин
―
Зачем?
М.Ганапольский
―
Потому что она же не может остаться без работы, правда?
А.Нарышкин
―
Ну, если у нее будет какой-то приговор и хотя бы часть требований прокурора будет выполнена, то она не сможет заниматься журналисткой деятельностью.
М.Ганапольский
―
Сможет. И ты увидишь, что Венедиктов придумает, чтобы ее выручить.
А.Нарышкин
―
Ну, если Венедиктов придумает – да, он может.
М.Ганапольский
―
Да, Венедиктов придумает. Он такой человек.
Л.Аникина
―
И еще один спор нужно будет решить, когда там, через сколько месяцев вы встретитесь, чтобы это обсудить?
А.Нарышкин
―
Ну,хорошо, Венедиктов придумает – я насчет него не сомневаюсь. А по сути?
М.Ганапольский
―
Помнишь знаменитые строки: «Ах, сколько их упало в эту бездну»? Она очередная. Запомним, - сразу после нее будет кто-то следующий.
Л.Аникина
―
То есть, не придаем значения?
М.Ганапольский
―
Безумная машина, которая работает. Она работает против предпринимателей, - вызнаете про американца – радостно объявлено, что он получил уже приговор и теперь его можно менять на кого-то из американцев. Ну, просто. Никто не говорит «какое вы имели право», «давайте разберемся», - нет. Есть принцип Нарышкина: не надо разбираться.
А.Нарышкин
―
Нет, это не мой принцип.
М.Ганапольский
―
На фиг разбираться? Разбираться не надо. Мы бодро идем вперед, мы констатируем. В этом смысл нашей передачи – мы констатируем: еще одна вступила в это болото, соответствующие люди схватили ее. Ну, сейчас как-то вяло… Я не представляю себе, я буду очень сильно удивляться, если она получит реальный срок. Ну, это тогда уже будет какая-то другая Россия. Ну и все.Вот тут-то задача констатировать не случай с ней, а констатировать, что абсолютно каждый может что-то не то сказать и спокойно быть объявлен… ну, например, Муждабаев – все вы знаете Айдера. И вы знаете, что Айдер крымский татарин, это же надо понимать - это человек, который за своих несчастных собратьев выступает. Ну и что, он не просто объявлен террористом, а уже объявлен в международный розыск. Во так вот.
А.Нарышкин
―
А вы сейчас Муждабаева и Прокопьеву уравниваете? Мне кажется, это немножко все-таки разное.
М.Ганапольский
―
Наверное, ты плохо слышишь. Я говорю, что никто не разбирается в сути. Ну, например, - почему, с какого бодуна он объявлен террористом? Он что, «игиловец» (член ИГИЛ - запрещённой в РФ террористической организации. - ред.
)? Он много лет работал заместителем главного редактора «МК». Никто не разбирается.
А.Нарышкин
―
Вы говорите, что он много лет работал заместителем главного редактора «Московского комсомольца», - давайте просто зафиксируем, что потом Муждабаев переехал на Украину, стал настоящим украинским патриотом, и он немножко стал говорить по-другому. Немножко. Немножко радикализировался. Немножко стал более жестким.
М.Ганапольский
―
Конечно.
А.Нарышкин
―
И нетерпимым. По отношению не конкретно к Путину, а к России и россиянам.
М.Ганапольский
―
Конечно. Еще бы вспомнить, почему он стал таким. Есть такой блогер один, который говорит, что они родственники ишаков, - понимаете? – крымские татары. И этот человек не арестован, ничего. Ну, «Эхо Москвы» благоразумно этот пост его не разместило. Просто он сказал, что у Крыма есть проблемы, это украинские паспорта, еще что-то, вода, и крымские татары. И как он сказал: «родственники ишачков» - и с ним ничего, все в порядке. Он не объявлен преступником, который разжигает – даже не знаю, какую рознь. Нет, ничего, все, ходит нормально.
А.Нарышкин
―
Давайте фамилию назовем.
М.Ганапольский
―
Нет, это не мое дело. Я не собираюсь показывать пальцем и говорить «разбирайтесь с этим человеком».
А.Нарышкин
―
Давайте зафиксируем: мы против двойных стандартов, мы за то, что можно было говорить все, что угодно. Или нет?
М.Ганапольский
―
Я просто говорю о двойных стандартах. Итак, ей не дадут срок.
М.Ганапольский: Прокопьевой не дадут реальный срок
Л.Аникина
―
Реальный срок?
М.Ганапольский
―
Реальный срок. А Венедиктов он талантлив, у него есть блистательный дар выручать людей, он сделает так, что она будет работать журналисткой, хотя вроде и не будет. Вот и все. А самое главное в этой истории – в этой машине, жертвой которой может стать абсолютно любой человек. По самым разным причинам. Даже если ты выпускаешь мороженое. Можем идти дальше?
А.Нарышкин
―
Итоги голосования: 12% считает, что дело Прокопьевой это исключительно акция местных силовиков, 89% считает, что все это придумали в Кремле и идет тем самым наступление на свободу слова.Еще один у нас «Герой недели» - Давид Френкель, фотограф и журналист из Петербурга. Все вы знаете эту историю его не очень удачной командировки не очень удачной работы на одном из избирательных участков. Давид Френкель на какое-то время будет лишен возможности работать, надеюсь, что удастся каким-то образом завести уголовное дело, выйти в суд и полицейского, который немотивированно, неоправданно себя вел, его накажут – уж не знаю, чем, сроком или штрафом.
Мне, знаете, очень понравилась реакция, которая наблюдалась и во властных кабинетах и даже в разных печатных изданиях на то, что произошло с Френкелем. При том, что там, казалось, не может быть разных толкований – есть несколько записей, на которых видно, что действительно полиция применяла силу к Френкелю. Френкель сам вроде никого там не бил, никого не оскорблял. И в этой непосредственной ситуации стал жертвой.
И хорошая подборка у «Медузы» - они сделали подборку заявлений, кто, что сказал сразу после этого эпизода. Например, Беглов как комментировал этот инцидент: «Многие устали, бывает избыточный энтузиазм, мы все люди, мы все живые – бывает». Неназванный чиновник администрации Петербурга: «Это была заготовленная провокация, Давид пришел на участок с уже сломанной ключицей и накаченный обезболивающим, он готовил эту провокацию на американские деньги». Председатель избирательного участка, на котором все происходило, Валентина Ландышко: «ОН оскорблял присутствующих и неадекватно себя вел, когда его пытались отодвинуть от столов, он упал и начал кричать, чтобы ему вызвали «Скорую», применения силы к нему не было, его никто не толкал». Пресс-служба МВД: «Полицейских вызвали на участок, никаких жалоб на действия сотрудника полиции не поступало».
Вот это самое удивительное. Вы правильно говорите, что Прокопьева она очередная в веренице различных происшествий и дел, связанных с журналистами. Можно из прошлогоднего вспомнить и Голунова. Но здесь тоже какое-то - окей, это насилие против журналиста, ему мешали работать, что тоже немаловажно. Но какая реакция со стороны чиновников и силовиков? И более того, по сути, к этой травле подключились разные издания – по-моему. «Комсомольская правда» и «Аргументы и факты».
М.Ганапольский
―
Я отвечу тебе твоим же тезисом, я тебе его не прощу - а что здесь удивительного, не понимаю? Что мы этого, не знаем, что ли?
Л.Аникина
―
Ты серьезно обидел Матвея Юрьевича.
М.Ганапольский
―
Нет. Он обидел передачу. Он ее свел к выпуску новостей по жанру. То есть, мы просто должны сказать, что случилось это, после этого объявить голосования, а с точки зрения анализа – а это политическая передача, аналитическая, насколько она получается, а мы должны сказать: да ладно, что тут? Мы все это знаем, что тут нового? Что нового, ребята?
Л.Аникина
―
Не каждый день с журналистами случается такое.
А.Нарышкин
―
Нет, мы с вами вначале говорили о Путине, я вас призвал просто не говорить о Путине, когда можно говорить о чем-то приземленном.
М.Ганапольский
―
Я говорю о том...
А.Нарышкин
―
Один большой Путин не влияет на судьбу людей маленьких, которые каждый день честно работают, потом приходят домой, и ложатся спать. У них нет сил больше ни на что.
М.Ганапольский
―
Позволь, пока я допущен на «Эхе», один час в неделю говорить то, что я думаю. Позволь мне говорить то, что я думаю и так, как я это думаю.
А.Нарышкин
―
Пожалуйста, кто вам запрещает?
М.Ганапольский
―
Вот и все. Не правь меня. А ты можешь, например, говорить о чем-то местном и локальном. Нет локального в России. Локальное в этой ситуации это все время люди, идущие по дороге и падающие в колодцы этого правосудия: то не так сказал, то не так посмотрел, то не так вышел. То в одиночном пикете стоял один - нельзя в одиночном пикете стоять одному. Нельзя. Нельзя жить.При этом уже потеряны критерии, Нарышкин, уже критерии потеряны. Помнишь знаменитый абсурд, когда стали арестовывать людей в одиночных пикетах, сказав, придумав, что они были объединены одной целью, одной идеей. И что, кто-то в этом разбирался?
Национальная трагедия России не о том, что вы говорите, а в этом абсурде. О том, что Лахова скажет и Путин говорит: Да, надо разбираться». Мент заходит и говорит, его спрашивают: что ты арестовал этих 40 человек? Вы чего тут? Они говорят: мы были в одиночном пикете. Ему говорят: Почему? И он говорит: А я понял, что они ментально объединены. И его не сажают в сумасшедший дом.
А ты мне начинаешь объяснять, что я не о том говорю и надо проще.
А.Нарышкин
―
Потому что вы упрощаете. Если сделать выжимку из того, что мы говорили сегодня в эфире, у нас получается: путинская Россия это полное дерьмо, мы несемся в пропасть. А мне кажется, что все чуть-чуть сложнее.
Л.Аникина
―
Справедливости ради – это одна глобальная идея, а получается общая на все темы. И обсуждать каждую тему исключительно в контексте этой общей глобальной темы, мне кажется, нужно все-таки немного, - простите, что я присоединяюсь к Леше.
А.Нарышкин
―
Бог простит.
Л.Аникина
―
Нарышкину. Но, тем не менее, нужно чуть-чуть сузить.
М.Ганапольский
―
Ну, вперед, у нас еще три минуты. Давайте не брать уже какую-то другую тему, а давайте скажите какие-то другие слова под другим углом – о том, о чем мы сейчас говорили
А.Нарышкин
―
Нет, давайте…
М.Ганапольский
―
Про Прокопьеву и Френкеля скажите как-то иначе.
А.Нарышкин
―
Все уже сказали. Матвей Юрьевич, помилуйте, у нас для «Не в фокусе» прекрасная есть тема, может быть мы там попытаемся сделать вид, что это не одно из проявлений этого безумства, общероссийского. Давайте «Не в фокусе».НЕ В ФОКУСЕ
А.Нарышкин
―
Любовь Соболь...
М.Ганапольский
―
Сейчас, дорогие друзья, то, что вы услышите, это ни в коем случае не проявление безумства.
А.Нарышкин
―
Вот здесь, дорогие друзья, надо посмотреть на эту ситуацию под другим углом и понять, что же на самом деле произошло, надо разобраться.
Л.Аникина
―
Ну-ка?
М.Ганапольский
―
Любовь Соболь, Албуров, Навальный и еще несколько оппозиционных политиков должны будут выплатить 8 миллионов рублей совокупно за то, что полиция в прошлом году во время летних протестов должна была работать сверхурочно.
Л.Аникина
―
Также там были еще штрафы от «Мосгортранса», тоже за нарушения в работе.
А.Нарышкин
―
И вытоптанная трава.
Л.Аникина
―
Метро тоже какую-то сумму взыскало с оппозиционеров. В общем, целый набор.
А.Нарышкин
―
Я не знаю, меня Ганапольский в тупик поставил.
М.Ганапольский
―
Абсолютно подтверждаю. Это, то, что полиция работала сверхурочно, выполняя свой – ну, скажем так, не конституционный долг, но…
А.Нарышкин
―
Профессиональный.
М.Ганапольский
―
Профессиональный долг. Это не имеет никакого отношения к путинской стране. Никакого абсолютно. Это надо смотреть под другим углом.
Л.Аникина
―
Леша?
М.Ганапольский
―
То есть, у нас коммерческая полиция, - понимаете? Коммерческая, но это не имеет отношения к Путину никакого. Никакого вообще.
А.Нарышкин
―
Нет, подождите – солярку сжигали же кто-то. И если бы Навальный не призывал, не сжигали бы солярку.
М.Ганапольский
―
Конечно. Вот теперь пусть он оплачивает. Но еще раз повторяю – это правда – это не имеет никакого отношения к Путинскому государству.
А.Нарышкин
―
Это все злые языки.
Л.Аникина
―
И опять же, - каждый труд должен быть оплачен.
М.Ганапольский
―
Конечно. По коммерческим ставкам.
А.Нарышкин
―
Блин. Нам не хватает здесь Путина, чтобы мы в экстазе с ним слились. Все, Матвей Юрьевич, я все понял. Спасибо большое. Закругляемся. Матвей Ганапольский, Лиза Аникина, Алексей Нарышкин.
Л.Аникина
―
Спасибо, всего доброго.
М.Ганапольский
―
До свидания.