Михаил Мишин - Книжное казино - 2012-10-07
К. ЛАРИНА: Так приятно представлять товарища, так приятно представлять человека близкого, родного, практически родственника.
М. МИШИНА: Неплохо.
К. ЛАРИНА: Сегодня в программе «Книжное казино» Михаил Мишин.
М. МИШИНА: Спасибо, что позвали.
К. ЛАРИНА: В студии Майя Пешкова. Майечка, приветствую тебя.
М. ПЕШКОВА: Добрый день.
К. ЛАРИНА: Разговор серьезный. Мы обычно представляли Михаила Мишина как писателя – извините за выражение – сатирика, и это время осталось далеко в прошлом, дорогие друзья. Потому что последние годы Михаил Мишин активно занимается литературным переводом. И пьесы, которые в его переводе существуют, собирают полные залы по всей стране. Сколько у нас в Москве идет твоих пьес, с твоим переводом?
М. МИШИНА: Наверное, пять или четыре.
К. ЛАРИНА: Это всё англоязычные вещи, переводы с английского языка.
М. МИШИНА: Да.
К. ЛАРИНА: А сегодня мы представляем вам вещь совершенно неожиданную. Это ни больше ни меньше товарищ Маркес, называется «Хроника одной смерти, объявленной заранее». И тут же на обложке книги написано – «Новый перевод с испанского Михаила Мишина». Сегодня мы эту книжку представляем, издательство «Астрель». Кроме нее, есть еще новинки издательства, о которых мы отдельно скажем. Может, про какие-то книги и Миша захочет сказать.
М. МИШИНА: Захочу.
К. ЛАРИНА: Мы пойдем сразу в розыгрыш. Напомню, +7-985-970-4545. Все вопросы сегодня посвящены творчеству Маркеса. Ответите на них легко, Кубок Яндекса продолжается. Первый вопрос. Как называется последний роман Маркеса? Давайте с этой книжки и начнем.
М. МИШИНА: А давайте начнем с тех других.
К. ЛАРИНА: Пожалуйста.
М. МИШИНА: Во-первых, я хочу поблагодарить издательство «Астрель», замечательного редактора Елену Даниловну Шубину, не только за выход моей книги. Я хочу сказать о книгах, которые я в последнее время у них в издательстве схватил. Одну прочитал, а вторую читаю с удовольствием. Книга биографическая, я даже не знаю, как назвать, это подробная и мощная биография Льва Гумилева, у которого юбилей, который, как все знают, сын Анны Ахматовой и Николая Гумилева. Эта книга Сергея Белякова, это и историк, и литературовед. Читать это в высшей степени увлекательно, потому что встает и фон, и атмосфера этой очень интересной, противоречивой и сложной жизни. Просто советую ее читать.
К. ЛАРИНА: Она у нас сегодня есть.
М. МИШИНА: Она у нас есть, будет разыграна. Вторая книга – это книга Игоря Сахновского.
К. ЛАРИНА: Очень интересный автор. Я читаю всё, что он пишет. Это новая книжка.
М. МИШИНА: Это новая книга. Я схватил, наугад открыл один из рассказов, он совершенно замечательный. Книга называется «Острое чувство субботы», тоже издательство «Астрель». Настоятельно рекомендую, потому что сам обязательно дочитаю ее до конца.
К. ЛАРИНА: А вот эту?
М. ПЕШКОВА: Эту книгу я сейчас читаю. Замечательное издание. Это попытка книги-путеводителя.
К. ЛАРИНА: Давайте назовем. Книга-экскурсия, Леонид Видгоф, «Но люблю мою курву-Москву».
М. ПЕШКОВА: Это цитата из Осипа Мандельштама.
К. ЛАРИНА: «Осип Мандельштам: поэт и город».
М. ПЕШКОВА: Начинается она с огромной публикации. Здесь включены и стихи, взаимная переписка, взаимное влияние, мнение Видгофа. Не будем забывать, что Видгоф ведет замечательные экскурсии не только по Мандельштамовской Москве. Очень всё подробно. Взяв такую книгу, можно узнать всё о серебряном веке в Первопрестольной.
К. ЛАРИНА: Эти книжки мы сегодня представляем, вы их сегодня получите, если будете быстро отвечать на наши вопросы. Но давайте уже к Маркесу перейдем. Во-первых, испанский язык в твоей жизни когда появился?
М. МИШИНА: Я хочу сразу сказать. Может быть, кто-то и купит. Все должны сейчас идти и покупать. Там есть маленькое предисловие, где всё объясняется.
К. ЛАРИНА: Расскажи нам.
М. МИШИНА: Это возникло уже больше 30 лет назад, больше полжизни назад. Просто произошла в Ленинграде встреча с человеком из Испании, которая… Которая встреча и которая человек, они подвигли меня на…
К. ЛАРИНА: Перевод.
М. МИШИНА: Не на перевод, а на изучение испанского языка. Твой вопрос выдает в тебе человека, не читавшего предисловия.
К. ЛАРИНА: Там любовь была?
М. МИШИНА: Ксюша, вот всё тебе расскажи.
К. ЛАРИНА: Ты влюбился в испанку?
М. МИШИНА: Все радиослушатели «Эхо Москвы», Ксения Ларина солгала мне в коридоре, сказав, что читала предисловие. Предисловие она не читала. Это наиболее лживое заявление, которое я когда-либо слышал на волнах «Эха». Там всё это объясняется. Да, я выучил язык.
К. ЛАРИНА: Нет-нет. Ты как-то всё пропускаешь.
М. МИШИНА: Я пропускаю всё, что нужно пропустить.
К. ЛАРИНА: Почему ты выучил испанский язык?
М. МИШИНА: Потому что мне захотелось общаться с человеком…
К. ЛАРИНА: С этой женщиной.
М. МИШИНА: С этой женщиной на испанском языке.
К. ЛАРИНА: Романтическая история.
М. МИШИНА: История романтическая, окрашена печально, потому что человека нет на свете уже теперь. Но язык остался. Разговор идет не о чувствах, а о том, что она мне привезла вышедшую только-только, это был 1981 год, на испанском языке вышедшую эту книгу. А я уже достаточно знал, чтобы продраться сквозь этот выдающийся текст на языке оригинала. Собственно, и всё. Но потом я захотел ее перевести. Вышли уже переводы, один, второй. Я мучил себя своим. Это продолжалось несколько лет. Потом я понял, что я занимаюсь какой-то бессмыслицей, видимо, мне никогда с этим не справиться. Я ее отложил.
К. ЛАРИНА: Но ты делал перевод, возвращался к нему.
М. МИШИНА: Нет, он лежал вообще не тронутый больше 10 лет, а может быть, и все 15. Потом я как-то к нему вернулся, перечитал, дал нескольким своим друзьям, которые вдруг сказали, что это надо делать. И начался, как я пишу в предисловии, которого Ксения Ларина не читала, начался рецидив. Я его доделал как мог, довел до конца. Я стеснялся, у меня было много комплексов по этому поводу, потому что я не испанист, я не переводчик на самом деле. Но эта отдельно взятая вещь, она была мною сделана. Я дал ее почитать людям, мнением которых дорожу, не потому что это мои друзья, а потому что они не соврут.
К. ЛАРИНА: В отличие от меня – так посмотрел на меня.
М. МИШИНА: Дорогие радиослушатели, это не я сказал. Остатки стыда, видимо, в этой женщине есть. Они сказали мне какие-то ободряющие слова. Короче говоря, в результате этого долгого, медленного движения – там еще были обстоятельства объективного порядка, потому что были правовые коллизии, у нас не было прав издавать Маркеса долгие годы, потому что Советский Союз просто-напросто Маркеса обворовал, издавали всё абсолютно как хотели, миллионные тиражи. Но сейчас эта коллизия была разрешена, издательство «АСТ» выкупило права, и они издали несколько томов Маркеса, в том числе и эту вещь, но в другом переводе. Я очень благодарен издательству, которое рискнуло издать еще и в моем переводе. Я повторю еще раз, Елена Шубина большую роль в этом сыграла, потому что она это издавала. И вот книжка на прилавках.
К. ЛАРИНА: пока Миша говорил, у нас уже пришли первые победители, которые правильно ответили на вопрос, как называется последний роман Маркеса. «Вспоминая моих грустных шлюх». ОБЪЯВЛЕНИЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙ. Книжку «Хроника одной смерти, объявленной заранее» мы отдадим нашим победителям. Я задаю следующий вопрос на смс. Как Маркес боролся с пиратами, которые печатали роман до его официального выхода?
М. МИШИНА: Надо сказать, что не этот роман.
К. ЛАРИНА: А какой роман? «Вспоминая моих грустных шлюх».
М. МИШИНА: Пиратский роман вышел, он обозлился и сделал нечто.
К. ЛАРИНА: Отомстил пиратам. Как он это сделал? Совершенно потрясающий способ. Раз про Маркеса, всё равно должна спросить – насколько тебе лично близок этот писатель?
М. МИШИНА: Чтобы не растекаться. Я еще раз повторяю, я не специалист по творчеству Маркеса, не литературовед, но когда-то, я еще в институте учился, у меня был товарищ, который был намного более начитан и умен, чем я, он говорит: «Ты читал сто лет?..» Я говорю: «Какие сто лет?» И он дал мне роман. Я начал читать вечером и закончил к рассвету.
К. ЛАРИНА: Он уже был переведен на русский.
М. МИШИНА: Да, он уже был на русском языке. Я вообще не помышлял ни о каких переводах, не знал о том, что произойдет через много лет. Я был не один. Таких, у кого снесло крышу, как теперь говорят, было довольно много. Это было необычно. Этот человек вторгся на совершенно не изведанную нами литературную территорию, создал уникальный пейзаж на ней. С тех пор Маркес для меня стал одной из важнейших величин в литературном существовании.
К. ЛАРИНА: А ты с ним когда-нибудь виделся?
М. МИШИНА: Нет. Когда я этим занимался, думал: если когда-нибудь закончу, пошлю ему. Но сейчас он так болен, к несчастью, он в таком печальном состоянии…
К. ЛАРИНА: Он даже простился с миром, письмо написал.
М. МИШИНА: Это была абсолютная ложь. Ничего он не писал, это была чистой воды подделка, очень умелая, от чего он пришел в совершенное бешенство.
К. ЛАРИНА: Это фальсификация?
М. МИШИНА: Очень хорошо сделанная.
К. ЛАРИНА: В Интернете друг другу передавали это письмо.
М. МИШИНА: В Интернете уже всех похоронили. И меня хоронили.
К. ЛАРИНА: Нет, его не похоронили, его письмо передавали.
М. МИШИНА: Его обещали похоронить. Он был возмущен, об этом говорил и писал. Это подделка. Я уже где-то писал об этом – казалось, что на такую невероятную высоту подняться невозможно. Но потом явилась «Осень патриарха» в совершенно фантастическом переводе (к сожалению, сейчас не упомню фамилии переводчиков). Очень жаль, что он сейчас в таком немножко больном и тяжелом состоянии, сейчас ему уже 85, по-моему. Потому что у человечества должны быть авторитеты. Судя по литературе начала века, человечество хорошо себя чувствовало, потому что среди него живет Лев Толстой, а позднее Эйнштейн.
К. ЛАРИНА: Я думаю, тогда люди не сильно отдавали себе отчет в этом.
М. МИШИНА: Мне кажется, что чувствовали больше, чем теперь. Думаю, Маркес одна из таких последних фигур высокого художественного и морального калибра. Что еще можно сказать? Дальше вкусовщина. Я читал, наткнулся случайно в Интернете, одна девушка пишет: «Я разбирала роман Маркеса, и вот какие пункты я вам скажу – автор не раскрыл образ…» Я клянусь. И так далее. Ну что можно? Ну, не раскрыл.
К. ЛАРИНА: Напомню, что в гостях у нас Михаил Мишин. Повод для нашей сегодняшней встречи – книжка, которую перевел Михаил. Это Маркес, книга «Хроника одной смерти, объявленной заранее». Сейчас у нас перерыв на новости. Я могу назвать победителей. ОБЪЯВЛЕНИЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙ. Я могу задать следующий вопрос нашим слушателям. В каком году Маркес удостоен Нобелевской премии?
НОВОСТИ
К. ЛАРИНА: Нобелевскую премию Маркес получил в 1982 году. ОБЪЯВЛЕНИЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙ. У нас в студии, напомню, находится сегодня Михаил Мишин, который перевел роман. Это повесть или роман? Повесть?
М. МИШИНА: Даже не знаю, как сказать. Дело в том, что она очень маленькая по объему. Но я не знаю аналогов, чтобы в таком объеме уместился полномасштабный, мощный роман, такой концентрации ума, глубины.
К. ЛАРИНА: У нас даже ставили его. По-моему, у Левитина в «Эрмитаже».
М. МИШИНА: Ну, ставили. Был снят фильм, даже Тонино Гуэрра написал сценарий. Я видел этот фильм. И всё это мне не нравится. Маркес всегда нажимает на ваше воображение, он включает ваше воображение. А когда ты видишь любую, даже хорошую, конкретную картинку, она настолько беднее, чем ты себе это можешь представить читая, как мне кажется, что меня все эти фильмы не очень убеждают.
К. ЛАРИНА: А вот тут картинка тоже очень символичная – человек, уходящий за горизонт по песку.
М. МИШИНА: У меня было не так много связанных со мной книг, где мне нравились обложки, но вот эта мне нравится. Это художник Андрей Бондаренко.
К. ЛАРИНА: Это номер один, number one.
М. МИШИНА: Я тоже хочу сказать ему спасибо. Видимо, все сошлись. Он не стал бы делать, но ему, видимо, это понравилось, и он, действительно, долго придумывали, были всякие варианты. Мне нравится то, что получилось.
К. ЛАРИНА: Миша, возвращаясь к переводу как жанру… Ты всегда говорил, когда переводил пьесы, я даже про это писала у себя в книжке, что это не в полной мере перевод, это такое авторское прочтение.
М. МИШИНА: Здесь нет.
К. ЛАРИНА: Невозможно.
М. МИШИНА: Вообще перевести ничего невозможно, об этом и речь. Но здесь я как раз старался всё, что я способен сделать…
К. ЛАРИНА: Ты себя прячешь здесь. Ты не соавтор.
М. МИШИНА: О чем разговор? Конечно, нет. Как сравнить? Я знаю два или три перевода, которые я читал. Может быть, есть еще. Авторский текст – это нота. Дальше ты садишься и пробуешь сыграть на своем языке это. Можно сыграть так, может быть Рихтер, а может быть Маша Сыроежкина из 5-го класса. Каждый сыграл по-своему. Воля читателя – это выбрать и восхититься. Что бы такое хвастливое сказать? Я знаю, что в магазине «Москва» книга шла (шла, может быть, уже не идет) на первом месте продающихся книг Маркеса. Это ни о чем не говорит, но сказать об этом приятно.
К. ЛАРИНА: А ты говорил про то, что Маркес один из последних настоящих авторитетов.
М. МИШИНА: Для меня.
К. ЛАРИНА: В том числе и в духовном смысле авторитетов. А если говорить о степени влияния литературы на общество, на твой взгляд, сегодня есть эта связь духовная?
М. МИШИНА: Есть, наверное. Я бы не сказал духовные, я бы сказал художественные авторитеты. Маркес разные вещи себе позволял. Это не тот человек, с которого надо делать пионерскую жизнь.
К. ЛАРИНА: Но масштаб жизни.
М. МИШИНА: Масштаб, безусловно. Мелкий человек не напишет то, что он написал, это понятно. А что касается влияния… Влияет, конечно.
К. ЛАРИНА: А в чем?
М. МИШИНА: Во всем.
К. ЛАРИНА: Подожди. Как это?
М. МИШИНА: Ты читаешь книжки?
К. ЛАРИНА: И что?
М. МИШИНА: На тебя они как-то действуют?
К. ЛАРИНА: Не знаю.
М. МИШИНА: Вот и я не знаю.
К. ЛАРИНА: Раньше казалось, что литература каким-то образом может изменить массовое сознание.
М. МИШИНА: Ну, не прямо же – прочел книгу, переменился и побежал переводить старушек через улицу, а до этого не переводил. Всё влияет. Всё, что находится в пространстве нематериальном, оно нас делает, в том числе литература. В меньшей или в большей степени, чем вчера, я не знаю. Но не было зато вчера Интернета, не было видеомагнитофона. Влияет, безусловно. Ты прочтешь – на тебя это повлияет, и ты мне позвонишь.
К. ЛАРИНА: А способна литература изменить жизнь? Как и вообще искусство.
М. МИШИНА: Нет. Оно может повлиять. Вообще да, но медленно и не прямо. Не так, что посмотрел спектакль – и стал с понедельника жить по-другому. Но что-то остается, какие-то миллиметры, микроны остаются, и они, может быть, потихонечку влияют.
К. ЛАРИНА: Когда ты говоришь, что Маркес один из последних авторитетов, можно ли сказать так, что сегодня масштаб другой, в мировом смысле тоже, не только в России. Сегодня таких нет.
М. МИШИНА: Мне кажется, что это несомненно.
К. ЛАРИНА: А почему?
М. МИШИНА: Этого я не знаю. Это исторический процесс такой. Как мне кажется, всё стало усредняться и стало мельче. До этого казалось – вот горы… А потребность в горе просто пропала. Ну, не все слушали в старые времена Бетховена, точно не все, ровно столько же, может быть. Но как-то было известно – Бетховен… А сейчас не востребовано.
К. ЛАРИНА: Сегодня есть другие Моцарты и Бетховены, современные. Мы же не знаем, что останется от нас, кто останется в истории от 20-го и 21-го века.
М. МИШИНА: Поэтому твой вопрос не имеет ответа. Когда-то китайского премьера Чжоу Эньлая спросили, что он думает о французской революции, он сказал: «Ну что вы? Прошло слишком мало времени». 200 лет прошло. Ты задаешь вопрос, на который через 200 лет… Я приду в эту студию, мы будем сидеть в том же составе, и я отвечу.
К. ЛАРИНА: Я следующий вопрос не задала.
М. МИШИНА: Ты и предыдущий не задала.
К. ЛАРИНА: На предыдущий мы уже ответ получили. Кто Маркес по профессии? В какой области он начинал работать? Скажите нам об этом на смс +7-985-970-4545. Если говорить опять же о литературе, сегодня на нашем сайте висит эта идея Министерства культуры, которую поддержало и Министерство образовании, – создать сто лучших книг для школьников.
М. МИШИНА: Очень правильная идея.
К. ЛАРИНА: Правильная?
М. МИШИНА: Именно сто – правильный идея. Если бы 97, это было бы уже не то.
К. ЛАРИНА: Это же игрушка, которая во всех странах мира популярна.
М. МИШИНА: Пусть играются. Правильно говоришь – игрушка. Ну, создали список. Когда я учился в школе, нам задавали на лето, и мы читали. Ничего плохого в этом нет, пусть прочтут.
К. ЛАРИНА: Там такая битва идет – это надо, а это не надо, вот этого уберите, а этого поставьте.
М. МИШИНА: Люди занимаются своим делом – они решают, что надо, а что не надо.
К. ЛАРИНА: Я не прошу тебя назвать сто книг. Но пять достойных ты можешь назвать?
М. МИШИНА: «Три мушкетера». Одну назову, а остальные подверстывайте.
К. ЛАРИНА: Ну скажи.
М. МИШИНА: Не знаю. Для кого? Для маленьких детей?
К. ЛАРИНА: Из чего сложился мальчик Миша?
М. МИШИНА: Я читал много, без разбора, я читал и «Наша древняя столица», и «Три мушкетера», и «Анти-Дюринг» я читал, он лежал у бабушки. Я ничего не понимал, но читал. И Энгельса читал. Тогда много читал, сейчас мало. Не хочу называть список. У меня будет список пяти книг, а у министерства ста? Я же не министерство.
К. ЛАРИНА: А из советской литературы что бы ты оставил?
М. МИШИНА: Я сейчас должен судорожно вспоминать названия. Там было много замечательных книг.
К. ЛАРИНА: Есть такое понятие «советская литература» для тебя?
М. МИШИНА: Есть.
К. ЛАРИНА: Или только антисоветская?
М. МИШИНА: Там были замечательные писатели, поэты, прекрасно писавшие. Искандер – это какая литература?
К. ЛАРИНА: Я думаю, не советская.
М. МИШИНА: А как ты это называешь?
К. ЛАРИНА: Советская для меня – это то, что я в школе проходила.
М. ПЕШКОВА: «Молодая гвардия»?
К. ЛАРИНА: Фадеев, Шолохов.
М. МИШИНА: Ты в школе проходила и Есенина…
К. ЛАРИНА: У Есенина «Анну Снегину». Маяковский.
М. МИШИНА: Я говорю тебе, что были книги хорошие, были книги нужные… Если сейчас издать хрестоматию по литературе тех лет, там было бы много хорошего на самом деле. Там было в русской литературе много хорошего. Просто нам кричали, что Некрасов, главное, что он был демократ, выше Пушкина. Но у него хорошие есть стихи. Поэтому, как всегда, выкинули же вместе с водой ребенка.
К. ЛАРИНА: Конечно, в советской литературе всё заидеологизировано безумно. Но, с другой стороны, я, например, люблю «Хождение по мукам», это один из моих любимых советских романов.
М. МИШИНА: А «Тихий Дон»?
К. ЛАРИНА: Говорят, что это не он написал.
М. МИШИНА: Какая разница? Мы сейчас о книге говорим или о том, кто написал?
К. ЛАРИНА: Обидно. Рушатся все авторитеты.
М. МИШИНА: Не было Шолохова и Шекспира не было, они назывались иначе. И что это меняет? Книга есть?
К. ЛАРИНА: Прекрасная книга.
М. МИШИНА: Это советская литература?
К. ЛАРИНА: Там несколько сцен выкинуть бы, которые, как говорят, написаны как раз Шолоховым.
М. МИШИНА: Вот сейчас мы этим займемся. У тебя под руками? Ксюша, что ты говоришь такое? Есть роман. Знаешь, что Маркес сказал? Он в каком-то интервью сказал, что он очень недоволен романом «Сто лет одиночества», если бы он писал сейчас, то добавил бы еще какую-то линию…
К. ЛАРИНА: Он сам его писал, я надеюсь.
М. МИШИНА: Он вообще очень интересный человек, у него есть прекрасные высказывания, иногда такие точные, такие замечательные, совершенно о другом. Знаешь, что такое проституция? Он написал замечательно. Это не когда спят за деньги, это когда спят с незнакомыми. Точно сказано. Это я чтобы сбить немножко разговор с высокого. А сейчас мы вернемся к списку. Сколько надо книг?
К. ЛАРИНА: Пять. «Три мушкетера» ты назвал.
М. МИШИНА: Еще «20 лет спустя», это уже две.
К. ЛАРИНА: Ну правда.
М. МИШИНА: Не могу сходу, Ксюша, не мучай меня.
К. ЛАРИНА: Ты ребенку своему подсовывал что-нибудь? И старшему, и младшему.
М. МИШИНА: Наверное, что-то подсовывал. Я на самом деле Аркадия Гайдара любил. Литературный дар огромный.
К. ЛАРИНА: Кстати, вот советская литература блестящая.
М. МИШИНА: Блестящая же она была. Нельзя не всё смотреть сквозь призму идеологии.
К. ЛАРИНА: Конечно, нельзя. А они смотрели, они заставляли талантливых людей смотреть сквозь призму идеологии на мир.
М. МИШИНА: Подожди. Она мне тычет пальцем. Ты успокойся. Я это всё понимаю. Но я тебе просто хочу сказать, что нельзя советскую литературу, как и любую другую, оценивать с точки зрения только ее идейной направленности или ненаправленности. Там были выдающиеся литературные мастера. Пастернак всё равно советский.
К. ЛАРИНА: Он никогда не писал советскую литературу, советские стихи, советскую прозу.
М. МИШИНА: Мы говорим о разных вещах. Ты говоришь «советская литература», вкладывая в это какие-то идеологически заостренные вещи.
К. ЛАРИНА: Признанные советские писатели.
М. МИШИНА: Шолохов признанный?
К. ЛАРИНА: Еще как.
М. МИШИНА: Это советская литература?
К. ЛАРИНА: Советская.
М. МИШИНА: От того, что Пастернака не признали, он что, не в советское время творил?
К. ЛАРИНА: Он не советский, он русский писатель.
М. МИШИНА: Всё, я не могу. Я не для этого сюда шел. Зачем это всё? Я сейчас не хочу разбираться с литературой, она сама разберется с вами. Успокойся. А список очень хорошо. Надо сто лучших книг, лучших фильмов, лучших скульптур и лучших песенок – и всё. Они будут петь сто песен. Почему нет? Были хорошие песни, «У дороги чибис», я помню.
К. ЛАРИНА: ОБЪЯВЛЕНИЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙ. Эти слушатели правильно ответили на вопрос, кто Маркес по профессии и кем он начинал работать. Журналистом.
М. МИШИНА: Когда я еще не помышлял ни о чем таком, но язык я уже учил, я наткнулся на его совсем ранний рассказ. Я был потрясен, насколько это было похоже на Хемингуэя, что потом исчезло начисто. А потом где-то прочел в интервью, и он признал, что, действительно, было очень сильное влияние. И Фолкнер на него влиял, безусловно, очень мощно.
К. ЛАРИНА: А ты советский человек?
М. МИШИНА: Давай о политике.
К. ЛАРИНА: Ну как ты скажешь?
М. МИШИНА: Я безусловно советский, по воспитанию. Как я могу им не быть? А где я родился. Я прожил первую, стало быть лучшую половину жизни, там, всё заложено у меня там. Конечно, на меня влияет всё остальное… А ты не советский, что ли, человек?
К. ЛАРИНА: Ужасно. Я тоже советский.
М. МИШИНА: Ничего ужасного я в этом не вижу. Ты прекрасна. Я всем говорю – Ксения прекрасна.
К. ЛАРИНА: Мне это мешает. А тебе мешает или помогает это ощущение, что ты советский человек?
М. МИШИНА: Вам мешает, что вы брюнет? Я не знаю.
К. ЛАРИНА: Вот если бы ты был воспитан в другой среде…
М. МИШИНА: В Бангладеш.
К. ЛАРИНА: В Америке, или во Франции, или в Германии.
М. МИШИНА: А я хочу про Бангладеш. Почему тебе это меньше нравится? Это бессмысленный разговор. Я был бы другим, я был бы бангладешским пионером. Откуда я знаю? Точно, с ней что-то происходит, надо что-то делать.
К. ЛАРИНА: Ты не капиталист в душе.
М. МИШИНА: Я в душе феодал, рабовладелец в душе. Ни одной рабыни, ничего нет. Прихожу к вам сюда…
К. ЛАРИНА: Ни одной наложницы.
М. МИШИНА: Наложниц нет, ничего нет. Но в душе, конечно, я возлежал бы на ложе, ел бы фрукты, был бы патриций, как человек был бы.
К. ЛАРИНА: Есть ли в плане у советского писателя Михаила Мишина написать роман в конце концов от себя?
М. МИШИНА: Допустим, у меня есть план написать. Но это же может не осуществиться. Нет, планов нет.
К. ЛАРИНА: Не тянут большие формы?
М. МИШИНА: Я не пробовал – значит, наверное, я не умею. Ничего обещать не могу. Наверное, что-нибудь свое попишу. Много в последние годы переводами занимался. И очень рад. Помимо всего прочего, для себя чувствуешь, что это очень расширило какие-то мои возможности. Может быть, это нескромно говорить, но я так ощущаю.
К. ЛАРИНА: Ты очень скромный. Потому что ты советский человек. Ты очень скромный.
М. МИШИНА: По-твоему, это синонимы.
К. ЛАРИНА: А нас так учили: скромность украшает человека.
М. МИШИНА: Вас не научили. Не всех научили, Ксения. Скромные люди читают предисловие, а потом разговаривают. А нескромные ведут себя вот так, как ты.
К. ЛАРИНА: Дорогие друзья, я задаю последний вопрос на смс +7-985-970-4545. Что изучал в университете будущий Нобелевский лауреат? Какую науку? Мы на этом заканчиваем программу, к сожалению.
М. МИШИНА: Еще одно слово скажу. Ты говорила о том, крупная ли фигура. Вот Колумбия, просто страна. Колумбию знают по Маркесу.
К. ЛАРИНА: По наркотикам.
М. МИШИНА: Я знал, что ты это скажешь. Есть люди, которых интересуют не только твои интересы. Маркес и Колумбия. Наркотики, изумруды и Маркес.
К. ЛАРИНА: Спасибо большое. Это Михаил Мишин. А книгу в концертном исполнении, книгу Маркеса в концертном исполнении Мишина мы обязательно прочтем.
М. МИШИНА: Да уж надеюсь.