Автопортрет в 21 веке - Игорь Губерман - Книжное казино - 2013-04-07

К.ЛАРИНА: Мы начинаем наше «Книжное казино». Сегодня в нашей студии Игорь Губерман. Здравствуйте, Игорь Миронович.

И.ГУБЕРМАН: Здравствуйте.

К.ЛАРИНА: В студии ведущие передачи Ксения Ларина, Майя Пешкова.

М.ПЕШКОВА: Добрый день.

К.ЛАРИНА: Майя уже любовно раскладывает книжки. Давай их сразу назовем.

М.ПЕШКОВА: Да. «Искусство стареть», «Праздники на каждый день» и «Штрихи к портрету». И одну книгу, которую мы не разыгрываем – это «Всемирная литература», ее можно везде купить, все издательство «Эксмо».

И.ГУБЕРМАН: Да, она уже вышла, я уже хвалюсь всем родственникам, они тактично отворачиваются.

К.ЛАРИНА: Осталось еще памятник при жизни.

И.ГУБЕРМАН: Ой, не дай, Господи, голуби засрут.

К.ЛАРИНА: Дорогие друзья, для того, чтобы всю эту красоту сегодняшнюю получить, вам нужно немножко поработать. Вопрос задам на смс: +7-985-970-45-45. Вопрос для знатоков творчества Губермана, как раньше назывались «Гарики»?

По традиции мы начинаем наш эфир с рейтингов продаж. Напомню, что этот рейтинг, составлен по 3 магазинам «Московский дом книги», «Библиоглобус» и «Москва». Я по традиции называю 1-ую 5-ку, чтобы долго вас не мучить. На 5-м месте Игорь Мясников «Как жить больше 50-ти лет. Честный разговор с врачом о лекарствах и медицине». На 4-м месте женская проза – М. Метлицкая «После измены». На 3-м месте Пауло Коэльо «Манускрипт, найденный в Акко». Там у вас, чем знаменит?

И.ГУБЕРМАН: Акко – потрясающий город, который не смог взять Наполеон, например, потрясающе красивый, хороший город, вороватый очень, там туристов предупреждают, чтобы карманы держали запертыми.

К.ЛАРИНА: На 2 месте Б. Акунин «Черный город», он долгое время занимал 1-е место до тех пор, пока не появился любимец В. Пелевин со своим новым романом «Бэтман Аполло».

И.ГУБЕРМАН: Уже 1-е и 2-е места я купил себя Пелевина и Акунина обожаю.

К.ЛАРИНА: Пелевина любите? За что?

И.ГУБЕРМАН: Я прочел его новый роман, и он меня немножко огорчил, т.к. я не люблю читать про вампиров и про гомосексуалистов, а предыдущий его роман – потрясающий. Великий русский писатель.

К.ЛАРИНА: А Акунин?

И.ГУБЕРМАН: Когда у мен спрашивают, каких я русских писателей люблю, я называю Акунина и Пелевина, читаю все просто. я читатель гораздо больше, чем писатель.

К.ЛАРИНА: Игорь Губерман приехал не только для того, чтобы представить свои книжки вам и тем, кто приходит на встречи с ним в магазинах книжных, но и поговорить с вами в рамках творческого вечера.

И.ГУБЕРМАН: 12 апреля в культурном центре «Меридиан»

К.ЛАРИНА: Сегодня мы обещаем вам и билеты, не только книги. У вас это все проходит с участием публики или вы просто читаете?

И.ГУБЕРМАН: Мне пишут записки, и это существенная часть, такая игра, минут на 20-30, в зависимости от количества записок. Обожаю их, бывают совершенно необыкновенные. Лучшую в моей жизни записку я в Донецке получил, написала какая-то молодая девка: Игорь Миронович, можно ли с вами хотя бы выпить, а то я замужем».

К.ЛАРИНА: Если говорит о тех книжках, которые у нас лежат на столе, есть ли у вас желание про какую-то сказать особо? Или на что-то обратить внимание читателей?

И.ГУБЕРМАН: Книжка «Искусство стареть» - это просто все то, что я писал о старости, стишки и т.д. А вот книжка «Праздники на каждый день» очень необычная. Это мы с художником Окунем Сашей, близким моим другом, придумали 367 праздников, т.е. каждый день – праздник: День дурака, День кентавра, День семейный и т.д.

К.ЛАРИНА: Я ищу сегодняшний день…

И.ГУБЕРМАН: Давайте. У нас праздников на один день больше, чем дней в году. Потому что у нас есть 30 февраля – День безоблачного семейного счастья.

К.ЛАРИНА: Итак, День анархиста объявляю всем по календарю Губермана и Окуня! Это очень актуально для нашей страны: «Я не люблю любую власть, мы с каждой не в ладу, но я, покуда есть, что класть, на каждую кладу». Супер! Я думаю, это для Сергея Удальцова девиз. И 2-е стихотворение, посвященное этому празднику: «Человек, обретающий зрелость, знака свыше не ждёт и не просит; только личной анархии смелость в Божий хаос порядок привносит». Великолепно, это просто Омар Хайям.

М.ПЕШКОВА: Я знаю, что вы наш коллега по радио, выступаете часто на радио НРЗБ, это продолжается?

И.ГУБЕРМАН: Нет. Уже я много лет не выступаю, я там 10 лет работал, а потом меня уволили, т.к. мы с Сашкой Окунем сделали программу, а у нас какой-то идиот придумал закон, что радио и ТВ – конкуренты. Мы этого даже не знали, и кто выступает на ТВ, мгновенно становится врагом радио. И тут выяснилось, что мне 10 лет платили одну треть зарплаты, которую мне должны были платить. Я даже в суд подал спустя еще 10 лет. И, к сожалению, я получил только за последние 2 года, но их полностью разоблачили.

К.ЛАРИНА: Раз про законы мы вспомнили, не могу не спросить, поскольку это языке, которым вы владеете в совершенстве. Наши парламентарии приняли закон о запрете мата в СМИ. И это только начало, поскольку дальше они всерьез предлагают поговорить на тему запрета матерной лексики в художественных произведениях, будь то литература, театр или кино. Ваше отношение к этому, и есть ли подобные запреты в Израиле?

И.ГУБЕРМАН: Во всем мире таких идиотов не находится, нигде этого не находится. Неужели им нечем больше заняться? Почему бы им не заняться благосостоянием трудящихся? Коммунальной проблемой? Есть безумное количество вещей, они идиоты. Завтра они с таким же успехом могут обсуждать проблему закрытия Америки, и Америку будет решено закрыть. Ведь заход луны они не могут запретить. Дожди осенние, весенние они не могут запретить. Здесь не только признак того, что им нечего делать, здесь еще признак некой злобности и агрессивности. Если бы не было неформальной лексики в литературе, мы бы не знали Венечку Ерофеева, мы бы не читали А. Орлова. Мы бы не знали замечательных произведений других. Мы бы и Дину Рубину не читали тогда. Они занимаются злобным идиотизмом, это обидно, стыдно очень. Мне это напоминает записки, которые я часто получаю на концертах, не хочу ли я вернуться в Россию. Я всегда отвечаю, что категорически не хочу. В частности из-за того, что буду находиться во власти этих злобных идиотов. Во всем мире сейчас развита злоба, и добром это не кончится, но та злоба, которая развита в российском воздухе в сильной зависимости от этих людей, заседающих в Думе, это невыносимо.

К.ЛАРИНА: Вы произнесли имя своей подруги многолетней и своей коллеги Дины Рубинной. Она у нас на слуху, поскольку вчера в России проходил тотальный диктант. Это наша традиция ежегодная, которая изобретена студентами, вовсе не чиновниками, когда каждый год выбирается один писатель современный, который специальный текст пишет для диктанта. Дина сделал совершенно замечательный текст, посвященный Интернету и человеку. В Ульяновской области губернатор и его приспешники заявили, что негоже женщине из Израиля учить нас русскому языку. Поэтому текст Рубинной, мы заменим на нашего проверенного Василия Пескова, который нам в своем очерке расскажет о художнике аркадии Пластове, мы типа за Россию, за русских. И заменили, но везде, а только в своих чиновничьих кабинетах и некоторых учебных заведениях. Сегодня все это обсуждают, т.к. такого еще в истории этой замечательной традиции не было. А главная претензия – какая-то там еврейка, малоизвестная писательница из Израиля. Это грязь, как же мы будем наших детей учить на примере такого писателя.

И.ГУБЕРМАН: Этому губернатору конечно место в Думе. Но было бы прекрасно, если бы ему позвонил Медведев или было бы какое-то распоряжение Путина этот диктант Дины Рубинной продиктовать этому губернатору, я гарантирую, что было бы такое количество ошибок. Неслучайно слово патриотизм жутко запачкано сегодня. Идиот он и в Африке идиот. Но не везде они в губернаторах.

К.ЛАРИНА: Да, но все равно поскольку это витает в воздухе, это неприятно. Журналистка написала про этот диктант, почему такой выбор странный, еврейка будет нас учить русскому языку! Это центральная газета – «Комсомольская правда». Это же не точечные удары.

И.ГУБЕРМАН: Конечно, это из атмосферы. Если мне это чудовищно неприятно, а я живу в далекой и теплой стране, по счастью, представляю, каково это вам. Это ситуация сегодняшняя в России, ничего с этим не поделаешь. Брехню брехали брехуны, а власть захватывали урки, в итоге правят паханы и приблатненные придурки. Это их мышление.

К.ЛАРИНА: Сейчас мы сделаем паузу, послушаем Новости, а потом вернемся в программу.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА: Новость, которую мы обсуждали перетекла в выпуск Новостей, и Игорь Миронович сказал, ну, повторите.

И.ГУБЕРМАН: Я очень рад за Дину Рубину, т.к. это потрясающий пиар, когда много Мосек сразу лает на слона, слон становится заметнее. И люди будут читать из чистого любопытства, что же там такое.

К.ЛАРИНА: Автор замечательный, и Дине передаем привет, она тоже наш частый гость, когда она приезжает в Москву, она приходит к нам в гости, как и Игорь Миронович, за что вам огромное спасибо. Есть у нас уже ответ на вопрос, который я задала. Как назывались Гарики, а назывались они НРЗБ.

И.ГУБЕРМАН: Да, это лозунги больших букв, которые везде писались в Китае, я их назвал НРЗБ, а потом когда я вернулся, у меня вышел 1-ый сборник стихов, когда я вернулся из ссылки, я с ужасом обнаружил, что сборник называется «Еврейские НРЗБ». И тут я вспомнил, что меня дома всегда звали Гариком, и вот придумал Гарики. Лучше всего мое имя произносила бабушка, она говорила: «Гаренька, каждое твое слово лишнее».

К.ЛАРИНА: Прекрасно, но в Гариках точно нет ничего лишнего.

И.ГУБЕРМАН: Спасибо, но появились тысячи Юриков, Васиков, это просто кошмар, все это шлют мне.

К.ЛАРИНА: Кстати, тут прислали вам вас. Ваня Стариков, наш политик пишет: «Игорь Миронович, поклон вам и признание сердечное». И пишет нам любимый Гарик Ходорковского: «В любви и смерти находя неисчерпаемую тему, я не плевал в портрет вождя, поскольку клал на всю систему».

И.ГУБЕРМАН: Был такой стишок, да, я посылал в книжке Ходорковскому.

К.ЛАРИНА: Мне нравится это «класть на всю систему», это выход, а в чем это выражается?

И.ГУБЕРМАН: В спокойствии по поводу всего, что я слышу, всего, что я вижу. Если бы я сейчас жил в России, я бы наверное не выдержал этого унижения и шатался бы по Болотной площади, и говорил бы всякие глупости. Я бы во что-нибудь обязательно вляпался, а евреи всегда вляпываются в чужую историю.

К.ЛАРИНА: Вы в 1 части говорили, что один из самых часто задаваемых вам вопросов, почему вы не возвращаетесь в Россию. И в последнем номере журнала «Совершенно секретно» был опрос с вопросом «когда вы вернетесь в Россию?». И там есть ответы разных эмигрантов, в т.ч. и Губермана. Его ответ самый короткий, все там что-то философствуют на эту тему, пытаются спрятать настоящие чувства, Губерман отвечает: «Я никогда не вернусь в Россию. Сегодня в России жить унизительно, не говоря о том, что трудно и паскудно». Это очень жестко.

И.ГУБЕРМАН: Мне все время немножко неудобно за то, что я говорю жестко, но я так думаю и чувствую. Если бы я стал все размазывать, это невозможно…это при том, что я очень люблю Россию. И у меня душа, не разрываясь, привязана к обеим странам. Я сюда с наслаждением приезжаю, и не только потому, что здесь вечера, концерты, гонорары, публика, аплодисменты. Мне здесь очень интересно, нигде не встречаешь таких фраз, таких слов, таких мыслей. Я вдруг наткнулся на ненапечатанные до сих пор гениальные слова Черномырдина, в Калининграде мне рассказывают, НРЗБ официант налил ему виски и спрашивает, лед кинуть? Черномырдин надменно отвечает: «Если бы виски пили со льдом, он бы так и продавался». Я часто слышу такие потрясающие вещи, они так часто связаны с неформальной лексикой, что я не буду вам воспроизводить, но когда это слышишь, это счастье.

К.ЛАРИНА: Возвращаясь к запретам. Действительно, мало где можно найти аналог тех запретов, которые можно найти у нас.

И.ГУБЕРМАН: Репрессивное управление культурой, это черт знает что.

К.ЛАРИНА: Я посмотрела, в Израиле есть закон с очень красивым названием «Закон, запрещающий злословие», 65 год. Само определение злословия, что оно значит?

И.ГУБЕРМАН: Это из иудаизма перетекло, т.к. есть такой запрет «лашон а-ра» - «дурной язык». Я думаю, религиозные люди это и навязали. Верующие евреи, которые этот закон предложили считают, что Бог все видит, но подслеповат. Поэтому разговариваешь с каким-нибудь раввином, он мне родственник, мы женаты на сестрах. Я не сдержанный на язык человек, про третьего кого-нибудь говорю, вот этот Мишка, подлец, сукин сын, мерзавец. А он мне отвечает, зачем ты так говоришь, он очень хороший человек. И при этом его лицо все передергивается, поскольку Бог этого не видит. Я живу в Израиле 25 лет, я ни разу не слышал, чтобы когда-нибудь этот закон применялся.

К.ЛАРИНА: Но существуют все равно законы, связанные с клеветой, с оскорблением чести и достоинства.

И.ГУБЕРМАН: Конечно. Это совершенно другое дело.

К.ЛАРИНА: Я посмотрела, там есть такое понятие – словесное оскорбление инвалида. У нас такого нет аналога. Назвать физический недостаток, это уже можно считать оскорблением.

И.ГУБЕРМАН: Я не силен в этом, но я слышал бы наверняка какую-нибудь байку, что этот закон воплотился в какое-нибудь конкретное преследование. А насчет оскорблений, то такое количество оскорблений сыпят друг на друга даже близкие друзья в разговоре, я не представляю себе людей, которые бы пошли на это пожаловались.

К.ЛАРИНА: Предлагаю сейчас по телефону +7-495-363-36-59 для автора прочитать самый любимый ваш Гарик Игоря Губермана. И вы получите полный комплект сегодняшних подарков. И я думаю в качестве бонуса будет правильно, если вы закажете какое-нибудь число по этому календарю, а мы вам прочтем.

Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Царь-колокол безгласный, поломатый,

Царь-пушка не стреляет, мать ети;

и ясно, что евреи виноваты,

осталось только летопись найти.

К.ЛАРИНА: Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Артем.

К.ЛАРИНА: Артем, заказывайте дату.

СЛУШАТЕЛЬ: 16 августа. Это день рождения моей любимой мамы.

К.ЛАРИНА: День прописных истин. «У мужиков тоску глобальную понять-постичь довольно просто: мы ищем бабу идеальную, а жить с такой - смертельно постно». И 2 эпиграф: «Не зря на склоне лет я пить люблю и есть: на свете счастья нет, но вместе с тем и есть». Спасибо вам большое, Артем, привет маме. Спасибо!

СЛУШАТЕЛЬ: Спасибо!

И.ГУБЕРМАН: Давайте я что-нибудь новенькое почитаю, но у меня сейчас грустные стишки, я старенький. Теперь живу я, старый жид, весьма сутуло, и на столе моем лежит анализ стула. Потому что склероз это жуткое дело. Вчера заговорили про французов, была какой-то важной битвы дата, и ясно вдруг я вспомнил, как Кутузов держал со мной совет в Филях когда-то. холодно зимой, а летом жарко, осень и весна – для настроения, и хранит Господь нас, только жалко малый срок у нашего храненья.

К.ЛАРИНА: Такие философские уже Гарики.

И.ГУБЕРМАН: Ну, грустные, чего уж там. У старости несложные приметы – участвовать охота старикам, и сидя на корриде, мы советы даём тореадорам и быкам. А вот про семью. Прильнув душой к семейной миске, теряешь удаль и замашки, увы, любовь к родным и близким – сестра смирительной рубашки. Конечно, утро мудренее, чем вечер в неге и нирване, поскольку утром нам виднее, что наболтали мы по пьяни. Господь, сотворивший закат и рассвет, являет большое художество, в России евреев почти уже нет, а видишь огромное множество. Состарясь, не валяюсь я ничком, а радость я несу себе и людям, вот сядем со знакомым старичком и свежие анализы обсудим. Одна из, по-моему, главных земных достижений моих, сейчас уже мало мне равных в искусстве разлить на троих. Пришел я к горестному мнению от наблюдений многих лет, вся сволочь склонна к единению, а все порядочные – нет.

К.ЛАРИНА: Это же действительно закон природы, почему «вся сволочь склонна к единению, а все порядочные – нет»?

И.ГУБЕРМАН: Так было всегда. Я думаю, что так будет и дальше.

К.ЛАРИНА: А как же победить сволочь? Мы, в широком смысле, все порядочные?

И.ГУБЕРМАН: Я не знаю, я советов не даю, рецептов не выписываю. Я не социальный доктор, я не знаю. Я в состоянии только фиксировать.

К.ЛАРИНА: У нас без конца идут споры вокруг истории, каким образом преподавать ее в школе для того, чтобы не изображать нашу историю черной и ужасной? А с другой стороны, чтобы не врать детям, чтобы они понимали, что они живут в великой стране? Как это совместить, я думаю, что это касается истории любой страны.

И.ГУБЕРМАН: Все страны это как-то совмещают. И в любой стране история совмещает величие и дикий мир мерзости и пакости, причем мерзость и пакость, как и величие, субъективны, зависят от оценки историка. Я очень много езжу по российским городам, я встречаю необыкновенно талантливых людей. И когда говорят, что все умы уже слиняли, я говорю о талантливых ученых, о талантливых врачах, это неправда. В каждом городе расцветает своя культура, уже не зависящая от Москвы, от метрополии, свои театры, свои пешие улицы. Поэтому нельзя говорить, что все так мерзко. И как это будет все в истории, я не знаю, как это совместить, я не историк. Но те книги, которые я читал по истории России, старые, они же совмещали.

К.ЛАРИНА: Какие?

И.ГУБЕРМАН: Карамзина, Ключевского. Они же как-то совмещали.

К.ЛАРИНА: Но они жили до 20 века – одного из самых тяжелых периодов в истории нашей страны.

И.ГУБЕРМАН: Я думаю, что появятся честные историки типа Афанасьева. Я читал статьи замечательных историков в «Новой газете», в «Континенте», печатаются приличные люди в неких специфических изданиях, которые ваш губернатор бы с удовольствием запретил.

К.ЛАРИНА: Вы сказали о Горелике, и о своей мечте снять документальный фильм, может быть, расскажите об этом сейчас?

И.ГУБЕРМАН: С удовольствием. Название для этого фильма, которого еще нет, придумала моя жена – «Жил человек в Арбатских переулках». В Мерзляковском переулке жил такой Александр Горелик, никому не известный и будет никому не известный, если жена и дочка не соберут книжку и не сделают кино. Он физик по образованию и человек чудовищного рукастого таланта. Если кто-то пойдет в музей Глинки, все музыкальные машинки старинные там восстановлены этим человеком. Он огромный знаток литературы начала века, особенно поэзии. У него дома огромная библиотека, огромная коллекция оптической аппаратуры. Политехнический музей такой в миниатюре. Он наверно кандидат в мастера по уровню шахматному. Еще он каждый вечер играл на Тверском бульваре в шахматы. На поминки по нему пришло сотни полторы наверно человек и сейчас придет на сороковины. Он дружил с музыкантами, был близкий друг Юза Алешковского. Был такой изумительный переводчик и поэт Герман Плисецкий. Одну из его книг финансировал Саша Горелик, т.к. он много зарабатывал и невероятно стремился друзьям помогать. Это был необыкновенный человек, никому не известный, и так и ушел в небытие. И я надеюсь, что мы, друзья, его память восстановим.

К.ЛАРИНА: Здорово, что вы рассказали. Игорь Миронович сам готов сценарий написать.

И.ГУБЕРМАН: Да! Конечно, конечно. Сейчас я хочу обойти всех, кто у него пьянствовал, может быть, кто-нибудь что-нибудь скажет, а уж оператора-то мы найдем.

К.ЛАРИНА: А кого бы вы еще назвали из людей, которые в вашей жизни как-то зацепились, которых нет?

И.ГУБЕРМАН: Ушел замечательный врач-невропатолог Владимир Найдин, работал в Институте Бурденко. Он был таланта необыкновенного. А потом вдруг начал писать книги и написал 3 книги. Я к ним писал на задней странице напутствие. Книги интересные ужасно, он не отказывался лечить никого, назовем условно бомжей и до жуткого начальства, которое к нему приезжало. Он был великим врачом.

К.ЛАРИНА: В Москве?

И.ГУБЕРМАН: Да, в Москве. И книги написал талантливо, говорят, если человек талантлив, то он талантлив во всем.

К.ЛАРИНА: Вы называете людей, которые жили в Москве, а там есть такие близкие?

И.ГУБЕРМАН: Там мои друзья сильно моложе меня. А здесь я называю ровесников или чуточку старше меня. Мне ужасно обидно, когда уходят друзья, во-первых, это пустота, во-вторых, хочется кому-нибудь рассказать, что это были люди необыкновенные. В психике умер врач-психоформаколог, изобретатель лекарство, с которым летали космонавты в космос – И.П. Лапин. Его 20 лет не выпускали за границу на конференции, которые были посвящены его разработкам. За него на 10-ки вызовов отвечало Министерство, что он плохо себя чувствует и т.д. Потом стал писать слабоватые книжки-воспоминания, о лекарствах написал книжки замечательные. Талантливые люди это люди моего поколения.

К.ЛАРИНА: А где вы пересеклись?

И.ГУБЕРМАН: Я писал книжку об исследованиях мозга «Чудеса и трагедии черного ящика». И пришел к нему как к очень знаменитому психоформакологу. В конце 70-х в Германии ему предложили институт. И он приехал в Москву со мной советоваться, в 75-76. И он не хотел уезжать, еще несколько лет подряд он ждал Нобелевской премии, сейчас уже не получит, выставляли его. И я ему сказал, езжай немедленно, если тебя пустят. Это же потрясающе, а главное инструментарий, и он из-за дочки не уехал. Ну, в общем, глупо прожитая жизнь.

К.ЛАРИНА: У нас и Гарики грустные сегодня, и разговоры печальные.

И.ГУБЕРМАН: Давайте слушателям загадаем, или мы уже закончили?

К.ЛАРИНА: Уже закончили, давайте Майе загадаем, какое у тебя число?

М.ПЕШКОВА: 22 сентября.

К.ЛАРИНА: День желания бежать. Прекрасно, Майя знала, что загадать. Мы завершаем сегодняшнюю программу этим праздником. «От нежных песен дев кудлатых во мне бурлит, как тонкий яд, мечта пернатых и женатых - лететь, куда глаза глядят». И второе прочту: «Желанье тёмное и страстное в любом хоть раз, но шевелилось: уйти пешком в такое странствие, чтоб чувство жизни оживилось». Я эту книгу забираю домой и жить буду по этому календарю. Спасибо, Игорь Миронович!

И.ГУБЕРМАН: Спасибо!