Двое за письменным столом - Алла Латынина, Леонид Латынин, Наталья Перова - Книжное казино - 2015-07-12
12.07.2015
Двое за письменным столом - Алла Латынина, Леонид Латынин, Наталья Перова - Книжное казино - 2015-07-12
Скачать
О.Чиж
―
15 часов и 8 минут в Москве. Добрый всем день. Это программа «Книжное казино». И обязательно в этом казино будут сегодня разыгрываться книги. Майя Пешкова, Оксана Чиж, здравствуйте.
М.Пешкова
―
Здравствуйте-здравствуйте.
О.Чиж
―
С большим удовольствием представляю наших сегодняшних гостей. Критик, литературовед и журналист Алла Латынина, добрый день.
А.Латынина
―
Здравствуйте.
О.Чиж
―
Поэт прозаик и переводчик Леонид Латынин, здравствуйте.
Л.Латынин
―
Добрый день.
О.Чиж
―
И глав. ред издательства «Глас» Наталья Перова, добрый вам день.
Н.Перова
―
Добрый день.
О.Чиж
―
Ну, прежде всего у нас уже много книг на столе, про все мы обязательно расскажем. И расскажем, что сегодня можно выиграть. Но в начале все же рейтинг тех книг, которые пользовались наибольшей популярностью в книжных магазинах Москвы на прошлой неделе. Я напоминаю, что речь идет о трех книжных, это «Московский дом книги», «Библио Глобус» и магазин «Москва». Так вот, на первом месте у нас «Метро 2035» Глуховского. На втором Борис Акунин и «Планета Вода. Приключения Эраста Фандорина в 20 веке». Несбе на третьем месте «Кровь на снегу». Я так понимаю, что без изменений. Тройка осталась та же, что и в прошлый раз неделей раньше. Ну, у нас сегодня сразу несколько изданий. И сейчас будем все представлять. Прежде всего книга «Чужая кровь» сейчас у меня в руках Леонида Латынина. Расскажете для наших слушателей?
Л.Латынин
―
Да, так сказать, эта книга, самое главное, что она была где-то написана… Начинала писаться в 70-80 годы, то есть задолго до тех событий, с который мы живем и что стало нашей реальностью. Это судьба главного героя полумедведя – получеловека. Это мифологический герой, которого я использовал в данном романе. И, так сказать, как вы понимаете, в этом человеке течет несколько кровей. И одна из них медвежья.
О.Чиж
―
Кровь опасная.
Л.Латынин
―
Да, опасная кровь. И вот, так сказать, этот герой существует в двух временных измерениях. Где-то начало тысячелетия русской истории и 21 век, то есть наше время практически. Одна из линий сюжета и пребывания его – это пребывание его во времени, которое определяется датой 2017 год, то есть мы живем в преддверии этой даты. Суть, вотесли говорить только об этой сюжетной линии, в том, что наш герой попадает в Москву 2017 года, где все люди живут в домах согласно своему проценту крови, то есть, скажем, столько-то украинской, он живет на Киевском шоссе и так далее, столько-то русской крови, он живет, скажем, в Московском. Или он живет, там, в Грузинском, столько-то грузинской крови и так далее. И все они распределены по домам. Особенность этого времени заключается в том, что если человек покидает свою квартиру, выходит на улицу, то его может отстрелить любой человек. Я думаю, что вот эта вот метафора работает даже на Фейсбуке. Человек, который со своими мыслями по какому-то поводу уходит на площадку, то он рискует попасть под пулю ненависти. Думаю, что мы с этим сталкиваемся почти постоянно. Ну, естественно я не писало Фейсбуке. Я писал роман, это некая метафора, которая… я занимался, работал с нрзбр в то время народов СССР. Я объехал достаточно много территорий. И поэтому, скажем, вражда азербайджанцев и армян, она не сегодня возникла. Это то, что тлело и было под ковром. То же самое и сприбалтами, Грузией и так далее. Все эти конфликты, они в таком скрытном состоянии существовали. И вот я это вот выразил в метафоре Москва, в которой есть московские, грузинские улицы, так сказать, киевские улицы и так далее. Ивот все люди, каждый в своем доме, и он рискует. Прочитаю кусочек из романа. И он рискует выйти на улицу, потому что он обречен.
О.Чиж
―
Страшно представить, как меняются эти риски и как вообще меняется ситуация с привилегиями в зависимости от геополитической обстановки в наши дни.
Л.Латынин
―
Да.Ну вот здесь я по поводу метафор могу сказать, что для меня был знаменателен рассказ Завадского, которыйговорит, что я пьесу «Отелло» ставил в 37 году об интриге, клевете и так далее. В 41 году о войне, а в 48 об измене. Каждое время – есть некая метафора, которая свое время наполняет. Я не писал эту книгу, используя эту метафору настолько о сегодняшнем времени. Но сегодня она почему-то работает предельно актуально
О.Чиж
―
79859704545.Не забывайте указывать номер телефона, потому что как раз 5 экземпляров «Чужой крови» мы сейчас и разыграем.М.ПЕШКОВА» Да, мы разыграем, если ответят наши слушатели на вопрос.
Л.Латынин
―
Ну, там есть второе название, оно более точное и более важное. «Бурный финал вялотекущей национальной войны». Вот пока всех отстреливают на улице, то это вялотекущая национальнаявойна. Но вот когда появляется человек с чужой кровью, он становится общим врагом.
О.Чиж
―
И провоцирует вот …
Л.Латынин
―
Получает бурный финал. Поэтому бойтесь общих врагов.
О.Чиж
―
Ну а сейчас вопрос, ответив на который верно, вы эту книгу получите. Внимание, вопрос. Стихи, посвященные МарииБасмановой, Бродский писал на протяжении 20 лет и собрал в книгу «Новые стансы кАвгусте»,которую называл главным делом своей жизни. А почему стансы к Августе новые, есть ли старые?
М.Пешкова
―
Да, мы ждем ответа на смс.
О. Чиж
―
Ну, естественно ответ должен быть не да или нет, а все-таки немного развернутым. И нужно продемонстрировать некое знакомство с предметом. Ну, кроме того, как мы знаем, в конце этого эфира у нас будет слушатель, который получит сразу несколько призов. Вот что же сегодня в этом пакете, в этой корзине.
М.Пешкова
―
Я хотела попросить Аллу Николаевну Латынину, известного литературного критика, чтобы она рассказала о тех книгах, вернее о тех авторах, с кем ее свела судьба. В частности проНикола Климонтовича. Именно в этой серии роман, который был номинирован на премию «Большая книга» Николая Климонтовича представлен в той же серии, что и книга нашего гостя Леонида Латынина.
А.Латынина
―
Ну да, тут роман Климонтовича «Парадокс о европейце» и «Островитянин». Я читала «Парадокс о европейце» в журнальном варианте. Он был опубликован в журнале «Октябрь» 2 года назад кажется. Ну, я не помню точно номер. Вообще, он был в жизни человеком очаровательным, умным, бесшабашным, так сказать, немножко может быть губящим свою жизнь. Вот тип этого литератора, он немного напоминает тип Владимира Высоцкого. Правда, Наташ?
Н. Перова
―
Да он умер 4 июня, прост надо напомнить, кто не знает.
А.Латынина
―
Он совсем недавно умер. Был необыкновенно обаятельный, тонкий, умный, образованный человек. Люди старшего поколения помнят его фантастический эксперимент к газете «Коммерсант», когда писатель уже он был известный и очень серьезный с таким философским оттенком. Вдруг он приходит в газету «Коммерсант», тогда совершенно молодой и начинает там вести светскую критику под псевдонимом, конечно, но все знают, что это Климонтович. И создает очень любопытный и бесшабашный жанр. И люди обижаются те, о которых он написал, а еще больше те, о которых он не написал. Но газета «Коммерсант», в ту пору вообще она очень была… экспериментальный был газетный жанр. А потом он описывает это в своей книге «Последняя газета». И тут уже обижаются абсолютно все. И думаю, что эта книга вообще сыграла какую-то может быть даже роль в его судьбе и позитивную и негативную. С одной стороны ее все читали, а с другой стороны, те люди, которые попались на его острое перо, конечно, не были уж так счастливы, что это произошло. Я не могу сказать, что я его так уж хорошо знала, но когда мы встречались, мы всегда говорили. Это был человек бесконечногообаяния. А что касается «Парадокса о европейце», и это тоже очень любопытный роман, герой которого поляк по рождению, Йозеф М, кажется, так сказать, что перекликается от части с Кафкой, Йозеф К, который по рождению поляк, по воспитанию скорее итальянец, в то же время его родители чего-то там делают в Одессе. Там учится в иезуитской школе. Потом уезжает, получает профессию врача в Швейцарии, уезжает в Америку, живет там. И какой-то черт его тянет вернуться в Россию перед революцией, где очень успешно сначала развивается его жизнь, а потом соответственно что? Мы видим 17-ый год, революция и так далее. А 37-ой – половина книги составляет его допросы у следователя. Ну все понятно дальше, вся судьба, как на ладони. Надо сказать, читать интересно. Климонтович – писатель с упругим словом, умеет совладать с сюжетом, это очень хорошее чтение. Про вторую книгу ничего не могу сказать, извините.
М.Пешкова
―
Книга Маргариты Меклиной «Вместе со всеми». Она живет в США, это петербурженка, она там училась. Она пишет и по-русски, и по-английски. И читать ее всегда интересно.Очень много ее публикаций. Так что еще одна книга из этой же серии. И книга Семена Злотникова «Божьи дела». Мы знаем его как драматурга. «Пришел мужчина к женщине», это пьеса, которая пользовалась большой популярностью. И вот теперья эту книгу читаю. Вот такие сегодня книги.
О.Чиж
―
Это все из одной серии.
М.Пешкова
―
Это все из одной серии, это издательство «Эксмо».Клемонтович тоже из это серии. То есть у нас Николай Климонтович, Семен Злотников, Маргарита Меклина, а также книга Леонида Латынина «Чужая кровь». Вот сегодня такие книги на нашем игровом столе.
О.Чиж
―
Вообще «Чужая кровь» – звучит очень апокалиптично что ли. И, учитывая некий градус напряжения, который сейчас мы все чувствуем, учитывая некий градус даже той ненависти, про которую вы уже сказали, которая есть в соц.сетях, немного страшно от этого.Почему именно сейчас?
Л.Латынин
―
Не знаю, когда я писал, это все было в зародыше. Мне казалось, что это как-то еще можно остановить. В зародыше было очень отчетливо, знаете, это было ядовитое дерево. Оно было такое без солнца и без дождя, оно было полусухое. А как только попало солнце и дождь, так сказать, возникла хорошая погода для ненависти, оно, конечно, расцвело.
О.Чиж
―
Это необратимый процесс?
Л.Латынин
―
Ну, надеюсь, не до такой степенимой финал радикален. Он такой о предупреждении, о нежелании, чтобы это случилось. Но, в общем, к сожалению, говорю, что на уровне Фейсбукаэто вполне осуществимо, потому что эти пули ненависти, так сказать, свищут и отсвоих, и от чужих, и от очень чужих.И за радикальность, и за слабость,и за приятие, и за неприятие. Мы живем вот в этом тире сегодня. Вот, условно говоря, в какой-то степени я бы перефразировалнрзбр., помните его замечательную фразу, что идея, вышедшая на улицу – это шах, объявленный истине. Вот мы живем во времена, когда идея, вышедшая на улицу, рискует любая получить пулю ненависти, к сожалению.
Н.Перова
―
Нет, все-таки было бы несправедливо не рассказать про то, с чего начинается эта книга. Это очень важно. Вы знаете, когда мы познакомились с Латыниным, мы тогда издавали в журнале «Советская литература» на английском языке его другой роман «Гример и муза», который «Эксмо» тоже собирается печатать и который тоже является поразительно актуальным сегодня. И тогда Леня сказал: «Я пишу Евангелие». Я не поняла, что он имеет в виду. А когда книга была готова, ее можно было прочитать, я поняла, что любой священный текст, условно говоря, то есть таких священных текстов создавалось на протяжении человечества очень много, и всякий раз это была попытка как-то суммировать то, что было до тебя, встать над этим, посмотреть с высоты птичьего полета на то, что человечество достигло сегодня. И это все, переработав в своем сознании, представить будущим поколениям. Поэтому вот эта вот вся предыстория, вот это вот человек-медведь, ведь Леонид Латынин – специалист по дохристианской культуре России, один из очень немногих специалистов. У них даже дома есть потрясающая совершенно коллекция всяких предметов старины дохристианской. И, как мне сказали в музее, что это коллекция музейного уровня. И у него есть книга про дохристианскую Русь и ее искусство. И вот это все, вот этот весь материал, он весь пропитан дохристианским материалом. Вот он все это, начал с этого, он как бы представил как начало корни русского сознания. Потом вот как-то сам мнеобъяснял, он разделил это сознание на 4 группы. И вот они представлены в этом романе: северное, южное, восточное и западное сознание, и они между собой борются. И когда ты это читаешь, вызнаете, простите, что занимаю время, я должна обязательно сказать, что в начале 90 годов, когда ранее запрещенные книги, которые ходили в сам.издате, начали появляться, и некому было их читать, потому что люли читали другие книги, они были заняты другими вещами. И вот мне кажется, мы до сих пор еще не освоили вот ту замечательную литературу, которая навалилась на нас тогда в начале 90-ых, и до сих пор как-то мы еще не всю ее по-настоящему прочли. И вот я очень рада, что«Эксмо» затеяло эту серию современной литературы, где они в основном печатают именно вот эти вот недостаточно оцененные имена, которые все уже сказали. И вот тогда эта книга возникла давно, но в ней уже все сказано то, что происходит с нами сейчас. Ну и потом, знаете, проза поэта - это всегда необыкновенно красивое приятное чтение. Это очень красивый текст с какими-то старинными включениями каких-то песен, легенд. Это очень приятное чтение.
О.Чиж
―
А скажите, пожалуйста, запрос-то есть на литературу, которая про то, что с нами сейчас? Потому что действительное есть такая беда, что…
Н.Перова
―
У нас для меня неожиданно Водолазкина книга стала вдруг так популярна и получила премии и там продажи хорошие. Я вдруг поняла, что может быть сегодня вот сейчас пришло время для таких книг.То есть там тоже некая попытка такого нрзбр. старинной нашей русской культуры и попытка ее как-то прочитать. И сделать выводы на сегодня. Книга Латынина глубже гораздо, чем книга Водолазкина. И более такая философская и серьезная с потрясающими поэтическими включениями. Вот я приготовила, там, когда она вышла на английском языке в Америке и потом, то есть сначала на французском языке в хорошем издательстве, потом онавышла в Америке. И вот люди, которые откликались на эту книгу, она говорили потрясающие вещи. Они сразу это все считывали, вот этот код, который дается этой книгой. В России тоже были потрясающие рецензии. То есть понимаете, я когда, вот я сейчас распечатала нам несколько строчек буквальноиз нескольких рецензий, но я посмотрела, у меня дома папка из этих рецензий, у меня дома 100 страниц рецензий, которые я собирала, потому что я являюсь некоторым образом литературным агентом вот этого замечательного писателя. Я считаю, что задача вернуть такие имена в литературу – это смысл моей жизни. И вот когда я посмотрела, что среди этих рецензентов, которые писали о книгахЛатынина, там просто каждый рецензент, каждое имя – это,как орден Ленина. То есть заручиться похвалой таких людей – это и слависты, и очень известные люди. Это очень дорогого стоит, поверьте. Тоесть даже когда у писателя нет какой-то там всенародной известности, но есть оценка вот таких людей, то есть он уже жизнь прожил не зря, и он не зря написал эти книги. Я думаю, что у этой книги особенно сейчас большое будущее, что может быть пришло время для наших читателей как-то остановиться, уже не для развлечения почитать, а как-то посмотреть назад на наши корни, что произошло с Россией на протяжении всей ее истории, нескольких веков. И как-то вот задуматься и подумать и посмотретьвперед. И это то, что делает эта книга, ну, там вот есть такие потрясающие, вот это тоже из рецензии, Жорж Ниваизвестный всем говорит, что когда он прочел фразу: «Сначала было много Бога, и не было человека», на этом месте у него мурашки по коже, и он остановился. И он говорит:«Книга Латынина - книга магическая. Корни ее в бездонной глуби человеческих страхов, которые заклинают ворожбой и волхованием. Латынин – настоящий русских шаман». Или вот пишет, например, «Нью-Йорк таймс»: «На самом деле герой этой книги – это язык, достигающий такой огромной поэтической силы и музыкальности, которая просто завораживает». Или вот Клод нрзбр., известный французский славист:«Леонид Латынин – один из самых оригинальных представителей постреализма. Поэт и эрудит, воображение которого радуется и возбуждается от малейших конкретных деталей прошедших эпох». Ну, у меня их много, не буду отнимать время.
Л.Латынин
―
Но я все-таки, если можно, пару слов бы сказал. Я понимаю, что все это не обо мне, поэтому я с удовольствием слушаю, мне это интересно. И слово Евангелие, оно тоже некая гипертрофия. Но какая-то попытка обобщения такого, она, конечно, существует.
О.Чиж
―
А вот что касается как раз медвежьей крови. Почему медвежья? Медведь - это тоже такое многогранный многослойный символ?
Л.Латынин
―
Нет, дело в том, что это персонаж конкретно, конкретный герой русских сказок, Медведко. Это я ничего тут не придумал, просто использовал некий готовый материал. Но для меня, конечно, он был важный, потомучто вот я говорю, что такое христианство? Это почему оно было на Руси? Ведь пантеон Богов от Зевса и так далее. И почему-то выбрали чужого Бога. Ведь христианство было чужой религией для русского язычества. Чужое чаще принимается.
О.Чиж
―
Сейчас мы прервемся буквально на насколько минут. Новости, но мы скоро вернемся и продолжим.НОВОСТИ
О.Чиж
―
15 часов и 35 минут с Москве. Это книжное казино. В качестве крупье что ли здесь не только Оксана Чиж и Майя Пешкова, но и еще прозаик, поэт и переводчик Леонид Латынин, критик, литературовед и журналист Алла Латынина и главный редактор издательства «Глас»Наталья Перова, здравствуйте всем еще раз тем, кто только что к нам присоединился.
П.Пешкова
―
У меня вопрос к Алле Николаевне. Во-первых, то, что называется, в первых строках письма. Мне бы хотелось сказать те самые тепле слова, которые положено говорить в юбилейное время. Именно сейчас вы еще пребываете, я так понимаю,в юбилейном несколько состоянии. Во-вторых, та замечательная публикация, которая была в «Новом мире», где вы много лет публикуете свои потрясающие комментарии, посвященные вам, это прекрасное приветствие в юбилейный день. Мне бы хотелось, чтобы тогда, когда случаются юбилеи, многие отмечали именно так юбилеи, как это сделала новомирскяпубликация, большое спасибо господину Губайловскому. И хотелось вам задать вопрос. А куда исчезла вот та самая острота, которая, я помню, была много-много лет в ваших выступлениях, в ваших публикациях. Что произошло?.
А.Латынина
―
Ну, время изменилось. Вы знаете, сейчас не время полемик. Когда я публиковала свои статьи в «Литературной газете», а это 80-ые, начало 90-ых, так до середины 90-ых, это было очень бурное и очень живое время. Аживое в литературе время, оно характеризуется, именно жизнь литературная, она характеризуется тем, что все со всеми спорят и ругаются. Не обязательно люди противоположных точек зрения. Очень часто необыкновенная острота споров вспыхивает по поводу оттенков каких-то. Кажется, люди из одного лагеря,итем не менее вот начинают. Это характеристика литературной жизни. И соответственно, я очень хорошо помню то время, когда выходила статья в литературной газете, и на утро без всяких, мобильных никаких не было, Интернета не было, а на утро ты снимал град телефонных звонков, потому что тебе звонили и говорили, что вот ой, как хорошо, вот прочел, а кто-то звонили и говорил, что как вы могли? Так что, ну вот а такой реакции сейчас нет и не может быть. Просто не может быть такой реакции. А острота исчезла. Где вы видите острые полемики? Люди разошлись по своим квартирам, вот как в романе Латынина, и сидят там, особенно не высовываются. Нет, влитературе нет остроты литературной жизни.
М.Пешкова
―
Вы очень много читаете, в том числе и «Живой журнал». Вас интересуют судьбы толстых журналов. По вашему, какова из судьба в России? Мы с вами ведь на этой неделе встретились на конференции, которая называлась «Журнальная Россия». И вы там тоже выступали.
А.Латынина
―
Ну, я выступала, я конечно, с одной стороны человек толстожурнальной культуры, вы правильно сказали, что в течении 10 с лишним лет после того, как я ушла из «Литературной газеты»,я какое-то время вела колонку в газете «Время», а потом в течении более 10 лет я веду эту рубрику «Комментарии» в журнале новый мир. Я человек толстожурнальной культуры. И всю жизнь я читаю «Новый мир». И между прочим последняя моя статья была как раз о «Новом мире», так и называлась «Новый мир в моей жизни» к юбилею «Нового мира». Но, тем не менее, это не мешает мне видеть, что журналы теряют свое влияние. Давно уже потеряли. Что они находятся вне сферы живой литературной жизни. Хотя в обще-то может быть дело и в том, что и жизни-то особо такой вот именно живой бурной ее нету. Ведь на самом деле как раз на конференции я говорила о том, что когда я видела, что многие сторонники журналов как бы доказывали, что без журналов никуда, что это катастрофа, если они исчезнут. Я же считаю, что это катастрофа, но я тоже считаю, что они не могут в настоящее время в настоящем виде существовать. И что все-таки немножко некая натяжка - считать современные журналы прямыми продолжателями той традиции 19 века, хотя бы просто потому, что в том времени ни один журнал не жил дольше 30 лет, а нынешние прожили уже 90. Да, я об этом говорила. И что ничего страшного, когда журнал закрывается. В то же время, если жизнь живая, открывается другой. А сейчас нет.
О.Чиж
―
Скажите, пожалуйста, где первая-то проблема. Она с читателем или с литературой?
А.Латынина
―
Она, конечно, с литературой. Она связана и с читателями. Вот понимаете, это, как две стороны одной медали. Читатель охладевает к литературе, литература охладевает сама к себе. Она уходит из того,Россия больше не является литературоцентричной страной. Ну что с этим сделаешь?Ну надо, остается только ждать и думать. Это не значит, что нужно опускать руки литераторам. Это не значит, что я перестану печататься в журналах. Нет, все равно буду, я ориентируюсь на традиционную статью. Я бы даже сказала, вот назло старомодную статью, некоторые уже почти сейчас не пишут с тщательной проработкой антуража. Поскольку я все равно, если я пишу в «Новом мире», то я обязательно отстану от газетной критики. И каков, я думаю, выход? Это упомянуть всех тех, которые писали перед этим, и дать им соответственную оценку. Это получается старомодный тип статьи. Таких сейчас статей не пишут.
О.Чиж
―
Получается, что это становится такой немного элитарной что ли сферой.
А.Латынина
―
Безусловно, это становится элитарной сферой. И становится приметой жизни литературной внутри литературы. Да.
М.Пешкова
―
То есть литературная критика существует, о чем многие говорят, что ее у нас в стране нет, что у нас есть только навигатор.
А.Латынина
―
Ну, навигатор для массовой культуры, конечно, будет навигатор. И будет в газетах обязательно. И в Интернете может существовать любая критика, она будет существовать. Может быть, она вообще туда переберется. А в толстых журналах критика, конечно, по-прежнему существует. Другой вопрос, для кого она. Потому что, когда в 80-ых годах после выхода «Литаратурки» я ехала в метро, допустим, я смотрела: раз, два, три, четыре, во вторник, в среду они получили газету, в четверг едешь. Смотришь, десяток человек к вагоне читают «Литературную газету. И парочка читает твою статью. Вот думаешь,чтобы такое сейчас я увидела, что кто-то читает мою статью, - это не реально.
Н.Перова
―
Ну, они читают со смартфонов. Там тоже может быть.
А.Латынина
―
Маловероятно. Они читают что-нибудь другое.
М.Пешкова
―
Вы как литературный критик когда-нибудь писали о своем муже?Ведь в конце концов то, что вы пишете, называется «за одним письменным столом».
А.Латынина
―
Вы знаете, во-первых, мы сидим по разным клеткам. Я никогда не писала ни о муже, ни о дочери. По очень простой причине. Потому что я заведовала в «Литературной газете», отделом, именно большим отделом литературы. И в ту пору в старой «Литературной газете»считалось неприличным писать о себе, своих близких, рекламировать себя и своих близких и так далее. Поэтому я мало того, что боялась напечатать какую-то статью о нем. Я, например, в свое время не напечатала блестящую статью Вадима Скоротовского о его романе «Гример и муза», Я считала, что это неудобно. Такие были, это были нравы.
Л.Латынин
―
«Русская мысль» напечатала.
А.Латынина
―
Это были нравы, ну, какие-то, считалось, как говорила Ахматова, это не в добрых нравах литературы. Но вот тогда это было можно. Чаковский Александр Борисович, каким бы не был он писателем, я считаю, что как писатель он был очень средний, как редактор в свое время он был интересен. Он создал эту газету, он никогда не позволял себе упоминать о себе в каком-то позитивном контексте. Никогда. И все это знали, что это не возможно делать. И ни о ком нельзя было делать. Таковы правила в «Литературной газете». О мужьях, женах, детях и внуках не пишем, не печатаем. Это сейчасЮрий Михайлович Поляков в каждой газете о себе печатает. Но это, так сказать, уже другие нравы.
О.Чиж
―
Издержки производства. А скажите, а вне публичной сферы вы как критик супруга выступали?
А.Латынина
―
Конечно.
О.Чиж
―
То есть вы читаете, рецензируете?
А.Латынина
―
Вы знаете, не совсем, дело в том, что он же не…
Л.Латынин
―
Ну, на самом деле это очень серьезный редактор.
А.Латынина
―
Нет, дело в том, что он же не слушает того, что... То есть я не имею на него влияния. Также, как я не имею никакого влияния на свою дочь. Все, что я иногда говорила о ее литературных произведениях, все пропускалось мимо ушей, и все равно все делалось по-своему. Также и здесь. Я могу высказать свою точку зрения, но это не значит, что меня послушают.
О.Чиж
―
То есть вы так работаете первым читателем.
А.Латынина
―
Ну вы знаете, тоже в окончательной редакции. Никто не хочет показывать свои наброски и делиться особенно замыслами.
О.Чиж
―
Деликатно и сурово.
Л.Латынин
―
Нет, ну я сам, честно говоря, я помню замыслы, я не помню часто свои книги. Я помню, вот я придумал, а они могут не иметь отношения к тексту написанному, что я придумал. Но я помню, что я придумал и не помню текст.
А.Латынина
―
Нет, Леонид как раз очень много рассказывает, он фонтанирует замыслами, 90 процентов из которых, к сожалению, бывает неосуществленными. Вот те, вот я придумал, это да, это он охотно расскажет. Но у меня уже такое чувство, что лучше быон не рассказывал, а написал.
О.Чиж
―
А скажите, пожалуйста, а вот как раз обратная ситуация. Какие-то реалии ближнего круга, вот самые тактильные, которые каждодневные, в книге есть, списаны ли там персонажи с кого-то конкретного?
Л.Латынин
―
Конечно, да. Там было много и обид. Там потом упоминаются реальные фамилии. Там очень много народу. Дел в том, что, вы знаете, есть вот такая привычка издавать «Коран», если вы с этим сталкивались,там на полях с левой стороны или с правой стороны, пишутся сведения из астрономии, математики, медицины, то есть человек читает этот основной текст и на полях еще сообщается энное количество из науки и так далее. Так вот, у меня идет вот сюжетная линия, там же ведь несколько сюжетных линий, бурный финал вялотекущей национальной войны – это только одна линия. Но вещи, кстати, меня за это оченьупрекали. Идет почти летописное исследование какого-нибудь 998 года, и там вкрапления о Ефремове, о разбившемся самолете и так далее. Это очень своеобразная такая конструкция, которую я придумала. И не все с ними так согласны. Но реальные события, в которых я живу, я живу в тысячелетии, но я не могу не знать, что я пошел на рынок и купил салат, понимаете? Вот это одновременно. Я живу там, и я живу здесь. И вот это здесь вкрапляется точно также, как какие-то надписи на полях.
М.Пешкова
―
Мы совсем не говорили о ваших стихах. Вы ведь поэт и у вас совсем недавно вышла книжка.
Л.Латынин
―
Да, да.
М.Пешкова
―
Покажите нам ее и прочтите из нее что-либо.
О.Чиж
―
Сколько всего книг-то поэтических?
Л.Латынин
―
Ой, ну много, наверное. А где книга? Знаете что…
О.Чиж
―
Сейчас зрители сетевизора ее могут увидеть.
Л.Латынин
―
Нет, это книга издательства «Время», а книга новая, другая. А вот она. А может быть я лучше прочту стихотворение, которое всем нравится? Или потом лучше?
О.Чиж
―
А у нас еще будет возможность его прочитать. Да, собственно говоря, мы к этому подходим. Сейчас я назову имена победителей, тех, кто ответил на наш первый вопрос. Старые стансы действительно есть, потому что Байрон написал«Стансы к Августе», посвященные сводной сестре Августе. У нас они многократно переводились. Один из лучших переводов принадлежит Борису Пастернаку. Ну и у нас есть 5 победителей. Я буду называть имя и последние цифры номера. Софья 8663, Михаил 2396 Павел 3058, Олег 2024627 и Егор 9877. Ну, а сразу 4 книги, про которые мы в начале эфира тоже рассказывали, получит у нас один слушателей, кто сможет дозвониться и правильноответить на вопрос: В каком фильме Маргарита Терехова,играющая роль учительницы, читает стихотворение Леонида Латынина«Сад ты мой больной и белый»?
Л.Латынин
―
Может быть, прочитать его? Спасибо, да. Но естественно, что я не читаю его так хорошо, как Рита Терехова, но тем не менее, какое-то отношение это стихотворение имеет ко мне.Оно, кстати, посвящено Тереховой.Сад ты мой, больной и белый,
Свет ты мой – на склоне дня.
Жест по-детски неумелый...
Вспоминай меня.
Двор. И выход в переулок.
Вечер долгий без огня.
Лес не прибран, гол и гулок...
Вспоминай меня.
Все неправедные речи.
Речка. Полынья –
Место нашей главной встречи...
Вспоминай меня.
Позабудешь – Бог с тобою,
Все у нас равно.
Опускаюсь с головою
В трезвое вино.
Ах, какая там удача
Среди бела дня –
Вечер. Снег. Чужая дача...
Вспоминай меня.
Что за сила мчит нас лихо,
В разны стороны гоня?
Еле слышно. Еле. Тихо.
Вспоминай меня.
Кстати, Рита читала: «Еле слышно, еле тихо», а у меня «Еле слышно, еле, тихо, вспоминай меня…».
О.Чиж
―
«Сад ты мой больной и белый». Я вижу, что смс посыпали с ответами. Писать не надо, нужно позвонить. Желательно еще и назвать дату выхода ленты на экраны. Ало, здравствуйте, как зовут вас?
Слушатель
―
Виталий. «Расписание на послезавтра».
О.Чиж
―
А когда вышел фильм, знаете?
Слушатель
―
Ой, в 70-80-ые годы. Там про спец.школу в новосибирском академ. городке,по-моему. Терехова играет учительницу среди физиков и математиков.
О.Чиж
―
Ну, в общем, исчерпывающий ответ, все равно. Абсолютно правильно. Но я так понимаю, что вы не из Москвы. Назовите, пожалуйста, город.
Слушатель
―
Оренбург.
О.Чиж
―
Вот в Оренбург к Виталию и уедет сегоднянаш приз, спасибо большое.
М.Пешкова
―
Я хотела спросить, а в каких издательствах выходили ваши книги?
Л.Латынин
―
Ну, в очень многих… Это началось с «Советского писателя». Вот первые публикации были «Бурного финала вялотекущей национальной войны» в Париже в «Русской мысли» еще в 90 где-то году, когда здесь это было закрыто, в журнале «Стрелец». А вот потом роман под другим названием в чужом городе вышел в «Советском писателе», потому что «Гример и муза» – это была какая-то крамола, хотя я не вижу здесь никакой крамолы. А потом вот во «Времени» выходила вот эта вот книга. И очень много книг издал моих «Водолей». Потом вот у Натальи Перовой в «Гласе» тоже выходили книги, вот книга о народном искусстве, такая энциклопедия сюжетов.
М.Пешкова
―
Это на английском языке, наверное?
Л.Латынин
―
Нет, и по-русски тоже. А по-английски тоже выходила у нее, но выходил «Гример и муза», а «Спящий во время жатвы», он выходил в Америке, во Франции и так далее.
О.Чиж
―
Прозвучало слово крамола. Я хочуспросить про «Чужую кровь». А почему здесь знак 18 плюс?
Л.Латынин
―
Дело в том, что вот персы где-то в 9 веке, приезжая на нашу территорию, оставили… несколько персов, не один, оставили описание обряда, который существовал реально в бытии вот той географии. Он заключался в следующем. Когда случались какие-тобедствия, то кого-то приносили в жертву. В данном случае в моем романе в жертву приносят мать Медведко.Но прежде, чем ее приносят в жертву, она должна соединиться с представителями всех родов, с каждым вступить в какой-то физический контакт для того, чтобы, когда она попадает на тот свет, она оттуда, она становится как бы женой каждого рода. И она оттуда помогает каждому роду для того, чтобы справиться с чумой, болезнью и так далее. Вот здесь это описание. И, как вы понимаете, если одна женщина в храме вступает в близкие отношения с представителями 12 родов, то ощущение женщины от этого контакта, ощущения мужчины от этого контакта - это 18 плюс.
О.Чиж
―
Это прямо вот это правда.
М.Пешкова
―
Хотела спросить Аллу Николаевну очень коротко и быстро. Что бы вы рекомендовали нашим слушателям сейчас почитать?
А.Латынина
―
Вы знаете, это очень трудный вопрос, потому что я сама читаю вовсе не то, то есть, вернее я читаю достаточно дискретно. Что значит, что почитать? Вот знаете, вот у меня была…
М.Пешкова
―
Летняя пора, отпуска, люди отдыхают, расслаблены.
А.Латынина
―
Ну вот как бы сказать, меня этот вопрос всегда ставит в тупик. У меня была замечательная тетушка, врач, которая всегда мне задавала этот вопрос. Я думала, что я могу ей порекомендовать. Я не вижу необходимости, сейчас нету ситуации, при которой я бы сказала: о, вот знаете, в журнале «Москва» опубликован «Мастер и Маргарита», давайте, немедленно нужно читать. Такой ситуации нет. Но я могу сказать, например, свежее чтение. Вот в журнале «Новый мир» опубликован роман Маши Галиной «Автохтоны» в двух номерах.
М.Пешкова
―
Потрясающий автор Маша Галина.
А.Латынина
―
Эте последнее чтение. То, что я только что прочла. Я получила, я прочла это с большим интересом, скоро будет книга. С удовольствием, смесь фэнтези с реализмом, очень яркий роман.
О.Чиж
―
Ну и опять-таки не надо забывать про толстые журналы.
Н.Перова
―
Можно я скажу буквально одну только фразу. Я считаю, что у нас огромное количество совершенно великолепной литературы. И те, кто хотят хоть что-то понять в своем времени, я бы дала списки из очень-очень многих авторов, которых обязательно надо прочитать.
А.Латынина
―
Наташ, а вот это и получается, что списки из многих авторов, как в букеровской премии, 20 штук, мы можем дать. А если я буду спрашивать тебя или кого-нибудь: назови одну книгу, которую нельзя не прочесть...
О.Чиж
―
А списки наверняка можно посмотреть хотя бы на сайте издательства, нет?
Н.Перова
―
Нет, я работаю сейчас как литературный агент. «Глас» придушили, к вашему сведению. И вот как литературный агент я читаю потрясающие тексты ежедневно помногу. Уверяю вас, что литература не умерла. Есть, что читать, оченьумные, думающие, внимательные люди, которые всеэто описывают. А кто из них вот тот единственный, которого нельзя не прочесть, это нам будет ясно потом. А пока что хотя бы прочитайте то, что всплыло в 90-ые годы, как Леонид Латынин. Вот эту книги, понимаете, тогда вы пропустили, так прочитайте сейчас. Потому что вы действительно пропустили что-то, чтонадо читать.
А.Латынина
―
А вообще, мое мнение, что надо читать спустя несколько лет.
О.Чиж
―
С холодной головой уже.
А.Латынина
―
Да, вот тогда выясняется, что вот была в этом году эта книга.
О.Чиж
―
Спасибо большое, хороший совет. Это была Алла Латынина - критик, литературовед и журналист, Наталья Перова- главный редактор издательства «Глас» и Леонид Латынин – прозаик, поэт и переводчик, спасибо вам большое.