Ознакомиться с делами: СМС, Открой личико, Нарекаю тебя чизбургером - Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2010-01-28
И.ВОРОБЬЕВА: К концу рабочей недели, как правило, не остается сил, ни на что не остается, даже на позитив. Ну что ж? Программа «Кейс», как всегда и как правило призвана для того, чтобы вам в конце рабочей недели придать сил, сил на позитив. Меня зовут Ирина Воробьева, и с большим удовольствием представляю наших постоянных экспертов программы. Юлий Соломонович Гусман, здравствуйте.
Ю.ГУСМАН: Здравствуйте-здравствуйте.
И.ВОРОБЬЕВА: Здравствуйте-здравствуйте. Юрий Георгиевич Кобаладзе, здравствуйте.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Здравствуйте. А каким образом он появился в передаче, можно узнать?
И.ВОРОБЬЕВА: Вы у меня спрашиваете?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: До последней минуты ничего не предвещало появление Юлия Соломоновича, даже анонс был. Я уже как-то настроился быть...
И.ВОРОБЬЕВА: Расслабились даже.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.
Ю.ГУСМАН: Могу сказать, Юрочка, милый, и вы, Ирина. Я вообще, честно говоря, после двух последних событий – прихода в передачу некоего Бунтмана, или Будмана – я плохо помню – и человека по фамилии Рожков.
И.ВОРОБЬЕВА: Рыжков.
Ю.ГУСМАН: Рыжков, извините. Я просто их всех путаю. Меня очень огорчило. Потому что мне казалось, что если нет вас, Юрий, и нет меня, то уместней и удобней сделать повтор или музыку поставить, или стишки почитать. Но не губить программу. Я написал официальное письмо и в Совет безопасности ООН, и в Лигу наций, и Алексею Алексеевичу Венедиктову
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Бене... Бенедикту.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, Бенедикту. Венедиктову. О том, что, ну нельзя же так делать.
И.ВОРОБЬЕВА: Бенедикту не писали? Слава Богу.
Ю.ГУСМАН: Я... Прелестный человек этот Бунтман. Красивый, умный, он зам главного редактора. Но нельзя использовать свое служебное положение для того, чтобы...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Влезть.
И.ВОРОБЬЕВА: Вести такую... Нет, ну, он ведет другие программы очень неплохо. Но человек, который не имеет ни специально, ни радийного как мы образования. Потому что мы с тобой радийщики.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И не обладает таким кругозором.
Ю.ГУСМАН: Да нет, ну, дело в том, кругозор... Человек закончил в Конотопе ремесленное училище, сделал карьеру. Хозяйственник хороший, работает зам директора, как там? Зам главного... В эфире такие сложнейшие дела! Это не какое-то там «Особое мнение», или «Разворот» там, или «Клинч». Это вопрос – мировые события. Извините, я...
Потом появился Рыжков. Ну, что это такое? Что это такое?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А что это за Рыжков какой-то?
Ю.ГУСМАН: Да. Кто знает? Какой-то Рожков...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Мы его знаем? А, Рожков, да.
Ю.ГУСМАН: Да, Рожков. Мало ли там народу в стране?
И.ВОРОБЬЕВА: То есть то, что вы трое, простите, пожалуйста, и вы, господин Гусман, и вы, господин Кобаладзе, и главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов появлялись в нашей прошлой программе «Кейс», вы уже забыли. Я правильно понимаю?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Они появлялись. Мы вынуждены были позвонить, прервать.
И.ВОРОБЬЕВА: Это была вынужденная мера, да?
Ю.ГУСМАН: Это был протест. Более того, если бы не профессор Кобаладзе и не академик Венедиктов, мы бы вылетели первым рейсом.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно.
И.ВОРОБЬЕВА: Потому что мой «Бомбардиер» - ну, это самолет, я пересел на...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: «Бомбардье».
Ю.ГУСМАН: «Бобардье».
Ю.КОБАЛАДЗЕ: «Bombardie».
Ю.ГУСМАН: «Bombardier» стоял под всеми парами. Мы были бы здесь. Но он сказал: «Да не надо. Пускай этот Рожков...»
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А как эта выходка Иры, назвавшей главного редактора...
И.ВОРОБЬЕВА: Неправда!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: ...городским сумасшедшим?
И.ВОРОБЬЕВА: (смеется) Вот, не надо тут грязных инсинуаций в мой адрес. Не надо.
Ю.ГУСМАН: Да нет, ну, это нормально.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Что ж «нормально»?
Ю.ГУСМАН: Потому что когда звонят такие люди, не узнать Кутузова по голосу...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Невозможно.
Ю.ГУСМАН: Представляешь? Армия, Бородино. Он звонит...
И.ВОРОБЬЕВА: Ну вот, сама нарвалась. Вот, сейчас сама нарвалась.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. «Алло, да? Это ты, Багратион?»
Ю.ГУСМАН: Нет, ну, ты неправильно. Надо говорить: «А кто это? Я двое (НЕРАЗБОРЧИВО)». Венедиктов – Наполеон отечественной радиоиндустрии, он Суворов перехода через рынок. И ухода обратно. Я горжусь тем, что я венедиктовец с первого призыва, с 1954 года мы вместе. Вместе!
И.ВОРОБЬЕВА: (смеется)
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.
Ю.ГУСМАН: Никакой Рожков, никакой Бундма... Боц?..
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Боцман. Гоцман.
И.ВОРОБЬЕВА: Да. Если бы сейчас наши уважаемые радиослушатели видели, с какой силой и каким, я даже не знаю как это назвать...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Страстью.
И.ВОРОБЬЕВА: Какими взорами сейчас мне говорили это наши эксперты, вы бы, наверное, тоже слегка смутились.
Ю.ГУСМАН: А потому что сегодня сложнейшие дела. Дела нешуточные! Незаёмного надо ума и труда ситуация.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: (смеется)
И.ВОРОБЬЕВА: Ну что ж. У нас сегодня 3 кейса. И напомню, что идет видеотрансляция на сайте echo.msk.ru. И напомню, что вы можете нас как слушать по радиостанции «Эхо Москвы», так и смотреть, к счастью, на телеканале RTVi. Ну что ж? Давайте начнем.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нас видно уже?
И.ВОРОБЬЕВА: Да, вас видно, нас смотрит уже очень много людей по видеотрансляции. Давайте начнем. Начнем мы с США. И кейс, дело, которое произошло там, для нас как всегда подготовил Евгений Бунтман.
Ю.ГУСМАН: Не родственник?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это сынок.
СМС
Е.БУНТМАН: Правительство США законодательно запретило водителям грузовиков и автобусов набирать SMS-сообщения за рулем. Это было сделано после исследований, показавших, что подобное поведение во время вождения в большинстве случаев приводит к авариям: на сегодняшний день число ДТП, произошедших из-за SMS, превысило 200 тысяч. По данным экспертов, на набор самого короткого сообщения человек тратит в среднем 4,5 секунды. За это время автомобиль, движущийся со скоростью 90 км/ч, успевает проехать 1,5-2 сотни метров. Кроме того, водители, которые отвлекаются на написание SMS, чаще других отклоняются от траектории. Штраф за нарушение будет доходить до 2,5 тысяч долларов. Подобный запрет уже действует более чем в 20 штатах, теперь же он выведен на федеральный уровень. Следующим шагом может стать запрет переключать радио во время движения – это еще одна из главных причин аварий.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну что же? Вот такой кейс произошел в США.
Ю.ГУСМАН: Я получил справку. Ради Бога, извините, чтобы просто было интересно. Рожков Виктор Семенович, геолог, доцент Института МХИТМ, город Гродно. И зачем позвали этого человека сюда?
И.ВОРОБЬЕВА: (смеется)
Ю.ГУСМАН: Как будто Виктор Семенович Рожков... Кто это такой? Вот, получил в интернете. Я зашел в интернет.
И.ВОРОБЬЕВА: То есть то, что Рыжкова зовут Владимир, вас не интересует, да?
Ю.ГУСМАН: А, это другой? Секундочку. Запросите другого, хорошо.
И.ВОРОБЬЕВА: Тут нам пишут смски: «Ну, наконец-то все в сборе». Да, я тоже очень рада, что мы все в сборе и прошу вас активнее участвовать в программе, писать нам SMS на номер +7 985 970-45-45. Уважаемые эксперты, кейс прослушан. Что скажете о водителях, которым запрещено посылать SMS-сообщения?
Ю.ГУСМАН: Дело в том, что я не вожу машину. Я – летчик.
И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич водит машину, да.
Ю.ГУСМАН: Как? Вы водите машину?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я вожу машину.
Ю.ГУСМАН: Ну, SMS посылаете за рулем?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Никогда в жизни.
И.ВОРОБЬЕВА: Да что вы?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно! Я если надо что-то послать или поговорить, я останавливаю машину на обочине.
Ю.ГУСМАН: Выхожу.
И.ВОРОБЬЕВА: «Посреди дороги останавливаюсь», да?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно правильное решение. У меня в машине громкая связь: нажимаешь кнопочку и весь звонок идет по радио.
И.ВОРОБЬЕВА: А скажите, пожалуйста, Юрий Георгиевич. Может быть, далее запретят переключать радио во время движения.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И тоже правильно.
И.ВОРОБЬЕВА: Тоже правильно?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.
И.ВОРОБЬЕВА: Все время «Эхо Москвы» будете слушать, вообще не переключаясь.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Если на руле нет такого специального переключателя, то, вот, там, тянешься в грузовике. Это может привести к серьезным инцидентам, особенно я выступаю за это решение, когда вспоминаю таких, белокурых красавиц за рулем. Одной, значит, рукой она крутит руль, вторым говорит по телефону, машина стоит, как-то карабкается, за ней длинная очередь. Немедленно запретить и распространить на Россию это правило.
И.ВОРОБЬЕВА: Строгий Юрий Георгиевич.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.
Ю.ГУСМАН: Удивительно, как мой юный друг не заметил за рулем не только блондинок. Это странно, что... Дело в том, что бывает.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Осторожно. Эту тему осторожно.
И.ВОРОБЬЕВА: (смеется)
Ю.ГУСМАН: Бывают экстренные случаи, мой блондинистый друг.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так?
Ю.ГУСМАН: Экстренные случаи, когда смску послать необходимо.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Значит, останови машину на обочине, пошли смску и продолжай движение.
Ю.ГУСМАН: Как ты остановишь машину в потоке, когда нужно срочно?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Включаешь поворотник, уходишь...
Ю.ГУСМАН: Витя!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.
Ю.ГУСМАН: Рожков нужен, Рожков. «Витя, пожар! Что делать, милый? Загорелась ванная-комната!»
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так? И что? И, вот, прямо твой совет спасет Витю?
Ю.ГУСМАН: Я показываю, значит, поворотник, проезжаю. И встать там нельзя на шоссе. Ищу карман или ищу специальный... У нас карманов нету, у нас таких мест, где надо прятаться, нету. Мешаю всем ехать.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Жалкое оправдание. Все у нас есть.
Ю.ГУСМАН: Дело в том, что поскольку я летчик, я не знаю. Ну, я бы посылал...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А летчику тем более не надо говорить по...
Ю.ГУСМАН: Да я на автопилоте. Я включил автопилот.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот эти отвлекают телефоны, радио, поэтому столько катастроф последнее время. Такие нерадивые летчики как ты.
И.ВОРОБЬЕВА: А вы не слушаете радио в машине, Юрий Георгиевич?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я слушаю.
И.ВОРОБЬЕВА: Слушаете. Патриотично слушаете «Эхо Москвы»?
Ю.ГУСМАН: Интересно, что будет с Авторадио. (смеется)
Ю.КОБАЛАДЗЕ: «Эхо Москвы» все время, поэтому я никогда ничего не переключаю. У меня как бы есть одна кнопка «Эхо Москвы», и все – мне ничего не надо переключать.
Ю.ГУСМАН: И даже когда там Рожков вместо нас?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, слава Богу, нас тогда в Москве не было, поэтому Рожков... Ты можешь себе представить, чтобы Рожков прорвался при живом Гусмане?
И.ВОРОБЬЕВА: Слушайте, прекратите, пожалуйста, господина Рыжкова называть Рожковым. Ну, в конце концов?
Ю.ГУСМАН: А нам все равно, как называется.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну, так нельзя, ну, послушайте.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Пришел ответ на запрос о Рыжкове, о подлинном?
Ю.ГУСМАН: Я послал моим ассистентам запрос в Совмин.
И.ВОРОБЬЕВА: Диана из Саратова пишет: «Правильно. Не хотела бы я быть пассажиром такого водителя». Боже мой, какого такого?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это какого такого, да, между прочим, Диана? Это она обо мне?
И.ВОРОБЬЕВА: (смеется) Она с вами согласна, между прочим.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вы видите меня в камеру?
Ю.ГУСМАН: Да-а... А слушать таких как этот Рожков-Рыжков вам интереснее, чем быть пассажиром. Это хуже SMS! Лучше SMS и авария – это честнее.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, чем Рожков в эфире. (смеется)
Ю.ГУСМАН: Ну, как же это можно допускать это?
И.ВОРОБЬЕВА: На самом деле, я вам хочу сказать, что это законодательство правительства США, если бы оно было в России, то программа «Кейс» очень сильно пострадала бы. Потому что нас же сейчас слушают люди, которые едут в машинах. И я призываю писать в эфир не только этих людей, но и всех.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ничего подобного, ничего подобного. У меня были такие случаи. Я включал поворотник, уходил в карман, ставил машину и звонил на «Эхо».
И.ВОРОБЬЕВА: Уважаемые радиослушатели, если вы хотите нам написать SMS-сообщение, но при этом находитесь за рулем, пожалуйста, последуйте совету Юрия Георгиевича Кобаладзе.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.
И.ВОРОБЬЕВА: И все-таки. Значит, вы считаете, что это справедливое решение.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно.
И.ВОРОБЬЕВА: Юлий Соломонович, вы считаете, что это несправедливое.
Ю.ГУСМАН: Нет, на самом деле, если решил президент, это бессмысленно обсуждать. Полный бред сумасшедшего, когда человек сидит... Даже когда по мобильному говорит, вот это просто, если баловаться-баловаться, то слишком серьезный вопрос. Слава Богу, потому что здесь не рыжковщина сейчас и не бунтмановщина. Прошло черное облако над программой. Снова светит солнце, снова дышится легко и свободно, снова хочется петь, танцевать и ухаживать за поселянками. Так вот, я скажу, что, конечно, ну, это полный абзац. Ну что это, за рулем?.. Это кошмар. Нет, конечно, запретить. Запретить, а лучше посадить.
И.ВОРОБЬЕВА: Что вы, в конце концов?.. Я смотрю, Юрий Георгиевич и Юлий Соломонович, вы все злые такие пришли в программу.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну а как же быть?..
И.ВОРОБЬЕВА: «Все запретить, здесь посадить».
Ю.ГУСМАН: А как же!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А какими же быть-то?
Ю.ГУСМАН: А приятно будет, если вы входите, ваша лучшая подруга сидит на диване с вашим другом, даже мужем? Да вы убили бы!..
И.ВОРОБЬЕВА: Вот, сейчас не надо. Вот, Юлий Соломонович, у меня глаза сейчас кровью наливаются.
Ю.ГУСМАН: Это... У нас кроме «Кейса» нет ничего! У нас нету ни работы другой...
И.ВОРОБЬЕВА: Правда?
Ю.ГУСМАН: У нас нету ни семьи, ни детей.
И.ВОРОБЬЕВА: В таком случае не нужно отсутствовать так часто в этой программе.
Ю.ГУСМАН: Командировка была...
И.ВОРОБЬЕВА: Я, конечно, все понимаю, но вы слишком часто отсутствуете в этой программе.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Даже в командировке мы нашли время!..
И.ВОРОБЬЕВА: Я плáчу каждый четверг, а вам, значит, все равно, да?
Ю.ГУСМАН: Меня в Катманду послал Венедиктов, я был в Катманде. И долго там пробыл.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ты сказал, что ты в Карлсруэ?
И.ВОРОБЬЕВА: Это мы с вами так думали, когда не было Юлия Соломоновича.
Ю.ГУСМАН: Я родился.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А, родился...
Ю.ГУСМАН: Нет, я в Катманду был. Я был в командировке, делал репортаж для кейса следующего.
И.ВОРОБЬЕВА: А вот давайте так. А, вот, интересно. Ну, там пишет нам человек по имени Амаяк. Он говорит: «А как коп докажет, что водитель набирал SMS? Ну, действительно, ну, как он докажет? Что, он увидит просто? Ну, человек там берет телефон и вслепую набирает. Как это можно доказать?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Когда он увидит водителя всмятку в кабине с телефоном в руке, все ясно.
И.ВОРОБЬЕВА: Хорошо.
Ю.ГУСМАН: А приятно, как его люди ценят. Вот, знаешь... Как коба докажет...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не «коба», не «коба»!
Ю.ГУСМАН: А кто?
И.ВОРОБЬЕВА: (смеется)
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Копы, копы. Копы! Не кобы!
Ю.ГУСМАН: Слово «копы», «попы». Что за «копы»?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Полицейских. Копы.
Ю.ГУСМАН: Не, я не американец, извини. У меня есть милиционер, полицейский, пожарный.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.
И.ВОРОБЬЕВА: Нам пишет смску Ирина, пишет: «Это мне напомнило Задорнова, который рассказал о женщине за рулем, у которой перевернулась машина, потому что она пыталась переодеть колготки». До такой степени, да, будем доходить? До такого идиотизма. Все запретить. Просто за рулем будет все запрещено. Дышать нельзя, курить нельзя. Дайте угадаю: курить за рулем тоже нельзя, да?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, по крайней мере, в американских машинах уже никаких пепельниц нет и прикуривателей.
И.ВОРОБЬЕВА: Это ужасно. Давайте попробуем...
Ю.ГУСМАН: Не, а нельзя. Потому что там же концентрация этих всех веществ...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Паров.
И.ВОРОБЬЕВА: Давайте попробуем запустить голосование. И если вы считаете, что справедлив запрет правительства США, то ваш телефон 660-06-64. Если вы считаете этот запрет несправедливым, 660-06-65. Поехали.
НАЧАЛСЯ ПОДСЧЕТ ГОЛОСОВ
И.ВОРОБЬЕВА: Итак, я напоминаю. Если вы считаете справедливым запрет правительства США, то ваш телефон 660-06-64. Если несправедливым, 660-06-65. Айрат тоже пишет: «Как фиксировать SMS? Будут рядом незаметно ехать на мотоцикле?» Что вот это такое?
Ю.ГУСМАН: Нет, ну, проезжает мимо, инспектор видит, что человек...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, очень просто. А у нас, кстати, тоже запрет, по-моему, существует, но никто за это не наказывает.
И.ВОРОБЬЕВА: Владимир Рыжков написал нам смску. Я, конечно, не знаю, правда ли это Владимир Рыжков написал: «Ну-ка, прекратите надо мной смеяться: как мог, так и выступил». Если это, действительно, Владимир Рыжков – подписано так, не знаю – будем думать.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Испугался. Вертится!
Ю.ГУСМАН: Нет, выступил хорошо. Нет, они достойно выступали. Просто уровень программы настолько высок, что у любой другой – я же не сказал, что уволить с работы с «Эха», да нет, пусть работает в какой-то программе, там, для убогих и сирых. Но программа такого масштаба!.. Да потому что не мóжно, не можнó, так не важнó. Не можнó отдавать штурвал лайнера человеку, который дельтаплан не может...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Мимино. Помнишь как оно?
И.ВОРОБЬЕВА: (смеется)
Ю.ГУСМАН: Мимино. Правильно, Мимино.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну все, сговорились-сговорились.
Ю.ГУСМАН: Не, Ирочка! Я человек не злой, я обожаю Владимира Рыжкова. Я уважаю Сергея Бунтмана. У них свои... Прекрасно Бунтман на вечеринках, когда он на корпоративы одевается, красный нос, поет, танцует. Это человек музыкальный. Владимир Рыжков – умница, учился много и хорошо. Это не Дума, это не политическая партия. Это важнейшая программа отечественных масс-медиа. Самая главная, официально признана – у меня есть справка.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.
И.ВОРОБЬЕВА: (смеется) От кого?
Ю.ГУСМАН: «От кого». Оттуда справка!
И.ВОРОБЬЕВА: От самого, да?
Ю.ГУСМАН: У меня от всех тех справка.
И.ВОРОБЬЕВА: Хорошо. Тогда, знаете что, я нажимаю на красную кнопку «Стоп» и останавливаю голосование. Поражаюсь просто кровожадности наших сегодняшних присяжных. Нет, честное слово, редко такое бывает.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Сто!
И.ВОРОБЬЕВА: 94% проголосовавших считают, что это справедливый запрет, и 6%, что нет. Удивительно.
Ю.ГУСМАН: Не. Программа в эфире наша 31 год. Я ни разу не согласился с Кобаладзе. Но сегодня его правота очевидна.
И.ВОРОБЬЕВА: Очевидна и невероятна.
Ю.ГУСМАН: Да, и абсолютно неопровержима. Юрий, я горжусь вами.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Спасибо. Спасибо, Юлий.
Ю.ГУСМАН: Спасибо Юрий.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Спасибо Юлий.
Ю.ГУСМАН: Спасибо браузер.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Спасибо...
И.ВОРОБЬЕВА: «Юзер» - тут подсказывают.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Юзер.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну что ж? Давайте так. Первый кейс мы уже рассмотрели. Действительно, наши присяжные неумолимы и абсолютно, я бы даже сказала, единогласны практически. Давайте тогда поговорим о женщинах и их одежде. Кейс, который подготовил Евгений Бунтман, называется «Открой личико».
ОТКРОЙ ЛИЧИКО
Е.БУНТМАН: Специальная комиссия парламента Франции предложила полностью запретить ношение паранджи в общественных местах. Депутаты подчеркивают, что ношение паранджи – это вызов республике и ценностям светского общества. Кроме того, подобная одежда является ничем иным, как символом репрессий против женщин и проявлением фундаментализма, отмечается в докладе, основные положения которого в целом повторяют позицию президента Саркози. Парламентская комиссия разработала законопроект, по которому планируется запретить ношение паранджи в больницах, школах, правительственных зданиях и в общественном транспорте. Нарушителям грозит штраф – до 700 евро. Если мужчины-мусульмане будут заставлять женщин носить паранджу – сумма удвоится. Наконец, депутаты предлагают также полностью запретить продажу одежды, скрывающей лицо. Исключение будет делаться только для карнавалов.
И.ВОРОБЬЕВА: Вот такое решение. Ну, пока еще не решение, а, точнее, предложение специальной комиссии парламента Франции. Уважаемые наши эксперты, мужчины-эксперты, расскажите, пожалуйста. (все смеются) Вы простите, конечно, сейчас просто можно я на секундочку отвлеку? Вот вы так сидите. Пожалуйста, я вас очень прошу, все посмотрите по видеотрансляции или по RTVi, как они сейчас сидят.
Ю.ГУСМАН: Речь зашла о женщинах, и сразу заскучали мы.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, да, да.
И.ВОРОБЬЕВА: Микрофон, тем не менее, остался на столе, напоминаю вам.
Ю.ГУСМАН: Заскучали мы.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А на меня нахлынули воспоминания...
Ю.ГУСМАН: Да. Помнишь 63-й год? Жанна в парандже, Армавир.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да-да-да.
Ю.ГУСМАН: Конкурс красоты армавирского Горисполкома.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Мы с профессором Гусманом – давние и последовательные сторонники ношения как можно меньшего числа одежды.
И.ВОРОБЬЕВА: Так?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Мы вообще выступаем за то, чтобы женщина раскрепостилась.
И.ВОРОБЬЕВА: Ага.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть ничего лишнего не носила.
Ю.ГУСМАН: Но паранджа – это красиво.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, профессор, я вас прошу.
Ю.ГУСМАН: Я вам скажу. Дело в том, что сегодня миниюбки, декольте, бикини, топлесс породили феномен бани общественной. А паранджа скрывает все.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть вы сошли с ваших прежних позиций, профессор?
Ю.ГУСМАН: Да.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вы за паранджу теперь?
Ю.ГУСМАН: До 63-го года я был убежденным сторонником топлесс.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ага!
Ю.ГУСМАН: Но годы берут свое.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Но я еще остаюсь на старых традициях.
И.ВОРОБЬЕВА: Чьи, интересно? Ваши или тех, кто носит топлесс?
Ю.ГУСМАН: Объясню почему. Поймите. Если есть в женщине какая-то тайна, если женщина, дама, девушка, девица...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Изюминка, изюминка.
Ю.ГУСМАН: Не изюминка, а именно тайна. Тайна! И вот она идет по улице...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И тайна видна.
И.ВОРОБЬЕВА: (смеется)
Ю.ГУСМАН: И только маленькие ножки. А здесь, ну, какая тайна? Практически голая.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть она идет по улице, все закрыто, тайна видна.
Ю.ГУСМАН: Прости меня, молодежь ходит практически голой.
И.ВОРОБЬЕВА: Так, я сейчас застегнула под горло. (смеется)
Ю.ГУСМАН: Ирочка всегда хорошо одета строго и со вкусом. Вы одеты нормально. Вы же не ходите в топлесс?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Минуточку, мы сейчас не обо мне разговариваем.
И.ВОРОБЬЕВА: (смеется)
Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть ты хочешь сказать, что это?..
Ю.ГУСМАН: Зима.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это... Ты знаешь, это такое предательство, профессор! Что вы со мной?.. Я-то думал, что в этот кейс мы проявим единодушие и солидарность. Я же знал его позицию.
И.ВОРОБЬЕВА: Вот так вот, вот так вот.
Ю.ГУСМАН: Ты не видал красивых паранджей. Есть такие парáнджи, паранджи роскошные. Я горжусь паранджáми, которые поистине поражают. Это вышитый, тканый...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Какие вышитые?
Ю.ГУСМАН: Прекрасные шелка.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Никаких шелков. Черные, невзрачные, панцири, я не знаю, склепы.
Ю.ГУСМАН: А где-то маленькая ножка. Глаза озорно, блеснули глаза.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ничего, никаких. Ничего видно.
Ю.ГУСМАН: Ну, вот, тебе нужно... Мужская баня.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. И тебе когда-то было это нужно.
Ю.ГУСМАН: Сауна! Это получается беспрерывная нравственная сауна с девушками, СПА.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну, в общем, так, неплохо звучит, если честно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да-да, именно, да.
И.ВОРОБЬЕВА: Как-то, вот, на слух воспринимается.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А вам уже это все не нужно, поэтому надевайте паранджу.
Ю.ГУСМАН: Мне нужна чистота нравственных, моральных устоев общества, общества, которое я строил, которым горжусь.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Какой лице... Боже мой!
Ю.ГУСМАН: Которым живу и которое люблю! Наше общество не заслужило... Оппарт...
И.ВОРОБЬЕВА: Ой, я даже не хочу...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Оппортунизм! (все смеются)
Ю.ГУСМАН: Отсутствие паранджеизации. И причем, это же вера.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Совсем другие... Как я тебя слушал! Как я внимал! Чему ты меня учил и как ты предательски, ты теперь сегодня говоришь, что ты паранджист.
Ю.ГУСМАН: Скажи мне, сколько людей пересмотрели?.. Вот, была генетика – продажная...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Девка империализма.
Ю.ГУСМАН: Девка империализма. Потом поменялось мнение.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.
Ю.ГУСМАН: Я, вот, такая же... Я думал, что это продажная девка, сейчас я считаю, что генетика нужна.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: В Испании ты не был морганистом, вейсманистом.
Ю.ГУСМАН: Я не был бы... А сейчас я убежден. То самое. Раньше я думал: чего паранджа? Сними паранджу, пойди...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, но есть принципиальные вещи. К генетике можно поменять отношение. Но к женщине, к ее прелестям, к тайне изменить отношение нельзя.
Ю.ГУСМАН: Ну, тайны нету, когда человек идет голый по улице, почти голый.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, прикрытый-прикрытый. Но не паранджой. Не какими-то шубами, валенками и шапками-ушанками.
Ю.ГУСМАН: Не знаю. Я считаю, что французы нарушают основную статью французской Конституции, статья 147-б-прим.
И.ВОРОБЬЕВА: Пункт три.
Ю.ГУСМАН: Пункт три.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И о чем он?
Ю.ГУСМАН: И раздел эпсилон. О том, что есть свобода вероисповеданий, и человек может ходить в буддистском монашеском одеянии, в еврейской ермолке, в рейтузах спортивных и парандже.
И.ВОРОБЬЕВА: Одновременно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ермолка не закрывает лицо. И рейтузы.
Ю.ГУСМАН: А причем здесь? Почему? Рейтузы могут натянуть на лицо, если ты будешь плохо себя вести.
И.ВОРОБЬЕВА: Не, ну, можно попытаться. (смеется)
Ю.ГУСМАН: Я вижу тебя в рейтузах. Это глаза такие веселенькие, как хвосты. Ну, я серьезно говорю! Ну почему? Вон есть такие хасиды. Они же ходят в таких красивых нарядах XVIII-XIX века.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Подожди. Ты, во-первых, привлек к серьезной теме мужчин. Причем тут?
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, секундочку. Уважаемые эксперты!..
Ю.ГУСМАН: Да какая разница? Мужчина, женщина, старик, ребенок. Они же носят паранджу!
И.ВОРОБЬЕВА: Послушайте, пожалуйста, меня. У нас перерыв на несколько минут, и мы обязательно вернемся и продолжим кейс.
РЕКЛАМА
И.ВОРОБЬЕВА: Продолжаем программу «Кейс». И, знаете, начну после перерыва с смски. Ольга из Санкт-Петербурга: «Господин Гусман, как вам не стыдно?»
Ю.ГУСМАН: Как не стыдно?
И.ВОРОБЬЕВА: Не знаю. Вот, смска пришла: «Господин Гусман, как вам не стыдно?»
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ответь на вопрос. Есть конкретный вопрос.
Ю.ГУСМАН: Ольга, мне бы слово «стыдно». Я высказываю мою позицию по парандже. Я еще раз говорю, я вас не заставляю – от вас вера не требует носить паранджу. Но есть одна девушка из Саудовской Аравии, из тех мест, где это обязательно, учится во французском университете. Ну, нельзя ей без хиджаба, нельзя без паранджи. Нельзя. Могут чуть ли даже там...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Значит, поезжай, учись у себя в Саудовской Аравии.
Ю.ГУСМАН: А что мешает? А чего мешает тогда?
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, послушайте. Юлий Соломонович, а вот смотрите. Я, например, поеду на Северный Кавказ, я же себе не буду позволять там ходить в миниюбке и с декольте. Я знаю, что людей, которые там живут, это смущает как минимум.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.
Ю.ГУСМАН: Все, вы ответили, Ирочка, на вопрос. Все! А разная степень смущения. Все правильно. На Северном Кавказе у нас не нужно ходить в очень такой серьезной миниюбке. А люди оттуда считают хиджаб и паранджу очень нормальным одеянием, скрывающим лицо, чтобы мужики другие не глядели. Ну, такие традиции. А чем мешает студентка в парандже, можно узнать?
И.ВОРОБЬЕВА: Ну, мне...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как? Хочу видеть лицо! Лицо хочу видеть.
Ю.ГУСМАН: Купи фотографию Николь Кидман. Причем здесь «хочешь видеть лицо»? Елки-палки.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот тебе и елки-палки.
Ю.ГУСМАН: Зачем тебе видеть мое лицо?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я не хочу, чтобы со своим уставом приезжали в мой монастырь. Не хочу.
Ю.ГУСМАН: Чем мешает это все?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Мешает. Мне мешает.
Ю.ГУСМАН: Чем?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, что это закрепощение женщин, это лишение других мужчин прав...
И.ВОРОБЬЕВА: Это ее личное дело.
Ю.ГУСМАН: Ну, слушай, она хочет...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да если б ее спросили! Она не хочет. Я знаю – мне многие женщины говорили «Сорви с меня эту паранджу».
И.ВОРОБЬЕВА: Я жду сейчас смски от Ольги «Кобаладзе, как вам не стыдно!» (смеется)
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А чего мне стыдно? Я срывал эту паранджу, и женщины были рады, просто визжали от восторга.
И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич... Ирина нам пишет еще...
Ю.ГУСМАН: Послушайте. Я себе представляю. Ирочка, я очень уважаю и радио, и телезрителей, слушателей, вижу, как Кобаладзе в Саудовской Аравии в центре города на улице срывает радостно паранджу. (все смеются)
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. С себя!
Ю.ГУСМАН: Я бы хотел, когда без руки потом, без ноги, потом без башки он продолжил свой путь...
И.ВОРОБЬЕВА: Была Гюльчатай, а там оказался Абдулла.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: В Саудовской Аравии ни у кого никто не срывал. А в Париже – я с удовольствием срываю.
Ю.ГУСМАН: Пришла бы братия, и тебе сорвала бы такое... И оторвала бы кое-что, то, чем ты срывал, срывалка перестала бы работать вообще твоя. (все смеются) Прошу прощения. Сорвал паранджу. Я это вижу, как он... Он говорит: «Брат мой! А я срываю паранджу в центре на плас Пигаль». Там тебе дали бы паранджой. (смеется)
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не. Французы за меня, закон за меня.
И.ВОРОБЬЕВА: Не-не, подождите секундочку. Это еще незаконно, нет-нет-нет.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А мужчины, которые заставляют, эта сумма удваивается. Вот, если ты заставляешь своих девушек носить паранджу, тебе вообще не расплатиться.
Ю.ГУСМАН: Ты сказал, что я срывал, срываю и буду срывать с женщин паранджу.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.
Ю.ГУСМАН: Я прошу вас, ваххабиты, друзья мои!
И.ВОРОБЬЕВА: Юлий Соломонович!
Ю.ГУСМАН: Ну...
И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, вы оба сейчас...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Он меня не запугает!
И.ВОРОБЬЕВА: Вот сейчас оба, вот, пожалуйста. Давайте... Ладно?
Ю.ГУСМАН: Да не я запугаю! ... Я не могу, меня душит просто...
И.ВОРОБЬЕВА: Так, все. Я вас очень прошу, давайте, прекратите, пожалуйста.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как ваххабит ваххабиту я скажу тебе, Юлик: «Ты не прав».
И.ВОРОБЬЕВА: Прекратите, пожалуйста, оба. Сейчас все решат наши присяжные. Не нужно призывать никого ничего срывать у Юрия Георгиевича, и не нужно призывать кого-то срывать паранджу, я вас очень прошу. Давайте объявим голосование. Итак, как вы считаете, справедливо ли предложение от специальной комиссии парламента Франции? Если вы считаете, что справедливо это предложение, то ваш телефон 660-06-64. Если вы считаете это несправедливым, 660-06-65. Поехали!
ГОЛОСОВАНИЕ ПОШЛО
И.ВОРОБЬЕВА: Итак, я напомню. Если вы считаете справедливым предложение специальной комиссии парламента Франции о том, чтобы запретить носить паранджу в общественных местах, то ваш телефон 660-06-64. Если нет, не справедливо, 660-06-65. Так. Что такое, Боже мой? Какой-то всплеск прям, честное слово.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так. Что пишут? Что пишут?
И.ВОРОБЬЕВА: Ну, пишут, кому из вас должно быть более стыдно, вам или Гусману. Я даже читать не могу, честно говоря. Мне, прям, стыдно это читать.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть стыдят Гусмана, все-таки.
И.ВОРОБЬЕВА: Дмитрий из Ярославля: «Длинная юбка – да, паранджа – нет».
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Правильно, Дима.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну, то есть, вот, можно как угодно, только лицо...
Ю.ГУСМАН: А если короткая юбка – да, длинная паранджа – нет?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А вообще, что такое паранджа? Вы можете мне объяснить так, вообще? Хиджаб – это платье.
Ю.ГУСМАН: Не, ну, это такое, как бы, закрывающее лицо такое покрывало.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот это только паранджа?
Ю.ГУСМАН: Да.
И.ВОРОБЬЕВА: А хиджаб – это...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Хиджаб – это платье, это все.
Ю.ГУСМАН: Да. Но это, понимаешь, сегодня паранджа носится...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Тогда я делаю уточнение: я срывал хиджабы, а не паранджу.
Ю.ГУСМАН: А-а. Испугался.
И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич.
Ю.ГУСМАН: Я вам обещаю, господа, осталось недолго до конца программы. В конце он как зайчик скажет: «Я и хиджабы не срывал, я пошутил, простите меня». Потому что ряд автомобилей, стоящих внизу с номерами ГР, ЧР, ИЖ, АЗ и... увидишь.
И.ВОРОБЬЕВА: Айрат пишет: «Французские мужики капризные как дети».
Ю.ГУСМАН: То есть про нас?
И.ВОРОБЬЕВА: А вы французские у нас, да?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Почему это мы капризны как дети?
И.ВОРОБЬЕВА: Михаил пишет: «Не надо замуровывать женщин в тряпье».
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Правильно!
И.ВОРОБЬЕВА: Так. Ну что у нас? Сегодня неумолимы наши присяжные, я вам хочу сказать. Просто неумолимы.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть опять 90?
И.ВОРОБЬЕВА: Нажимаю на красную кнопку «Стоп». Голосование у нас закончилось. Ну что же? 83,4% считают, что это правильное, справедливое предложение. И 16,6% считают, что нет, это несправедливо.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот мы сейчас были с тобой в Баку, в мусульманской стране. Ты видел там паранджу на ком-нибудь?
Ю.ГУСМАН: Слушай... Баку – это светская страна. Там религия... Страна демократическая, страна современная европейская.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Очень хорошо. А Франция – не современная европейская?
Ю.ГУСМАН: Мусульманская религия там отдельно, государство отдельно.
И.ВОРОБЬЕВА: Я думаю, что там не будут запрещать, в конце концов, если уж на то пошло.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Когда мы появляемся с Гусманом, там сами с себя срывают все паранджу.
И.ВОРОБЬЕВА: Давайте поговорим о еде. Я считаю, что как раз пришло время. Вечер и вечер – время для ужина. Давайте поговорим о еде, и кейс с таким, ну, в общем, довольно странным названием «Нарекаю тебя чизбургером».
НАРЕКАЮ ТЕБЯ ЧИЗБУРГЕРОМ
Е.БУНТМАН: В Нидерландах бывшей сотруднице Макдональдса удалось выиграть суд у своих работодателей. В прошлом году жительницу Голландии уволили за нарушение правил – она превратила гамбургер в чизбургер. Просто-напросто во время обеденного перерыва она положила ломтик сыра в гамбургер, уже оплаченный ее подругой. Тем самым, посчитали работодатели, она нарушила сразу два правила – во-первых, нанесла материальный ущерб компании – чизбургер стоит чуть-чуть дороже. Во-вторых, по внутренней инструкции, работники не имеют права делать подарки из ассортимента закусочной родственникам, коллегам и знакомым. Сотрудницу уволили – но после этого она обратилась в суд. После разбирательства ее проступок сочли незначительным, и теперь Макдональдс должен выдать ей зарплату за весь неотработанный период действия контракта – получилось в итоге более четырех тысяч евро.
И.ВОРОБЬЕВА: Вот такая история произошла в Макдональдсе. Но что скажут наши эксперты?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Снова суд прав.
И.ВОРОБЬЕВА: Суд прав?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Конечно.
И.ВОРОБЬЕВА: То есть то, что уволили вот эту сотрудницу?..
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это неправильно.
И.ВОРОБЬЕВА: Неправильно?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А то, что ее восстановили, это правильно. Сколько раз, вот, мы с профессором сидели сейчас за столами. Вот, я возьму бутерброд, а он мне туда чего-нибудь подложит, колбаски кусочек. Любя меня. И заботясь обо мне.
Ю.ГУСМАН: Только я не работал в этой кассе, не работал на этой раздаче и не был этим поваром. Это некрасиво, раз мы с тобой, как бы, коллеги, друзья, специалисты по важнейшим делам современности, специалисты в разных областях. Я тебе даю сыр. Почему это ее сыр? Это не мой сыр, это не ее сыр, это сыр хозяина.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, ты знаешь... Но дружба-то, симпатия-то. Ну что, кусочек сыра?
Ю.ГУСМАН: Купи свой сыр.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, нет. Она хотела проявить же... Как ты, вот. Ты тоже мог. Вот, мы сидим рядом, ты же можешь не обращать на меня внимания.
Ю.ГУСМАН: Да. А микрофон? Отдать микрофон можно?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Можно.
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, нельзя.
Ю.ГУСМАН: Нельзя. Это чужой микрофон.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Что значит «отдать»?
И.ВОРОБЬЕВА: Это собственность радиостанции.
Ю.ГУСМАН: Это микрофон Венедиктова! Личный микрофон.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Подожди. Ну, вот это все можно опошлить и...
Ю.ГУСМАН: А какая разница?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Большая!
Ю.ГУСМАН: Объясни?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Объясняю.
Ю.ГУСМАН: Объясни.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Объясняю. Если бы у меня было 10 микрофонов, можно один отдать. Сыра этого лежит гора. Я в Макдональдсе работаю, и ты своей подружке закадыке кладешь в бутерброд кусочек сыра. Ой-ёй-ёй, разорился Макдональдс.
Ю.ГУСМАН: Здесь важен прецедент. А, вот, в магазине кладут тебе в коробку с колбасой еще 2 ветчины куска.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, ты сейчас утрируешь.
И.ВОРОБЬЕВА: Нет-нет, он не утрирует.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет. Минуточку! Минуточку!
Ю.ГУСМАН: Не-не-не, не надо, не надо.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Смотря кому кладешь. Вот, если б ты пришел в магазин...
Ю.ГУСМАН: Не надо вилять... Ты виляешь хвостом. Не надо.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я тебе объясняю.
Ю.ГУСМАН: Рыжим хвостом.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот, продавец зашел... Профессор Гусман и я ему положил лишний кусок сыра, зная, что он ваш товарищ.
Ю.ГУСМАН: Да тебя Хасис убьет за это!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Хасису не скажем!
Ю.ГУСМАН: А вдруг он узнает?
И.ВОРОБЬЕВА: И уволит вас.
Ю.ГУСМАН: Вот, в том-то и дело. Как собаку!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет! Никогда.
Ю.ГУСМАН: Потому что сегодня один сыр, завтра ты кассу, потом возьмешь помело, потом возьмешь сациви.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ничего вы не понимаете в торговле!
Ю.ГУСМАН: А-а... Ты испу... А поглядел.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: За кусок сыра ты снова придешь в магазин, думая, что тебе и на следующий день положат сыр. А тут-то уже и нет. Понимаешь?
Ю.ГУСМАН: Клади свой сыр, а не сыр Хасиса. Вот, тебе последний совет. Иначе с этим сыром ты въедешь в неприятную историю. Поверь мне.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это и есть, вот, мастерство торговли. Что тебе, вот, положить бутерброд, лишний кусочек, и ты варежку разинул, на второй день пришел...
Ю.ГУСМАН: Если ты по копеечкам... Если хозяин будет уступать приказчикам. Сегодня это сыр, пришла Ирочка, дали ей туда чечевицу.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Куда «туда» ей дали чечевицу?
Ю.ГУСМАН: Пришел Венедиктов, дали ему...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ты чечевица – знаешь что такое?
Ю.ГУСМАН: Чечевица в виде колбасы.
И.ВОРОБЬЕВА: (смеется) Черемшу-черемшу.
Ю.ГУСМАН: А, черемшу! Я путаю слова.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть черемшу можно?
Ю.ГУСМАН: Черемша такая...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, вот, я тебе задаю вопрос. Ты работаешь...
Ю.ГУСМАН: Чечевица.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, ты не чечевица. Ты продаешь шаурму. Вот за этим столом режешь... И я пришел к тебе...
Ю.ГУСМАН: С приветом.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да... С ответом! Хотя, ты не владелец, ты просто наемный рабочий. И ты мне в эту питу кладешь лишний кусочек шаурмы, потому что я твой друг. Тебя хозяин уволит?
Ю.ГУСМАН: Ответ хочешь?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Давай. Честно.
Ю.ГУСМАН: Тихо. Я готов тебе положить, а особенно Ирочке всю шаурму нашей жизни, всю планетную шаурму.
И.ВОРОБЬЕВА: (смеется)
Ю.ГУСМАН: Ты мне как брат, ты мне как сын и ты мне как шаурма. Но!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Но?
Ю.ГУСМАН: Если работаю. 200 грамм шаурмы – да неправильно это!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Но хозяин стоит за спиной, говорит: «Что ты делаешь, Юлик?»
Ю.ГУСМАН: Дослушайте. Сегодня шаурма, завтра черная икра.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Опять начинается. «Черная икра»...
Ю.ГУСМАН: Стоп, вопрос. Можно вопрос?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Пожалуйста.
Ю.ГУСМАН: Вот, я торгую автомобилями.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.
Ю.ГУСМАН: Пришел ко мне мой друг Кобаладзе.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: да.
Ю.ГУСМАН: И говорит: «Слушай, вместо Ниссана дай мне Майбах». И я как бы маленький кусочек Майбаха тебе отдаю вместо Ниссана. Какая разница?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Принципиальная.
Ю.ГУСМАН: Какая принципиальная разница?..
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Принципиальная.
И.ВОРОБЬЕВА: Подождите секундочку. А, вот, Диана из Саратова сейчас нам пишет: «Несправедливо. Тогда кондуктор не будет брать платы со своих друзей, продавец бесплатно отпускать товар родственникам».
Ю.ГУСМАН: Правильно. Спасибо, Диана.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну что, этот автобус разорится, если я проеду без билета?
Ю.ГУСМАН: О-па. Вот, давай, Ирочка, завтра мы приедем к тебе туда, где ты стоишь за прилавком...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. И вы получите лучшие кусочки, и мне мой начальник скажет «Молодец! Ты завоевал еще двух покупателей, которые прилепятся теперь к моему магазину».
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, мы всей радиостанцией приедем, Юрий Георгиевич.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Приезжайте.
Ю.ГУСМАН: Стоп-стоп. А послезавтра мы придем?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И послезавтра!
Ю.ГУСМАН: И так весь год?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И весь год.
И.ВОРОБЬЕВА: А мы будем постоянно приходить.
Ю.ГУСМАН: А можно разные продукты?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И всех я призываю ходить в наши магазины, поскольку там вы всегда получите лишний кусок сыра.
И.ВОРОБЬЕВА: Я надеюсь, что господин Хасис этого не слышит, его, наверное, сейчас удар хватит.
Ю.ГУСМАН: С октября 63-го года я просил у тебя дисконтную карту 3% хотя бы раз в месяц получать.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А зачем, если ты ходишь без дисконтной карты и тебе дают?.. Понимаешь, ты покупаешь рулон колбасы, тебе дают два.
Ю.ГУСМАН: Да меня дважды в Перекрестке ловили... не важно где. Не важно! Это я сказал глупость.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Ловили? Ловили?!
Ю.ГУСМАН: Меня ловили охранники – у меня карманы были полны твоими подарками.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не-не, это... Это другое.
Ю.ГУСМАН: Почему?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это ты с полок, значит...
Ю.ГУСМАН: С пола? Я не собака, я с пола не...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не с пола, а с полок! С полок! Ты свои большие карманы – у него специально сделаны большие карманы – и он туда опускает.
Ю.ГУСМАН: Да. А тебе жалко? Тебе жалко?..
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Мне? Вот это... Да-а.
И.ВОРОБЬЕВА: Вот так вот.
Ю.ГУСМАН: Вот это... Сыра кусочек!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А сколько ты раз у прилавка выпивал бутылку молока, просто чтобы не платить и ставил на место ее?
Ю.ГУСМАН: А я там и живу просто. (смеется)
И.ВОРОБЬЕВА: Сергей пишет: «Самое интересное в этом кейсе: кто-то же стуканул о кусочке сыра».
Ю.ГУСМАН: О-па! О-па! Правильно!
И.ВОРОБЬЕВА: Кто-то же... Да.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: На это есть люди специальные. Вот, такие как Гусман.
Ю.ГУСМАН: А я не скрываю этого. Я за принципиальность. Билет в кино нельзя давать по блату. Нельзя давать ничего!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Если б билеты в кино по блату не давали, я бы в городе-герое Батуми не посмотрел бы «Великолепную семерку», «Рокко и его братья».
И.ВОРОБЬЕВА: «Аватар».
Ю.КОБАЛАДЗЕ: «Семь невест для семи братьев». Это все я смотрел по блату, потому что попасть было невозможно. И мне сосед давал табуретку – можно было с табуреткой собственной зайти в кинотеатр.
Ю.ГУСМАН: А очень странно и очень грустно, Юрочка, и многое становится понятно и в тебе, и в твоих, скажем так, сородичах. Что пока мы смотрели «Броненосец Потемкин», «Чапаев», «Светлый путь», «Лебединое озеро», ты смотрел фильмы, чуждые нашей идеологии! «Великолепная семерка», «Братья Рокки» и какая-то колбаса. Что за фильмы? Кому это нужно смотреть! Давай забудем про эту колбасу. Воровство сыра и начинается у тех, кто просмотрел в жизни не светлые картины, когда колосок к колоску, когда правильно за колосок сажали... Я воспитан по-другому.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот, и это чувствуется. Вот эта разница в подходах к парандже, к сыру. Это все мы разные фильмы смотрели.
Ю.ГУСМАН: Да! Ты – либерал, прости. Ты – либерал.
И.ВОРОБЬЕВА: Нет-нет, просто Юрий Георгиевич говорит о дружелюбии, а вы говорите о воровстве, вы говорите о совершенно разных вещах.
Ю.ГУСМАН: Ирочка! Дружелюбие не на работе. Возьми меня в гости, купи мне хачапури, цинандали. Нет, Цинандали – нет, извините, Онищенко. Купи мне что-нибудь другое.
И.ВОРОБЬЕВА: Так, давайте, да, будем...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Хачапури тоже можно называть «Осетинские пироги»
Ю.ГУСМАН: Да. Купи мне Божоле.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Божоле?
Ю.ГУСМАН: Божоле. Пожалуйста, дай мне сыра. На работе... В банке... Не имеет никакого значения: ссуду тебе под столом 12 тысяч эвро, ойро, юро, или кусок сыра.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ты превращаешь продавцов в роботов.
Ю.ГУСМАН: Я в торговле с 38-го года, и я скажу тебе: человек-торговец, трейдер – это человек, который занимается не «Вот тебе кусочек...»
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Помнишь фильм «Девчата», как она накладывала?
И.ВОРОБЬЕВА: Варенье и все остальное, да. Было такое.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Нет, она подавальщицей была, да? Или как она называется?
И.ВОРОБЬЕВА: Поваром она была, вообще-то.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Повар, да. И вот заходил ее любимый человек. Она всем кладет одну плошку, а ему – три. И это плохо.
Ю.ГУСМАН: Странно, что ты не отличаешь мораль светлого, доброго фильма «Девчата», мораль фильма, рассказывающего о нашей с тобой юности, советской и доброй.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Твоей, а не моей.
Ю.ГУСМАН: С нормальными отношениями...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Твоя, «Рокко и братья».
Ю.ГУСМАН: Даже не надо... Не надо в эфире говорить гадости. Какая Рокко, какие братья? Я прошу прощения у радиослушателей: какие братья у Рокко?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: У Рокко было 3 или 4 брата.
Ю.ГУСМАН: Или 5 братьев.
И.ВОРОБЬЕВА: Но никто из них сыр не клал, нет.
Ю.ГУСМАН: Странно, Ирочка, что он не отличает, деточка мой, не отличает Макдональдс в Нидерландах и наш советский фильм «Девчата». Да, у нас положить другу на пашне...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: На вишне. (смеется)
Ю.ГУСМАН: Нет. Друзья, как называется, когда приезжают на пашню и там у них какое-то, вот?..
Ю.КОБАЛАДЗЕ: В крынке молоко, в крынке.
И.ВОРОБЬЕВА: (смеется)
Ю.ГУСМАН: В крынку молока налить, так сказать, от души, от сердца щедрого своего среднерусского, бросить человеку булку.
И.ВОРОБЬЕВА: Булку?
Ю.ГУСМАН: Или круассан, например, с шоколадом.
И.ВОРОБЬЕВА: Неплохо.
Ю.ГУСМАН: Да!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Чтобы он помакал. Он берет круассан. Слезая с трактора, берет круассан.
Ю.ГУСМАН: Ой-ёй-ёй. Я уже на шаурме завис.
И.ВОРОБЬЕВА: Я так поняла, что мы кушать пойдем после программы, да? (смеется)
Ю.ГУСМАН: Я прощаю вас за круассаны. Давайте заканчиваем быстрей, пойдем кушать круассан. Слушайте, невозможно.
И.ВОРОБЬЕВА: (смеется) Ирина нам пишет: «Значит, в парандже ходить незаконно, а колбаску в бутерброд класть законно?»
Ю.ГУСМАН: Правильно-правильно!
И.ВОРОБЬЕВА: Это к вам, Юрий Георгиевич, вопрос.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет. Мы не о законе говорим сейчас. Мы в этой передаче говорим о справедливости.
Ю.ГУСМАН: Да. Справедливость воровать сыр у хозяина, да.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Человеколюбии, симпатии и дружбе.
И.ВОРОБЬЕВА: А, вот, скажите, пожалуйста, к какому из этих перечисленных слов, там, человеколюбие, симпатия и так далее, относится то, что ей по итогам заплатили 4 тысячи евро?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Потому что суд города Макдональдса...
Ю.ГУСМАН: Батуми! Она работала...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Самый справедливый суд в мире. И они-то в отличие от Гусмана очень хорошо разобрались, что этот кусок сыра не стоит такого зверского наказания.
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, ну хорошо. Ради Бога, ради Бога. То есть вы хотите сказать, что эта женщина за весь этот неотработанный период контракта, а 4 тысячи евро – это приличная сумма, она что же, не работала? И только и делала, что в суд обращалась?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ее уволили просто за это.
И.ВОРОБЬЕВА: И что? Она не могла другую работу найти? Боже мой!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Зачем? Она пошла за справедливостью и добилась.
Ю.ГУСМАН: Либеральное нидерландское правосудие, воспитанное на «Рокко и его братьях», «Великолепной семерке» и прочей, прости меня, западной мути.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Это, между прочим, родина Тилля Улешпингеля.
Ю.ГУСМАН: Еще кого? Тилле чего?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Уленшпингель. (все смеются)
Ю.ГУСМАН: Уленшпингель.
И.ВОРОБЬЕВА: Выучили новое слово. (смеется)
Ю.ГУСМАН: А это хорошее. Ойленшпигель или Уленшпигель – это ваше зеркало. Шпигель – зеркало. Это Тилль Уленшпигель.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ойленшпигель.
И.ВОРОБЬЕВА: Карлсруэ уже выучили, теперь Шпигель.
Ю.ГУСМАН: Есть такой журнал «Шпигель». (все смеются)
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Шпингель!
Ю.ГУСМАН: С кем я имею дело, господа? Вот, вы RTVi, вы меня видите – с кем я имею дело.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Уленшпингель.
Ю.ГУСМАН: Уленшпингель! Не шпингалет это, шпингалет – это на окне.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ты, наверное, не читал эту знаменитую книгу Александра Дюма.
Ю.ГУСМАН: Какого Дюма?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Продолжение «Трех мушкетеров» вот это. Приключения Тилля Уленшпингеля. (все смеются)
Ю.ГУСМАН: А, нет. Это Дюма разве?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А кто это?
Ю.ГУСМАН: А, конечно, Дюма...
И.ВОРОБЬЕВА: (смеется)
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Дюма, конечно.
Ю.ГУСМАН: Ах, это Дюма!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Написано, между прочим, на французском языке. Потому что Дюма не знал. Он был голландец...
И.ВОРОБЬЕВА: На секундочку. А мы, вообще, сейчас о кусочке сыра уже, да?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Он был голландец.
Ю.ГУСМАН: Да погоди, какой сыр! Что ты говоришь про Дюма? (смеется)
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Дюма был голландец, но он не знал голландского языка.
И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, если вы мне сорвете программу...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, он знал, но писал он по-французски.
И.ВОРОБЬЕВА: Что ж такое-то, а?
Ю.ГУСМАН: Ты знаешь, что такое голландская болезнь?
И.ВОРОБЬЕВА: И тишина в эфире. (смеется)
Ю.ГУСМАН: Зависла.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Голландская? (смеется) Доктора вызывали?
Ю.ГУСМАН: Это то, чем заболел Тилль Уленшпигель.
И.ВОРОБЬЕВА: Хорошо. Давайте тогда объявлять голосование, раз уж вы уже на кусочек сыра-то. По коротенькой реплике можно от вас каждого добиться перед голосованием? Справедливо, несправедливо?
Ю.ГУСМАН: Я настаиваю. Позвольте мне начать? Я настаиваю, что не бывает маленькой нечестности. Маленькая нечестность рождает большую буржуазную несправедливость.
И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А я считаю, что дружба, симпатии, человеколюбие прежде всего. И кусок сыра, даже в ресторанах Макдональдс, не стоит человеческого тепла. Вернее, стоит кусок сыра человеческого тепла, добрых отношений.
И.ВОРОБЬЕВА: Так. Все-все-все, секундочку.
Ю.ГУСМАН: Еще последняя фраза, стоит – не стоит.
И.ВОРОБЬЕВА: Секундочку. Давайте объявим голосование, а вы продолжите.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Кусок сыра можно принести на алтарь дружбы!
И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич! Вот, я... Вот, что же такое? Я просила по короткой фразе.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, я не могу коротко.
И.ВОРОБЬЕВА: Юлий Соломонович короткую, а вы как обычно, ну?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, я ж не могу. Мне трудно. У меня русский не родной.
И.ВОРОБЬЕВА: Давайте объявим голосование. Если вы считаете, что справедливо было решение суда восстановить эту женщину и признать незаконным ее увольнение, выплатить компенсацию и так далее. Если вы считаете это решение суда справедливым, 660-06-64. Если несправедливым, 660-06-65. Поехали.
ГОЛОСОВАНИЕ. ПРОЦЕСС ПОШЕЛ
И.ВОРОБЬЕВА: Процесс пошел, и я напоминаю, простите пожалуйста. Если вы считаете справедливым это решение, 660-06-64. Если несправедливым, 660-06-65. Что, Юрий Георгиевич?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я что-то хотел сказать, но вы меня так резко прервали, так осадили.
И.ВОРОБЬЕВА: Вот, смотрите, Дмитрий нам пишет: «Нарушение налицо. Но наказание слишком строгое – можно было и помягче наказать». А, вот, другой человек нам пишет: «Я за широту души Кобаладзе».
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Во!
Ю.ГУСМАН: Да, да. Вы знаете, я тоже люблю Кобаладзе за широту его души. Но мы обсуждаем здесь не его душу, а справедливость. И абсолютную бескомпромиссность, бесконфликтность ситуации беспардонного ее отношения к этим делам. Эта дама украла сыр!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: (смеется) Подожди. Повтори вот это, что ты сказал. Я хочу записать.
И.ВОРОБЬЕВА: (Смеется)
Ю.ГУСМАН: Она украла сыр, народный голландский сыр! Это нидерландский сыр!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Беспардонная...
Ю.ГУСМАН: Да-да-да.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Беспардонная бескомпромиссность.
И.ВОРОБЬЕВА: Да-да-да. Бескомпромиссность.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Бескомпромиссность.
Ю.ГУСМАН: Да.
И.ВОРОБЬЕВА: Так-так-так.
Ю.ГУСМАН: Сколько новых слов он узнал за это время, сколько новых слов!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Когда это я называл Тилль Уленшпингель?
Ю.ГУСМАН: Уленшпингель, конечно. А как еще?
И.ВОРОБЬЕВА: Карлсруэ.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Карлсруэ.
Ю.ГУСМАН: Уж лучше Карлсруэ, при переезде в Катманду.
И.ВОРОБЬЕВА: Влад нам пишет: «Сильный мужик Кобаладзе! Так держать. Горы Кахетии с вами».
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Молодец!
Ю.ГУСМАН: Я готов пасть жертвой этого...
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Монстра.
И.ВОРОБЬЕВА: Не монстра, а динозавра отечественной широты и долготы. Но я отстаиваю...
И.ВОРОБЬЕВА: Так. У нас остается слишком мало времени. Я прошу прощения.
Ю.ГУСМАН: ...этику трейдинга, то есть торговли. Этика: не воруй, не убий. Молчу.
И.ВОРОБЬЕВА: Спасибо большое. У нас к концу программы присяжные как-то разогрелись и стали очень человеколюбивыми. 67% считают справедливым решение суда, которое выступило на стороне этой женщины.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: (поет)
И.ВОРОБЬЕВА: 33% несправедливым считают. Давайте.
Ю.ГУСМАН: Я потерпел сокрушительное поражение и приношу всем свои извинения. Я сегодня сдался. Меня потряс Рыжков, Рожков, Бунтман и Будман, все четверо.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ты растерялся?..
Ю.ГУСМАН: И я, к сожалению, был афропирован и эпатажно раздавлен стариком Кобаладзе.
И.ВОРОБЬЕВА: Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе и Ирина Воробьева, программа «Кейс». Спасибо.