Ознакомиться с делами: ККК, Гашиш, Апокалипсис сегодня - Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2010-03-04

И.ВОРОБЬЕВА: Добрый вечер, добрый день и не знаю, может быть, даже доброе утро у кого-то. Это весенняя программа «Кейс», с чем вас и поздравляем. Меня зовут Ирина Воробьева, и с большим удовольствием представляю и, как нам уже написали, мегаэрудированных экспертов нашей программы «Кейс».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Зимнего Гусмана и осеннего Кобаладзе.

И.ВОРОБЬЕВА: (смеется) Это Юлий Соломонович Гусман, Юрий Георгиевич Кобаладзе. Здравствуйте-здравствуйте. Что вы такие грустные?

Ю.ГУСМАН: А у меня есть очень неприятное сообщение. Я хотел бы, чтобы все навострили уши. Когда мы планировали эти эфиры, мы еще не знали, что Юрий Георгиевич, постоянный эксперт программы, уважаемый человек, умница, талантище бросает нас с Ирочкой как собак, и уезжает в следующий четверг на Кипр. А?

И.ВОРОБЬЕВА: Что? Все?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Переговори.

Ю.ГУСМАН: Только для жены. Он уезжает в командировку, важнейшую командировку по линии Совбеза ООН на острова Зеленого мыса, где может немножко мыситься там.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Зеленкой. Будет мыситься зеленкой.

Ю.ГУСМАН: Ты знаешь, вот, как-то я, конечно, с Ирой буду счастлив вести, сидеть, работать, помогать ей. Но, вот так просто, как будто у нас нет ни зарплат, ни обязательств. Из Бангладеш сижу я сегодня на подведении итогов Ники, первый этап голосования.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: В Бангладеш?

Ю.ГУСМАН: Приносят телеграмму, факс просто. Такой «Срочно в номер!»: «Бангладеш. Ждем эфира передачи Кобаладзе. Пусть он не мешает, пусть тихо отсвечивает вдали». Но им не хотелось бы, чтобы ты вообще уехал.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ты меня запутал. Потом удивляетесь, что я не могу сообразить по кейсам.

И.ВОРОБЬЕВА: На самом деле, Юрий Георгиевич Кобаладзе уезжает в славный город Карлсруэ, как мы понимаем. Все командировки кейсовцев заканчиваются в этом прекрасном городе Карлсруэ. Вот, Сергей из Барнаула – он уже...

Ю.ГУСМАН: Ну и? Поедем с тобой в Карлсруэ.

И.ВОРОБЬЕВА: Да? Поедете?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: «Я повезу тебя в Карлсруй», - сказала мне сестра.

Ю.ГУСМАН: Не «Карлсруй», что звучит пошло как рифма дурацкая к слову «кий», например, или «буй», а Карлсруэ – там «э». Повтори: Карлсруэ.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Карлсруэ.

И.ВОРОБЬЕВА: У вас, я так понимаю, каждую программу вы будете репетировать новое слово. В прошлый раз было «Delete», сегодня «Карлсруэ».

Ю.ГУСМАН: To delete.

И.ВОРОБЬЕВА: «To delete». Смеется.

Ю.ГУСМАН: Это очень важно. Нас слушает Америка. Если бы не США, если бы не сотни тысяч, мегамиллионы поклонников нашего таланта, я бы вообще не стал бы возникать.

И.ВОРОБЬЕВА: А где же наши рейтинги? Вы же каждую программу зачитываете рейтинги программы «Кейс».

Ю.ГУСМАН: Чуть-чуть пошатнулись. Было 87 от всех тех, кто вообще имеет радио или телевизор, по всему миру. Сейчас стало 83,5.

И.ВОРОБЬЕВА: Это все, знаете, почему? Потому что Юрий Георгиевич не умеет произносить слово «to delete».

Ю.ГУСМАН: «To delete».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: «To delete».

И.ВОРОБЬЕВА: Получилось.

Ю.ГУСМАН: Давайте, друзья...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Сейчас он сразу. Как только я произнес «to delete», сразу рейтинг – бац, и опять вернулся.

И.ВОРОБЬЕВА: Конечно-конечно.

Ю.ГУСМАН: 87. Наша норма – ниже 85 не опускаться.

И.ВОРОБЬЕВА: Смотрите. Наш слушатель, который не подписался, к сожалению, предлагает вам подумать до конца программы, в конце программы исполнить какую-нибудь песню для прекрасных женщин, у которых скоро будет 8 марта, то есть праздник.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Обязательно.

Ю.ГУСМАН: Дорогой слушатель, который не подписался. Мы исполняем много лет, примерно 41 год одну и ту же песню. Мы выросли с ней, мы с ней выступаем профессионально. Это песня...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: «День за днем идут года, зори новых поколений».

Ю.ГУСМАН и Ю.КОБАЛАДЗЕ: (поют вместе)

И.ВОРОБЬЕВА: Я так и знала. Подождите секундочку. Вы перепутали: мы поем обычно в конце программы, а не в начале программы.

Ю.ГУСМАН: Ах, да! Петь нельзя же! Троицкий собирался музыку поставить, его выгнали.

И.ВОРОБЬЕВА: Юлий Соломонович!

Ю.ГУСМАН: Ну я читал сам. Я читал эту жуткую историю. Кошмарную историю!

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Пришел с открытой душой, хотел спеть!

Ю.ГУСМАН: Поставить музыку, спеть, потанцевать. Бунтман: «Уволить, наказать».

И.ВОРОБЬЕВА: Это вы за то, что Бунтман сидел в эфире, я так понимаю, сейчас, да? Вот так вот начинаете тут?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, а как мы так поступили так?

Ю.ГУСМАН: Как выгнали выдающегося человека.

И.ВОРОБЬЕВА: Так, мужчины!

Ю.ГУСМАН: Ему же больно. Он плакал, ты знаешь?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да-да-да.

Ю.ГУСМАН: Он просто плакал. Он мне звонил: «Юлик, за что?» Артемий, держись, мы с тобой, братишка. Мы им отомстим за нашего рэпера. Рэперá или рэпера, как?

И.ВОРОБЬЕВА: Рэпера.

Ю.ГУСМАН: Рэперá.

И.ВОРОБЬЕВА: Он сегодня у нас был в эфире, так что извините.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А был, все-таки???

И.ВОРОБЬЕВА: Конечно. Не Троицкий, а рэпер.

Ю.ГУСМАН: Троицкий уже все, на него табу, он запрещен. Троицкий стал диссидентом на нашем свободном «Эхе».

И.ВОРОБЬЕВА: Ой-ой. Давайте перейдем к кейсам. В конце концов, мы ради этого сегодня здесь собрались. Все наши кейсы...

Ю.ГУСМАН: Давай поболтаем лучше о...

И.ВОРОБЬЕВА: Что происходит? Что это за люди такие? Мне придется в следующий раз сказать, что это неформат и не пустить вас в программу «Кейс», Юлий Соломонович Гусман.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну и что вы будете делать? Я хочу на вас посмотреть.

И.ВОРОБЬЕВА: Рыжкова призову! Рыжкова позову одного.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Без Гусмана-то вы обойдетесь, конечно. А, вот, меня вы...

Ю.ГУСМАН: Рыжков не будет. Я вижу эту картину: Рыжков и Бунтман – не смешно, сидят «бу-бу-бу-бу-бу, бу-бу-бу-бу-бу, бу-бу-бу». Зрители уходят, рейтинг от 98 идет на минус 4. Вырубают даже те... Точки радио вырубаются! Потому что ну что это «бу-бу. Скажи, Рыжков?» – «Бе-бе-бе». Что это? Они – нормальные люди, но это не их дело делать такую программу как «Кейс», звонкую, летящую, поющую, звенящую. Звенящая программа, уникальная в своей творческой состоятельности.

И.ВОРОБЬЕВА: Хорошо. Тогда полетели к нашим кейсам.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Может, не будем кейсы? (смеется)

И.ВОРОБЬЕВА: Да что ж такое-то? Уважаемые постоянные эксперты программы, вы мне все сейчас портите.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Поговорим как люди. (смеется)

Ю.ГУСМАН: Сейчас начнутся вопросы очень сложные, и мы запутали опять Юру, который только врубился.

И.ВОРОБЬЕВА: Нет. Он обещал мне в прошлый раз, что подготовится к программе. Поэтому кейсы я заранее, конечно.

Ю.ГУСМАН: Ну, давай попробуем. Вот, давай попробуем.

И.ВОРОБЬЕВА: Давайте попробуем, конечно. Все наши кейсы сегодня подготовила для нас Инесса Землер. И я надеюсь, что кейсы, озвученные женским, прекрасным женским голосом, для Юрия Георгиевича Кобаладзе станут немножко попроще в восприятии. И первый наш кейс называется страшно, называется он «Апокалипсис сегодня».

АПОКАЛИПСИС СЕГОДНЯ

И.ЗЕМЛЕР: Бразильские католики требуют компенсации ущерба от кинокомпании «Коламбия Пикчерс». Они считают, что разрушение статуи Христа в Рио-де-Жанейро в фильме «2012» – это слишком вольное обращение со священным изображением, и режиссер не имел на это никакого права. В апокалиптической картине Роланда Эммериха в числе прочих символов мировой культуры обрушивается и 40-метровая статуя Христа – причем на молившихся под ней верующих. Юридически епархия Рио-де-Жанейро может оказаться права: дело в том, что все права на эту статую, равно как и на ее изображение принадлежат Католической церкви, которая своего разрешения не давала. Надо заметить, что «Коламбия Пикчерс» пыталась договориться с католиками – но безуспешно. Тогда эпизод был смоделирован без разрешения клириков. Создатели фильма, в свою очередь, говорят, что статуя Христа в Бразилии – это один из памятников мировой культуры, и без него виртуальная катастрофа была бы неполной.

И.ВОРОБЬЕВА: «Апокалипсис сегодня» обсуждаем мы в программе «Кейс». Я надеюсь, что наши уважаемые постоянные эксперты подготовились к программе и посмотрели фильм «2012». Я надеюсь, вы смотрели этот фильм?

Ю.ГУСМАН: Да кто же не смотрел из интеллигентных людей фильм «2012»? Ну, даже смешно.

И.ВОРОБЬЕВА: Смешно?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я вообще даже не слышал.

И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич! Вы обещали мне подготовиться к программе, все посмотреть, все прочитать.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, я подготовился. Но фильм я не смотрел.

Ю.ГУСМАН: Объясняю на пальцах. Есть в Рио статуй Христа. Большой статуй.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я видел, я был на ней. Я даже забирался на эту гору.

Ю.ГУСМАН: Бальшой статуй. В этом фильме, где такой катастроф происходит...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Катастроф-матастроф?

Ю.ГУСМАН: Все смывает, все пагибает, их статуй тоже падает.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это карашо или плохо?

Ю.ГУСМАН: Плохо, да. Но клерикалы...

И.ВОРОБЬЕВА: Вот сейчас и посмотрим.

Ю.ГУСМАН: Клерикалы говорят, что нет. Говорят, что наше право – этот статуй, не имеешь права показывать.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А другой статуй можно? Эйфелеву башню?

Ю.ГУСМАН: Да там башня – то же самое.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Тоже? А клерикалы французские?

Ю.ГУСМАН: А клерикалы не французские. Рио – это не Франция.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет. Я говорю, вот башня, она упала в этом фильме?

Ю.ГУСМАН: Там все упало. Все упало и пропало.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, если все упало, тогда чего же?

И.ВОРОБЬЕВА: Там, действительно, было разрушено все. То есть там в фильме... Ну, апокалипсис – там все разрушается.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, было бы смешно, если бы все разрушилось бы, а это...

Ю.ГУСМАН: Как интересно, что даже человек, который далек от кинематографа... Ну, некоторые здесь сидящие, которые просто профессионалы.

И.ВОРОБЬЕВА: Вы имеется в виду меня, я правильно понимаю?

Ю.ГУСМАН: Вас, Ирочка, вас. Но даже этот простой, сермяжный как правда человек от сахи...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Нет, я в кино очень понимаю. Это называется «тоха».

Ю.ГУСМАН: Да. Он натохался, напахался.

И.ВОРОБЬЕВА: Уважаемые мужчины, что вы сейчас, вот?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не, подожди, к чему ты клонИшь?

Ю.ГУСМАН: К тому, что ты прав, как ни странно, абсолютно. Это все шизофрения, как и было сказано. Ну, что это такое? Сколько мы видали фильмов-катастроф, где Кремль, Эйфелева башня, Ватикан взрываются. Страшно, да? Фильм, да? Кино, да? Это все от лукавого. Что за бред сумасшедшего? Они имеют право...

И.ВОРОБЬЕВА: Да. На ее изображение в том числе.

Ю.ГУСМАН: Ну, прав же: впервые за 37, да? Сколько, 38 лет мы с тобой ведем программу? 2 года я вел без тебя.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не путай меня, я запутался. Значит, я сказал, что хорошо, что она рухнула.

И.ВОРОБЬЕВА: Да что же это такое-то! (смеется)

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А почему случился вот этот аполапсис?

И.ВОРОБЬЕВА: А это уже и не важно.

Ю.ГУСМАН: Это там целой апоклапсис.

И.ВОРОБЬЕВА: Движение тектонических плит.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Апоклапсис. Вот, почему случился?

Ю.ГУСМАН: Ну, потому что...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Землетрясения, что ли?

Ю.ГУСМАН: Ну, не важно. Зачем тебе?

И.ВОРОБЬЕВА: Движение тектонических плит. Боже мой, полюса менялись.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, землетрясения?

И.ВОРОБЬЕВА: Нет, полюса менялись местами.

Ю.ГУСМАН: Ребята, сейчас эфир пропадет. Он вообще слово «тектонический» не знает.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Подождите. Как это полюса могут поменяться? То есть вся Земля сдвинулась?

И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, какая вам разница? Мы что же, должны сейчас?.. Вот, я же вам говорила, посмотрите фильм-то.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, ну, если это так, что ж за дурацкий вопрос? Если все поменялось, как бы эта статуя осталась?

И.ВОРОБЬЕВА: Да не в этом же дело! Не в этом же дело. Дело в том, что юридически епархия Рио-де-Жанейро может, действительно, оказаться права, поскольку права на изображение и на эту статую принадлежат католической церкви.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, они бы выглядели смешно, клерикалы, если бы все рухнуло, а они бы остались.

И.ВОРОБЬЕВА: О боже мой, ну, там же не показывается в фильме, что, прям, вот, конкретно, что это рухнуло, это рухнуло, это? Просто там подразумевается, что погибло все.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не, ну, полюса поменялись. Все. Все погибло, а статуя осталась?

И.ВОРОБЬЕВА: Можно было не показывать просто, как она падает.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А, это другое дело.

Ю.ГУСМАН: Это бред сумасшедшего. И вот какая-нибудь не дай бог катастрофа, новый ледниковый период, бродят бронтозавры и мамонты. А между ними стоит этот самый статуй, потому что он имеет чужой прав. Ну, что это?

И.ВОРОБЬЕВА: Но почему ее вообще надо было показывать? Значит, им не надо было показывать.

Ю.ГУСМАН: Они показали важнейшие, знаковые какие-то, я сказал бы, иероглифы мировой культуры, которые символизируют как бы всеобщий крах.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Наскальная живопись.

Ю.ГУСМАН: Вот, Эйфелева башня рухнула – не надо ничего объяснять. Не дай бог Кремль – не надо ничего объяснять. Не дай бог Ватикан – и там все это рушится.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А в Тбилиси что? Памятник Шота Руставели рухнул?

Ю.ГУСМАН: В Тбилиси бюст Саакашвили упал.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А Руставели – нет...

И.ВОРОБЬЕВА: Так, спокойно. О чем вы сейчас?

Ю.ГУСМАН: Руставели. Слушай, Руставели маленький... Тбилиси – маленький город.

И.ВОРОБЬЕВА: Так, уважаемые эксперты! Я правильно вас поняла, что вы выступаете в данный момент против Католической церкви?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Только за плюрализьму и свободу скульптуры. Нет, кинематографистам мира «Long live!» То есть добро пожаловать или как там? Как там? «Long live» - что это?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я уже забыл.

И.ВОРОБЬЕВА: (смеется) Опять запутались. Уважаемые наши присяжные, я призываю позвонить в этот эфир тех, кто не согласен с нашими экспертами и объяснить им, что является кощунственным со стороны «Коламбии Пикчерс» показывать такое, что в данном случае права Католическая церковь, то есть занят противоположную позицию. Поскольку если вы придерживаетесь того же самого мнения, то это, ну, прямо скажем, не очень интересно. Поэтому давайте звоните нам сейчас те, кто не согласен...

Ю.ГУСМАН: А чего ты заранее народное мнение подменяешь выгодностью? Апоклипсис – это для всех.

И.ВОРОБЬЕВА: Нет, почему же? Я вижу смски, которые к нам приходят, и я обязательно их зачитаю. Я вам хочу сказать, что смски, которые приходят, в них, в основном, люди согласны с вами. Поэтому я хочу услышать другую точку зрения. 363-36-59 – телефон прямого эфира. И, пожалуй, вот этот звонок мы примем. Алло, здравствуйте, вы в эфире, как вас зовут? Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

И.ВОРОБЬЕВА: Здравствуйте. Выключайте приемник, пожалуйста. Как зовут вас?

СЛУШАТЕЛЬ: Владимир.

И.ВОРОБЬЕВА: Да, Владимир. Скажите, вы не согласны с нашими экспертами?

СЛУШАТЕЛЬ: Я не согласен, потому что нельзя так обращаться с вещами, которые не принадлежат «Коламбии Пикчерс». Пускай бы они разрушили Белый дом, и это был бы апокалипсис.

И.ВОРОБЬЕВА: А Белый дом тоже они разрушили. Правда, тот, другой Белый дом.

Ю.ГУСМАН: Не, справедливо: начинать надо было, конечно, с пиндосов. (смеется) Это очевидно.

СЛУШАТЕЛЬ: Да-да, Юлий Соломонович. С Белого дома.

Ю.ГУСМАН: Конечно! Именно. Вот, я считаю, что...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Но он же не очень высокий.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот, смотрите. Когда на Олимпиаде наши фигуристы выступили в костюмах каких-то там аборигенов, полмира сказало, что они неправы, не должны были они в этих костюмах выступать. Кого они вообще там оскорбили-то?

Ю.ГУСМАН: А потому что нас зажимают. Все нас зажимают! Мировая закулиса.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот, Юлий Соломонович. Поэтому надо эту «Коламбию Пикчерс» вместе с Белым домом.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Минуточку! Один умный вещь скажу, но вы не обижайтесь. Но Белый дом – он же маленький по сравнению с ним.

Ю.ГУСМАН: Он тоже разрушен. Нет, я согласен. За это надо, вообще, и «Коламбию Пикчерс», и «Метро Голдвин Майер», и даже вообще...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Братьев Коэнов.

Ю.ГУСМАН: Ну, Коэны причем? Они дома сидят. Причем здесь Коэны-то?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, ну, которые...

Ю.ГУСМАН: Разрушить, потому что нафига они вообще кому нужны? Кому они вообще нужны? Я не хочу обижать американских наших многомиллионных слушателей, но это что такое? Кощунство!

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А кто же останется тогда?

И.ВОРОБЬЕВА: Секундочку. Я, вот, сейчас хочу сказать спасибо нашему слушателю, который неожиданно поменял точку зрения Юлия Соломоновича Гусмана. Вы как-то...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как-то вы дрогнули.

И.ВОРОБЬЕВА: Что-то странное произошло с вами.

Ю.ГУСМАН: Нет-нет-нет. Я имел в виду, что... Я считаю, что праведный гнев, начинать надо было с америкосов, разрушить сначала все, что там растет. А когда уж там все сравняется, постепенно в какой-то второй, третьей серии дойти до апокаплипсиса уже в другом измерении. А что начали с этого бедного несчастного Рио-де-Жанейро? Кому мешал этот статуй? Не мешал статуй никому.

И.ВОРОБЬЕВА: А, вот, Айрат нам пишет, что с этой статуей рухнет и кинематограф, если будут у всех спрашивать разрешение на то, чтобы показать то или иное.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Гусман, ты на чьей стороне? Ты меня запутал. Я решил сегодня следовать твоим мудрым указаниям. Я тебя поддержал, хотя был против. А сейчас ты поменял свою точку зрения? И опять я в дураках.

И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, вы уже вторую программу следуете за Юлием Соломоновичем Гусманом. Вам не стыдно вообще?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не, мне не стыдно, потому что...

И.ВОРОБЬЕВА: У вас собственного мнения, значит, не бывает? Я правильно поняла?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Бывает. Изредка у меня бывает.

И.ВОРОБЬЕВА: Как вам не стыдно?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, я уступил этой всепобеждающей логике.

Ю.ГУСМАН: Да нет. Тут не надо обижаться. Если поговорить, например, о хорошем Гулджиани или...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Цинандали.

Ю.ГУСМАН: Цинандали.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Хачапури.

Ю.ГУСМАН: Да, хачапури.

И.ВОРОБЬЕВА: (смеется) Так, дяденьки, вы сейчас с кем разговариваете?

Ю.ГУСМАН: То есть если, действительно... А вот здесь трудновато. Дело в том, что плохо владеющие люди нашим великим могучим прекрасным языком, сочетающие живость гишпанского, силу... (смеется)

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Аглицкого-аглицкого.

Ю.ГУСМАН: И прекрасную красоту немецкого, как сказал покойный Михаил Семенович Ломоносов. Поэтому я скажу еще раз: Михаил Семенович был прав. Этот апоклипсис абсолютно начинать нужно с них самих. Они, видите, разрушили все, что угодно, а сами, может быть...

И.ВОРОБЬЕВА: Я вас поняла. Давайте мы тогда объявим голосование. Во время голосования я попробую почитать смски, которые нам приходят. Итак. Уважаемые присяжные, рассмотрели мы первый кейс, который называется «Апокалипсис сегодня». Речь идет о том, что католическая церковь недовольна «Коламбией Пикчерс», которая в фильме «2012» разрушила статую Христа в Рио-де-Жанейро. Итак, если вы считаете, что справедливы требования католиков, то ваш телефон 660-06-64. Если вы считаете, что эти требования несправедливы, 660-06-65. Поехали.

Итак, я напоминаю. Если вы считаете справедливыми требования католиков, 660-06-64. Несправедливыми – 660-06-65. Пока идет голосование, почитаю вам смски. Диана из Саратова, наша прекрасная Диана, которая пишет нам каждую программу, очень рада видеть ее в смсках и в этот раз. Она говорит, что фильм не видела, но рискнет предположить, что американцы и свою святыню, статую Свободы грохнули, да? Ну я так, насколько помню, да.

Ю.ГУСМАН: Грохнули-грохнули. Они там все грохнули.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот, Свободу они не должны были грохать. Потому что когда все разрушено, стоит с факелом Свобода. Это сигнал человечеству, что но выживет. А здесь, что вообще катастрофа, кошмар, да?

Ю.ГУСМАН: У тебя какая-то странная пропаганда...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Аплякляпсис сейчас вот этот.

Ю.ГУСМАН: Я апока...пока...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Апоклипсисис.

И.ВОРОБЬЕВА: Раз-раз?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Апоклипсисис.

Ю.ГУСМАН: Апока... Апокакаписис... Апокалипсис, вот.

И.ВОРОБЬЕВА: Господи. Неужели вы справились?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Апоклипсисис.

Ю.ГУСМАН: Апоклипсис – это нет. Апокалипсис.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Апокляпсисис или клипсисис.

Ю.ГУСМАН: Нет. Ну, дело в том, что понять можно. Все-таки, разрушать собственные святыни, у них есть моральное и художественное право. А поднимать руку на наш статуй...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Минуточку. Ты же говорил до этого, что если уж все рухнуло, то рухнуло. А теперь, значит, собственные можно разрушать, а наш статуй нельзя?

Ю.ГУСМАН: Ты знаешь, я немножко подумал и меня убедил этот радиослушатель Владимир. Потому что Владимир затронул главный вопрос. Потому что, что для немца здорово, для русского смерть, наоборот. Если там разрушить, то, может быть, и нам полегчает, понимаешь?

И.ВОРОБЬЕВА: Ага! Боже мой, какая интересная мысль сейчас...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так, подожди. А я-то где сейчас? Подожди. Ты 5 раз поменял свою точку зрения. А я где?

И.ВОРОБЬЕВА: Вы сейчас за «Коламбию Пикчерс».

Ю.ГУСМАН: Да. «Какой лазурный небосвод».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нас не коснулось. Мы находимся, Грузия находится в таком регионе...

И.ВОРОБЬЕВА: Так, знаете что, уважаемые наши постоянные эксперты.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Что там полюса перемещаются, не перемещаются, мы стоим твердо на почве.

И.ВОРОБЬЕВА: И правильно делаете, что стоите твердо на почве. По крайней мере, твердо на своем мнении, которое вы сформировали еще до этого, Юрий Георгиевич. Сейчас я пока нажала уже красную кнопку «Стоп». Ну что же? 62,5% проголосовавших считают, что права «Коламбия Пикчерс» в данном случае. И 37,5% встали на сторону Католической церкви и Юлия Гусмана.

Ю.ГУСМАН: Ну, собственно говоря, как... Но, дело в том, что я-то был на обеих точках зрения.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, так нельзя. Так нельзя, Юлий Соломонович! Нет. Или, или.

И.ВОРОБЬЕВА: Так, давайте так. Послушайте...

Ю.ГУСМАН: Нет, а я несправедливо. Я был и так, и так – у меня получается 100%.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет-нет-нет. Надо занимать принципиальную позицию.

Ю.ГУСМАН: А это принципиальная...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: «Как я сказал», - и до конца кейса стоишь на этой принципиальной позиции.

Ю.ГУСМАН: Ну, я могу передумать, я могу ошибиться, я могу просить прощения.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Тогда тебе не надо. Я много раз говорил: «Не ходи ты в эту программу». Тебе тяжело сориентироваться, ты меняешь точку зрения, путаешь телезрителя, радиослушателя.

Ю.ГУСМАН: Почему человек не может вот так, на весь мир, на Океанию, Австралию и Новую Зеландию сказать «Я был не прав. Простите, люди добрые»?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ты же эксперт! Тебя приглашают здесь не чтобы путать людей, а ты должен сказать совершенно четко свою точку зрения.

Ю.ГУСМАН: Слушай, эксперт – не Ленин, я могу ошибаться.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Эксперт больше чем Ленин. Ленин был романтиком, кремлевский мечтатель. А ты – эксперт!

Ю.ГУСМАН: Мое мнение первоначальное, сформированное и сформулированное мной, завладело массами. И я оказался не прав, поменяв его быстро.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Можно к следующему Кейсу?

И.ВОРОБЬЕВА: Нет. Мы к следующему Кейсу уже до перерыва не успеваем перейти из-за того, что вы очень долго меняли свои позиции. Поэтому я сейчас прочитаю то, что пишут нам наши слушатели, а уже после половины часа, после того как мы расстанемся ненадолго с нашими присяжными, мы сразу же начнем со 2-го кейса. Ну, не успеваем, потому что не надо было менять так быстро свои точки зрения.

Ю.ГУСМАН: Да. Безволие. Проявил безволие, проявил некую бесхребетность, некое отсутствие вертикали, столба, ствола. Да, рухнула во мне эта вертикаль. Упала вертикаль.

И.ВОРОБЬЕВА: А, вот, Сергей из Барнаула, между прочим, пишет, что...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Смотри, чтобы череп у тебя в таз не свалился: если у тебя вертикаль рухнула, то может голова упасть в таз.

Ю.ГУСМАН: Какой ТАСС?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: В таЗ.

И.ВОРОБЬЕВА: А, в этот таЗ?

Ю.ГУСМАН: Ты называешь это «тазом».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, у человека есть вертикаль.

И.ВОРОБЬЕВА: То есть позвоночник.

Ю.ГУСМАН: То есть красивое русское слово «попка» ты называешь тазом. Фу, как некрасиво!

И.ВОРОБЬЕВА: (смеется)

Ю.ГУСМАН: Ты назывался мужчиной. Что там таз? Ты что, на анатомии экзамене? Упал, головушка упала в попку – это красиво.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А как ты назовешь вертикаль, если, вот, по науке?

И.ВОРОБЬЕВА: Позвоночник.

Ю.ГУСМАН: Вертикалюшка ослабла, практически не стоит вертикалюшка и головушка падает в попку. Это красиво! Это по-русски. ТаЗ. Фу, как это...

И.ВОРОБЬЕВА: А таз – это по-экспертному.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: По-польски. Это по-польски.

Ю.ГУСМАН: Это вообще не наши слова. Таз, теннис – у нас свои слова...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не надо наши. Осторожней.

И.ВОРОБЬЕВА: (смеется) Юлий Соломонович, не надо! Спокойно-спокойно. лучше пусть будет таз.

Ю.ГУСМАН: У нас есть русский могучий свободный русский язык. Для вас, грузит это таз, а для нас – попка.

И.ВОРОБЬЕВА: Ну что ж? Пока мы разбираемся с лингвистическими проблемами наших экспертов, расстанемся с нашими прекрасными слушателями и зрителями буквально на несколько минут, и вернемся в эту студию, продолжим рассматривать кейсы. Программа «Кейс», вернемся.

НОВОСТИ

И.ВОРОБЬЕВА: Программа «Кейс» снова с вами, меня зовут Ирина Воробьева, наши постоянные эксперты программы Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе вас приветствуют. Дяденьки, скажите «Здравствуйте».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Здравствуйте, тетенька.

Ю.ГУСМАН: Здравствуйте, товарищи, здравствуйте.

И.ВОРОБЬЕВА: Вот, да. И мы переходим сразу же буквально, с места в карьер к нашему 2-му кейсу, потому что мы должны были его послушать еще до половины часа.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Полчаса назад.

И.ВОРОБЬЕВА: Да. Ну, немножечко запоздали мы сегодня. Итак, наш второй кейс, который, я напомню, звучит устами прекрасной Инессы Землер, называется «Ку-Клукс-Клан».

КУ-КЛУКС-КЛАН

И.ЗЕМЛЕР: В США бывший член расистской организации "Ку-клукс-клан" подал в суд на ФБР. 85-летний Эдгар Рей Киллен, отбывающий тюремное заключение за три убийства, утверждает, что власти нарушили его конституционные права. Киллен совершил убийства еще в 1964 году, но посадили его только сейчас. Своей вины он не признает – но это, правда, другая история. От властей он требует прецедентного решения – признать, что право на свободу слова собраний имеют все – и прежде всего те, кто выступает в защиту общества и культуры. К таковым Киллен относит прежде всего своих соратников – ку-клукс-клановцев, выступающих за чистоту белой расы, против смешанных браков и за сегрегацию. В США расистские и неонацистские организации находятся на полулегальном положении – многие активисты идут в тюрьму за угрозы и убийства. Но пропагандировать большинству из них свои идеи не запрещают.

И.ВОРОБЬЕВА: Вот такая история произошла в США. Уважаемые наши эксперты, вы что думаете по поводу этого кейса? Справедливы ли претензии вот этого 85-летнего члена расистской организации Ку-Клукс-Клан?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: По поводу чего?

И.ВОРОБЬЕВА: Так, Юрий Георгиевич, вы же обещали подготовиться к программе! Ну что же вы?

Ю.ГУСМАН: А я, на самом деле, вообще не понял. Дело в том, что он сидит за убийство, а там подает на апелляцию за то, что им не разрешают собираться. Причем здесь? Я не понял, о чем идет речь?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, во-первых, непонятно. Если он убил в 1964 году, так за что его судить? Ну, убил и убил.

И.ВОРОБЬЕВА: Нет, не об этом идет речь. От властей требует признать, что право на свободу слова, собраний имеют все, в том числе и вот эта организация «Ку-Клукс-Клан». Вот так вот.

Ю.ГУСМАН: А причем здесь убийство?

И.ВОРОБЬЕВА: Нет, просто здесь рассказывается о том, кто этот человек и почему он, собственно, сидит в тюрьме, оттуда обращается в суд и подает в суд на ФБР. Просто нужно было сразу объяснить, за что сидит этот человек.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, что этот человек сделал ошибку в юношеские годы.

Ю.ГУСМАН: Убил кого-то.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, прошли годы, он исправился, стал нормальным.

Ю.ГУСМАН: Убил еще кого-то – опять исправился.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Опять исправился, да. Чего его судить?

Ю.ГУСМАН: Да.

И.ВОРОБЬЕВА: Действительно. Какой вы либеральный-то, Юрий Георгиевич.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну так. У нас есть даже в юриспруденции срок давности. Все! Поезд ушел.

Ю.ГУСМАН: Не знаю. Ты знаешь, все ребята, которые вне закона, Ку-Клукс-Клан – это организация, которая вне закона в США, и правильно. Дело в том, что все фашистски, экстремистские организации, которые проповедуют расизм, насилие...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Почему насилие? За чистоту белой расы, против смешанных браков.

Ю.ГУСМАН: Ты помнишь, что они делали за чистоту белой расы?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Делали когда-то. Тогда они были плохие... А сейчас это цивилизованные.

Ю.ГУСМАН: А сейчас они ходят в белых балахонах.

И.ВОРОБЬЕВА: Послушайте, не об этом идет речь. Речь идет не о том, что они будут пропагандировать насилие. Они будут просто выступать за чистоту белой расы, против смешанных браков и так далее. То есть не насильственными методами, а просто пропагандировать свои идеи.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. У меня есть соломоново решение.

И.ВОРОБЬЕВА: Давайте.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Убийцу отпустить, Ку-Клукс-Клан запретить.

И.ВОРОБЬЕВА: Запретить? И убийцу отпустить, организацию запретить. Интересно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Он выйдет на свободу, и уже ему податься некуда. И он встанет на путь исправления.

Ю.ГУСМАН: Или, наоборот. Ку-Клукс-Клан отпустить, а убийцу досадить до конца.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А куда его отпустить?

Ю.ГУСМАН: А, вот, вопрос на эрудицию. Вот, интересно, знает ли доктор Кобаладзе...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Знаю. Это... Кукс-Клакс-Клукс. Когда заводишь винтовку, она там...

Ю.ГУСМАН: Автомобиль заводишь. Странно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я был пионером, воспитанником Тбилисского дворца пионеров, и такие элементарные вещи как Ку-Клукс-Клан я хорошо знаю. Свободу Анжеле Дэвис!

Ю.ГУСМАН: Ты как курица, ты как клушка: ку-кру-клу-клу-клу, как будто яйцо сейчас снесешь. Ку-Клукс-Клан. Просто! Ку-Клукс-Клан.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ку-Клукс-Клан. Ку-Клукс-Клан.

И.ВОРОБЬЕВА: Так, все, прекратите, пожалуйста.

Ю.ГУСМАН: Апоклипсис. Позор!

И.ВОРОБЬЕВА: 363-36-59 – телефон прямого эфира для наших присяжных. Давайте примем пару звонков, узнаем, что думают наши присяжные на эту тему и будем голосовать. К сожалению, галопом по Европам по этому кейсу прошлись, потому что у нас в прошлый раз не хватило времени.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Он очень странный.

И.ВОРОБЬЕВА: 363-36-59, и первый звонок вот этот. Алло, здравствуйте, вы в эфире, как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.

И.ВОРОБЬЕВА: Добрый.

СЛУШАТЕЛЬ: Гамарджоба, дорогие! Меня Гиви зовут.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Гиви, привет!

И.ВОРОБЬЕВА: А можно как-то?.. Как вас зовут?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Гиви-Гиви!

И.ВОРОБЬЕВА: А, Гиви зовут.

СЛУШАТЕЛЬ: Слушайте, я думаю, у вас такой междусобойчик получается нормальный, да? (все смеются) Хорошо получается.

Ю.ГУСМАН: Потому что немножко поддали перед началом в кафе. Вот, сидим, отдыхаем.

СЛУШАТЕЛЬ: (смеется) Я очень рад тебя слышать, слушай. Как мне хорошо тебя слушать. Как мне весело! (все смеются)

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Эй, давай, кончай базар.

И.ВОРОБЬЕВА: Гиви, а можно нам услышать ваше мнение по поводу кейса? По поводу дела, которое мы рассматриваем.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Какое дело, слушай? Человеку хорошо, слушай.

И.ВОРОБЬЕВА: Я понимаю, вам хорошо. Нам тоже прекрасно, что вы нам позвонили. По поводу вот этого дела в США по поводу расистской организации.

СЛУШАТЕЛЬ: Понимаете, я немножко разделяю мнение моих друзей, моей гамарджоба. (все смеются)

И.ВОРОБЬЕВА: Я вас поняла. Спасибо большое, Гиви. Спасибо за звонок.

Ю.ГУСМАН: Разделяй и властвуй, я бы сказал Гиви. Кстати, вопрос на засыпку. Как по-латински «разделяй»?

И.ВОРОБЬЕВА: Ой-ой.

Ю.ГУСМАН: Дивидора. Что-то в вашем Дворце пионеров имени Гагарина в городе Тифлисе ни хрена вас латинскому не учили нормально. Не учили вас латинскому.

И.ВОРОБЬЕВА: Послушайте, давайте так. У нас была высказана одна точка зрения, вторую точку зрения высказывает наш слушатель, который написал, что если организация не запрещена, конечно, она может высказывать свое мнение. А, вот, если она запрещена, то не имеет права. Поэтому наш слушатель SN становится на сторону вот этих ку-клукс-клановцев. Давайте голосовать по кейсу. Я прошу прощения, что мы так быстро его обсудили и не успели, скажем так, насладиться обсуждением этой проблемы, но, тем не менее. Я напомню, что бывший член расистской – просто меня кто-то неправильно услышал и прислал сообщение про российскую. Нет, она не российская, она расистская организация Ку-Клукс-Клан. И бывший член этой организации подал в суд на ФБР, чтобы активисты из этой организации могли пропагандировать свои идеи. Итак, если вы считаете, что справедливы претензии Киллена (Киллен – это фамилия вот этого человека).

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Киллера. Это киллер.

И.ВОРОБЬЕВА: Если вы считаете, что справедливы претензии, то 660-06-64. Если вы считаете, что несправедливы, 660-06-65. Поехали! Я напомню, если вы считаете справедливыми претензии Эдгара Рея Киллена, который подал в суд на ФБР, то 660-06-64. Если несправедливыми, то 660-06-65. Пока голосуем, смски, Людмила пишет: «Вы не успеете третий кейс». Успеем! Вот, 100% успеем, я вам обещаю. У меня тайм-менеджмент иногда сбивается, но не до такой степени.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Time-management, представляешь?

Ю.ГУСМАН: О-о-о-о.

И.ВОРОБЬЕВА: Ой, что-то я сейчас не то сказала, да?

Ю.ГУСМАН: Time-management.

И.ВОРОБЬЕВА: Я просто специально выучила одно слово, понимаете? Чтобы как-то с вами...

Ю.ГУСМАН: (поет) Time-management. Скажи, красиво это? «Мой тайм-менеджмент сбился с пути».

И.ВОРОБЬЕВА: С пути? С верного пути.

Ю.ГУСМАН: Да. Ну, давай, с верного пути. Что голосование нам показывает?

И.ВОРОБЬЕВА: Так, голосование пока идет. Я еще дам буквально 10 секунд поголосовать, хотя, на самом деле, уже можно останавливать не потому, что мне хочется других каких-то вариантов, а потому что уже разброс довольно сильный. Не успеют просто наверстать те, кто высказывают другую точку зрения. 30% проголосовавших считают, что справедливы претензии этого человека, и 70% считают, что несправедливы претензии и становятся на сторону наших экспертов.

Так. Ну, собственно, наши слушатели все, что пишут, они пишут в поддержку экспертов. И вообще, на самом деле, наши присяжные меня иногда удивляют. Что же вы все время становитесь на сторону наших экспертов? Давайте с ними спорить скорее.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Потому что наш авторитет – он непреклонен. Нет.

Ю.ГУСМАН: Неприкасаем.

И.ВОРОБЬЕВА: (смеется) Непререкаем, Юрий Георгиевич.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Какое-то есть слово, не могу найти.

И.ВОРОБЬЕВА: Непререкаем.

Ю.ГУСМАН: Интересно. Вот, всех ли вот так с этим синдромом дауна подготовили в Тбилисском дворце пионеров? Просто любопытно. Тогда неудивительно поведение вашего, извини меня, руководства, когда такой Дворец пионеров у вас был.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: М-м-м. Как некрасиво! Как вам не стыдно, Юлий Соломонович.

И.ВОРОБЬЕВА: Мы сейчас проверим, все проверим. Все станет понятно во время обсуждения третьего кейса, который называется «Гашиш».

ГАШИШ

И.ЗЕМЛЕР: В Швеции житель города Эслев подал необычную жалобу. Он требует компенсации от своего наркодилера. Мужчина привычно купил себе порцию гашиша – в Швеции хранение в малых дозах легких наркотиков законом не преследуется. Но уже дома он обнаружил, что желаемого эффекта достичь не удается. Ощущения оказались, как он признается сам, крайне неприятными, а состояние наркотического опьянения сопровождалось нежелательными галлюцинациями. Ну а затем стало происходить что-то непонятное: мужчине показалось, что с ним разговаривает телевизор, а его подруга превратилась в дельфина. И теперь швед просит наказать продавца за мошенничество – он считает, что тот подмешал в гашиш ЛСД – к слову, гораздо более дорогой наркотик. Пока, впрочем, в полиции не решили, что с этим делать – формально наказать за употребление наркотиков этого человека нельзя, и жалобу его, наверное, принимать придется.

И.ВОРОБЬЕВА: Вот какая проблема встала перед правоохранительными органами и судопроизводством Швеции. Что же делать в данном случае? Кто же прав?

Ю.ГУСМАН: Вам бы, господин начальник, мне бы ваши заботы. (смеется)

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот, про (НЕРАЗБОРЧИВО) сколько раз я жаловался!

И.ВОРОБЬЕВА: Что вы жаловались?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как называется? Это самое...

Ю.ГУСМАН: Клипсис.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не клипсис. Вот это, шприцом когда шырнёшься.

И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич!

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Дельфины плавают... Иду в милицию, говорю: «Не то продали!»

И.ВОРОБЬЕВА: Нас дети слушают.

Ю.ГУСМАН: Слушай, какой это кайф, представляешь? Ты сидишь с девушкой и она превращается в дельфина. Это такое счастье!

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И такие рыбки в аквариуме.

Ю.ГУСМАН: Да, представляешь? И такая как русалка. Ты берешь ее за жабры.

И.ВОРОБЬЕВА: Так, спокойно. Спокойно! Юлий Соломонович, спокойно.

Ю.ГУСМАН: Что? А за что ее брать? За что брать дельфина?..

И.ВОРОБЬЕВА: За плавники.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: За хвост.

Ю.ГУСМАН: Прости меня. Вот, извини меня. Ты очень чистый такой у нас зяблик, такой, лебедь...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Пупсик.

И.ВОРОБЬЕВА: Я не хочу слышать этого. Потом скажете.

Ю.ГУСМАН: Скажи: есть ли девушка, которая нормально имела органы типа попки?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А русалка?

И.ВОРОБЬЕВА: Юлий Соломонович, я вас умоляю...

Ю.ГУСМАН: Она не русалка, она дельфин. У русалки хоть до пояса девчонка. А дельфина за жабры берешь.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: У дельфина есть девочки-дельфинки.

Ю.ГУСМАН: Ой, слушай, песня: «Дельфин и русалка – не пара, не пара»...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: «Не пара».

Ю.ГУСМАН: Вот, мы тоже не пара с ним.

И.ВОРОБЬЕВА: Не пара? Как же так!

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Подождите, дело серьезное. Минуточку! Здесь я все понимаю в отличие от предыдущих кейсов. Но я перепробовал все.

И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, ну что это за пропаганда такая? Как вам не стыдно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Но у меня никогда в жизни девушка не превращалась в дельфина. Явно парню подсунули некачественный товар.

Ю.ГУСМАН: А у меня превращается в... Я как выплесну, превращается в хорька.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: В хорька превращается?

Ю.ГУСМАН: Да, у меня была девушка Жанна, она пела в хоре. Вот такая маленькая девочка в хорька. Огромная тетка была! Хорек такой. (все смеются) Ужас! А если 200, то исчезает.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. А телевизор когда-нибудь с тобой разговаривал?

Ю.ГУСМАН: А я с телевизором вообще разговариваю.

И.ВОРОБЬЕВА: Как? Вы разговариваете с телевизором?

Ю.ГУСМАН: А с кем? Сижу один.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, телевизор должен с тобой разговаривать.

И.ВОРОБЬЕВА: Диалог, значит, получается.

Ю.ГУСМАН: Ну, вы поймите, сидишь один дома, скучно. Он на Кипре, все в командировке, и сижу с телевизором. Я с ним болтаю, он со мной болтает.

И.ВОРОБЬЕВА: Приятный собеседник?

Ю.ГУСМАН: Иногда да. Когда показывают руководство страны, обожаю. Когда показывают диссидентов, ненавижу.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А когда превращается в хорька?

Ю.ГУСМАН: А в хорька – это, действительно, смешно. Дельфин гораздо красивее. Хорек – совсем красавица, блондинка с гитарой, полуобнаженная...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И ты ее взял, у нее жабры.

Ю.ГУСМАН: Не жабры. У хорька и жабр нету, взять не за что. Он такой маленький хорек и хрюкает еще.

И.ВОРОБЬЕВА: (смеется) Почему хрюкает-то?

Ю.ГУСМАН: А потому что хрюкает хорек.

И.ВОРОБЬЕВА: А-а. Я думала, просто напились.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Хорошо, что не скунс.

Ю.ГУСМАН: Не, скунс вонючий. Скунс или каракатица еще одну жидкость.

И.ВОРОБЬЕВА: Мужчины, что у нас за кабинет такой психоанализа? Кто у кого во что превращается?

Ю.ГУСМАН: Это кабинет зоологии!

И.ВОРОБЬЕВА: Вы по поводу кейса скажите.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Дайте я еще раз прочитаю кейс. Что он хочет, этот парень бедный, которого надули?

И.ВОРОБЬЕВА: Он хочет компенсации от, не поверите, своего наркодилера, поскольку в Швеции хранение в малых дозах легких наркотиков законов не преследуется.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Значит, он прав. Ему подсунули некачественный товар.

И.ВОРОБЬЕВА: Так?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Девушка должна была превратиться в хорька, а превратилась в дельфина. Телевизор стал разговаривать. Он абсолютно прав.

Ю.ГУСМАН: Я могу дать ему совет квалифицированный.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну?

Ю.ГУСМАН: Сегодня ЛСД, кокаины, героины...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Колеса.

И.ВОРОБЬЕВА: Слушайте, вот, давайте не будем все перечислять.

Ю.ГУСМАН: Амфетамин.

И.ВОРОБЬЕВА: Что за пропаганда такая?

Ю.ГУСМАН: Вот, поверьте мне, друзья мои, кто меня слышит, я так буду амфетамин.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: (смеется) А но-шпу ты не пробовал?

Ю.ГУСМАН: Но-шпа, 2 таблетки но-шпы на стакан воды как рукой снимает спазм желудка. Кстати, в нашей аптеке №7...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Исчезают дельфины. Дельфины исчезают моментально.

И.ВОРОБЬЕВА: Слушайте. Что происходит?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я перед программой обязательно 3-4 таблетки но-шпы...

Ю.ГУСМАН: «Я перед пирограммой».

И.ВОРОБЬЕВА: У вас что-то болит от Гусмана, я не понимаю? Так Гусман на вас действует?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет. Ну, чтобы, как бы, немножко привести себя в такое состояние возбужденное...

И.ВОРОБЬЕВА: Смотрите, Серж Петров из Кемерово нам пишет, что жалобу этого человека надо принять, но и с подруги взять объяснительную, что она не дельфин.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А я иногда так поворачиваюсь, вместо Гусмана сидит русалка.

Ю.ГУСМАН: Русалка?

И.ВОРОБЬЕВА: Мы уже про Мойдодыра, я помню, обсуждали.

Ю.ГУСМАН: Два пальца, два пальца об асфальт.

И.ВОРОБЬЕВА: Ну, Юлий Соломонович признавался, что видит Мойдодыра периодически.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Мойдодыра он видит, да. Еще видишь?

Ю.ГУСМАН: А почему? Мойдодыра я вижу часто. Мойдодыр – это, вообще, часто. Вдруг из маминой спальни выбегает (НЕРАЗБОРЧИВО) хромой.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А Тотоша и с Кокошей?

Ю.ГУСМАН: И Тотоша с Кокошей. Я говорю, что...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: По реям проходили?

Ю.ГУСМАН: Это вообще была страшная история. Я тебе расскажу.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну-ка?

И.ВОРОБЬЕВА: Не надо. Не здесь, не здесь и не сейчас.

Ю.ГУСМАН: Муху-Цокотуху прочесть?

И.ВОРОБЬЕВА: Нет. У нас сейчас...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Муха шла... Что нашла муха?

Ю.ГУСМАН: Хорька.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не, не хорька!..

И.ВОРОБЬЕВА: Уважаемые радиослушатели, уважаемые наши телезрители, я прошу вас, пожалуйста, позвоните нам в эфир по телефону 363-36-59, и объясните, наконец-то, этим прекрасным двум экспертам, что происходит в этом кейсе? Я напомню (наконец-то мне удалось перекричать, боже мой). Я напомню, что в Швеции человек подал жалобу на своего наркодилера, поскольку в Швеции не запрещено в малых дозах хранение наркотиков.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как из маминой, из спальни. (смеется)

И.ВОРОБЬЕВА: Что ж такое-то? Что за провокация?

Ю.ГУСМАН: Это самая удивительная история...

И.ВОРОБЬЕВА: Что делать, вообще, с жалобой этого человека?

Ю.ГУСМАН: В Швеции вообще распущенность чудовищная.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Все-таки, Лермонтов, конечно, великий поэт.

Ю.ГУСМАН: Это улица красных фонарей в Стокгольме, эти самые чудовищные мельницы, гульдены, которые они платят, драхмы.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да это Швеция! Какая «гульдены»? Это эти...

Ю.ГУСМАН: Подожди. А Швеция – что это?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Швеция – это столица Люксембург.

Ю.ГУСМАН: А-а, Люксембург? А я думал, что это Голландия. И вот когда там эти проститутки, простите, и эти наркотики...

И.ВОРОБЬЕВА: Что такое? Вы про Голландию, наверное, сейчас.

Ю.ГУСМАН: Это так...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Мерзко.

Ю.ГУСМАН: Это так неприятно. Это так, вот, в эфире святой радиостанции со святой женщиной, с другом горцем обсуждать каких-то проституток с наркотиками. Проститутка-дельфин – это вообще ужас какой-то! (все смеются) Гёрлфренд дельфин. Это где?.. В Воронеже, в Саратове и в Кемерове этого не будет!

И.ВОРОБЬЕВА: Все! Не успеваем уже принять звонки из-за вас. Простите меня.

Ю.ГУСМАН: Этого не будет, потому что у нас не может быть, чтобы девушка, работящая русская девушка стала дельфином или в хорька. Это у них. Это у них там.

И.ВОРОБЬЕВА: А у вас еще и летал дельфин, я правильно поняла?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как из маминой, из спальни. (смеется)

И.ВОРОБЬЕВА: Так, уважаемые эксперты, я вас очень прошу: вы можете хоть какую-то позицию занять по этому кейсу? Мы сейчас объявим голосование.

Ю.ГУСМАН: Позиция: не езжайте в Швецию, в Африку гулять. Живите здесь. Здесь нету хорьков, дельфинов, девушка не превратится. А там вам сунут плохой наркотик, накачают вас и вы подпишите отречение от Родины. Вот что ужасно.

И.ВОРОБЬЕВА: Все, не хочу больше слышать. Одну минуту на голосование даем. Прошу прощения у наших присяжных – не могу принять звонки, уже нет времени. Давайте так. Если вы считаете, что справедливо требовать компенсацию за некачественный наркотик, если вы считаете, что справедливо это требовать, то 660-06-64. Если вы считаете, что несправедливо это требовать, то 660-06-65. Поехали!

Итак, я напоминаю. Если вы считаете справедливым требовать компенсацию за некачественный наркотик, 660-06-64. Если считаете это несправедливым, 660-06-65. У вас тут, знаете, интересуются, где у дельфина жабры находятся, но вы потом ответите, ладно, Юлий Соломонович?

Ю.ГУСМАН: Где жабры?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А у дельфина есть вообще жабры? Он же млекопитающее.

Ю.ГУСМАН: А помнишь, у дельфина под крылом.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, у дельфина порвали парус.

Ю.ГУСМАН: Парус!

И.ВОРОБЬЕВА: Так, спокойно. Нет-нет-нет. Вы сейчас...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: У дельфина разве есть жабры? У него же легкие. Дельфин же не...

Ю.ГУСМАН: Ну, а легкое – через что дышит легкое?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Через...

Ю.ГУСМАН: Через клизму? (все смеются)

И.ВОРОБЬЕВА: Что ж такое-то...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Через попку.

Ю.ГУСМАН: Через попку, через жоп.. жобы, жабры. Не через жобры, а через жабры.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Дельфин же рыба, все-таки, да?

И.ВОРОБЬЕВА: Ну, некоторым образом. Чуть-чуть рыба.

Ю.ГУСМАН: Да. Не птица. Вот, во Дворце пионеров в городе Тифлисе не знают, где птица, где рыба, где животные, где колбаса. Ничего не знают никогда.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Млекопитающее.

И.ВОРОБЬЕВА: Нажимаю на красную кнопку «Стоп». Все в этом кейсе решили сегодня присяжные, никакой помощи от наших экспертов в этом кейсе я добиться не смогла.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так что говорят присяжные?

И.ВОРОБЬЕВА: Я объявляю результаты голосования. 70% проголосовавших, ну, 68,4% прямо скажем, считают, что справедливым требовать компенсацию за некачественный наркотик.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Звонили только наркоманы, я так понимаю.

Ю.ГУСМАН: Да, конечно. Это возмутило наркоманов...

И.ВОРОБЬЕВА: 31,6% не считают это возможным.

Ю.ГУСМАН: Все от Кушки до Владивостока писали. Это абсолютный, извини меня, маразм. Его сажать надо! Сажать его наркодилера. Сажать эту девушку.

И.ВОРОБЬЕВА: А она-то здесь причем?

Ю.ГУСМАН: И сажать телевизор.

И.ВОРОБЬЕВА: А, и телевизор сажать еще?

Ю.ГУСМАН: Да! И дельфинарий разогнать весь. Потому что, ну, какая-то свобода воли должна быть. Как может человек взрослый покупать наркотики, когда есть хлеб. Газету купи, книгу. В конце концов, купи себе пахлаву. Но не покупай наркотики! Позор! Друзья мои, стоп наркотики. Мы, работники наркоторговли, то есть борцы с наркоторговлей говорим: «Стоп наркотикам». Стоп!

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Стоп.

И.ВОРОБЬЕВА: А вы что, а вы петь не будете разве? У нас еще есть время. У нас еще 3 минуты до конца эфира.

Ю.ГУСМАН: У нас сегодня дельфин против наркотиков.

И.ВОРОБЬЕВА: Я специально оставила вам 3 минуты до конца эфира, чтобы вы поздравили женщин с наступающим праздником. Потому что наши слушатели это требуют от вас. 3 минуты.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Значит, кроме Дианы нам сегодня кто-нибудь позвонил, написал?

И.ВОРОБЬЕВА: Из девушек – да, пишут.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, прочитайте нам, пожалуйста.

И.ВОРОБЬЕВА: Ирина из Екатеринбурга пишет нам. Ну, в общем, что пишет, не буду пока читать. Но, на самом деле, не читаю, потому что уже закончили мы обсуждение кейсов. Я вам предлагаю Диану из Саратова поздравить. С большим удовольствием я бы поздравила, потому что это наша постоянная слушательница. Лилия нам пишет, пожалуйста, вот.

Ю.ГУСМАН: Давай поздравим, красивой песней поздравим.

И.ВОРОБЬЕВА: У вас 2,5 минут.

Ю.ГУСМАН: Давай «Парней так много холостых».

Ю.ГУСМАН и Ю.КОБАЛАДЗЕ (поют) «Парней так много холостых на улицах Саратова, Парней так много холостых, а я люблю женатого». Песня дельфина, знаете?

И.ВОРОБЬЕВА: Я не очень поняла, какое это отношение имеет к поздравлению женщин. Вот, вы что сейчас изобразили, можно узнать?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я тоже не очень понял. Ты не ту затянул, ты что-то другое имел в виду.

Ю.ГУСМАН: Да. Просто надо быстренько что-нибудь такое, девичье.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: (поет) «Ему сказала я «Всего хорошего». А он прощения не попросил».

Ю.ГУСМАН: Нет. Ты поздравь.

И.ВОРОБЬЕВА: Нет, секундочку. Что вы устроили?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И мы просим прощения у вас, дорогие женщины.

Ю.ГУСМАН: А, вот, сейчас. Поздравляя вас с 8 марта, мы извиняемся за всех тех дельфинов и телевизоров и амфетаминов, которые вас мучили целый год. Один день вы будете на свободе и счастливы. С праздником 8 марта, ура, товарищи!

И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич?

Ю.ГУСМАН: Ура!

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Добавить нечего.

И.ВОРОБЬЕВА: Как «нечего добавить»?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно.

И.ВОРОБЬЕВА: Я вам оставила так много времени до конца эфира, чтобы вы сказали. Юрий Георгиевич, от вас все ждут.

Ю.ГУСМАН: Скажи красивый грузинский тост. «Дарагая, там»...

И.ВОРОБЬЕВА: Для Гиви. Гиви же звонил. Вот, пусть Гиви потом расскажет.

Ю.ГУСМАН: Красивый тост.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это, знаете как?

И.ВОРОБЬЕВА: Не-не-не, у нас 40 минут нет, Юрий Георгиевич, нет-нет. Не разгоняйтесь, осталась минута.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: У меня длинный тост. Не, ну, давайте тогда просто поздравим дорогих женщин.

И.ВОРОБЬЕВА: Ну давайте уже поздравляйте. Минута осталась.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, я поздравляю всех. Я всех поздравляю.

И.ВОРОБЬЕВА: Что ж такое.

Ю.ГУСМАН: (смеется) «Я поздравляю всех». Наш однополый кокет. «Я поздравляю вас!» (все смеются) Голосом мужчины: «Я поздравляю вас!» Ниже скажи, ниже. Возьми ниже.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я поздравляю вас.

Ю.ГУСМАН: «Я поздравляю вас».

И.ВОРОБЬЕВА: Мне кажется, сейчас какие-то странные у вас голоса стали.

Ю.ГУСМАН: Он же сказал «Я поздравляю всех». Что такое? Боря Моисеев, спокойствие, что с голосом?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Говори за меня. Я не настроился на 8 марта. Все-таки, это надо прочувствовать.

Ю.ГУСМАН: 2 дня осталось. Надо готовиться. Сейчас скупаются все ландыши серебристые, ландыши обычные.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я, между прочим, в отличие от тебя, Ирочку сегодня поздравил и принес огромный букет.

Ю.ГУСМАН: А я к Ирочке приеду с букетом. У нее дома 8 марта муж будет сидеть еще в ванной, а я уже принесу ей букет, оставлю у порога.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот это все враки.

Ю.ГУСМАН: Чего «враки»?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Муж, кстати, уводит ее ко мне...

И.ВОРОБЬЕВА: Программа «Кейс» поздравляет всех прекрасных дам с предстоящим праздником. Всем спасибо большое.