Ознакомиться с делами "Кто отвечает за жизнь экстремалов?", "Превентивные меры сроком 15 лет", "Шумный хлеб" - Антон Орехъ, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2010-05-13
И. ВОРОБЬЕВА: 20-08 в Москве. Не знаю, сколько времени у вас, поэтому здравствуйте, без всяких добрых вечеров. В Москве жарко.
А. ОРЕХЪ: Не знаю, как у них…
И. ВОРОБЬЕВА: Не знаю, как у вас, а у нас в Москве жарко, и жарко в программе «Кейс». Рада вас приветствовать, меня зовут Ирина Воробьева. Представляю экспертов сегодняшней программы. Это Юрий Георгиевич Кобаладзе. Здравствуйте.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Здравствуйте.
И. ВОРОБЬЕВА: И мой коллега Антон Орехъ.
А. ОРЕХЪ: Я уже голос подал. Добрый вечер, доброе утро, добрый день, в зависимости оттого, сколько у них градусов.
И. ВОРОБЬЕВА: Голос подал, регламент нарушил, будет наказание.
А. ОРЕХЪ: Да ладно.
И. ВОРОБЬЕВА: Я всё жду, Юрий Геориевич, когда вы скажете, как вы скучаете по Гусману. Я не понимаю, что происходит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Прежде всего, я ожидал, Ира, что вы представите нашего нового эксперта…
И. ВОРОБЬЕВА: Я представила.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: …который вторгся неожиданно в нашу передачу. Но я должен заверить наших слушателей, телезрителей, что это один из любимейших учеников Гусмана. Он сегодня звонил мне, просил его не обижать, ввести его в курс дела, потому что передача у нас серьезная, тут IQ должен быть высокий. Он меня сразу потряс, когда мы стали петь. Я установил, что голосовые данные, вокальные, слух у него безупречны.
А. ОРЕХЪ: Спасибо большое. И добавить-то нечего. Действительно, я один из лучших, любимейших учеников Юлия Соломоновича Гусмана. Действительно, обладаю абсолютным слухом, IQ огромен. Я на своем месте.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: IQ действительно огромен.
И. ВОРОБЬЕВА: Да, действительно огромен.
А. ОРЕХЪ: Когда вернется Гусман, это уже…
И. ВОРОБЬЕВА: Не важно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он теперь уже и не потребуется.
А. ОРЕХЪ: Не известно, что он застанет, какую картину.
И. ВОРОБЬЕВА: А что касается хорового пения наших экспертов, действительно, наши радиослушатели и некоторые зрители этого не застали, поскольку это видели только те, кто смотрят нас в Интернете. Идет видеотрансляция на сайте echo.msk.ru. Ну что ж, уважаемые эксперты, давайте перейдем к кейсам. Сегодня для нас кейсы подготовила Татьяна Фельгенгауэр. Я постоянно обещаю, что мы будем чаще обращаться к российской судебно практике и все-таки подтягивать решения, которые приняли российские суды. И вот этот кейс пришел к нам из Ульяновска. Называется он «Кто отвечает за жизнь экстремалов?»
Кто отвечает за жизнь экстремалов?
Ленинский районный суд Ульяновска приговорил к двум года колонии Максима Бубнова – организатора экстремальной игры Дозор. Уголовное дело возбудили по факту смерти одного из участников игры, он погиб, выполняя одно из заданий. Кирилл Жировов залез в трансформаторную будку, где его ударило током напряжением в десять тысяч вольт. Организатору игры вменялось две статьи – смерть по неосторожности и оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности. Прокуратура указывала, что задания для игры организатор делал днем, а участники их выполняют ночью, что увеличивает опасность. Кроме того, бумага о том, что игроки осознают опасность соревнования, которая подписывается перед стартом, обвинители сочли несостоятельной. Защита же указывала, что трансформаторная будка, где погиб молодой человек, не огорожена, на подходах нет даже таблички об опасности и выглядит здание заброшенным. А потому отвечать должны местные энергетики. Между тем, участники игры считают, что отвечать должны сами экстремалы, поскольку знают, что игра опасна.
И. ВОРОБЬЕВА: Итак, справедливо ли решение суда? Я напомню, что это два года колонии вот этому организатору игры Дозор. Кто должен отвечать за это? Действительно ли справедливо наказали молодого человека? Кто первый из вас, уважаемые эксперты будет высказываться? Юрий Кобаладзе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хорошо. Я хотел перекинуть ученику Гусмана. Я не очень понял, честно говоря. Всегда, когда дело касается смерти, когда есть такой тяжелый случай, очень трудно ерничать и выдумывать, но все-таки хочется. С чего это он полез в трансформаторную будку?
И. ВОРОБЬЕВА: Задание такое было.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Могли дать задание положить голову в кипяток, под танк броситься. Надо же немножко думать. Если ты лезешь в трансформаторную будку, хоть там не ворочайся. Хотя, конечно, вина организаторов игры есть. Надо было подумать, куда вы направляете игроков. Но она обоюдная, мне кажется.
И. ВОРОБЬЕВА: Я правильно понимаю, что организатор игры в данном случае виноват, но два года колонии все-таки слишком жестко.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Есть еще одна сторона дела. Стоит трансформаторная будка. Каким образом вообще кто-то туда попал?
И. ВОРОБЬЕВА: Она была бесхозная.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У нас в стране так и бывает, что пока не повесят табличку «Не влезай – убьет»…. Мы ее долго переводили на английский язык. Как ее перевести на английский язык?
И. ВОРОБЬЕВА: Warning – dangerous.
А. ОРЕХЪ: Warning – убьет. Я просто по телеку видел конкретно эту будку, когда показывали это. Это не будка в полном смысле, специальная такая конструкция железная, это просто похоже на некоторые развалины, без окон, без дверей, это даже не похоже на какое-то здание. Это может быть как трансформаторная будка, так и просто будка.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А организаторы знали, что это трансформаторная будка?
И. ВОРОБЬЕВА: Видимо, заброшенная. Они думали, что это заброшенная трансформаторная будка.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Здесь здравый смысл есть, что энергетиков-то надо привлечь.
А. ОРЕХЪ: Я не буду спорить. Я считаю, что организаторы в данном случае вообще ни при чем, потому что это неформальная игра. Нет же такого, что организация Дозор, вот у нее человек с подписью и печатью, который распространяет билеты, берет на себя ответственность. Это как казаки-разбойники, люди собрались, решили поиграть, выбрали среди себя старшего, или он сам сказал, что «я буду старшим», они сдали ему деньги, точно так же как сдают деньги, играя в преферанс. При этом тот, у кого банк, совершенно не обязательно должен нести потом какую-то уголовную ответственность.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Воробьева у нас поигрывает, между прочим.
А. ОРЕХЪ: Мы знаем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Может, она скажет что-нибудь.
И. ВОРОБЬЕВА: Я лучше отвечу комментарием, который написали на нашем сайте, к программе оставил комментарий некий Sumerkoid из Москвы: «Здравствуйте. Шесть смертей в активных проектах. Десятки тысяч гибнут, выпивая на пикниках. Разбиваются, тонут в прудах пьяные. Альпинистов заносит снегами и селями – хоть бы хны. Чего от нас то вдруг понадобилось?» Видимо, человек тоже играет. Действительно, везде гибнут. Тем более что это экстрим. На мой взгляд, если человек идет, знает, что это экстремальная игра, значит, он должен понимать, что это опасно. Но давайте с другой стороны посмотрим. Родителям погибшего мальчика, им же не объяснишь. Даже если не брать этот случай, а просто где-то человек разбился, с парашютом прыгал, родителям же не объяснишь, что это ваш сын не сделал нужных вещей.
А. ОРЕХЪ: Родители потеряли ребенка, они не могут смириться с тем, что ребенка нет и никто в этом не виноват. Их человеческая реакция понятна.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте послушаем наших присяжных. 363-36-59, позвоните и выскажитесь. Как вы считаете, кто должен отвечать за смерть, за то, что люди калечатся на таких играх, – организаторы игры, сами игроки или кто-то еще?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Нина Алексеевна. Я в свое время работала в отделе экспертизы проектов и смет, и вот эти все трансформаторные подстанции, они должны быть закрыты. И за это отвечают трансформаторщики, энергетики.
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. если будка открыта, но при этом находится под напряжением, здесь должны быть наказаны люди, которые отвечали за это.
СЛУШАТЕЛЬ: Разумеется. Как можно, десять тысяч вольт – и открыта трансформаторная подстанция?!
И. ВОРОБЬЕВА: А вообще, по факту этого кейса, как вы считаете, кто в данном случае виноват? Справедливо ли посадили молодого человека на два года?
СЛУШАТЕЛЬ: Нет.
И. ВОРОБЬЕВА: Спасибо большое. 363-36-59. Здравствуйте, вы в эфире.
СЛУШАТЕЛЬ: Виталий, Москва. По роду своей работы – я работаю на стройках в Москве – я могу во дворах в центре Москвы показать десятки таких открытых трансформаторных подстанций, которые работают. Я вам даже больше скажу – между нами, никому не рассказывайте…
И. ВОРОБЬЕВА: Действительно, в прямом эфире-то.
СЛУШАТЕЛЬ: Если вам нужно электричество на объект, то мы и без энергетиков можем это сделать. Полный бардак творится у энергетиков. Как деньги брать за подключение, эти господа в первых рядах…
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте мы все-таки от энергетики перенесемся к этому кейсу. Вы считаете, в данном случае этот Максим Бубнов два года колонии получил справедливо?
СЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно ни за что.
И. ВОРОБЬЕВА: Спасибо большое за звонок. Не очень понимаю, где люди, которые думали бы по-другому, несмотря на то, что суд приговорил человека к двум годам колонии.
А. ОРЕХЪ: Пусть позвонят родители, у которых дети бегают по дворам, и будут тебе «за».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Всё равно энергетики у нас уже с крючка не соскочат сегодня.
И. ВОРОБЬЕВА: Нам пишет слушатель, что ответственность должна быть пополам, должны отвечать обе стороны. Я не очень понимаю, кто это. Организаторы и участники, либо организаторы и в данном случае энергетики? Не очень понятно. Давайте еще один звонок примем и будем голосовать по этому кейсу. 363-36-59. Здравствуйте, вы в эфире.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Меня зовут Володя.
И. ВОРОБЬЕВА: Скажите, кто виноват в данном случае и где справедливость.
СЛУШАТЕЛЬ: Я тоже увлекаюсь экстремальными видами спорта, мы тоже рискуем. У нас нет трансформаторных будок, в которые можно впороться, но, в принципе, можно хорошо расшибиться, если без головы подходить к вопросу. Я в данной ситуации считаю, что парень, которого осудили, он вообще не при делах. Трансформаторщики, у которых под напряжением 10 тысяч вольт, даже не 220, открыта будка без присмотра… Насколько мне память не изменяет, там даже система сигнализации должна стоять, что у них будка открыта, и срабатывать на пульте.
И. ВОРОБЬЕВА: Мы надеемся, что в остальных стоят.
СЛУШАТЕЛЬ: Поэтому если говорить о каком-то суде, то судить нужно за халатность, наказывать конкретно за этот объект энергетиков. А причем здесь организатор?
И. ВОРОБЬЕВА: Этот вопрос, наверное, нужно задать Ленинскому районному суду Ульяновска. Спасибо, Владимир. «Виноваты электрики, – пишет нам Вера. – Если не сказано, что опасно для жизни, то сложно догадаться, насколько велика опасность. Искандер пишет: «Техника безопасности гласит: «Не влезай – убьет». И что? Максим пишет: «Виновата страна. Где знак об опасности и надзорные станции, которые недосмотрели?» Страна у нас, как правило, виновата во всем.
А. ОРЕХЪ: Я просто напомню, что я же будку эту видел по телевизору.
И. ВОРОБЬЕВА: Я тоже смотрела.
А. ОРЕХЪ: Там вообще не было понятно, что это трансформаторная будка. Это некое такое сооружение. Но если есть сооружение, в котором есть ток, то, по-моему, бесспорно, что организация, которая за этот ток отвечает, за это сооружение… На чьем-то балансе она или где-то. Вот пусть с них и спрашивают тогда. В этой истории, по-моему, это бесспорная вещь. Там дальше плюсом к этой будке – виноват ли организатор, виноват ли этот погибший парень, это уже плюс к чему-то. А будка-то сто процентов виновата, в смысле хозяин будки.
И. ВОРОБЬЕВА: Мы обсуждаем, и наши слушатели так говорят, но, тем не менее, два года колонии, и никаких энергетиков, насколько мне известно, не было привлечено к этому суду. В любом случае решать по каждому нашему кейсу будут наши присяжные. Сейчас мы посмотрим, может быть, кто-то, кто имел кардинально другое мнение, не написал нам смс-ку, не позвонил нам в эфир, не дозвонился. Давайте таким образом поставим вопрос: «Кто отвечает за жизнь экстремалов?» И здесь у меня два варианта ответов. Не берем конкретный случай с трансформаторной будкой. Первый вариант – сами экстремалы. Второй вариант – организаторы экстремальных мероприятий. Если вы считаете, что отвечают за жизнь сами экстремалы, то ваш телефон 660-0664. Если вы считаете, что виноваты организаторы, отвечают они, то ваш телефон 660-0665.
ПОВТОР ВОПРОСА ГОЛОСОВАНИЯ
И. ВОРОБЬЕВА: «Виноваты организаторы, – пишет нам Ольга, – а играющие не понимают степень риска». Возможно. Возможно, на кураже и на азарте человек не в состоянии понять, где опасно, а где не опасно. Сергей из Барнаула, я так понимаю, вступился за энергетиков: «Можно спрыгнуть при игре с 10-го этажа. Но никто же не обвинит в этом строителей».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это некорректное сравнение.
И. ВОРОБЬЕВА: «Игры типа Дозоров придают острые ощущения. Парень купил ощущения, он их получил. Трагическая случайность, конечно, но организаторы невиновны». Вот одна смс-ка, которая венчает наше обсуждение: «Во всем виноват Чубайс».
А. ОРЕХЪ: Буквально с языка снял. Я прямо ждал. У нас же Путин обязательно должен быть виноват и Чубайс. Но поскольку энергетика…
И. ВОРОБЬЕВА: И потом расхожая фраза «Во всем виноват Чубайс», мы привыкли уже к этому. Дмитрий из Саратова пишет: «Четыре года играл в Дозор. Никогда не лез, куда опасно лично для меня». Видимо, Дмитрий поэтому нигде и не пострадал. «Несправедливо», – пишет Олег. «А исчезновение Гусмана – это работа Кобаладзе». Ну что ж, нажму на красную кнопку «стоп». Закончилось голосование. Честно говоря, я думаю, не дозвонились те люди, которые хотели высказать свое мнение. Потому что 42% проголосовавших считают, что виноваты организаторы, т.е. те люди, которые делают эти игры и посылают на все эти задания экстремалов. 58% считают, что виноваты экстремалы, и отвечать самим этим экстремалам.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Организатор знал, что это трансформаторная станция?
И. ВОРОБЬЕВА: Мы это уже обсуждали. Насколько я понимаю, знал. Но как справедливо заметил Антон – я тоже смотрела этот сюжет, – это полуразрушенное здание. То, что он написал код – «где 10 тысяч вольт», – понятно, что степень его вины, естественно, присутствует, нельзя было такие вещи делать…
А. ОРЕХЪ: Там в деталях надо разбираться.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте от тюрем российских перейдем к тюрьмам, которые существуют в Европе. Очень интересное решение вынес Страсбургский суд. Всегда, когда обсуждали какие-то кейсы из Германии, даже когда там люди получали какие-то сроки, я помню, что все эксперты разом говорили: «Да ладно, в тюрьме отсидит, там у них не то что у нас, там вообще чай горячий и телевизор смотрят». Посмотрим, что на самом деле происходит в Германии. Смотрим и слушаем кейс, который называется «Превентивные меры».
Превентивные меры сроком 15 лет Европейский суд по правам человека признал пенитенциарную систему Германии неправомерной. Речь идет о практике превентивного заключения. Эта мера позволяет без нарушения закона содержать отбывшего наказание преступника в тюрьме, если имеются опасения, что он не исправился и снова возьмется за старое. Причем срок превентивного заключения может быть неограниченным. Поводом для решения Европейского суда стало обращение заключенного, который в 1986 году попал в тюрьму за попытку убийства с целью грабежа. Суд приговорил его к пяти годам лишения свободы, а просидел он в итоге 20 лет. Сначала власти не выпустили его, дав превентивный срок в 10 лет (такое было ограничение до 1998 года). А потом были приняты поправки, делающие срок заключения неограниченным, и он получил еще 5 лет. В результате Страсбургский суд встал на сторону заключенного, обязав Германию выплатить ему 50 тысяч евро в качестве компенсации.
И. ВОРОБЬЕВА: Честно говоря, для меня это был сюрприз, что существует такая превентивная мера, как превентивное тюремное заключение.
А. ОРЕХЪ: Я думал, что первое апреля сейчас какое-то.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А я ничего не понял, ребята. Как это?
А. ОРЕХЪ: Я сначала не понял, а потом понял и ужаснулся.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что такое превентивные меры? Если он сидит, они уже не превентивные.
А. ОРЕХЪ: Пора выходить, а ему говорят: нет, мужик, ну куда ты, куда ты выйдешь-то?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так это не превентивная, это дополнительная мера.
А. ОРЕХЪ: Это ему привинтили.
И. ВОРОБЬЕВА: Чтобы предотвратить дальнейшие преступления этого человека.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А как тюремщик может…
И. ВОРОБЬЕВА: Я вам объясню как. Когда в России происходит судебное заседание по условно-досрочному освобождению заключенного, они же там смотрят на всякие показатели, типа взысканий, поощрений...
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но они не могут изменить срок наказания, они могут его сократить, но они не могут…
И. ВОРОБЬЕВА: Честное слово, за что купил, за то продал. Они, видимо, прежде чем человека выпустить, смотрят, исправился он или не исправился.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так они берут на себя тогда функции суда.
И. ВОРОБЬЕВА: Судебное заседание там в любом случае должно быть. Потому что даже у нас судебное заседание по каждому взысканию проходит.
А. ОРЕХЪ: Я сначала подумал, что это первое апреля.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Слава богу, что есть Страсбургский суд, который стоит на защит наших прав.
И. ВОРОБЬЕВА: Наших?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Прав всех карлсруйцев.
И. ВОРОБЬЕВА: Карлсруэльцев. Я правильно понимаю, что оба эксперта в шоке.
А. ОРЕХЪ: Надо просто расширить эту практику: хватать граждан на улицах и проводить осмотр. Потому что превентивные меры надо же еще привинчивать и к тем, которые пока на свободе, еще никого не кокнули, сказать: «Похож, в принципе, на жулика, рожа ты бандитская» – и туда загребать его.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. суд его привинтил на пять лет, а тюремщики еще на 15. Это возмутительно.
И. ВОРОБЬЕВА: Европейский суд по правам человека встал на сторону этого заключенного, потому что…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мало присудили. 50 тысяч – это очень мало.
А. ОРЕХЪ: За 15 лет отсидки.
И. ВОРОБЬЕВА: Извините, конечно, что я сейчас так цинично, но лишних там было пять на самом деле, потому что поправка вступила в силу, когда он уже сидел, и еще эти дополнительные пять лет давать ему было нельзя.
А. ОРЕХЪ: Хорошо, по десять тысяч евро за год – это тоже мало.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы такие деньги зарабатываем на радиостанции за месяц.
И. ВОРОБЬЕВА: Да что вы рассказываете? Вот сейчас программа выйдет…
А. ОРЕХЪ: За каждый «Кейс».
И. ВОРОБЬЕВА: Но давайте посмотрим с другой стороны на эту проблему. Например, я судья, я понимаю, я точно вижу, что человек не исправился, что он выйдет и будет продолжать, условно говоря, насиловать женщин. Зачем я его буду выпускать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: За это мелкое нарушение 10 лет?
И. ВОРОБЬЕВА: Спокойно, Юрий Георгиевич, вы не услышали сейчас меня?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мелкое нарушение.
И. ВОРОБЬЕВА: Убивать людей будет. Вот он мне смотрит нагло в глаза и говорит: «У меня срок закончился».
А. ОРЕХЪ: Я тогда не очень понимаю, чего они ему пять лет дали, если он людей убивал.
И. ВОРОБЬЕВА: У него при попытке…
А. ОРЕХЪ: При попытке человека убить.
И. ВОРОБЬЕВА: Если брать не конкретно этот случай, а вообще превентивную меру как меру, превентивный срок…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не понимаю.
А. ОРЕХЪ: Ты проведи голосование, сейчас все будут «за».
И. ВОРОБЬЕВА: За превентивный срок?
А. ОРЕХЪ: Конечно. Бандит, преступник – так пусть он сидит тогда. Вообще, расстрел – идеальное наказание при любом преступлении. Что, воровство хорошо, что ли? Нет.
И. ВОРОБЬЕВА: Ты считаешь, что у нас такие кровожадные слушатели?
А. ОРЕХЪ: Уверен в этом.
И. ВОРОБЬЕВА: Голосование проводить мы пока не будем,
А. ОРЕХЪ: Нам придется рано или поздно это сделать и убедиться в том, что я прав.
И. ВОРОБЬЕВА: Я уверена, что у наших слушателей есть свои точки зрения, совпадающие или не совпадающие с мнением экспертов. Пожалуйста, напишите на номер +7-985-970-4545, это для ваших смс-сообщений. И телефон 363-36-59. Как только придем с перерыва, сразу начнем принимать звонки, и вы сможете высказать свое мнение, как вы относитесь к этим превентивным мерам, было ли справедливо решение суда. Программа «Кейс», вернемся в эту студию через несколько минут.
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЕВА: Программа «Кейс» продолжается. Мы обсуждаем вторую тему, тему о превентивных мерах, превентивном сроке наказания. В данном случае он составил у человека 15 лет, т.е. вместо пяти он отсидел аж 20 лет в тюрьме. Европейский суд по правам человека присудил ему компенсацию, потому что по меньшей мере пять лет ему незаконно впаяли в качестве превентивной меры. Уважаемые эксперты, вам есть еще что-нибудь сказать на тему нашего кейса. У меня есть отличные смс-ки. Циничная, Сергей пишет: «Есть такой рассказ о Рэя Брэдбери, что где-то можно было превентивно отсидеть за убийство, а потом выйти и убивать».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Заранее.
А. ОРЕХЪ: Это классик. Что мы к Брэдбери добавим?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы только убивали, но не сидели за это, у нас другой опыт.
И. ВОРОБЬЕВА: Дмитрий из Волгограда пишет: «В России маразм, а в Германии орнунг, в смысле порядок. Оба крепчают». 363-36-59 – телефон прямого эфира. Давайте обсуждать тему с нашими присяжными. Очень много звонков. Я так понимаю, что всем понравились меры.
А. ОРЕХЪ: Я тебе говорил, что так и будет.
И. ВОРОБЬЕВА: Здравствуйте, вы в эфире. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Петр, Оренбург.
И. ВОРОБЬЕВА: Скажите, как вы считаете, прав ли Европейский суд по правам человека или же права пенитенциарная система Германии?
СЛУШАТЕЛЬ: Я считаю, что прав. У нас такое распространенное выражение, что вор должен сидеть в тюрьме, по-моему, это как раз и характеризует наше отношение. Т.е. когда-то, возможно, украл, отсидел, но выражение «вор должен сидеть в тюрьме»…
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. без права на ошибку. Т.е. один раз совершил – всё.
СЛУШАТЕЛЬ: Да, раз совершил, даже, может быть, он уже отсидел, судимость снята, но раз вор – значит, должен сидеть в тюрьме.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы согласны с этим?
СЛУШАТЕЛЬ: Современный пример – Ходорковский.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте без Ходорковского, это совершенно другая история. Вы согласны с тем, что человек, который один раз нарушил закон, уже не может исправиться, или нет?
СЛУШАТЕЛЬ: Конечно, он может исправиться.
И. ВОРОБЬЕВА: Спасибо большое.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но вряд ли. Но всё равно пусть отсидит превентивно.
А. ОРЕХЪ: Зачем рисковать-то? Пусть сидит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пусть посидит еще.
И. ВОРОБЬЕВА: Пишут нам, что речь в Страсбурге была не о том, что превентивное заключение в принципе плохо, а о том, что немецкие суды применили к заключенному закон…
А. ОРЕХЪ: Пересидел.
И. ВОРОБЬЕВА: Поправка, которая была принята, когда он уже сидел. Мы и это, и это обсуждаем. В любом случае Страсбург встал на сторону заключенного.
А. ОРЕХЪ: Нам просто сама по себе идея понравилась. Мы же не о том, что он пять лет пересидел, два года пересидел. Маловато компенсации заплатили.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это мы согласны.
А. ОРЕХЪ: Идея прекрасная, не должна пропадать.
И. ВОРОБЬЕВА: Вася пишет: «Превентивный срок – это полный беспредел. Не может быть наказания без преступления». Слушайте, у нас столько наказаний без преступлений в стране…
А. ОРЕХЪ: А сколько преступлений без наказаний… Они никак не совпадут. Наших преступников надо в превентивную систему германского правосудия включить.
И. ВОРОБЬЕВА: Ненадолго.
А. ОРЕХЪ: Лет на 15-20, а потом по 50 тысяч евро гробовых в конце им выдать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А если наоборот? Чтобы не превентивно, а компенсацию сразу давали?
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. тебе дают сначала 50 тысяч долларов…
А. ОРЕХЪ: Едешь в Германию, не знаешь зачем, приезжаешь, получаешь компенсацию…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потом возвращаешься и сидишь.
И. ВОРОБЬЕВА: Нет, сначала нужно потратить. Сначала дается какое-то время на то, чтобы потратить, вложить, например.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если возможно превентивное продление отсидки, то почему нельзя превентивно, заранее выплачивать компенсацию?
И. ВОРОБЬЕВА: А если в итоге человек не отсидит, сбежит, например?
А. ОРЕХЪ: Тоже неплохая идея. Просто можно как паззл собирать: и так, и с этой стороны, заходить с разных сторон.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А можно еще так: сидит и компенсируется одновременно.
А. ОРЕХЪ: Как зарплата: он сидит, ему капает. Чем больше отсидел, тем больше заработал. И вышел миллионером. Ему говорят: «Слушай, посиди еще пять лет». Он говорит: «Ребята, 50 тысяч, не меньше. Нет, 60. За 60 сижу».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Бонусы. Бонус – второй срок сидеть.
А. ОРЕХЪ: Уже оптовик, уже 30 сидит: «Я первые десять сидел, когда такса была по пятёре».
И. ВОРОБЬЕВА: Хорошая идея, мне тоже нравится.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я сейчас запишу ее сразу.
А. ОРЕХЪ: Пожизненный получает 2 млн., 3 млн. – и уже наследникам. «Ну что я выйду? Я 50 лет отсидел, я ничего не умею. Я умею только сидеть. Я сижу, выхожу, получаю… Но у меня наследники остались на воле». И им хорошо, потому что какой-нибудь пожилой родитель, он им тоже, в общем, не нужен на воле-то, а он им там зарабатывает.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я одного слова не понимаю. Что такое пенитенциарная? И что такое ЕСПЧ?
А. ОРЕХЪ: Это самое сложное.
И. ВОРОБЬЕВА: Европейский суд по правам человека. Давайте мы запустим голосование, потом я вам объясню, что такое пенитенциарная система.
А. ОРЕХЪ: Я бы уже спросил, хотят ли люди сидеть за деньги.
И. ВОРОБЬЕВА: Я так не могу спросить. Давайте проголосуем, наши уважаемые присяжные. Как вы считаете, справедливо ли решение Европейского суда по правам человека, который присудил компенсацию заключенному за то, что он отсидел лишние пять лет, т.е. тот срок, который ему накинули уже незаконно? Если вы считаете, что справедливо решение суда, то ваш телефон 660-0664. Если вы считаете решение суда несправедливым, 660-0665.
ПОВТОР ВОПРОСА ГОЛОСОВАНИЯ
А. ОРЕХЪ: Я хотел бы обратить внимание, что само решение суда гораздо скучнее, чем история.
И. ВОРОБЬЕВА: Как правило, так оно и бывает.
А. ОРЕХЪ: Ну что, справедливо ли, 50 тысяч, не 50 тысяч, пять лет, не пять лет, это всё рутина, крючкотворство. А вот сама история… Мы в процессе обсуждения сколько богатых ходов нашли.
И. ВОРОБЬЕВА: История наводит на мысли.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это вам не в трансформаторную будку залезть.
А. ОРЕХЪ: За кодами, прости господи.
И. ВОРОБЬЕВА: Пишет нам слушатель: «Преступление очень серьезное – попытка убийства с целью грабежа. Пусть радуется, что пожизненно не сидит».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Чего-то ему и правда мало дали.
А. ОРЕХЪ: Я сразу сказал, что пять лет – это странно. Т.е. это такое отложенное правосудие.
И. ВОРОБЬЕВА: Потом решили, что мало дали.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что в тюрьме разберутся. Видно, тюрьма специальная: дают маленький срок, но уж если в эту тюрьму попал, то не выйдешь. Теперь всё понятно, теперь всё встало на свои места. Это спецтюрьма…
И. ВОРОБЬЕВА: В Карлсруэ, я так думаю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пять лет посидишь, пять лет пролетят… А он уже туда попал, и оттуда без 50 тысяч евро ты не выйдешь никогда.
И. ВОРОБЬЕВА: Опять спрашивают, куда дели Гусмана, причем мы с вами, Юрий Георгиевич.
А. ОРЕХЪ: Надо сделать соответствующее объявление в программе и гонять его просто.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Гусман уехал в длительную командировку. Пока еще мы не можем назвать страну, потому что он выполняет специальное задание.
А. ОРЕХЪ: Не в Германию, не за 50 тысяч?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не могу сказать. Гусман на ответственном правительственном задании.
И. ВОРОБЬЕВА: Как правительственном? Он от программы «Кейс» поехал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это вам так кажется.
И. ВОРОБЬЕВА: Это легенда.
А. ОРЕХЪ: Одно другому не противоречит. Что, в программе «Кейс» не дают правительственных заданий?
И. ВОРОБЬЕВА: Наши слушатели…
А. ОРЕХЪ: В отличие от ненаших слушателей.
И. ВОРОБЬЕВА: В отличие от того, что предсказывал Антон Орехъ, который говорил, что наши слушатели скажут – сажать всех, они, как и Европейский суд по правам человека, вступились за этого заключенного. 81,4% проголосовавших считают, что решение суда справедливо, 18,6% считают, что это решение несправедливо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. справедливо, что ему 50 тысяч дали. Мы считаем, что справедливо, что дали, но несправедливо, что так мало.
И. ВОРОБЬЕВА: Слушайте, Юрий Георгиевич, я вам тут справедливо-несправедливо могу на каждую строчку накидать. Вы хотите, чтобы я по каждому кейсу такое количество голосований проводила? Нет, Юрий Георгиевич, здесь все-таки хозяйка программы я, да будет вам известно, и второй раз голосовать мы не будем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: При Гусмане она себя так не вела.
А. ОРЕХЪ: Это она при мне распоясалась.
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Соломонович как взглянет…
А. ОРЕХЪ: Я же только ученик.
И. ВОРОБЬЕВА: Поэтому я расслабляюсь, пока есть время.
А. ОРЕХЪ: Когда научусь-то, тут вообще тишина будет на женской половине.
И. ВОРОБЬЕВА: Спокойно про женскую половину… Пока наши эксперты обсуждают мое поведение, послушаем и посмотрим наш третий кейс, который называется «Шумный хлеб».
Шумный хлеб Во Франции идут судебные разбирательства между булочником и одной семейной парой. А начиналось все с того, машина по доставке хлеба приезжала в небольшой городок Нель-ла-Вале. О том, что продукты доставлены, булочник извещал автомобильным гудком. Одной из супружеских пар, проживавших в этом районе, сильно досаждали сигналы клаксона. Они обратились в суд, который встал на их сторону и признал право истцов на компенсации в 500 евро. Булочник обиделся и перестал возить хлеб мимо их дома, а также уволил нескольких своих сотрудников. После этого истцы вынуждены были переехать, поскольку их засмеяли соседи. Они снова обратились в суд. Было принято решение, что они вновь потерпевшие в результате действий булочника, и снова предприниматель должен выплатить штраф и компенсацию.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот такая история в маленьком городке Франции. Юрий Георгиевич, мне кажется, сейчас возмутился.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Куда катится мир? Что это такое? Два раза за одно и то же.
И. ВОРОБЬЕВА: Не за одно и то же наказали.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А за что?
И. ВОРОБЬЕВА: Первый раз наказали булочника…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: За то, что он гудел. А второй раз за то, что не гудел.
И. ВОРОБЬЕВА: Нет, за то, что он устроил им травлю, он исключил их дом из своего маршрута, обиделся на всех, сказал, что закрывает свое дело, выставил грузовик на продажу, уволил людей.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но он же это сделал вынужденно.
И. ВОРОБЬЕВА: Да кто ж его вынуждал-то?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он гудел. А как он может сообщить, что он хлеб привез?
А. ОРЕХЪ: Хотелось бы вступить в обсуждение.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что тут обсуждать?
А. ОРЕХЪ: Я должен сказать, что дурак тот булочник.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это почему же?
А. ОРЕХЪ: А чего дудеть-то? Смотрите, каждый день он привозил хлеб в этот город, который, наверное, можно переплюнуть с трех метров. Что, это какая-то новость, что он привез хлеб? Все знают, что он в какое-то определенное время привозит хлеб. Чего дудеть-то?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У него свеженький хлеб. Если он не продудел, я могу сидеть и не знать, что хлеб привезли. А так мне дуданули…
А. ОРЕХЪ: А то у них не было хлеба никогда, надо еще дудеть.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот я утром встал, сел завтракать, у меня черствый хлеб. Вдруг ту-ту – и я знаю, что это свеженький хлебушек, я вышел и купил.
И. ВОРОБЬЕВА: Он каждый день его привозит в одно и то же время.
А. ОРЕХЪ: Вы же не павловская собака, простите меня.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не надо меня обижать.
А. ОРЕХЪ: Чтобы дудеть, и она знала, что хлеб привезли. А так сейчас придет молочник – ду-ду, потом колбасник – скажет ду-ду. Это будет одно ду-ду.
И. ВОРОБЬЕВА: Еще газетчики.
А. ОРЕХЪ: А потом ту-ту – и в это самое…
И. ВОРОБЬЕВА: В психушку.
А. ОРЕХЪ: И там тоже ту-ту.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто эти люди? Что он меня путает? Я сижу завтракаю…
А. ОРЕХЪ: Город маленький, все всех давно знают. Приятного аппетита.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я хочу иметь свежий хлеб.
А. ОРЕХЪ: Ради бога.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Едет булочник, уважаемый человек, и мне говорит – ду-ду.
А. ОРЕХЪ: И что?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я выхожу и беру свежий хлеб. Что здесь плохого?
А. ОРЕХЪ: Сюрприз-то в чем?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И когда его наказали за это, он сказал: «Ну ладно, вы меня наказали, я законопослушный гражданин, я больше не буду делать ду-ду». Его наказывают второй раз за то, что он не делает ду-ду.
И. ВОРОБЬЕВА: Неправда. Его не за это наказывают.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А за что?
И. ВОРОБЬЕВА: Наказали за то, что он уволил служащих, начал объезжать этот дом.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А что, он не имеет права?
И. ВОРОБЬЕВА: Он начал объезжать этот дом, этих людей стороной.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И правильно делает, потому что они его обидели.
И. ВОРОБЬЕВА: Соседи этих людей – как это называется по-русски, чтобы не ругаться – засмеяли.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нель-ла-вальцы – это нормальные люди.
И. ВОРОБЬЕВА: Тем более что служащие, которых он уволил, наверняка живут в этом же маленьком городочке, и этой супружеской паре мало не показалось.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я бы на месте булочника поручил этим служащим ездить каждый день мимо этого дома и дудеть.
А. ОРЕХЪ: А в этот момент нель-ла-вальцы выбегали бы и думали, что хлеб привезли. Хлеба-то нет. Чего вы все дудите?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Масла нет и хлеба нет, на хрена нам этот дед.
И. ВОРОБЬЕВА: Что происходит, Юрий Георгиевич? Вы чего ругаетесь?
А. ОРЕХЪ: Я ожидал какой-то худшей развязки.
И. ВОРОБЬЕВА: Я тоже.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Масла нет и хлеба нет, на хрена нам этот булочник.
И. ВОРОБЬЕВА: Так уже получше.
А. ОРЕХЪ: Стих белый, но политкорректный.
И. ВОРОБЬЕВА: Я, честно говоря, не могу принять ничью из ваших сторон. Мне жалко и булочника, и эту пару тоже жалко. Хотя склочные люди, надо сказать.
А. ОРЕХЪ: Они просто люди с расшатанной нервной системой. Если абстрагироваться, ну дудит он и дудит. Другое дело – зачем он дудит? Я этого тоже не понимаю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Народ всегда прав. Раз их засмеяли, значит, он ду-ду правильно делал.
А. ОРЕХЪ: Под ду-ду этого булочника сколько плясали ла-вальцы? Ну и хорошо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не ла-вальцы, а нель-ла-вальцы.
А. ОРЕХЪ: Господь с ними, главное не карлсруйцы.
И. ВОРОБЬЕВА: Карлсруэльцы.
А. ОРЕХЪ: Это тоже не важно. Я не понимаю, зачем дудел. Я опасаюсь, что эта практика могла стать порочной в городке, и дудел бы каждый, кто выполнял бы какую-нибудь определенную работу.
И. ВОРОБЬЕВА: И тогда весь городок был бы психами.
А. ОРЕХЪ: Ну да.
И. ВОРОБЬЕВА: Евгений из Пензы пишет: «Надо превентивно штрафануть булочника в третий раз». Давайте подключать наших присяжных, которым наверняка есть что сказать. 363-36-59 – телефон прямого эфира. Здравствуйте, вы в эфире. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Вася.
И. ВОРОБЬЕВА: Вася, как вы считаете, кто виноват в данном случае, кто прав?
СЛУШАТЕЛЬ: Я считаю, прав булочник. Я вам объясню почему. Очень просто. Мне уже достаточно много лет, но я с детства помню, когда привозили керосин, и керосиновая возилка, там был замечательный водитель, и он дудел на своей дудке замечательную мелодию, которую я помню всю свою жизнь.
А. ОРЕХЪ: И все керосинили потом.
СЛУШАТЕЛЬ: Он привозил керосин, потому что без керосина всем было плохо. Точно так же и здесь. Это жизнь. А всех людей, которые живут в этом городке, лишили этого счастья жизни.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вася, можно я вас поцелую?
СЛУШАТЕЛЬ: Поэтому я булочника поддерживаю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А я поддерживаю Васю.
И. ВОРОБЬЕВА: Спасибо большое, Василий. Что вы такой любвеобильный, Юрий Георгиевич?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он сказал про очень важный момент. Это оживляет город. Вот едет керосин, и эта дудочка – ду-ду, все выходят с бидонами и наливают себе керосин.
И. ВОРОБЬЕВА: Во-первых, это не дудочка какая-то, а это сигнал клаксона.
А. ОРЕХЪ: Противная штука.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я бывал в этом городе. Я вам скажу, что там тишина, спокойствие. А булочки какие?..
А. ОРЕХЪ: Если там единственный звук во всем городе – это приезд булочника, то, конечно, да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: С пылу, с жару. У него же цель какая? Продудеть, чтобы они выскочили и взяли этот свеженький хлеб, намазали маслицем…
И. ВОРОБЬЕВА: Мне кажется, Юрий Георгиевич не покушал перед программой, поэтому он сейчас будет автоматически выступать за всех тех людей, которые обеспечивают других продуктами питания. Давайте еще будем слушать наших звонящих в эфир.
А. ОРЕХЪ: Присяжных. Не надо понижать статус.
И. ВОРОБЬЕВА: Здравствуйте. Вы в эфире. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Владимир из Москвы.
И. ВОРОБЬЕВА: Владимир, скажите, в данном случае вы на чьей стороне?
СЛУШАТЕЛЬ: Я на стороне булочника.
И. ВОРОБЬЕВА: Ну что такое? Почему?
СЛУШАТЕЛЬ: У нас был домик в Тверской области, там три деревни были в одной кучке, над рекой, туда заезжали две-три машины-автолавки, они гудели заранее, еще за рекой. И все с удовольствием собирались…
А. ОРЕХЪ: У вас автолавка приезжала, наверное, раз в месяц. Тут, конечно, гудеть надо.
СЛУШАТЕЛЬ: Чаще. И там был случай, аналогичный тому, что вы рассказывали. В одной деревне бабушки заказали два мешка муки, а потом не выкупили их. Он обиделся и перестал в эту деревню ездить. Он гудел только в двух деревнях, а в ту не заезжал.
И. ВОРОБЬЕВА: Спасибо большое за звонок.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И бабушки померли с голоду.
И. ВОРОБЬЕВА: Без муки-то конечно.
А. ОРЕХЪ: Чудак человек. Просто автолавка приезжала к ним сколько раз? Ну, не раз в месяц, а раз в неделю. Раз в неделю надо дудеть, конечно. Если бы он раз в неделю въехал в этот город с булками, продудел, и они бы сказали: «Да ты чего дудишь?», тогда я был бы на стороне булочника, конечно. А он наверняка в одно и то же время. В этом городке скучно люди живут…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Им радость большая – звук какой-то услышать.
А. ОРЕХЪ: Если это единственный звук в городке, я понимаю, что это достопримечательность местная.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он над нами издевается, этот ученик Гусмана.
И. ВОРОБЬЕВА: Почему над нами, Юрий Георгиевич?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Один звук, говорит, в городке. А собаки? А петухи? А кошки?
И. ВОРОБЬЕВА: Подождите, у нас есть еще слушатели, которые прислали смс.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Гав-гав, мяу-мяу. Корова му-му.
И. ВОРОБЬЕВА: Я помню, мы уже обсуждали, какие животные какие звуки издают, Юрий Георгиевич, давайте не будем доходить до тех животных, которые в прошлый раз у нас вызвали какие-то вопросы, а то мы опять зависнем, а у нас уже не так много времени. Давайте запустим голосование, чтобы во время его проведения мы смогли почитать смс-ки, которые пришли на наш пейджер. Если вы считаете, что справедливо решение суда… Здесь можно говорить о решениях суда. Давайте вообще ориентироваться на позицию суда, который встал против булочника.
А. ОРЕХЪ: Крошил булку на него.
И. ВОРОБЬЕВА: Если вы считаете, что справедливо решение суда – 660-0664. Если вы считаете это решение несправедливым, то ваш телефон 660-0665. Айдар из Казани пишет: «Традиции нельзя нарушать. Ду-ду – это тоже традиция».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно точно.
И. ВОРОБЬЕВА: Айрат пишет: «Наши люди булочников не обижают, пущай дудит. Жалко, что ли?»
А. ОРЕХЪ: У нас нет таких булочников-то.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я бы с удовольствием, чтобы утром проезжал булочник и сделал мне ду-ду.
И. ВОРОБЬЕВА: В воскресенье, когда вы спите, когда у вас единственный выходной и вы хотите выспаться.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В воскресенье чтобы чуть попозже приезжал.
И. ВОРОБЬЕВА: А если он не хочет попозже?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Здесь против ду-ду, а не против времени, когда ду-ду делается.
А. ОРЕХЪ: Хорошее название – время ду-ду. Хорошее название для какой-нибудь аналитической программы.
И. ВОРОБЬЕВА: Время ду-ду. Неплохо.
А. ОРЕХЪ: «Ду-ду Тайм», это уже когда будет идти на Америку. «Тайм ду-ду».
И. ВОРОБЬЕВА: Игорь из Москвы пишет: «Это война. С нетерпением жду ответный ход булочника». Мне, честно говоря, тоже интересно. Если уж он на первое решение суда…
А. ОРЕХЪ: 500 евро заплатил, народ уволил, фургона нет. Какая война уже?
И. ВОРОБЬЕВА: Вообще, воевать с людьми, которые готовят нам продукты, это очень опасно, особенно, например, хамить официантам в ресторане, пока они тебе не принесли еду.
А. ОРЕХЪ: Пока счет не принесли.
И. ВОРОБЬЕВА: Как раз когда еду принесли, уже можно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот я вам колбаску приношу из магазина «Перекресток».
И. ВОРОБЬЕВА: Всё нормально?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Буду с гвоздями теперь носить.
А. ОРЕХЪ: Будет колбаса гвоздевая.
И. ВОРОБЬЕВА: Неплохо. Между прочим, я теперь уже буду знать, что вы так будете делать, поэтому я ее есть не буду. Тем более летом вообще не хочется мясо есть.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сама всегда ест по 8 бутербродов.
И. ВОРОБЬЕВА: Какие 8 бутербродов, Юрий Георгиевич?
А. ОРЕХЪ: Причем положив друг на друга.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Лицемерные девочки. Тоня Самсонова тоже: «Я колбасу не ем». Сколько раз я застукивал где-то в уголке с колбаской этой.
И. ВОРОБЬЕВА: Отвлеклись мы. У нас осталось чуть больше минуты до конца эфира.
А. ОРЕХЪ: Смс-ки писали какие-нибудь?
И. ВОРОБЬЕВА: Пока не буду объявлять итоги голосования, хотя голосование больше не проводится. «Лучше бы машинам с мигалками запретили дудеть». Они не дудят, они крякают. Я вам хочу сказать, что 26% проголосовавших считают решения суда справедливыми. 74% вступились за булочника.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Молодцы.
А. ОРЕХЪ: Я сегодня в меньшинстве.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А ты разве был против булочника?
А. ОРЕХЪ: Я же еще предлагал сажать пожизненно всех.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы петь будете? У вас осталось несколько секунд.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Надо что-нибудь хлебное. Бублики, гоните бублики…
И. ВОРОБЬЕВА: Программа «Кейс». Спасибо большое всем, кто в ней принимал участие.