Давид Тухманов - Без дураков - 2009-06-09

СЕРГЕЙ КОРЗУН: Здравствуйте всем, Сергей Корзун – это я, и мой сегодняшний гость – Давид Тухманов. Давид Федорович добрый вечер.

ДАВИД ТУХМАНОВ: Добрый вечер.

С. КОРЗУН: Человек известный, но с такой, я посмотрел, бедной биографией. Все музыка и музыка всю жизнь, в одном жанре, в другом. В армии служил, и то в музыкальном ансамбле попал. И так всю жизнь с музыкой, с музыкой. Даже в Германию уезжал, там сколько-то лет прожил, говорит, что в путешествие, потом вернулся в Россию. Не скучно жить-то вам?

Д. ТУХМАНОВ: Нет. Не скучно. Я вообще никогда не скучаю. Мое хобби – это лежать на диване, и при этом обязательно в голове что-то все равно происходит.

С. КОРЗУН: Музыка в голове рождается или все-таки за клавишами.

Д. ТУХМАНОВ: Я не хочу сказать, что я все время занимаюсь музыкой…

С. КОРЗУН: А о чем Вы думаете, о политике, о женщинах в первую очередь?

Д. ТУХМАНОВ: Обо всем. И о мелочах о всяких, и о бытовых проблемах, или вопросах. Или там какие-то фантазии приходят. Как всякий нормальный человек.

С. КОРЗУН: Ну, еще скажите, что, например, электрические приборы дома чините, наверное, компьютерные схемы.

Д. ТУХМАНОВ: Да. Я руками люблю кое-чего делать.

С. КОРЗУН: Так, интересно, и что? Колотить скорее, что-нибудь по столярному делу либо так, по мелочи починить?

Д. ТУХМАНОВ: Элементарные домашние дела, так, чтобы не вызывать по всякому поводу какого-нибудь там мастера.

С. КОРЗУН: Понятно. А машины всякие, любите технику, автомобили собственно?

Д. ТУХМАНОВ: Это я когда был помоложе, мне как-то еще нравилось с этим что-то повозиться. Но сейчас, конечно, я только интересуюсь своей студией и время от времени ее обновляю. Что-то придумываю.

С. КОРЗУН: У Вас своя студия.

Д. ТУХМАНОВ: Ну, это такая домашняя композиторская студия, можно сказать.

С. КОРЗУН: Ну, и последнее время, я посмотрел по Вашему официальному сайту, кстати, не Вы его поддерживаете?

Д. ТУХМАНОВ: Ну, есть группа людей, которые как-то помогают мне с этим справляться.

С. КОРЗУН: Но пишите много, но все больше серьезную музыку.

Д. ТУХМАНОВ: Да, последние годы я почти полностью переключился на классическую музыку.

С. КОРЗУН: Ну, старые связи сохраняете с теми исполнителями, с которыми работали то?

Д. ТУХМАНОВ: Ну, связи, какие-то дружеские отношения естественно сохраняются, а рабочие меньше. Потому что если я не занимаюсь в этой области. То понятно, общих интересов меньше становится. Ну, я поддерживаю просто дружеские отношения с очень многими хорошими артистами, певцами.

С. КОРЗУН: Александр Градский из них?

Д. ТУХМАНОВ: Безусловно, мы в очень хороших отношениях.

С. КОРЗУН: Слушаем.

АЛЕКСАНДР ГРАДСКИЙ: Он занимает огромное место, он изумительный композитор и талантливейший человек, очень большой мой друг. И я его очень люблю. Я пел его произведения давно, и даже на экзамене в (НЕ РАЗБОРЧИВО) институте в 74м году я пел его романсы камерные на стихи Генриха Гейне, о чем мало кто знает, но это совершено замечательные камерные произведения, я уж не говорю о его песнях.

С. КОРЗУН: Это Александр Градский.

Д. ТУХМАНОВ: Очень приятно услышать голос Саши.

С. КОРЗУН: С романсов начинали цикл Генриха Гейне. А нет, там лезгинку или что-то, я помню историю, то что в 7 лет сочинили.

Д. ТУХМАНОВ: Это там я 4-5 лет, когда стали проявляться музыкальные способности, а поскольку мама моя была музыкантом. Она поощряла мои эти занятия, так что бы я там на рояле 2-3 ноты сложил. Она уже старалась это зафиксировать, вроде бы и сочинение какое-то появлялось.

С. КОРЗУН: Т.е. первый аранжировщик – мама была.

Д. ТУХМАНОВ: А если быть серьезно говоря, она мечтала всегда, чтобы я был композитором. Ну, так оно и случилось.

С. КОРЗУН: И потом долгая работа каждый день по клавишам барабанить часа 3, а то и 5 часов в день.

Д. ТУХМАНОВ: Я занимался как пианист, и очень ленился. И мало занимался. И особых успехов у меня в этом не произошло. Ну, так понятно. Что я могу играть на инструменте.

С. КОРЗУН: А я больше о загубленном детстве. Наверное, и по улицам не бегали. Мама сажала за рояль, и все. Играй, играй, сынок.

Д. ТУХМАНОВ: Нет, я свое брал и по улицам бегал, и отлынивал от занятий, и получал плохие отметки. И, в общем, был как все нормальные мальчишки. Короче, филонил.

С. КОРЗУН: Ну, не пожалели ни разу в жизни, что вот с музыкой связали ее? Может быть, мечтали космонавтом стать? Или адвокатом?

Д. ТУХМАНОВ: В детстве, понятно, я хотел быть или летчиком, или кем-то таким, все дети хотели. Ну, когда мне было уже лет 13-14, а я учился в гнесинской школе, и мы уже себя почувствовали как-то музыкантами. Дальше уже дорога была предопределена. Ну, я должен сказать, что у меня были очень трудные годы студенческие, когда я учился композиции в том же гнесинском институте по теории музыки и по композиции, я как-то не чувствовал себя, ну, не чувствовал себя композитором. Я просто не знал, что делать. У меня какой-то был такой кризисный момент. Я просто не понимал, что делать, зачем делать, кто это будет слушать, как это все практически. И должен сказать, что когда я столкнулся с песенной областью, и какие-то у меня были друзья и знакомые, и артисты и в эстраде. И я потихоньку стал сочинять такую музыку песенную эстрадную. Мне как-то стало понятно, ясно, что надо делать. И поэтому я не использую первое время свое такое образование классическое на очень простых вещах. Все-таки становился сочинителем. Я говорю композитором, сочинителем, во всяком случае, стала появляться музыка, которая, как я видел, кому-то она нужна, кому-то нравится, поют. А когда это начало звучать по радио, так это было вообще такое необыкновенное ощущение, как это так. Это я вроде придумал, сочинил. И вот это звучит по радио, и вся страна это слышит.

С. КОРЗУН: Ай, да, Тухманов. А помните первый шлягер, который прославил Вас?

Д. ТУХМАНОВ: Ну, скорее всего, это была песня "Последняя электричка". Вот опять от меня сбежала.

С. КОРЗУН: Расскажите историю.

Д. ТУХМАНОВ: Нет. Особой истории не было. Мы дружили с таким артистом Михаилом Ножкиным, известным артистом. И он сочинял тексты для песен в ту пору активно. И мечтал тоже, чтоб они исполнялись, и звучали по радио, чтобы их исполняли известные певц. И он меня склонил к этому жанру. И мы с ним сочинили довольно много всяких песен, ну, из них известными остались как бы две. Это вот "Последняя электричка" и "Я люблю тебя, Россия".

С. КОРЗУН: У Вас много государственных наград. Самая высокая для Вас звание народного артиста, или как для Высоцкого пластинка, звучащая из окна.

Д. ТУХМАНОВ: Ну, видите, я с уважением отношусь к государственным наградам, все-таки это подтверждение твоей общественной деятельности, полезности этого. Но я никогда не прилагал особых усилий что-то специально как-то построить свою деятельность. Во всяком случае, целью это никогда не было у меня.

С. КОРЗУН: А с олимпиадой студентов Вы, по-моему, музыку писали, ну, в общем, такую торжественную вполне.

Д. ТУХМАНОВ: Ну, Вы сейчас имеете в виду юношескую олимпиаду, которая проходила в 98м. Да, мне очень понравилась эта работа. Я, может быть, даже впервые почувствовал какую-то особенность музыкального материала, который звучит на огромном пространстве. На стадионе, и вот такие ритуальные какие-то шествия спортивные, марши. И после этого у меня даже возникла целая серия музыки для духового оркестра. Я с большим увлечением это делал. И потом даже выпустил диск "Марши для духового оркестра".

С. КОРЗУН: Некоторые злые языки говорили, что вы мостите дорогу как бы назад в Россию. Вы же в то время постоянно в Германии вроде как жили с 90го года и стараетесь написать официальную музыку.

Д. ТУХМАНОВ: Это глупости. Это абсолютно не официальная музыка. И я должен сказать, что на этом себе особых лавров не стяжаю сегодня. Сегодня для того, чтобы в России чувствовать себя на коне, надо заниматься совершенно другими вещами. Абсолютно не тем, что я делаю.

С. КОРЗУН: Подскажите тогда начинающим музыкантам, чем надо заниматься в России.

Д. ТУХМАНОВ: Например, что-нибудь написать для Евровидения. Что-нибудь в этом духе.

С. КОРЗУН: Нет в мыслях написать что-нибудь для Евровидения?

Д. ТУХМАНОВ: Нет, такое мне в голову уже не приходит.

С. КОРЗУН: Напомню, Давид Тухманов, человек, который, между прочим, не для Евровидения написал, напомню, хотя кто же и не знает, и "День победы", и восточную песню, и наши любимые "Соловьиную рощу", и "Мой адрес Советский Союз". Вот тоже такая пеня ура-патриотическая была. Писали, как ура-патриотическую, или нет? Или сложилось?

Д. ТУХМАНОВ: Когда Советский Союз перестал существовать, вдруг оказалось, что люди эту песню почему-то с удовольствием слушают. Хотя я сделал такую новую аранжировку, новую запись. Я в своих концертах время от времени выступаю перед зрителями, пою свои известные вот эти песни, которые вы перечислили и многие другие, и в том числе иногда пою песню "Советский Союз" и почему-то она пользуется большим успехов все время.

С. КОРЗУН: А почему, как Вы думаете? Это тоска по империи по ушедшей рассыпавшейся?

Д. ТУХМАНОВ: Мне даже трудно сказать. Может быть, она просто по форме как какая-то такая, что как-то нравится. Не знаю.

С. КОРЗУН: А в 90м Вы от чего убегали? От разрухи, от неустроенности, или было предчувствие, что все пойдет не очень хорошо.

Д. ТУХМАНОВ: Вообще слово "убежать" не очень уместно для меня, потому что я не собирался уезжать вообще эмигрировать, я и не эмигрировал.

С. КОРЗУН: Ну, в башню из слоновой кости эмигрировал, по выражению классика.

Д. ТУХМАНОВ: Не было желания. У меня было желание пожить за границей. У меня было желание узнать какую-то другую сторону жизни. И это вполне естественно, потому что мы жили в таких условиях, когда нельзя было так свободно передвигаться. И хотелось купить билет, куда-то полететь. Не мне вам рассказывать, что нужно было какие-то комиссии проходить. Еще что-то. И потом в качестве какой-то милости тебе все-таки давали такую возможность, какую-то тур поездку, и эту жизнь посмотреть из окна автобуса и т.д. А вот мне хотелось как-то поближе познакомиться с другим миром, пожить и почувствовать себя как-то узнать лучше. Ну, вот собственно и все.

С. КОРЗУН: Жажда свободы? Или что-то менее серьезное?

Д. ТУХМАНОВ: Я даже не знаю. Ведь жизнь человека, она, наверное, тоже на какие-то периоды делится. И если в молодости нас как-то манят дали. Я помню какое-то безудержное стремление куда-то уехать, улететь и что-то увидеть, ну, сейчас я в таком возрасте, когда у меня такого острого желания уже и нету. А все-таки в 90м году эффект вот этой запертости, и он видимо сработал таким образом, что хотелось освободиться просто по-человечески элементарно вот так. Поэтому у меня не было намерения как-то эмигрировать надолго, но так получилось, так сложилось…

С. КОРЗУН: Вы уезжали все-таки от всенародной известности здесь, абсолютной известности, ну, в какой-то степени в никуда в творческом отношении. Что Вы предполагали, что Вы спокойно сядете, будете писать какую-то серьезную музыку или что?

Д. ТУХМАНОВ: Я ничего не знал, понимаете, я надо было узнать, что происходит. Как может это быть. Конечно, я понимал совершено отчетливо, что вот все, что я написал в советское время, и все, что пользовалось популярностью, известностью здесь, никому не известно за пределами нашей страны.

С. КОРЗУН: Т.е. с чистого листа.

Д. ТУХМАНОВ: И я приезжаю, как простой музыкант. Мне казалось так, что я вот верю в себя, в свой профессионализм, что я что-то знаю, что-то умею помимо того, что просто написать песню. Думал, может быть, я найду какую-то интересную работу. И, в общем и целом, была работа по такой профессии, достаточно квалифицированная. Но не композиторская. Я имею в виду работу на ВДР – это Вест Дойче Рудфунгт радио, где я занимался аранжировками для симфонического оркестра. Это работа достойная но, конечно, меня она так удовлетворить не могла по-настоящему. Ну, и, начиная с 95го года, я стал часто уже приезжать в Россию, и потом потихоньку у меня появились какие-то творческие проекты, в частности с моим другом Юрием Энтиным мы написали очень большой цикл детской музыки ну и т.д.

С. КОРЗУН: Вернемся на шаг в Германию. Журналисты много писали, вы часто ну как бы отвечали им, что вы работали, в том числе, музыкальным исполнителем как бы тапером.

Д. ТУХМАНОВ: Ну, и что.

С. КОРЗУН: И говорили как раз, да, это достойная профессия.

Д. ТУХМАНОВ: И такое бывало. И знаете, может быть, это как-то у нас было к этому такое отношение всегда, особенно в среде профессиональных музыкантов, успешных особенно. Но я увидел с некоторым удивлением, что люди с большим уважением относятся к такой профессии. Это достойная работа и т.д. Ну, я не могу сказать, что я много этим занимался. Ну, просто иногда приходилось. И я никогда не отказывался от работы и от лишнего заработка.

С. КОРЗУН: Свои мелодии тоже играли?

Д. ТУХМАНОВ: Ну, иногда играл, но обычно люди хотят слушать то, что они знают. Эвар принц всех времен.

С. КОРЗУН: Давид Тухманов – гость программы "Без дураков" вернемся в эту студию через 2 минуты.

НОВОСТИ

С. КОРЗУН: И я напомню, что мой сегодняшний гость Давид Федорович Тухманов. Вернемся на шаг, или на несколько шагов назад, год 1973, Вы выпускаете свой первый авторский альбом, который уже объединен, ну, именно как альбом, определенная идея. Это не просто набор песен. Что Вас подтолкнуло к этому? Альбомы Битлз, которые к тому времени уже выходили?

Д. ТУХМАНОВ: Два, я не скрою, что, конечно, первое, очень яркое впечатление, оставили первые альбомы Битлз, которые стали приходить в нашу страну. И мне тоже захотелось сделать какую-то сюиту из песен, как-то объединить их некоторым музыкальным стилем или лейтмотивами некоторыми. Ну, и в дальнейшем это получило свое развитие в диске "По волне моей памяти".

С. КОРЗУН: Ох, о нем будем сегодня говорить. И столько вопросов, понятно.

Д. ТУХМАНОВ: Но все это в прошлом. И потом следующий диск, который тоже представлял собой сюиту, был диск НЛО. И все это в прошлом и масса всех этих популярных песен.

С. КОРЗУН: А Вы в то время были за Макартни, насколько я читал, т.е. из Макартни и Леннона, Вы говорили, как мне представляется, что именно Макартни был композитором, который определял Битлз.

Д. ТУХМАНОВ: Этого я сейчас не припоминаю, но я в свое время говорил, что Макартни очень хороший композиционный дар имеет, мог такое я сказать. Хотя понятно, что таким мотором этой группы, конечно, был Джон Леннон.

С. КОРЗУН: А Ваши кумиры в музыке, помимо Битлз. Наверняка, были какие-то, наверное, более классические.

Д. ТУХМАНОВ: В ту пору я увлекался, конечно, и арт роком, и. конечно, мне нравился и Дженезис, и Ким Климзом, и Джетратал и многие такие диски. И я всегда элементы этой музыки использовал в своих разных сочинениях. Последнее десятилетие я занимаюсь только классикой, и сейчас в Петербурге с таким волнением и даже с испугом можно сказать жду премьеры оперы "Царица" о Екатерине Великой.

С. КОРЗУН: Вы долго работали над оперой.

Д. ТУХМАНОВ: Да, три года я работал над этой оперой, в некоторой изоляции. Я старался больше ничем себя не загружать. Идея этого у меня родилась гораздо раньше, еще в Германии, в Кельне лет 10 назад. И стали появляться какие-то первые темы. Потом я уже вплотную занялся этим. И надо сказать, что я по-настоящему счастлив, что я как бы без заказа работал. Немножко мы с женой смеемся, что она мне заказала это произведение. Но я бесконечно благодарен Юрию Ряшенцеву, который написал изумительные стихи и сценарии ко всему этому, тоже без всякого заказа. Он просто, я его заинтересовал вот этим проектом творчески, и он это сделал. А потом началось хождение по разным инстанциям. Где только я ни был, и с кем только я ни говорил, чтобы это каким-то образом все-таки получилось как-то реализовать. И сам бы даже я не стал так особенно этим заниматься. Потому что это как-то не в моем характере. Мне это как-то не по нутру. Но я себя бы чувствовал абсолютно обязанным перед Юрой, что он так с таким увлечением это делал. И все-таки как-то случайно получилось, что мы встретились как-то с моим старым другом Львом Лещенко. И я как-то упомянул о том, что вот я создал такое произведение. И он оказался большим любителем оперной музыки и оперного жанра. И сам учился, как оперный певец. И как-то он помог мне в этом деле. И нашлись спонсоры, и очень такие хорошие люди, которые поняли это произведение. Не столько музыку, сколько его назначение. Т.е. это русская опера. Вообще надо сказать, что я жду с ужасом поток критики, который может случиться.

С. КОРЗУН: Да, Вам не привыкать. И "День победы" критиковали в свое время.

Д. ТУХМАНОВ: Да, скорее всего, могут быть люди, которые как-то не поймут, может быть, сначала. А может быть, поймут как-то по-другому, не так, как мне бы хотелось. Но мне, почему собственно я взялся за оперное произведение. Мне кажется, что к опере интерес есть. Но весь 20 век сочинялись такие оперы, которые слушателю такому простому зрителю как-то немножко скучновата музыка была. Не очень понятна. И в основном опера выезжала за счет постановки, за счет режиссуры, за счет художника и прочее. Кто знает, может быть, и в этот раз за счет режиссера Бертмана и вообще замечательных художников, которые этим занимаются. И замечательного коллектива Геликон-опера, где это ставится. Может, за счет этого я тоже как-то что-то выиграю.

С. КОРЗУН: Ну, что ж, пожелаем Вам, чтобы успех был ну не меньший, чем самых известных шлягеров. И будем надеяться на возрождение оперы.

Д. ТУХМАНОВ: Хотелось бы, но результат может быть любой.

С. КОРЗУН: Готовы к любому результату? К критике как относитесь? Огорчаетесь? Сердитесь?

Д. ТУХМАНОВ: Вы знаете, они делают свое дело, им тоже надо жить, что я могу сказать. Что будет, то и будет, не я первый, не я последний. И многие оперные спектакли проваливались поначалу, а потом, глядишь, и становились такими известными, как "Кармен" или еще прочие спектакли. И еще очень интересную работу я сделал не так давно, года полтора назад ко мне подошел на концерте, мы встретились с Олегом Митяевым. Он мне говорит: Давид Федорович, а не хотели бы Вы написать музыку на стихи Пушкина. Я говорю: да нет, как это можно вообще написать на стихи Пушкина. Ну, что разве какие-то романсы камерные. Вроде как-то не тянет на это. Ну, и на этом разговор закончился. А потом через некоторое время он не отставал, и они уже вместе с Вениамином Смеховым, который очень хорошо знает поэзию Пушкина, решили они вместе сделать какую-то программу.

С. КОРЗУН: Так что у Вас две премьеры практически одновременно.

Д. ТУХМАНОВ: Да, уже вот Пушкиниана она состоялась в Москве, не так давно, несколько дней назад. И я должен сказать, что я счастлив, все-таки я написал музыку на стихи Александра Сергеевича Пушкина и перехожу в его соавторы.

С. КОРЗУН: Напомню, Давид Тухманов, гость программы "Без дураков". Вернемся к критике. К критике очень доброжелательной, на мой взгляд, композитор Владимир Дашкевич.

ВЛАДИМИР ДАШКЕВИЧ: Давид Тухманов, на мой взгляд, один из самых талантлевейших мелодических конструкторов нашего времени. Меня поражает удивительное чувство сопоставимости того, что как бы не стыкуется у других, а у него (НЕ РАЗБОРЧИВО) новый оригинальный характер, вот те интонации, которые вокруг нас ходят, их невероятно трудно преобразовать и переложить в контексте русского мелодического языка. У Тухманова это получается с легкостью и как он создает, казалось бы, простые, но невероятно изысканные вещи, которые принимаются слушателем, как само собой разумеющееся. Вот этим он мне, прежде всего, интересен.

С. КОРЗУН: Владимир Дашкевич.

Д. ТУХМАНОВ: Ну, вот какие замечательные слова. Очень приятно это слушать.

С. КОРЗУН: Вы в себе чувствуете это умение синтетическое составлять несопостав…

Д. ТУХМАНОВ: Я соглашаюсь …

С. КОРЗУН: Со всем, что было сказано предыдущим оратором.

Д. ТУХМАНОВ: Да.

С. КОРЗУН: Ну, что же, "По волне моей памяти" теперь пойдем. Никуда мы е денемся, вопросов довольно много. Консультант по психодарвинизму эпохи застывшего безвременья, так подписался человек из Москвы. "Уважаемый Давид, здравствуйте. К сожалению, Вас редко видно или слышно. Лично я благодарен судьбе за то, что много лет слушаю Ваши произведения, начиная с далеких уже 70-х, с "По волне моей памяти". Помню очереди в ГУМ за этой пластинкой, они были не меньше очередей в соседний с ГУМом мавзолей на Красной площади. Спасибо Вам за Ваши работы и за Ваше терпение". Пластинка на самом деле была удачная, почувствовали сразу, да? Пираты уже, по-моему, уже сработали сразу.

Д. ТУХМАНОВ: Когда я эту работу делал, я не рассчитывал на такой широкий, большой, широкий успех. Я, конечно, понимал, что она будет нравиться какому-то кругу людей. И была какая-то планка определенная поставлена эстетическая, но что я не ожидал, что будет такой резонанс большой. Хотя теперь мне где-то понятно, что была такая обстановка. И это был тот момент некоторого вакуума, и какого-то отсутствия свежего материала, свежей музыки. И в то время, как вот эта музыка зарубежная, она звучала много, и приходила масса дисков, и все это было все-таки на других языках. Ну, поэтому, я думаю, что такое более молодое поколение людей, оно приняло очень…

С. КОРЗУН: Как осмелились взять таких не раскрученных по тем временам исполнителей?

Д. ТУХМАНОВ: По этой же причине. Как бы раскрученные исполнители, они все были в том формате, такое сегодня слово замечательное. Формат был тогда, к несчастью, он остается и сегодня. И вот тот формат был такой, это поющие мужчины в пиджаках, и с правильными прическами с такими скромными. Ну, и баритоны какие-то такие усредненные. И все это было достаточно уже скучно, одинаково. И вот манера пения, которая была немножко другая, да и музыка на ритмической основе, они все-таки звучала мало по радио и в средствах СМИ, и этот диск никогда не звучал по радио. Ни то никогда, да и вообще по радио не особенно звучал.

С. КОРЗУН: Ну, в более поздние времена ставили, даже на "Эхе Москвы" ставили композиции.

Д. ТУХМАНОВ: Но в принципе вот тогда он даже не мог звучать, и даже мыслей таких не было. Как-то так получилось, что фирма "Мелодия", вот даже слово такое иностранное к ней приклеили сразу, и она как бы занималась продажей, как бы была более коммерческого такого уклона организация. И поэтому немножко было посвободнее.

С. КОРЗУН: Но, тем не менее, Вас цензурировали, или это легенда о том, что, например, одно стихотворение китайского поэта Ду Фу, по-моему, не включили в этот альбом. По какой причине?

Д. ТУХМАНОВ: Это не легенда. Это быль. Это я сам и рассказывал, что стихотворение Ду Фу китайского классика, правда, в русском переводе, конечно, оно было тоже написано, сочинено, но так я его и не доделал.

С. КОРЗУН: А, т.е. вы не доделали. Его еще даже не исполняли.

Д. ТУХМАНОВ: И, в общем, оно уде и не существует. Т.е. только в моей голове так и осталось.

С. КОРЗУН: А что знающие люди из Союза композиторов или откуда-то сверху сказали, что не надо ставить это стихотворение?

Д. ТУХМАНОВ: Никто ничего не сказал, а как-то и без того все это на волоске висело. Все это предприятие. И я просто решил, что когда и там именно вот в этот момент были обострения во внешней политике. И я решил уже просто не дразнить собак, как говорится.

С. КОРЗУН: В этом смысле специально вот так в омут головой в конфликт не лезете.

Д. ТУХМАНОВ: Я нормальный человек, я никогда не старался делать что-то нарочито, какого-то эпатажного. Ну, у меня это не в характере. Мне просто хотелось сделать что-то хорошее, интересное, красивое.

С. КОРЗУН: Не так давно к 30-летию эту пластинку переигрли с Вашего согласия. Отдали авторские права каналу СТС, по-моему, Александру Цикало, который занимался этим проектом. Но Вы сами не занимались этим.

Д. ТУХМАНОВ: Я этим не занимался, просто мне потом принесли, показали диск, эти записи, которые были сделаны. Должен сказать, что они вполне хорошие, и скорее всего, даже если бы это было сделано тогда, с такими же исполнителями, был, наверное, тот же примерно результат, а может, и получше. Просто время изменилось. Время ушло. Поэтому, скорее всего, такого большого резонанса этот проект не получил. Хотя уже было видеоряд сделан.

С. КОРЗУН: А старенькие-то песни еще слушают иногда. Ну, может быть, не все, но некоторые из них популярны до сих пор.

Д. ТУХМАНОВ: Может быть, это привычка к тому саунду, скорее всего, так бывает.

С. КОРЗУН: А чем отличается, вот если профессионально, вот саунд 30-35-летней уже почти давности от которого сейчас можно сделать?

Д. ТУХМАНОВ: Ну, чем-то он, конечно, отличается. Не может не отличаться. Даже и в звучании инструментов. И в соотношении, в звукозаписи. Много всяких составляющих. Отличается. И люди видимо чуткие на ухо, вот они слышат вот это звучание. Я сам предпочитаю, например, слушать записи Утесова и его голос в этой старинной записи. Это неповторимо, это аутентично, уникально, поэтому все в свое время.

С. КОРЗУН: Давид Тухманов в программе "Без дураков" на "Эхе Москвы". Как быстро летит время. Еще один человек, которого мы попросили сказать слова о Вас, это эстрадный исполнитель, а вы с эстрадными работали много, Аркадий Укупник.

АРКАДИЙ УКУПНИК: Я, к сожалению, близко не знаком с Давидом Федоровичем, но у нас были контакты человеческие, всегда он производил впечатление удивительно мягкого, открытого, доброжелательного и воспринимающего чужое творчество человека. Что касается его значения в нашей музыкальной культуре, я думаю, что это целая эпоха, целая страница, которую создал и создает этот человек, который умудрился быть одновременно автором таких песен, как "День победы" и такой пластинки, как "На волне моей памяти". Этот диапазон, который мало кому удавался. Таких людей уже, наверное, не будет. Рад возможности сказать им теплые слова и пожелать им творческого долголетия.

С. КОРЗУН: Напомню, что это Аркадий Укупник.

Д. ТУХМАНОВ: Большое спасибо.

С. КОРЗУН: А как на самом деле органично совмещался вот "День победы" и "По волне моей памяти"? Или разные периоды жизни, разное настроение, оно возникало одно из другого?

Д. ТУХМАНОВ: Нет, Вы знаете, я думаю так, что ведь мы живем в такое насыщенное, информационное время. И это началось не сегодня, я думаю, что, по крайней мере, конец 20 века. И в одной личности, в одном человеке живет столько информации, столько исторических вещей, столько вмещает в себя. Например, всю историю музыки можно в себе перебрать. И почему я должен вычленять из этого и искать только то, что только сегодня годиться, а завтра уже не годится, а вчера не было нужно. Оно и само так получится, что время выберет из того, что мы придумываем и сочиняем. Оно выберет то, что должно быть. Мне всегда было интересно браться за разные музыкальные стили и характеры. Да и сегодня, видите, я занимаюсь разными вещами. Занялся и оперой, и камерной музыкой занялся. Что касается Пушкинского проекта, то я подошел к этому примерно, вот как бы действовал по тому же принципу, что и в диске "По волне моей памяти". Я решил, что эти стихи, и та жизнь, которая в них заключена, которая просто трансцендентально переходит через 200 лет. Или через столетие, эта жизнь, она абсолютно такая же живая. Это те же эмоции, те же чувства, и если я их, допустим, выражаю по-своему, абсолютно своим внутренним таким же чувством, стараюсь найти резонанс этому такой естественный. Поэтому мелодии, которые получились в Пушкиниане, они тоже почти сегодняшние, современные.

С. КОРЗУН: В прошлое возврата не будет? Вот здесь спрашивают: почему больше не пишите песен, если пишите, почему их не исполняют наши молодые звезды? Почему эфир заполнен произведениями одного, ну, не будем говорить кого? Почему Вы так рано сошли с дистанции?

Д. ТУХМАНОВ: Ну, вот с дистанции я сошел совершенно сознательно. Я считаю, что этот марафон песенный, он несколько навязан и стесняет мою свободу. Это ответ. Ну, и с другой стороны, мне просто не очень интересно уже этот мир образов, чувств и прочих компонентов, который составляет сегодняшнюю популярную музыку. Я думаю, что это занятие для людей более молодого возраста, для которых это их естественная их среда, может быть.

С. КОРЗУН: Ответьте на вопрос без дураков. Вот старые песни, написанные в советские времена, шлягеры, они большая часть Ваших сегодняшних доходов за счет авторского права?

Д. ТУХМАНОВ: Я не могу этого сказать, просто не знаю.

С. КОРЗУН: Нет информации.

Д. ТУХМАНОВ: Потому что у меня от авторского права особо больших доходов то и нету.

С. КОРЗУН: И до сих пор нету? От этих песен исполняемых?

Д. ТУХМАНОВ: Понимаете, дело в том, что ну как сказать, вот эта система, она не такая уже эффективная для авторов.

С. КОРЗУН: В России? В мире?

Д. ТУХМАНОВ: Я не берусь судить, как в мире, думаю, я по себе сужу, потому что сегодня исполнители, они своими концертами, они зарабатывают гораздо больше денег, чем авторы. Может, так и должно быть, не знаю.

С. КОРЗУН: Но, тем не менее, вы судитесь. Вы всегда говорите, что Ваши адвокаты судятся за Ваши авторские права.

Д. ТУХМАНОВ: Ну, я сужусь не из меркантильных соображений, а исключительно из каких-то принципиальных вещей, если что-то происходит. А что касается юридической стороны дела, то понятно, что у меня есть какие-то интересы, и их кто-то должен защищать. Я этим не занимаюсь, и, слава Богу, если есть адвокаты, которые ведут все дела. Я сторонник порядка в этой области, большие ничего.

С. КОРЗУН: Вопрос по интернету пришедший от Юрия, врача из Москвы: "Уважаемый Давид Федорович, сейчас много говорят о закате Европы, христианской цивилизации, каково Ваше ощущение? Вы, кажется, жили в Германии?" – спрашивает он. Да, жили и более того, помню, в одном из интервью говорили, что с Германией у Вас сложные отношения остались. Они психологические или какие?

Д. ТУХМАНОВ: Никаких у меня нет, естественно, понятие "сложные отношения" может быть только с точки зрения своего собственного восприятия и своего внутреннего ощущения. Никаких сложностей другого характера у меня никогда не было. В Германии я больше не живу…

С. КОРЗУН: Но приезжаете туда?

Д. ТУХМАНОВ: Нет, сейчас я в Германии не бываю. Ну, что касается заката Европы, то это было написано Шпенглером чуть ли не 100 лет назад…

С. КОРЗУН: До сих пор это не осуществилось.

Д. ТУХМАНОВ: До сих пор она все закатывается и закатывается. Ну, наверное, все-таки, наверное, приближается. Не знаю, что там будет дальше.

С. КОРЗУН: Студент из Москвы Владимир благодарит Вас за работу на стихи Пушкина, как раз очень хочется, чтобы Вы выпустили диск с песнями в собственном исполнении. Очень хорошо спеты Вами пушкинские стихи на концертах у Рязанова и на презентации альбома. Право, Вы очень хорошо поете.

Д. ТУХМАНОВ: Вот это приятно, не скрою. Мне нравится выходить на сцену, нравится петь. Бог не дал мне никаких особых вокальных данных, но, мне кажется, что я свои произведения пою правильно. Я приехал вчера из Пскова, из Пушкинских гор и там был праздник 210-летия поэта. И я счастлив, что я побывал там именно в этот момент, когда мною создано вот это произведение. Просто счастлив.

С. КОРЗУН: Давид Федорович, Вы человек, судя по всему, не светский, по крайней мере, не герой светской хроники. Вы специально удаляетесь?

Д. ТУХМАНОВ: Я считаю, что я так с людьми, в общем-то, общаюсь культурно, и не бука, понимаете, что касается светской хроники, все, что на сегодняшний день называется гламуром, мне это скучно, не интересно. И вся эта шкала ценностей, которая там распределена каким-то образом меня абсолютно не привлекает. Мне просто не интересно.

С. КОРЗУН: Никогда в этот мир не старались поддерживать вот эту гонку за…

Д. ТУХМАНОВ: Мне кажется, мне скучно, например, не интересно.

С. КОРЗУН: Чем больше всего гордитесь в своей жизни, если чем-нибудь гордитесь. Знакомо ли Вам вообще это чувство?

Д. ТУХМАНОВ: Не знаю, что это за такое, я пожалуй, горжусь тем, что мне судьба дала замечательное образование, прекрасных педагогов, и что я сопричастен хоть немного к великой русской культуре и к русскому языку. То, что составляет истинное наше богатство.

С. КОРЗУН: Вы как-то отшучивались, когда Вас спросили о Максиме Дунаевском, у которого уже седьмая жена, а у Вас только третья. Вы сказали, что никогда его и не догоните. Где-то я встречал упоминание, что с Вашим сыном, кажется, от первого брака, отношения не поддерживаете. Это правда?

Д. ТУХМАНОВ: У меня от первого брака не сын, а дочь.

С. КОРЗУН: Дочь, да, прошу, прощения.

Д. ТУХМАНОВ: Ну, к сожалению, судьба так сложилась, что мы не видимся. Это очень грустно. Это грустная тема, и не думаю, что нужно ее развивать дальше.

С. КОРЗУН: Как Вы считаете, Россия в правильном направлении движется сейчас на излете первого десятилетия 21 века.

Д. ТУХМАНОВ: Мне не дано это знать, я политикой интересуюсь постольку поскольку, и считаю, что рассуждать о политике я совсем не могу. Потому что та информация, которая мне доступна, я не уверен, что она исчерпывающая. И акценты расставлять не мое дело. Я только знаю, что пока жива русская культура и русский язык, и если дай Бог выдержит этот натиск вот этого материализма сегодняшнего, то все будет хорошо.

С. КОРЗУН: Я очень сожалею, что слушатели не видят улыбку этого человека Давида Федоровича Тухманова, который мой сегодняшний гость. Потому что улыбка говорит о том, что все кризисы пройдут. Вас, кстати, затронул кризис серьезно этот экономический, финансовый?

Д. ТУХМАНОВ: Ну, пока нет, я просто не завишу от этого особенно. Но с другой стороны опасаюсь, как и каждый нормальный человек. А вдруг какая-нибудь страшная инфляция или еще что-нибудь. Не дай Бог.

С. КОРЗУН: И все сгорит снова, как когда-то. Ну, что ж, желаем Вам, чтобы…

Д. ТУХМАНОВ: Да. Не хотелось.

С. КОРЗУН: Не было пожара ни на финансовом, ни на каких других фронтах. Желаем Вам успеха с Вашей новой постановкой оперой, как она называется "Екатерина Великая" было предварительное?

Д. ТУХМАНОВ: Она называется "Царица".

С. КОРЗУН: "Царица". И премьера когда состоится?

Д. ТУХМАНОВ: Премьера состоится в Петербурге, в Александринском театре, где стоит памятник Екатерины, 22 и 23 июля. И если все хорошо, то в Москве тоже запланирована премьера в Большом зале в Кремле.

С. КОРЗУН: Будем держать за Вас пальцы.

Д. ТУХМАНОВ: Спасибо.

С. КОРЗУН: Давид Тухманов был гостем нашей программы. Спасибо огромное за то, что пришли и отвечали на наши вопросы. Всего доброго.

Д. ТУХМАНОВ: До свидания.