Дмитрий Репин - Без дураков - 2015-04-18
С. Корзун
―
Всех приветствую, в студии Сергей Корзун, это программа «Без дураков». Сегодня для откровенного разговора в эту студию я позвал Дмитрия Репина, генерального директора Digital October. Здравствуйте, Дмитрий.
Д. Репин
―
Здравствуйте, Сергей.
С. Корзун
―
Как поживаете? Как чувствуете себя на фоне уже, можно сказать, прекратившегося кризиса, как нам об этом сказали результаты за 2014 год, объявив на прямой линии с президентом в четверг?
Д. Репин
―
На самом деле, наверное, можно вспомнить здесь профессора Преображенского, что кризис, он тоже, он в основном не в парадных, он в головах. И вот мне кажется, что много голов, особенно в такой вот новой цифровой экономике, они все-таки кризис очень хорошо на себе ощущают. Но и, наверное, Digital October здесь не исключение.
С. Корзун
―
Некоторые говорят, что как раз вот эта сфера, она гораздо легче переживает кризис, а где-то и дает просто существенно более высокие цифры, чем основная промышленность, ну, и нефтянка, понятно.
Д. Репин
―
Ну, наверное, тут надо разделять в целом цифровую экономику, потому что, конечно, там где-то меньше издержки, у тебя нет больших, там, не знаю, буровых вышек или чего-то еще, но, с другой стороны, все-таки потребительский спрос, то, на что завязаны очень многие компании в электронной коммерции и в подобных областях, они, конечно, страдают.
С. Корзун
―
Вы чувствуете это...
Д. Репин
―
Да, мы чувствуем это, конечно, особенно падает интерес со стороны каких-то больших западных компаний, всяких венчурных фондов и так далее. То есть, тех, кто, собственно, эту новую экономику поддерживает, кто создает такую вот, может быть, подложку, что ли, или основание, для того чтобы эта новая экономика формировалась и потом процветала.
С. Корзун
―
Что из себя Digital October представляет? Скажите в двух словах. Потому что, ну, широкой публике известно то, что там был общественный штаб наблюдения за выборами, за теми известными. Причем, не один раз. Давали свою площадку. Ну, Коммерсантъ TV, там, скажем, где-то рядом с вами кучковалось. Чем вы вообще занимаетесь в принципе?
Д. Репин
―
Вообще мы занимаемся двумя вещами. Номер один – мы такое очень технологичное место с хорошим антуражем для того, чтобы делать красивые мероприятия. Красивые, технологичные. Вот, собственно, кому-то это нужно, чтобы был очень широкий интернет-канал, например, тем, кто делает наблюдения за выборами, а кому-то нужно, чтобы там был красивый вид на Москва-реку и красные кирпичи бывшей шоколадной фабрики. Но, собственно, мы стали Digital October не просто некой красивой площадкой с видом на Москва-реку...
С. Корзун
―
October это от Красного октября?
Д. Репин
―
Да, это название придумал небезызвестный, правда, в других кругах, Эдуард Шендерович, фонд Kite Ventures. А мы, собственно, про то, что я называю контент. Мы пытались сделать так, чтобы российские технологические предприниматели и просто технологические компании, люди, которые работают в технологиях, они бы делали какие-то продукты, какие-то истории, которые релевантны глобально. И даже вот слово такое придумали, чтобы в одном слове охарактеризовать нашу деятельность, такая деместечковизация. Вот, деместечковизация российского технологического бизнеса. И нам, особенно поначалу, это здорово удавалось, потому что была масса интересных мероприятий, там, телемосты с какими-то очень продвинутыми профессорами со всего мира, лидерами мнений и тем, кто изобрели какие-то новые истории от технологии моды до каких-то руджиков-роботов и так далее и так далее.
С. Корзун
―
Даже Нобелевские лауреаты по физике были.
Д. Репин
―
Нобелевские лауреаты по физике были в каком-то контексте, вот были все. К нам приезжал и Марк Цукерберг, и Стив Балмер, это бывший Microsoft, и вот действительно гуру, какие-то знаковые персонажи для технологической цифровой индустрии. Ну, сейчас этого, конечно, стало сильно меньше.
С. Корзун
―
Так что осталось у вас? Ну, известно про курсы обучения, собственно, можно зайти и узнать, то, что у вас есть.
Д. Репин
―
Мы сделали такую совершенно новую историю, мы запустили ее в ноябре. И тоже в некой такой чуть-чуть другой логике. Если раньше мы говорили, чтобы вот эта цифровая экономика воспроизводила сама себя, нужно много стартапов, вот эти стартаперы, они сначала ничего не умеют, потом они учатся, и, наконец, что-то такое делают. А сейчас самые продвинутые стартаперы просто потихонечку уехали, кто в долину, кто в Сингапур, кто в Берлин. А мы так подумали и поняли, что на самом деле быть стартапером, то есть, просто, может быть, аудитория не столь привычна к подобным терминам...
С. Корзун
―
Да, уже Саша Плющев приучил нашу аудиторию.
Д. Репин
―
То есть, те, кто, собственно, начинают, как правило, технологические бизнесы с нуля. То есть, сначала ты должен быть профессионалом, а вот потом уже ты можешь быть и стартапером, можешь пойти работать и в Яндекс, и любую какую-то другую технологическую компанию, и вот твой профессионализм именно как такого вот человека в технологиях, он первичен, нежели то, куда ты это применяешь.
С. Корзун
―
А поспорить? А если в молодости задор, а потом уже покупаются менеджеры, которые осуществляют дальше работу, и сколько примеров этого, вот, не знаю, от Билайна до Степана Пачикова, кстати говоря.
Д. Репин
―
Степан Пачиков – это все-таки прекрасный пример технологического профессионала, который долго-долго технологию свою...
С. Корзун
―
Это правда. Ну, и Зимина тоже не упрекнешь в том, что он не доктор наук. Но они не менеджеры были.
Д. Репин
―
А я и не говорю про менеджеров. Как раз меньше всего про менеджмент. Я говорю про технологического профессионала. Человек, который может вот в некой этой новой цифровой экономике что-то делать руками. Вот тот же Марк Цукерберг – сейчас один из таких, наверное, икон. Или Илон Маск – прекрасный совершенно, один из моих таких героев, предприниматель. Тот же Цукерберг – он сам своими руками запрограммировал первую версию Фейсбука. Илон Маск прекрасно разбирается в аэродинамике, там, в баллистике, в том, как работают ракетные двигатели, человек, который менеджер-предприниматель, при этом он очень глубоко влезает в технические детали.И вот, на мой взгляд, и, собственно, вот эту философию мы заложили тоже – ну, это не только мой, многие люди в нашей команде все это разделяют – положили в основу вот этой лаборатории новых профессий. Назвали именно лабораторией, потому что есть масса вещей, и профессий, или сфер, которые возникают из-за того, что технологии меняются слишком быстро, где просто никакой университет тебе не подготовит людей. И вот мы в этой нише стараемся обучать профессионалов. Именно профессионалов, мы даже так говорим, что у нас образование для искушенных профессионалов.
Например, вы упомянули программу по большим данным, это называется специалист по большим данным, это как раз для тех, кто уже является опытным разработчиком, то есть, умеет программировать, но при этом хочет перепрыгнуть в эту, такую очень быстро растущую, область анализа данных, где большой спрос. У нас спрос от таких компаний, где мы не ожидали. Condé Nast, издатель гламурных журналов, тоже вот у них есть там в Париже офис, и они в России нанимают человека по big data.
С. Корзун
―
На ваш взгляд, big data это не какой-то большой мыльный пузырь? Потому что так лет 5 назад заговорили об этом, но кроме примеров о том, как американские фермеры, использующие big data вовремя сажают семена, вовремя собирают и так далее, насколько других примеров с покупкой, там, авиабилетов или, скажем, когда можно определить эпидемию раньше, чем она зафиксирована...
Д. Репин
―
... вы уже сами рассказали массу...
С. Корзун
―
... то есть, это реально работает, либо преувеличено как бы вот это увлечение big data?
Д. Репин
―
Ну, я скажу, я думаю, что нет. Я думаю, что просто удачно совпало, что применение алгоритмов анализа данных в разных областях удобно собрать под одну некую крышу, таким вот простым термином обозвать это big data. Собственно, анализ данных, он был всегда, еще в Лондоне, там, соответственно, когда в 1700 каком-то году определяли эпицентр эпидемии чумы по именно данным, которые были нанесены на карту. Я не помню, кто точно это делал, но тоже такая вот история, совершенно прекрасная. Нашли колонку, из которой, собственно, источник заражения и был, анализ данных. Просто сейчас эти данные в силу того, что мы живем в сфере интернета, собираются очень легко. Все носят – ну, не все, я вот не ношу, например, никакой фитнес-браслет, ну, вот сейчас вышел Apple Watch, и еще миллион человек, по крайней мере, в Америке, будет какие-то данные по поводу своего передвижения, там какие-то еще...
С. Корзун
―
... собирают еще, и до часов хватает.
Д. Репин
―
Поэтому данных-то очень много, просто нужно грамотно анализировать. И мы видим целые области, где наличие данных будет постепенно замещать человеческую экспертизу, потому что просто будет лучше. Ну, скажем, область – та же медицина. Приходит врач и ставит диагноз. Либо вы собираете данные про себя большие, там, какие-то, может быть, анализы, кардиограммы, еще что-то, эти данные загоняете в облако, где это анализируется и сравнивается со всеми другими людьми, которые имели какие-то похожие симптомы, и вам статистически выдается, собственно, что же, скорее, у вас не так. Я думаю, что недалек тот день, когда это будет в среднем более точный диагноз, чем врач.
С. Корзун
―
И реально есть серьезный спрос на людей этой профессии?
Д. Репин
―
Не то слово.
С. Корзун
―
Курс обучения у вас там где-то под 200 тысяч рублей или около того, да?
Д. Репин
―
Он стоит 180 тысяч рублей, у нас сейчас учится 60 человек, и, собственно, мы набираем новую группу, потому что мы не смогли всех желающих вместить. Через месяц примерно запускаем второй набор. И, да, люди всем нужны.
С. Корзун
―
А сертификат вы даете свой...
Д. Репин
―
Очень красивый свой сертификат.
С. Корзун
―
Красивый-то, понятно. Насколько он важен для работодателя?
Д. Репин
―
Ну, смотрите, мы этих самых работодателей с самого начала позвали, чтобы они нам помогли сделать дизайн программы, и у нас есть совершенно прекрасные люди, которые преподают на программе из лидеров индустрии, со стороны, там, с одной стороны это Сбербанк, с другой стороны это бывшие люди из Яндекса, и так далее, и люди иностранные, там, компания Spotify.Вот на следующей неделе у нас будет так называемый Big Data Week, то есть, целая неделя, посвященная big data, и там будет порядка почти двадцати разных компаний выступать у нас в Digital October и рассказывать про это, кстати, совершенно бесплатно, в отличие от самой программы, которая, в общем, не дешевая, но при этом надо понимать, что люди, которые туда идут учиться, они знают, что это не просто самосовершенствование, это понятный совершенно путь для того, чтобы потом устроиться на работы, которых много, специалистов, несмотря на кризис, не хватает.
С. Корзун
―
Хорошо. К технологическим площадкам тогда вернемся. Вы рассказали, чем занимается Digital October, а я подумал, что как раз ровно тем же и с той же мыслью начинал, а может быть, даже и до сих пор занимается Сколково, большой государственный проект, и даже вы принимали, насколько я понимаю, участие на каком-то этапе.
Д. Репин
―
Я немножко в другом Сколково принимал участие, я в школе Сколково работал, поэтому я к Фонду Сколково имею отношение такое, ну, в общем, никакого отношения не имею на самом деле, если честно.
С. Корзун
―
Какое ваше отношение, скажите, глядя со стороны?..
Д. Репин
―
Давайте я попробую сформулировать, да.
С. Корзун
―
В чем разница Digital October и Сколково, кроме того, что одна инициатива частная, а другая с государственной поддержкой.
Д. Репин
―
Знаете, вот частное и государственное в данном случае очень большая разница, причем, может быть, вот кому-то покажется это неожиданным, в отношении. Отношение не то, что, там, свои деньги типа жалко тратить, а в том, что призвано сделать Сколково, и что призван сделать Digital October.Сделать так, чтобы были хорошие стартапы, компании технологические мирового уровня. И, на мой взгляд - это я вот прочувствовал, например, работая в той же Вышке и создавая бизнес в Высшей школе экономики или в школе Сколково - очень важно, что когда ты что-то делаешь, то ты сам живешь по тем же принципам, по которым ты бы хотел, чтобы жили и работали те люди, которых ты чему-то учишь или пытаешься сориентировать в каком-то направлении.
И мы, Digital October, тоже живем по тем же стартаперским принципам, предпринимательским. Мы очень четко отслеживаем, с кем мы ассоциируемся. То есть, с точки зрения нашего бренда. Мы стараемся подтягивать только самые интересные содержательные истории, которые действительно, там, хороший бренд. Мы проповедуем подход к стартапам, который основан на создании ценностей, а не на выигрывании конкурсов. И, может быть, скажем так, каждый отдельный элемент вот этого отношения, он не так важен, но когда ты собираешь все вместе, и когда ты добавляешь к этому бюрократию Сколково - не то чтобы Сколково совсем не работает, но в целом оно очень сильно затянулось, кто-то там, хорошие люди ушли, потому что были скандалы, несчастные Dusty Robbins, компании, Intel, которого там повязали, отобрали мобильный телефон, в какой-то момент... все вот это вот один к одному, и результат, который мог бы быть феноменальным, да, пока он до сих пор, наверное, все-таки не оправдал до конца всех ожиданий.
С. Корзун
―
Ну, вот, смотрите, что дает Сколково, если так, первое, что приходит на ум, это деньги, возможные, да, инвестиции; это экспертиза, то, о чем говорят; соответственно, молодые ребята, которые туда идут; это освобождение от налогов, там, на какой-то период. Да плюс еще помещение, наверное. Вот из этого вы что даете? Деньги даете вы стартапам?
Д. Репин
―
Нет. Деньги мы не даем.
С. Корзун
―
То есть у вас инвестиционных денег там не никаких, ни венчурных?..
Д. Репин
―
Ну, опять же, сейчас говорить про венчурную индустрию в России в последний год, ну, практически никто не инвестирует.
С. Корзун
―
Я понимаю.
Д. Репин
―
Все поняли, расслабились по этому поводу.
С. Корзун
―
У государства еще есть деньги.
Д. Репин
―
Нет, у государства еще есть деньги, но если опять же вернуться к каким-то истокам, может быть, основным принципам венчурного финансирования, да, то, что называется Smart Money, это деньги, которые помогают тебе не просто прожить следующие полтора года, сдавая кучу бумажек в качестве отчетности, а деньги, которые тебе действительно помогают вырасти, пойти на новые рынки, масштабировать свой продукт и так далее. И в России есть небольшое количество таких инвесторов, которые действительно могут кардинально, радикально помочь молодой технологической компании. Деньги государственные, как правило, они – это деньги, да, это прекрасно – но они сопряжены с кучей специфической отчетности. То есть, надо нанимать конкретных людей, которые связаны с бюрократией, у тебя появляются дополнительные риски того, что придет какая-нибудь Генеральная прокуратура, потому что, вот, как тебя ни ограждают то этого, все равно, может быть, она придет. А может, и не придет.Вот я знаю довольно много компаний, которые стали резидентом Сколково, получили гранты, кто-то из них – это им помогло. Может быть, для кого-то это было решающим в том, что делать или не делать. Но все-таки практика показывает, что подобные государственные истории, они чаще служат для того, чтобы люди, ну, просто оставались, занимаясь вот таким своим делом, околонаучными вот этими историями, и когда у тебя нет такого мощного драйва с точки зрения создания бизнеса, создания продукта, да, а Сколково, оно не так уж и понуждает к этому. Ну, по крайней мере, в существенно меньшей степени, чем, например, частные деньги или чем просто необходимость – ты понимаешь, если ты этого не сделаешь – то все, через месяц перестанешь платить сотрудникам зарплату и сам уйдешь заниматься чем-нибудь другим.
С. Корзун
―
С деньгами понятно. Значит, денег от вас не дождешься, молодому стартаперу. Если он к вам приходит, или как вы его находите, вы помещение ему даете, или как?
Д. Репин
―
Тоже не даем помещение. Потому что стартапер не любит снимать дорогие помещения на Красном Октябре.
С. Корзун
―
Ну, у вас дорогие, да. Экспертиза дальше. Да, вот из этого, чем может помочь?
Д. Репин
―
Мы ему даем скорее некую такую среду, насыщенную правильными людьми и правильным содержанием.
С. Корзун
―
То есть, круг общения, в котором он может фактически... и инвесторы, и какими-то идеями подпитаться на будущее, правильно я понимаю?
Д. Репин: Cначала ты должен быть профессионалом, и уже потом – стартапером
Д. Репин
―
Идеями, людьми, пониманием, что сейчас релевантно, что сейчас нерелевантно, получить какую-то обратную связь, собрать мнения от действительно лидеров рынка, людей, которые что-то понимают. И, опять же, вот наша идея – которая, сейчас она, честно скажу, в меньшей степени существенно реализуется в силу всех последних, там, история с Крымом, санкциями и вообще восприятием России в мире – перестать быть местечковыми. И мы видели массу людей из регионов и, понятно, что из Москвы тоже, которые приезжали к нам, потому что все самые главные и интересные мероприятия, связаннее с технологиями, ну, не все, конечно, но многие, они были у нас. И мы очень тщательно заботились о том, чтобы эти люди, которые выступают у нас на конференциях и так далее, чтобы они действительно были лидерами в своих областях, чтобы это было не какое-то там бла-бла очередное, там, а содержательные куски информации, которые могли бы помочь предпринимателям вообще, просто технологическим специалистам продвигаться в правильном направлении в своей области.
С. Корзун
―
Не становитесь ли вы тогда трамплином для отправки стартапов?..
Д. Репин
―
Становимся.
С. Корзун
―
... за рубеж?
Д. Репин
―
Становимся. А в последнее время они без всякого трамплина туда отправляются, и как сейчас, опять же, пишут в прессе, что многие региональные ребята, минуя Москву уже, оправляются в разные иностранные юрисдикции, для того чтобы делать свои компании.
С. Корзун
―
Что остается в России тогда? Ну, образовательный бизнес – понятно, который чувствует себя не очень плохо, скажем, на фоне кризиса, потому что многие как раз подумывают об образовании.
Д. Репин
―
Да, в этом плане образование, оно имеет, наверное, обратную цикличность. И плюс, мы поняли, что мало кто учит профессионалов в этой стране каким-то новым и действительно продвинутым вещам. Менеджером пойти учиться практически выбор довольно большой, а вот технологическим профессионалам как-то не очень.
С. Корзун
―
Вы их импортируете, либо используете уже как бы вторичные навыки тех, кто работает в России, обучившись за рубежом? Или напрямую профессионалов?
Д. Репин
―
Как получится. В области big data в России есть прекрасные специалисты.
С. Корзун
―
А как они получились? Это вопрос математики просто.
Д. Репин
―
Ну, это был вопрос математики. А некоторые математики поняли, как эту математику прикладывать к бизнесу и зарабатывать на этом деньги. Яндекс – прекрасный пример, зарабатывать деньги именно на big data. Компания, которая зарабатывает деньги на рекламе, сейчас вот они запустили Yandex Data Factory, зарабатывают на конкретных сервисах. Собственно, вот она, одна из крупнейших европейских интернет-компаний, один из лидеров в мире, там, таких вот независимых поисковиков кроме Google в мире штуки четыре всего.
С. Корзун
―
Я даже как-то и не подумал, что действительно на big data, фактически на анализе данных основаны все последние инициативы – включая, там, и Яндекс-такси, там, и Яндекс-мастер, или как он называется – во многом, да?
Д. Репин
―
Ну, там big data помогает, вот, Яндекс-такси, да, там, можно сказать, геолокационные данные помогают тоже выбрать автомобиль. Хотя лично я пользуюсь Убером. Мне кажется, что они как-то более удобны.
С. Корзун
―
Понятно. Так, перспективы – здесь что можно развивать кроме образования?
Д. Репин
―
Смотрите, я думаю, здесь тоже можно...
С. Корзун
―
Импортозамещение – это же не последнее слово, одно из самых общеупотребительных в последнее время. Может, заместить нам?
Д. Репин
―
Можно заместить. Но вот я очень бы побоялся импортозамещения в изоляции от того, что происходит в мире. Ну, вот ты сейчас сказал – хорошо, мы что хотим сделать? Вот, не знаю, какой-нибудь там чип, да, компьютерный процессор или еще что-то. И вот мы начали его замещать. Пока мы его замещали, Intel и какие-то другие лидеры, они ушли вперед настолько, что... пусть даже мы это делали для военных, да, вот военным нельзя пользоваться иностранными чипами, надо пользоваться своими чипами. И что получится? У него солдат, там, со смартфоном, а у тебя солдат с чемоданом.И просто настолько сейчас быстро меняется технологический ландшафт, и настолько ускоряется как бы скорость изменений, что ты просто не можешь, не имеешь права работать в изоляции и не понимать, что же вообще происходит в мире и подтаскивать какие-то новые решения, которые могут быть связаны, не только какие-то базовые технологические решения, а где-то вот там интеграция с какими-нибудь там датчиками, еще что-то. Люди везде это делают, и замкнуть это на одну страну – я думаю, что это не получится. Даже на достаточно как бы все еще технологически продвинутую страну, как Россия.
С. Корзун
―
Понятно, что изоляция России в мире несколько увеличивается. Насколько это критично сейчас для вашей области высокотехнологичной? Либо контактов, которые остаются, достаточно для того, чтобы поддерживать необходимый уровень?
Д. Репин: Я работал в школе Сколково, поэтому к Фонду Сколково не имею никакого отношения
Д. Репин
―
А мы не можем себе позволить не быть интегрированными в мировое, такое, ну, хотя бы некое контентное такое сообщество. То есть, мы, ну, не знаю, возьмем то же самое big data. Вычисления в области big data происходят в специальном облаке, потому что тебе нужно много машин собрать, компьютеров, в зависимости от того, что тебе нужно считать. Облако есть у Амазона, у Майкрософта, вот сейчас Гугл тоже. Это действительно мегапродвинутые технологии, на которые потрачено, там, десятки миллиардов долларов, чтобы их создать, и они действительно эффективно решают эти проблемы. Да, конечно, в России есть какие-то, наверное, облачные сервисы, наверняка...
С. Корзун
―
Яндекс, Мейл, там...
Д. Репин
―
Нет, они не предоставляют именно вот сервис, которым ты можешь свои большие данные обрабатывать. Такого сервиса у них нет. И мы не можем учить людей без того, чтобы они, например, сами своими руками залезали в это облако Амазона и там вот что-то такое делали, реальные какие-то анализировали терабайты данных. Вот просто это не будет современным знанием, это не будет современными навыками. Это опять будет что-то вот такое, что можно, наверное, там, до чего-то дойти просто с мелом на доске, но это не решит проблем, которые есть в индустрии здесь и сейчас.
С. Корзун
―
Дмитрий Репин в программе «Без дураков» на радио «Эхо Москвы». Короткий перерыв, после которого вернемся в студию.НОВОСТИ
С. Корзун
―
Напомню, что сегодня в гостях в программе «Без дураков» генеральный директор Digital October Дмитрий Репин. Дмитрий, у вас очень богатый опыт обучения. Давайте о вас два слова поговорим, чтобы мы представляли. МИФИ, для начала. И дальше Бостон, школа Слоуна при Массачусетском технологическом институте, Гарвардская бизнес-школа, Калифорнийский университет, бизнес-школа в Барселоне. Зачем все это?
Д. Репин
―
Так получилось.
С. Корзун
―
Просто много не бывает. Хочу все.
Д. Репин
―
Нет, конечно, образование, мне нравится вот периодически получать какое-то новое образование. И последние истории, тот же Гарвард, Беркли и Барселона – это все были короткие программы, там, по паре недель, поэтому полноценным образованием, конечно, назвать это нельзя, это такой скорее небольшой апгрейд. Но так сложилось, что я, закончив МИФИ, уехал в Америку, учился в Бостонском университете, так сказать, из инженера-физика я стал таким специалистом по изучению мозга, ну, моделированию скорее, neuroscience, после этого перескочил в финансы, собственно, MIT бизнес-школа, и там делали какие-то даже эксперименты, где мы совмещали знания из neuroscience и знания из финансов и какие-то датчики навешивали на трейдеров на Нью-Йоркской фондовой бирже, которые вот там прямо ходили и понимали, как то, что они делают с точки зрения торговли ценными бумагами, соотносится с их физиологией и так далее.
С. Корзун: Мифи
―
одна из лучших советских высших школ. Она действительно так сильно отстает, ну, как бы как это показывают рейтинги, от западных школ, университетов?
Д. Репин
―
Конечно, отстает.
С. Корзун
―
В чем именно? То есть, вам не хватало базового образования, которое в МИФИ получили? Правда, это были 90-е годы, я не знаю, как там было в 90-е…
Д. Репин
―
Не хватало, потому что вот здесь, наверное… по крайней мере я учился на физика-теоретика-экспериментатора, и для меня вот то образование, которое было в МИФИ тогда, было слишком аналоговым. Слишком много вещей происходило на бумаге или описывало явления, которые происходят не на компьютере, а, не знаю, в плазме…
С. Корзун
―
К синхрофазотронам не допускали вас.
Д. Репин: Мы проповедуем подход к стартапам, который основан на создании ценностей, а не на выигрывании конкурсов
Д. Репин
―
Да нет, как раз к синхрофазотронам-то, может, не очень хотелось, но вот за это время как раз в мире все перешло на аналоговые устройства, то есть, все стало возможно оцифровать.
С. Корзун
―
На цифровые устройства, то есть, с аналоговых на цифровые, да? Вы сказали, на аналоговые устройства.
Д. Репин
―
Нет, да, с аналоговых на цифровые именно. И это как раз те знания, которые ты можешь получить, в общем-то, понимая примерно, что такое математика, физика и так далее. Поэтому здесь мне немножко обидно, что МИФИ пропустил в какой-то момент вот эту вот связку технологий с предпринимательством, то, что было вот так, есть, остается очень развито в Стэнфорде, в MIT, в Беркли, то, что я честно пытался в 2003 – 4-м году МИФИ как-то сказать: люди, смотрите, вот оно. Мне сказали: ну, ты знаешь, нет, мы как-то не про это, не надо. Вот лучше нам денег откуда-нибудь притащи. Поэтому мне пришлось заниматься, вот история, например, та же Высшая школа экономики гораздо позитивнее отреагировала на подобную историю, и инкубатор Высшей школы экономики, он во многом стал таким прототипом многих студенческих инкубаторов по всей стране. Несмотря на то, что Вышка вот только сейчас чуть-чуть становится технологическим вузов, там появляется кафедра математики, факультет математики, анализ данных и что-то похожее. Вот. Но МИФИ, все-таки бренд – это великая сила. И пока там есть еще хорошие студенты, надеюсь, там появится больше хороших преподавателей.
С. Корзун
―
А по студентам теперь. Уровень их мотивированности и как бы планы на жизнь – можно сравнить то, что вот в МИФИ и где-то там?
Д. Репин
―
Мне трудно говорить про сейчас, потому что я давно не встречался со студентами МИФИ. Я знаю, что среди них есть классные ребята, то есть, кто-то из выпускников МИФИ работает или работал у меня в разных организациях. Еще вопрос, конечно, некоего кругозора. Я думаю, это тоже важно. И в этом плане вот многие хорошие западные вузы, а я думаю, сейчас и восточные в том числе… то есть, обязательный семестр за границей, да? То есть, все-таки ты должен путешествовать и видеть другое. Если ты живешь в провинции в России и ты приехал в Москву – это прекрасно, это хорошо. Потому что там ты не видел даже хорошего дизайна. Залезь куда-нибудь в глубинку, то есть, ну, там по интернету, может быть, ты увидишь, как люди вообще конструируют здания или обустраивают пространство. Вот в своем городе ты ничего подобного не увидишь. И на самом деле вот эта некая эстетика, некое понимание вообще удобства – это очень важно, потому что, разрабатывая продукты в интернете, разрабатывая любые какие-то цифровые истории, сейчас очень важно понимать, что этим будут пользоваться люди, эти люди, они не хотят разбираться в деталях, потому что выбор очень большой. Люди пользуются этим на мобильных устройствах, а мобильные устройства, они довольно маленькие, туда нельзя сделать много кнопочек, нужно сделать интуитивный интерфейс и так далее. И вот это вот некий кругозор, эрудиция, понимание вещей, которые существуют в других областях. Вспомним Стива Джобса, который брал курсы по каллиграфии. Вот эти вещи, они оказывают очень большое влияние на то, что получится в итоге. В итоге, вот этот некий цифровой продукт или сервис, и его успешность тоже очень сильно связана с тем, насколько люди будут готовы им пользоваться.
С. Корзун
―
В лоб тогда спрошу. А почему вы в Москве, даже пускай в центре Москвы, на Красном Октябре, а не где-нибудь там в Бостоне, в Лос-Анджелесе или на крайняк в Берлине или Париже, Сингапуре? Норма прибыли, бизнес, как говорят, проклятый капитализм, здесь можно больше заработать, или нет?
Д. Репин
―
Нет. Даже Digital October – это тоже, в общем-то, не про деньги. Digital October – это почти не про деньги, если так правильно говорить. Десятки людей спрашивали меня об этом после восьми лет, прожитых в Бостоне. Но если так вот, наверное, статистически выбрать самый частый ответ, который я даю – здесь веселее. Сейчас, наверное, это звучит так: здесь не соскучишься. Все-таки там, притом, что действительно Бостон, даже не Бостон, а вот Кембридж, городок, который находится к северу от Бостона через реку Чарльз, где находится Гарвард и MIT, они там в двух остановках метро или даже, не знаю, 15 минутах ходьбы – это фантастически интеллектуально стимулирующая среда. То есть, студенты, которые там учатся, иногда просто поражает, насколько они вообще крутые и могут сделать и все понимают. Таких вот студентов, которых я видел в MIT, я в России не встречал, не встречал просто.
С. Корзун
―
Как раз про мотивированность я спрашивал, наконец вот получаю сейчас ответ.
Д. Репин
―
Но притом, что там, скажем так, в технологиях и в профессиональном плане действительно все очень и очень круто, с точки зрения жизни там очень все предсказуемо. И я удивлялся, как люди могут планировать какие-то там путешествия: там, через полтора года мы обязательно в июне приедем к вам в Москву и в Санкт-Петербург. Для меня это было дико, полтора год, горизонт планирования. Вот в России горизонт планирования гораздо короче. Но какие-то вещи, которые здесь делаешь, они, наверное, в целом, в среднем, имеют как-то больше влияния, ну, на страну уж точно, где-то, может, и в мире.
С. Корзун
―
То есть, «патриотизм» – не последнее слово?
Д. Репин
―
Я не люблю слово «патриотизм».
С. Корзун
―
Его мало кто любит, да, в общем.
Д. Репин
―
Особенно когда касается технологических историй, мне все-таки важнее, наверное, процветание человечества, нежели, может быть, части конкретных людей, там, 84% в одной конкретной стране. Но здесь просто как бы что ли дельта выше, то есть, то изменение, которое происходит, оно сильнее, и поэтому, наверное, оно лучше ощущается. И поэтому, наверное, кажется, что то, что ты делаешь, оно как бы важнее и приносит тебе больше удовлетворения.
С. Корзун
―
База меньше, дельта выше?
Д. Репин
―
Именно так. Ну, я, честно говоря, не могу сказать, что я очень много занимался интроспекцией, потому что, ну, раз уж ты переехал обратно в Россию, ну, понятно, что ты пытаешься что-то лучшее, что здесь есть, для себя найти и использовать. И будешь, наверное, пытаться закрывать глаза на какие-то несовершенства, которые здесь в большом количестве существуют.
С. Корзун
―
А что из сфер реально можно исправить в первую очередь в Россию? Ну, про образования мы говорим уже, участвуете в этом процессе. Вот медицина, например, сейчас все дружно ругают реформу, которая у нас идет, логика-то которой, в общем, нормальная, переход на нормальные технологии планирования и осуществления медицинской помощи, а получается, в общем, как всегда, по Черномырдину у нас как-то. Куда еще вот мозги, в том числе и ваше образование, там, нейро… я уже даже не сформулирую. Ну, вот то, что получали в этой области, в области человеческих мозгов, помимо железок.
Д. Репин
―
Смотрите, здесь я, наверное, вот в этом плане совсем далек от политики, от такого государственного регулирования…
С. Корзун
―
Ну, здравоохранением пользуетесь же – платным, наверное.
Д. Репин
―
Платным пользуюсь, да. Стараюсь пореже. Есть два подхода. Один подход – как бы сверху вниз, то, что вот в терминологии научной называем такой top-down. Когда ты говоришь: ага, я вот знаю, что нужно изменить – давайте я это изменю, распространю на всю страну и посмотрю, что получится. А есть такое поход, то, что называется снизу вверх, bottom-up, когда ты говоришь: давайте я сделаю какие-то хорошие понятные истории конкретные, и потом, может быть, мы можем их потихонечку реплицировать, как-то развивать. Но при этом мы будем обратную связь получать прямо вот сейчас, понимать, что работает, что не работает. Я вот сильно за второй подход, за то, чтобы сделать понятную красивую работающую эффективную оптимальную историю, сказать: ага, смотрите, вот оно так работает. А потом уже ее тиражировать. И вот в этом плане, наверное, на государственном уровне эффективнее сказать, что давайте мы точно придумаем, как надо сделать, и хорошо сделаем. Но поскольку хорошо сделать получается редко, поэтому, наверное, такие вот инициативы, они очень часто не приводят к желаемому результату.
Д. Репин: В России немного инвесторов, которые действительно могут помочь молодой технологической компании
Я думаю, что учитывая технологические изменения, которые мы видим в мировом масштабе, в том, что Китай перестает быть производителем всего-всего, потому что становится возможным поставить какой-то 3D-принтер или какой-то небольшой девайс, и он будет делать тебе высококастомизированные, уж не знаю, что – корпуса для твоих гаджетов и так далее и так далее. Появляются протоколы, которые позволяют тебе не собирать все где-то там на уровне производства процессора, а взять отдельные компоненты и просто в простом интерфейсе стрелочками собрать. Вот мы говорим про интернет вещей, про какие-то носимые всякие девайсы. И вот здесь как раз вот эта вот некая, может быть, даже не природная, а такая смекалка, некий подход наших инженеров, ну, или наших тех, кто будут инженерами, он, мне кажется, вполне может сработать, и люди могут делать качественные интересные решения. А если они еще будут понимать о том, как это все встраивается в глобальную вообще как бы мировую цепочку создания ценностей и продуктов, будут понимать, как это сделать так привлекательно, чтобы не только люди вокруг тебя это потребляли, использовали, а покупали во всем мире, то это прекрасная возможность, для того чтобы делать и в медицине, и в том, что мы сейчас называем интернет вещей. Там, автоматическая поливалка для цветов на балконе. И так далее. То есть, применений может быть масса.
С. Корзун
―
От политики все равно далеко не уйдем. Ну, не о жесткой политике. Про Украину, если хотите, поговорим, но, в принципе, я не собирался. Но система управления, в общем, связана, в том числе система управления бизнесом с системой управления государства – в этой вертикали есть место вот на ваших этажах, куда встроиться, не обращая большое внимание? Либо регулятор в любом случае вас находит и регулирует, регулирует, регулирует?
Д. Репин
―
Да нет, мы как раз даже какие-то… ну, понятно, возникают недоступные сайты. Например, была история, которую многие наверняка недооценили, когда сайт под названием GitHub – это репозиторий практически всего программного кода, который люди пишут, в особенности проекта Open Source то что называется, был заблокирован из-за какой-то там абсолютной глупости. Кто-то где-то написал, не помню, что в деталях. Это остановило работу сотен тысяч людей, потому что там доступ через сервер, который находится в Калифорнии, наверное. То есть, у тебя отобрали основной инструмент, то есть, люди не могли несколько дней, или сколько он был недоступен, загрузить свой обновленный код, загрузить последнюю версию и так далее и так далее. Вот такие глупости, конечно, они сильно раздражают. И здесь никакое импортозамещение тоже не поможет, потому что ты тогда окажешься отрезанным от глобальной истории.Ну, предприниматель – все-таки это тот человек, который не пытается решить все проблемы, который ищет потенциальные возможности. И вот это, наверное, основное. Другое дело, что ты можешь искать возможности в каком-то определенном этическом пространстве и делать какие-то компромиссы или не делать какие-то компромиссы. Ты можешь пытаться просто заработать денег или ты можешь пытаться делать какие-то красивые истории, полезные для людей истории. И вот мировая практика показывает, что чем более полезная и ценная для людей история, тем, в общем-то, ты заработаешь, в итоге, больше денег. Но путь к этой истории, он все-таки лежит не через продажу души дьяволу, а через реальное желание созидать и делать что-то качественное, хорошее и красивое.
С. Корзун
―
В общественно-политической истории будете участвовать? Ну, вот как с теми же выборами, хотя бы предоставлением помещения и возможности для общественного контроля. Насколько важны эти инструменты для вас? Потому что та самая история, вот о которой вы говорили, на будущее рассчитана. Ну, понятно, что честные выборы нужны…
Д. Репин
―
Честные выборы – это прекрасно.
С. Корзун
―
… по большому счету, всем.
Д. Репин
―
А вот честный ЕГЭ – это тоже прекрасно. И вот мы были причастны как раз к истории видеонаблюдения за Единым экзаменом, после которой цифры по Дагестану и каким-то южным республикам неожиданно выровнялись со всей страной. И вот если ты применишь, опять же, алгоритм анализа данных, ты поймешь, что, да, все, там перестали делать те вещи, которые там, возможно делали, которые мы никогда точно не узнаем, что там делали. И все встало на свои места. И вот такие истории – это совершенно прекрасно, это то, где технология, она, в общем, очень сильно помогает гражданскому обществу, равным возможностям, действительно, что толковые и талантливые дети попадут в лучшие вузы, а не те, кто списали, потому что учитель принес решенное задание и так далее. Вот это прекрасные вещи.Но я не могу сказать, что я как-то очень сильно продвигаю свою не очень сильную гражданскую позицию и, там, хожу на оппозиционные митинги. Нет, я просто понимаю, что либеральные ценности – это очень важно для того, чтобы технологии развивались, чтобы вся эта была открытая система, чтобы мы могли заимствовать контент, таланты и все что угодно со всего мира спокойно, и люди бы с интересом относились к тому, что происходит у нас, потому что иногда что-то хорошее происходит у нас, и то, что происходит у нас, распространялось бы в том числе и на какую-то другую географию.
С. Корзун
―
К событиям этой недели. Тут порадовался, может быть, давно не радовался за Роскомнадзор, разъяснение его по поводу вот нацистской символики, атрибутики и так далее. Вы знаете эту историю наверняка с изъятием солдатиков, в том числе в нацистской форме. Я увидел в этом какой-то позитивный знак о том, что, в общем, маразм, наверное, не будет доходить до конца. Вообще вас вот эти истории, там, с «Тангейзером», с фильмом этим, о котором говорят, может быть, даже смотрели, «Ребенок 44» - они вас как-то смущают по-человечески?
Д. Репин
―
Очень смущают по-человечески. Я считаю, что это, особенно когда мы говорим про технологии… у меня даже лежит открыточка где-то из Массачусетского технологического института с такой радугой, что, там, я уж не помню дословно, но MIT – это место для всех. И есть масса организаций, которые говорят, что именно в том, что мы все разные, в этом наша сила. Вот такой вот слоган «Diversity is our strength». Я очень сильно в это верю. Я очень сильно в это верю, потому что я видел очень разных студентов, людей, исследователей, неважно, кого, которые были, ну, скажем так, другими. Они были другими по своему менталитету, они были другими по своему этническому происхождению. Ну, оставим, там, сексуальную ориентацию, вероисповедание. И как бы неприятие некоей вот специфичности данного человека, его каких-то отношений с чем угодно – мне кажется, это прямой путь в тупик. Прямо вот прямой путь в тупик. И очень обидно, что есть масса людей, которые так не считают и которые обладают некой властью, которые, мы видим это и в Москве, и не в Москве, воплощают это в жизнь самым худшим образом.
С. Корзун
―
Напомню, Дмитрий Репин, генеральный директор Digital October, в программе «Без дураков» на радио «Эхо Москвы». Личная такая, наверное, страничка. У вас сложилась система жизненных ценностей за это время, я так полагаю, глядя вам в глаза. В этой иерархии что на первом месте и что второстепенно?
Д. Репин
―
Честно говоря, наверное, не готов так прямо вот по пунктам один, два, три сформулировать. Мне кажется, у меня есть какие-то жизненные принципы, я, в общем, их, наверное, по большому счету не нарушаю.
С. Корзун
―
То есть, это свобода, равенство, братство? Или, там, семья, друзья, дети? Что это может быть?
Д. Репин
―
Семья, друзья, дети – это прекрасно, это очень важно. То есть, опять трудно ставить что-то на первое место. Наверное, да, в какой-то конкретной ситуации, естественно, это всегда выходит на первое место. Наверное, да, профессиональная реализация. Наверное, я как бы не заработал много денег в своей жизни, каких-то таких вот денег, чтобы сказать: все, отстаньте от меня, я делаю все что хочу. Но мне приятно делать истории, я это называю красивые истории, которые вот… действительно это некие содержательные истории, которыми можно гордиться, потому что вот они со всех сторон хороши. И это может быть не какая-то фантастическая благотворительность, помощь обездоленным. То есть, наверное, мое кредо – это скорее помогать будущим олимпийским чемпионам, не столько в спорте, а сколько вот в технологиях. То есть, мне интереснее все-таки заботиться о каком-то пусть небольшом круге таких вот очень талантливых, к чему-то стремящихся, чего-то хотящих людей и помогать им сделать что-то действительно прекрасное, нежели сказать так: хорошо бы, чтобы все занимались физкультурой – и будут меньше болеть.
С. Корзун
―
А учебный центр под парусом – это ваша идея была, учитывая ваше увлечение всем, что плавает по воду.
Д. Репин
―
Ну, не всем, что просто плавает, а тем, что, как говорят моряки, ходит под парусом.
С. Корзун
―
Извините.
Д. Репин
―
Ничего страшного. Просто, на мой взгляд, настолько прекрасное времяпрепровождение, некое ощущение свободы, в море нет дорог, и ты, в общем… ну, как бы понятно, что ветер дует с каким-то направлением, но ты практически можешь идти куда угодно. Для того чтобы проводить больше времени под парусом, мы придумали вот эту образовательную программу, где сначала… получается, с 2007 года мы ее делаем. Были в разных уголках мира: на Французской Полинезии, на Кубе, мы даже делали программу на паруснике Крузенштерн, что было тоже очень-очень интересно. Понятно, что там нам не доверяли управление, но все равно, залезть на мачту 56 метров высотой – это довольно интересно. Вот.А сейчас многие те люди, которые приходили на эту программу поучиться, как делать бизнес, сделали свои бизнесы, и теперь мы собираемся скорее уже обсудить вообще жизнь, так сказать, самоидентификацию предпринимателя, где надо растить детей, чем питаться и заниматься спортом. В моей жизни это очень важный, конечно, такой момент, и я стараюсь хотя бы две-три-четыре недели в году проводить под парусом.
С. Корзун
―
Своя яхта на Клязьме?
Д. Репин
―
Нет, вы знаете, мой яхтинг – это море. В России я, пожалуй, один раз в жизни только ходил на яхте, в Питере. А в основном это какие-то другие уголки мира.
С. Корзун
―
Спасибо вам огромное за этот разговор. Напомню, что гостем программы «Без дураков» был Дмитрий Репин, генеральный директор Digital October. Спасибо.
Д. Репин
―
Спасибо, Сергей.
С. Корзун
―
Всем счастливо.