Лев Лурье - Особое мнение в Петербурге - 2021-08-20
20.08.2021
Т.Троянская
―
В студии Татьяна Троянская, это действительно программа «Особое мнение». Я приветствую Льва Лурье, историка, у нас на связи по скайпу. Лев Яковлевич, добрый день, доброе утро!
Л. Лурье
―
Добрый день, Татьяна!
Т.Троянская
―
Ровно год назад попытались отравить Алексея Навального, сегодня он написал колонку, точнее накануне он написал колонку, публикуют ее некоторые СМИ. Но у меня вопрос, Лев Яковлевич, к вам вот какой: прошел год, мы живем в совершенно другой стране, власть победила оппозицию?
Л. Лурье
―
Да нет, это довольно сложный вопрос. Понятно, что русская история – это история игры в пятнашки между властью и гражданами общества, и общество, русские люди, или скорее российские люди научились власть обманывать, таиться, вести себя так, чтобы она не замечала их активности. И поэтому как бы не давила власть, мы всегда, мы в широком смысле этого слова, найдем способ всё-таки не подчиняться ей полностью.
Т.Троянская
―
А кто затаился? Я знаю: Навальный сидит, Пивоваров сидит, который…
Л. Лурье
―
Вот вы, Татьяна, затаились, я затаился. Вокруг вас люди затаились, у меня тут в комнате сидят люди. Все мы затаились, никто из нас от того, что арестовали Алексея Навального и еще довольно много людей, не полюбил больше, чем уже любил Владимира Владимировича Путина.
Т.Троянская
―
Но мы так затаившись можем сидеть очень долго.
Л. Лурье
―
Мы с вами разговариваем, Татьяна. Мы не затаились, мы вот они, в эфире. Что я перестал писать книжки, учить детей, разговаривать с людьми? Ничего в моей жизни не изменилось. Мне очень жалко Алексея Анатольевича Навального, он один из самых ярких русских политических деятелей, которых я видел в своей жизни, но я не могу сказать, что случилась какая-то ужасная катастрофа, ядерная война и так далее.Т.Троянская
―
Но оппозиция вообще сейчас существует на ваш взгляд?
Л. Лурье
―
Что такое оппозиция?
Т.Троянская
―
Я хочу услышать имена, которые реально власть воспринимает как угрозу. Потому что, мне кажется, почему сидит Навальный, почему сидит Пивоваров? Потому что власть считает, что они могут ей угрожать.
Л. Лурье
―
Ну, власть считает, что они могут ей угрожать, а почему ей не может угрожать другой Пивоваров, который производит прекрасную телепродукцию или поэт Дмитрий Быков, которого тоже вероятно травили, но не дотравили до конца. Или почему они не представляют угрозу, все те литературоведы, историки, социологи, которые пишут правду о прошлом и настоящем в России. Их тысячи. Наоборот, тех, кто лгут, изворачиваются, пытаются подстроиться под последние указания начальства, поражают бездарностью и неэффективностью.
Т.Троянская
―
Безусловно я согласна с вами, что изменения, которые производят произведения искусства, писатели, они гораздо стабильнее, чем изменения в головах от прямых лозунгов.
Л. Лурье
―
Нет, я больше скажу: изменения, которые производит бизнес, улучшающаяся на наших глазах среда, улучшающееся качество обслуживания, разнообразие, оно само по себе сильнее чем власть.
Т.Троянская
―
И, то есть ничто не может это вот всё остановить?
Л. Лурье
―
Крот истории медленно роет. Русская история – это невесёлое приключение. Проще жить в Германии, наверное, если говорить о годах после 45го. Но никакого последовательного ухудшения я в русской истории не вижу.
Т.Троянская
―
Давайте вернемся к колонке Алексея Навального, он шутит, что коррупция настолько поразила весь российский аппарат, что в каком-то смысле спасла его, из-за того, что из-за уровня падения спецслужб, его и отравить как следует не смогли. То, что оппозиционер шутит, говорит ли это о том, что дух его не сломлен?
Л. Лурье
―
Тань, вы задаете какие-то очень простые вопросы. Риторические. А вы как думаете?
Т.Троянская
―
Я думаю нет, но, тем не менее, перспективы то не очень, его личные.
Л. Лурье
―
Ну и что, мы собственно воспитаны на образе Данко из произведения Горького «Старуха Изергиль», а также на образе Овода из романа Войнича. Да, дух не сломлен. Герой. Знаете, есть такая социальная роль. Алексей Навальный – несомненный герой. И шутит он замечательно, и интонация его не поменялась, и мысли его довольно умные. И я не скажу, что это такая уж шутка, потому что, конечно, во всём том, что случилось с Навальным, а до этого со стариком Скрипалем, а также этими всеми людьми, которых расследовала «Bellingcat». Это всё-таки халтурность, которая коснулась, казалось бы, наиболее отстроенной, наиболее обласканной службы в нашей стране - внешней разведки.Мне кажется товарищ Сталин бы казнил бы этих исполнителей и был бы совершенно прав. Я здесь на стороне Иосифа Виссарионовича, я считаю, что в органах должен быть порядок. Лаврентий Павлович никогда бы этого не допустил, и даже при Абакумове это невозможно было бы представить. Думаю, что при Алексее Николаевиче Шелепине, и при Семичастном. Что это такое? Как вот так вот можно проводить спецоперацию, чтобы их участники были известны всему миру. Это же халтура ужасная. Это потеря престижа страны, гораздо хуже поражения в художественной гимнастике на Олимпиаде в Токио, понимаете?
Т.Троянская
―
Получается власть мельчает? Это же правда позор?
Л. Лурье
―
Позор да, совершенно. Что значит мельчает? Она не мельчает, она не исполняет свои обязанности, причем они всё время помешаны на вопросах безопасности. У нас главный орган — это Совет безопасности. Им правят чекисты, но уж если вы чекисты, то чекистьте вообще. Ведите себя как Судоплатов, убивайте как Меркадер Троцкого, будьте гордостью нашей Родины. А это всё мне не нравится. Дурной пример нашим спортсменам и вообще тем, кто представляет нашу страну на мировой арене. В общем позор!
Т.Троянская
―
А может быть действительно вообще оппозиции и всем нам расслабиться, и просто наблюдать как всё само разваливается? Это же тоже путь?
Л. Лурье
―
Есть и такая точка зрения. А мы этим и занимаемся. Я не знаю, я лично не занимаюсь антипартийной, антисоветской деятельностью против власти, я и есть историк, я сижу, расслабился, наблюдаю за тем, что происходит. Мы этим занимаемся на самом деле. Никто из нас не занимается какой-то активной политической деятельностью. Даже в советское время, в 80-е годы, когда я прожил лучшую часть своей жизни, как можно было бороться с советской властью? Только пойти в Пермский или Мордовский лагерь. А так просто-напросто надо жить при советской власти - как бы советской власти нету. Надо жить при власти «Единой России» как будто «Единой России» нету.
Т.Троянская
―
Но, согласитесь, мне кажется, в советское время более монументальной была власть, и не было там внутривидовой борьбы. Ну во всяком случае об этом не говорилось так, как сейчас.
Л. Лурье
―
Да нет, она и сейчас довольно монументальная. Какая там внутривидовая борьба?
Т.Троянская
―
Ну подождите, Горизберком планирует подавать в суд на городской парламент!
Л. Лурье
―
Это удивительная история, да. Эта удивительная история наша локальная, мне страшно нравится. Наше северное народоправство город Санкт-Петербург, где сторонники Макарова пошли боями на сторонников Беглова, а сторонники Беглова на сторонников Макарова. Это интереснейшее зрелище, дико увлекательно. Вам кто больше нравится?
Т.Троянская
―
Я прям даже не знаю. Но, наверное, я за макаровских, потому что всё-таки должно быть противодействие Смольному.Л. Лурье
―
Как фамилия того человека, которого мы обсуждали целое лето, любимца Макарова?
Т.Троянская
―
Любимца Макарова, которого из?
Л. Лурье
―
Который боролся с разливайками.
Т.Троянская
―
А, Четырбок.
Л. Лурье
―
Ну все на стороне свободолюбивого Четырбока.
Т.Троянская
―
Вот видите, как приоритеты быстро меняются.
Л. Лурье
―
Это мне кажется совершенно правильная позиция.
Т.Троянская
―
Ну, вы знаете, я, честно говоря, это смотрю как некие «тараканьи бега», то есть кто кого победит, потому что нету у меня здесь, скажем так, душевной привязанности…
Л. Лурье
―
Мне приятно ваше душевное горение. Политика — это вообще «тараканьи бега». Вообще во всем мире, это соревнование Байдена и Трампа, это – «тараканьи бега», клянусь вам. Может не в такой тараканьей степени, или будущие выборы в ФРГ. Политика – это довольно грязное дело. Построенное на уступках, на получении помощи со стороны бизнеса. Это всегда не самое лучшее. Поэтому да, конечно, наверное, наш с вами знакомый Борис Вишневский не является Четырбоком. Но всё равно вся политическая борьба – это всегда какие-то специальные договоренности, какие-то теневые решения, за которыми мы не можем проследить. Поэтому давайте расслабимся и будем это наблюдать, как некая череда событий, героев которых мы знаем, как некий кукольный театр.
Т.Троянская
―
Как помните Баба-Яга, Пуговка и Хулиган: булгаковский «Бег». Будем наблюдать. Но, тем не менее, может ли это разрушить «Единую Россию», эта борьба?
Л. Лурье
―
Да, может. Вообще «Единую Россию» не нужно воспринимать как что-то такое неподвижное. Главное событие в истории русского парламентаризма произошло в 1915 году. Дело в том, что «Партия октябристов» была или вернее партия «Единая Россия» была создана Владиславом Сурковым в конце 90-х по образцу «Партии октябристов», которую создал Столыпин, чтобы всегда иметь большинство в Госдуме. И вот в 1915 году, после поражений русских войск на фронте Первой Мировой войны, октябристы раскололись, и Дума стала оппозиционной. Помните, как вела себя партия Януковича в 2014 году? Она проголосовала против Януковича. Я вас уверяю, если в стране произойдут какие-то кризисные события, и у нас, не дай Бог, образуется какой-то другой представитель властной элиты кроме Владимира Владимировича Путина, то «Единая Россия» вполне может расколоться. Еще увидим обнявшегося Явлинского и Володина, которые формируют новый правительственный кабинет.
Т.Троянская
―
Да, интересная комбинация. Но, а вот сейчас, в этой ситуации, всё-таки это локальная история, и вы об этом сказали, но на данном этапе всё-таки, наверное, Кремль должен определиться кому он больше симпатизирует: Беглову или Макарову?
Л. Лурье
―
Это сложный вопрос. Мне кажется, Беглов наработал на отставку. И у меня есть представления, что может быть Москва понимает, что нужно, чтоб Беглов досидел до выборов, провел выборы и был кем-то заменен, а сам потом пошел на повышение. Потому что, конечно, по крайней мере, результаты статистические, даже те, которые мы знаем по коронавирусу, показывают, что человек не умеет решать важные оборонные, народнохозяйственные задачи. Это просто опасно. Второй по населению город страны. Мы видим, что для первого города выбран довольно эффективный менеджер Сергей Собянин, а здесь такой контраст. Поэтому я не уверен, что симпатии власти находятся целиком на стороне Беглова, потому что иначе они не допустили бы такого раскола. Мне кажется за Макаровым тоже кто-то есть. Причем это необязательно хорошие и плохие, это какие-то разные кланы. Эта жизнь политическая напоминает жизнь возрожденческой Флоренции или Венеции вот с такими интригами, отравлениями, неожиданными союзами. Дико интересно!
Т.Троянская
―
Да, дико интересно. Будем мы наблюдать, вообще происходит…
Л. Лурье
―
Должны появиться комиксы о борьбе Четырбока с Бегловым.
Т.Троянская
―
Но это если только какие-то…
Л. Лурье
―
Какие-то спектакли, вы правы. Прекрасная пьеса для детей.
Т.Троянская
―
Посмотрим, как отреагируют драматурги.
Л. Лурье
―
Мне кажется для детей это интересный персонаж такой.
Т.Троянская
―
Но подождите, Лев Яковлевич, про отставку Беглова на самом деле говорят уже давно. Помните, когда он в штиблетах вышел чистить снег…
Л. Лурье
―
Вы знаете, для нашего города, для нашей страны, для нашего политического режима самое главное это не терять лицо. В России в этом смысле больше всего похоже на Узбекистан. И поэтому просто так снять человека за то, что он недостаточно хорошо работал, лояльного человека, члена «Единой России», которого ты сам рекомендовал, это неловко. Надо придумать какой-то ход. Я думаю, что этот ход придумывается.
Т.Троянская
―
А вы допускаете такую мысль, что в общем это не лебединая песня Вячеслава Серафимовича Макарова? Возможно он еще останется в Петербурге, а не уедет в Думу?
Л. Лурье
―
Ну я не знаю, Вячеслав Серафимович Макаров – это один из моих любимых политических мыслителей, блокадного гена, мне дико нравится. Он облагородил мою родную петроградскую сторону, поэтому я был бы очень рад. Во всяком случае это крупный политический зверь, я бы так сказал. Макаров.
Т.Троянская
―
Ну если, что вы понимаете…
Л. Лурье
―
Хитрый, умный, и гораздо более жесткий на самом деле, чем Беглов. Поэтому это интересно.Т.Троянская
―
Он теперь пустил женский батальон к вам в Петроградский район в виде дочери и дальней, как говорят, родственницы Кукушкиной, которая хозяйством заведовала в Законодательном собрании Петербурга.
Л. Лурье
―
Я знаю, я внимательно слежу за политической судьбой Кукушкиной, я совершенно неравнодушен к Кукушкиной. Она мне, честно говоря, и как женщина очень нравится.
Т.Троянская
―
А кто вам больше нравится дочь Макарова или Кукушкина?
Л. Лурье
―
Конечно, Кукушкина. Она мне ближе по возрасту, всё понятно с Кукушкиной.
Т.Троянская
―
Ну хорошо, ваши политические пристрастия мы сейчас определили. А возвращаясь к таким оппозиционерам, которые не сидят, а которые продолжают бороться, трудности испытывают. Но, тем не менее, Григорий Алексеевич Явлинский, вот все его ругали за то, что он высказывался по отношению к Навальному, говорил там не голосуйте за нас, если вы сторонники Навального. Но, тем не менее, может он мудро поступает, может быть с нашей властью и нужно так хитростью. Сказать, например, гадость про Навального, но зато попасть в Думу. Может быть это метод? Ну то есть «с волками жить – по волчьи выть»?
Л. Лурье
―
Мне кажется, это всё-таки просто неприлично. Я понимаю политические резоны Григория Алексеевича, думаю, что он уже многократно показывал власти свою договороспособность, и сколько раз власть его обманывала на наших глазах. Так что посмотрим какие будут результаты. Выборы не прошли, мы не понимаем эта хула на Навального принесет ему какую-то копеечку, и нам избирателям какую-то пользу или нет. Мы сказать не можем, а по-человечески это выглядит просто неприлично.
Т.Троянская
―
А вы считаете, что 19 сентября что-то такое важное произойдет в России или…?
Л. Лурье
―
Я думаю, что Россия, как говорил Владимир Ленин, многоукладная страна, и конечно, где-то произойдет, где-то не произойдет. То есть я рассчитываю больше на какие-то интересные результаты на выборы в наш ЗАГС, чем на результаты выборов в Госдуму.Т.Троянская
―
И вот эта искра, например, в Петербурге, из нее может как раз пламя возникнуть?
Л. Лурье
―
Да я не думаю ни о каком пламени, а о постепенном кипении, но, конечно, лучше иметь собрание каких-то людей, которые могут возразить исполнительной власти, улучшить законодательство, чем таких людей не иметь. Мы всегда в Петербурге имели таких людей в Законодательном собрании, в отличие от других субъектов РФ. И я надеюсь и, почти уверен, что такие люди в Собрании останутся, и может быть появятся новые.
Т.Троянская
―
А как вы относитесь к мнению некоторых экспертов, что после 19 сентября у нас наступят новые, условно, «брежневские» времена. То есть стагнация, застой, и никаких волнений?
Л. Лурье
―
Стагнация, застой… Экономические стагнация и застой уже давно наступили. Нет, я не думаю…
Т.Троянская
―
Общественно-политический застой?
Л. Лурье
―
Нет, просто-напросто если не будет открытых клапанов для выражения несогласия, то огонь пойдет низом. То есть мы получим много-много Хабаровсков.
Т.Троянская
―
А это возможно в наших реальностях? Вот честно говоря, за последние три месяца ощущение, что уже вообще ничего невозможно. Мы можем только в эфире, Слава Богу, говорить.
Л. Лурье
―
Таня, ну что вы говорите? Какая-то странная история. Никогда такого не было, чтобы ничего не было. Если население действительно взволновано, а оно взволновано…
Т.Троянская
―
Но оно напугано одновременно с волнением, понимаете?
Л. Лурье
―
Я не вижу никакой напуганности, если рост цен на основные продукты питания реально угрожает жизненному уровню большого количества население молчать не будет. Я помню рост недовольства Никитой Сергеевичем Хрущевым, мне было 14 лет тогда, когда люди пережившие сталинское время, начали не бояться открыто рассказывать анекдоты про Хрущева. И конец брежневского времени - непрерывные анекдоты про начальство. Вот как только количество анекдотов о Путине резко увеличится, мы начнем понимать, что народ достала эта система.
Т.Троянская
―
Но потом должен откуда-то взяться Горбачев.
Л. Лурье
―
Ну может быть. Есть разные способы, может взяться Горбачев, а может взяться Солженицын и Сахаров. Может взяться Валенса. Есть разные варианты. Но, наверное, явится какой-то Горбачев ли, Хрущев ли, то есть я думаю, что это правда. Я бы хотел, чтобы именно так было, чтобы из нынешнего истеблишмента вычленились какие-то более или менее разумные фигуры, которые понимают, что нынешний режим в лучшем случае ведет к ослаблению, распаду России, а в худшем к ядерной войне, и который предотвратил это в интересах правящего класса.
Т.Троянская
―
А есть надежда на тех кто вынужден был уехать из России? Ну там Дмитрий Гудков, Любовь Соболь, список можно продолжить.
Л. Лурье
―
Я не вижу за границей ни одного крупного политического деятеля, чем тот политический деятель, который находится во Владимирской области. Навальный крупнее их всех, здесь даже думать нечего. Вот, к сожалению, из нашей эмиграции всё-таки какое-то значение может иметь Ходорковский, и может быть Невзлин, как крупные люди, понимавшие в экономике. Наверное, новой России пригодился бы и Чичваркин, с его неуемной энергией. Но в общем, я думаю, что руководители будущей России живут в России. Я не большой любитель эмигрантов и миграции.
Т.Троянская
―
Всё-таки они прекрасны как диссиденты, могут ли они как-то повлиять на изменение ситуации здесь? Вот вышеперечисленные люди…
Л. Лурье
―
Слушайте, благодаря тем 30-ти годам, которые прошли, огромное количество людей получило опыт работы в бизнесе. А работа в крупных корпорациях готовит к государственной деятельности, так что нет. У нас вполне много людей квалифицированных, которые могут заменить министров, губернаторов, депутатов Госдумы и влить новую кровь в нашу страну.
Т.Троянская
―
А может быть кто-то из уехавших через некоторое время, набрав мускулатуру, приедет к нам как Владимир Ильич Ленин в свое время.
Л. Лурье
―
Какую мускулатуру он может набрать на Западе? Какую мускулатуру нельзя набрать здесь, книжки одни и те же, интернет работает, ну я понимаю, что…
Т.Троянская
―
Ну там сохраннее будешь. А тут тебя могут посадить, вот в чем разница. А там ты можешь работать на свободе.НОВОСТИ
Т.Троянская
―
Мы остановились на том, что да, невозможно - ты уехал, в общем как-то повлиять на то, чтобы что-то изменилось в России.
Л. Лурье
―
Да. Ну, то есть возможно, конечно, если говорить об опыте советского времени, то тогда не было интернета, и большую часть информации мы получали из западных, тогда называли, «голосов». И понятно, что те люди, которые работали на «ВВС», на «Свободе», на «Голосе Америки» имели очень большое влияние на этот информационный поток, от качества их работы в значительной степени зависело развитие мировоззрения, получение новых источников информации. Тоже самое касается «Самиздата», книжки издавались там, и это тоже было важно. Хотя Солженицын жил в Вермонте, но «Архипелаг ГУЛАГ» он писал для нас. Вот теперь пока что этой проблемы нет. То есть, условно говоря, человек пишущий здесь, человек пишущий там имеет пока что одинаковый доступ к аудитории, благодаря тому, что, во-первых, нет такого жесткого государственного контроля, во-вторых есть другие источники и распространения информации.
Т.Троянская
―
Есть интернет, это самое главное.
Л. Лурье
―
Есть интернет, есть Ютуб, это важно. Так что, конечно, это не значит, что, если человеку угрожает какая-то опасность, резкое ухудшение жизни по непонятной совершенно причине. Ведь они стараются всё-таки репрессировать тех людей, которых мы меньше знаем. То есть сама по себе известность является некой кольчугой, которая человека слегка защищает. Если человек чувствует, что с ним может произойти что-то крайне неприятное, то лучше спасаться в Риге или Таллине, нежели сидеть где-нибудь в Краснокамске или каких-то других чудесных места у нас на Родине. Но в принципе я считаю, если человек думает о России, то ему лучше жить в России и заниматься улучшением жизни здесь пока это возможно.
Т.Троянская
―
Ну да, если есть такая возможность. Ну смотрите, если в те времена скорее уезжали деятели культуры, писатели, например, Довлатов или Бродский, то в наши времена бегут политики. А как раз вот художник, как вы сказали, имеет в принципе возможность работать здесь.
Л. Лурье
―
На Западе живет Сорокин, Акунин.
Т.Троянская
―
Они давно уже живут там, особенно Сорокин.
Л. Лурье
―
Шишкин, только что уехал арт-критик Артем Троицкий. Довольно большая сейчас колония собирается писателей. Марат Гельман живет в Черногории, разные люди уехали. Вообще уезжают, Таня, в основном не писатели и не политики, уезжают так называемая «колбасная эмиграция», как ее презрительно называли в те годы, уезжают потому, что хотят лучше жить. У нас всё-таки в два раза хуже, мы зарабатываем даже чем в Польше, не то, что во Франции, ФРГ и США. Если человек хочет построить большой дом, так чтоб было видно Каньон или Скалистые горы, то, конечно, ему лучше переезжать в Неваду или Юту, верно?
Т.Троянская
―
Ну да, это право. Здесь мы, наверное, не можем осуждать этих людей, каждый выбирает то…
Л. Лурье
―
Это во всём мире, это так во всей Европе, это понятно. И это большинство эмиграции. Мне то как раз кажется, что русская эмиграция, которая очень значительная, многомиллионная, она совершенно не объединена. И вообще не понятно на чьей она стороне. Там довольно сильные путинские настроения, пропутинские.Т.Троянская
―
Это правда, да. Потому что многие из них смотрят Первый канал, и в общем составляют представление.
Л. Лурье
―
Ну и кроме того эмиграция, я довольно долго жил за границей, я знаю, что это страшный стресс, человек теряет в эмиграции весь свой социальный капитал, то есть оказывается там голый, без связи, возможностей, без всего того, что есть в России. А главное в России это дядя-прокурор. То есть такая система неформальных связей, которые помогали тебе выжить, необязательно прокурор, может быть мудрец. А там этих мудрецов и прокуроров нету, и ты начинаешь сначала, а тебе там уже за 40 лет, конечно, дети твои быстро становятся американцами, израильтянами, немцами, а ты всё еще говоришь с акцентом и выглядишь для них как некий инвалид.
Т.Троянская
―
Ну по поводу разъединения, мне кажется, у нас и оппозиция не может объединиться. Это в принципе проблема людей, которые живут или жили когда-то в России, общая какая-то проблема и беда.
Л. Лурье
―
Не знаю, почему оппозиция. Мы были с вами вчера на вечере, посвященном памяти замечательного журналиста Льва Гольдштейна, там сидели бывшие люди из «СПС» и бывшие люди из «Яблока», которые когда-то на моих глазах страшно ругали друг друга, поносили, и значит слово «Чубайс» для одних было ругательством, а для других честью и молитвой. А теперь видите они сидят дружно и поминают одного и того же человека.
Т.Троянская
―
Ну горе объединяет, это известный факт. Давайте поговорим про «День Д».
Л. Лурье
―
Интеллектуальная часть будет происходить в Новой Голландии, где будет серия лекций, посвященная тому, какова оптимальная тактика писателя, художника в целом, по отношению к тем периодам русской истории, которые можно охарактеризовать как «мрачное семилетие». Что лучше делать русскому художнику и как себя в этом случае вести. Эмигрировать или идти героически на сопротивление режиму, приспосабливаться, придумывать себе какое-то новое занятие. Вот про это будут говорить крупнейшие городские литературные и художественные критики. Будет фестиваль фильмов 60-70-х годов на Ленфильме, и там же будет презентация в тамошнем книжном магазине «Порядок слов» моей новой книги, которая посвящена Ленинграду 40-60-х годов, она называется «Над вольной Невой», и только что вышла в издательстве БХВ.Что же касается народных ликований, то будет обычный рюмочный ход по улице Рубинштейна, будет возложение венков памятнику Сергею Донатовичу и будет установление памятника Глаше, фокстерьеру, герою произведения Довлатова, в сквере Довлатова, таком скверике на Загородном проспекте, который Борис Лазаревич Вишневский сумел сделать сквером именно этого писателя. И там же, напротив джазовой филармонии, будет концерт группы «Ля-Минор», любимой петербуржцами, в том числе и мной. Он будет посвящен городскому романсу, тому что пели в застолье люди в годы молодости Довлатова, это еще до Окуджавы. Но это неофициальные советские песни, это что-то подхваченное у эмигрантов, что-то придуманное, что-то народное, что-то пародийное и так далее. Вот это основные события, а всё остальное вы можете увидеть на сайте, посвященном Довлатову.
Т.Троянская
―
Даты назовите, Лев Яковлевич.
Л. Лурье
―
3 сентября исполняется 80 лет Сергею Донатовичу Довлатову, с 3 по 5 сентября, три дня будут народные ликования.
Т.Троянская
―
И последний вопрос, связанный с ГКЧП. Мы даже на Ютубе нашем проводим голосование, есть мнение, что ГКЧП победило. Вот вы согласны с этим или нет?
Л. Лурье
―
Нет, я не думаю, что ГКЧП победило, я думаю, что часть лозунгов ГКЧП было усвоено частью победителей, а самое важное, самое интересное в истории ГКЧП, что обязательно нужно напоминать нашим руководителям, наше руководство среди чекистов, которые должны выполнять приказы своего командующего Крючкова, и они его предали. Они выступили на стороне Ельцина. То есть и Патрушев, и Путин, и Сечин, и все остальные люди, и Бортников, они все выступили на стороне Бориса Николаевича Ельцина, что и привело к разладу СССР.
Т.Троянская
―
И здесь сделаем точку. Лев Лурье, историк был сегодня в программе «Особое мнение», спасибо!