Леонид Гозман - Особое мнение в Петербурге - 2021-10-08
08.10.2021
Т.Троянская
―
Я приветствую Леонида Гозмана, политика. Леонид Яковлевич, добрый день!Л. Гозман
―
Добрый день!Т.Троянская
―
Приятно вас видеть не на экране, а в студии. Хорошо, что добрались в Петербург.Л. Гозман
―
Да, мне тоже очень приятно.Т.Троянская
―
Я хочу с пыток начать. Вот эта серия видео с пытками, и я, наверное, задам вопрос, так как он звучит в статье Каляпина, главы Комитета против пыток: «Почему в российских колониях постоянно пытают людей?»Л. Гозман
―
Потому что такой приказ. Я убежден совершенно, что вот этот кошмар 40 Гб записей, это не конкретный ведь урод снимал, чтоб потом полюбоваться или там такому же уроду показать, я думаю, что это отчет. Что это отчет перед высшим начальством. Значит, товарищ генерал, ваше распоряжение выполнено, материалы прилагаются. А поскольку там, на этих видео, не только одна область, а как минимум три, то это значит, что этот отчет посылался в Москву. То есть я думаю, что просто вот приказ из Москвы — вот так действовать, это нормально, это такая система. Дикая, совершенно средневековая, которая вот она считает, что это правильно. Поэтому элемент индивидуального садизма и прочих существует, и, конечно, у каждого сержанта…Т.Троянская
―
Человеческий фактор не исключен, да.Л. Гозман
―
Нет, конечно- конечно. Каждого сержанта, который выполнял этот приказ надо сажать пожизненно, с моей точки зрения. Но кроме этого, это приказ. Это как гитлеровские лагеря, например, или сталинские лагеря. Есть индивидуальный садизм, а есть приказ. Главное здесь – приказ. Это такая система. Это наша страна.Т.Троянская
―
То есть вы хотите сказать, что где-то там существует протокол, по которому просто непременно надо…Л. Гозман
―
Я думаю, что в протоколе какие-то обтекаемые слова, даже в гитлеровских распоряжениях по уничтожению евреев тоже были какие-то обтекаемые достаточно слова. Они не говорили: убийство, они говорили: переработка, что-то такое, у них такие мерзости. Но не то, чтобы обязательно всех пытать. Но то, что это нормальная часть практики, это я думаю да, принято. Ну как, например, террор и запугивание мирного населения были практикой во время нашествия татар. Ну просто практика такая была, потому что террор какой-то, запугивание, ты пугаешь местное население…Т.Троянская
―
А цель пыток – это запугивание? Что это?Л. Гозман
―
Цель пыток – не обязательно запугивание, цель пыток – подчинение. Полное подчинение человека системе, полное уничтожение человеческой личности. Понимаете, ведь пытки нормальный человек выдержать не может. Нет, ну бывает всякое. Бывают герои, уж совсем какие-то герои. Но средний нормальный человек, конечно, не может выдержать пыток. Это абсолютное разрушение человека, человеческой личности. Я думаю это то, к чему они действительно стремятся. Для этого не надо пытать всех. Достаточно, чтобы объектом пыток стал какой-то один из барака, отряда, как там они называются, и все будут ходить по струночке. Все будут бояться.Т.Троянская
―
После пыток хочется про премию мира спросить сегодня, раз Нобелевский комитет должен объявить это имя, как вам кажется будет это каким-то сюрпризом?Л. Гозман
―
Слушайте, я даже не знаю. У них там какие-то свои сложные игры у Нобелевского комитета. Я бы очень хотел, чтобы премию получил Алексей Навальный.Т.Троянская
―
А вот возможно такое чудо, и вообще давайте помечтаем, скажем пока это имя еще неизвестно.Л. Гозман
―
Нет, это реально.Т.Троянская
―
Реально?Л. Гозман
―
Он очевидно в шорт-листе. Очевидно, вот те утечки, которые оттуда были, показывают, что он в шорт-листе. Так что шансы такие, конечно, есть. Если это будет сделано, это будет очень здорово. Причем я вот слышал разные высказывания очень достойных людей, что это надо сделать хотя бы, потому что спасет его жизнь. Значит, я думаю, что они его убивать не будут, всё равно, неважно получит ли он Нобелевскую премию или нет, они не будут его убивать. Им это невыгодно. Выгоднее его держать в тюрьме, в изоляции, но не убивать. Мне так кажется, хорошо бы не ошибиться. Но хотя с другой стороны, они отморозки, могут и убить. Могут и убить и с Нобелем. Это дело такое…Т.Троянская
―
Я тоже думаю не остановит точно.Л. Гозман
―
Но Нобелевская премия мира Алексея Навального, во-первых, была бы справедлива, потому что, я думаю, он сделал очень много не только для обеспечения продвижения надежды на демократию, свободу в нашей стране, но он очень много сделал для обеспечения мира в стране. Потому что он совершенно справедливо говорил в своем последнем выступлении, которое зачитывалось, о значимости коррупции для обеспечения прав человека, для безопасности. Мне кажется, Запад постепенно начинает это понимать, поэтому это будет очень здорово, если он получит эту премию. Если не получит, то всё равно борьба продолжится.Т.Троянская
―
Ну вот если всё-таки его имя сегодня прозвучит, то как вам кажется, это какой-то мессендж нашей стране?Л. Гозман
―
Конечно, конечно, конечно. Это означает, что они говорят: а мы, ребята, вас за людей не держим, вы бандиты. Да, вы захватили власть, мы понимаем, что вы захватили власть, мы имеем с вами дело как с реальной властью, конечно, потому что танки движутся не по моему или вашему распоряжению, а по распоряжению тех, кто сидит в Кремле, это понятно. Но, тем не менее, мы знаем вам цену. Вот мы знаем кто вы такие.Т.Троянская
―
А заметит ли это президент Путин, ну как-нибудь в своем роде пошутит, как он это умеет делать?Л. Гозман
―
Ну, тут я не знаю.Т.Троянская
―
Публично я имею ввиду заметит? Так-то понятно.Л. Гозман
―
Вы знаете, он может ответить ассиметрично, то есть кого-нибудь посадить.Т.Троянская
―
Действенно.Л. Гозман
―
Действенно. Будет ли он отвечать вот так вот словами, я честно говоря, не знаю. Я думаю, чем дальше, тем труднее предсказывать его поведение, потому что он становится менее рациональным. Понимаете, он уже давно ушел куда-то в астрал, что его действия уже такие эмоциональные.Т.Троянская
―
Ну да, но мы о его действиях узнаем через посредников, окружение, которое рядом…Л. Гозман
―
Ну почему-почему только из окружения мы узнаем о действиях как о действиях, когда начинают передвигаться танковые колонны, когда принимаются очевидные какие-то законы и так далее. Тогда вот это и есть его действия, это его действия. В такой системе как наша есть один actor, один. Вот он и действует. Это не значит, что он контролирует каждый шаг каждого провинциального чиновника, конечно нет. Но в целом стратегию определяет он один. И в этом смысле, когда Гитлер говорил, что единственный незаменимый человек в Германии это я, он говорил чистую правду, потому что в этой системе, которую построил Гитлер, всё было завязано на фюрере, лично. В такой персоналистской системе всё завязано на первое лицо. У нас завязано на Владимире Владимировиче Путине. Просто потому что ну завязано.Т. Троянская
―
Но, может он так считает, что всё завязано, а всё уже на самом деле не совсем так, ведь не обо всем же он узнает, наверное. Всё-таки если верить тому, что он не пользуется интернетом, не знает, что такое Ютуб. Ну или притворяется, что не знает. Ну неважно, а то, что всё-таки информация, дозированная до него доходит?Л. Гозман
―
Товарищ Путин, произошла чудовищная ошибка… Управляемость системы конечно снижается, понятно. Она снижается, ну как качество всего снижается, снижается качество управляемости системой. Но, мне кажется, что до сих пор может многое делаться без его ведома, конечно. Но если он про что-то узнал, доложили, и он сказал: не на право, а на лево, то они точно пойдут на лево, немедленно. То есть он контролирует, не в том смысле контролирует всё, а контролирует всё, что хочет контролировать.Т.Троянская
―
И то, что может!Л. Гозман
―
Он всё может контролировать.Т.Троянская
―
Ну то, что заметит, скажем.Л. Гозман
―
Ну то, что заметит, конечно. Можно что-то делать тайно от него. Вот, например, я думаю, что посадки высшего начальства периодически, иногда там губернаторов, зам министров и так далее, они вот с чем связаны. Я уверен, что, мы говорили сейчас с вашим коллегой, что война, еще Герцен говорил, что правительство расположилось в России как оккупационная армия. Это Герцен говорил, это не я, я говорю про нашего, а Герцен про правительство Николая I. Общество ведет против него гражданскую войну, а правительство против общества карательную. Так вот, мне кажется, что у нас тут похожее. И война приводит к примитивизации очень сильной, мы начинаем очень примитивно на всё смотреть. Черное/белое, плюс/минус, мы не видим полутонов. И в частности мы примитивизируем наших начальников. Когда говорят, что им только лишь бы сохранить власть и деньги — это неправда, люди так не живут. Людям нужна высокая самооценка, ощущение миссии, ощущение смысла и так далее. И я уверен, что у них это есть. Они пытаются построить правильную страну. Вот мы хотим неправильную.Т.Троянская
―
То есть вы считаете, что помимо того, чтобы как-то захапать у них есть видение правильной страны?Л. Гозман
―
Конечно. Я убежден, что есть. Это знаете какая правильная страна, это страна, в которой ходят строем. Это тоталитарная страна. Вот когда они говорят про наши традиционные ценности, я много раз пытался понять, что они имеют ввиду. Когда-то меня звали на телевизор, я спрашивал своих оппонентов: я понял, традиционные ценности, готов сражаться, не щадя живота, ты мне объясни, что это? Они мне говорят: мы против гомосексуальных браков. Я: годится, всё понял, против гомосексуальных браков. А за что мы? А ЗА что мы? Так вот мне кажется, что традиционные ценности, которые они придумали, это сама власть. Сама власть на всех уровнях. На уровне семьи, и поэтому не надо закон о семейном насилии, не надо.Т.Троянская
―
То есть, если ты сильнее, ты можешь давить...?Л. Гозман
―
Не обязательно, если ты сильнее, если ты имеешь право.Т.Троянская
―
Но право – это должность?Л. Гозман
―
Да, да. Право – это должность. И вот везде: семья, рабочий коллектив, ну разумеется страна, вот первое лицо имеет все абсолютно полномочия, неограниченно. Никто ему не мешает. Поэтому профсоюзы – враги, любые профсоюзы – враги. А семейное насилие декриминализуется.Т.Троянская
―
Но это же 21 век, это же какая-то древность!Л. Гозман
―
Нет, это не 21 век, это 16.Т. Троянская
―
Нет, я это и говорю.Л. Гозман
―
Ну вот они вот так. Кто-то давно сказал, что Россия – это автомобиль, у которого зеркало заднего вида закрывает ветровое стекло. Это вот так, к сожалению. Понимаете, они хотят строить такую страну, мы хотим неправильную, они хотят - правильную. Они убеждены в том, что это соответствует миссии, ценностям, замыслу Господа Бога, и так далее.Т. Троянская
―
Это они так говорят. Потому что мне кажется, они такую страну хотят сделать, чтобы к их богатствам никто не подкопался. Чтобы можно было только им.Л. Гозман
―
Ну нельзя людей примитивизировать. Человек всегда…Т. Троянская
―
Вы их облагораживаете.Л. Гозман
―
Нет, не облагораживаю, да вы что? Какое же благородство? Это люди, которые хотят тоталитарного режима, как талибы. Почему они так талибов полюбили, потому что они такие же. Понимаете, они такие же как талибы.Т. Троянская
―
Они кстати запрещенные у нас в стране, террористы…Л. Гозман
―
Они запрещенные.Т. Троянская
―
Мы должны об этом сказать.Л. Гозман
―
Да-да, я понимаю. Вменяемые мужики, всё зашибись. Всё прекрасно. Нет, я их не облагораживаю, я просто пытаюсь их понять. Всегда надо попытаться понять. Вот если вы стреляете по движущейся мишени, бывает в тирах такое, то вы должны понять логику ее движения. Она движется просто слева направо, с одинаковой скоростью, или она движется по кругу. Если вы не понимаете, то у вас нет шансов попасть. Если вы понимаете, то может тоже не попадете. Но необходимое условие попасть – надо их понять. Не может человек не уважать себя. То есть он хочет уважать себя. И первые лица нашей страны хотят себя уважать, поэтому они не считают, что они делают какое-то большое благородное дело. Для какого-то будущего величия, я не знаю, чего еще. И вот, когда мы говорили про посадки чиновников, они же не считают, что они воруют. Они считают эти яхты, дворцы, всё прочее это справедливое воздаяние, компенсация за их тяжкий труд. Они же так много делают. И когда зам министра вдруг берет себе компенсацию, которая положена министру…Т. Троянская
―
Вот тогда уже…Л. Гозман
―
Тогда ему говорят: парень…Т. Троянская
―
Ты зарвался.Л. Гозман
―
Не по чину берешь. Это же как давно сказано: не по чину берешь. То есть надо брать по чину. Вот там сверху нет, конечно, инструкции кому сколько можно, но есть понятие, понимание. Вот министру можно столько, начальнику департамента можно столько. Если начальник департамента берет больше министра, то начальник департамента пойдет в тюрьму. И это с их точки зрения абсолютно справедливо. Потому что это зарплата.Т. Троянская
―
Хорошо, тогда зачем они в офшоры выводят эти средства, зачем они в декларациях декларируют квартиры, яхты и зарубежную недвижимость на своих тещ, там родственников и прочее?Л. Гозман
―
Зарплату же надо как-то сохранить.Т. Троянская
―
А зачем?Л. Гозман
―
Они понимают, что неблагодарное тупое общество, злые люди…Т. Троянская
―
Не поймет!Л. Гозман
―
Злые люди, вот вы, например. Не всех же посадили. Всех сложно посадить. Злые люди будут вокруг этого пляски какие-то плясать. Ну зачем это надо?Т. Троянская
―
Чтобы не раздражать.Л. Гозман
―
Чтобы не раздражать, чтобы не потерять, еще что-то. Кроме того, всегда есть элемент такой: а вдруг я взял больше чем мне можно? Поэтому они прячут не только от нас с вами и общества, некоторые вещи они прячут от своих начальников, между прочим. Там тоже не всё просто. Поскольку не написано сколько кому можно, это понятие, а вдруг он решит. Нет я-то взял по справедливости, я-то, конечно, взял по справедливости, но он там наверху начальник может взял не по справедливости, лучше я это в офшор уведу, чтобы никто не видел. Будет спокойнее. Но я взял по справедливости.Т. Троянская
―
То есть вы считаете, что они абсолютно уверены, и никаких рефлексий на этот счет никто из них не испытывает?Л. Гозман
―
По поводу воровства? Нет, конечно. Ну что вы? О чем вы говорите. Конечно, нет. У Шевчука была песенка такая смешная: когда я пел на даче с генералом МВД. Помните у него такая была песенка. И он спросил: я спросил с каких трудов дворец? А он ответил: не твое собачье дело. Вот, правильный ответ. Не твое собачье дело, куда ты лезешь то, смерд?Т. Троянская
―
Ну хорошо, давайте сейчас немножко к соседней стране: Украина. Там кстати тоже в офшорах у президента деньги, правда они заработаны еще до президентства. Но всё равно, не очень же красиво.Л. Гозман
―
Меня никто из украинцев не просил высказываться о их президенте, они его выбрали, 73 или 74% населения голосовало за него. Если он их разочаровал, они его переизберут. У них есть Верховная Рада, политические партии, независимые суды, свободная пресса и так далее. Пускай они сами разберутся, без нас.Т. Троянская
―
То есть вы не хотите …Л. Гозман
―
Им не нужна помощь «Эха Петербурга», и моя лично.Т. Троянская
―
Я просто думала, раз мы, условно говоря, критикуем всё, что происходит в нашей стране, можем же просто сделать сравнение, что и там в общем-то не очень гладко.Л. Гозман
―
Люди не святые. Но это как с пытками, когда весь этот скандал начался. Все эти наши официальные комментаторы стали кричать: а вот Гуантанамо, там, где-то. Ребята, шли б вы лесом с Гуантанамо, пускай американцы разбираются, как-нибудь разберутся. Если не разберутся - это их проблемы. Давайте разбираться со своими делами. А Гуантанамо, Украина, Центральная Африка…Без нас, без нас.Т. Троянская
―
Хорошо, давайте разберемся со свадьбой, которая была не так давно у нас в Петербурге. Это люди, которые себя считают престолонаследниками. Выглядело это, конечно, со стороны немножко забавно, с этим попом, похожим на Гарика «Бульдога» Харламова. Ну это всё просто какое-то совпадение… Можете объяснить зачем это всё нужно было, и кому это нужно было?Л. Гозман
―
Его зовут царь Гога. Этого самого Георгия Михайловича. Царь Гога. Ну, смотрите, я думаю, это как раз тот случай, когда не по распоряжению Владимира Владимировича Путина.Т. Троянская
―
Сейчас перебью, просто Губин сказал: просто не договорились, так бы женил свою дочь на наследнике, и всё бы случилось бы. Видимо не сговорились!Л. Гозман
―
Да-да-да. Ну ходили же слухи, что Ксению Анатольевну Собчак прочили в невесты, давно еще.Т. Троянская
―
Эх, поторопилась она.Л. Гозман
―
Поторопилась, поторопилась. Я думаю, что это эксцесс исполнителя. Вряд ли Владимир Владимирович Путин приказывал устраивать этот маразм в Исаакиевском соборе.Т. Троянская
―
Может, кстати, и не знал даже.Л. Гозман
―
Говорят, что там среди тысячи гостей был товарищ Малофеев, который много сделал для освобождения Донбасса, он туда бабки кидает, владелец Царьграда и прочего. Так что это не исключено, что это его личное развлечение. Ну просто ему так хотелось.Т. Троянская
―
Малофеев может позволить себе?Л. Гозман
―
Малофеев?Т. Троянская
―
Ну да, я не знаю…Л. Гозман
―
Он пол-Петербурга может купить и ничего.Т. Троянская
―
А зачем ему нужно?Л. Гозман
―
Приятно.Т. Троянская
―
Просто такое шоу устроить?Л. Гозман
―
Ну кайф да, шоу.Т. Троянская
―
А Георгию это зачем надо?Л. Гозман
―
Георгий еще тогда, когда появился в качестве мальчика, которого хотели отдать в Суворовское училище, на меня произвел впечатление полного кретина. Я, конечно, может ошибаюсь. Вот так, по выражению лица, он не сильно интеллектуально отягощенный мужчина. Наследники этих родов, которые не имеют не перспектив, ничего вообще, они сейчас находятся в жалком положении. Их каждый может купить за небольшие деньги.Т. Троянская
―
Да, это какие-то опереточные персонажи.Л. Гозман
―
Не купить, а взять в аренду, я бы сказал. Вот его берут в аренду и чего-то делают. Смешно насчет роты почетного караула и так далее. Хотя с какого бодуна там рота почетного караула, так просто заплатили. Ну вообще, конечно, это эманация безвкусицы. Уже же была такая шутка, что совет цыганских баронов заявил, что они не имеют отношения к этому.Т. Троянская
―
На всякий случай отстранились.Л. Гозман
―
Да-да-да. Одновременно происходят несколько событий в стране, которые говорят, что у нас, какую страну мы позволили сделать из своей страны. Которая на самом деле великая страна, замечательная с моей точки зрения. Смотрите, вот пытки, одновременно досье Пандоры, одновременно «вишенка на торте» - это вот маразм с царем Гогой, да и одновременно полный идиотизм с этими актерами на орбите. Ну полный совершенно предел. Я понимаю, конечно, от Рогозина чего ждать? Но вот это всё вместе, это наша страна! На самом деле, это кошмар. Это просто кошмар! Это не только перечислять Пушкин, Чехов, Достоевский, первый человек в космосе и так далее.Т. Троянская
―
Про актеров в космосе хочется подробнее поговорить. И с этого начнем нашу вторую часть.НОВОСТИ
Т. Троянская
―
Говорили, у нас такие картинки с выставки, жанр существования в нашей стране постоянно меняется. Мы вспомнили свадьбу, и, наконец, полет актеров и режиссера в космос. Ну вот видите, Илон Маск хотел, а мы всё равно первые полетели. Я, честно говоря, рада за Юлию Пересильд, она хорошая актриса, но вот почему у вас сомнения? Вы считаете это амбиции главы Роскосмоса?Л. Гозман
―
Несомненно, это жанр нашей страны. То действо, которое разворачивается, представить, что это сцена, там Боги на это смотрят, или потомки будут на это смотреть. Это вот такой жанр, это одновременно и жуткая трагедия, и фарс.Т. Троянская
―
Трагифарс.Л. Гозман
―
Это вот всё вместе. Это, конечно, фарс. Я не могу сказать, что я рад за эту девушку, я ее не знаю, мне в общем-то по барабану. Но, конечно, это бред. Бред сивой кобылы. Потому что с точки зрения того, чтобы снимать фильм это делается в павильонах значительно лучше, дешевле, качественнее и так далее. Единственный смысл здесь, за наши с вами деньги сделать…Т. Троянская
―
Это не Абрамович разве финансировал?Л. Гозман
―
Я слышал, что это бюджет. А если Абрамович?Т. Троянская
―
Я не знаю, бизнесмен, олигарх.Л. Гозман
―
Это у Илона Маска деньги не бюджетные, свои.Т. Троянская
―
Это да.Л. Гозман
―
А насчет Абрамовича я не уверен. Нет у меня 100% уверенности. Так вот, за наши с вами деньги делается бессмысленное шоу, рассчитанное на идиотов, потому что говорить, что мы первые в чем? Скажите, пожалуйста. Послать туристов на орбиту уже давно не является достижением. Давно уже, это не 61 год. Не время Юрия Гагарина. Прошло время. Послать туристов на орбиту, 60 лет прошло с того времени? Это уже не новость. Мы доказываем, что мы первые, когда мы безнадежно отстали. Мы не можем сфотографировать Меркурий, мы не можем послать миссию на Марс, мы уже тысячу раз обещали, что у нас будет база на Луне, когда мы там высадимся. Всё примерно, как зарплаты 700 долларов в месяц на каждого человека, и квартиры по 100 квадратных метров на семью из трех человек. Это всё тоже самое. Это всё такое же вранье. Но здесь цинизм этого дела в том, что оно рассчитано именно на идиотов. Это рассчитано на людей, которые не понимают этого всего. Это презрение к человеку, это жуткое презрение к человеку. И я читал, что другие руководители Роскосмоса, которые понимают в деле, там же не один Рогозин, если бы был один Рогозин, то вообще ни одна ракета бы не полетела. Люди, которые там, действительно, и летали и понимают в деле, они были против этого маразма. Против! Ну как можно, это же серьезное дело, это же деньги огромные, какая-то работа. Все были против, но ничего Рогозин и Эрнст их уговорили, переломили. Первое лицо как всегда, и так далее. И теперь мы будем визжать о нашем приоритете в чем-то абсолютно бессмысленном и позорном. В пьесе Толстого «Царь Федор Иоаннович» есть такие слова. Там боярин Шуйский говорит царю Федору Иоанновичу, когда царь проявляет очередную слабость, какую-то жуткую, он говорит ему такую фразу: Великий Государь, мне стыдно за тебя. Вот это ощущение: мне стыдно за тебя, у нас возникает, за нашу страну. У них не возникает, им не стыдно, потому что это наша страна. Вот кто-то говорил, что патриотизм определяется мерой стыда, который ты испытываешь за преступления, глупости, мерзости, которые твоя страна совершает. Вот она их совершает. Если свадьба этого царя Гоги, это просто эксцесс каких-то людей, безвкусных идиотов, ну что про них говорить, да? Даже список гостей говорит, что это за публика там. Дугин там был, например, во фраке, я видел его фотографию. Это еще не страна. И такие люди, в том числе очень богатые люди, которые могут устраивать такие шоу, они в разных странах есть. Это смешно, но это не трагедия. А вот когда в космос посылают. Не за свои деньги, а за бюджет.Т. Троянская
―
Учитывая экономическое положение в стране, как живут люди, поднятие цен.Л. Гозман
―
Да, и учитывая отставание в космосе и так далее. Причем отставание в космосе тоже позорное совершенно. Ведь на самом деле космическую эру открыл Советский Союз. Это же на самом деле. Это не придумано. Первый спутник, первый человек — это наша страна сделала. Правда уже в 69 мы потеряли первенство, когда американцы высадились на Луне. Но всё-таки мы вообще как-то держались.Т. Троянская
―
Вот взял Рогожин реванш за все свои косяки предыдущие.Л. Гозман
―
Ну да, конечно, конечно. Понты. Совершенно бессмысленные понты. Конечно такие мелочи, зачем человеческими жизнями рисковать, космос остается довольно опасной профессией.Т. Троянская
―
Согласна, пока они еще не вернулись вроде. 14го вроде должны…Л. Гозман
―
Конечно, они еще не вернулись. Ну дай Бог.Т. Троянская
―
Дай Бог, чтобы всё прошло нормально, потому что там действительно… Вот у нас в эфире был человек, который в этом разбирается, и он сказал, что как раз возможны какие-то трудности по возвращении. Учитывая прошлые косяки. Ну дай Бог, что всё пройдет нормально.Л. Гозман
―
Всем вернуться, и чтобы всё было нормально. И чтобы никто там у них не терял жизни. Но степень безответственности и презрения к людям. Это еще и фантастическое презрение к людям. Сидят там Рогозин, еще какие-то люди и говорят: о, вот это пипл схавает! Вот это людям понравится.Т. Троянская
―
Предмет для гордости.Л. Гозман
―
Это, конечно, надо просто презирать людей. Просто презирать. Держать их совершенно за какую-то пыль под ногами.Т. Троянская
―
Еще один вопрос, у нас 1,5 минуты. Правительство Германии решило выплачивать евреям, которые пережили блокаду Ленинграда ежемесячную пенсию в размере 375 евро. Соответственно есть неправительственная организация «Jewish Claims Conference», она базируется в Нью-Йорке. И филиалы в Германии и Израиле. Вот как раз она вела переговоры с Германией, после чего было принято решение. Уже возникли вопросы: почему только евреям, пережившим блокаду Ленинграда, а не всем людям. Вот что вы думаете?Л. Гозман
―
Во-первых, тут два обстоятельства. Во-первых, Германия считает себя особо ответственной перед евреями, поскольку во время Второй Мировой войны погибло очень много людей, и евреи не были большинством погибших разумеется, то есть возможно если брать разные этносы, то действительно больше погибло евреев. Нет, русских всё-таки больше. И немцев, наверное, больше чем евреев. Но евреев уничтожали по этническому признаку, еврей – значит убивают. Также как цыган, между прочим. На само деле две нации были евреи и цыгане, их уничтожали по национальному признаку. Во-вторых, простите, еврейская организация попросила, и ты попроси. Помните тот анекдот, как еврей жалуется Господу Богу: почему я ничего не выиграл в лотерею? Почему все выигрывают, а я нет. Господь ему говорит: так дай мне шанс, купи билет.Т. Троянская
―
То есть, условно говоря, какая-то наша российская организация должна была просто попросить за всех граждан, которые пережили блокаду?Л. Гозман
―
У нас столько звона вокруг всего этого дела. Ну съездите в Германию, напишите, скажите: у нас тяжелое экономическое положение, помогите старикам.Т. Троянская
―
Почему-то на космос деньги находятся.Л. Гозман
―
Помогите старикам, может они бы и помогли. Не знаю.Т. Троянская
―
Как это делали кстати в 18 году, то есть три года назад, правда неизвестно получили ли деньги или нет.Л. Гозман
―
Я не знаю, у меня отец прошел блокаду и тогда еще был жив, по-моему, он ничего не получал.Т. Троянская
―
Ну здесь мы уже не будем говорить. Леонид Гозман, политик, сегодня был в программе «Особое мнение». Спасибо, удачи!Л. Гозман
―
Спасибо вам!