Алексей Венедиктов - Будем наблюдать - 2018-03-03
С.Бунтман
―
Добрый день всем! Алексей Венедиктов здесь. Леша, добрый день!
А.Венедиктов
―
Добрый день, Сергей!
С.Бунтман
―
Сергей Бунтман ведущий. У нас Мария Бурсина звукорежиссер. И мы начинаем. Чаты работают у нас. Запомните, что 13-10 у нас начинается, потому что большие новости, так что запомните в YouTube. Работают эсэмэски. Пожалуйста, задавайте вопросы.Хотя есть грандиозные темы наркотиков и послания Путина, я бы начал все-таки с площади Бориса Немцова. И ты там был. Как это было, насколько это всё?..
А.Венедиктов
―
Минимально, что я мог сделать в память Бориса и оказать поддержку его семье, Жанне в первую очередь, ее маме, – приехать на один день туда. Я обещал, когда был прошлый раз в Америке, что я приеду на открытие Плаза Немцова напротив российского посольства. Собственно, я и приехал.Постоял, поговорил. Расстроился, что эта табличка не в Москве. Расстроился, что из посольства, из ворот никто не вышел. Тем не менее, это, конечно, первый шаг к тому, чтобы и в Москве… Это был первый официальный мемориал Немцова.
И конечно, как вчера говорил Сергей Пархоменко, бесчестные люди, можно сказать, негодяи, которые пытались дискредитировать это действо и рассказывали о том, что сенатор Рубио, такой знаменитый сенатор из Флориды, он поносил закон о негодяе… соответственно, Владимир Кара-Мурза и Жанна Немцова среди негодяев – они подменили этот закон; это не переименование, а дополнение наименованию, там остается старое название и дополняется новым. Значит, они подменили… Но сенатор Рубио пришел на открытие, чего-то он не заметил, что его закон подменили и произнес блистательную речь.
С.Бунтман
―
Не кричал, не обламывал табличку?
А.Венедиктов
―
Нет. Кара-Мурзу не бил. Ну, бог с ними. На то они и бесчестные, чтобы делать бесчестные поступки. Удивительно ждать от бесчестных людей честных поступков.
С.Бунтман
―
Кто об этом, вообще, говорил-то?
А.Венедиктов
―
Об этом пишет Андрей Илларионов, например, в своих разных Фейсбуках. Он не пришел. Пришел Андрей Андреевич Пионтковский. Это хороший и правильный поступок. Мы там с ним пообщались. Ну, бог с ними…И одновременно узнали о том, что мэрия пошла навстречу обращению многих общественных деятелей и приняла решение, дал поручение мэр Собянин установить табличку на доме, где жил Немцов, официально уже здесь, в Москве. Единственно, что нужно будет провести собрание собственников, не жильцов – собственников. И, наверное, там будет оргкомитет, и если большинством голосов собрание собственников это утвердит, значит, в соответствии с процедурой табличка на доме, где жил Немцов в Москве, будет установлена.
И что интересно, в этом поручении, подписанном Собяниным, сказано: «В честь выдающегося общественного и государственного деятеля» - в документе. Так что спасибо всем, кто этим занимался. И Собянину тоже, и Ксении Собчак, кстати, которая организовала подписи. Сереж Пархоменко, который долго бился за установление таблички, которая срывалась, соответственно, этими хулиганами из SERB. Ну, посмотрим, как они будут срывать табличку, которая, будет установлена решением мэрии. Посмотрю-ка я на это.
Следующий шаг, безусловно, это мемориал на мосту. Пошагово, да. Всё сразу не удается. Но это уже будет решение не мэрии, надо признать, что это все-таки решение президента Российской Федерации. Будем проталкивать это решение.
С.Бунтман
―
Да, и не отступать. Алексей Венедиктов. Здесь масса вопросов, причем так сделаны… «Спросите, пожалуйста, о послании президента: какие перспективы у такого пугания войной? Может Путин развязать ядерную войну?» «Мультики Путина…», - Сергей Данилин спрашивает… .В общем, всё об этой части послания здесь…
А.Венедиктов: Вопрос: кому это адресовано? Ну, уж точно не Федеральному Собранию
А.Венедиктов
―
Я не буду заниматься военно-техническими параметрами. Я, во-первых, в этом не очень хорошо понимаю. Во-вторых, те люди, с которыми я обычно консультируюсь по поводу подобных вопросов, я не успел..., я только что прилетел ночью вчера. Поэтому военно-технические параметры, если вы хотите что-то там понять, ищите в интернете, читайте у нас на сайте Сашу Гольца и Павла Фельгенгауэра. Не нравится – не читайте, читайте других. Читайте – уже американские эксперты дают разного рода, интервью.А поэтому давайте оставим военно-техническую часть, а перейдем к военно-политической части, что мне более, понятно, и тут я успел переговорить с разными людьми – и нашими, можно сказать и не нашими, и еще завтра переговорю, и еще послезавтра переговорю. Важно и интересно.
Значит, смотрите. Что у меня складывается в голове. Давайте представим на секунду, что все, что добуквенно сказал Путин в трех своих выступлениях по военной части – это, соответственно, выступление в Послании Федеральному Собранию, затем в интервью NBC Меган Келли ночью, есть уже перевод; и затем вчера в Калининграде на встрече с региональными журналистами; всё это надо собирать вместе, - давайте представим себе, что там не ни элемента блефа, хотя мне трудно представить себе политика, который не занимается блефом. Это часть политики вообще, всегда, у всех. Провокация, блеф, преувеличение – это нормальная часть политики. Давайте себе представить, что это все не блеф, пойдем по тому пути, который, начертил президент.
Вопрос: кому это адресовано? Ну, уж точно не Федеральному Собранию. Вот совсем ни при чем. Путин информирует Федеральное Собрание - то, о чем оно не знало. Это первое. А кому и с какой целью? Первая цель и самая главная цель – это, конечно, внешняя. Кто-то сказал, опять напомнил: принуждение или понуждение к переговорам или понуждение к миру: «Ребята, у нас такое есть!..» Ключевая фраза: «Вы нас раньше не слышали, так послушайте теперь». Насколько я понимаю, почти ничего из того, что он говорил, не было секретом для США. Даже конкретно указывали количество запусков и время их. То есть, естественно, разведки, электронные разведки такие вещи, как запуски ракет, они отслеживают и параметры тоже.
Я совсем недавно случайно читал стенограмму переговоров по первому СНВ еще Брежнев – Никсон 92-го, 94-го годов, МИД и Госдеп США издали… Просто чтобы понимать, о чем речь… там подлодки, ракеты… Ядерные триады, короче. И для меня, например, очевидно, что фраза, скажем, Шойгу, что теперь всё ПРО США теперь «дырявый зонтик»… Должен сказать Сергей Кужугетович, что вас неверно информировали. Противоракетная оборона и была дырявым зонтиком для российских стратегических ракет. Противоракет всего на противоракетной обороне в Европе 44, а у нас сотни баллистических ракет.
Вообще, ПРО, которое строило США, оно не про Россию. И об этом Путин говорил раньше – и во 2-м году, и в 5-м и 7-м. Просто надо читать своего президента, Сергей Кужугетович. Вы, правда, тогда были в МЧС. Так вот Путин тогда говорил, что наши баллистические ракеты, старые ракеты «Воевода», которые СС-18 по классификации, они преодолевают американскую ПРО. Конечно. И количественно и качественно. Конечно. Потому что это ПРО строилось против северокорейских и иранских ракет совершенно с другими параметрами, не против России. Невозможно просто удержать сотни наших баллистических ракет с ядерными боеголовками. Сколько, их там у нас… 715, по-моему? Боеголовок, а противоракет – 44.
Поэтому это угроза, и это угроза для понуждения к переговорам. Более того, это заявление Путина подтвердило то, о чем, в том числе, в нашей студии говорили американские послы - и Теффт и Хантсман, - что Россия ведет разработку ракет, которые выходят за рамки соглашений о ракетах средней и меньшей дальности и стратегического наступательного вооружения. Ну вот президент так и сказал, собственно. Обошли договор. То, о чем я говорил. И американцы делают то же самое. И когда говорят, что у американцев такого нет – совершенно верно, потому что эти ракеты, они наземного базирования, а американцы делают ставки на морское базирование, то есть шахты не роют больше.
То есть, на самом деле, это угроза путинская внешнему миру: «Ребята, я сильный. Не надо меня поджимать в Сирии, не надо меня поджимать в Корее. Не надо меня поджимать в моей собственной стране. Я вам напоминаю, кто я такой. Давайте сядем за стол переговоров». Думаю, что ответ будет другой.
С.Бунтман
―
Потому что это очень корейское заявление-то.
А.Венедиктов
―
Как мне сказал один американский джентльмен: «Но Ким Чен Ын был убедительнее».
А.Венедиктов: Это заявление Путина подтвердило, что РФ ведет разработку ракет, которые выходят за рамки соглашений
История заключается в том, что надо представлять американскую команду Трампа, вот эти трех генералов, которые возглавляют Совет национальной безопасности, Министерство обороны, и – внимание! – администрацию президента Трампа. Генерал Джон Келли. Их реакция на угрозу, понятно какая – как у генералов: «Ну, хорошо. Какие переговоры с этим?..» То есть переговоры, конечно, будут. Они начинались как-то доводиться… Но, тем не менее, я думаю, что для внешнего это скорее показатель путинской непредсказуемости. А с непредсказуемым человеком, конечно, нужно аккуратнее, осторожнее, говорить тихим голосом, но всегда рядом иметь какой-то инструмент, чтобы ему тоже показать.
Вторая часть этого послания, Марлезонского балета, безусловно, является предвыборной. Я все думал, какой же он предпримет ход, чтобы вокруг себя сплотить свой ядреный электорат после Крыма? Что можно сделать круче Крыма? Круче Крыму можно сделать ядерную войну. Не Сирия же. Ну, угроза. Все сплотились вокруг… как он сказал, надо сжать всё в кулак. Это он сказал на встрече вчера в Калининграде. Это абсолютно история с могуществом Советского Союза, с паритетом США или даже этот паритет превзойден уже нами – гордитесь. И вот ядерный электорат Владимира Владимировича…
С.Бунтман
―
Ядерный – во всех смыслах этого слова.
А.Венедиктов
―
Ядерный – я имел в виду центровой электорат. Он и так гордится. Крымом гордится, а сейчас будет гордиться тем, что наша ракета быстрее летит, и заряд больше, и гиперзвук и все что хотите. Поэтому это абсолютно предвыборная, история. Тем более, что значительная часть вооружения, насколько я понимаю, находится в стадии образцов, а не поступило на вооружение. Что-то поступило, а в основном – нет. Поэтому это абсолютно, предвыборная… «Мы крепкие. Я вернул России гордость, я вернул Россию как империю. Вот я вам все доказал. Голосуйте за меня». Конец истории. Вот, если говорить о предвыборной речи. Первую часть я вообще не хочу рассматривать: она вялая. А вот вторая часть, на мой взгляд, имела такую цель.При этом еще раз повторяю: давайте не считать это блефом. Из того, что я успел почитать и успел поговорить – очень мало, - все эти разработки были. Частично они дорогие, частично они неисполнимы, частично они исполнимы, частично они в войсках. То есть называть это все блефом не надо. Но, безусловно, что троллил еще своих собеседников - вот эта история с картой Флориды, конечно – это факт.
С.Бунтман
―
Ты согласен тем, что в восторге американский ВПК от этого?
А.Венедиктов
―
Нет. Знаешь, акции упали.
С.Бунтман
―
А чего это?
А.Венедиктов
―
Мы же можем судить только по рынку. На самом деле, акции ВПК после речи Путина упали. Специалисты говорят: «Но ты не надейся, это не в связи с тем, что он заявил». Но, тем не менее там еще есть история со сталью, с эмбарго на поставку стали в США – Трамп обещает ввести – стали и алюминия, там комплексно. В общем, акции не выросли. Я тебе должен сказать, что рынок как термометр не показал, что в восторге ВПК. Но, безусловно, сейчас все побегут за военным бюджетом туда.Это просто на руку республиканским ребятам, которые, действительно, представляют ВПК: «Вы видите, что у них? А давайте построим что-нибудь еще… А давайте вернемся к «Звездным войнам», например…». И это сейчас будет. Сейчас, конечно, тряся угрозами, наши генералы и их генералы всегда нежно в десна целовались фигурально говоря, конечно, я не имею в виду гей-сообщества, - за бюджеты. А мы увидим, что будет на обсуждении бюджета следующего года. Но пока рынок акций ВПК американский просел.
С.Бунтман
―
Хороший вопрос: «То есть теперича все, кто за Путина, те за ядрён войну?»
А.Венедиктов
―
Те за то, шобы показать ядреный средний палец.
С.Бунтман
―
Особый средний палец на ядерном двигателе, невидимый… Он невидимый, его не надо показывать.
А.Венедиктов
―
Я про военно-технические вещи не копенгаген и даже не амстердам.
А.Венедиктов: Это угроза путинская внешнему миру: «Ребята, я сильный. Не надо меня поджимать»
С.Бунтман
―
Ну, в общем, решили по-корейски, судя по всему.
А.Венедиктов
―
Ну да, в общем, я думаю, что история была такая. Они увидели, что реакция на демонстрацию корейской силы в том, что принудить к переговорам Южную Корею, Японию. США отложила маневры с Японией. А чего? Они задвигали… Но мы-то круче! Но вот американцы считают, что товарищ Ким был убедительней.
С.Бунтман
―
Вы слушаете «Эхо Москвы». Программа «Будем наблюдать». Тут вы все спорите про «Оскара», что там будем. У нас рассматривается… на «Эхе Москвы» обычно бывает обсуждение, и ночью, и продолжается оно в развороте. Учитывая разницу во времени, у нас всегда длится и утро захватывает. Так что вы не беспокойтесь, из «Эха» вы узнаете. И, естественно, сами будет смотреть какую-нибудь трансляцию, где ее найдете.- «Сколько «ястребов» во властной элите?»
А.Венедиктов
―
А как считать? Судя по тому, как за вставал и хлопал… У нас какие есть показатели. Или какой там внук Молотова-Риббентропа Никонов… Знаешь, кличка у него такая: внук Молотова-Риббентропа. Внук Молотова все-таки… Он сказал, что он «испытал священный восторг». Еще бы внуку Молотова не испытывать священный восторг.
С.Бунтман
―
Священный восторг… Священный восторг – это новая песня должна быть. Как «Священная война». «Священный восторг» от священной войны. Надо написать и Мединскому предложит анонимно.Ты в Америке был?
А.Венедиктов
―
Был.
С.Бунтман
―
Катю Котрикадзе видел?
А.Венедиктов
―
Видел.
С.Бунтман
―
Чего говорит Катя?
А.Венедиктов
―
Видел на следующий день после того после того, как она «вскрылась», как принято говорить, и обвинила Леонида Эдуардовича Слуцкого в грязных приставаниях 7 лет назад. И ты знаешь, мне сначала не понравилось. Она была в Вашингтоне, осталась. Я уехал в Нью-Йорк. И она мне пишет, что «вот я сейчас сделаю такой каминг-аут такой… я не знаю, как называется. Я ей написал, но поздно: «Подожди, поговорим». Но она сделала то, что она сделала. И я не понял. Ну вот прошло там 7 лет… Вот я этого не понимаю. А дальше мы, утром позавтракали уже Нью-Йорке перед моим отлетом. Она приехала…
С.Бунтман
―
Ты ничего не пропускаешь?
А.Венедиктов
―
Нет.
С.Бунтман
―
Нет?
А.Венедиктов
―
Нет. И она рассказала мне, что ее выбесило. И вот тут я с ней согласился.
С.Бунтман
―
Это очень важно, потому что здесь есть кампанейщина, а есть…
А.Венедиктов
―
Я хочу полностью поддержать то, что она, сделала. Я сожалею, что она сама не объяснила, почему она это сделала, помимо тех приставаний 7 лет назад. Она прочитала в Фейсбуке у Леонида Слуцкого его обсуждение этой истории, когда еще анонимно говорили про него, с его друзьями, депутатами бывшими: «Ха-ха-ха! Ты не можешь мне одолжить двух девочек?..» - «А я могу только хорошеньких…». – «А у тебя и так только хорошенькие. Ха-ха-ха!» И вот это ее выбесило, и абсолютно справедливо.То есть вместо того, чтобы человек извинился, сказал, что его поняли неправильно, что ему понравились девушки: «Извиняюсь перед теми, кого я обидел, я не хотел» - он начинает - ха-ха-ха! над своими жертвами. Это ее абсолютно выбесило. Она вскрылась.
Поэтому моя полная поддержка Кате Котрикадзе и неизвестной мне Дарье Жук. Но это объяснение, что когда все это стало известно, а они еще издеваются над теми, кто считает себя его жертвами – вот это привело ее к раскрытию. И я это понимаю. И я это поддерживаю. Хотя кампанейщину никакую я никогда не поддерживаю, ты знаешь. Поэтому, Катя, мы с тобой. Мы понимаем, сколько нужно мужества, чтобы это сказать. За твоей спиной будут такие же ухмыляться, но мы с тобой и «Эхо» тоже с тобой.
С.Бунтман
―
Мы продолжим через пять минут программу.НОВОСТИ
С.Бунтман
―
Мы продолжаем. Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман, Мария Бурсина. Вы с чатом, вы с эсэмэсками, YouTube, Сетевизор. В общем, все тридцать три удовольствия. Гениальное было совершенно здесь в чате выступление: «Теперь вся надежда на Сару Коннор».
А.Венедиктов
―
Это да. Терминатор.
С.Бунтман
―
Пойдет в прошлое и разберется. Хорошо. Но пока мы надеемся на Сару Коннор, у нас возят кокаин. У тебя какие соображения?
А.Венедиктов
―
Тут я как-то уже общался. И у меня есть знакомых много и бывших послов и нынешних послов. И тут важно, что могло быть, что не могло быть. Потому что история, из того, что я пока наблюдаю, достаточно мутная. И там, скорее, больше вопросов, чем ответов. Но пока складывается два главных вопроса. Первый: Почему так долго он хранился в посольстве? Я сейчас даже не спрашиваю, как завезли. Я понимаю, что теперь завезти в посольство, 400 килограмм тротила или С-4, вообще не вопрос. И оно будет там лежать сколько надо, и никто не знает… И второе: А на каком самолете оно перелетело в Москву, уже подмененное на муку? Хорошо, не на компания «Россия», ни на военно-транспортной авиации… на каком самолете 400 килограмм? Что за самолет взял… или 360, килограмм багажа?Теперь, хитрость ответов дипломатов на вопрос о том, что не может быть это дипломатической почтой, заключается в том, что да, это не может быть дипломатической почтой, а является дипломатическим багажом. Не почтой, а багажом. То есть там, где опечатано, стоит печать, посольства – этот груз не досматривается. И история была в том, что этот груз – мука, кокаин, кофе, сигары – он не досматривался. Он был запечатан.
Еще один вопрос: А чего это вдруг российские суверенные посольства поделились с аргентинцами? Получается, значит – иду официально версией МИДа (почему-то МИДа, а не ФСБ) – завез, туда завхоз посольства… Кстати, мы понимаем, как назначаются завхозы в посольства. Про технических работников – это тоже термин такой, лукавый. Да, он технический работник. Мы знаем, что такое завхоз посольства, который, кстати, почему-то машину не мог выделить. Обращаю внимание: завхоз не мог выделить машину. Ничего, бывает. Ну, видимо, посол только может выделять. Сейчас про посла отдельно. Значит, он туда завозит. Приятель попросил какой-то. Уже смешно. Завозит, складирует там то ли 8, то ли 12 чемоданов. И эти то ли 8, то ли 12, чемоданов лежат там полтора года. Еще раз: полтора года.
А.Венедиктов: Людям должно быть предоставлено право идти или не идти, предоставлен выбор. Надо биться за этот выбор
С.Бунтман
―
Или с цветочками или не с цветочками.
А.Венедиктов
―
Да, но это не важно. Мы сейчас говорим, не важно – груз какой-то лежит. Затем по уверению обвиняемого или подозреваемого он своему сменщику, фамилия которого Рогов Игорь, по-моему, указал, что он оставляет, что это багаж приятеля и пусть пока полежит. Нормальные, нравы. Хорошо, а что в багаже? Да кофе, коньяк, непонятно, что… хорошо, сигары.Дальше что происходит. Дальше господин Рогов идет к кому? К послу? Нет, не к послу!
С.Бунтман
―
А к кому?
А.Венедиктов
―
А теперь внимание! Нет, не послу. Судя по материалам дела, - а идет дело следственное, которое идет почему-то МВД, в том числе; при чем тут МВД, вообще. ФСБ… ну ладно, МВД, хорошо – он идет не послу, он идет к советнику по безопасности посла, первому советнику, который отвечает за безопасность по имени Олег Воробьев и говорит: «Ой, у меня тут какой-то груз. Не понимаем, какой груз. Лежит там уже давно, полгода уже лежит, не знаем что». Это тот самый Олег Воробьев, что имя в прослушке аргентинских спецслужб было, как он приятель этих вот контрабандистов, назовем их…
С.Бунтман
―
То есть он обратился к…
А.Венедиктов
―
Он обратился к человеку, который приятель контрабандистов…
С.Бунтман
―
Ну, правильно, который знает…
А.Венедиктов
―
И я нашел, есть одна фотография, где этот самый Ковальчук стоит рядом с Олегом Воробьевым на мероприятии. А есть вторая фотография… Они часто стоят рядом. Ну, хорошо, прослушка есть прослушка.Дальше. Что делать Олегу Воробьеву, который приятель этих людей, наш Олежка? Он понимает, что этот самый Рогов пойдет дальше, если он ничего не сделает. Он идет к послу Виктору Коронелли. Наш посол, что он должен делать? Он вызывает экспертизу, то есть ФСБ. ФСБ приезжает из Центра. Всё. Обнаружили, что там наркотики. О’кей, ладно. А зачем аргентинцам сообщать? А зачем их пускать на территорию посольства.
С.Бунтман
―
А что делать с наркотиками?
А.Венедиктов
―
Ну, уничтожить и всё.
С.Бунтман
―
Из вашей Аргентины к нам пришли наркотики…
А.Венедиктов
―
Нет, секундочку. Во-первых, неизвестно, откуда они пришли.
С.Бунтман
―
Ну, не из Москвы же приехали.
А.Венедиктов
―
Еще раз: на территорию, которая находится под дипломатическим прикрытием, то есть на территорию экстерриториальности пускают аргентинские службы. Я думаю, что аргентинцы к этому времени, имея прослушку, уже предъявили по линии МИДа, это требование. Аргентинцы сами прослушку хорошего качества… наверное, все-таки они ее закупали ее. Где? У северных соседей, наверное – у Штатов. А поскольку трафик международный, скорей всего, американцы были в курсе и дали понять, что они в курсе.Дальше происходит следующая история. Всё это происходит обнаружения послом после того, как год, видимо, это находилось на территории школы посольской… Это происходит в декабре 16-го. Установили, что наркотики в декабре 16-го. Следственное, дело начинается – внимание! – в ноябре 17-го. А вы в себе? А этот год, что? Вы в себе? В ноябре 17-го открыто дело, здесь, в Москве. Вы рассчитывали, что усушка произойдет, утруска – ну, она и произошла – куда оно? И в декабре 17 этот груз, где были заменены наркотики мукой – наркотики отдали аргентинцам по месту назначения – он был как-то перевезен в Москву. При этом его никто не встретил, насколько я знаю. Люди, которые задержаны, контрабандисты, они были задержаны на своих квартирах, на своих работах и так далее.
С.Бунтман
―
И никто не встретил?
А.Венедиктов
―
Нет. Я не понимаю, каким самолетом 400 килограмм груза. «Аэрофлот там не летает». Прямых рейсов нет. Значит, это был какой-то борт спец, наверное, может быть… грузовой. Печати посольства.
С.Бунтман
―
Говорили же, что опасно коммерческими самолетами.
А.Венедиктов
―
Я пока рассказываю про вопросы. Мы будем задавать эти вопросы, безусловно, когда чуть побольше станет ясно, когда будет понятно, занимал ли какую-то должность господин Ковальчук, который является организатором…Причем он так легко и просто входил в разные посольства, сопровождал генералов МВД…
А.Венедиктов: Призыв к бойкоту - это призыв к другим. Путинские придут
С.Бунтман
―
МВД, да. Как бы проверяльщик какой-то.
А.Венедиктов
―
Да-да. Надо это понять. Я думаю, что коллегам господина Коронелли, бывшим и нынешним, думается, что это был прикрепленный человек из спецслужб. И весь вопрос тогда: это не дипломаты, а спецслужбы… А вообще, в чем суть операции? Как-то со странностями большими. Там много других странностей. История очень, мутная.Мы вам будем про это рассказывать. И, конечно, игра словами типа «не может быть дипломатическая почта» - хорошо – дипломатический багаж. Это технический работник – нет, давайте все-таки называть, что это заведующий хозяйством всего посольства, утвержденный УпДК и прошедший проверку ФСБ – давайте назовем так, - и департамента безопасности Министерства иностранных дел. Давайте так. Проверку прошел, во всяком случае. А куда он был прикреплен, я имею в виду Ковальчук, от кого он был прикреплен – ну, есть люди, которые, как мы знаем – наши коллеги – заглядывают в следственное, дело, иногда публикуют выдержки. Мы их будем на нашем сайте все публиковать.
И, конечно, жду не дождусь, когда посол Коронелли приедет в Москву, чтобы взять у него интервью самому. А то нас упрекнула Мария Захарова, что мы не звонили послу. Но мы разместили его интервью на сайте другим медиа. Это правда, не позвонили, виноваты. Мария Владимировна – обращаюсь через эфир, - когда господин Коронелли будет в Москве, желательно его в студии… мы готовы предоставить ему микрофон, потому что там еще много других вопросов, о которых и вы и я знаете, но которые могут быть озвучены только в присутствии того, кому они должны быть озвучены. А если он не придет, значит, они, будут озвучены не в присутствии того, кому должны быть озвучены. Но тогда ответов не будет. Я же ответов хочу. Я же не хочу просто вопросы задавать, риторические тем более.
С.Бунтман
―
Тут наши участники чата беспокоятся. Кто-то недополучил ведь партию. Будут ли разборки по этому, поводу?
А.Венедиктов
―
По некоторым видеосюжетам из федерального Послания в зале, кто-то недополучил. Ну, из зала я имею в виду. Там есть еще одна история. Где-то то ли 4-го, то ли 15 декабря 16-го посол Коронелли передает сведения о наличии этого груза, а 20 декабря советник Латиноамериканского отдела Петр Польшиков погиб в результате несчастного случая, написано: не связанно с его деятельность.«Такое дело Рохлина 2». Это следствие всё еще идет. Но, вообще, сначала было подозрение на самоубийство, но там, насколько я понимаю, пистолет нашли под ванной, а он в спальне. В общем, такое «дело Рохлина 2». Следствие еще идет. Совпадение? Наверное, может быть. Скорей всего. А, может быть, нет. Поэтому эти вопросы тоже должны быть заданы, безусловно. Ответов на них пока нет.
С.Бунтман
―
Артур из Самары замечательно пишет: «А кокаин отдали Марадоне».
А.Венедиктов
―
Он конфискован. Это вещдок. Там еще выплывают разные истории. Потому что аргентинские спецслужбы после того, как их оскорбили тем, что номер самолета, на котором прилетел Патрушев, якобы… возможно, фотошоп, - причем сказала представитель управления делами президент Российской Федерации, по-моему, или представитель летного отряда «Россия». Они сказали: «Нет, это следственное дело, это мы снимали». «Это кадры с трансляции», - сказала аргентинская жандармерия. Так что после этого как-то вопрос о том, был ли там, самолет, в который грузили этот груз, с этим бортовым номером, на котором прилетел, скорей всего, Николай Платонович Патрушев, секретарь Совбеза, он как-то отпал сам собой. Никто не возбухает. Но, на самом деле, вопрос, каким самолетом груз вернулся – этот вопрос мы будем задавать если не в России, то в Аргентине. Ну, слушайте, хватит же дурить-то. Найдите виновных и накажите.
С.Бунтман
―
Все это потрясающе!
А.Венедиктов
―
Кино будем снимать.
С.Бунтман
―
Ювелир в чате предполагает, что кокаин, вернее муку доставили на гиперзвуковой ракете.
А.Венедиктов
―
Не исключено. Не видно.
С.Бунтман
―
Меня просят, чтобы я не хрюкал в микрофон. Да я не могу, чтобы не расхохотаться…
А.Венедиктов
―
Жандармерия аргентинская предъявила чеки: на базаре покупала муку для замены кокаина.
С.Бунтман
―
Правильно.
А.Венедиктов
―
Процессуально все отфиксировано. Мы отстроим это. Но это, конечно, приобретает характер тяжелый для МИДа, в первую очередь для МИДа, хотя понятно, что главные там не дипломаты – сотрудники, назовем так. Соседи, как принято говорить, «наши соседи».
С.Бунтман
―
Уже нет. Уже теперь как-то по-другому говорят.
А.Венедиктов
―
Соседи, Сергей.
А.Венедиктов: Какие-то руководители принуждают к голосованию или неголосованию - это уголовная ответственность
С.Бунтман
―
Соседи, да? Про соседей поговорили, теперь про родственников. Один вопрос у всех. Ты что-то понимаешь с этой истории с племянником, не племянником Рогозиным?
А.Венедиктов
―
Я думаю, что это какой-нибудь двоюродный или троюродный племянник. Как обычно, знаешь, бывают такие. Двоюродные братья называются братьями. Ну, племянник, родственник Дмитрия Олеговича Рогозина. А затем, когда выяснилось, скажем, неэффективное использование средств, Дмитрий Олегович потер твиты русскоязычные, забыв потереть англоязычные, где он называет его племянником.
С.Бунтман
―
Так что, ребята, тщательней надо твиты тереть.
А.Венедиктов
―
Понимаете, Google помнит всё, все-таки.
С.Бунтман
―
Точно так же, пожалуйста, на ваш ученый вопрос, чем кокаин отличается от героина – вы погулите, пожалуйста. И тогда всё узнаете.
А.Венедиктов
―
Ценой отличается на рынке.
С.Бунтман
―
Ценой… Хорошо, я запишу сейчас.
А.Венедиктов
―
Я понимаю, человек этим интересовался.
С.Бунтман
―
Наверное, я не знаю. Может, у него научный интерес.У меня несколько вопросов. У тебя есть что-нибудь с поимкой Рыбки в Таиланде?
А.Венедиктов
―
Нет.
С.Бунтман
―
А кипрское гражданство Дерипаски?
А.Венедиктов
―
Нет. Факты есть. А чего? У меня ничего дополнительного нет. Я прилетел вчера вечером.
С.Бунтман
―
Я потому и аккуратно, я очень аккуратно.
А.Венедиктов
―
Давай про выборы, Сережа. У нас времени уже нет.
С.Бунтман
―
У нас десяти минут даже нет. Тогда давай про выборы. Вот один был конкретный вопрос: «Стоит, ли голосовать за границей в посольствах?» Очень сомневаются люди.
А.Венедиктов
―
Смотрите, у нас единый федеральный орган. Единые федеральные выборы, то есть не важно, где вы голосуете. В конечном итоге важна суммарность. Я вам могу сказать… а чего нет-то - в посольстве? Чего сомневаться? Там такие же члены комиссии. Например, на выборах в Государственную думу в комиссии в лондонском посольстве, в нашем посольстве в Лондоне сидел представитель, сотрудничающий с «Открытой Россией», был членом комиссии. Это вопрос формирования комиссий. Если вы решили голосовать – голосуйте, если вы решили не голосовать – не голосуйте. Место, на мой взгляд, не имеет значения.
С.Бунтман
―
Теперь, собственно, по выборам. Выборы в Москве. Явка, не явка. Твой оппонент – замечательная дискуссия была с Акуниным – по дискуссии Борис Акунин говорит, что он сторонник твердейшего бойкота. Но дело не в Акунине, а идти – не идти.
А.Венедиктов
―
Смотри, у меня все очень просто: я же не голосую с 98-го года, поэтому всё, что я сейчас скажу, будет изысканным лицемерием. Я считаю, что людям должно быть предоставлено право идти или не идти. То есть людям должен быть предоставлен выбор. Вот надо биться за этот выбор. Нельзя принуждать людей идти. Это, вообще, нарушение закона. И нельзя принуждать людей не идти. Ну, я не знаю, как принуждать. Блокировать участки, да? Это тоже будет нарушением закона. Надо относиться к людям, как к взрослым. И когда Борис Акунин говорит о том, что он сторонник бойкота, он для себя принял решение, объясняет это решение своими соображениями, они у нас на сайте, мы их и не скрываем. Есть люди, которые объясняют это по-другому.Смотрите, сегодня пришла какая-то информация, что приблизительно - это прогноз – по Москве явка 40. При явке 40 Путин – 60% в Москве. Устраивает? Вся история. Напомню, что 6 лет в Москве явка была 58%, у Путина было 46,8%. У Путина в Москве 2 миллионов избирателей фиксировано. Вот они придут. Поэтому призыв к бойкоту не идти - это призыв к другим. Путинские придут.
Я могу некоторые цифры называть. Это «Мобильный избиратель». На вчерашний день, на 2-е число в Москву дополнительно записалось избирателей 172 тысячи. Напомню, в Москве 7,5 миллионов. При явке 5 миллионов, соответственно 3,6. 172 тысячи записалось и 80 тысяч выписалось, то есть пока это меньше процента.
Я, честно говоря, очень беспокоился, что сюда, в Москву будет выгружено понятно для чего людей, но пока этого не происходит, но вот такая цифра есть. Внутри Москвы из участка на участок, переписалось 115 тысяч человек. Все равно не имеет значения. Человек голосует один раз, где он голосует, это имеет значение для руководителей. И самое важное, конечно, в этой истории – принуждение к голосованию. Я хотел бы напомнить, что это уголовная ответственность. Это влияние на выборы. Какие-то руководители принуждают к голосованию или принуждают к неголосованию – руководители предприятий, я имею в виду, начальники, не политики, которые могут призывать к чему угодно, а начальники – это уголовная ответственность. Она должна быть фиксирована.
Вот смешная такая история была. Студенты Московского Физико-технического института, Физтеха, говорят о том, что их принуждают голосовать. Я посмотрел, как на участке, где находится филиал Физтеха – это в Долгопрудном Московской области – проголосовали в 16-м году, участок 338: «Яблоко» - 36%, КПРФ – 15,6%, «Единая Россия» - 12,0%. Ну, просто… Ребята, взрослые люди. Риски, наверное, есть. А вы делаете публичными такие принуждения. Только если в это будете делать анонимно, то это неэффективно. Это ваше право граждан - сказать о том, что вас принуждают что-то делать. Публично. Все конкретно.
С.Бунтман
―
Нам здесь пишут разное… «Только Ксюша может стащить с дивана и заставить пойти на псевдовыборы. Так хочется ее удаль поддержать», - пишет НК. Вот его соображения.
А.Венедиктов: Это ваше право граждан - сказать о том, что вас принуждают что-то делать. Публично
А.Венедиктов
―
Вот ваши соображения… Люди идут голосовать или не идут голосовать по разным соображениям. И есть соображения чисто математические, о которых я говорил. Есть соображения, этические, о которых говорил Борис Акунин. Послушайте, вот ваше дело. Мы представляем все позиции… Но, мне кажется, что прежде всего, в интересах кандидатов мобилизовать свой электорат, а интерес государства и государственных структур - мобилизовать явку. А интерес оппонентов - снизить эту явку. Это тоже всё должно происходить в публичной зоне.Самое главное – это отсутствие принуждения. Психологическое принуждение… Ну, агитация всегда является психологическим принуждением. Но я не считаю слушателей Москвы какими-то детьми, которым можно впарить какую-то позицию. Ваше решение. Взвесили для себя, для своих друзей… И пошли или не пошли и сделали, не имеет значения. Важно было бы, чтобы во время голосования – во всяком случае, в Москве, за чем я слежу и чем занимаюсь – не было бы никаких вбросов, никаких фальсификаций.
Конечно, бывают косяки и будут косяки, и есть проблема с военными, которые не дают списки. Но военные имеют право голосовать, и только один раз они должны проголосовать, и это неважно, на каком участке, услышьте меня, это президентские, выборы.
Говорят, вот приемы. Вот объявили онкологические проверки… не проверки, а на участках открывает мэрия возможность сдать бесплатный тест на онкологию. Во-первых, я сегодня только-только запросил у Департамента здравоохранения… В Москве 3 600, участков. На 30 из них (меньше 1%), то есть по десяти адресам – школа, где есть несколько участков, 2, 3… - по десяти адресам будут открыты эти проверочные пункты, возможности…
И я это поддержу, знаете почему? Надо проверить, насколько люди готовы, если есть возможность, где они массово находятся, придти и провериться. Может, они не готовы, может, они не придут. Но 0,8% - это несерьезно, это не повышает явку. Это тем людям, которые уже пришли, идут мимо… И это бесплатная проверка. Для женщин особенно она очень важна. А 17-го это будет в поликлиниках, в субботу. И исходя из этого, нужно построить…
Я просто знаю, как в Штатах вот обязательные проверки… добровольные. Это же не так, как класс ведется. Это люди проверяются, для предотвращения онкологии. И в тех точках, где это будет эффективно, куда люди готовы будут зайти и бесплатно, повторяю, сдать дорогой тест на онкологию – если это сработает, это нужно организовывать по Москве, по стране. У нас с этим полное безобразие. Ну, диспансеризация – мы про нее не говорили. Мы боимся врачей, мы не ходим к врачам. Я сам боюсь. Мы упускаем начало болезни. И если это будет сделано, таким образом, проверено, я думаю, что это будет хорошо, а не плохо.
С.Бунтман
―
Подумайте, кто тебя самого… хоть тебе нальют сто грамм, или ты пойдешь проверишься на болезнь, - кто тебя заставляет голосовать за того за кого надо?..
А.Венедиктов
―
Ну, говорят, надо фотографировать, то-сё… приводите примеры, называйте людей конкретных…
С.Бунтман
―
Кто заставляет. Тут нас ничего не заставишь. Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман, Мария Бурсина. Мы эту программу проводим даже в день тишины. Мы помолчим с вами обязательно о чем-нибудь 17-го числа.
А.Венедиктов
―
Мы поговорим про другое.
С.Бунтман
―
Конечно, поговорим.
А.Венедиктов
―
Но мы напомним о том, что у вас есть право выбора.
С.Бунтман
―
Право выбора. Всё. До свидания, пока!