Глеб Павловский - Особое мнение - 2016-09-27
О.Журавлёва
―
Добрый вечер, это программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, у нас в гостях политолог Глеб Павловский. Здравствуйте, Глеб Олегович.
Г.Павловский
―
Здравствуйте.
О.Журавлёва
―
Вот пришла новость о том, что Патриарх Кирилл подписал обращение за полный запрет абортов на территории Российской Федерации. У меня к вам один вопрос: это произойдет в Российской Федерации в ближайшее время или нет?
Г.Павловский
―
Да нет, конечно.
О.Журавлёва
―
Почему нет?
Г.Павловский
―
Ну, потому что это затрагивает интересы, прямо скажем, не только женщин. Вообще. А в особенности женщин-бюджетниц, потому что они голосуют за власть. Если их разозлить и что-то запретить, и ничего не дать при этом, так у нас не делают.
О.Журавлёва
―
Вот как?
Г.Павловский
―
Так не делают. Нет, этого не будет. Это для того, чтобы добавочно отравить атмосферу, чтобы мы с вами это обсуждали как что-либо значимое и серьезное. Никакого другого смысла это не имеет.Знаете, ведь, выборы показали, что большинство – это, в общем, такой, искусственно слепленный ком разных маленьких групп разной степени крикливости. Большинство не крикливое, большинство, все-таки, работает там и молча там голосуют за власть. А крикливые изображают вот именно большинство. И надо давать время, поводы для этого. Вот, как этот Люмьер Гейт. Заметьте, когда он возник? Именно в тот самый момент, когда, вообще говоря, началось обсуждение всерьез. В конце недели началось обсуждение того, как сделаны цифры. Вот, вначале ж все говорили, что всё прекрасно, блестяще, прозрачно как никогда, а потом там и там начали вылезать эти самые цифры, в общем-то говоря, даже сравнение с 2011-м годом кое-где.
И тут вдруг возникла новая тема, и все переключились на эту тему. А потом мы переключимся на тему, будем обсуждать, опять же, яростно. Такие темы обсуждают только яростно, иначе бессмысленно их обсуждать. Обсуждать, нужны или не нужны аборты.
О.Журавлёва
―
Но я прошу прощения, насколько я знаю, в Польше об этом идет речь очень серьезно. Они уже были сильно ограничены, и, по-моему, о полном запрете как раз, в конце концов, договорились. У них что, избирателей нет?
Г.Павловский
―
Извините, Польша исходно не просто католическая страна, а страна, в которой католическая церковь представляет собой, действительно, одну из основных сетей гражданского общества. Так сложилось просто исторически. Приходы – это основная единица, на самом деле, так сказать, территориальная если угодно общественная в Польше. Города – это скорее исключение. У нас ничего подобного нет, и уже очень давно.
О.Журавлёва
―
И православная церковь не имеет таких возможностей? Чем она так принципиально отличается?
Г.Павловский
―
Не, ну, она отличается во многом. Я бы не хотел вступить в обсуждение отличий православия от католицизма – их очень много. Но к счастью, православная церковь, в принципе... Идеологически она монополист как конструкция социальная, но, вообще говоря, православных церквей много, и они не подчиняются, у них нет Папы на наше счастье.
О.Журавлёва
―
Ну, это-то понятно. Я просто говорю о том, что вы сказали, что в Польше католическая церковь – часть гражданского общества очень важная.
Г.Павловский
―
Да, это так и...
О.Журавлёва
―
А у нас она часть чего (православная церковь)?
Г.Павловский
―
У нас она скорее только возвращается в него. С трудом, противоречиво и пытаясь действовать через власть. Это всегда плохо, это никогда добром не кончается для православной церкви.
О.Журавлёва
―
То есть она не сможет именно гражданское общество представлять?
Г.Павловский
―
Представлять она вообще его не может и не должна – это не ее задача. Просто скорее церковь была искусственно ведь выброшена из жизни общества достаточно много десятилетий и возвращается она, ну, тяжело, плохо, противоречиво. Это ведь не главная проблема в нашей жизни. Она больше, так сказать, выступает, говорит. Опять-таки, есть свое громкоговорящее меньшинство, как и везде.
Г.Павловский: Церковь была искусственно выброшена из жизни общества достаточно много десятилетий - и возвращается
О.Журавлёва
―
Ну а задача-то какая? Какую роль они хотят играть?
Г.Павловский
―
Там, понимаете, там ведь нет, никогда не было, на самом деле, серьезных дебатов внутрицерковных о прошлом самой церкви, о том, что происходило с ней, как вели себя иерархи в советское время и так далее. Поэтому там очень много каких-то совершенно таких, застойных мыслей удивительных, которые даже в нашем достаточно странном обществе уже не найдешь. Поэтому оттуда периодически выходит... Ну, мы же видим: выходят люди и говорят что-то поразительное. Потом прячутся. А мы это обсуждаем.Я думаю, это не нужно. Не нужно. Все-таки, у церкви есть другие дела кроме того, чтобы вмешиваться в жизнь, там, женщин, семей и так далее. Советы она может давать.
О.Журавлёва
―
Очень активно дает советы в этой области.
Г.Павловский
―
Ну да. Ну а чего? Советы – это нормально, это пускай дают советы.
О.Журавлёва
―
То есть пока не слилась настолько с государством?
Г.Павловский
―
Нет, нет, нет. И не сольется. Это исключено просто по многим причинам. И каноническим, и просто практическим. Общество совершенно другое, понимаете? Можно слиться, слившись сегодня с нынешней властью. Вы просто не сможете слиться с обществом, потому что оно там внизу, отдельно.
О.Журавлёва
―
М!
Г.Павловский
―
У нас тогда будет... Это просто приведет к тому, что как гаражная экономика, так и будет там гаражное православие. Их будет тогда много, они будут разные всюду.
О.Журавлёва
―
А, то есть просто невозможно усидеть на двух стульях, нельзя быть и с обществом, и с властью?
Г.Павловский
―
Нельзя, не получится. Потому что очень сильно разошлось, и не по вине общества, в общем-то говоря, власть увлеклась самой собой. И что бы она ни делала... Она может втягивать кого угодно (у нее большая сила втягивающая), но эти люди просто отрываются от общества. Вот, как было со многими членами там Общественной палаты, например. Там же многие люди были настоящими общественниками, но потом они превратились сегодня в каких-то функционеров и, значит, периодически тоже набегают на общество и начинают его учить. Ну, в том же люмьеровском деле мы видели.
О.Журавлёва
―
Почему, кстати говоря, люмьеровское дело, как вам кажется (имеется в виду выставка фотографий, закрытая по инициативе, как мне кажется, не столько организаторов, сколько людей, вообще непонятно откуда взявшихся).
Г.Павловский
―
Да. Там интересно, во-первых, то, что эти люди – они еще говорили, там, господин Цветков, который на каком-то основании говорил от имени всей Общественной палаты. А никто не имеет права говорить от имени Общественной палаты, поэтому его даже сама Палата осадила потом, хотя и очень мягко.Потом эти люди, которые называли себя Офицерами России, они, в общем... Ну, какие они Офицеры России? Там просто мы видели этих людей, да? Это такой мобильный актив.
Я думаю, это борьба. Сегодня идет большая борьба на рынке мобильных активов, таких вот быстро мобилизуемых активов, которые можно вызвать, они тут же... Утром в газете, а тут вот они уже. Или наоборот даже, специально они...
Г.Павловский: Никто не имеет права говорить от имени Общественной палаты, поэтому его даже сама Палата осадила потом
О.Журавлёва
―
У нас уже был такой опыт.
Г.Павловский
―
Да.
О.Журавлёва
―
Мы продолжим этот разговор. У нас в студии политолог Глеб Павловский, это его особое мнение. Меня зовут Ольга Журавлёва, а ваши вопросы присылайте по номеру +7 985 970-45-45. Встретимся после небольшого перерыва.РЕКЛАМА
О.Журавлёва
―
И снова с вами программа «Особое мнение», это мнение высказывает политолог Глеб Павловский. Глеб Олегович, вы уже упомянули, насколько тонкая штука избиратели наши российские, что о них, все-таки, власть думает, беспокоится о том, как воспримет избиратель.
Г.Павловский
―
Она думает о себе.
О.Журавлёва
―
Она думает о себе в контексте жизни избирателей. Есть какие-то сферы, в которых избирателя можно давить, а есть какие-то, которые лучше не трогать. Хорошо. Допустим. Но разве последние выборы не демонстрируют нам, что, в общем-то, избирателей-то немного и надо? И так уж о них заботиться-то совершенно бессмысленно – всё равно всё можно сделать. Если очень хочется, то можно даже еще лучше.
Г.Павловский
―
Ну, о чем свидетельствуют последние выборы, на самом деле, как раз и надо было бы провести широкие общественные обсуждения, потому что там они много о чем свидетельствуют. В частности, о том, что люди не рвутся голосовать за власть уже, да? Она увеличила свой процент за счет того, что уменьшила число голосующих за нее. Я не думаю, что это было ее целью на этих выборах. Это было такой неприятной неожиданностью, и в итоге получилось, что почти половина из голосовавших за власть на этих выборах – это районы, так сказать, управляемого голосования, управляемого большинства, так сказать, национал-большевики такие своеобразные. А теперь они ж не просто так. Они голосуют, сейчас с ними надо рассчитываться. А сейчас как раз бюджет идет. А они составляют теперь непропорционально большую часть партии власти. Значит, естественно, они что? Они захотят, так сказать, расплаты? Конечно, захотят. Уже сейчас бедный Собянин уже предупреждает, что «Нет-нет, нет-нет, Москва не хочет, чтобы ее потрошили», потому что сейчас идет речь о том, что богатые регионы, слабо голосующие, должны поделиться с теми, кто производит меньше, а голосует больше.Конечно, это в каком-то смысле можно сказать, что да, это справедливое наказание москвичам, питерцам и другим, в общем, реально городам – точкам роста России. Вы хотели, чтоб за вас голосовал, так сказать, честный безработный тувинец? Ну, вот, получайте. Тогда расплачивайтесь, платите налог такой своеобразный дополнительный.
Вот сейчас будут выжимать вот это. Вообще будут выжимать деньги у нас. Мы сейчас перейдем, я бы сказал, в такой режим, так сказать, фискально-штрафной тирании. Будут выдавливать... Динозавры-то вымерли, их остатки подешевели.
Г.Павловский: Уже сейчас бедный Собянин уже предупреждает, что «Нет-нет, нет-нет, Москва не хочет, чтобы ее потрошили»
О.Журавлёва
―
Подождите. Когда посмотришь на дело полковника МВД Дмитрия Захарченко, чувствуешь, что денег, в общем, много.
Г.Павловский
―
А где же это ходит? Это ж всё ходит над нами, в упаковках. Причем, даже, знаете, таких упаковках, которые прямо с самолета, прямо из Америки, с самолета (там, кажется, по 200 тысяч долларов).
О.Журавлёва
―
Да, вы знаете, там еще интересная была история с каким-то ключом, спрятанным в бачке, с автомобилем.
Г.Павловский
―
Там чудесно! Слушайте, всё больше... А история с тарелкой, в которую вмонтирован глаз видеокамеры? Вы представляете себе такую тарелку?
О.Журавлёва
―
Над которой они хохотали.
Г.Павловский
―
Они хохотали, да? Они хохотали...
О.Журавлёва
―
А яблочко по тарелочке в это время, значит, крутилось.
Г.Павловский
―
Да-да-да.
О.Журавлёва
―
А что? Вот эта безумная история о чем?
Г.Павловский
―
Это особая жизнь. Она такая. В общем, мы недооцениваем богатство нашей жизни во всех смыслах слова. Просто оно концентрируется не в тех местах, куда мы ходим.
О.Журавлёва
―
Ну, вообще это странное место для концентрации богатства – я имею в виду бачок унитаза полковника МВД.
Г.Павловский
―
Понимаете, ведь, говорили, что... Ведь, тут тоже масса интересных вещей. Говорили, что он просто, как бы, такой сейф, да? Он был хранитель всей...
О.Журавлёва
―
Держатель общака?
Г.Павловский
―
Держатель общака. А выясняется, что там была бурная коммерческая деятельность, транзации, он кого-то защищал, решал проблемы. И, причем, те, кому он решал проблемы, говорят, что он блестяще их решал, что они, как бы, без особого сожаления расставались с деньгами. То есть, значит, очень трудно быть одновременно держателем общака и одновременно вести коммерческую деятельность.
О.Журавлёва
―
Что привело его в таком случае на скамью подсудимых?
Г.Павловский
―
Тут скорее интересно, в какой обстановке такое вообще возможно! Вокруг тоже! Это просто нью-йоркская биржа.
О.Журавлёва
―
Ну, совершенно верно. Так, значит, надо...
Г.Павловский
―
Крики, шум «Продавай! Покупай!»
О.Журавлёва
―
Может быть, мы теперь знаем, как профинансировать бюджет?
Г.Павловский
―
Нет, мы не знаем, как профинансировать бюджет, потому что, опять-таки, выстроилась уже очередь из лоббистов регионов, одномандатников, которые будут там... Они не будут обсуждать так, как мы здесь обсуждаем, высокое значение перемещения Володина из Администрации в Думу. Они будут обсуждать, сколько они получат, их регион, их округ.
О.Журавлёва
―
Хорошо, а откуда они возьмут деньги?
Г.Павловский
―
Им нужно отбивать инвестиции бюджетом. Как? Бюджетом.
О.Журавлёва
―
Хорошо, бюджет от подобных историй как с Захарченко будет пополняться? Для чего вот сейчас нужно было слать?..
Г.Павловский
―
Ну, вот, каждый день закрывают по банку-два, да? И сообщают, какие там дыры в капитале. Там каждая дыра размером, значит, с одного-два Захарченко.
О.Журавлёва
―
А! То есть это, как бы, вот эти деньги?
Г.Павловский
―
Да. А вы хотите удивить кого-то этим полковником.
О.Журавлёва
―
Нет, я пытаюсь понять: денег много в стране или денег не хватает, и надо побольше коррупционеров собрать, чтобы закрыть дырки?
Г.Павловский
―
На этот счет известное заявление Остапа Бендера, что если ходят денежные знаки, у кого-то их точно много. Но реально в экономике их мало, их не хватает, и, так сказать, у нас стагнация, у нас нет ни хороших процентов по кредитам, ни возможности начать дело по многим причинам. Обсуждать это – вам любой экономист расскажет, что происходит. Вот, господин Ясин, которого я только что видел здесь, он, наверняка, может об этом рассказать лучше.Проблема не в том, что Захарченко отнял деньги у экономики. Я думаю, кстати, он таки... Где он может брать деньги? У бизнеса?
Г.Павловский: Проблема не в том, что Захарченко отнял деньги у экономики
О.Журавлёва
―
Угу.
Г.Павловский
―
У бизнеса, не у ларечников, да? Не у самозанятых. Это бизнес. То есть это налог с бизнеса добавочный. Мы можем оценить его масштабы. С того самого бизнеса, с которого сейчас будут драть дополнительные шкуры, так сказать. И над которым сейчас висят дела. Вот там у нас, опять-таки, 10% всех информационных сообщений, что таких-то бизнесменов перевезли из такого-то изолятора в такой, и там для проведения добавочных следственных действий.Эти действия производят добавленную стоимость? Нет, не производят никакой добавленной стоимости. Поэтому... Поэтому надо что? Надо, чтобы мы с вами бесконечно обсуждали политическое значение каких-то назначений и перемещений.
О.Журавлёва
―
Ну, вы уже сами об этом говорите. Объясните, пожалуйста, что случилось вот в этих перемещениях? Зачем переместили Володина? За что понизили Серого кардинала Кремля, как спрашивает Дмитрий Мезенцев. Было за что?
Г.Павловский
―
Почему понизили? Нет. Нет. Это понижение, с одной точки зрения. Стратегически это сегодня выглядит как понижение, а остальное зависит от него. Как понижение выглядит по единственной причине – потому что, все-таки, президентская кампания монтируется в администрации президента, в основном. Но с другой стороны, если в ее монтаж входят какие-то законодательные изменения (а они, наверняка, будут входить), то повышается роль Думы. И само перемещение Володина, и то, что он назначен... Это ж впервые спикер у нас назначен президентом.
О.Журавлёва
―
Ну, вообще-то он не может быть назначен президентом.
Г.Павловский
―
Да. Но президент так сказал «Прошу поддержать назначение». Значит, он его уже назначил в сердце своем.
О.Журавлёва
―
А! Вот оно что! Понятно. Я просто себя представила на месте, например, судьи Конституционного суда, и как-то совсем тяжело.
Г.Павловский
―
Ни одну фракцию, во всяком случае, это не удивило, и никто не поправил Путина в слове «назначение».
О.Журавлёва
―
Ну вот и законы, к сожалению, так же пишутся, мне кажется, Глеб Олегович. Как-то юридическое их соответствие чему бы то ни было вообще никого не волнует.
Г.Павловский
―
Ну...
О.Журавлёва
―
Это нормально?
Г.Павловский
―
Вы знаете, у нас скорее волнует количество законов и их репрессивность.
О.Журавлёва
―
Глеб Павловский, политолог со своим особым мнением. Мы вернемся после небольшого перерыва.НОВОСТИ
О.Журавлёва
―
И снова с вами программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, у нас в студии политолог Глеб Павловский, и его забрасывают просто вопросами. Причем, есть один и тот же вопрос, который задают многократно: «Бастрыкин, все-таки, уходит или нет? Убирают Бастрыкина или нет? И за что?» всех волнуют, на самом деле, перестановки. Как мне кажется, это очень интересно.Более того, есть такой, обобщенный вопрос: «Громкие кадровые перестановки – это вынужденность или просто прихоть президента?» Должен сейчас Путин менять всех на всех?
Г.Павловский
―
Понимаете, мы видим перестановки. А я вижу, что нам предлагают обсуждать мнимые темы. Потому что, ведь, у нас нет понятия политического чиновника. Там, министр – политический чиновник, да? У него есть позиция: он становится министром, вообще-то говоря, и по нашей Конституции тоже должен быть таким, потому что у него есть определенная позиция и концепция, он ее будет реализовывать. У нас ничего подобного нет.Господин Володин не имел права иметь позиции в Администрации президента, и перемещенный в Думу он тоже не имеет права иметь позиции. Поэтому бессмысленно обсуждать с этой точки зрения. Понимаете, не имеет права по правилам нашего аппарата. А с другой стороны, внутри аппарата растет политизация. Там идет борьба.
Г.Павловский: Господин Володин не имел права иметь позиции в Администрации президента
О.Журавлёва
―
Потому что у них появляются их позиции.
Г.Павловский
―
Но это не публичная... Они не могут их обсуждать публично, они не могут их высказывать. У них разные концепции. Например, явно там разные концепции насчет приватизации у господина Сечина, там скажем, и у господина Шувалова, допустим. Разные концепции приватизации. Но они не могут их обсуждать. Что они могут делать? Организовывать утечки в отношении дач, домов...
О.Журавлёва
―
В том числе дачи, друзья...
Г.Павловский
―
...бабушек, дедушек, родственников и так далее. Вот. Понимаете? И мы кидаемся, и как Тузик грелку, значит, рвем-рвем эту информацию, которая, между прочим, во многих случаях... Надеюсь, что она проверена теми, кто ее дальше транслирует (хотелось бы в это верить). Если она проверена, то она в лучшем случае, ну, она интересна на уровне бывшей газеты «Мегаполис Экспресс» (когда-то такая была и я ее увлеченно читал – там всегда публиковали что-то увлекательное).
О.Журавлёва
―
Подождите, Глеб Олегович. Но если в очередном уже расследовании... Их уже 100500, что называется, было. Очередной человек, который имел в детстве, в юности, там, когда-то...
Г.Павловский
―
Кто? Кто?
О.Журавлёва
―
Очередной друг Путина.
Г.Павловский
―
Назовите. Назовите. Назовите.
О.Журавлёва
―
Петр Колбин.
Г.Павловский
―
Ну. Да.
О.Журавлёва
―
Появляется.
Г.Павловский
―
Это сенсация. Никто не знал о существовании Петра Колбина. Простите, если я, не имевший дел вообще с нефтетрейдерством, это знал, а саму эту историю читал, честно говоря, с месяц назад на каком-то, на одном из отстойных довольно сайтов.
О.Журавлёва
―
Так?
Г.Павловский
―
Где просто ничего не проверяется... Просто появляется вдруг какая-то история. Ты смотришь... В таких историях интересно, в основном, кто не упомянут.
О.Журавлёва
―
Вот, скажите, кто не упомянут?
Г.Павловский
―
А нет, не скажу. А вот это, действительно, представляет собой острый вопрос. Кто не упомянут из числа неупомянутых – наверное, кто-то имеет отношение к появлению этой информации. Это, понимаете, такая гласность, но, я бы сказал, сточная гласность.
О.Журавлёва
―
Какая цель этой гласности?
Г.Павловский
―
Это удары, которыми обмениваются господа в замкнутом объеме верхней части премиального класса, верхнего истеблишмента, поскольку не имеют права выносить эти темы, свои конфликты на публику. И поэтому вместо того, чтобы обсуждать, допустим, как правильно приватизировать, там допустим, Башнефть, они, как бы, обогащают нас знаниями о своих дачах, вертолетах, бабушках и так далее. Вот.
Г.Павловский: Кто не упомянут из числа неупомянутых – наверное, кто-то имеет отношение к появлению этой информации
О.Журавлёва
―
То есть они сами о себе рассказывают? Это не против Путина кампания?
Г.Павловский
―
Нет. Что значит «о себе»? Нет, они о себе не рассказывают – они рассказывают о...
О.Журавлёва
―
Ну хорошо, друг о друге.
Г.Павловский
―
...о бабушке друга. Вот.
О.Журавлёва: М
―
м-м!
Г.Павловский
―
О бабушке близкого друга. И мы... Главное, что мы на это ведемся. Ведь, интересно, правда?
О.Журавлёва
―
Это интересно, потому что непонятна цель.
Г.Павловский
―
А что мы узнали? А что мы узнали?
О.Журавлёва
―
Мы узнали, что какие-то люди, очень богатые люди имели очень...
Г.Павловский
―
Что у Колбина был папа?
О.Журавлёва
―
Нет. Имели очень большие деньги. Деньги эти появились в какой-то момент при некотором, как бы, благосклонном внимании Владимира Владимировича.
Г.Павловский
―
А вот это требует... Да. Я уверен, что эти деньги появлялись у людей, во всяком случае, начинали быстро расти в силу того, что они были в окружении, оказывались в окружении Путина. Это для меня несомненно. Но механизм этого достаточно понятен, как это у нас происходит. Значит, возможность сослаться, возможность участвовать в закрытых, как бы, для всех остальных тендерах и аукционах. А не закрытые, ведь, не официально, да? Они не официально закрыты. Вы туда не попадаете, вы не можете поучаствовать, и там цены для своих. Это всё понятно. Но здесь нет, честно говоря, новой информации.
О.Журавлёва
―
Хорошо. Скажите, пожалуйста, кто в последнем расследовании катил баллоны, простите, на Тимченко и Колбина? Вы понимаете, с какой стороны они прилетели?
Г.Павловский
―
Ну, они прилетели из окружения. Из окружения Владимира Владимировича Путина. Вот, что я могу делать?.. Как бы, вы знаете, когда-то... Я вам отвечу притчей. Когда-то, когда мы только создавали еще «Коммерсантъ», я был заместителем Володи Яковлева, висело там такое объявление. Там был Михаил Сергеевич Горбачёв, и под ним было написано: «Идиотов набрал в отдел».Ну, что можно сделать, если человек набрал в отдел людей странных, удивительных, с большими предпринимательскими талантами и с высокой степенью ненависти к человечеству и к собственной стране? Ну, вот, мучайтесь.
Г.Павловский: Человек набрал в отдел людей странных, удивительных, с большими предпринимательскими талантами
О.Журавлёва
―
То есть вы сейчас этой притчей хотите сказать, что в окружении Владимира Владимировича Путина все друг друга ненавидят и используют в том числе его имя в борьбе?..
Г.Павловский
―
Ну, дозированно. Дозированно ненавидят.
О.Журавлёва
―
И также упоминание его детей, там, и так далее.
Г.Павловский
―
Да.
О.Журавлёва
―
...для того, чтобы решать свои вопросы?
Г.Павловский
―
А потому что Владимир Владимирович Путин, как бы, не желая пойти по банальному пути, так сказать, найма профессионального менеджмента... Есть же понятие сити-менеджера, так сказать. Наверное, можно кантри-менеджера тоже подобрать, конкурс объявить.Он пошел по пути понятному, человечески понятному – те, с кем мне проще работать.
О.Журавлёва
―
По пути лояльности.
Г.Павловский
―
Да. Это больше, чем лояльность. Лояльность – симпатия... Когда-то там же была симпатия. Симпатия, знакомство... Посмотрите, какая чудесная история вот с этим замечательным человеком. Там, драки на дискотеках – это же просто... Я возвращаюсь лично в свою молодость, вспоминая все эти вещи. У всех было так.
О.Журавлёва
―
Но вы же не ведете...
Г.Павловский
―
Но не все стали президентами, простите.
О.Журавлёва
―
Нет, но вы же не ведете бизнес с теми людьми, с которыми вы дрались на дискотеках в массе своей?
Г.Павловский
―
Я не знаю, до чего бы я дошел, став президентом. К счастью, вот, не удалось.
О.Журавлёва
―
Понятно. Илья интересуется: «Эта гласность как-то контролируется? Или это всё спонтанно, то бишь разборки?» Ну а вот кстати, какой-то есть супервайзер над этим?
Г.Павловский
―
Нет, это не разборки просто, потому что... Вы знаете, ведь, ни один человек не может так прямо послать, там, пакет в редакцию, да? Вдруг на каком-то сайте появляется или вдруг кто-то из уважаемых общественных людей, борющихся с коррупцией, вдруг обнаруживает коррупцию как раз, как раз именно в том месте, где нужно ее обнаружить кому-то в окружении Путина. Я бы, честно говоря, на месте борцов с коррупцией тоже вел бы себя так. Почему не взять информацию, если мне сами ее сливают? Только ее надо проверять. Я надеюсь, что те, кто берут, ее проверяют. Вот. А так в этом ничего плохого нет.Но вы знаете, ведь, что мы обсуждаем? В итоге мы обогащаемся знанием новых, всё новых и новых мест, дач, замков.
О.Журавлёва
―
Ширится круг друзей.
Г.Павловский
―
Да. То есть единственное, что можно сделать... Эстетические вкусы чудовищны, архитекторов они набирают такую же дрянь как ту, которую набирает московская мэрия. Ну, что можно сказать? Еще хуже даже, пожалуй. Больше завитушек, колонн, каннелюр и этих самых, зверей там еще по углам. Они любят: там звери, какие-то белочки, лисички. Ну и много золота.
О.Журавлёва
―
Мы узнали о том, что они любят деньги, что у них плохой вкус, что у них много друзей.
Г.Павловский
―
Захарченко – никаких вилл, всё в простой московской квартире, в упаковках.Г.Павловский: Захарченко – никаких вилл, всё в простой московской квартире, в упаковках
О.Журавлёва
―
Он вам как-то более симпатичен.
Г.Павловский
―
Как-то прозаично, да. Такой конструктивизм, Баухаус, такой совершенно другой стиль, суровый.
О.Журавлёва
―
Скажите... Вот, у нас осталось буквально пару минут. Вот, про преемника вот этого молодого, но опытного (или как он там сформулировал?), сейчас вы как-то думаете? Когда появляются очередные...
Г.Павловский
―
Я? О своем?
О.Журавлёва
―
Нет. О преемнике, которого, ну, как-то многие ищут. Его стоит сейчас искать? Или рано еще? Стоит смотреть там на Кириенко, на Володина, на того, на сего с этим прицелом?
Г.Павловский
―
Надо искать... И даже не искать, а обсуждать ту повестку неизбежно начинающегося переходного периода (а он уже сейчас начинается, а не в 2018 году начнется), который всё равно придется так или иначе решать следующему президенту, и который сейчас не обсуждается. Вместо нее мы обсуждаем вот это самое черт знает что.
О.Журавлёва
―
Повестка известна?
Г.Павловский
―
А вы знаете, мы не начнем, мы не узнаем ее, пока не начнем обсуждать, да? В принципе, если собрать людей из каждой области экономики, культуры, институционального строительства, управления, они вам набросают, да? И выяснится... Понимаете, когда мы начнем обсуждать реальную повестку, выяснится, что в стране много людей, которые компетентны в разных областях. А некоторые компетентны в большинстве областей. И из этих людей можно, наверное, подбирать президента. Ну, вот, так сказать, всегда есть риск того, что появится Трамп.
О.Журавлёва: М
―
м-м!
Г.Павловский
―
Вот этот риск неустраним из демократических правил игры.
О.Журавлёва
―
То есть вы говорите сейчас о преемнике, который, что называется, выйдет из гущи народной?
Г.Павловский
―
Вот, не человека надо, не человека надо подбирать, а что нам надо делать. Понимаете? Фронт работ. Что нам? Какого типа ремонт, да? Евроремонт или...
О.Журавлёва
―
...легкий косметический.
Г.Павловский
―
Да. Или, страшно сказать, Перестройка.
О.Журавлёва
―
Спасибо большое. Глеб Павловский, политолог со своим особым мнением. Всего доброго.