Алексей Венедиктов - Особое мнение - 2017-01-31
Т.Фельгенгауэр
―
Здравствуйте. Это программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, и я рада приветствовать в этой студии главного редактора радиостанции «Эхо Москвы» Алексея Венедиктова. Здравствуйте, Алексей Алексеевич.
А.Венедиктов
―
Здравствуй, Тань, еще раз.
Т.Фельгенгауэр
―
Наблюдали мы сегодня за удивительными приключениями судебных приставов, которые пришли к Алексею Навальному и, значит вот, срочно его доставляют в Киров. Петра Офицерова, кстати, буквально выгнали из больницы. Это всё зачем?
А.Венедиктов
―
Ну, если не о приставах, а о процессе, он как был политическим процессом в своей первой ипостаси, когда он проходил, так он и остался политическим процессом. А когда процесс политический, то разные службы государства (разные), начиная от медиков, как мы выяснили в муниципальной больнице, ну и заканчивая там Верховным советом, который принимает те или иные решения, президентом, который вмешивается, когда Навального арестовывают, применяются все возможные структуры для решения вопросов. Зачем? Зачем это так? Ну, это демонстрация силы государства. Вот, когда тебя опять...Ты купил билеты лететь, да? Показываешь их. 5 приставов (пять, Таня!) на наши с тобой деньги налогоплательщиков сопровождают его до самолета в закрытой зоне. 2 пристава летят в самолете, да? Рядом – чтоб не влево, не вправо и так далее. Ну, надеюсь, там до гостиницы его тоже куда-то отвезут.
Это всё элементы демонстрации, это всё элементы устрашения. Когда идет политический процесс, демонстрация и устрашение являются одной из компонентов любого политического процесса в любой стране. В нашей то же самое.
Т.Фельгенгауэр
―
Та скорость феноменальная, которую мы наблюдаем во второй ипостаси Кировлеса, о чем говорит? Куда торопятся?
А.Венедиктов
―
Ни о чем не говорит. Не знаю. потому что это какой-то план, который понятно, что регулируется тоже из центра, из Кремля, когда отменяются заседания в многочисленных судах, чтобы адвокаты могли приехать. Когда адвокат Навального или Офицерова (не помню, кого) должна поехать была в зону к другому своему подзащитному...
Т.Фельгенгауэр
―
Светлана Давыдова, да.
А.Венедиктов
―
Да. В этой зоне объявляется карантин для всех. Так, всё одновременно. Эти суды закрываются, здесь переносятся, здесь болеют, а здесь карантин. Для того, чтобы это шло быстро.Не знаю, Таня. Должен сказать, что всё в деле Навального непредсказуемо. И арест Навального в прошлый раз был непредсказуем. И освобождение то трагикомическое, я напомню, трагикомическое, если кто забыл, его освобождение, когда адвокатам Навального через их друзей говорили «Вносите протест. Вносите протест на арест» (из Кремля говорили). Они говорят: «Мы вам не верим, мы вам не верим». Тогда, значит, ищут Генри Резника, он пытается их уговорить, они не вносят протест, не верят. Тогда прокуратура вносит протест, по приказу Генерального прокурора, видимо. Да? То есть это, конечно, трагично (арест человека ни за что). Я еще раз повторяю, ни за что. Но это и производит впечатление комедии. И здесь то же самое.
И я должен сказать, что я еще раз внимательно читал дело, которое инкриминируется Навальному. Я всё равно... Я, конечно, тупой, и мы все тут тупые, но я вот не могу понять эту историю с хищением.
Вот, ты мне продашь эту кружку за 2 рубля. Я тебе заплатил 2 рубля, взял кружку и продал ее, вон, Максимычу за 2 рубля 20 копеек. На сколько я тебе на нес ущерб? Тебе?
Т.Фельгенгауэр
―
Я полагаю, ни на сколько?
А.Венедиктов
―
Не, ну, предположим, что ты же тоже могла ему продать за 2 рубля.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну хорошо, 20 копеек.
А.Венедиктов
―
За 20 копеек. Нет!
Т.Фельгенгауэр
―
Почему?
А.Венедиктов
―
2 рубля 20 копеек. Так в деле Кировлеса.
Т.Фельгенгауэр
―
Так вы же мне 2 рубля дали?
А.Венедиктов
―
Так в деле Кировлеса. Кировлес был куплен за 14 чего-то там, продан за 16, ущерб – 16. Это в деле и это в приговоре. Собственно, вот. Вот, я не могу это понять и не пойму никогда. Я уж не говорю, причем тут Навальный, но я всё равно не могу понять.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну, не будем гадать на кофейной...
А.Венедиктов
―
Я просто напоминаю нашим слушателям, что это вот... Почему процесс политический? Вот, ровно поэтому. По этому ущербу.
Т.Фельгенгауэр
―
Не будем гадать на кофейной гуще, чем закончится.
А.Венедиктов
―
Абсолютно кофейная гуща, да. Никто не знает.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну, очевидно, очень скоро. Про Кировскую область, но уже про бывшего губернатора. Тоже дело судебное. Никита Белых, про которого нам стало известно, что сегодня, вроде, должны перевести его в больницу Матросской тишины. Почему это дело никуда не двигается?
А.Венедиктов
―
Ну, во-первых, оно двигается, потому что его переводят в Матросскую тишину. Это очень важный перевод. И хотел бы поблагодарить Еву Меркачеву и ОНК, которые исследовали, как он сидит и что у него со здоровьем. Это прежде всего здоровье. И благодаря тому, что в стране сохранились независимые медиа, которые сделали это публичным и это прочитали люди, принимающие решения о судьбе Никиты Белых, вот этот перевод стал возможным. Потому что когда газета «Московский комсомолец» кладется на стол всем людям, принимающим решения (а она кладется на стол и это я знаю), от президента до председателя Верховного суда и до министра юстиции, и когда читается эта статья, ну, дальше что?А почему не двигается? Потому что в этом деле по-прежнему... Почему там следователя не было что-то с 15-го ноября, что ли, или октября?
А.Венедиктов: Если это за собой ничего не влечет, то хиджаб нехай будет
Т.Фельгенгауэр
―
Да-да-да. С октября, по-моему.
А.Венедиктов:
―
С 15-го октября не ведутся следственные действия. При этом не пускают никого – ни маму 75-летнюю, ни брата, бывшего заместителя прокурора...
Т.Фельгенгауэр
―
Прокурора Пермского края.
А.Венедиктов
―
Не-не-не, он был уже полпредом. Выше! Александр Юрьевич был выше. Там ни невесту, ни детей, никого.Значит, это означает... Почему не пускают? Почему следователь не пускает? Это означает, что от него хотят каких-то показаний, которые совершенно очевидно не связаны с тем обвинением о взятке абсурдном (на мой взгляд, абсурдном), которое ему предъявляют. Значит, рядом с этим я вижу только дело Кировлеса. Он давал показания в прошлый раз (я имею в виду Никита Белых) в деле Навального, которые не удовлетворили обвинение. Понятно, что Никита обладает значительной репутацией в глазах людей, которые не обязательно всегда поддерживают власть (скажу я так, витиевато). И если бы он дал показания на то, что Навальный вор и всё украл, наверное, это бы можно было сказать «Ну вот же. Ну, вот ваш либеральный губернатор и то». Поэтому я думаю (я не знаю), я думаю (скажу я лукаво), что от него хотят показания на Навального. И это пытка, отказ от свиданий, отказ от права ему жениться, если он хочет, отказ от свиданий с 75-летней мамой. Страшно сказать. Вы что, хотите, чтобы было как с Ходорковским и с его мамой? Тем не менее. Это цель. Это пытка. Его пытали. И только благодаря, повторяю, ОНК и прессе, об этом узнали люди, которые не хотят повторения, там, второго дела Магнитского, например.
Т.Фельгенгауэр
―
Но Никита Белых занимал высокий пост.
А.Венедиктов
―
Ну и что?
Т.Фельгенгауэр
―
Он был губернатором.
А.Венедиктов
―
Ну и что? Не имеет значения. Послушайте, там сидят другие губернаторы, которые идут на сделку со следствием или не идут на сделку со следствием, которые сидят там как министр под домашним арестом. Или сидит губернатор, к которому пускают врачей, у которого разрешают иметь таблетки в камере. А Никите только вчера разрешили иметь эти таблетки в камере. Понимаешь?Это вопрос не должности. Это вопрос полезности этого человека для политических проектов, в частности проекта, который мы условно называем «Алексей Навальный», на мой взгляд. Эта история настолько очевидна, что о ней, не стесняясь, говорят в коридорах. Я не хочу сказать «кремлевских» - в коридорах власти. На все мои, скажем, предположения, знаешь, как люди говорят? «А почему этого не может быть? Может быть. А почему ты думаешь, что с него не могут требовать показания на Навального? Могут требовать». Люди, вот, ходят по коридорам, которые завтра могут оказаться там с такими же задачами. Ну, с другими задачами, со шпионскими задачами.
Поэтому, на мой взгляд, поскольку дело Кировлеса по-прежнему (я не изменил свою точку зрения) является политическим и абсурдным по обвинению и по процедуре, и по окружению, и по всей этой клоунаде, для многих трагической клоунаде, я считаю, что Никита Белых к ней привязан.
Т.Фельгенгауэр
―
Мы сейчас сделаем перерыв 3 минуты. Это особое мнение главного редактора радиостанции «Эхо Москвы» Алексея Венедиктова. Оставайтесь с нами – мы скоро вернемся.РЕКЛАМА
Т.Фельгенгауэр
―
Продолжается программа «Особое мнение», это особое мнение главного редактора радиостанции «Эхо Москвы» Алексея Венедиктова. В этой части передачи пройдемся по всем религиям. Видимо, всем достанется. Такой будет у нас блок. Начнем давайте с РПЦ, например.
А.Венедиктов
―
Ну, например.
Т.Фельгенгауэр
―
Не знаю уж как тут связано с заголовком. Сотрудники ФСБ, как вы слышали, пришли сегодня с обыском в Эрмитаж, и как раз наш слушатель Владимир спрашивает: «А нынешний наезд на Эрмитаж – это месть Пиотровскому за позицию по Исакию?»
А.Венедиктов
―
Ну, на самом деле, это, скорее всего, совпадение. Не думаю, как говорит Дмитрий Киселёв. Действительно, Михаил Борисович Пиотровский – человек, который очень редко занимает, я должен сказать, жесткие позиции. Вот человек компромисса. Это человек всегда компромисса: с посетителями, с президентом, с губернатором, с церковью. Ну, я просто хорошо это знаю. И он предпочитает не скандалить. Но когда его достала эта история с Исаакиевским собором, его позиция компромиссная: давайте сядем за стол переговоров, давайте это, пока остановим передачу. Она, насколько я знаю, вызвала бешеную реакцию совершенно в руководстве Русской Православной Церкви, прежде всего у Митрополита Ленинградского Варсонофия и, соответственно, отца Тихона Шевкунова, который здесь в Москве, потому что передача Исакия должна была повлечь за собой их перестановку: Варсонофий должен был уйти в Москву, а отец Тихон Шевкунов получить Ленинградскую епархию. Вот это «Стоп» - это кошмар. Поэтому... Поскольку мы знаем давно, что верхушка Русской Православной Церкви, нынешняя верхушка Русской Православной Церкви, которая вышла из Советского Союза, она очень тесно имела общение с верхушкой Комитета Государственной Безопасности, а многие были даже частью Комитета Государственной Безопасности, скажем так, агентами, то я думаю, что это сдетонировало, безусловно. Просто Пиотровскому показать: «Слушай, занимайся своими фондами и своими этими генеральными штабами. Не лезь в Исакий». Собственно, что ему и сказал один из пресс-секретарей Патриарха или, там, представитель этого Отдела внешних связей. Он сказал: «Куда вы лезете? Музеем своим занимайтесь». Вот, дословно: «Музеем своим занимайтесь». И ему теперь это, как бы, продемонстрировали.
Т.Фельгенгауэр
―
Так, хорошо. Давайте теперь к мусульманам перейдем.
А.Венедиктов
―
Ну, странный у тебя подход.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну, что? Я за то, чтобы цвели все цветы и были все религии.
А.Венедиктов
―
Хорошо.
Т.Фельгенгауэр
―
Про РПЦ рассказали, давайте теперь про мусульман. Очередной виток споров по поводу ношения хиджабов в школе. Ну, там с радиостанцией «Эхо Москвы» понятно – у нас можно, даже приказ вывесили.
А.Венедиктов
―
Приказ. Я только объясню, Тань, приказ почему. Потому что меня тут спрашивают: «А кипа? А нательный крест?» Кипа и нательный крест не требуют разрешения, потому что они не мешают производству. Их можно носить. Платок, закрывая уши во всех программах кроме телевизионных, ведущие «Эха Москвы» (девушки) – они сидят в наушниках. Платок мог бы помешать. Мы спорили по этому. И я сказал, что нет, хиджаб не мешает. Собственно, это техническое решение.А политическое решение заключается в том, что хорошего решения нет. Можно занимать очень жесткую позицию как занимает французское государство с 1792 года: «Мы светское государство. Никакой демонстрации, ничего. В платках – вон. В хиджабах – вон». Там длительные идут споры.
А.Венедиктов: Трамп очень хитрый, и он работает на себя. Поэтому Трамп не наш
Что касается, скажем, США, это отдано на субъекты Федерации, и там в разных школах по-разному. Я считаю, что хороших решений нет, потому что дети... Это о школах. Я сейчас только о школах, а не производстве.
Дети – народ очень жестокий. И могу вам сказать, что каждый иной, чужой, другой – это предмет для насмешек. Девочка с распущенными волосами в школе, где большинство девочек-одноклассниц в хиджабах, станет предметом улюлюканья. Девочка в хиджабе там, где большинство девочек с заплетенными косичками, но без платков, станет предметом для улюлюканья. Каждому учителю, каждому директору школы ты свою голову не поставишь, у каждого разная история взглядов. Поэтому требуется такой каркас.
Я категорически против, чтобы это было отдано на откуп субъектам Федерации. Это очень плохой выход для всех. Скажем, в Чечне учатся дети военнослужащих (офицеров, генералов), которые там на постоянке, да? То есть их дети, их девочки будут ходить в школы в Чечне, они будут в меньшинстве, они будут иными. Предположим, Чечня приняла решение про хиджабы. Приняла. А в Мурманске девочка из исламской семьи, который принял решение запрещать? Это не решение. Понимаете, да? У нас многонациональная страна, где всё перемешано и переезжается. Поэтому, на мой взгляд... А теперь особое мнение. Если это не влечет за собой неких дополнительных требований как то изменение меню в школьной столовой или создание молельных комнат в той или ной школе, или выходные дни там для мусульман в пятницу, для иудеев в субботу, для всех остальных в воскресенье. Вот, если это за собой ничего не влечет, то хиджаб нехай будет, если он не мешает учебному процессу.
Вот это моя точка зрения. Это точка зрения, которая наименее болезненна для детей. На всей территории Российской Федерации должны быть одинаковые правила. Вот, светскость государства в том, что на всей территории Российской Федерации должны быть одинаковые правила для школьников. Вот в этой истории, касающейся роли церквей, религий. Если это не мешает учебному процессу и только это... повторяю, и только это без дополнительных последующих, я бы оставил это на усмотрение даже не школы, потому что школа – она... Там принимается решение большинством Управляющего совета, там можно обязать детей что-то делать. Детей не надо обязывать. Поэтому на усмотрение семьи, я бы сказал.
Т.Фельгенгауэр
―
Министр образования, как думаете, поменяет свою точку зрения?
А.Венедиктов
―
Ну, она ее смягчит, безусловно, потому что это не ее точка зрения, это точка зрения президента Российской Федерации, которую она высказала, да? Но я думаю, что, зная президента и нынешних руководителей его администрации, Антона Эдуардовича Вайно, Сергея Владиленовича Кириенко, я думаю, что там ищут выход не из-за Рамзана и не из-за нее. Это проблема до Рамзана и до Васильевой, и эта проблема останется после Рамзана и после Васильевой, потому что в наших республиках, где значительное число мусульман... Я напомню, что в Российской Федерации от 10 до 15 процентов людей заявляют, что они исповедуют ислам. От 10 до 15 процентов. Оно ползуче идет. Есть школы в Татарстане, где появляются девочки в платках, есть школы в Карачаево-Черкесии, есть в Дагестане. Они есть. Из этого не надо делать пиар.Пиар делают взрослые. Давайте подумаем о детях. Я только о школе. Я не о вузе. Я только о школе. И это не следствие, что в вузе надо занимать такую же позицию, которую я предложил для школы. Интерес детей важнее интересов взрослых – вот, в чем вся история.
Т.Фельгенгауэр
―
Хорошо. Еще 2 минуты есть, значит, успеем про иудеев поговорить. Как вы думаете, исчерпана ли вот эта конфликтная ситуация вокруг выступления Петра Толстого? Потому что так по всем каналам прям это примирение показали.
А.Венедиктов
―
Значит, она не исчерпана, потому что буквально за час до прихода сюда я получил письмо от Федерации еврейских общин, от господина Бороды с требованием убрать с сайта блог господина Муждабаева, который сравнил примирительное поведение ФЕОРа с Толстым, которого они сами называли антисемитским высказыванием, с поведением юденратов, то есть органов самоуправления еврейских общин в Третьем Рейхе.Значит, ничего мы убирать не будем, естественно. Почему-то они не требовали от «Эха Москвы» (ФЕОР) убрать заявление Петра Толстого, которое мы тоже разместили на нашем сайте и в нашем эфире. Почему-то они не требовали, это их не оскорбляло, что на сайте «Эха Москвы» стоит заявление, высказывание Петра Олеговича Толстого. Почему-то они не требовали убрать от нас высказывание, которое стояло на нашем сайте и было в эфире, Вячеслава Викторовича Володина.
Вообще вот это письмо господина Бороды мне на бланке с исходящим номером, всё как положено, это напоминает мне не юденраты, а это напоминает мне действия Антисионистского комитета в Советском Союзе, основная цель которого была показывать, что антисемитизма в руководящих органах советской власти нет. А он был. И сейчас мы видим, что он тоже есть.
Поэтому эта история... Ну, я просто призываю ФЕОР либо свою точку зрения опубликовать на нашем сайте, либо подать в суд на тех, кто высказывает другую точку зрения, на Муждабаева и как сопредельно сайт «Эха Москвы». И мы пригласим и Петра Толстого в суд в качестве свидетеля, и господина Бороду, и господина Володина без всяких сомнений, и специалистов по юденратам и прочим товарищам.
Т.Фельгенгауэр
―
И пару каторжан.
А.Венедиктов
―
Да.
Т.Фельгенгауэр
―
Сейчас сделаем перерыв. Особое мнение Алексея Венедиктова. Вернемся и поговорим про США и Украину.НОВОСТИ
Т.Фельгенгауэр
―
Продолжается программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, в гостях у меня главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов.По поводу Дональда Трампа пока тут, учитывая этот бурный старт, вопрос первый такой: «До конца первого срока-то досидит президент США?»
А.Венедиктов: 15 лет на вершине власти делает человека очень извилистым, очень хитрым
А.Венедиктов
―
Ну, это как с Навальным. Кто ж его знает? Как фишка ляжет. Вот, мы когда делали новый «Дилетант», вот, мы сделали, на обложечку вынесли знаменитую карикатуру на Вашингтона. Напялили ему кепку Трампа. И мы это сделали не просто так, потому что, изучая личность Трампа, я тебе должен сказать, что его основополагающее качество (мое особое мнение) – это хитрость. Это не деревенский мужлан и не слон в посудной лавке, который идет и сейчас, вот, всё сносит, а затем, значит, тут суды, тут прокуроры, тут женщины в этих шапочках, означающих женскую вагину, розовых и так далее. Не-не-не, ничего подобного. Вот, сегодня он подтвердил это еще раз.
Малозаметный случай. Он сегодня назначил помощником своего помощника, то есть заместителем помощника президента некоего Себастьяна Горка. И всё бы ничего. Подумаешь, какой-то Себастьян Горка. Ну, это человек, который хорошо известен в вашингтонском истеблишменте, который занимается вопросами безопасности, очень близкий к этим правым-правым, вот к этому Бэннону и так далее. Он назначил сегодня. Но дело в том, что через 3 дня суд должен вынести ему был приговор за то, что он пытался в багаже пронести пистолет в вашингтонском аэропорту.
Что делает Трамп? Вот этого человека... Приговор по уголовному делу. Что такое безопасность? Пистолет в самолет в Вашингтоне. Через 3 дня 3-е февраля, приговор. Он назначает близким себе человеком, входящим в кабинет.
И что теперь делать? Если суд вынесет обвинительный приговор – «А, ну это вашингтонские суды, они против меня, президента. Опять эти либералы! Специально моего, значит, близкого человека!» Опа, выиграл. А если суд вынесет оправдательный приговор, тем более выиграл. Вот это Трамп.
Вы думаете, он не знал про это? Вы думаете, он не знал про то, что своим указом о миграции он нарушает, реально нарушает Конституцию и законы в каких-то частях? Знал, конечно. Он провокатор. Он вызывает огонь на себя.
Для чего он это делает? Для того, чтобы показать, что «Они меня все ненавидят, но я честный парень, я ваш. Ребята, я ваш, простых американцев. Вот, все эти суды, которые вас осуждают, прокуроры, которые против вас возбуждают дела, вот, они все... Вот, я их всех смету. Они все про меня. Я ваш, я свой». Это тактика хитрая.
Т.Фельгенгауэр
―
А как же обещание быть президентом всем американцам?
А.Венедиктов
―
Он не давал таких обещаний. Он не давал таких обещаний, это чуть ли не единственный президент от Вашингтона до него, который в своей речи по инаугурации не давал таких обещаний.
Т.Фельгенгауэр
―
То, что сейчас готовы объединиться против Трампа вообще все? Вот, возьмите любого активиста ЛГБТ, женщины, экологи, да все подряд!
А.Венедиктов
―
Смотри, это история социологии Америки. Значит, последнее время во время президентства Обамы (да уже при Буше) началось складываться так называемое большинство меньшинств, когда люди стали относить себя к разным меньшинствам: этническим, поведенческим, сексуальным, да? И собственно говоря, вокруг Хиллари, если мы посмотрим, кто голосовал за Хиллари, это были меньшинства разные, разные-разные-разные-разные.Но в Америке есть еще меньшинство большинства. Меньшинство большинства. Я говорю, я всегда с ужасом смотрю, как мы говорим, мусульмане в Америке... Это всё меньшинства.
Еще раз, 3 миллиона мусульман сейчас. Из 300 миллионов 3 миллиона мусульман! Разговоров... То есть, на самом деле, вот эта глубинная Америка, которую не затронула модернизация, можно сказать деревенская... Это не деревенская, это маленькие города. Можно сказать, деревенская Америка. Вот, как есть города на побережье и деревенская. Вот, на них опирается Трамп, и это тоже Америка.
А.Венедиктов: Интерес детей важнее интересов взрослых – вот, в чем вся история
И если Обама хотел их объединить, то Трамп не хочет объединять. Он понимает, что он никогда не будет своим среди, там, гей-активистов, женских феминисток, черных, людей, исповедующих ислам. Он никогда не будет своим. Он рисует себя как вот этого белого рабочего парня. Ничего себе, рабочий парень.
Т.Фельгенгауэр
―
Хорошо. Тогда вот Дмитрий спрашивает: «Алексей Алексеевич, а Трамп наш?»
А.Венедиктов
―
Не, Трамп не наш, Трамп свой. Вот, всё остальное – это инструменты. Меркель – инструмент для достижения какой-то цели, Путин – инструмент для достижения другой цели. Трамп себе на уме. Я вам еще раз повторяю, он хитрый. Он очень хитрый. В наших дворах московских говорили «хитрозадый», в питерских – «хитрожопый». Да. Это, вот, разделяет нас с Владимиром Владимировичем. Вот, да. Ну, у нас вот так. Он очень хитрый, и он работает на себя. Поэтому Трамп не наш.
Т.Фельгенгауэр
―
Владимир Путин тоже хитрый?
А.Венедиктов
―
Владимир Путин тоже хитрый, безусловно. Но Владимир Путин не проходил тот путь, который прошел Трамп в бизнесе, да? Там, потери, банкротства, окружение людей разных. Владимир Путин одно время шел линейно, будучи офицером, потом революция, щепки, потом его приводит Кудрин сюда, он становится там главой администрации и потом президентом. Всё. У него более линейный путь.Я думаю, что Трамп гораздо сложнее, чем мы про него думаем. Так же, как, кстати, и Путин гораздо сложнее. Потому что Путин пришел одним, а 15 лет президентства... Ну, давайте там не будем делать вид, что президентом с 2008-го по 2012-й год был Дмитрий Медведев. 15 лет на вершине власти человека очень образовывает, делает его очень извилистым, делает его очень хитрым. Он перехитрить Трампа...
Они хитрованы. Они могут друг друга пытаться перехитрить. Просто у Трампа больше игрушек.
Т.Фельгенгауэр
―
Но в этом плане они друг другу интересны?
А.Венедиктов
―
Я не думаю, слово «интересны» здесь правильное. Я не думаю, что они интересны. У них есть интересы, как они понимают, их стран. Значит, Путин понимает, что интересы России вот в этом, а Трамп понимает, что интересы США в этом. И они будут прежде всего опираться на интересы, потому что для них это – это любовь их электората. Любовь их народа и, в конечном счете, любовь этой развратной этой шлюхи Клио, музы истории, которая черт знает за что она может полюбить одного или другого. Они, вот, рассчитывают на любовь собственных народов и вот этой шлюхи.
Т.Фельгенгауэр
―
Давайте вернемся поближе к России. Тут спрашивают слушатели, как вы понимаете, что сейчас происходит на Украине? Внезапно все услышали название населенного пункта Авдеевка.
А.Венедиктов
―
Прям Сталинград, да.
Т.Фельгенгауэр
―
И даже Дмитрий Песков, который обычно говорит «Ребята, я не в курсе», он в курсе.
А.Венедиктов
―
В курсе.
Т.Фельгенгауэр
―
Он в курсе, что происходит в Авдеевке, он рассказывает про какие-то самостийные отряды (вот тоже формулировка).
А.Венедиктов
―
Да.
Т.Фельгенгауэр
―
Что это? Что за внезапное обострение?А.Венедиктов: Трамп понимает, что никогда не будет своим среди гей-активистов
А.Венедиктов
―
Ну, во-первых, надо иметь в виду, что, собственно, сама Авдеевка даже по минским протоколам 2014 года, по разделению вооруженных сил – она находилась на территории, подконтрольной Киеву, подконтрольной вооруженным силам Украины. Поэтому говорить о том, что кто-то там отбил Авдеевку, не отбил Авдеевку... Надо говорить о том, она в руках кого? Кто там отбивает? Надо просто понимать, что даже по минским протоколам она отошла или, там, была под контролем Киева. Это первая история. Поэтому разговоры, кто ее контролирует... Если туда вошла ДНР, это нарушение минских договоров, да? Если там находятся ВСУ, это не нарушение. Но почему война?
А вот почему война, на самом деле. Во-первых, мы не знаем, что случилось. Можно приписывать задним числом, как это делают: «Это вот Порошенко ищет обострения, привлечь внимание Трампа». Слушайте, ну это всё фантазии и пусть они останутся фантазиями.
История заключается в том, что когда на этой истории, на которой беспрестанно... Я имею в виду от Авдеевки на восток, да? Это такая зона. Как Сталкеры, да? Там ходят, действительно, люди, которые занимаются мародерством, которые прикидываются то одними вооруженными отрядами, то другими вооруженными отрядами. Чисто свадьба в Малиновке: «Белые придут – грабят, красные придут – грабят. Зеленые придут – тоже грабят». Очень часто это было во время войны летом 2014 года, когда люди просто переодевались: то они за Украину, то они за Россию, то они сами по себе. Это такая сталкеровская зона.
И там очень много оружия. И там очень много неподконтрольного оружия. И поэтому случайный набег, случайный налет, случайный расстрел или обстрел, который вызывает ответную реакцию... Уже не знаешь, кто первый начал, уже не понимаешь, кто первый начал. Но это очень серьезная история, потому что от Авдеевки пошло дальше на юг, туда, уже в сторону побережья, и на север. То есть сейчас, чтоб ты понимала, принято решение о заседании закрытого Совета безопасности ООН.
Авдеевка – это где? Где ООН и где Авдеевка? Закрытое заседание Совбеза. Срочное! Собирается. ОБСЕ – срочное заседание. Песков в курсе! Куда дальше?
Т.Фельгенгауэр
―
Чтоб Путин разбирался, видимо.
А.Венедиктов
―
Ну, вот, поди разберись. То есть что-то сдетонировало, что мы не знаем. Интересантов будет много. Выигравших не будет никого, но интересантов будет много.Кому интересно прежде всего обострение вот там? Обострение интересно тем, кто не хочет, чтобы были договоренности. Начинаем считать, кто не хочет, чтобы были договоренности? Кто первый интересант? Первый интересант – лидеры сепаратистов.
Как только Россия и Украина (давайте называть вещи своими именами) достигнут договоренностей минских каким-то образом и что-то сделают, первыми потерявшими власть, деньги, контроль, статус, значение будут лидеры сепаратистов. Это первые интересанты.
Вторая. Украинская армия понимает, что она не может победить, потому что против нее стоят, да, сепаратисты, но за спиной сепаратистов гарантированно стоит российская армия. Значит, если бы сейчас были объявлены выборы в украинский парламент или украинского президента, сказали бы: «О! Порошенко нагнетает, чтобы потом показать, что он герой». Нет никаких выборов, нет никакого смысла. Никакого смысла нет просто.
Россия – ей для чего сейчас это делать? Вот, только-только там Трамп что-то забрезжил, где-то он там приплясывает на том конце океана. Зачем ему сейчас создавать проблему, когда ему придется с Конгрессом с этим, его однопартийцами и Маккейном решать вопрос о поставке оружия на Украину? Россия не заинтересована. Она (НЕРАЗБОРЧИВО) заинтересована лечь и помереть там, в смысле прикинуться мертвой на Украине и вместе с Трампом ИГИЛ мочить там, в Сирии. Кстати, Башар Асад, видимо, в больнице уже 5 дней.
Т.Фельгенгауэр
―
Да.
А.Венедиктов
―
Видимо, 5 дней уже в больнице. Вот сейчас вот... Зачем нам сейчас? Тихо-тихо-тихо-тихо. Тихо, ребята, тихо, не надо сейчас ничего.Поэтому даже если начали самостийные отряды... Уже даже не украинская армия. Уже даже Кремль говорит, что это не украинская армия. Какие-то махновцы начали, да? Даже не петлюровцы, махновцы, да? То подхватить это, это обострение, сыграть на этом обострении должны в первую очередь лидеры сепаратистов. Тем более они продолжают умирать как-то тут в Москве один за другим.
Т.Фельгенгауэр
―
Да. Подозрительно немного.
А.Венедиктов
―
В общем, как-то подозрительное явление. То есть что-то варится. Но самое главное, что эта штука может стать неуправляемой, потому что очень много оружия, очень много этих отрядов, очень много полевых командиров, такой Сектор Газа, как говорит Юлия Латынина. Поэтому это очень опасная вещь. Поэтому правильно, что собирается ОБСЕ, правильно, что собирается Совет безопасности, правильно, что Песков не говорит «Это Киев», да? А этот Киев не говорит «Это Москва пошла в наступление». Это какие-то отряды. Вот это всё правильно.
Т.Фельгенгауэр
―
Спасибо большое. Это было особое мнение главного редактора радиостанции «Эхо Москвы» Алексея Венедиктова, эфир для вас вела Татьяна Фельгенгауэр. Большое спасибо всем. До свидания.