Виктор Шендерович - Особое мнение - 2009-02-19

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Сегодня, как всегда по четвергам, Виктор Шендерович у нас в гостях, писатель, журналист и, как заявлено ранее, человек. Здравствуйте, Виктор.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Сейчас какие-то новые данные уже.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как только что поступила свежая информация. +7-985-970-45-45. Это номер смс. Присылайте свои вопросы. Если останется время, мы обратимся к ним. Очень много новостей дня сегодняшнего, да и Виктор пришёл сегодня к нам не с пустыми руками, тоже нашёл пару интересных историй. Начнём с центральной новости дня сегодняшнего. Вынесен вердикт на процессе по делу об убийстве Анны Политковской, присяжные оправдали всех фигурантов этого дела, они освобождены из-под стражи прямо в зале суда. Этот вердикт для Вас стал неожиданностью?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, с одной стороны - к этому шло. То, что доносилось из зала суда, что я мог читать в прессе… я понимал, что к этому идёт. Ощущение сложное. С одной стороны, есть желание, чтобы убийцы были наказаны. Есть желание поверить, что убийцы сидят перед нами. Были некоторые основания из того, что мы знали по следствию. Но есть суд присяжных. И если есть малейшее сомнение в виновности, то оно должно трактоваться в пользу обвиняемых. Это азбука. И сложные чувства я сейчас испытываю, но думаю, что – значит, следствие не смогло доказать. Там было то, от чего мы отвыкли за уже 8-9 лет последних. Была состязательность процесса, реальная состязательность. Никаких команд дано, насколько я понимаю, не было. И слава Богу, что не было. В этой состязательности процесса, как я понимаю, следствие проиграло, оно не смогло доказать присяжным виновность обвиняемых. Значит надо лучше доказывать.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Значит ли это, что главное расследование ещё впереди?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, Дмитрий Муратов так и сказал. И я надеюсь, что оно впереди - причём, не только в отношении тех, кто сидел на скамье подсудимых в этот раз. Потому что там не было, в любом случае, тех, кто заказывал это убийство. Это в некотором смысле вопрос даже гораздо более важный. Да, надеюсь, что это впереди - и надеюсь, что мы узнаем имена убийц, и следствие докажет независимому суду присяжных виновность настоящих убийц. Подчёркиваю – настоящих убийц. Не по анекдоту - будут искать не под фонарём, а там, где потеряли. Будут найдены эти убийцы, и доказательства их вины будут очевидны в состязательном процессе.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы не думаете, что сейчас появятся какие-то отдельные заявления о том, что суд присяжных – это всё не то, это не правильно.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Даже не сомневаюсь. Это первое, что появится. По нашей привычке ждать отмашки сверху. Сказано же, что виноваты, ну, так а чего? Появятся, конечно. Есть эффект нашей привычки к отмашке. Виновные назначаются. Хорошо, что этого не случилось здесь. Я не могу утверждать… у меня нет оснований утверждать о виновности или невиновности тех, кто сидел на скамье подсудимых. Это не моё дело, в конечном счёте. Но я хочу сказать, что суд присяжных – это правильно! Суд независимых, самостоятельных, взрослых людей, которые анализируют доводы обвинения и защиты – это правильно. И вот это надо защищать. Этот институт надо защищать, и не давать себе отвлекаться. Очень легко разжечь, поджечь – две секунды! И направить, перевести стрелку на присяжных, которые оправдали, допустим, убийц… Нетушки! Вот есть следствие – докажи, если это убийцы. Не смогли доказать - доказывайте лучше!

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Посмотрим, как будет дальше развиваться эта история. Ещё одна из таких достаточно громких новостей сегодняшнего дня, настоящий скандал разгорается вокруг предстоящего музыкального конкурса «Евровидение». Тут есть несколько вопросов по смс. Алексей, в частности, спрашивает: «Как Вам понравилась песенка грузинского ансамбля? Как Вы думаете, пустят ли их в Москву?» И уже певица Диана Гурская, которая в прошлом году представляла Грузию и должна была передавать эстафету грузинской группе по «Евровидению», отказалась это делать из-за провокационности песни. Я напомню, что в этой песни есть такие слова, в которых слышится «Мы не хотим Путина».

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Я хочу спросить у Дианы Гурской: почему трио из Грузии должно хотеть Путина?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Только квартет.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Квартет. Тем более! Ещё на несколько процентов меньше вероятность. Почему квартет из Грузии должен хотеть Путина? Мне кажется, что это их личное дело. Далеко не новый каламбур. Этому каламбуру столько же лет, сколько политику Путину. Как только он появился, эта шутка «Put in, Put оut» быстренько прогулялась по Интернету. Я не думаю, что это лучшая грузинская песня, которую мы слышали в нашей жизни. И дело не в песне - дело в нашей реакции на это, в нашей способности (огромной, ядерной, безразмерной, на восьмую часть земной суши, державы) реагировать с болезненностью карлика на такие вещи. Это поразительное саморазоблачение - такого рода реакция нервная. Это не реакция взрослого человека и большого государства. Это реакция ущемлённого самолюбия. Мелкого, ущемлённого. Мы опять ищем политического скандала на мелком месте. Ну, спели – и спели. Лучшее, что можно было бы сделать – это не обратить внимание. С моей точки зрения, даже прагматически подходя. Я оставляю в стороне художественное достоинство, нравственное достоинство - это не имеет никакого отношения к нам, это вопросы к квартету. Хотя ещё раз хочу напомнить, что никаких оснований любить Путина у грузин и грузинок нет. И Путин сделал всё, чтобы его ненавидели в этой стране. Это всё мы выносим за скобки. Говорим только о нашей реакции. Это реакция карлика. Болезненно ущемлённого карлика.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Даже если сами участники этой группы говорят, что понимают прекрасно политический подтекст этой песни, мы всё равно не должны никаким образом на это реагировать?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Конечно. Поймите, по аналогии с человеком, с человеческими отношениями, «приятно, если он, друзья, завоет сдуру: «Это я» - сказано у Пушкина. Значит, мы делаем страшно приятное продюсерам этой группы. Они хотели скандала, они на него шли - они его получили. И какое счастье для продюсеров этой группы! Лучшее, что можно было сделать (я говорю сейчас просто прагматически) - это не заметить. Или обратить внимание на то, что действительно, вот мы любим песню «Тбилиссо» - например я. И как-то сравнить художественные достоинства… Я думаю, не в пользу той песни, которая приехала на «Евровидение» (ну, допустим). Не по-умному мы поступаем. А реакция Дианы Гурской – это её личное дело. Она не Бритни Спирс, чтобы весь мир обращал внимание на её реакцию, с моей точки зрения.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А на реакцию Бритни Спирс Вы бы обратили внимание?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Я-то нет, но есть какие-то там глянцевые фигуры такого масштаба, которые всё время маячат в зрачке. Ну, повторяю, неумно. Всё это неумно со всех сторон.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Просто это уже система. Помните, в прошлом году с Веркой Сердючкой было тоже самое.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, мы пробавляемся мелкими скандалами. Наша вся большая геополитика состоит из череды мелких коммунальных склок.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Воронья слободка.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да, мы сами себе по масштабу выискиваем. Повторяю – забыть, пожать плечами и пройти мимо – самая нормальная человеческая реакция, с моей точки зрения.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Удивительный вопрос прислала Елена: «Вас что-нибудь радует?»

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Очень много, Елена. За пределами отечественной политики - очень много. Женщины, дети, солнышко вот выглянуло, музыка - джаз….

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но чаще всего Вы говорите про политику.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, нет. Это я один час в неделю произвожу впечатление тяжело больного человека. А вообще, за пределами этого часа, я ничего… «Если меня в тихом месте прислонить к тёплой стенке…» Я совершенно про другое могу поговорить. У меня нет этого пункта. Но в политике отечественной радует - немного. Впрочем, кое-что радует. Когда заместитель председателя Верховного суда Карпов подаёт в отставку по случаю возбуждения уголовного дела против его сына - меня это радует, потому что это поступок европейский. Это поступок неожиданный на наших просторах. У нас не принято по этическим соображениям с высоких постов подавать в отставку. Человек проявил себя как мужчина, как человек некоторых нравственных правил… Меня это порадовало. И кое-что иногда радует даже внутри политики. Но сатира как жанр, подразумевает, что ты говоришь о неприятных вещах. Как сказал один остроумный человек – сатирик из двух зол выбирает большее. Разумеется, то, о чём я говорю, изначально не может доставлять никакого удовольствия.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте продолжим разговор о наших соседях. Немного поговорили про Грузию, давайте про Белоруссию.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Давайте.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сегодня состоялся разговор между верховным представителем ЕС по внешней политике и безопасности Хавьером Соланой и лидером белорусским Александром Лукашенко. Очень много приятного друг другу они сказали. В частности, Солана подчеркнул, что ЕС рассматривает Белоруссию, как европейскую страну и считает нормальной ситуацией если между ЕС и Белоруссией будут хорошие отношения. В свою очередь Лукашенко ответил, что мы готовы исключить всех посредников в диалоге Белоруссии и ЕС, и намерены разубедить ЕС в том, что Белоруссии сегодня нет выхода, кроме как бежать в одну сторону и обманывать европейцев. Вот так вот друг другу реверансы.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Господин просто приятный и господин, приятный во всех отношениях. Скажите, г-н Солана ничего не спросил про политических заключённых?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Судя по всему, нет. Во всяком случае информационные агентства об этом не сообщают, лишь только о бесконечных комплиментах, и создаётся впечатление….

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ну что ж, А.Г. Лукашенко – человек очень талантливый, и разводить ему не впервой.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здесь вопрос – кто ж кого перехитрит.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: А в этом даже нет вопроса. Весь опыт (с моей точки зрения, из того, что мне известно, хотя бы по 20 веку) - весь опыт задабривания авторитарных и тоталитарных режимов говорит о том, что тут победителем является авторитарный режим. У них больше возможности для разводок. У них больше возможности для шантажа. Я не думаю, что Хавьер Солана сможет переиграть Лукашенко. Я подозреваю, что они политики разного масштаба. Александр Григорьевич очень талантливый, очень опасный политик. И если европейское сообщество позволяет себе лобзаться с главой страны, по некоторым сведениям, лично ответственным за некоторое количество политических убийств, при ныне существующих политзаключённых, то плохо дело европейского сообщества, по моему скромному мнению.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Что от этого Москве? Потому что Белоруссия – наш давний друг и союзник.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, друг ещё тот!

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, тот ещё, но пока мы говорим, что Белоруссия наш друг.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Я вспоминаю, что мы живём в одном государстве только в Шереметьево или Домодедово, когда вижу ошарашивающую табличку контроля; когда прохожу паспортный контроль, как гражданин Союзного государства. За пределами этой таблички - не вспоминается, что мы в одном государстве живём. Не хочется пускаться в какие-то политические фантазии - ясно, что там внутри идёт действительно некоторое перекусывание сухожилий и перетягивание каната номенклатурное, в том числе по линии размежевания ЕС с Москвой. Лукашенко очень удачно… в тот момент, когда мы заняли по всем правилам геометрии тот авторитарный угол, который раньше занимал он, - он немедленно переместился в либеральный угол. Он не дурак. И в какой-то момент получилось, что в Белоруссии «оттепель», а у нас «завинчиваются гайки». И Европа радостно двинулась в сторону этой разводки. Не буду даже гадать: что нам? Нам ничего хорошего не будет оттого, что рядом с нами авторитарная страна, с которой мы юридически находимся на одном пространстве. Ничего хорошего не будет. При позднем Ельцине, или при каком-то «срединном» Ельцине… - в страшном сне не могло привидеться. Мы тогда пытались давить на нашу власть, на Бориса Николаевича со товарищи, чтобы как-то повлияли на батьку, справедливо считая, что у России есть возможности; что небольшой поворот вентиля может заставить изменить политику. Но с тех пор столько воды утекло, и Россия такими широкими шагами пошла в сторону «батьки», что у батьки появился простор для маневра, который - мы сейчас видим - он блестяще использует.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте о ситуации внутри страны. Продолжают поступать всё новые и новые данные о числе безработных. Эта цифра постоянно растёт.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Подожди! Это как раз то место, чтобы я обрадовал. Вот говорят, что всё плохо. Да ничего не плохо! Завод противопожарного оборудования в посёлке Варгаши в Курганской области получил большой госзаказ на водомётные машины для разгона демонстраций (об этом сообщает журнал «Русский репортер»).

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так это же, наоборот, значит всё плохо.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да нет! Хорошо! Рабочие места!

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так нет… Готовятся к массовым выступления.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Три модели есть таких машин. На базе «Урала» - цистерна на 9 тыс. литров воды, называется «Лувр», такая «Тонна-Лиза». Вторая – «Шторм» на базе КАМАЗа, и третья, совсем маленькая, на основе «Газели», чтобы между демонстрантами ездить и поливать.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Точечное истребление демонстрантов.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Те, кто постарше, помнят... Я думал: что это мне напоминает? А один человек образованный напомнил мне абсолютно точно. Конечно! - песня Галича о том, как Клим Петрович добивался, чтобы его цеху присвоили звание «Цеха коммунистического труда»; была такая песня... Он всё хотел, а ему всё не вручали! Там довод такой был:

«А так, говорят, ты прав, говорят,

И продукция твоя лучшая.

Но всё ж, говорят, не драп, говорят,

А проволока колючая...»

Вот как вдруг аукается Галич так на очередном поворотике. Но можно порадоваться за жителей посёлка Варгаши в Курганской области…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нельзя только порадоваться за тех, кто под эти водомёты попадёт.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: А не надо ходить на демонстрации! Сиди тихо, и всё будет хорошо.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я пока не собираюсь. Виктор Шендерович предупреждает всех.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да. «Тонна-Лиза», 9 тысяч литров, на всех хватит. Всех напоит Родина-Мать. Всех!

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, всё. Предупреждён – значит вооружён.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да, да.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо Виктору Шендеровичу за то, что он нас просветил.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Я стараюсь.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Хорошо. Четыре минуты до середины часа.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Чего ж хорошего?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы же сами сказали, что это хорошо. Новые рабочие места. Хочу спросить про Виктора Степановича Черномырдина. Масса вопросов пришла на сайт.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нельзя комментировать Черномырдина. Это невозможно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы знаете, в дипломатических кругах продолжают вчерашние высказывания Черномырдина обсуждать. Посол США на Украине сказал: «Мне очень нравится Черномырдин, он очень забавный»

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да, да, да! Чудесный комментарий, очень правильный! Черномырдин – это явление природы. Обижаться нельзя. Это цунами. Там был какой-то толчок на глубине. Пошла волна, она куда-то дошла, выплеснулась. Нельзя обижаться на Виктора Степановича. Он явление природы. Поразительное. Настоящее. Из него как-то время от времени выходит под давлением…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Надо объяснить это украинским товарищам, наверное.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Украинским товарищам ничего не надо объяснять, они всё сами понимают. Что же касается… Объяснять надо нашим товарищам! Если мы по-прежнему настаиваем, что мы - повод для потехи, позора и недоумения, тогда конечно... Тогда всё хорошо. Тогда пускай Виктор Степанович говорит. Виктору Степановичу такое можно говорить, и я даже получу удовольствие. Такое не должен говорить посол России. Что общего между Виктором Степановичем и послом РФ?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это одно и то же лицо.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да, да... Вот если бы как-то разделить, чтобы послом был дипломат, который как-то бы фильтровал базар, извините... А Виктор Степанович время от времени выдавал свои волны, сейсмологические явления свои, наружу. Это было бы славно. А когда это всё вместе, то испытываешь… Ну, мы привыкши, нас-то… Напугали ежа, как говорится.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Напугали бабу туфлями на высоком каблуке.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да, да, именно! Так что нам к позору не привыкать, и поболе было.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Чем история может закончиться? Неужели действительно объявят персоной нон-грата?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да нет! Ну, всем же забавно! И украинцы тоже понимают. Украинцы же понимают (я думаю, что они понимают это очень хорошо), что Черномырдин позорит не их, а Россию. Они это прекрасно понимают. И в каком-то смысле существование такого посла - в интересах тех, кто широким жестом будет показывать на него потом и говорить: «Ну, вы видите, с кем мы имеем дело? С этими скифами». Ну, «на высоком каблуке»…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое. Напомню, что Виктор Шендерович является сегодня гостем программы «Особое мнение». +7-985-970-45-45 – это смс. Мы прервёмся на несколько минут, а вы пока присылайте свои вопросы.

НОВОСТИ

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И мы продолжаем программу «Особое мнение». Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, в гостях у меня Виктор Шендерович, журналист и писатель. Только что пришли сообщения с пометкой «Срочно» по каналам агентства РИА НОВОСТИ: «Хамовнический суд Москвы постановил этапировать экс-главу ЮКОСа Михаила Ходорковского и главу Минатэп Платона Лебедева в Москву. Об этом сообщила РИА НОВОСТИ руководитель пресс-службы Мосгорсуда Анна Усачёва.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, это хорошая новость, потому что раньше-то не пускали. Раньше старались держать… Может, ещё будут стараться, не знаю, как будут развиваться дела дальше. Старались держать подальше!

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы обсуждали, что видеоконференцию собираются устраивать, а вот сейчас приходят сообщения, что будут этапировать.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Географическое присутствие… - я уже говорил о разнице масштабов…. - географическое присутствие Михаила Борисовича Ходорковского, даже в клетке, в Москве – это довольно любопытный факт. Он немножечко может повлиять на биологическое ощущение от времени.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Повлиять каким образом?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Я не знаю.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И в какую сторону направить этот процесс?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, я далёк от мысли, что его везут в Москву, чтобы включить в эту сотню президентского резерва.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А жаль.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Честно говоря, жаль. Но я думаю, что он по IQ у Собянина и Суркова не пройдёт в первую сотню, - я боюсь, что они его не включат. Но, конечно, это замечательное решение, без кавычек.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А о чём оно говорит?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Не знаю. Не будем гадать. Как минимум, оно говорит, что на этом маленьком этапе, вот на этом шаге забрезжило что-то, похожее на соблюдение законов.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кстати, по этой теме есть вопрос из Интернета, один из наших слушателей из Петербурга пишет нам: «Европейский суд по правам человека признал приемлемой жалобу ЮКОСа на то, что налоговые претензии предъявлялись с целью разрушения компании и отчуждения её активов». Параллельно идёт процесс, может быть, в Москве. Два процесса по делу ЮКОСа будут идти параллельно. Как отразится это на сути дела и на судьбе Ходорковского и Лебедева?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Для того, чтобы что-то здесь комментировать, надо быть юристом, глубоко погружённым в международный закон. Поэтому не будем просто фантазировать. Ясно, что конфигурация на доске немножко другая, когда это дело будет слушаться в Москве. Чуть-чуть другая. Она приобретает некоторый другой оттенок.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Хорошо. Ещё одна история, такая, журналистская. На этой неделе она достаточно широко обсуждается. Дело в том, что опять проблемы у самарской газеты. Я напомню, что летом эта газета была известна как «Новая газета» в Самаре, её закрывали, потому что решили. Что там нелицензионное программное обеспечение.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да. это очень важный пункт. Не гексоген там был, не наркотики…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сейчас эта история повторяется.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Она дивно повторяется. В этот раз по заявлению некоего гражданина, который где-то читал, что в этой редакции используется нелицензионное программное обеспечение, - читал, но не помнит где… - по заявлению этого склеротичного гражданина российского четверо людей из угрозыска и два из отдела по борьбе с экономической преступностью нагрянули в редакцию; был четырёхчасовой обыск с изъятием компьютеров. Это то, на что угрозыск реагирует немедленно, со страшной правоохранительной силой! На заявление человека, который не помнил, о чём речь. Это - на что реагируют российские правоохранительные органы. А я расскажу кратко, на что они - не реагируют. Не реагируют на угрозы в адрес адвоката Архипова со стороны нацистов, милиции и спецслужб РФ. Адвокат Архипов возглавляет работу Всероссийской антикоррупционной общественной приёмной «Чистые руки». И вот он имел неосторожность перейти дорогу одновременно нацистам... - причём, официальным нацистам, у нас есть такая Национальная Державная партия России, которая… Почему я говорю «официальная»? потому что недавний марш неонацистов в Дрездене они поддержали – официально! Это официальные нацисты на территории РФ. Архипов по поводу этих людей высказывался. А также его общественная приёмная успела перейти дорогу некоторым лицам из путинской элиты. Конкретно - он перешёл дорогу руководителю аппарата правительства г-ну Собянину, в отношении которого в процессе журналистского расследования (по сигналу, который был ими получен) появились некоторые подозрения о его участии в возбуждении незаконного уголовного преследования, в политических целях. Вот так совпало. Перешёл дорогу этим и тем. Уже полгода Архипова «прессуют». С осени 2008 года. В открытую идёт слежка. Имеются фотографии машин с чётко видными номерами. У дверей дома, где живёт адвокат, дежурят крепкие молодые люди…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И что, правоохранительные органы каким-то образом реагируют?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Реагируют! Недавно некий представитель милиции позвонил по телефону Архипову и оповестил адвоката, что против него будет сфабриковано уголовное дело. Запись разговора имеется. Другой представитель правоохранительных органов приватно посоветовал Архипову «не повторять судьбу адвоката Маркелова». Это - реакция милиции! Блокируются телефоны, на личный мэйл приходят звонки и письма с угрозами адвокату и его жене, журналистке, с угрозами совершенно внятными и недвусмысленными. Разумеется, все его письма в Генпрокуратуру, в милицию… На это не реагируют. В отличие от звонка склеротичного гражданина, который что-то слышал о контрафакте. Так вот, Архипову по очереди звонят и угрожают: то фашисты, то милиция. А спецслужбы блокируют телефон его антикоррупцинной приёмной. То, что это блокируют спецслужбы, можно считать доказанным фактом, потому что Билайн официально ему сообщил, что идёт блокирование, согласно девятому приказу Минсвязи, который, поперёк всякой Конституции, разрешает спецслужбам вмешиваться в линию, блокировать, прослушивать номера. Вот такой дивный альянс милиции, нацистов и спецслужб РФ - в отношении человека, который решил как-то «заняться» коррупцией.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это Вас удивляет каким-то образом?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, нет. Эта история хороша в сравнительном отношении, рядом с историей Курт-Аджиева. На что реагируют? Там обыск - немедленно, шестеро из угрозыска выезжают в редакцию, блокируют компьютеры, вывозят… арест, обыски! Здесь - полгода человек не может добиться реакции правоохранительных органов на прямые угрозы, возникшие после сигнала о коррупции в верхних-верхних эшелонах власти... У меня была такая галлюцинация, что летом президент Медведев что-то говорил о своём желании бороться с коррупцией - так вот, я хочу шёпотом предложить г-ну Медведеву… сказать ему, что это очень удачный случай. Здесь коррупция пятиэтажная! С одной стороны – сигнал о коррупции в самых верхних эшелонах власти, с другой стороны - сигнал о прямом сотрудничестве, скоординированной работе нацистов, милиции и спецслужб. Вот пожалуйста, хороший случай показать, кто в доме хозяин. Если он хозяин…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, это на самом деле удивительно, что Вы рассчитываете на какую-то реакцию.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Могу я, Таня, повалять дурака немножко и сделать вид на несколько минут, что мы живём в правовом государстве?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: С тех пор, как Дмитрий Медведев заявил о борьбе с коррупцией, какие-то реальные сдвиги Вы видели в этом деле, или Вы продолжаете валять дурака всё это время и верите, что что-то произойдёт.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Дело же не в Медведеве, я это тысячу раз говорил. Дело в нас. Мы, общество, можем заставить власть каким-то образом снизить меру цинизма. Я не говорю, что мы проснёмся завтра в Дании. Но снизить меру цинизма мы можем. Это вполне в наших силах. Это мы действительно можем. В частности, вот такими напоминаниями, когда количество напоминающих увеличится, власть в некоторых собственных интересах начнёт немножко по-другому себя вести. Это азбука.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Пока что власть только даёт дополнительные заказы на водомёты.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Это правильно. Тут одно из двух, - надо выбирать, Таня! Либо честные выборы, свободное СМИ, независимый суд… - либо водомёты. Тут что-то одно нужно выбрать из инструментов взаимодействия с обществом. Выбраны водомёты. Ну: вода, вода, кругом вода…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не самый плохой вариант.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: В общем да. Вода – это жизнь.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Если бы на производство дубинок бы бросили все силы, было бы гораздо более ощутимо.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Не знаю. Хотел сказать, что – «не знаю, не пробовал», потом вспомнил вдруг, что уже пробовал.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Богатая биография у Виктора Шендеровича. Спасибо большое. Напомню, что Виктор Шендерович выступал сегодня в эфире программы «Особое мнение». Всех нас предупредил, предостерёг. Спасибо Вам большое. Всем пока.