Марина Хлебникова - Попутчики - 2009-07-04
Д.БОРИСОВ: Тук-тук-тук, раз-раз.
А.ПЛЮЩЕВ: А вот и я. Ты знаешь, я вообще, на самом деле думал, раз я утреннюю смену сегодня на новостях отстоял, то, может, мне скидка выйдет и не надо будет ехать мне в поезд куда-то там, не брившись вообще. А ты сказал в прошлой передаче, что в следующий раз с Плющевым. Я же не мог тебя так подставить. Поэтому пришлось сегодня приехать. Тем более, что с нами сегодня едет Марина Хлебникова, поэтому было грех отказываться.
Д.БОРИСОВ: Добрый вечер.
М.ХЛЕБНИКОВА: Добрый.
А.ПЛЮЩЕВ: Здрасьте.
М.ХЛЕБНИКОВА: Чего везете?
Д.БОРИСОВ: Расслабленное у нас состояние сегодня.
М.ХЛЕБНИКОВА: Значит, везете свое расслабление состояние.
Д.БОРИСОВ: Тела, я бы сказал. Тут Плющеву, кстати, удалось сделать невозможное. Он обогнал собственную смску перед тем, как мы отправились. Я уж думал, что он снова опоздает на вокзал. Он все думал, ехать ему, не ехать с нами. Я уже стал волноваться, спрашивать. Плющев появился, а смска…
М.ХЛЕБНИКОВА: Ну что ты мне рассказываешь, я же видела, что смска пришла позже.
Д.БОРИСОВ: А смска пришла позже, да. Я нашим слушателям, чтобы они знали, какой стремительный.
М.ХЛЕБНИКОВА: Как стремительны бывают наши мобильные телесистемы.
Д.БОРИСОВ: Да, и со связью у нас сегодня творится что-то невообразимое. Например, смс-сообщения в наш поезд, который проходит уже сейчас где-то по территории Прибалтики, можно посылать только на номер, который сейчас озвучит Александр.
А.ПЛЮЩЕВ: Вот извините, он прибалтийский, но я надеюсь, он встанет для вас в такую же сумму, как и обычная смс.
Д.БОРИСОВ: Вы запишите его и можете в течение часа нам слать смски именно на этот мобильный номер, потому что мы забыли, к сожалению, редакционный.
А.ПЛЮЩЕВ: +3 725 987 11 81. Вот давайте проверим – кто-нибудь хоть запомнил? Пришлите смску. Денег с вас не возьмут лишних, не беспокойтесь.
Д.БОРИСОВ: Марин, вот когда-то я читал ваше интервью, в котором вы говорили, что постоянные разъезды, ежедневные фактически, они вас как-то напрягают, что получается такая жизнь немножко цыганская, ни кола ни двора, ни остановиться дома надолго. Это было вот в период сверхпопулярности ваших песен. Сейчас как-то вас слышно не то что меньше, просто наверняка уже жизнь удалась, все хорошо, дом где-нибудь в элитном квартале выстроен, все готово, и теперь можно никуда не ездить. О, смски пошли!
А.ПЛЮЩЕВ: Да. Смотрите, какие слушатели, запомнили. Вот так вот. Молодцы. Да, извините.
Д.БОРИСОВ: Сейчас вы больше получаете наслаждения от жизни, чем раньше? Или все-таки разъезды бывают?
М.ХЛЕБНИКОВА: Разъезды никуда не делись. Дело в том, что мы в определенный момент с ребятами так устали, что потом просто взвыли и попросили нашего замечательного директора не делать концертов больше, чем, скажем, какое-то определенное количество в месяц. Я поняла, что чтобы качественно петь, мне нужен зазор, допустим, в два дня молчания. То есть, например, дать подряд три концерта – я тогда должна неделю отмолчаться. И как-то мы на количестве 8-10 концертов зафиксировались, и вот это и был тот момент, когда я сказала, что устала. Я помню очень хорошо это время, потому что был дефолт в нашей стране, а я как раз тут, понимаешь, вылезла со своими «Дождями», «Кофеями», и мне кажется, что все артисты оставили свои гонорары, а мой директор взял и все мои гонорары опустил. Таких артистов было три, потому что на всех площадках встречались только мы втроем.
Д.БОРИСОВ: А кто еще?
М.ХЛЕБНИКОВА: Губин… Вы не представляете, это было сумасшествие, это был безумный совершенно год. Ну, взвыли-то мы конкретно где-то году к 2004-му. И так вот определились с количеством концертов. Ну, так хорошо нам стало, более или менее уравнялись.
Д.БОРИСОВ: И до сих пор? Дефолт-то был давно, уже 11 лет прошло.
М.ХЛЕБНИКОВА: Ну да, мы держали очень долго эту цифру.
А.ПЛЮЩЕВ: Как держатель теперь смс-приемника я спешу передать огромный привет Марине Хлебниковой от Вадима, вот последнее сообщение.
М.ХЛЕБНИКОВА: Спасибо большое.
А.ПЛЮЩЕВ: Все остальные тоже виртуально передают приветы и отчитываются, что номер запомнили. Все, еще раз напомню, последний. Он очень длинный - +3 725 987 11 81. Все просто. Ваши вопросы, ваши пожелания и реплики в адрес Марины Хлебниковой, пожалуйста, на этот номер присылайте. Глядишь, и наш заработает редакционный. Марин, я когда увидел, что мы с вами сегодня поедем, я начал вспоминать, что же я впервые услышал. Конечно же, «Чашку кофею». Это недолго было вспоминать. Ну, она звучала потом едва ли не из каждого утюга действительно. Это без преувеличения совершенно. Тогда очень попала лично мне песня. Просто я знал подобного персонажа, к кому обращена песня. Собственно, не от кого, а к кому. Ну, один был такой персонаж очень смешной. И как мне показалось, я вот вспомнил, многие песни, когда они проживают сквозь годы, сквозь десятилетия даже, они так и не теряют своей звонкости, скажем так. Очень многие песни тех лет – наверное, 90%, как мне кажется, сейчас…
М.ХЛЕБНИКОВА: Я думаю, что это вина музыкантов.
А.ПЛЮЩЕВ: Это вина? Мне кажется, просто время поменялось, выросли люди.
М.ХЛЕБНИКОВА: Нет. Дело в том, что если мы берем людей, создавших в жизни только одну композицию, берем «Отель Калифорния» группы «Eagles», и она как звучала, так и звучит замечательно. Они берут, делают кавер. Но они используют другие звукоснимающие приборы, все другого качества, они используют другие аранжировки. Это правильно, на самом деле. Можно делать каверы, но лучше, когда каверы делает сам исполнитель. Хотя, на самом деле, я могу сказать, что лучше, чем «Shoking Blue», сколько ее ни переделывали, «Шизгару», как она была та самая «Шизгара», вот лучше ее никто не перепел ни за границей, ни у нас. То есть оригинал лучше получается. А что касается «Кофею», иногда нас достают и я даже в цыганском романсе ее в конце пою. То есть настолько… Вы знаете, что еще смешно – вот мы поем в концерте, потом просят бис, а потом, допустим, ведут куда-нибудь в гости, а там музыканты сидят местные, они видят нас и начинают играть ее. То есть вдогон. По три-четыре раза, конечно, это утомляло.
А.ПЛЮЩЕВ: А вы ее сейчас в оригинальном-то варианте исполняете? Хотя бы на корпоративах. Нет?
М.ХЛЕБНИКОВА: Ну а как в оригинальном? Он все время меняется.
А.ПЛЮЩЕВ: Нет, ну я имею в виду, близко к тексту.
М.ХЛЕБНИКОВА: Да, близко к тексту. Но вот когда совсем уже устанешь, то начинаются вариации.
А.ПЛЮЩЕВ: Я просто только что приехал с концерта «Depeche Mode», думал – господи, они ж это пели лет 20 назад. Вот что он чувствует, когда 20 лет подряд поет одну и ту же песню?
М.ХЛЕБНИКОВА: Замечательно себя чувствовать должны.
А.ПЛЮЩЕВ: Вы что чувствуете?
М.ХЛЕБНИКОВА: Уверенность. И удовольствие. Потому что это сложившаяся песня. Потому что когда я слышу песню, которую я не могу спеть, которую не могу запомнить, которую я не могу понять, у меня сразу мозги становятся, как у ежа иголки, они перекрещиваются, и я просто отказываюсь слушать такую музыку.
А.ПЛЮЩЕВ: По сравнению с 90-ми годами конкуренция сейчас обострилась или легче, наоборот? Молодая шпана есть?
М.ХЛЕБНИКОВА: Вот не вижу я той шпаны, которая была бы сама.
А.ПЛЮЩЕВ: Сама?
Д.БОРИСОВ: То есть без дяденек, стоящих за плечами?
М.ХЛЕБНИКОВА: Нет, не без дяденек. Причем здесь дяденьки? Дяденьки-то ни при чем. То есть если ты сам цех и ты сам фабрика и ты сам еще сырье – я ж пишу еще очень много всякой музыки, то есть, получается, я производитель, я сырье и я собственно завод, который уже выдает продукт. А получается, что мы видим только исполнителя, а продукт-то создают другие люди. И за лицом этих ребят наших молодых мы их-то не видим. То, что они могли бы сами принести. Вот это жалко.
А.ПЛЮЩЕВ: Но с другой стороны, нынешний герой всех светских материалов, и не только светских, недавно умерший Майкл Джексон – разве он написал хоть одну песню? Мне кажется, нет.
М.ХЛЕБНИКОВА: Я не знаю, насколько он писал или не писал. Семейка явно писала. Но то, что в стилистике, в танце и в манере исполнения он настолько действительно был король, то есть настолько он был органичен и не похож ни на кого. И представить себе, что он споет песню, как Лайнал Ричи, невозможно. Мне тут ребята даже специально скачали, я приехала и посмотрела у них – не «Триллер», а «Призрак» - еще один музыкальный фильм. Когда я задаю себе вопрос, а есть ли смысл меняться, то я вот так вот думаю: ну понятно, тут тебе отстригут волосы, тут тебе их покрасят, тут тебе сделают другую аранжировку, тут скажут «Спой иначе». Ну и что? И что получится из «U2»? что это будет? Ну и ничего оригинального. Так и Хлебникова. Я Хлебникова, я ни на кого не похожа. Салтыков – это Салтыков. Ну кто может спеть так? А Ольга Кормухина? Какой тембр! Начинает петь – все, хана. Или Агузарова. Космос же. Или Земфира. Ну это прелесть!
Д.БОРИСОВ: Ни разу не пели чужих песен вы?
М.ХЛЕБНИКОВА: Пела. Знаете, где? На программе у Михаила Ефимовича Швыдкого. И я очень была всегда избирательна к песням. Последние вот две работы были – одна была из «Наутилуса Помпилиуса», а предыдущая была как раз Земфирина. Потом были «Звуки» как раз у меня в программе. А Бутусова мы с Димкой спели Харатьяном – «Я хочу быть с тобой». И мы с ним голосили, как две акулы друг на друга, со слезами на глазах. Очень здорово. А я сама пела «Гудбай, Америка». Много чего. И джазовую музыку пела, и классическую. Всякого разного.
Д.БОРИСОВ: Нет, ну я даже имел в виду не песни каких-то других исполнителей, других авторов.
М.ХЛЕБНИКОВА: Да, конечно. Вот Александр Сергеевич Зацепин. Его «Дожди». Дима Чижов написал «Чашку кофею». Сережа Катин написал «Карусель», замечательную песню, которая до сих пор в интернете на YoyTube из моих клипов номер один по скачиванию – и по видео, и по локалу. Потом – Андрей Горбачев, замечательная песня «Не плачь, любимый». У Саши Клевицкого. То есть есть авторы, конечно. Но я очень тяжело с поэтами дружу. Я стремлюсь его прожить так, чтобы как будто это я говорю. И когда я натыкаюсь на такое, понимаю, что вот это я могу прочитать. «Наш поезд отправляется с такого-то пути» - это я могу прочитать. А если мне скажут, что типа сегодня взошла луна, я с тобой пойду за ручку, ла-ла-ла, и мне присылают такую музыку… Причем пишут – «Для Хлебниковой». Я ответ пишу. Я же отвечаю тем людям, которые мне присылают. Их конкретно это радует и удивляет – как это человек сам отвечает? Я говорю – а кому вы это слали? Вам. А я об этом пою? У меня же десять классов на лбу написано, ребята.
А.ПЛЮЩЕВ: Но, с другой стороны, если послушать те же самые песни – «Чашка кофею» или, может быть, «Солнышко мое», я не знаю, если отключить иронию немножко у себя или у человека нет ироничного восприятия, саркастичного, то вполне можно вот так вот без иронии понять и написать что-то подобное – про луну и так далее. Нет?
М.ХЛЕБНИКОВА: Нет.
Д.БОРИСОВ: Вас не коробила форма – «чашка кофею», когда вы ее пели?
М.ХЛЕБНИКОВА: Меня Димка загнал в шкаф этот и мучил меня часа три с половиной, когда продюсировал этот трек.
Д.БОРИСОВ: В шкаф загнал.
М.ХЛЕБНИКОВА: Я в шкафу пела. Я до сих пор в шкафу пою, мне очень нравится. Там заглушишь все со всех сторон, звукоизоляция. Ну, у меня, правда, шкаф большой.
Д.БОРИСОВ: Такая хоум-студия?
М.ХЛЕБНИКОВА: Ну да. Ну, шкаф – это условно, то есть там просто дверь затыкается.
Д.БОРИСОВ: 50 квадратных метров шкафчик.
М.ХЛЕБНИКОВА: Ну да, гардеробчик. И я отказалась руками и ногами, сказала, что такую ерунду петь не буду. Он говорит: «Спой!»
А.ПЛЮЩЕВ: Ну вот видите, вы точно так же сами восприняли ее как песню-ерунду вначале.
М.ХЛЕБНИКОВА: Правильно. И он научил меня ковырять буквы, было очень смешно. Мы их поковыряли, и всем понравилось. Строчки, например, такие: «Ведь я ж как пчелка тружусь, я кручусь-верчусь, я обеспечиваю уют». Знаете, как реально там спето? «Ведь я как пчелк» - там не спето «пчелка». «Я обеспечивую»…
А.ПЛЮЩЕВ: Мне даже показалось, «обеспечивыю».
М.ХЛЕБНИКОВА: Нет, «вую». Специально так спели. А на самом деле, не слышно, но специально буквы ломали. Так интересно было. И вот эти вот все «ч», «ш», «ф», конечно, очень тяжелые. Это ж не вокальные буквы. Вокальные – «м», «н», «л».
А.ПЛЮЩЕВ: Борисову тоже шлют смски. Вроде телефон свой не называл. Ну и отлично. О, а мне беспрестанно. «Марина, оставайтесь всегда такой. Мы вас любим!» - пишет Вадим, который уже передавал привет.
М.ХЛЕБНИКОВА: Спасибо большое.
А.ПЛЮЩЕВ: Все, кто просто проверял – смски доходят, все правильно. Ну не знаю, все или не все, но вот у меня штук десять уже есть. Молодцы. Шлите дальше, если что.
Д.БОРИСОВ: Как вам слышать себя каждый день на радио исполняющей не песни, а радио-джинглы. Уже продолжается эта история больше десяти лет. Не странно, что в радиоэфире звучат чаще гораздо не ваши песни, творения, а вот какие-то такие…
М.ХЛЕБНИКОВА: На самом деле, мы тут с Ксюшей Стриж однажды сидели, она говорит: «Слушай, ты удивительная певица. Вот есть исполнители формата одной радиостанции. А вот есть серия – вас немного, но вы попадаете на многие. И ваши треки на многих звучат». А тут я поняла, что, оказывается, часто меня узнают, даже когда я просто по телефону разговариваю. У меня был такой случай смешной. Я вам сейчас расскажу. И часто звучащий голос в эфире просто на подкорку ложится, и людям кажется, что всю жизнь на протяжении последних 12 лет практически каждые 5-7 минут на ведущих станциях звучит мой голос. И это транслируется везде, по всей стране. Конечно, они думают, что выросли на моих песнях, потому что голос уже просто в печенках. И только сейчас до меня начало это доходить. А вообще, было очень смешно. Я записала песню, называлась она «Били-бом», смешная очень была песня, и принесла ее показывать, и вы знаете, что сказал человек, который в то время подсказывал мне, занимался очень многими вещами и много мне помогал, и продюсировал: «Марин, ты знаешь, у тебя голос неузнаваемый». Я так расстроилась. И меня просят записать трек просто для чего-то, я отношу. И потом история такова. Оказывается, французам принесли русские голоса, 10 или 12 человек, чтобы они послушали энергию голоса, как он ложится на пленку.
А.ПЛЮЩЕВ: При этом они, разумеется, не понимают, да?
М.ХЛЕБНИКОВА: Да, язык они не понимают. Их интересует энергетика, узнаваемость…
Д.БОРИСОВ: Да ладно, название радиостанции понятно и на других языках.
М.ХЛЕБНИКОВА: Да, но там же песни просили. Там же не просили спеть название. То есть как ложится голос на пленку. И мне говорят: «У вас самый узнаваемый и энергетичный голос, и он должен петь». И приносят моему же директору и говорят: «Она должна поехать». И я говорю: «Ну что, дорогой мой? Понял, что у меня голос узнаваемый?» Смешная история была. А с узнаванием голоса… Я несколько лет назад покупала светильники домой, делала ремонт, и когда я приехала в магазин, мне показалось, что светильники такие дорогие, ну просто конкретно. Я полезла в компьютер, вижу, там склад оптовый – оптом торгуем светильниками там-то. Нашла телефон, звоню: «Здравствуйте, вы знаете, я не оптовик, но у меня очень много маленьких всяких светильничков, они все разные. Я бы хотела столько-то», и называю количество, и мне человек так вот спокойно отвечает: «Хорошо, приезжайте, мы вас как оптовика по нашим ценам пропустим». Я приезжаю туда, отбираю светильники, они реально были на складе в два раза дешевле. Это я сейчас уже понимаю, что аренда площади, магазин, зарплаты, все складывается. Потом мне еще делают скидку, то есть я получаюсь вообще в шоколаде с этими светильниками и с сэкономленными деньгами. Я уезжаю и говорю: «Спасибо вам большое». Они говорят: «А вы знаете, почему мы сделали вам? Мы узнали вас по голосу, но очень уважительно отнеслись к вам, потому что вы не воспользовались именем, не сказали, кто вы». А я к тому времени была уже несколько лет известным человеком. «Вы не сказали, что вы поете. А я вот хочу, а вот я такая-то, а вот мне надо. Просто повели себя, как обычный человек. А мы услышали ваш голос и сразу вас узнали. Поэтому мы вам сразу сказали – приезжайте. Так хотелось на вас посмотреть и сделать вам приятное». Вот такие вот люди.
А.ПЛЮЩЕВ: С другой стороны, не все так хорошо узнают по голосам. Многие люди наверняка от вас узнают, что эти джинглы – это вы. Голос такого-то радио – это вы. Голос сякого – тоже вы. Оформление, в смысле.
М.ХЛЕБНИКОВА: Да. Но с другой стороны, поскольку это массированный такой удар, да. Да я вздрагиваю, на самом деле, когда переключаю приемник. И я выключаю сразу. А это ж мой тембр. И я устаю.
Д.БОРИСОВ: Но приятно ж, согласитесь. Признайтесь.
М.ХЛЕБНИКОВА: Приятно. Но голос-то болит.
А.ПЛЮЩЕВ: Сергей спрашивает: «Марина, правда, вы живете в Бутове? Вами там все гордятся».
М.ХЛЕБНИКОВА: Да, и я тоже горжусь людьми и с ними здороваюсь и очень люблю Бутово.
А.ПЛЮЩЕВ: А почему вы в Бутове живете? Не на Рублевке, например. Нет, просто так, мне кажется, что как-то…
М.ХЛЕБНИКОВА: Так получилось. Не знаю. Так вышло.
Д.БОРИСОВ: В Северном или в Южном?
М.ХЛЕБНИКОВА: В Северном.
Д.БОРИСОВ: То есть поближе к Москве?
М.ХЛЕБНИКОВА: Нет, просто так получилось. Мы когда искали квартиру, у нас были конкретные деньги, и там была возможность купить квартиру. А я всегда хотела на юге. Мне казалось, что на юге теплее. Потому что я выросла на севере. Поэтому на юге Москвы. Не знаю, очень нравится мне район, зеленый.
Д.БОРИСОВ: А это про вас рассказывали историю, что в Северном Бутове сбегались местные жители смотреть на то, как приехал какой-то бульдозер, кран сносить часть дома, якобы чтобы пронести, поставить там чуть ли не биде на втором этаже квартиры, что-то такое.
М.ХЛЕБНИКОВА: Это было, пока я еще не въехала в квартиру. Я не знаю, откуда они это рассказывают. На самом деле, до того, как я въехала в ту квартиру, в которой я живу, там действительно была проломлена крыша. Ну, потом-то нормальная стала крыша. Ванна не проходила. Поэтому через крышу.
Д.БОРИСОВ: То есть это не квартира, это дом, прямо скажем.
М.ХЛЕБНИКОВА: Нет, это обыкновенный дом.
Д.БОРИСОВ: То есть была проломлена… то есть ванну доставляли в квартиру через крышу в обычном доме, вы хотите сказать, да?
М.ХЛЕБНИКОВА: Да.
А.ПЛЮЩЕВ: А квартира на каком этаже, если не секрет?
М.ХЛЕБНИКОВА: На последнем.
А.ПЛЮЩЕВ: А, на последнем.
Д.БОРИСОВ: А сколько этажей всего?
М.ХЛЕБНИКОВА: Пять.
А.ПЛЮЩЕВ: Я поясню всем. Борисов только что сделал ремонт. Его этот вопрос интересует больше всего.
М.ХЛЕБНИКОВА: Рассказываю. Есть антресольные куски, которые увеличивают зрительно, и эта антресоль – как раз ты дырка и есть, которое потом заложили обратно. Наверное, это антресольная какая-то часть.
А.ПЛЮЩЕВ: Вы сами руководили ремонтом?
М.ХЛЕБНИКОВА: Да конечно! Нет, частью…
А.ПЛЮЩЕВ: Нет, я не имею в виду, что исполняли обязанности прораба. Я имею в виду проект, как это будет выглядеть.
М.ХЛЕБНИКОВА: Нет, я единственное, что придумала – как сделать так, чтобы она никуда не рухнула, эта штука. Потому что ее как ни пристраивали, все равно она лежала на полу, а надо, чтобы на несущие нагрузка была. И я подумала – а вот компьютер висит на кронштейне, и ничего ему не делается. Дайте мне, пожалуйста, две шпалы, распилите их, а потом сварите, и кладите ее на шпалы на железнодорожные. Их так сварили, и она теперь не на полу, а на них, собственно. На кронштейне.
Д.БОРИСОВ: И сколько лет уже так держится?
М.ХЛЕБНИКОВА: Лет восемь.
Д.БОРИСОВ: Соседи в курсе?
М.ХЛЕБНИКОВА: Да. И ЖЭК наш в курсе.
А.ПЛЮЩЕВ: Я перекидываюсь с ремонта, уж извините…
М.ХЛЕБНИКОВА: Нет, было смешно, когда кран-то приехал не туда.
А.ПЛЮЩЕВ: То есть приезжал кран-то.
М.ХЛЕБНИКОВА: Кран приехал, когда мы решили снять клип. Как любое кино снимается за две тысячи долларов полнометражное. Мы решили тоже такое полнометражное. Мы зажгли костер в центральном парке, пригнали кран из кино и прямо в парке. Люди пришли, смотрели, как мы его снимали. А мы снимали как раз «Генерала» - с гитарками, у костерка, на бревнышках. Замечательно. Потом все потушили, убрали, увезли. А клип хороший получился.
А.ПЛЮЩЕВ: Вот эту историю напоминают здесь слушатели, которые смсят активно. Раньше она скрывалась, я знаю, но я потерял момент – может быть, она давным-давно раскрыта, а я просто не в курсе, не подготовился. Правда ли – то есть я-то знаю, правда или нет – эта история про то, что вы пели вместе с коллективом «ХЗ»?
М.ХЛЕБНИКОВА: Да, это правда. И очень многие люди знают об этом. Но я там не участвую как Марина Хлебникова. Потому что там не звучит то, что является собственно Мариной Хлебниковой как…
А.ПЛЮЩЕВ: То есть там ваш персонаж?
М.ХЛЕБНИКОВА: Да, причем более того, музыкальный продюсер этого коллектива, вы даже себе не представляете, как меня мучил, чтобы голос был абсолютно непохож на мой реальный, и какие он мне давал инструментальные задачи. Он мне, например, говорил: «Спой мне «Энигму» русскую, хочу песню про облака» - «Облака бегут по небу», все. Мы пишем 11, 12, 13 треков с небольшим тюном, я пою. Но я же должна в свой голос попадать. То есть нота вроде та же, но там какая-то шестнадцатая тона, я чуть выше. А потом говорит: «Спой мне истерику. Спой мне страх». И он вообще очень интересно пользуется голосами. То есть он голос использует как инструмент. И поскольку он был очень изобретательным и голос использовал как инструмент, живет у меня там свой персонаж и там работает.
А.ПЛЮЩЕВ: А зачем вам это надо было? Было интересно?
М.ХЛЕБНИКОВА: Это было очень интересно. Потому что огромное количество музыкантов – таких, как Юра Шатуновский, Дулов, инструменталистов… я ж студийщица, изначально я работала как студийщица очень много, прежде чем сложиться как солистка. Как студийщица, как конкурсная певица, как джазовая певица. Про «ХЗ» многие знают, а то, что, например, 13 наших топ-исполнителей имеют на своих пластинках мой бэк-вокал, об этом не знает никто.
Д.БОРИСОВ: Я вот знаю про группу «На-На» еще.
М.ХЛЕБНИКОВА: Да. Было такое.
А.ПЛЮЩЕВ: Не является ли это несколько зазорным фактом биографии? Когда ты в первых рядах… Ну, то есть вы предпочли бы о нем не говорить. Мой вопрос сводится…
М.ХЛЕБНИКОВА: О «На-Не» или о «ХЗ»?
А.ПЛЮЩЕВ: И о том, и о другом, я бы так сказал.
М.ХЛЕБНИКОВА: Вы знаете, я поспорила бы с вами.
А.ПЛЮЩЕВ: Вот, давайте поспорим. Нет, я не говорю, что так надо. Мне как раз импонирует то, что вы говорите об этом. Но мне кажется, что у нас, в нашей стране, не принято, если ты делаешь что-то в первых рядах, говорить о том, что когда-то ты был во вторых.
М.ХЛЕБНИКОВА: А что в этом плохого?
А.ПЛЮЩЕВ: Я тоже не вижу ничего плохого.
М.ХЛЕБНИКОВА: Я считаю, что когда ты музыкант, то ничего из музыки отвергать из своей жизни нельзя. Потому что это твой опыт и это то, что ты любишь. Это то, как ты экспериментируешь. Это то, как ты двигаешься. Это твой багаж. Извините, это твое ремесло. Так что… Музыка – это хорошо.
Д.БОРИСОВ: Давайте как раз прервемся, сделаем музыкальную паузу в нашем купе и послушаем какую-нибудь вашу новую песню.
М.ХЛЕБНИКОВА: Ну это надо метнуться к проводнику…
Д.БОРИСОВ: Наш ноутбук волшебный, стоящий тут передо мною, обычно играет.
М.ХЛЕБНИКОВА: А какое у нас настроение, скажите мне, пожалуйста.
Д.БОРИСОВ: Я видел, что одна песня называется «Лето». Настроение вообще не летнее.
М.ХЛЕБНИКОВА: Абсолютно.
Д.БОРИСОВ: Где-то там, в Европе, куда мы еще никак не доедем, там жара, а тут чего-то…
М.ХЛЕБНИКОВА: Ну давайте пускай тогда звучит песня, ни к чему не обязывающая, которую можно назвать из разряда клубной музыки, которая звучит и является фоном, создает такое спокойное настроение. Допустим, пускай это будет песня «Мне ничего не надо». Она первая записана там. Пускай тогда она уже и катится, и мы с вами под нее прокатимся и заодно чайку попьем
А.ПЛЮЩЕВ: С большим удовольствием.
Д.БОРИСОВ: Вы ошибаетесь. Нужно еще секунд 20, чтобы он вышел из режима ожидания вечного…
А.ПЛЮЩЕВ: А я тебе говорил – зачем ты играешь Windows Media Player?
ПЕСНЯ
Д.БОРИСОВ: Во всех поездах проводницы, а у нас почему-то проводник. Первый раз, по-моему.
А.ПЛЮЩЕВ: Ничего, ну это нормально. Эстонский проводник.
Д.БОРИСОВ: Песня у нас закончилась, между прочим, дорогие друзья. Марина Хлебникова в программе «Попутчики», самой дорогой передаче в истории радиостанции. Мы остановились на новом. Вот послушали песню самую-самую крайнюю.
М.ХЛЕБНИКОВА: Она крайняя, да. Но она как бы ласточка. Мы подумали и решили записать альбом. Я с 2005 года не выпускала альбома, потому что жадничала, не хотелось. Сделаешь трек и работаешь с ним. А потом захотелось альбом записать, потому что столько песен накопилось замечательных. И я решила. Один текст сложился – «Зонтики» я его назвала. Такой смешной. Дочка там забавно его поет. Я тут обнаружила, что моя дочь рэп читает. Она берет бумажку, там, скажем, ею написанные стихи, и начинает читать. У нее такой смешной голос! Так это здорово!
Д.БОРИСОВ: А сколько лет?
М.ХЛЕБНИКОВА: Десять вот будет скоро. Юбилейчик первый. Змея, можно сказать. Такая прям… Рэп читает. И вовремя все читает. Я прямо ей так позавидовала.
А.ПЛЮЩЕВ: Они, мне кажется, уже рождаются сейчас с этим – как рождаются с тем, что они умеют пользоваться компьютером и мобильником.
М.ХЛЕБНИКОВА: Ну да. Я не знаю, сколько лет у меня стоял телевизор – его, как всегда, включаешь-выключаешь с пульта, и я пульт потеряла – ищу-ищу, нету, нечем выключить. Она подходит, под телевизором кнопку нажала – телевизор погас. Говорю: «Ты где это взяла?» Она говорит: «Мам, ну там же кнопка». Три года ей было. Очень смешно. Вот так.
Д.БОРИСОВ: Кстати, о технологиях и гаджетах. Вот интернет-сайтом официальным Марины Хлебниковой занимаетесь вы лично или кто-то другой?
М.ХЛЕБНИКОВА: Ну, мы сделали сайт. Вообще, на самом деле, должна сказать огромное спасибо Антону Логинову, который со мной работает уже больше 18 лет. Он занимается и продакшном, и записывает все время…
Д.БОРИСОВ: И сайт заодно сделал.
М.ХЛЕБНИКОВА: Мы сделали сайт. Сделали его ребята, которые делали сайт группы «ХЗ». Такой замечательный был, в стиле «Секретных материалов». Просто взрывной сайт. В свое время был очень модный. Потом мы обсмотрелись фирменных сайтов и решили, что больше всего нам нравится сайт у Адриано Челентано. Думаем – чего бы нам не сделать? Сделали. Не понравилось. Взяли, все флэшировали, но стильно. А потом подумали – нет, как-то надо к людям поближе. И вот начали выкладывать фотографии – про команду, наше хоум-видео, открыли форум, и люди пошли. Очень хорошо. Хорошие ребята приходят. И я уже сама пишу новости, отвечаю ребятам.
Д.БОРИСОВ: Я там не нашел раздел «Новости» на сайте Марины Хлебниковой.
М.ХЛЕБНИКОВА: Здрасьте.
А.ПЛЮЩЕВ: Ты просто другой сайт смотрел.
М.ХЛЕБНИКОВА: На главную заходишь – там сразу же новости.
А.ПЛЮЩЕВ: Ты какой выбрал? Я «1.0» выбрал.
Д.БОРИСОВ: А я «2.0»
М.ХЛЕБНИКОВА: Без разницы. Вот эти вот новости – это то, что сразу идет текст. Оно и есть.
Д.БОРИСОВ: Может быть, просто у меня что-то с компьютером было. Я смотрел – все не получалось.
А.ПЛЮЩЕВ: Мы до того, как включился эфир, прервали Марину, потому что она рассказывала, как она во Франции все это записывает. Сказали, что нет-нет, до эфира давайте подождем.
Д.БОРИСОВ: Да.
А.ПЛЮЩЕВ: Да, давай-ка мы еще раз спросим.
Д.БОРИСОВ: Про джинглы.
М.ХЛЕБНИКОВА: У вас своя тема.
Д.БОРИСОВ: Конечно. Просто наша мечта с Плющевым – записывать радио-джинглы, звучать в эфире.
М.ХЛЕБНИКОВА: Начнем с того, что это коммерческая предприятия, как это делается.
Д.БОРИСОВ: Это делается в Париже, что уже прекрасно.
М.ХЛЕБНИКОВА: Да.
А.ПЛЮЩЕВ: Ты уже тайну всю раскрыл.
М.ХЛЕБНИКОВА: И это делается людьми, которые работают с озвучиванием диснеевских фильмов для французов. То есть это музыканты очень хорошего уровня. Они такие добрые, два брата. И они работают для радиостанций. Вот, давай, кнопку жми – новости пойдут сразу же.
А.ПЛЮЩЕВ: Музыка, видео, галереи, команда, биография, дискография, пресса, контакты.
Д.БОРИСОВ: Вон они, новости.
М.ХЛЕБНИКОВА: Ну вот нажми, где фотография, где я подмигиваю. Вот.
А.ПЛЮЩЕВ: Да, извините, я увлекся просто.
Д.БОРИСОВ: Верни мне ноутбук.
М.ХЛЕБНИКОВА: Я могу сказать, что просто работа на износ, ребята. Вот конкретно на износ. Работаю с удовольствием.
Д.БОРИСОВ: Но, казалось бы, со стороны же смотришь и слушаешь, и кажется – ну чего там записать?
М.ХЛЕБНИКОВА: Нет.
А.ПЛЮЩЕВ: Помнишь этот анекдот, когда встречаются два человека – один бедный такой, и он говорит, что она научный работник, туда-сюда, а второй говорит: «Ну а я так, немножко музыку пишу». Тот спрашивает: «А ты чего написал-то?» «А вот это, слышал – «о-о, Данон!»
Д.БОРИСОВ: Рекламная пауза в программе «Попутчики» неожиданно.
А.ПЛЮЩЕВ: Это ты меня сбил с Останкино своим.
Д.БОРИСОВ: Ну, знаешь, мне положено.
А.ПЛЮЩЕВ: С одной стороны, да, легко – я просто продолжаю твою мысль.
М.ХЛЕБНИКОВА: Должна вам сказать, что работая с джинглами, нужно быть очень точным человеком, потому что очень много треков поется, и нужно петь их синхронно, чтобы ребята в студии потом не делали конструктор, чтобы они звучали энергетично. И мне всегда очень нравится впевать так точно, чтобы они начинались и заканчивались вовремя и еще внутри попадали. И я это делаю практически с одного дубля.
Д.БОРИСОВ: А, то есть потом получается, что хор Марин Хлебниковых?
М.ХЛЕБНИКОВА: Нет. Кроме меня еще мужские голоса там работают. А как же, там все по-настоящему, там все здорово.
А.ПЛЮЩЕВ: Мне всегда казалось, еще с тех ранних лет, советских, что вы очень толкаете вперед и немножко выпячиваете свою команду. Ну, в хорошем смысле выпячиваете, я тут ничего обидного не вкладываю.
М.ХЛЕБНИКОВА: Ну, это что, плохо? Они ж не дрова.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну почему же плохо? Конечно, не дрова. Но многие музыканты жадничают в смысле славы. Нет никакой группы такой-то, есть человек такой-то, а вот никакой группы за ним нет.
М.ХЛЕБНИКОВА: Да, это дрова.
А.ПЛЮЩЕВ: Я вот даже помню – во всех клипах они участвуют едва ли даже не больше вас.
М.ХЛЕБНИКОВА: Да. Я должна сказать, что вот когда ты приезжаешь в город и когда видят людей, которые с тобой в клипе, на концерте, и это одни и те же люди, вы даже не представляете – ко мне бегут мальчишки и девчонки толпой, а к ним бегут девчонки толпой. То есть они видят, что люди одни и те же. Это очень хорошо работает на имидж. Вот Валя Лесов работает с Олежкой Газмановым – сколько лет они уже вместе? То есть их уже как бы не разделяют. Игорь Тальков работал – у него тоже была команда своя. Когда я работала в «Интеграле», мне всегда было обидно, что нас, музыкантов, убирали, хотя я была солисткой. Я себе дала слово, что если мне когда-нибудь повезет и я соберу команду, я буду им всем говорить – «Максимально близко ко мне, на вытянутую руку, чтобы вы всегда были в кадре. Занимайте за мной план, чтобы вы всегда были в кадре». И даже когда режиссеры говорили, что команду убираем туда, в правый угол, потому что там барабаны, я говорила: «Так, Олег, ты за барабаны не садишься – ставишь стойку и берешь шейкер». И реально у нас даже некоторые концерты потом и получались так, когда отрубалась аппаратуры и действительно ставили микрофон, то есть люди видели ту картинку, которая есть реально. Но это по-честному, это нормально, так и должно быть. Я плачу деньги, потом подхожу за пульт сзади, а у меня пульт универсальный – я по нему – стоп, концерт остановился. Что мне, в кассу бежать, верните деньги?
А.ПЛЮЩЕВ: Когда-нибудь, кроме, естественно, съемок, телеэфиров, приходилось петь под фонограмму?
М.ХЛЕБНИКОВА: Да, приходилось. Причем это когда технические условия не позволяют. А так, в общем, даже на дровах сыграть можно. Я вот всегда думала – а если к нам приезжает группа «Kiss» - вот их поставь играть на дровах, на которых мы играем. Вот зазвучат они? Чего-то у меня сомнения закрадываются, что сыграют на тех дровах, на которых играли мы и музыканты, которые играли раньше. Я же со второго класса состояла во всех этих школьных командах. Мы с ребятами просто конкретно лабали все эти вечеринки, танцы, все. То есть мы играли это все. Но если на эти дрова поставить «Kiss», я не знаю, «Kiss», наверное, облажается.
Д.БОРИСОВ: А в поезде живьем кусочек песни?
М.ХЛЕБНИКОВА: А что хотите?
Д.БОРИСОВ: А что-нибудь поездное.
М.ХЛЕБНИКОВА: Ой… Ехала в поезде, писала ночью песню. 1 января это было, лет 10 назад. (Поет).
А.ПЛЮЩЕВ: Браво.
Д.БОРИСОВ: Браво. Это Марина Хлебникова. Прямой эфир из поезда.
А.ПЛЮЩЕВ: Извините, я даже телефон на это время отключил.
М.ХЛЕБНИКОВА: До Таллинна далеко еще?
А.ПЛЮЩЕВ: Ничего, скоро приедем.
Д.БОРИСОВ: Скоро приедем. Нас выгоняют из эфира, как всегда в это время. Говорят – все, едьте уже сами. Чем мы сейчас и займемся. Кто-то не унимается и продолжает…
А.ПЛЮЩЕВ: Правильно. Шлют смски Марине Хлебниковой.
Д.БОРИСОВ: Вы, кстати, можете продолжать слать на номер, который Плющев озвучил. Поскольку мы ехать будем еще долго…
М.ХЛЕБНИКОВА: Да, я с радостью все прочитаю и буду очень рада.
Д.БОРИСОВ: Александр Плющев, Дмитрий Борисов, программа «Попутчики» в следующую субботу тоже будет здесь.
А.ПЛЮЩЕВ: Непременно, всем пока.
Д.БОРИСОВ: Пока.
М.ХЛЕБНИКОВА: Пока.