Влад Зерницкий - Попутчики - 2013-12-01

А.ПЛЮЩЕВ: Добрый вечер, вы слушаете радиостанцию «Эхо Москвы», у микрофона Александр Плющев, в эфире программа «Попутчики». Мой коллега Дмитрий Борисов подойдет чуть позже. Самое что интересное – он находится в пределах радиостанции, причем довольно давно, но вот бывает и так, что придет он на эфир попозже, по совершенно уважительным причинам, мы все создаем контент для вас, знаете ли, и продолжаем его создавать. И будем продолжать создавать вместе с коллегой нашим Владим Зерницким. Добрый вечер.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Добрый вечер, Александр.

А.ПЛЮЩЕВ: Влад у нас - главный редактор первой русскоязычной музыкальной радиостанции Израиля. Я правильно все сказал?

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Да, удивительно. Вы, наверное, один из немногих людей, кто правильно назвал.

А.ПЛЮЩЕВ: Чего уж там путать-то? Первая русскоязычная музыкальная радиостанция.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Мы четко позиционируемся как израильская русскоязычная. Многие название путают. Но мы отставим ее. Тем более, у меня военное прошлое – я люблю точность.

А.ПЛЮЩЕВ: Военное прошлое – это, в смысле, вы служили или работали на радио «Цахал»?

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Кстати, поработать, да, поработать на радиостанции «Галей Цахаль» было бы, конечно, здорово. Нет, у меня советское военное прошлое, я офицер. Да, к работе на радио я готовился сначала в армии.

А.ПЛЮЩЕВ: Понятно. Ну вот у нас сегодня, видите какая история, новости из Украины перебивают весь наш эфир. Моя прошлая программа два часа назад, посвященная технологиям, мы ее сняли и делали прямой эфир, связанный с Украиной. Насколько я знаю, в Израиле, во всяком случае, по единственному моему опыту участия в радиопрограммах, ну, всякие брейкинг-ньюзы довольно часты, в связи с тем, что обстановка у вас неспокойная. У вас радио музыкальное. Вот у нас музыкальные радиостанции вообще в принципе никак не реагируют на происходящее в мире, в стране, в Москве и так далее. Ну, кроме выпусков новостей. У вас как?

В.ЗЕРНИЦКИЙ: У нас, безусловно, специфика другая вещания. То есть у нас и страна живет в другом темпе, в другой, я бы даже сказал, окраске политической и общественной. Я говорю о том, что все радиостанции работают в одинаковом режиме, если происходит террористический акт, слава богу, такого давно уже не случалось. В одном режиме мы работаем, если начинают ракетные обстрелы израильской территории. Более того, мы управлением тыла Израиля выделяемся особо, потому что мы единственный, в принципе, кто вещает на русском языке, поэтому у нас есть специально выделенный канал, и во время, например, ракетных тревог мы прекращаем эфир и, по указанию управления тыла, сообщаем жителям конкретного города, что у них звучит сирена.

А.ПЛЮЩЕВ: То есть вы не прекращаете эфир…

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Прекращаем. Мы убираем музыку.

А.ПЛЮЩЕВ: Нет-нет, но эфир-то идет.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Да, потом мы возвращаемся.

А.ПЛЮЩЕВ: Да, я имею в виду, что вы прерываете обычные программы и пускаете объявление о ракетном обстреле.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Да. И то же самое происходит, если мы начинаем антитеррористические операции, тогда уже радиостанция работает в первую очередь на освещение того, что происходит в секторе Газа или вокруг него или на другой территории, и тогда мы совсем не похожи на музыкальную радиостанцию, меняется в том числе и музыкальная окраска. И, например, во время терактов, если количество погибших более 2-3 человек, мы уже без всякого предупреждения, сообщения убираем музыку, убираем динамику, звучит только спокойная тихая музыка сутки примерно.

А.ПЛЮЩЕВ: То есть без всякого объявления траура? Вообще, бывает в Израиле общенациональный траур?

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Да, конечно, но он, как правило, бывает, как, в общем-то, в любой стране, когда случаются какие-то крупные катастрофы, трагедии, как, например, было у нас 6-7 лет назад, когда два больших транспортных вертолета во время 2-й Ливанской войны и погибло более 50-ти десантников. Но это совсем не похоже на то, что происходит здесь. Мы очень реагируем на каждое событие, тем более если вдруг что-то происходит, у нас прекращается эфир и новости даются сразу, моментально. Для того, чтобы держать в курсе. Потому что страна маленькая, людей мало, и все связаны между собой очень сильно. Это могут быть ваши родственники, могут быть ваши друзья. Им надо знать, что произошло и где произошло. Нужно знать телефоны.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, к тому же, еще и СМИ мало, в том числе русскоязычных СМИ.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Да, у нас есть русскоязычный телеканал, который работает точно так же, как и мы. Ну и надо отметить, что основная часть репатриантов приехала в начале 90-х и почти 20 лет в Израиле, то есть они все понимают иврит, смотрят израильские каналы и слушают израильское радио в том числе, тут проблем нет.

А.ПЛЮЩЕВ: Тут пришел Дмитрий Борисов наконец. Добрый вечер.

Д.БОРИСОВ: Добрый вечер, здравствуйте.

А.ПЛЮЩЕВ: Мы здесь с Владом Зерницким, главным редактором первой русскоязычной музыкальной радиостанции Израиля. Говорим мы о специфике нашей работы. Вот тут обсуждали, как мы прерываем передачи, как они. Но это же требует, Влад, определенной подготовки сотрудников, персонала. Я вот сомневаюсь, например, что на наших музыкальных радиостанциях, думаю, процентов на 90…

Д.БОРИСОВ: Люди готовы прерваться и включиться о событиях на Украине вдруг?

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, и так об этом говорить, чтобы, в общем, было понятно, что они понимают, о чем они говорят. Не хочу ничего плохого сказать о коллегах, просто у них другая специфика.

Д.БОРИСОВ: Очень часто бывает, что на музыкальных радиостанциях даже выпуски новостей люди просто копируют из каких-то других источников слово в слово. Часто возвращаясь с работы с Первого канала, я слышу свои выпуски новостей дословно на каких-нибудь музыкальных радиостанциях. Просто я узнаю эти обороты, слова.

А.ПЛЮЩЕВ: Сам писал.

Д.БОРИСОВ: Точно помню, что сам это писал два часа назад.

А.ПЛЮЩЕВ: Сам копипастил.

Д.БОРИСОВ: Да ладно. И вот слышу это. То есть явно, если этих людей вдруг бросить в ситуацию брейкинг-ньюз, то неизвестно что получится. У вас, наверное, все не так.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Сейчас, если вы говорите о ситуации конкретной, которая случилась в Украине, то России в любом случае нет смысла делать брейкинг-ньюз. Равно как и мы, например, не делаем экстренных сообщений о том, что происходит в Сирии, хотя буквально от нас в нескольких километрах идут кровопролития.

А.ПЛЮЩЕВ: Но у вас там каждый день такое. Хотя там и страшные вещи, и кровопролитие и все дела, на уровне Мытищ, но у нас такое раз в десять лет случается в соседней стране.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: А, ну да, безусловно. Тем более, славяне.

Д.БОРИСОВ: Но это все-таки не повод какой-нибудь «Европе+» или «Love Радио» прерывать вещание.

А.ПЛЮЩЕВ: Конечно, безусловно. Чай, не война.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Я бы сказал даже больше. Когда, например, был ввод американских войск в Ирак, то мы переходили на 24-часовое вещание, потому что была угроза обстрела Израиля, поэтому мы прямо 24 часа в сутки там ночевали, чтобы вовремя сообщить о том, что звучит сирена или летит очередной СКАТ на нашу территорию. Вот такое у нас было. То есть мы следим за всем абсолютно. И даже последняя антитеррористическая операция, которая была в секторе Газа, нам управление тылом установило такие датчики, каждый из которых имел отношение к конкретному взятому городу на юге страны, и когда в том или ином городе должна была упасть ракета, а вы слышали, наверное, появилась новая система «Железный купол» у нас, которая в миллисекунды просчитывает траекторию ракеты и сообщает, что если она падает на открытой территории, то мы все не обращаем внимания, а если она летит там, где есть какое-то количество людей, то включается сирена. И вот, например, сидит диктор, допустим, леди Гага, он говорит: «Привет, добрый вечер!», в это время – летит в город Ашдод (не дай бог, конечно, стучу по дереву), и он сразу выключает музыку и говорит: «Внимание, жители города Ашдода, звучит сирена». И так далее.

А.ПЛЮЩЕВ: А вы на всей территории Израиля вещаете, да?

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Нет, мы вещаем не на всей территории, мы региональная радиостанция. И, в принципе, наш удел – это юг страны. Но мы захватываем центр немножко, чуть-чуть севера и даже чуть-чуть наша столица Иерусалим тоже наш слышит.

А.ПЛЮЩЕВ: Я понимаю. То есть, ну, если ракетный обстрел, не дай бог, конечно, из Ливана, то это скорее не ваша территория.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Не наша компетенция, да. Но, с другой стороны, мы участвовали как? Знаете, Израиль во время таких вот операций военных, во время каких-то террористических актов, серьезных заварушек, если их можно так назвать, становится одной семьей. И вот южная часть Израиля перевозила северную к себе, то есть совершенно незнакомые люди принимали семьи автобусами, и мы об этом сообщали. Мы просто обращались к югу и говорили: «Внимание, все, кто хочет принять жителей севера, позвоните нам, а мы будем передавать адреса и телефоны туда». И так и было. Люди севера переезжали и жили на юге, пока там армия заканчивала разбираться с террористами.

А.ПЛЮЩЕВ: Это совершенно другой мир, конечно. Тут вопрос как раз про музыкальную составляющую, довольно странный, от наших радиослушателей, но, может быть, сегодня новости из Украины так превалируют в эфире, что хочется и о музыке поговорить им. Вот, например, спрашивают здесь – «Какая музыка в Израиле предпочтительнее: англосаксонская или местного колорита? Был как-то на концерте звезд израильской эстрады – что исполнение, что подтанцовка, Советский Союз 80-х», извините.

Д.БОРИСОВ: И в дополнение вопрос Кирилла только что пришел: «А музыкальный эфир в Израиле так же безнадежно забит попсой и американской музыкой или по-другому все обстоит?»

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Давайте я отвечу по порядку. Что касается предпочтений, в Израиле в любом случае есть разделение между русскоязычной улицей и коренными израильтянами, как ни крути. Несмотря на то, что я, допустим, уже 20 лет в Израиле, такой явной интеграции нет. Да, по менталитету я, может быть, изменился, но я продолжаю слушать музыку англоязычную, иноязычную. Что касается русскоязычной, я ее слушаю меньше, но слушаю, в том числе и современную. Что касается наших радиослушателей, то мы, спустя 12 лет выстраивая линию, у нас как такового в принципе формата нет на радиостанции, потому что мы единственная коммерческая радиостанция музыкальная, поэтому приходится грузить, грубо говоря, все. Поэтому мы сегодня крутим один к одному – к одной русскоязычной песне выходит одна англоязычная.

А.ПЛЮЩЕВ: Как многие российские радиостанции, между прочим, делают.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Да. То есть, по большому счету, мы придерживаемся формата, но я хочу сказать, что мы крутим попсу.

Д.БОРИСОВ: Еще бы.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Мы крутим и иноязычную попсу, и русскую. У нас есть четыре чарта, который мы отслеживаем – европейский, американский, российский и мировой. И вот на основании этих чартов мы строим эфир.

Д.БОРИСОВ: Израильская публика такая благодарная в восприятии российских звезд шоу-бизнеса. Это самые теплые концерты, которые только можно себе представить, это Израиль. Сравниться с этим может, наверное, только Нью-Йорк.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Согласен. Я даже скажу в укор нашему израильскому телезрителю, там существует такая тенденция: израильский артист, пусть он даже семи пядей во лбу, это второй сорт, а любой артист российский, который побывал на одном из федеральных каналов, это первый сорт, и на его концерт нужно идти в любом случае, даже если…

Д.БОРИСОВ: Причем даже если этого артиста не знают здесь в России.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Абсолютно верно.

Д.БОРИСОВ: Я сколько раз видел по «Эйлате» выступление кого-то (кого?), и полный зал, аншлаг.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Да, стоит ему провести пять минут в программе «Пусть говорят», и он может приезжать с концертами в Израиль.

А.ПЛЮЩЕВ: Это очень интересный феномен. Можно было о нем догадаться, но он не приходит первым в голову, скажем так. Понятно, что такая история может случаться в определенной части Украины или в Казахстане, тоже в одной из частей…

Д.БОРИСОВ: В Украине, знаешь, какой мощный местный шоу-бизнес? Не нужно приезжих. Нужны, конечно, но…

А.ПЛЮЩЕВ: Слушай, старик, ну если у них в программах типа «Голоса» все время русские звезды сидят, не сыпь мне сахар в пиво.

Д.БОРИСОВ: Разной степени звездности, да.

А.ПЛЮЩЕВ: Да, ну, то есть, получается, по большому счету, в этом смысле Израиль в некотором роде чувствует себя провинцией.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Я, знаете, скажу, почему израильский слушатель или зритель отличается, например, от российского? Дело в том, что – что такое репатриант? Это человек, который, согласно «Танах», вернулся на свою родину, в Израиль, согласно закону о возвращении. Но, в принципе, можно сказать, что это эмигрант. Он оставил свою страну, где он родился и вырос, и переехал в другую страну. Я, например переехал в возрасте 31 года, и все с нуля – иврит, восток, еда, манера разговора и так далее, и поэтому у меня, как вспышка, в сознании запечатлелось то, что я оставил в 1994 году – музыка, книги, ситуация здесь. И, хотите верьте, хотите нет, вот я, например, веду программу авторской песни, шансон, есть программа по заявкам, и люди звонят и заказывают песни, которые они слышали тогда.

Д.БОРИСОВ: Конечно, они остаются в том времени.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Несмотря на то, что ты им показываешь новинки, суперновые песни, даже тех исполнителей, которые они любят, они все равно просят.

Д.БОРИСОВ: Любы Успенской «Кабриолет».

А.ПЛЮЩЕВ: Но это и здесь, надо сказать, не сильно отличается. То есть отличается, но не так уж. Масса людей остается в том времени, где самое яркое впечатление было.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Я вам даже больше скажу, Саша, я когда пришел на первое радио, я был просто ди-джей первый год, радиостанция отставала на четыре месяца от российских, то есть то, что у вас крутилось, у нас появлялось спустя четыре месяца, и только потом (у нас не было музыкального редактора, потом появился) мы сделали связь и стали получать в тот же день новые песни и выровнялись. Теперь многие летят в Москву и понимают, что они тут слушают ту же самую музыку, что и в Израиле.

А.ПЛЮЩЕВ: Вдруг пришел в голову вопрос, который тут все время нас беспокоит. А как обстоят дела с авторскими правами? В смысле, вы крутите русскую музыку. Ладно, с западными вы как-нибудь разберетесь и нас это мало волнует, а вот как же, крутите вы, извините, Диму Билана?

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Раньше это был дикий восток, если проводить аналогию с Диким Западом. То есть никто ничего не платит. Потому что, по большому счету, местные авторские организации особо не интересовала русскоязычная музыка. Но потом, естественно, прогресс и, вполне вероятно, ощущение дополнительных денег вызвали взаимные вопросы и у радиостанций, и у единственной организации, которая отслеживает у нас авторские права, называется она «Акум», она стала полноценным представителем «РАО» и первого музыкального издательства и представляет интересы ваших артистов, а мы… Единственное, что мне хочется знать, и этого пока никто не знает – платит ли наша организация «Акум», переводит ли деньги в Россию?

А.ПЛЮЩЕВ: Нет, может, и переводит. Но достаются ли они артистам? Это другая история. Или правообладателям.

Д.БОРИСОВ: Представляете, как артисты радуются, когда им раз или два в месяц на карточку что-нибудь, бац, упало, и никто не понимает, за что, почему. Но вот упало – приятно, греет душу. Вроде расплатились. И я знаю такие примеры.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Три рубля.

Д.БОРИСОВ: Не три рубля, бывает, что достаточные деньги вполне, платят нормально, кстати, надо отметить. Другое дело – неясно, вся ли это сумма. Никогда не докажешь. Это большие довольно деньги. Ясно, что даже в советское время авторы получали чуть ли не больше всех, кто работал. Тут нам все время наши гости любят рассказывать, ностальгировать о том, как какой-нибудь автор всех песен какой-нибудь известной певицы получал больше, чем нынешние олигархи и не знал, куда деньги девать.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Я помню, как советский поэт… а можно же называть фамилии, да?

А.ПЛЮЩЕВ: Пожалуйста. Это Борисов боится за личные отношения.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Что касается Вознесенского, я слышал, как он рассказывал о песне, которую они написали, «Миллион алых роз», что ли, это он как раз написал стихи к этой песне. Он говорит: «У нас была проблемы – мы с Паулсом думали, как же заработать денег, потому что сидели в большом кризисе. И вот написали песню», и у них было столько денег! Потому что они приходили из ресторанов, где исполняли эту песню.

Д.БОРИСОВ: Да, вот из ресторанов самое…

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Да, говорит, складывали на полочках, на каминах. Весь Советский Союз исполнял эту песню, она стала хитом, и все отсчитывали по 3-5 рублей за вечер трижды, десять раз.

Д.БОРИСОВ: И это в Советском Союзе был чуть ли не единственный способ заработать огромные деньги и абсолютно легально. И к тебе не приходили и не спрашивали, откуда они у тебя, потому что было понятно. То есть эта система авторских отчислений-то была.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну да.

Д.БОРИСОВ: Да, мы сейчас перенесемся в Украину, как сегодня особенно модно говорить. «В» именно. А потом совсем скоро вернемся и перенесемся на Израиль. Поговорим еще раз о радио. И есть одна прекрасная тема, о которой я сейчас вспомнил, но не хочу перед новостями о ней начинать говорить. Давайте уже прерываться на новости.

А.ПЛЮЩЕВ: Мы вернемся через пару-тройку минут сюда с Владом Зерницким, главным редактором первой русскоязычной музыкальной радиостанции Израиля. Ирина Кучеренко, иди уже читать новости, в конце концов.

Д.БОРИСОВ: Вперед! 30 минут в Москве.

НОВОСТИ

Д.БОРИСОВ: Программа «Попутчики» продолжается. Дмитрий Борисов, Александр Плющев, мы здесь. И продолжаем говорить с Владом Зерницким, главным редактором первой русскоязычной музыкальной радиостанции Израиля. Знаете, что мне больше всего нравится на русскоязычных радиостанциях Израиля?

А.ПЛЮЩЕВ: Их ровно две, я так понимаю.

Д.БОРИСОВ: На обеих. Ну, на одной, конечно, ну ладно, скажем, что на обеих. Когда я там оказываюсь, слушаю только то, что есть на FM близко, быстро. Это реклама. Это самая моя большая любовь.

А.ПЛЮЩЕВ: Ты ставишь в неудобное положение гостя.

Д.БОРИСОВ: Почему?

А.ПЛЮЩЕВ: Ну вот ты можешь рекламу на Первом канале комментировать?

Д.БОРИСОВ: Нет.

А.ПЛЮЩЕВ: Вот. И я не могу на «Эхе Москвы» рекламу комментировать.

Д.БОРИСОВ: Я могу об этом сказать. А Влад может сказать, что он не может это комментировать. Или что-нибудь. Нет, дело даже не вообще в целом в рекламе, а меня удивило то, что очень активно рекламируется… вот как ты думаешь, что может рекламироваться на радиостанции в Израиле?

А.ПЛЮЩЕВ: Даже с трудом себе пытаюсь представить. В Америке на русскоязычных радиостанциях – лойеры.

Д.БОРИСОВ: Ну, лойеры, доктора, это все понятно.

А.ПЛЮЩЕВ: Нет-нет, прямо так и говорят – «лойеры с лайсензами».

Д.БОРИСОВ: Ну нет, все-таки нет, израильское радио в этом смысле от американского отличается. Нет, например, ворожей. Потому что русскоязычная пресса, газеты в Америке – это все время магия. Нет, в Израиле рекламируется эмиграция.

А.ПЛЮЩЕВ: В Израиль?

Д.БОРИСОВ: Нет, в Канаду. Или в какие-то другие места. Вот для меня это было огромным сюрпризом, удивлением, что на полном серьезе людям предлагают еще раз, очевидно же, что предполагается, что нужно все заново совершить, весь процесс.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Абсолютно.

Д.БОРИСОВ: Типа, для тех, у кого не получилось, кому не понравилось, кто хочет второго шанса?

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Я думаю, что да. Я, кстати, никогда не задумывался над тем, что эта реклама есть, может быть, потому что мне очень хорошо в Израиле, но я скажу так, что мы начали рекламу, вот когда радиостанция только появилась, у нас рекламировались только маленькие продуктовые магазинчики, открытые русскоязычными израильтянами. А сегодня уже ни одна уважающая себя фирма не может позволить себе не рекламироваться на нашем радио, я это говорю с гордостью. Я говорю о холдингах продуктовых, о транспортных компаниях.

Д.БОРИСОВ: Нет, рекламируется все, что угодно, конечно.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Очень много продуктов рекламируют, безусловно, что, в общем-то, в Израиле является спортом номер один, без этого нельзя. А вот что касается эмиграции в Канаду, ну, она всегда была. Я вот сейчас буквально выступал в Торонто в октябре, и я вышел в зал – думаю, у меня была такая «фишка», говорю: «Давайте сейчас разучим с вами несколько слов на иврите, и кто скажет без акцента, тому я подарю диск». И пока я успел сказать одно слово, мне сразу из зала стали кричать на иврите: «Подарите и мне диск», «И мне диск подарите!» И выяснилось, что больше половины зрителей в зале – израильтяне. Вот такая миграция получается. Но я не переживаю за это, я считаю, что человек имеет право менять место жительства, в том числе есть люди, которые возвращаются в Россию.

А.ПЛЮЩЕВ: Безусловно. У нас много даже примеров таких есть.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Раньше я таких людей осуждал. Как же так, вы приехали на свою землю, приехали, как хотели, сионистские идеи были, а потом подумал – почему нет? Я не прав. Если человек почувствовал, что это не его.

Д.БОРИСОВ: Кстати, в случае с Израилем я знаю такие варианты, когда люди возвращаются совершенно не из-за политической ситуации, не из-за языка или культуры, а тупо из-за климата.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Тоже может быть.

Д.БОРИСОВ: Это касается даже пожилых людей. Может, в первую очередь пожилых. Не знаю, мы сейчас можем путешествовать и думать – как классно в декабре попасть в Израиль на неделю.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Я улетал позавчера – плюс 32.

Д.БОРИСОВ: То есть идешь по Тель-Авиву, понимаешь, что в Москве сейчас елочки стоят, Новый Год.

А.ПЛЮЩЕВ: Поди еще и море-то теплое Средиземное.

Д.БОРИСОВ: Можешь и искупаться, и на пляже полежать прямо в городе, все супер. А для пожилых людей это проблематично, они оказываются круглогодично в таком климате, к которому их организм не привык.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Мы, родившиеся и выросшие в Советском Союзе, у нас менталитет все равно остается здешний. А вот приезжаем мы на восток. Хочешь не хочешь. Хотя Израиль очень много взял от Америки и там тоже такая смесь, может, и не большое, но среднее «яблоко». Не такое, как Нью-Йорк, допустим, но все-таки. И я заново практически себя перестраивал по всем показателям. Потому что я понял, что если я не вольюсь в эту страну, я ничего не смогу сделать. А жить так, как и жил, и насаждать в этой стране свой образ жизни – это трагедия, это тупик.

А.ПЛЮЩЕВ: Но у вас штаб-квартира, я так понимаю, в Тель-Авиве же?

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Радиостанции? Нет. В городе Ришон-ле-Цион, но он находится рядом с Тель-Авивом, это, условно говоря, такой спальный район. Прогрессивный развивающийся город в десяти минутах от Тель-Авива.

А.ПЛЮЩЕВ: Но его даже, по-моему, иногда называют тель-авивским районом. Там был теракт.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Ну, долетела ракета. Вот.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, то есть вы по соседству с фактически самым западным, в смысле менталитета, а не в смысле географического положения городом, ну, фактически такой деловой столицей Израиля.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Можно сказать так, да. Кстати, район, где мы находимся, называется Западный район, западный Ришон-ле-Цион, вот так.

А.ПЛЮЩЕВ: Вот. Ну, я имею в виду, это к вашим высказывания о востоке. Ну, там если и восток, то скорее в меньшей степени.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Ну да. Да и вообще, ситуация изменилась. Сегодня практически каждый восьмой говорит на русском в Израиле. И это влияет не только на то, что можно говорить на русском и не учить иврит (это заблуждение, на самом деле), но ты, в общем-то, можешь найти места по интересам, то есть клубы, магазины, непосредственно какие-то общества, где собираются русскоязычные люди. Это естественный процесс. И это, может быть, облегчает абсорбцию в Израиле.

Д.БОРИСОВ: У нас вообще программа, которая изначально была посвящена, как это у нас формулировалось красиво, «идолам 21-го века» - тем, кто ими уже стал, или тем, кто подает надежды и собирается ими стать. Вот людям русскоязычным, приехавшим в Израиль, удается там стать звездами местными? Вот есть такие примеры? Вот как человек, крутящий в том числе русскоязычную музыку, есть у вас исполнители русскоязычные местные? И становятся люди популярными или нет? Или все русскоязычное – это привозное?

В.ЗЕРНИЦКИЙ: В Израиле есть люди, которых можно назвать израильскими звездами. Не знаю, что за концерт израильских звезд смотрел наш радиослушатель, но есть. И их очень мало. Их в сотни раз меньше, чем на израильской улице, чем израильских коренных звезд. В каждом жанре есть один-два человека, которые известны практически всему русскоязычному населению. Допустим, Ян Левинзон или Анна Резникова, певица. Но я не буду сейчас перечислять, потому что их не так много. Но к чему я это говорю? Очень сложно, по большому счету, достичь того, чего достигают российские артисты на российской сцене. В любом случае, русская улица, она ограничена. Даже если использовать русскоязычные СМИ, то эти СМИ вряд ли сделают человека звездой такой величины, как в России. И, безусловно, на сегодняшний день «преклонение» перед российскими артистами присутствует.

Д.БОРИСОВ: То есть получается, что люди в Израиле, ну, с радио проще, потому что понятно, что радио на FM вещает только ваше и все, и это отлично для вас, что какого-нибудь даже «Эха Москвы» нет, прекрасно. Но в случае с телеком сложнее. У всех тарелки и спутниковые и кабельные, понятно, все есть, и они, выбирая между местным израильским русскоязычным каналом и российским русскоязычным каналом, скорее выберут российские?

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Да, так и есть. На сегодняшний день, русскоязычный израильский канал, Девятый канал, не может никоим образом конкурировать с российскими каналами – то ли частными, то ли федеральными. Но они стараются. Сейчас там произошли некоторые изменения, там появился Алекс Левин, известный российский телепродюсер, который взялся за этот канал, привез деньги, и сейчас предпринимаются попытки поднять его уровень. Но я не могу сейчас компетентно говорить, я проработал там четыре года при другом руководстве.

Д.БОРИСОВ: Нет, понятно, что у них есть стопроцентное одно преимущество перед любыми российскими каналами – это то, что у них есть местный контент и местные новости, которых нету в российских СМИ. Местные израильские, я имею в виду, новости.

А.ПЛЮЩЕВ: Что мне рассказывали, и вот интересно, Влад подтвердит это или опровергнет, это то, что, во-первых, это даже не требует подтверждения или опровержения, это то, что «Эхо» через интернет много слушают, просто я встречал много людей, которые это делают.

Д.БОРИСОВ: В машинах.

А.ПЛЮЩЕВ: Да-да, машины – это пока остается монополией. И второе – это то, что благодаря нашему вещанию RTVi там ведущие программы «Особое мнение» становятся фактически звездами в Израиле, и по приезду туда они могут быть узнанными легко еще в аэропорту, например.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Я подтверждаю это на 200%. Во-первых, я сам смотрю RTVi постоянно, чтобы ориентироваться и сравнивать, что реально происходит в такой великой стране, как Россия. Что касается «Эха Москвы» и других радиостанций – в Израиле очень сильно развит интернет. Очень сильно. То есть страна просто забита высокоскоростным интернетом, в том числе и 3G. Поэтому многие мои коллеги слушают интернет в машинах в том числе и просто даже подключают на том же айфоне, в том числе и мы сейчас делаем акцент на этом, то есть и аппликации вовсю рекламирует, вещаем мы везде, где только можно – и в кабельном, и в спутниковом. Условно говоря, не работала аппликация два дня, и мы получили огромное количество претензий, что нас не могут слушать через эту аппликацию. Это значит, что сместилось многое в сторону интернета.

Д.БОРИСОВ: Я уже вижу претензии.

А.ПЛЮЩЕВ: Как они звучат, да. Нет, просто мы-то тут тоже получаем – и за аппликации, и за что хочешь вообще.

Д.БОРИСОВ: Это любимая часть работы, на самом деле. Кроме шуток.

А.ПЛЮЩЕВ: Читать претензии?

Д.БОРИСОВ: Читать смски, которые касаются не конкретного гостя, не конкретной программы, а одежды, в которую одет сегодня Плющев, например. Периодически что-нибудь такое вижу с возмущениями.

А.ПЛЮЩЕВ: Да, замечательно. И мы, кстати, продолжаем читать то, что вы пишете на +7 985 9704545, или аккаунт в Твиттере Vyzvon. Вот Олег, пользуясь одним из этих каналов связи, пишет: «Насколько в Израиле допустима критика высших правительственных кругов? Сильно ли развита самоцензура у СМИ?» Пожалуй, самый животрепещущий вопрос для слушателей «Эха Москвы».

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Во-первых, допустима. И никаких ограничений нет. Вот, например, в данный момент, буквально вчера вся пресса вцепилась в премьер-министра – выяснилось, что на содержание дома, на бассейн и на свечи и цветы, которые покупают для запаха, тратя 80 тысяч в месяц.

А.ПЛЮЩЕВ: 80 тысяч чего?

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Шекелей.

А.ПЛЮЩЕВ: Давайте в доллары переведем.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Условно, это чуть больше 20-ти тысяч долларов.

А.ПЛЮЩЕВ: Как-то по-нищенски ваш премьер поступает, по-босяцки.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Нет, вот вцепились в него, и премьеру даже пришлось ответить и сказать, что…

Д.БОРИСОВ: Страна маленькая.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Певец, который умер, к сожалению, как раз пел о том, что «вы пьете мою кровь». Точно так же, допустим, вся страна и вся пресса занималась тем, что премьер-министр полетел перелетом через океан и заказал… у нас же нет у премьер-министра самолета своего, он заказывает у компании. И он заказал самолет с кроватью. И его недели две полоскали налево-направо, что он заказал самолет с кроватью. Ему сказали: «Посмотри, до тебя премьер-министры летали сидя, и ничего страшного, а ты попросил с супругой кровать и хотел спать там!»

Д.БОРИСОВ: Да еще и с супругой.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: И, чтобы было понятно, что руководство страны на это реагирует. То есть премьер-министр и его аппарат объясняли, для чего это было сделано, сколько это стоило, и в конечном итоге решили все-таки заказать премьеру свой самолет, чтобы никто не мучился.

А.ПЛЮЩЕВ: А у нас тоже реагируют. Написала Ксения Ларина в Фейсбуке убрать чемодан – его тут же убрали.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Нет, мне в этом плане очень нравится возможность работы на радио. К нам на радиостанцию приходили все. У нас не был только Шимон Перес. Все премьеры были.

А.ПЛЮЩЕВ: Слушайте, а что они у вас там делают? У вас и беседы, и интервью записываются?

В.ЗЕРНИЦКИЙ: У нас есть обязательные актуальные программы.

А.ПЛЮЩЕВ: Круто. Но вы называетесь «музыкальное» радио. Я не представляю себе, чтобы в России или в Москве называлось музыкальное радио и при этом чтобы там премьер-министры ходили. Если только это не «Авто-Радио» в предвыборную кампанию.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Нет-нет, у нас есть обязательные актуальные программы каждый день в два часа, у нас приходят гости.

А.ПЛЮЩЕВ: Там мэр поет.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: В данном случае, в воскресенье к нам приходят все настоящие политики, министры и так далее и держат ответ. Им задают очень нелицеприятные вопросы, и они отвечают.

А.ПЛЮЩЕВ: Слушайте, я тогда возвращаюсь к своему вопросу, который я уже задавал. Но это, опять же, нужна мощная квалификация журналистов. Вы где их берете?

В.ЗЕРНИЦКИЙ: У нас эти программы не ведут ди-джеи музыкальные.

А.ПЛЮЩЕВ: А, у вас есть специальные ведущие на одну программу.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Да, журналисты, политологи.

Д.БОРИСОВ: Ты как-то не веришь в людей, Саш.

А.ПЛЮЩЕВ: Не-не, я не то что не верю в людей, но это довольно странный такой диверсифицированный бизнес – ты нанимаешь на одну-две программы отдельного человека, который еще и фрилансер, к тому же. То есть он может и не отвечать за то, что он делает.

Д.БОРИСОВ: Смотри, ты сколько лет вел музыкальную программу на «Эхо Москвы»?

А.ПЛЮЩЕВ: Десять.

Д.БОРИСОВ: Вот! Понимаешь?

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Он отвечает, и очень серьезно. И, безусловно, анархии в эфире тоже нет. Очень сильно военная цензура работает. Вот здесь – да. Например, позвонить солдату и задать какой-то вопрос…

А.ПЛЮЩЕВ: Расскажите подробнее о военной цензуре. Ну правда, интересно.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Вот я говорю – например, если я хочу взять интервью у солдата, я не могу ему позвонить напрямую, я должен звонить в пресс-службу армии обороны Израиля, они будут звонить ему в часть, там есть своя пресс-служба, и они будут давать разрешение на то, чтобы поговорить с ним, и то на конкретные темы. Вот сейчас я разговаривал с директором танкового завода, который делает танки «Меркава». Может, слышали о них? Месяц добивался я этого интервью. Хотя это наш русскоязычный выходец, который приехал в 70-е годы, подполковник, и они выпускают танки. И из 15-ти вопросов, которые я должен был задать, мне оставили четыре вопроса.

А.ПЛЮЩЕВ: А вы согласовываете заранее, разумеется?

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Да, только заранее. И номера частей мы не можем говорить. Более того, в последней боевой операции выяснилось, что наши враги, они четко отслеживают наши израильские СМИ…

А.ПЛЮЩЕВ: В том числе и на русском языке?

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Все абсолютно. Потому что, например, когда был обстрел, мы передавали, что ракета упала в таком-то городе. Для них это было, в принципе, способом наведения. Они понимали, что они ее выпустили, она попала – значит, она была правильно наведена. Поэтому нам тоже запретили это делать. Мы прекратили показывать кадры, прекратили говорить о том, где падает, где взрывается. Это все очень важно. Военная цензура за этим следит.

А.ПЛЮЩЕВ: То есть вы даете только ракетные предупреждения?

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Да, и все. Раньше мы говорили, например, что ракета упала в Ашдоде, и естественно, они понимали, что запуск был произведен правильно, именно с этой точки. Они же запускают вслепую, у них все самодельное.

А.ПЛЮЩЕВ: Да, у них же с наведением все плохо.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: У них очень плохо с наведением.

А.ПЛЮЩЕВ: Слава богу, да.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: И мы каждый раз им прицел, в общем-то, портим.

А.ПЛЮЩЕВ: Дмитрий спрашивает: «А чем израильские слушатели отличаются от российского?»

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Он русскоязычных имеет в виду.?

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, наверное, да.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Мне сложно сказать, потому что я не очень знаю современного российского слушателя. Я думаю, особо ничем. Сегодня, когда СМИ и интернет в таком количестве находятся в каждом доме и сократилось это отставание от современной России, я думаю, вряд ли чем-то. Они смотрят все те же самые реалити-шоу на телеканалах, слушают новости на федеральных каналах, слушают ту же самую музыку и качают ту же самую музыку. Поэтому, думаю, практически ничем.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну да, я, кстати, надо сказать, когда был, в эфире-то на (неразб.) был, а вот слушал вашу пару раз в машине, и была программа, в которую звонили люди. Я уж не помню, что там было, заявки или что, это было несколько лет назад, и я понял, что мало чем отличается. Может быть, чуть-чуть темп отличается, более расслабленный. В принципе, все. Тот же наш, советский слушатель.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Может быть, наши еще попроще. Знаете, евреи русскоязычные – это своеобразная публика. У меня есть программа «Без выгоды» - некоммерческие объявления, когда отдают вещи, помогают, просят вещи, отдают и пристраивают животных, это час. И я окунаюсь, и понимаю, что… Очень хорошо сказала Дина Рубина про Израиль, она сказала, что для израильтянина, для еврея Израиль – это не его страна, это его квартира, поэтому он там ходит в тапочках, в шортах, в майке, которую только что вытащил из стиральной машины, она еще не высохла, он ее может одеть. И то же самое – наше радио. Это как в своей квартире. Вот кошка потерялась – звонят на радио: «У меня потерялась кошка». Или: «У меня есть телевизор, заберите и отдайте его кому-то». И это, может быть, еще 90-ми годами отдает. Но мне нравится.

Д.БОРИСОВ: Это не 90-е годы. Это прекрасно, просто маленькая территория, одна общность, мне это тоже очень нравится. Все одна семья.

А.ПЛЮЩЕВ: С другой стороны, я не осуждаю это, просто – не мешает ли эта местечковость? Это же местечковость очевидная.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Мне не мешает.

Д.БОРИСОВ: Это местечковость для тебя, ты приезжаешь и это чувствуешь. А когда люди в этом живут, привыкают, это для них нормально.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Евреи всегда жили в местечках. И, кстати, может, в этом и сила заключается еврейская.

Д.БОРИСОВ: Мне нравится, как в Тель-Авиве, немаленький, в общем-то, большой город, на улицах люди, какое-то движение, и вдруг пробка. Кажется – вау, пробка, здесь есть пробка. Потом я подъезжал к моменту, где эта пробка образовалась, и было понятно, из-за чего пробка: потому что кто-то остановился посреди дороги, увидел кого-то и сказал: «А, здорово, как дела?» И они начали обсуждать между собой, при этом все из окон повылезали и слушают, участвуют в разговоре. Все нормально, никто не нервничает.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: А что такого, мы разговариваем, проезжай. Но я хочу сказать, что, действительно, эта местечковость мне лично не мешает. Более того, в Израиле не выясняют, какая у тебя машина, сколько у тебя денег, какая квартира. Это некорректные вопросы. И вообще эти акценты сместились в сторону. Совсем другие пришли приоритеты для жизни. Мне, например, это очень нравится. Я, например, стал патриотом Израиля за эти 20 лет. Я его очень люблю, и, несмотря на то, что я офицер в прошлом, сейчас дай мне повестку – пойду защищать страну. И мне это гораздо важнее, чтобы нас не обижали и за него постоять, чем, например, заработать на семикомнатную квартиру и всем сообщить, что у меня есть такая квартира.

А.ПЛЮЩЕВ: У нас сейчас модно 13-комнатные здесь.

Д.БОРИСОВ: Потом они трансформируются в четырех.

А.ПЛЮЩЕВ: Максим из Москвы спрашивает: «А на каких еще языках есть радио в Израиле?» Ну, понятное дело, что на иврите, вот на русском языке. Что еще? Арабский, видимо?

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Что касается радиостанции «Рэка», на которой вы были, это, в общем, большой такой холдинг, он называется «Голос Израиля». И радиостанция «Рэка» - это радиостанция, призванная обслуживать репатриантов, которые приехали из Советского Союза. А также есть вещание на испанском языке, вещание на идиш, вещание на амхарском языке.

А.ПЛЮЩЕВ: Это все внутри страны?

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Внутри «Голос Израиля» есть много редакций. На амхарском для эфиопов, вещание на французском языке есть, но это все государственная радиостанция, которая выделяет определенные конкретные часы этим вот слоям репатриантов.

Д.БОРИСОВ: И там по ведущим тоже слышен год, в который они приехали в Израиль. Ты не замечал?

А.ПЛЮЩЕВ: Нет. Нет, я до таких тонкостей не доходил просто.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Я в 1994 приехал.

Д.БОРИСОВ: Нет, просто здесь, мне кажется, зависит еще от того, насколько человек хочет как-то интегрироваться. Да дело даже не в интеграции, дело в том, чтобы жить в ногу со временем. Даже у нас, в принципе, в Москве есть же куча людей, которые не хотят, никакого интернета для них не существует, нет никакого движения вперед, есть вот как они помнят, ностальгия, все прекрасно. Но просто другое дело, что такая конкуренция, что эти люди просто не попадают в какие-то современные обоймы, не ведут новости на радио, а это мне вот очень нравится. Когда попадаю в Израиль, я это слушаю с удовольствием.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Мне приятно.

А.ПЛЮЩЕВ: Олег спрашивает: «Правда, что по субботам вся музыка ставится только компьютером? Как выглядит субботний эфир?» Ну, он спрашивает про шаббат, разумеется. интересно.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Нет, это не так. В субботу на радиостанциях работают ведущие, в том числе на израильских, и у нас тоже. У нас просто суббота – это такой эфир выходного дня. Начинается он на час позже, с 8 часов утра.

Д.БОРИСОВ: А до 8-ми нет эфира?

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Дело в том, что мы вещаем 12 часов, но в нашем холдинге три радиостанции, и мы делаем такую синдикацию. То есть ночью вещает одна из наших радиостанций, она вещает музыку восточную, шесть восьмых, а мы потом в субботу вещаем, у нас приходят ведущие, программы по заявкам и субботний эфир, есть интеракция. Нет-нет, работают в субботу. Дело в том, что в шаббат нельзя работать тем, кто верующий, то есть кто соблюдает традиции. А тот, кто является светским человеком, он работает.

А.ПЛЮЩЕВ: Еще один отличный вопрос от Тани: «А какие вопросы задают люди политикам и о чем?»

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Ну, во-первых, всегда задают вопросы о том, что обещал и что сделал и что делает.

А.ПЛЮЩЕВ: Вот это очень круто. У нас никто никогда не помнит, что обещал.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Нет, у нас помнят. У нас журналисты готовятся и спрашивают очень жестко в этом плане.

А.ПЛЮЩЕВ: Нет, дело не в журналистах, тут спрашивают о слушателях.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: Ну у нас Александр Вальдман ведет эту программу «Вопрос ребром». И, кстати, он сейчас, между прочим, получил на международном конкурсе телерадиопрограмм на русском языке, который устраивает Россия, премию в номинации «Лучшая актуальная радиопрограмма», мы получили приз, мы довольны, впервые Россия нам дала такой приз. Так вот, он спрашивает, у него есть вопросы о различных личных интересах, взглядах, точках зрения, но в первую очередь, конечно, спрашивает о работе. Приходит министр транспорта, он его спрашивает, у нас, допустим, обещали построить железную дорогу к Красному морю – почему не строите? Или, например, в аэропорту обещали построить третью взлетно-посадочную полосу – когда введете? В общем, задают самые что ни на есть насущные вопросы, ничего сверхъестественного. Другое дело, что они отвечают на все, они не юлят, они такие у нас ребята, подотчетные.

А.ПЛЮЩЕВ: Да, вот это, конечно, несмотря на то, что мы тут много говорили о местечковости, о том, о сем, о пятом-десятом, вот тут есть, на самом деле, в чем позавидовать Израилю – в том, что политики люди подотчетные. Ну и вообще, там реальная политика, как там внутри в кнессете между партиями все происходит, в некотором смысле даже завидно.

В.ЗЕРНИЦКИЙ: У нас есть пять секунд? Я буквально скажу. Был премьер-министр, к нам пришел, Беньямин Нетаньяху, и вот я вам скажу так, он пришел, ждал интервью и захотел покурить. Ему сказал наш техник, что здесь курить нельзя, и они поняли это дословно, они вообще вышли из радиостанции, спустились вниз на улицу вместе со всей охраной, и он стоял там курил. Вот хотите верьте, хотите нет. В принципе, ему было предложено просто выйти. Ну вот я говорю об отношении. Это правильное отношение.

Д.БОРИСОВ: Вот такое у нас получилось путешествие в Израиль с Владом Зерницким. Мы чуть-чуть на территорию Марины Королевой заехали, мне кажется, слегка, своей программой «Попутчики» в программу «Поехали». Ну, бывает. Дмитрий Борисов и Александр Плющев были здесь, в следующее воскресенье тоже будем. После информационной программы «Эхо» специальный выпуск программы Сергея Бунтмана «Вот так» памяти Юрия Яковлева. Всего доброго.