Ольга Голодец - В круге СВЕТА - 2013-02-06

С.СОРОКИНА: Здравствуйте. Это программа «В круге СВЕТА», Юрий Кобаладзе и Светлана Сорокина. А напротив нас – вице-премьер России по социальным вопросам Ольга Юрьевна Голодец. Здравствуйте, Ольга Юрьевна.

О.ГОЛОДЕЦ: Добрый вечер.

С.СОРОКИНА: Ну, сразу просто, не разбегаясь и не тратя время на слова, начинаем вопросы. Поскольку их пришло очень много... Я, кстати, напомню тем, кто хочет еще SMS-сообщения прислать, наш телефон +7 985 970-45-45 – это номер для SMS-сообщений. И очень много уже в интернете к нам пришло, причем, много содержательных.

Знаете, начну вот с чего. Об этом и спрашивали, и самой мне интересно. Вот, насколько я помню, вы – одна из тех, кто, в общем, в правительстве не поддержал вот этот антисиротский закон, который назвали законом Димы Яковлева. И как спрашивает нас один из написавших наших слушателей, не изменилась ли ваша позиция по отношению к этому закону и не имели ли вы от этого неприятности?

О.ГОЛОДЕЦ: Моя позиция не изменилась, но решение принято и мне кажется, что то обсуждение и та острая дискуссия, которая была в обществе, которая состоялась в обществе, она сегодня, слава богу, обратила внимание на эту проблему. И если до этой дискуссии мы с большим трудом могли обсуждать какие-то законы, продвигать, то сегодня продвижение любого закона, связанного с этой темой, и любая дискуссия сразу становится центром внимания. И я надеюсь, что в отношении тех 128 тысяч детей, которые сегодня реально нуждаются в том, чтобы найти семью, эта дискуссия будет иметь решающее значение.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Может, тогда хитрый Кремль все это и придумал с Думой специально, чтобы подстегнуть дискуссию?

О.ГОЛОДЕЦ: Ну... (смеется)

С.СОРОКИНА: Нет, не думаю, нет, не думаю. У меня такое ощущение, что Государственная Дума, все-таки, была ситуативна в данном случае. А почему вы, все-таки, были против вот этого антидетского закона?

О.ГОЛОДЕЦ: Ну, у каждого человека есть своя гражданская позиция. И каждый имеет право ее высказывать, независимо от того, на каком месте он работает. Но после того, как решение принято, мы должны...

С.СОРОКИНА: Действовать командно.

О.ГОЛОДЕЦ: Действовать командно, что сегодня и происходит. И на сегодняшний день уже подготовлен целый пакет законов, и эти законы дорогие. И что немаловажно, если бы это было, например, до дискуссии, то вряд ли бы они прошли.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Что значит «дорогие»? То есть требуют больших затрат?

О.ГОЛОДЕЦ: Да, они требуют очень серьезных затрат со стороны государства, они сегодня оцениваются в 40 миллиардов. Ну, мы абсолютно уверены в том, что они пройдут именно в том виде, в котором они внесены.

С.СОРОКИНА: Вот сейчас мы об этом обязательно поговорим, потому что вы, ведь, являетесь ответственной за исполнение как раз указа о мерах по защите детей и сирот, назначены именно таким человеком. Я напомню, что, действительно, Ольга Голодец является вице-премьером по социальным вопросам, на мой взгляд, такой, один из самых, если не самый тяжелый сектор работа в правительстве. И в вашем непосредственном ведении 4 министерства, да?

О.ГОЛОДЕЦ: Ну, 4 сферы деятельности.

С.СОРОКИНА: 4 сферы деятельности. Все, что касается детей-сирот, это готовится целый пакет, как я понимаю, соответствующих поправок, а возможно еще каких-то законопроектов. Или просто будут приняты какие-то правительственные решения по этому поводу. Скажите нам, что конкретно? Потому что по этому поводу тоже очень много обсуждений идет.

О.ГОЛОДЕЦ: Да, это целый пакет законов, изменений, изменений в правила. Я постараюсь объяснить, с точки зрения содержания что меняется. Прежде всего, мы должны подумать, как мы можем привлечь наше население к теме усыновления, и как мы можем эту процедуру ускорить, облегчить для тех детишек, которые остаются без семьи. И у нас есть категория, которая стоит очень близко к теме опеки и усыновления. Как правило, это люди из числа окружения того ребенка, который потерял родителей, который остался без родителей. Это родственники, бабушки-дедушки, какие-то близкие друзья. И у них возникает часто ситуация, когда в силу определенных ограничений они не могут сделать вот этого решающего шага. И здесь политика должна быть очень предметной, очень нацеленной на результат. Поэтому мы продлеваем форму временной опеки. Есть такая форма... Сегодня она позволена на 3 месяца, но сама процедура занимает больше времени – она занимает до полугода, оформление документов.

С.СОРОКИНА: Это чтобы ребенок не попадал в сиротское учреждение в любом случае.

О.ГОЛОДЕЦ: Да, чтобы исключить возможность попадания ребенка в сиротское учреждение, чтобы помочь тем людям, которые собирают справки, которые оформляют необходимые документы, которые обсуждают между собой. Потому что очень часто близкие родственники обсуждают, кто возьмет ребенка, чтобы они имели возможность спокойно принять решение без попадания ребенка при этом в детский дом или в сиротское учреждение.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть что, отменят какие-то справки, процедуры?

О.ГОЛОДЕЦ: Да. Сама процедура будет существенно упрощена. Сегодня мы не будем требовать справку, которая говорит, что ваше жилье соответствует санитарным, техническим нормам.

С.СОРОКИНА: Почему? Это, ведь, тоже важно.

О.ГОЛОДЕЦ: Это важно. Но проверить это не составляет никакого труда. Вместе с тем, когда особенно у людей случилось горе и им приходится бегать по разным инстанциям, это для них тяжелая проблема и эту проблему вполне можно решить, запросив автоматически... Один госорган запрашивает у другого состояние того или иного помещения.

С.СОРОКИНА: А, то есть сами делают, да? И приходят соцработники, просто смотрят.

О.ГОЛОДЕЦ: Да. И здесь не возникнет проблем, вот, беготни по учреждениям. Следующая тема, о которой многие усыновители спотыкаются (вы сами – усыновитель, я знаю, что вы проходили через все эти круги), что пока одна справка оформляется, вторая перестает действовать. Это у нас просто норма жизни. Здесь тоже меняются правила, и каждая справка выдается на 6 месяцев. Меняются те показания, при которых будет разрешено усыновлять детей. Например, у нас сегодня оказались в числе так называемых противопоказаний заболевания, которые сегодня излечимы. Вот, онкология 1-й и 2-й стадии сегодня по закону препятствуют усыновить, удочерить ребенка. В то же время сегодня врачи экспертно доказали, что это сегодня может не являться и не быть препятствием для усыновления. Поэтому, с одной стороны, мы должны быть уверены, что те люди, которые принимают ребенка в семью, это, действительно, делают ответственно. Но и мы должны сделать все, чтобы предотвратить возврат детей, потому что мы не забываем, что у нас 4,5 тысячи детей возвращаются обратно в сиротские учреждения.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это с какого числа?

О.ГОЛОДЕЦ: У нас в год около 69 тысяч принимаются во все формы устройства и обратно возвращается 4,5 тысячи.

С.СОРОКИНА: Много.

О.ГОЛОДЕЦ: Это много. И для этого сегодня делается обязательная школа приемного родителя, и обязательная поддержка. То есть органы опеки создают специальную поддержку для той семьи, которая приняла к себе ребенка неродного или дальнего родственника, для того чтобы при малейшем дискомфорте, при малейшей проблеме была оказана любого вида помощь.

Есть очень нестандартные случаи, когда, например, старенькая бабушка берет ребенка на воспитание, для ребенка важно, что он с семьей, что он с бабушкой. Но у бабушки возникают проблемы, ей периодически нужно лечь в больницу, ей нужно просто уехать. И здесь у нее должна быть поддержка, и такая поддержка будет оказана. И органы опеки будут предоставлять... Этого ребенка забирать его временно в социальную гостиницу, в специализированное учреждение. Но это не сиротское учреждение.

С.СОРОКИНА: Вот я хотела уточнить.

О.ГОЛОДЕЦ: Да. Вот, ровно на то время, которое необходимо этой бабушке для того, чтобы поправить здоровье. В отношении таких детей оказываются совершенно целевым образом меры поддержки для того, чтобы, все-таки, держать ребенка в семье. Для ребенка это сегодня очень важно.

С.СОРОКИНА: А вот вопрос: это что? Что-то типа интернатов таких будет создано? Что, если это не сиротское учреждение?

О.ГОЛОДЕЦ: В разных регионах действуют по-разному. Иногда это места в специализированных, ну, по принципу кадетских училищ. Иногда это социальные гостиницы. Каждый находит ту форму работы, которая...

С.СОРОКИНА: То есть это уже в регионах.

О.ГОЛОДЕЦ: Да. ...которая эффективно действует в данном регионе.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, это, действительно, колоссальные деньги нужны. Это же надо создавать, строить. Или как это вот?

О.ГОЛОДЕЦ: Да. Здесь нужна серьезная помощь. Но основные деньги – это, все-таки, на материальную поддержку тех семей, которые берут таких детей на воспитание.

С.СОРОКИНА: Ну вот насколько я знаю, до сих пор это было, все-таки, на усмотрение регионов. Где могли, там помогали чем-то. Где нет. Там и размеры пособий разные. В Москве, например, я знаю, по-моему, года 3 уже, а, может, даже побольше действуют выплаты для усыновителей даже в том числе. А в других регионах совсем маленькие или нету вовсе. Вот, как с этим?

О.ГОЛОДЕЦ: Мы предлагаем, и в проекте законов это есть установить единовременную выплату для усыновителей, но только по отдельным категориям. У нас не одинаковая ситуация по разным категориям детишек. Вот, если мы говорим о 128 тысячах, то мы понимаем, что примерно 69 тысяч у нас в этом году уйдут, но примерно такое же количество придет снова. И у нас есть самые сложные категории – к ним, безусловно, относятся дети с ограниченными возможностями, дети-инвалиды. Вторая категория – это те детишки, которые имеют братьев и сестер – их с большим трудом принимают в семьи. И, конечно, дети старших возрастов.

С.СОРОКИНА: Старших – это от скольки?

О.ГОЛОДЕЦ: Специалисты считают, что уже проблемными становятся детишки 7 лет и старше. Здесь, конечно, нет вот такой жесткой границы, но чем старше, тем сложнее. Дети в возрасте 14 лет – они имеют совершенно маленький шанс на то, чтобы попасть в семью, да и сами они уже, как правило, не стремятся быть устроенными в семью и здесь особая проблема. Но малыши, малыши в возрасте 7 лет, 8 лет – у них еще есть этот шанс, поэтому здесь мы усыновителям предлагаем помогать существенно более значимо, чем помогаем сейчас. Сейчас у них пособие составляет 8 тысяч и предлагается увеличить его до 100 тысяч. Мы не думаем, что это будет стимулирующая мера и в плане усыновления мне кажется неправильно говорить о стимулировании. Вот, если человек внутренне решил и прошел через все препоны, там, внутренние, какие-то разные, то это усыновление состоится. Но с точки зрения государства мы должны сделать все, чтобы сам процесс усыновления прошел как можно более комфортно и для семьи, и для ребенка.

С.СОРОКИНА: Вообще, на самом деле, очень многих как раз напрягла эта история со 100 тысячами и с возможными выплатами единовременными в случае, если определенные категории, ну, например, ребенка-инвалида или возрастного берут в семью, по той простой причине, что как бы не происходила абсолютно такая, неприятная история, когда можно взять ребенка, получить деньги, а через полгода сказать «Не справился» и вернуть. То есть вот эта заинтересованность материальная – не становится ли она во главу угла для некоторых категорий наших граждан?

О.ГОЛОДЕЦ: Мы обсуждали эту тему, когда обсуждали этот закон. И, вот, вы – усыновитель, вы же знаете, насколько сложна сама процедура усыновления.

С.СОРОКИНА: Ну, там дело не в деньгах.

О.ГОЛОДЕЦ: И ради денег мало кто отважится и на саму вот эту историю.

С.СОРОКИНА: Ну, нет. Ну, есть люди, отважатся. Для многих это деньги.

О.ГОЛОДЕЦ: И есть тема суда. И мы обсуждали эту тему и с судебными органами. И нам показалось, что сегодня этих случаев настолько мало...

С.СОРОКИНА: Когда из-за денег?

О.ГОЛОДЕЦ: Когда, вот, есть тема из-за денег. Именно усыновление. Речь не идет об опеке, о приемных семьях, а речь идет об усыновлении, когда в семью на совершенно общих основаниях принимается ребенок. То есть он фактически становится родным.

У нас за прошлый год усыновлено было детей-инвалидов 38 человек на всю Российскую Федерацию.

С.СОРОКИНА: Ужас.

О.ГОЛОДЕЦ: И мы не верим, что эта тема будет массовой. Но нам хочется, чтобы те семьи, которые отважились на такой шаг, чтобы они получили, все-таки, возможность и некоторую поддержку от государства для того, чтобы обустроить быт ребенка, семьи и принять этого ребенка.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И тут максимальная какая выплата? 100 тысяч не поможет.

О.ГОЛОДЕЦ: Ну, разово поможет.

С.СОРОКИНА: А вот дальше нет ли в планах, например, полностью обеспечить медицинскую помощь и в нужном объеме любую дорогостоящую для такого ребенка, там не знаю, пожизненно?

О.ГОЛОДЕЦ: Это стоит как задача просто №1, и мы сейчас обсуждаем это буквально ежедневно. Я обращалась совершенно недавно в отношении некоторых публикаций, которые у нас идут в прессе. Мы усиленно собираем деньги на лечение детей.

С.СОРОКИНА: Да, кстати.

О.ГОЛОДЕЦ: Между тем у нас вся высокотехнологичная помощь должна обеспечиваться государством. И вы знаете, это уже почти детективная история, почему у нас помощь вовремя не оказывается государством? Вот, я дала поручение Минздраву (вот так сухо звучит, но это так), и вот мы проводим расследование, почему эти дети оказались на страницах газет, а не в больнице, которая должна быстро и вовремя сделать любую высокотехнологичную операцию? И мы планируем, что в мае-месяце будет проведен съезд всех попечителей, на который мы просто пригласим всех людей, которые работают попечителями, разными представителями фондов, в СМИ.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, просто Света, кстати.

О.ГОЛОДЕЦ: Да, приглашаем. Почему? Потому что сегодня очень важно понимать, что оплачивается государством. Если помпа, которая показана ребенку с сахарным диабетом, ему показана по медицинским основаниям, она должна быть в безусловном порядке безо всякой очереди установлена в те сроки, которые показаны ребенку. Ну, там с точки зрения...

С.СОРОКИНА: А на практике – очередь, и на практике можно поставить отечественный какой-то агрегат, а можно импортный, который лучше. И, вот, начинается...

О.ГОЛОДЕЦ: Давайте вместе брать под контроль эту тему. У государства есть и деньги, и возможности, и специалисты для того, чтобы эту проблему решить. Вот, я эту тему сейчас взяла просто под личный контроль именно по высоким технологиям. Ну, сначала мы решим эту тему для детей.

С.СОРОКИНА: Это, ведь, касается всех детей. Это не касается усыновленных или каких-то.

О.ГОЛОДЕЦ: Это касается всех детей. Вот, если мы возьмем по одному виду операций, как раз по инсулиновым помпам. У нас таких детей, которые больны, 27 тысяч. Специалисты считают, что около 70% этих детей нуждаются в установке помпы. Это качественно меняет жизнь ребенка, больного сахарным диабетом, это дает ему новые возможности в жизни – он спокойно может заниматься спортом, ему не нужно делать уколы и так далее. Но в очереди...

У нас есть федеральная очередь. В очереди стоит 87 человек при том, что помпы поставлены 3 тысячам. Где остальные? Остальные у нас почему-то оказываются на страницах журналов, газет, на них собираются деньги. Это серьезная проблема. У нас нету организации здравоохранения снизу доверху.

С.СОРОКИНА: Чтобы люди знали, куда, почему, в каких случаях.

О.ГОЛОДЕЦ: Чтобы люди знали, куда, почему. И очень важно, чтобы каждый пациент понимал, какие у него есть возможности, что не нужно собирать деньги, не нужно бегать, а что ему в безусловном порядке должна быть назначена такая операция. И сегодня мы работаем по линии Минздрава, и смотрим, где промах врача, какой врач не направил ребенка на вот эту вот необходимую операцию.

С.СОРОКИНА: Не могу не спросить. Помпа, в конце концов, ну, почти разовая история – поставил и часто...

О.ГОЛОДЕЦ: Нет, это очень...

С.СОРОКИНА: Ну, я условно говорю. Конечно, не разовая, но поставил, как-то поменял ситуацию. Есть заболевания у детей, которые, к сожалению, пожизненные. Я, например, имею в виду ДЦП. Тяжелейшая история, требует постоянных вложений, усилий, реабилитации, массажей, поездки куда-то в какие-то учреждения. Как с этим? Вот, я только что просто общалась с мамочкой.

О.ГОЛОДЕЦ: Здесь, безусловно, есть тема и некоторых стандартов, нормативов. Но здесь я абсолютно согласна с любым благотворителем, что здесь денег мало не бывает. И в случае с ДЦП каждый рубль, который пожертвован семье и который собирается для этой семьи, он напрямую влияет на качество жизни ребенка и его семьи. И здесь наше сообщество...

С.СОРОКИНА: Государство не может это взять на себя?

О.ГОЛОДЕЦ: Нет, и государство берет на себя. Но здесь это та ситуация, когда много не бывает. То есть все, что сверх государственного, оно абсолютно эффективно и оно абсолютно правильно. Но здесь мы должны объединиться, вот как объединились, например, в сообщество Даун-ап. Вы, наверное, знаете такое сообщество?

С.СОРОКИНА: Да, конечно.

О.ГОЛОДЕЦ: И изменилась политика государства, прежде всего, в отношении этих детишек. Начали активно развиваться формы инклюзивного образования. Сегодня это не исключение, когда ребенок с синдромом дауна ходит в обычный детский сад, когда он получает образование в нормальной школе. И мы видим, как меняются эти дети.

Помочь семьям, которые воспитывают детей-инвалидов, помочь и материально в первую очередь, и с точки зрения медицинской помощи создать все условия, и, конечно, консолидировать усилия общества, чтобы такие семьи, действительно, были в центре внимания благотворителей, и вообще гражданского общества. Это очень важно, чтобы они по-другому себя чувствовали, потому что нагрузка – она, конечно, ложится на семью, если семья воспитывает ребенка с ограниченными возможностями.

С.СОРОКИНА: А скажите, пожалуйста, что еще в предлагаемых мерах? Хочу услышать побольше из того, что сейчас будет как-то осуществляться, предлагаться и так далее.

О.ГОЛОДЕЦ: Ну, увеличена на 20%, например, выплата, которая осуществляется родителю, который ухаживает за нетрудоспособным ребенком. Это тоже такая, значимая мера.

С.СОРОКИНА: Но это же маленькие очень деньги.

О.ГОЛОДЕЦ: Ну, они маленькие для Москвы. Для региона они значимые. Мы разговаривали с людьми в регионах, и они говорили, что такая поддержка – она тоже имеет значение, тем более, что сегодня регионы, действительно, как вы правильно говорите, точечно оказывают помощь именно такого рода семьям.

Ну, такой, серьезный комплекс мер предусмотрен именно по поддержке семей. Но мне кажется, вот вы когда усыновляли, вот, есть же тема отношения общества к усыновлению. И мне кажется, что, наверное, это основной сегодня барьер в том, что мы сегодня имеем 128 тысяч детей.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Конечно, надо менталитет менять людей, да, психологию.

С.СОРОКИНА: Во всяком случае, меняется, все-таки. Даже за те 10 лет, что я прошла (ну, уж 10 лет прошло с тех пор, как я ребенка усыновляла), все-таки, у меня ощущение изменяющейся ситуации. И это стало как-то чаще. В той же Москве чаще стала встречаться с такими примерами, когда и родители не скрывают этого, и дети абсолютно откровенно и открыто и знают о том, что они усыновленные. По-моему, немножко, все-таки, меняется отношение.

О.ГОЛОДЕЦ: А мне кажется, нужно очень много работать и вам, и нам, всему обществу для того, чтобы менялось. Я была на прошлой неделе в Самарской области и заехала в приемную семью. И поговорила с двумя родителями, которые приняли в семью пятерых детей. И мама Елена Арефьева мне рассказала, что было основным препятствием. И это были не материальные темы, это были не темы обустройства, это было отрицательное отношение. Причем, она последовательно рассказывала эту историю, что сначала родители ей не советовали брать детей, потом ее родная старшая дочь возражала. У нее были аргументы. Потом жители села, в котором они проживают с мужем, они тоже не поддерживали.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А они-то почему? Родители – понятно.

С.СОРОКИНА: Вот такое отношение.

О.ГОЛОДЕЦ: А вот такое отношение. И более того, очень симпатичная дочка старшая, она говорила «Ну, вы поймите. Вот, в школе ко мне стали по-другому относиться и начали говорить какие-то неприятные вещи». Есть предубеждение, есть неверие общество в такую доброту и бескорыстие. Все пытаются углядеть вот...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Даже интересно, что могли ребенку сказать? Что твои родители кто?..

С.СОРОКИНА: Могли-могли, Юрочка. Все всё могли.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не, могли, я верю. Но что? Какие?..

О.ГОЛОДЕЦ: Вот пример, как рассказывает приемный родитель о самом факте приема детей в семью.

С.СОРОКИНА: Это да, это есть, это правда.

О.ГОЛОДЕЦ: И вот она говорит об этом барьере, барьере общественного отношения к теме совершенно по-другому, неожиданно для нас.

С.СОРОКИНА: У меня боязнь, что мы с детской темы не слезем, по-моему, во всю передачу. Но я обещаю вам, поскольку вопросы сыпятся и в SMS-сообщениях, обещаю сейчас сразу после новостей середины часа просто такой блиц с Ольгой Юрьевной устроим в ответах на вопросы, и еще, все-таки, договорим о детях. Оставайтесь с нами. Сразу после новостей середины часа мы продолжим. Ольга Голодец у нас в гостях.

НОВОСТИ

С.СОРОКИНА: Еще раз я вас приветствую. Вернее, мы приветствуем все. Здесь Юрий Кобаладзе, Светлана Сорокина и Ольга Голодец, вице-премьер России по социальным вопросам. Сейчас я попытаюсь вам несколько вопросов задать таких, для короткого ответа, потому что их, действительно, очень много и нехорошо заставлять людей ждать и без ответа быть. Что делается в отношении детских пособий, в принципе, не на детей-сирот, а детских пособий, которые чудовищно, невозможно низки? Вот, что с этим?

О.ГОЛОДЕЦ: Понятна вся детская тема. И с 1 января вступило в силу новое решение государственное по пособию на 3-го ребенка (у нас такого пособия никогда не было). И оно по оценкам жителей регионов, оно, действительно, существенно. Оно колеблется в регионах на каждого ребенка от 6 до 8 тысяч ежемесячное пособие. Ну, это некоторый шаг. Мы, конечно, всегда думаем о пособиях, особенно в раннем возрасте для ребенка, от 0 до 3-х лет. И будем делать все дальше для того, чтобы, действительно...

С.СОРОКИНА: Сейчас, насколько я знаю, до полутора только есть пособие на ребенка, да? До полутора?

О.ГОЛОДЕЦ: Нет, дальше есть помощь, которая оказывается до 3-х лет.

С.СОРОКИНА: Но она совсем очень маленькая.

О.ГОЛОДЕЦ: Она небольшая, да.

С.СОРОКИНА: Вот все пишут нам о том, что усыновляемым детям пособие такое значимое существует в опеку и так далее, а на своих денег не дают. Что же нам, мол, сдавать? Вот, действительно, просто многие так пишут.

О.ГОЛОДЕЦ: Нет, надо понимать, что на усыновленного ребенка никаких пособий не дают, то есть помощь оказывается один раз и дальше усыновленный ребенок приравнивается к родному ребенку и пользуется всеми теми же льготами, которыми пользуются и родные дети. Именно поэтому из такого количества детей, передаваемых в семьи, у нас в прошлом году усыновленных было только 10 тысяч и только половина из них была усыновлена в России.

С.СОРОКИНА: А, да, это общая цифра, да.

О.ГОЛОДЕЦ: Это общая цифра. Поэтому, как правило, дети идут в приемные семьи, в опеки. Но для ребенка важна семья.

С.СОРОКИНА: Не важно, как назвать, да. Скажите, пожалуйста, почему?.. Это вот давний вопрос по алиментам. Многие просто стонут по поводу того, что не добиться выплаты алиментов и из-за этого возникают очень тяжелые жизненные ситуации. Почему, например, не подумать о создании алиментного фонда, которое бы как-то государство курировало или, может быть, привлекало бизнесменов? Ну, для того, чтобы те, кто остаются в безнадежной ситуации, могли бы хотя бы какое-то время получать эти алименты уже не от пропавшего папаши?

О.ГОЛОДЕЦ: Мы обсуждаем сейчас эту тему с разными группами и гражданского общества, и с матерями, которые, действительно, этой темой озабочены. У нас есть даже проект закона. Я надеюсь, что мы сможем решить эту проблему.

С.СОРОКИНА: То есть, в принципе, думаете по поводу создания алиментного фонда?

О.ГОЛОДЕЦ: Да, даже есть такой проект закона, но есть разногласия внутри.

С.СОРОКИНА: Ну, мне нравится, что, по крайней мере, тема возникла. Это здорово. Кстати говоря, многие считают, что было бы здорово, может быть, даже не вспомоществование, когда берет ребенка в семью, например, усыновители, а декретный отпуск оплачиваемый предусмотреть родителям. Я, например, знаю, вот у меня есть знакомая француженка, которая здесь усыновляла ребенка. Ей или отцу (по желанию) дают год на то, чтобы привыкнуть к ребенку, жить с ним, и оплачивают им этот отпуск.

О.ГОЛОДЕЦ: Ну, мы такой, честно говоря, не рассматривали опции, но...

С.СОРОКИНА: Хорошая опция. Не обязательно год. Но какое-то время для того, чтобы не бросать сразу на нянек или не бросать на родственников, а вот привыкнуть к ребенку и иметь возможность, все-таки, поддерживать нормальную жизнь. Мне кажется, декретный отпуск в этом случае как ни назови там, но он нужен был бы очень.

Так. Это мы уже спросили. Про детские садики, конечно, у нас очень многие спрашивают. Что здесь? Дошкольное образование и дополнительное образование. Все стонут по поводу того, что в детские садики не попасть во многих местах, раз. Есть, конечно, места, где попадают. А второе, это то, что дошкольное образование дополнительное осталось либо очень низкого уровня, либо за это все платить надо.

О.ГОЛОДЕЦ: Ну, для нас это, вот, 2 абсолютно приоритетные задачи. В дошкольном образовании мы отстаем по двум пунктам. Первый, у нас просто не хватает количества мест. И в цифрах это видно очень наглядно, потому что у нас в 1992 году родилось миллион 200 тысяч детишек, а в прошлом году у нас, вопреки, слава богу, прогнозам Росстата, родилось 1 миллион 804 тысячи детишек. Большая разница. Мест не хватает катастрофически, несмотря на то, что регионы, действительно, строят места. Только в Москве в этом году было введено, насколько я знаю, 73 новых детских сада. Это огромное количество для города Москвы. И несмотря на то, что по всей России сады вводятся, но новые поколения – они опережают то строительство, которое идет.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Может, перестать рожать года на 3-4.

С.СОРОКИНА: Ну, это как при советской власти: высокий урожай всегда был тяжелым испытанием для колхозников.

О.ГОЛОДЕЦ: Да. Это, действительно, так. Именно поэтому было дано поручение в декабре-месяце нашим премьером Дмитрием Анатольевичем о выделении дополнительных денег по всей территории РФ в размере 100 миллиардов рублей для начала программы «500 тысяч дополнительных мест в детских садах». Если мы реализуем эту программу (мы сейчас находимся в спорах, конечно, с Минфином, прежде всего), то мы закроем проблему. Потому что есть тема именно комфортного пребывания ребенка в детском саду.

Но это не одна тема (дошкольного образования). Вторая тема – это качество. Сегодня другие ожидания в отношении ребенка дошкольного возраста, что он должен уметь, как он должен развиваться, как должна развиваться его речь, что он должен слышать, понимать, как он должен физически развиваться. Поэтому сейчас готовится стандарт дошкольного образования. Очень интересно, что специалисты не просто, вот, суперспециалисты, но такие, даже энтузиасты подключены к теме. Например, музыку, программу музыки, которую готовят специалисты, взялся реализовать сам Денис Мацуев, он сказал, что образование музыкальное должно идти от 3-летнего возраста и до самого старшего возраста. И, вот, очень важный элемент музыкального образования, образования в школе...

С.СОРОКИНА: Да кто ж это все осуществлять-то будет? Это для этого какие специалисты нужны?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Одного Мацуева мало.

С.СОРОКИНА: Да, одного Мацуева мало.

О.ГОЛОДЕЦ: Вы знаете, если мы хорошую программу сделаем и...

С.СОРОКИНА: И заплатим хорошо педагогам...

О.ГОЛОДЕЦ: ...и заплатим хорошо педагогам. А сегодня, я напомню, в Москве у нас зарплата учителей, например, в школе перевалила за 50 тысяч рублей.

С.СОРОКИНА: А в дошкольных?

О.ГОЛОДЕЦ: Ну, по Москве я не скажу.

С.СОРОКИНА: Маленькая?

О.ГОЛОДЕЦ: Нет, она не маленькая, она выше 30 тысяч, это точно. Но точной цифры у меня сейчас по Москве нету.

С.СОРОКИНА: Хорошо.

О.ГОЛОДЕЦ: Но мы не просто повышаем зарплату, а мы ожидаем от этого изменения квалификации. У нас должен поменяться и облик самого дошкольного образования, и его содержание.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, не до жиру, быть бы живу. Уж хоть устроить, а уж какое там качество.

С.СОРОКИНА: А вот дополнительное?

О.ГОЛОДЕЦ: Дополнительное должно быть обязательно, сохраняться в том же объеме бесплатном, в котором оно всегда присутствовало. И здесь тоже очень серьезное внимание уделяется именно программам. Эти программы должны быть увязаны как с системой общего образования, и людям должны быть доступны разные варианты. Вот, кто-то претендует на музыкальную школу – и, пожалуйста. Но кто-то хочет, чтобы его ребенок 3-4 года обучался игре на музыкальном инструменте по какой-то упрощенной методике. И это тоже должно быть доступно и родителям, и детям.

У нас недавно были переговоры с китайцами. Китайцы говорят «Ну, вот, мы понимаем, что новое образование – оно требует очень серьезного вклада в гуманитарное образование. Чем больше навыков ребенок получит, тем более конкурентен он будет через 20 лет. Мы не можем же предугадать точно, какие знания ему понадобятся». И они говорят «Ну, вот, мы включили как обязательное условие изучение одного музыкального предмета». Я удивилась и говорю «Одного музыкального предмета?» Они говорят «Ну, 2, все-таки, трудно каждому изучать».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А вообще сейчас как молодые мамы скажите, вот, Дворцы пионеров существуют? Как это вообще организовано?

О.ГОЛОДЕЦ: Ну, существуют дома детского творчества, но там, прямо скажем, то, что я сталкивалась, не очень.

О.ГОЛОДЕЦ: Знаете, нужна новая жизнь, нужны новые формы. Сегодня, все-таки, иные технологии, иные технологии образования. И если это, действительно, будет разработано как квалифицированные программы, доступные на каждом уровне, то система заживет.

С.СОРОКИНА: Значит, следующий вопрос. Как вы относитесь к практике ведомственных медицинских учреждений? Конечно, после истории с 31-й питерской больницей, которую хотели отдать судьям, все возбудились и стали говорить о том, что специальной поликлиники для членов Сената где-нибудь в Америке, нету, а у нас, вот, каждая категория имеет ведомственные клиники. Правильная ли это практика?

О.ГОЛОДЕЦ: Ну, она – практика. Поэтому мы можем говорить, что она правильная, неправильная.

С.СОРОКИНА: Ваше отношение мы спрашиваем.

О.ГОЛОДЕЦ: Есть предприятия, крупные промышленные предприятия, которые содержат свои ведомственные.

С.СОРОКИНА: Да это ради бога. Заводская территория, там своя собственная амбулатория.

О.ГОЛОДЕЦ: Это тоже ведомственное.

С.СОРОКИНА: Это ради бога, пожалуйста. А, вот, те же судьи? Ну, почему им не пойти, тем более зарабатывают хорошо, в какую-нибудь платную клинику, выбрать по своему усмотрению? Ну, вот, как-то так. Мне кажется, что довольно странно, когда специально городят отдельные какие-то медицинские учреждения. Ваше отношение к этому?

О.ГОЛОДЕЦ: Мое отношение, что медицина должна быть качественной и никого не должно напрягать поход в обычную районную поликлинику.

С.СОРОКИНА: О!

О.ГОЛОДЕЦ: Но согласимся, что сегодня это не везде так. И несмотря на то, что вложены большие средства и в ремонт, и в оснащение, но иногда, все-таки, люди полагаются на свое. И это не так, что нам как потребителю...

С.СОРОКИНА: Так на свое-то есть деньги? Пошел, заплатил и пользуйся клиникой, которая тебе по карману. А почему надо отдельную и специально для вас, специально там?..

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это я объясню.

С.СОРОКИНА: Как такая преференция?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я после передачи тебе объясню.

С.СОРОКИНА: Ну хорошо, объяснишь. Не понимаю. О.ГОЛОДЕЦ: Нет, давайте так. Конечно, если кто-то содержит свою клинику и это явно чиновники, Минфин или еще какое-то ведомство...

С.СОРОКИНА: Да-да, это все из нашего бюджета выплачивается.

О.ГОЛОДЕЦ: Конечно, эти клиники должны быть переданы в ОМС и они должны быть общедоступны для граждан и должны стать, действительно, частью обязательного медицинского страхования. Это будет справедливо.

С.СОРОКИНА: Вот. Мне тоже так кажется.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Но боюсь, что это сейчас сделать нельзя, потому что мы тогда и этого лишимся, и то не улучшим.

С.СОРОКИНА: Спрашивают конкретно: «Будет ли когда-нибудь достроен федеральный завод по производству препаратов крови в городе Киров? В чем причина задержки строительства?»

О.ГОЛОДЕЦ: Ну, подрядчики и заказчики поклялись, что в этом году в ближайшее время они выйдут на стройку и будут ее продолжать. Деньги в бюджете заложены, и мы ожидаем продолжения и завершения строительства.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Надо будет серьезно с Белых поговорить. чтобы взял под личный контроль.

С.СОРОКИНА: Да. Будет ли увеличен пенсионный возраст, изменена пенсионная формула, сокращено количество категорий, имеющих право на досрочную пенсию, ликвидированы льготы по социальному налогу для индивидуальных предпринимателей? Ну, в общем, куча вопросов по Пенсионному.

О.ГОЛОДЕЦ: Давайте поблагодарим, что человек, все-таки, прочитал стратегию пенсионную.

С.СОРОКИНА: Стратегию-то мы читали. Только вопросов...

О.ГОЛОДЕЦ: Поэтому давайте скажем, что пенсионный возраст меняться не будет.

С.СОРОКИНА: А почему? Надо же. Многие говорят, что надо.

О.ГОЛОДЕЦ: Вместе с тем будут созданы экономические механизмы, которые будут заинтересовывать человека продолжать работать. Потому что сегодня у нас 13 миллионов людей продолжают работать за пределами пенсионного возраста. И, конечно, женщины в 56 лет, в 57 лет, они чувствуют себя молодыми. Но это вопрос экономический. Если им будет выгодно, чтобы их пенсия увеличилась кратно в том возрасте, когда они достигнут, например, 60 лет и они бы согласились при определенных экономических условиях, то эта тема обсуждаема. Мы сегодня работаем над созданием таких механизмов, которые позволили бы население заинтересовать, увеличивать...

С.СОРОКИНА: И добровольно удлинять свой рабочий стаж.

О.ГОЛОДЕЦ: Да, увеличивать пенсию и те гарантии, которые возникают в связи с пенсионным обеспечением в старшем возрасте, но отказываясь или приостанавливая пенсионные выплаты в то время, когда вы продолжаете работать. Это абсолютно тема добровольная, она обсуждается пока как предложение. И здесь мы далеки пока от решения.

С.СОРОКИНА: То есть это еще не ближайшая перспектива?

О.ГОЛОДЕЦ: Это не ближайшая перспектива.

С.СОРОКИНА: И даже в отдаленной все равно добровольное продолжение работы и не обязательное, да?

О.ГОЛОДЕЦ: Нет, никакой темы об увеличении возраста нет. Нам сейчас нужно с другой темой определиться – это, действительно, тема досрочных пенсий. У нас досрочно получает почти 10 миллионов пенсионеров из 40 миллионов. И это для нас серьезная тема. Поэтому когда все говорят «Ну как же, как же мы дальше будем жить, не повышая пенсионный возраст?» У нас есть тема решения проблемы с льготниками. Но при этом мы понимаем, что льгота – она тоже просто так не получается. Поэтому мы тоже должны компенсировать.

С.СОРОКИНА: Есть много доставшейся в наследство. Одно дело – это когда какая-нибудь, там не знаю, угледобыча, а другое дело, какие-то категории есть, где совершенно не связано с вредом для здоровья. Есть такие категории. И поэтому...

О.ГОЛОДЕЦ: Вот, по каждой категории идет очень детальная проработка, и мы обсуждаем это и с представителями работников, и с представителями работодателей, и я надеюсь, что в каждом случае найдем выход.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я надеюсь, ты не подвергаешь сомнениям мою пенсию, Свет?

О.ГОЛОДЕЦ: (смеется)

С.СОРОКИНА: Да ну тебя. Вот это льготник, кстати, сидит. Вот, льготник-перельготник. Скажите мне, пожалуйста, а вот что касается... Здесь много вопросов по пенсии. А, все-таки, когда мы, наконец, узнаем, какое решение принято, каким образом у нас реформа наша зависшая и многоэтапная по пенсионной реформе, во что она выльется, наконец, в какие конкретные решения? Когда это будет?

О.ГОЛОДЕЦ: Ну, у нас все решения по движению – они приняты. И та стратегия, которая принята в конце прошлого года, она определила все шаги и те законы...

С.СОРОКИНА: То есть все? Уже изменений особых не будет?

О.ГОЛОДЕЦ: Нет, мы будем двигаться по тем шагам, которые намечены. Просто здесь нужно сказать, что вот каких-то потрясений... Вот, положение пенсионеров не может ухудшаться, оно может только улучшаться. Поэтому нужно спокойно думать о будущем.

С.СОРОКИНА: Тут вон куча вопросов по поводу того, можно ли прожить на те крохотные пенсии, которые по старости предлагает государство, имея такие дорогие лекарства и такую дорогую жизнь. ЖКХ и лекарства – главный вопль, конечно же, наших пенсионеров.

О.ГОЛОДЕЦ: Абсолютно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: ЖКХ ужасно просто.

С.СОРОКИНА: Вот, что с этим делать? ЖКХ и лекарство – все криком кричат, что с этим делать? Как быть? Как можно на 8-10 тысяч, даже на 12 тысяч, что считается хорошей пенсией, прожить и при этом пытаться поддерживать здоровье и жить в своем жилье?

О.ГОЛОДЕЦ: Да, это очень трудная тема, очень сложная. И, конечно, сегодня открываются опции для разных категорий пенсионеров, например. Мы рассматриваем тему корпоративных пенсий, всевозможных доплат к пенсии и так далее, мы стимулируем работодателей участвовать в программах, в том числе и налоговыми преференциями.

Ну, простой пример. Летчики. Летчики, конечно, заслуживают сегодня большей пенсии. Да, им сегодня платится корпоративная пенсия, она составляет, как бы, вторую пенсию по отношению к той, что они получают. То есть они сегодня живут на пенсию в 20 тысяч. Но далеко не все категории сегодня обеспечены вот такой как минимум второй пенсией. Мы хотим сделать так, чтобы корпоративная пенсия охватывала не как сегодня 7 миллионов человек, а минимально 25 миллионов, чтобы она стала доступна большинству категорий населения.

По поводу лекарств, да, принята стратегия лекарственного обеспечения. И в ней как раз как приоритет стоит обеспечение лекарствами именно старших возрастов, для которых это реально проблема. Мы должны решить эту проблему в течение 3-4 лет для того, чтобы у пенсионеров не возникало проблем с предоставлением лекарств, особенно тех, которые они должны получать в безусловном порядке от государства. Здесь тоже сейчас установлен просто режим ручного управления для того, чтобы отладить систему. В некоторых регионах проблема решена. Есть вот отстающие точки, по которым есть проблемы и люди невовремя получают, к сожалению, лекарства.

С.СОРОКИНА: У нас, кстати говоря, недавно были здесь в гостях люди, которые разрабатывали Дорожную карту по развитию сельского хозяйства. Вот они говорили, что, например, было бы здорово поддерживать отечественного сельхозпроизводителя, предлагая некие дотации для малоимущих, вот, пенсионеров, совсем бедных людей, по которым они могли бы покупать нашу продукцию в специальных магазинах, ну, что-то вроде как они называли карточки, которые в Америке существуют для такого вспомоществования.

И нам пишут, кстати говоря, вот тоже на сайте был вопрос, не пора ли вводить что-то типа такого продовольственного вспомоществования для совсем бедных слоев населения?

О.ГОЛОДЕЦ: Есть такая практика. Она очень распространена в регионах. Есть система обедов бесплатных, есть система, когда социальные работники приходят и обслуживают людей на дому. Но эта система формируется в каждом регионе отдельно, потому что и условия разные, и запросы разные, и структура населения разная, и разная ситуация с лекарствами, с домами для пожилых людей, разная инфраструктура.

С.СОРОКИНА: Ну, на самом деле, мне кажется, бесплатные обеды – для многих унизительная ситуация.

О.ГОЛОДЕЦ: Когда как. Они по-разному преподносятся, и иногда это бесплатный обед, а иногда это в клубе для пожилых людей. То есть это делается ненавязчиво. Если это удачная хорошая форма, то почему нет? Людям иногда нужен обед не потому, что у них нету денег.

С.СОРОКИНА: А чтобы пообщаться?

О.ГОЛОДЕЦ: А потому что они не могут приготовить. Если это одинокий мужчина и ему некому приготовить, иногда это вопрос вот именно горячего обеда.

С.СОРОКИНА: Когда будет повышен минимальны размер пособия по безработице? – спрашивают нас. Почему я, у которой трудовой стаж почти 20 лет, получаю пособие 800 рублей? Почему при назначении минимального пособия не учитывается участие гражданина в общественных работах?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Почему?

О.ГОЛОДЕЦ: У нас в этом году не были проиндексированы границы пособия. Это очень серьезно обсуждалось. У нас сложилась удивительная ситуация: у нас рабочих мест больше, чем численность безработных. У нас сегодня категорически не хватает рабочих рук. У нас сегодня 1 миллион 500 тысяч вакансий и 1 миллион 200 тысяч безработных. Конечно, есть проблемы со структурной безработицей, то есть человек хотел бы устроиться на одно место, но ему предлагается другое. Но с учетом того, что идет резкое давление на рынок труда, есть спрос... Вот, у меня каждый рабочий день (и это хорошо) начинается с того, что одни работодатели, другие работодатели начинают рассказывать, как остро им не хватает рабочей силы – давайте завезем, давайте привезем и так далее. И стоит большого труда сдерживать вот этот натиск.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ольга, а есть хоть какая-то отрасль, область, где у нас все хорошо и, вот, вы сидите, думаете «Вот, как бы хорошо, чтобы у меня было и с детьми, и со здравоохранением, и со всем вот так, как там»? Есть какой-нибудь ориентир?

О.ГОЛОДЕЦ: А знаете, даже есть какие-то благополучные темы, но они все время заявляют о своем дальнейшем развитии.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, понятно, развитие. Но, все-таки? Вот, поликлиники – ужас, лекарства – ужас.

О.ГОЛОДЕЦ: Ну, вот, в культуре у нас есть, безусловно, интересные коллективы, у нас есть успешные примеры. И, знаете, я люблю эту тему, потому что очень часто говорят, что мы создаем финансовый центр. Я не знаю, создадим мы или нет международный финансовый центр, но мы – культурный центр, и это никто не оспаривает. Мы с трудом приглашаем людей сегодня в наши вузы. Но хореографическое училище говорит «Вот, мы можем набрать сегодня 500 человек, мы можем набрать тысячу человек, мы можем набрать 3 тысячи человек со всего мира на платной основе, на конкурентной основе. И слава богу, есть отрасли вот такие конкурентные, которые дают нам преимущество. И мы активно поддерживаем вот эти вот темы, где мы продолжаем оставаться первыми.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Лидерами.

С.СОРОКИНА: Скажите, пожалуйста, а есть ли?.. Нам уже заканчивать надо, я только хочу сказать, чтобы вы, уважаемые наши слушатели, не обижались. Все вопросы мы передадим помощнику Ольги Юрьевны, они обещали посмотреть.

О.ГОЛОДЕЦ: Коллеги, мы на каждый вопрос ответим. И я буду благодарна, если в ваших вопросах будет ваш электронный адрес.

С.СОРОКИНА: Ну вот это нам надо уточнить с нашими сотрудниками. Во всяком случае, у нас есть эти вопросы, мы передадим. И я думаю, вот что хочу напоследок спросить. Вот, что бы вы хотели успеть сделать на своем посту вице-премьера по социальным вопросам для того, чтобы, спустя какое-то время, когда вы будете завершать эту деятельность, вы бы могли сказать, что, ну, вот, не зря, не зря пришла, не зря здесь...

О.ГОЛОДЕЦ: У меня по каждому направлению есть несколько опорных точек. Если о здравоохранении, я хочу добиться того, чтобы высокотехнологичная помощь, помощь людям с хроническими заболеваниями, с тяжелыми заболеваниями была доступна каждому жителю РФ. И это позволит нам достичь тех показателей по продолжительности жизни и снижению смертности, о которых мы говорим. В области образования я хочу 3 вещи сделать. Это первое, все-таки, решить тему с дошкольниками и дополнительным образованием. Мне кажется, это будет качественное изменение всей системы образования. И, конечно, мы должны сделать рывок в высшем образовании, которое сегодня, к сожалению, у нас отстает от общемировых стандартов. Если говорить о культуре, то здесь ставка, прежде всего, на доступность культуры для всего населения. То есть развитие массовой культуры – это, прежде всего, тема развития туристических маршрутов, тема развития различных кластеров культурных. Это фактически новые формы работы и опять же таки дополнительное образование. Вот, как бы, основные темы.

Если говорить о социальной теме, мы сегодня о ней много говорили, она тоже вся параметрическая. Я, например, понимаю, что тема снижения численности детей, находящихся в сиротских учреждениях, на 30 тысяч, это хорошая, амбициозная задача, я готова ее решить и понимаю, как это сделать. Поэтому... За каждым планом есть цифра, к которой очень хочется прийти. И я надеюсь, с помощь гражданского общества мы сможем это сделать.

С.СОРОКИНА: Спасибо.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Желаем вам успехов.

С.СОРОКИНА: В общем, начать и кончить, я поняла, да.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Приходите в следующий раз.

С.СОРОКИНА: Приходите еще, потому что, видите, тут по каждой теме можно говорить и говорить, и вопросы сыпятся и сыпятся. Спасибо. У нас в гостях была Ольга Голодец, вице-премьер по социальным вопросам в нашем правительстве. Всего вам доброго, до встречи через неделю.

О.ГОЛОДЕЦ: Спасибо большое.