Суть событий - 2020-08-28

С.Пархоменко

Есть еще трансляция в YouTube. И я, как обычно в последнее время, поставил здесь маленький отдельный экранчик рядом для того, чтобы смотреть за чатом, а вдруг случаться какие-то осмысленные вопросы, иногда это бывает достаточно интересно.

Еще у меня в Фейсбуке есть специально выложенный для этого пост, обычно за несколько часов до программы я его выкладываю для того собрать ваши вопросы, предложения по темам передачи.

Наконец, Телеграм-канал «Пархомбюро». Не забывайте, пожалуйста, я пишу довольно много в него последнее время. И тот, кто не любит пользоваться по разным причинам Фейсбуком, может поддерживать со мной связь с помощью Телеграм-канала. Есть специальный канал для обратной связи. В общем, это всё довольно удобно.

Ну, что сказать. Лев Маркович Шлосберг, который здесь владел при помощи программы «2020» предыдущим часом эфира, конечно, съел большой кусок моей передачи, если не всю её, потому что, действительно, круг тем был более-менее тот же самый, и странно было бы, если бы увлеклись сейчас с вами посторонними вещами, не стали бы говорить о событиях в Белоруссии, не стали бы говорить о покушении на жизнь Алексея Навального; не стали бы обсуждать реакцию Путина на то и другое и те заявления, которые делает он для того, чтобы обозначить свою, я бы сказал, угрожающую позицию в одном и в другом случае.

Я заинтересовался европейской позицией по поводу Белоруссии, потому что все-таки нет никаких сомнений, что никаких непроницаемых границ в Старом Свете не существует, да и в Новом, пожалуй, тоже. Не может так быть, чтобы события, которые происходят внутри какой-то одной страны, оставили совершенно равнодушными ее соседей и в данном случае Европейский континент в целом, тем более, он объединен союзом и в Европе и границ-то особенно почти не осталось. А уж экономически взаимоотношения устроены таким образом, что всё это очень взаимосвязанное пространство, пронизанное связями. Оно не может оставить Белоруссию и никакую другую часть Европы изолированной.

Я обратил внимание на заявление, которое не имело большого резонанса. Дело было в прошлую среду, 19 июля, когда собралась экстренная видеоконференция. Вы знаете, что в связи с эпидемией, довольно много событий, которые мы привыкли видеть в натуральном виде, теперь происходят с помощью видеосвязи. Так вот собралась экстренная видеоконференция лидеров Евросоюза и разнообразных евросоюзовских чиновников для того, чтобы обсудить ряд оперативных срочных проблем, в том числе, кризис в Белоруссии. И там выступал комиссар ЕС, то есть фактически министр. Есть некий исполнительный орган, который управляет всеми практически делами Евросоюза. Комиссар ЕС по промышленности. Его зовут Тьерри Бретон. И он сказал, с одной стороны, что очевидно, что результаты президентских выборов в Белоруссии не соответствуют желанию народа; там было применено неприемлемое насилие, верховенство закона там не соблюдается; санкции уже приняты и, несомненно, будут усилены в дальнейшем.

А дальше он сказал вот какую фразу, которая, мне кажется, чрезвычайно важная. Он сказал: «Беларусь — это не Европа. Она находится на границе Европы между Европой и Россией. И ситуация несопоставима в Беларуси не с Россией, ни с Грузией. Беларусь, действительно, тесно связана с Россией, и большинству населения выгодны тесные связи с Россией».

Всё, что он сказал, правда. В географическом смысле, действительно, Беларусь находится на границе Европы, между Европой и Россией. Не поспоришь. И, действительно, она тесно связана с Россией, и действительно, большинству населения выгодны тесные связи с Россией. Но, конечно эта фраза носит очень символический характер. Потому что это подтверждение того, что в Европе, по меньшей мере, существует значительное количество влиятельных чиновников, но понятно, что не господин Тьерри Бретон управляет европейским сообщество и вообще, Европейским континентов. Он ничего не президент, он ничего не председатель. Он чиновник, важный, высокооплачиваемый, наделенный всякими полномочиями чиновник Евросоюза. И он считает, что эта зона Путина.

С.Пархоменко: Кто несет ответственность за покушение на Навального? Путин несет прямую ответственность за это

И я думаю, что это заявление очень внимательно было в Кремле воспринято, и я думаю, что оно вместе, конечно, с другими сообщениями, заявлениями, факторами и так далее стало чрезвычайно важным для принятия тех решений, о которых Путин сообщил в этом специальном таком информационном акте, который мы видели вчера. Я здесь согласен со Львом Шлосбергом, что не нужно это называть интервью, не нужно называть, тем более, пресс-конференцией или еще чем-нибудь таким. Это такие информационные процедуры. Такие бывают, например, в СПА, куда приходит человек, снимает всё с себя, укладывается, и вот ему там на спину кладут горячие камни или намазывают его чем-нибудь приятным, теплым, или делает ему какое-нибудь обертывание, в общем, как-то его ублажают.

Вот на наших глазах господин Брилев ублажил языком как-то — чем же он работает? — он с помощью языка ублажил Владимира Путина, а Владимир Путин принял этот массаж на глазах у нас у всех. И понятно, что то, о чем говорил Путин, в значительной мере, конечно, было связано вот с такой европейской реакцией.

Вслед за этим последовало еще заявление Меркель, которая уже сейчас сказала о том, что она не считает, что нужно, например, проект «Северный поток» каким-то образом связывать с ситуацией с Алексеем Навальным и с попыткой его убить.

В общем, последнее время из Европы пришло несколько достаточно ясных сигналов, свидетельствующих о том, что европейское сообщество не хочет сейчас обострения ситуации, в общем, готово позволить делать Путину то, что он хочет делать и на территории России — например, пытаться убивать своих соперников, — и за пределами России, например, устанавливать и поддерживать террористические режимы в сопредельных государствах.

Это важный очень фактор, несомненно. И, конечно, в значительной мере благодаря этому фактору Путин сказал то, что он сказал вчера, принимая эту ласку языком от Брилева. Он сказал следующее: «Нет необходимости здесь что-то скрывать. Действительно, в рамках союзного договора о союзном государстве и в рамках договора о коллективной безопасности ОДКБ есть следующие статьи, которые говорят о том, что все государства, члены этих организаций, в том числе и союзного государства (а там всего только два государства-участника: Россия и Беларусь) должны оказывать друг другу помощь в защите суверенитета, внешних границ и в защите стабильности. Так там и написано».

Вот что сказал Путин вчера, обосновывая это свое решение подготовить контингент для вторжения в Белоруссию тогда, когда ему это будет удобно, выгодно и угодно. Совершенно очевидно заметно, сразу заметим, что то условие, которое он объявил для этого — чтобы там произошли какие-то погромы, насилие и так далее, это условия абсолютно условное, потому что он это и способен организовать в любой момент.

Понятно, что достаточно несколько человек туда. Вот, например, корреспонденты Russia Today отлично для этого сгодятся. Они, вообще, как-то готовы более-менее любое задание исполнять. Им совершенно всё равно, им чего велят, то они и делают. Воля им предоставлена для этого полная. И даже тогда, когда там всех вокруг людей с журналистскими удостоверениями арестовывают или задерживают — ну, Белоруссия, как мы знаем, не предоставляет сейчас, во время этого кризиса никаких аккредитаций, поэтому усе иностранные журналисты как бы на нелегальном положении на территории Белоруссии — вот среди них есть такие, которым режим Лукашенко благоволит и позволяет им делать что угодно. Ничто не мешает этим людям, например, перевернуть несколько автомобилей, разбить несколько витрин, не знаю, поджечь какой-нибудь киоск или чего-нибудь вроде этого. Они легко это организуют. В общем, одного телефонного звонка Маргариты Симоньян для этого будет достаточно.

Вот тогда и возникнет тот момент, когда у Путина будет в руках это условие, которое он для этого поставил.

Но у меня возникает вопрос, который, по всей видимости, мало у кого возникает. Я, честно говоря, даже удивился. А вот это обоснование, так сказать, законное, которое привел Путин, оно, вообще, имеет под собой какие-нибудь… оно опирается на какую-нибудь реальность, на какой-нибудь документ, на что-нибудь такое?

Вообще, это очень смешно, как Путин на протяжении многих лет пользовался такой манерой целого ряда комментаторов говорить о том, что вот у нас Путин легист, он весь из себя такой законник, ему очень важно, чтобы всё получилось по закону. Но кончилось всё вот сейчас история с фактически демонтажом Российской Конституции и подрывом основ российского законодательства, всей законодательной системы, построено на абсолютно беззаконном этом документе под названием «О поправке» притом, что мы знаем, что там этих поправок целые сотни. Но, тем не менее, такой закон, вопреки российским правилам, вопреки процедуре предложенной российским законодательством, был принят, потом подтвержден в результате фальсифицированного голосовании, для которого специально была изобретена абсолютно незаконная процедура с размыванием выборов и по месту и по времени. Всё это мы с вами помним. Это был такой демонстративный многомесячный акт попрания закона.

Но, тем не менее, по-прежнему есть люди, которые очень любят говорить, что у Путина всегда всё по закону, он, когда видит какую-нибудь бумагу, он, как в бумаге написано, так и поступает. Посмотрим.

Вот есть базовый документ, на котором, собственно, зиждется эта странная мерцающая конструкция союзного государства, которое мы с вами видим воочию, собственно, только в один момент нашей жизни, когда мы входим в аэропорт в Москве или в Минске. Эти времена давно позади из-за эпидемии. Но я надеюсь, что они когда-нибудь вернуться. Да вообще у нас память хорошая, мы помним, что было несколько месяцев назад, скажем, в конце прошлого года или в самом начале нынешнего. Вот заходишь в аэропорт, а там возле погранзоны написано: «Для граждан союзного государства России и Белоруссии». И ты понимаешь, что вроде есть какая-то общность. То же самое в Минске в их международном аэропорту.

Так вот договор о создании союзного государства был подписан 8 декабря 99-го года. А вступил в силу 26 января 2000 года после того, как он был ратифицирован парламентами двух стран — России и Беларуси. Ну, он мертвый, конечно. И хотя он был ратифицирован, большая часть его так никогда и не была реализована. Он предусматривает создание единого правительства, единого парламента прямо со специальными выборами. Там двухпалатный парламент. В верхнюю палату отправляют люди, которые делегированы Советом Федерации и Государственной думой и, соответственно, сколько-то от парламента Белоруссии, а в нижнюю палату прямо выборы должны были происходить. Он предусматривает создание единого суда, единой Счетной платы, какого-то Государственного совета, единого бюджета. Организацию единого эмиссионного центра, то есть, по всей видимости, общую валюту. Много чего предусматривает.

С.Пархоменко: Да, убивать, в общем, никто не заинтересован. Заинтересован устранить…

Ничего этого нет. Всё это вещь совершенно мертвая. Есть какое-то количество чиновников, которые кормятся все эти 20 лет. Есть всяч4кие начальники, есть офисы, есть пресс-службы, всякое такое прочее. Но, по существу, это государство никогда так и не было создано.

И вот оно, наконец, приходилось Владимиру Путину. Наконец выяснилось, что есть договор, на который можно опереться. И он говорит: «Вот там так и написано: «… друг другу помощь в защите суверенитета, внешних границ, в защите стабильности» и так далее.

Это неправда. Ничего этого там нет. В этом самом договоре России и Белоруссии ничего этого не предусмотрено. Например, слова «стабильность» в этом договоре нет вообще, оно там не применяется ни одного раза. Его нет в тексте Слово «суверенитет» употребляется два раза. Один раз — когда речь идет о том, что «каждое государство-участник сохраняет с учетом добровольно переданных союзном государству полномочий, суверенитет, независимость, территориальную целостность и государственное устройство» — вот одно употребление слова «суверенитет». И второе: «Внешней границей союзного государства являются границы государств-участников с другими государствами или пространственный предел действия государственных суверенитетов государств-участников».

Кстати, насчет границ там написано буквально в следующем пункте этого договора, что до принятия нормативно-правового акта союзного государства о государственной границе (никогда не было принято такого нормативно-правового акта), охрана внешней границы союзного государства осуществляется в порядке, установленном государствами-участниками на момент подписания настоящего договора, то есть как всё было в 99-м и 2000-м году: каждый охраняет свою границу. Таким образом, внешняя граница Белоруссии не имеет никакого отношения к Российской Федерации. Российская Федерация эту границу не охраняет, не держит, не учитывает, не присматривает за ней, не ходит вдоль нее, не вспахивает там контрольно-следовую полосу, не втыкает там полосатые столбики, и ничего там не делает. Это нее, Российской Федерации граница, это граница Белоруссии. Вот и всё. Больше ничего на эту тему там не сказано.

Но есть договор о коллективной безопасности. Там ситуация немножко посложнее. Он был в мае 92-го года подписан. В 2010 году, обратите внимание, при президенте Медведеве, следовательно — 10 декабря 2010 декабря — это близко к концу, еще год оставался президентства Медведева… Так вот Договор о коллективной безопасности, там есть статья 2-я, где сказано: «В случае возникновения угрозы безопасности, стабильности и территориальной целостности и суверенитету одного или нескольких государств-участников, либо угроза международному миру и безопасности, государства-участники незамедлительно приводят в действие механизм совместных консультаций с целью координации своих позиций, вырабатывают и принимают меры по оказанию помощь таким государствам-участникам в целях устранения возникшей угрозы».

Вроде всё есть. Слово «суверенитет» есть, слово «стабильность» есть, слово «безопасность» есть. Всё, как Путин прописал, что называется. Но немедленно вслед за этим становится ясным из текста этого договора, что речь идет только о внешних угрозах. Ни о каких угрозах изнутри этих государство речь не идет. Таким образом, договор о коллективной безопасности не позволяет никому из участников этого договора применять свои вооруженные силы внутри другого соседнего государства, если на это государство не возникла внешняя угроза. Что такое внешняя угроза? Это описано международными актами. На самом деле это не бином Ньютона. И Белоруссия и Россия являются членами ООН, они подписали уйму всяких конвенций, в том числе, что такое агрессия.

Вот, например, то, что происходит в Юго-Восточной Украине — это подпадает под конвенцию, которая определила понятие «агрессия», ооновскую конвенцию. Про это уже много раз говорилось. Было даже специальное заявление общества Мемориал в свое время, на эту тему. Но это другая совсем история. Там реально есть внешняя агрессия и поэтому Украина может каким-то образом на это реагировать так, как это предусмотрено международными договорами.

В этом же договоре, в Договоре о коллективной безопасности сказано: «Если одно из государств-участников подвергнется агрессии (вооруженному нападению, — нападение может быть извне, правда? Одно государство нападает на другое вооружено, — угрожающему безопасности, стабильности, территориальной целостности), — всё прямо по Путину, он про это и говорил: безопасность, стабильность — слова эти употреблял, — то это будет рассматриваться государствами-участниками как агрессия ( вооруженное нападение, угрожающее безопасности, стабильности, территориальной целостности, суверенитету) на все государства-участники договора».

И дальше есть еще очень важная для Договора о коллективной безопасности статья 6-я, где сказано: «Использование сил и средств системы коллективной безопасности за пределами территории государств-участников, — то есть за пределами своей территории, — может осуществляться в интересах международной безопасности в соответствии с уставом ООН и законодательством государств-участников настоящего договора». То есть здесь это должно обсуждаться в ООН. И в одной из статей сказано, что незамедлительно должно быть обсуждение в Совете безопасности, если применяются силы государств-участников этого Договора о коллективной безопасности и так далее.

Короче говоря, то, что сказал Путин о том, что это его намерение применить российские вооруженные силы (в широком смысле, не обязательно армию, людей, у которых есть оружие, которые вооружены — это может быть полиция, это может быть Росгвардия, что угодно, хоть МЧС, что-то, у чего есть оружие, в этом смысле вооруженные силы) на территории иностранного государства, каковым является Беларусь по отношении к России, является незаконным с точки зрения тех двух документов, на которые он же ссылался: Договор о создании союзного государства и Договор о коллективной безопасности.

Желающие благоволят найти оба этих документа. Они легко достижимы в интернете. Полюбоваться на них, поискать там те слова, которые упоминал Путин, убедиться, что эти слова либо совсем там отсутствуют, о чем мы только что говорили, либо употребляются там в совершенно ином смысле.

Таким образом, решение Путина применить вооруженные силы на территории иностранного государства являются произволом, оно беззаконно. И понятно, что никаким образом его где-то, в каком-нибудь ООН оправдать или оговорить или обсудить точно было бы невозможно.

С.Пархоменко: Современная война будет вестись не на танках. Смешны прогнозы, что Россия разработает выдающийся танк

На этом сделаем небольшой перерыв. Новости. Через 3–4 минуты вернемся в программу «Суть событий».

НОВОСТИ

С.Пархоменко

Но, тем не менее, работают эсэмэски, всё в порядке. Мы говорили с вами о том, что намерения Путина силовым образом вмешаться в события в Белоруссии, предварительно самостоятельно спровоцировав, несомненно, являются незаконными. Во всяком случае, они не соответствуют тем законодательным актам, международным договорам Российской Федерации, на которые он сам ссылался.

Осталось по этому поводу, прежде чем мы перейдем к другим темам, сказать вот о чем. А к кому, собственно, обращался при этом Путин? Совершенно очевидно он обращался здесь не, как многие говорят, к каким-то европейским силам, потому что европейские силы пугать не надо, они сами уже перепуганы, это хорошо видно. Они, несомненно, вмешиваться не будут. Понятно, что существует очень небольшое количество стран, которые не воспринимают Белоруссию вместе с ее кризисом как что-то такое очень далеко на краю Европы, а точнее, даже за пределами Европы, между Европой и России, принадлежащее Путину с потрохами, и пускай Путин со своей зоной и со своим лагерем там разбирается. Это Польша и это страны Балтии, которые там рядом.

Действительно, всё очень там зыбко, хрупко. Существует, например, такое международное понятие, когда-то звучавшее очень громко, а теперь совеем забытое под названием «Сувалкский коридор» — это такое фетишизированное было явление для советское еще военной доктрины. Это такой маленький кусочек земли, укая такая полоса земли, длинной примерно 80 километров — кусочек, который соединяет Польшу и Литву. Это единственное место, с помощью которого балтийские страны — Литва, за ней Латвия, за ней Эстония — как бы пришиты к Европе территориально. Всего вот эти 80 километров общей границы. Потому что там, с одной стороны, Калининградская область, а, с другой стороны, Белоруссия.

И вот даже специальные учения проводились с одной стороны, как удерживать этот коридор, эти 80 километров. А с другой стороны, наоборот, войска России и Белоруссии совместно проводили учения, как брать этот коридор. Так вот эти 80 километров — это такое место, с помощью которого можно отделить балтийские страны от Европы.

Понятно, что в условиях современной войны всё это теряет какое-то уж такое сакральное значение. Всё гораздо серьезнее. Современная война будет вестись не на танках. И в этом смысле очень смешные всякие прогнозы, что в 2040 каком-то году Россия разработает какой-то потрясающе выдающийся танк, которые всех победит, они выглядят очень смешно, потому что к 2042 году большинство армий мира, по всей видимости, просто откажутся от этого оружия как от бессмысленного, потому что речь идет о мобильных силах, речь идет о ракетных войсках, речь идет об авиации, о совершенно новых видах вооружений, связанных с космосом и так далее.

И вот эти 80-километровые коридоры, с помощью которых можно пройти, нельзя пройти, провести танковую дивизию, остановить танковую дивизию — всё это не имеет большого значения. Но просто для понимания того, как это всё там тесно устроено и завязано. Вот десятилетиями это обсуждается, десятилетиями они там раздумывают: «А что нам делать с этим Сувалкским коридором? Держать — не держать? Бояться — не бояться? Отпустить, хватать, оборонять? А вот там Калининградская область… А эти тут… а мы там. А вот это недалеко… А как же мы проникнем? А что же мы пройдем?»

Это не имеет практического значения давно уже, но психологически это создает ощущение этого пятачка, на котором это всё происходит. На пятачке толкутся, действительно, Польша, балтийские страны, главным образом Литва и Латвия. Эстония, она все-таки подальше, ориентирована больше, скорей всего, в сторону Финляндии, Скандинавии и как-то ей немножко не до этого. А, с другой стороны, Белоруссия и Россия в лице своей Калининградской области, отдельно стоящей и в лице совсем недалеко, в сущности, расположенных основных своих земель.

С.Пархоменко: Слово «суверенитет» есть, «стабильность» есть, «безопасность» есть. Как Путин прописал, что называется

Так что, всё это, конечно, будет задействовано. То, что говорит Лукашенко, свежие его совсем вопли по поводу того, что он накажет Литву, что она чего-то там… зажралась… Ну, это смешно выглядит ровно потому, что когда он говорит это о Литве, он говорит это о себе. Ну, зайдите на любой рыбный рынок или в любой большой магазин продуктовый в Москве или где угодно в России, где есть рыбный отдел и посмотрите на то, что написано на этикетках рыбной продукции. Вы там увидите белорусских креветок, белорусских крабов, белорусские устрицы, мидии, разнообразнейшую белорусскую рыбу, например, чилийского сибаса, белорусского-норвежского лосося.

Я даже, по-моему, однажды рассказывал эту прекрасную историю про то, как норвежский лосось становится белорусским. Вот, собственно, весь лосось, который вы видите на российских прилавках, он, собственно, двух происхождений. Он либо происходит с Фарерских островов — это такое удивительное место в Атлантическом океане, которое не принадлежит как бы никому и которое формально не является членом Евросоюза, поэтому оно не попало под эти санкции, поэтому норвежцы, которые совсем там рядом, они сгружают лосося на эти Фарерские острова, и дальше этот Фарерское государство чудесное передает их уже по цепочке дальше в Российскую Федерацию. Либо берется норвежский лосось, у него ножницами отрезается плавник или уголок хвоста — еще бывает вот так. Поскольку плавник довольно толстый, нужны большие ножницы и это так сразу не отрежешь. Но можно отрезать уголок хвоста. И тогда этот норвежский лосось становится сразу белорусским и поступает под соответствующей этикеткой, с соответствующей маркировкой и документами в Российскую Федерацию.

Так живет белорусская экономика сегодня. Она в значительной мере живет на пересылке в Россию разнообразных европейских и прочих товаров, объявляя их своими, по существу, занимаясь контрабандой. Это касается всяких молочных продуктов, сыров и так далее. История, например, про то, что Россия вся наводнена потрясающим белорусским творогом и сметаной, эти истории все давно в прошлом, потому что либо это все производится либо на территории России, как, например, марка «Брест-Литовск», желтенькие баночки, которые многие очень любят, они к Беларуси не имеют никакого отношения, они производятся все здесь. Либо это продукт переработки европейского сырья. Очень много производится из европейского сухого молока и так далее. Белоруссия живет этим.

И история про то, что она отрежет Литву от чего-то такого… О’кей, отрежьте, а сами-то что будете есть? Это всё смешно довольно. Но, тем не менее, эти страны достаточно тесно завязаны друг на друга и на экспорт, импорт в Россию, из России. И их что-то беспокоит. А остальные, как мы видим, и по заявлениям чиновников из Евросоюза и германского канцлера Меркель, конечно, этим не особенно увлечены.

Кому же в таком случае адресовано заявление Путина? Оно адресована людям на улицах Минска и других белорусских городов. На самом деле это уже состоявшаяся агрессия, это уже состоявшееся вмешательство, потому что люди на улицах должны теперь думать о том, что им предстоит справиться не только со своим, совершенно обезумевшим, очумелым человеком, который бегает с автоматом без патронов в сопровождении своего совершенно раздавленного сына, скачет с вертолета и посылает воздушные поцелуи своему ОМОНу. И это, собственно, единственные люди, которые согласились изображать его народную поддержку. После того, как человек вроде как выиграл выборы с 80% поддержки, выяснилось, что никто кроме ОМОНа в масках не готов принимать его воздушные поцелую. Вот больше не нашлось вообще никого. Ну, еще какое-то количество людей, которых они привозят автобусами или которых они приводят под камеры журналистов Russia Today. А так, в общем более-менее никого.

Так вот теперь эти люди на улицах Минска, на улицах белорусский райцентров, которые выходят десятками тысяч, а в Минске сотнями тысяч, и выйдут, несомненно, в эту субботу и воскресенье снова, — эти люди должны будут думать, что «нам не только своего предстоит каким-то образом сковырнуть, но еще за ним придет вторая волна, за ним придут эти путинские костоломы, с которыми тоже надо будет как-то справляться, надо будет обороняться.

Ну, что же, по всей видимости, на той стороне тоже предстоит какое-то ужесточение, озверение, закрепление нравов. И в этом смысле, действительно, правы те, кто применяют к тому, что происходит в Белоруссии сейчас, такую украинскую шкалу времени. Вот по расписанию Киевского майдана 2013–2014 года, если считать по времени, как это происходило и развивалось, как развивалось ощущение, психология людей, намерения людей, степень решимости людей, — мы с вами находимся где-то приблизительно в середине декабря 13-го года. Впереди еще полтора месяца почти борьбы, постепенного ужесточение, постепенного озверения и на той и на другой стороне.

С.Пархоменко: По-прежнему есть люди, которые говорят: у Путина всё по закону, как в бумаге написано, так и поступает

В какой-то момент там началась стрельба, как мы понимаем. Очень хочется надеяться, что без этого обойдется. Но я помню, я как раз примерно в это время, в середине декабря, и был первый раз во время Майдана в Киеве. Я приезжал несколько раз посмотреть на то, как там события развиваются. И в общем, уехал оттуда с ощущением, и даже говорил об этом — можно найти эти программы — здесь, в эфире «Эха Москвы», — что люди устают, постепенно отчаиваются, драйв уходит, ощущение того, что они понимают, зачем они здесь стоят, в этих палатках, постепенно рассеиваются, и, пожалуй, мой прогноз в том, что если так оно пойдет дальше, то, наверное, оно постепенно как-то и рассосется, — говорил я тогда.

Но я не учел того, что януковичевский начнет стрелять. Начнет сначала страшно бить, а потом и стрелять. Ну, собственно, это и решило всё дело.

Так что посмотрим, как это будет здесь. Здесь, вполне возможно, в роли стреляющего януковичевского режима будет путинский режим, который специально пришлет для этого людей. Путин, собственно, об этом объявил вчера, что у него есть для этого всё необходимое: принятое решение, сформированные силы. Кстати, никто не знает, что у него там сформировано. То ли оно есть, то ли его нет. То ли это регулярные силы, то ли это опять какие-то вагнеровцы наемные с опытом террористических операций в Юго-восточной Украине, кто знает, как это в действительности устроено? Никто. Это в последнюю секунду будет решено и в последнюю секунду они будут каким-то образом сформированы, туда отправлены и так далее. Вот по поводу Белоруссии.

Навальный. Важнейшая ситуация. Российское государство на наших глазах попыталось уничтожить лидера протестных сил. У меня нет никаких сомнений, что это сделано в широком смысле слова с участием, при содействии, под прикрытием и, в сущности, по инициативе Российского государства.

Разговоры о том, что это невыгодно Путину… Ну, знаете, что я вам скажу? Вообще, за исключением профессионального наемного убийцы, человека, который просто берет деньги за то что он… ему показывают фотографию, говорят: «Убей вот этого», и он даже не спрашивает, зачем, кто это, почему он помешал, чаще всего он даже не видит своего заказчика, а видит какое-то промежуточное лицо, — вот наемный убийца, действительно, заинтересован убивать. Это его профессия, он за это деньги берет. А во всех остальных случаях убийство, в общем, не в интересах убийцы. Убийца бы предпочел, пожалуй, без этого обойтись. Например, грабитель на улице, он, в общем-то, специально убивать не хочет, он хочет кошелек. Или человек, который влезает в дом, или человек, которые грабит банк, или человек, который участвует в какой-то драке или человек, которые пытается захватить какое-то имущество, в общем, никто специально убивать не стремиться. Оно как-то так выходит всегда, даже и в таких случаях, когда речь заходит об уголовных ситуациях, каких-то криминальных разборках, о каком-то примитивном насилии и так далее.

То же самое происходит и в политике. В общем, да, убивать, в общем, никто не заинтересован. Заинтересован устранить, заинтересован сделать так, чтобы этого человека больше здесь не было, заинтересован сделать так, чтобы его влияние было сведено на нет. Вот это да. А вот что он по ходу дела как-то умер или почти умер или что для этого пришлось применить боевое отравляющее вещество — да, в общем, никто на самом деле этого не хотел особенно. Надо было, чтобы просто его не было, а так… чего там?..

Так что разговоры эти сами по себе смешные, если можно говорить о чем-то смешном тогда, когда речь идет о жизни человека и о том, что мы здесь с вами сидим, разговариваем, а в нескольких тысячах километров от нас лежит в специальной палате, опутанный проводами и шлангами человек без сознания, погруженный в кому. Не знаем, сколько пробудет он в этом положении. Мы не знаем, в каком состоянии он выйдет из этого положения. Мы не знаем, сколько времени потребуется для того, чтобы привести его в форму, вернуть ему его навыки, его мнение, его знания, понимание, его талант, его жизненную энергию, всё остальное. Бог его знает, может быть, на это уйдут дни, может быть, недели, может быть, месяцы, мы не знаем этого.

Поэтому смешного в этом нет ничего. Это чудовищная трагедия, особенно потому, мы знаем в точности, кто это. Мы этого человека видели, мы им во многих ситуациях восхищались, тем, как он делает то, что он делает, сколько он вкладывает в это энергии, таланта, как это бывает смешно, как это бывает остро, как это бывает ярко и так далее. И это не какой-то абстрактный элемент, а это человек с этим лицом и так далее. И лично для меня это большая жизненная трагедия, и я вполне вам могу это сказать. Я это воспринимаю как тяжелое мое собственное несчастье сегодня. И понимаю, что мне придется еще с этим несчастьем жить достаточно долго и надеяться на то, что всё закончится хорошо.

Так вот у меня нет никаких сомнений в том, что устранение Навального находится в прямом интересе нынешней правящей группировке России. Им было очень важно от него избавиться по возможности навсегда. Ну, хорошо, сойдет и временно. Что это обернулось так, как обернулось — это в какой-то мере, видимо, какой-то их брак в работе.

Понятно, что они пытаются спасти эту ситуацию, и для меня самый яркий элемент спасения ситуации — это поведение господина Пригожина, которые очевидно, на мой взгляд, уводить внимание в сторону. Опять мы можем с вами долго обсуждать: ему велели, ему приказали, его на это наняли или это его собственная инициатива, или это его собственное понимание его долга или его места в этой системе. Это всё незначительные детали. Но мы видим, что задачей этого человек сегодня является уведение подозрения и внимания в сторону лично от Путина.

Это человек, который пытается нас убедить, что это он является самым ожесточенным врагом Навального, самым ужасным недоброжелателем Навального, самым циничным, самым злобным, самым бессовестным, самым бесчеловечным и прочее, я не знаю, что он еще там придумает — вот человеком, который точно был способен убить Навального. вот это впечатление, которое он сам в нас создает. Он хочет, чтобы они поверили в это.

В общем, он делает это довольно успешно. Думаю, что многие и поверили и будут продолжать верить, и, может быть, через какое-то время и я поверю, если он будет так продолжать. И вообще, ничего исключать нельзя, несомненно.

Но демонстративность этого выглядит очень ясно, очень убедительно. Это человек, вот есть такие птицы, которые начинают крутиться, если близко приблизиться к их гнезду, начинают летать, очень суетиться, трепыхаться, туда-сюда бегать, чуть ли не крыльями по голове вас бьют, свистят, под ноги вам бросаются, на тропинку садятся и прикидываются мертвыми, в общем, начинают уводить от гнезда.

Вот примерно это самое проделывает сейчас господин Пригожин на наших глазах. Он это делает отвратительно, как всё что он делает. Такая у него натура: за что он ни взялся — всё отвратительно. Я не знаю, я правда, ни ел никогда, слава тебе господи, ничего приготовленного им. Думаю, что это тоже отвратительно, думаю, что это какая-то ужасная гадость — то, что он готовит с целью еды. Но вот то, что он готовит с целью политики, это чудовищная дрянь. Так у него получается. Другой, может быть, пел бы что-нибудь из итальянской оперы, чтобы отвлечь внимание или станцевал нам что-нибудь, или, может быть, голым бы разделся, показал какие-нибудь прекрасные, совершенные формы своего тела, а этот производит вот такие вещи и пытается заставить нас думать, что Путин тут ни при чем. Он при чем, несомненно, потому что совершенно исключено, чтобы такого рода вещи происходили без его участия.

Вот это то, что важно здесь понимать, важно, на чем сосредоточиться, как-то установить это себе и перестать на эту тему волноваться. Как-то кто несет ответственность за покушение на жизнь Навального? Путин Владимир Владимирович несет прямую ответственность за это. Всё остальное — элементы, включая это потешное следствие, которое они завели по факту госпитализации Навального. То есть подозреваемыми являются врачи, правда? Если это по факту госпитализации. Врачи скорой помощи, которые совершили действия под названием «госпитализация Навального», которые следует расследовать: когда, зачем они сделали, как они смели, какова была их цель, преследовали ли они корыстные интересы? Вот это будет расследовать по факт госпитализации Навального? Не по факту отравления, не по факту покушения на жизнь, а по факту госпитализации — вот зачем следствие.

Ну, и каждый играет свою роль в этой ситуации. Брилев — свою, Песков — свою. У них роли распределены давно, вот они каждый и упражняется.

Последняя тема это Башкирия. Опять, что здесь важно понимать? Мы об этом говорили по другим поводам много раз. То, что происходит в России, совершенно лишено какой бы то ни было оригинальности и экзотичности. То, что мы видим сейчас в Башкирии с этой содовой компании, весь этот сюжет. Вот имеется редкий, многие говорят, уникальный, ценный, очень красивый природный объект. И есть промышленная компания, которая абсолютно не обращает внимания на эту ценность, и не обращает внимания на интересы людей, которые живут вокруг и на протесты, собирается употребить этот объект для полного его уничтожения с целью извлечения из него денежной прибыли.

С.Пархоменко: Европейское сообщество не хочет обострения ситуации, готово позволить делать Путину то, что он хочет

С одной стороны, цель любого бизнеса, любого предпринимательства, любой коммерции — это извлечение прибыли. Ничего в этом удивительного нет. Вопрос в том, какие методы для этого признаются допустимыми и какие интересы при этом страдают? Бывает такая коммерция, от которой выигрывают все. Бывает такое предпринимательство, которое приносит что-то всем, кто к нему прикасается. А бывает такое, в котором одни выигрывают, а другие жестоко проигрывают.

Вот мы имеем дело с таким типом предпринимательства. И тип этот называется грабеж. Таким образом, метрополии грабили свои колонии на протяжении веков. То, что происходит сейчас на территории Башкирии с этими шиханами — это то, что происходило на протяжении 200 лет в Африке, например. Вот в Гвинее, в Нигерии, в Танзании, в Мозамбике, в Заире, например (Бельгийское Конго), в Анголе так это происходило. Появляется обычно компания из метрополии или транснациональная компания, обнаруживает там полезное ей ископаемое и разграбляет ее, уничтожая всё на своем пути: отравляя моря и реки, сводя леса, уничтожая горы, выкапывая огромные ямы, изгоняя местное население, принося новые болезни. Абсолютно наплевать. Они эксплуатируют эту местность. То же самое происходит, скажем, в Южной Америке, в какой Амазонской сельве. Вот налетели, вырубили несколько сот квадратных километров джунглей для добычи ценных пород древесины. И уехали. Что там на этом месте? Что там какие-то звери, какие-то туземцы, какие-то виды, красоты, туризм, что там было — это не имеют никакого значения. Разграбили и уехали.

В точности то же самое происходит здесь. Это абсолютно стандартная ситуация. А дальше начинаются развилки. А дальше можно попытаться каким-то образом с этим справиться, например, удалив, прекратив эту ожесточенную эксплуатацию, но не погубив при этом местное население. Ведь о чем идет здесь речь? Есть местное население, которое живет этим промыслом, и нужно каким-то образом не дать ему умереть, если прекратить эту деятельность. Пока мы знаем только одно: эта самая компания будет у этих людей отобрана в пользу государства и, по всей видимости, передана каким-нибудь близким государству людям. Это мы знаем. Что будет с людьми, которые остаются на этом месте без работы, сегодня никого ни интересует.

Мы вернемся к этой теме в следующей программе «Суть событий» в будущую пятницу со мной, Сергеем Пархоменко. Спасибо, всего хорошего, до свидания!