Суть событий - 2009-03-13
С.ПАРХОМЕНКО: Добрый вечер. 21 час и 6 минут в Москве. Это программа «Суть событий». Пятница, 13-е. Ну я уже почти привык, что половина пятниц, по которым я веду передачу, это все сплошь 13-е. Как-то, по-моему, нарушаются законы логики и логика календаря. Как ни пятница, так сразу… Отдельно скажу, что я очень благодарен всем тем, кто воспользовался нашим механизмом задавания вопросов на сайте «Эха Москвы», www.echo.msk.ru для того, чтобы послать мне поздравления с днем рождения. Большое всем спасибо. Как-то я очень тронут, и мне как-то удивительно, что про это так много людей помнит. Спасибо. В самом деле. Но на самом деле, мы любим сайт «Эха Москвы» не за это и ценим его не за то, что там можно кого-то поздравлять, а за то, что там можно задавать вопросы сюда в программу. И мне эти вопросы всегда очень помогают. Я не всегда их цитирую, не всегда их зачитываю вслух, но всегда на них ориентируюсь, когда готовлюсь к программе и выбираю какие-то темы для очередной передачи. А еще я ориентируюсь на сообщения, которые получаю при помощи смс - +7 985 970 4545. Очень удобно. С любого мобильного телефона, пожалуйста, отправляйтесь. Или отправляйте, опять-таки, с помощью интернета, придя на сайт echo.msk.ru. Вот. Что еще? Телефон – 363 36 59 – телефон прямого эфира «Эха Москвы», который тоже через некоторое время у нас будет работать. Вот я вижу, что смсы у нас посыпались, все в порядке.
Первый вопрос, который пришел на передачу: «Зачем Медведев пытается копировать интонацию Путина? Неужели он не понимает, что это выглядит смешно и нелепо? Он ведь не Максим Галкин», - спрашивает Саша. Да, хороший вопрос. Я тоже часто себе его задаю, когда смотрю на выступления нашего нынешнего президента. Ну, тут два, наверное, может быть объяснения. Во-первых, рефлекторно. Так бывает – знаете, когда привяжется какая-нибудь интонация, и от нее потом не отвяжешься. А во-вторых, я думаю, что имеют значение еще всякие советы, которые дают разнообразные имиджмейкеры и прочие советники. Они не только дают советы – они еще и тексты пишут. Поскольку они пишут тексты однотипные, поскольку они одинаково строят фразу, поскольку они одинаково расставляют в ней запятые, поскольку они, например, одинаково комично избегают местоимения «я», почему-то считается, что это невежливо или как-то неделикатно или я не знаю еще что, но, в общем, почему-то у нас принято в президентских речах, чтобы местоимения «я» не было, чтобы было сказано: «Верю – наша промышленность воздвигнет что-нибудь такое!» или: «Полагаю, пройдет три года, и у нас будет это!» или: «Надеюсь, многие из вас…» и так далее. У них конструкция такая, излишне высокопарная, манерная. Она очень заметная – она торчит из речи, как гвоздь. И таких конструкций есть несколько. Так что все это, на самом деле, дефект подготовки президентских документов. Потому что мне кажется, что важнейшим элементом здесь и важнейшей задачей было бы наоборот создание какой-то живой интонации и живой естественной индивидуальности для человека. А вместо этого его забивают, как гвоздь, в некую такую шершавую доску условностей и заставляют его – может, даже невольно, может, просто в этом некий непрофессионализм тех, кто готовит эти документы, а не какой-то тонкий замысел – соответствовать какому-то непонятному стандарту, ценность которого совершенно не ясна. Ну вот.
Про вопросы, которые пришли мне на сайт перед передачей. Ну, конечно, большое впечатление на всех произвела история с Сочи, с выдвижением двух удивительных кандидатов – во-первых, Бориса Немцова, а во-вторых, депутата Лугового, прославившегося сами знаете чем – тем, что вот как-то чай, которым он поил в Лондоне одного своего приятеля, произвел на этого приятеля совершенно неизгладимое, я бы даже сказал сногсшибательное, впечатление. И вот меня просят прокомментировать это тем или иным образом, на разные лады. А вот Анна, художник из Екатеринбурга, мне сочувствует: «Как я вам не завидую! Комментировать политические конвульсии радиоактивного Лугового – это уже даже не Кафка, это истинное наказание. Когда-нибудь этот цирк прекратится!» Да, Аня, конечно, когда-нибудь этот цирк прекратится. А не завидуете вы мне зря – я просто не буду комментировать все эти конвульсии. Я скажу только одно – что для разумного политика, который стремится к тому, чтобы его точка зрения была известна людям, свойственно пользоваться разными возможностями для выражения своей точки зрения и для пропаганды своей позиции. Вот этим живая политика отличается от мертвой. Мертвая политика, вроде партии «Единая Россия», наоборот, все время закапывается, все время пытается на себя взвалить такую большую кучу сухих гниющих листьев где-нибудь под деревом, чтобы никто ее не заметил. И вот, как мы сегодня помним, методично, раз за разом, выборы за выборами, люди из «Единой России» пытаются уклониться от дебатов, пытаются уклониться от того, чтобы кому-нибудь стала известна их позиция, а вместо этого прикрываются всякими фантомными такими политическими пропагандистскими конструкциями – типа «План Путина». Как ни задашь вопрос – вы чего собираетесь с этим делать, а вот с тем? А у вас какие мнение по этому поводу, по тому? На все вам отвечают – «А, План Путина. Вот мы будем в соответствии с Планом Путина». Потом через некоторое время выясняется, что никакого Плана Путина, на самом деле, не существует, что все это фикция, что все это пустая оболочка, за которой, на самом деле, ничего не существует. А живые политики… Борис Немцов, несомненно, живой политик, можно очень много всякого сказать скептического по его поводу, можно много чего ему припомнить, можно много за что его покритиковать, а можно чему в нем восхититься, а можно много чему порадоваться из того, что он делал на протяжении своей, на самом деле, довольно долгой политической карьеры, если вспомнить и то, как он был губернатором Нижегородской области, и то, как он приехал в Москву и сделался вице-премьером российского правительства, и то, как он претендовал на разные высокие посты, и то, как он занимал разные высокие посты, и так далее. В общем, много чего у него за плечами есть. Так вот, живому политику Немцову свойственно интересоваться возможностями высказать свое мнение и использовать эти возможности. Я абсолютно убежден вместе с вами, что никаких шансов, разумеется, у Бориса Немцова нет сделаться мэром города Сочи, но мне кажется, что он не должен упускать возможность поучаствовать в достаточно шумной интенсивной избирательной кампании не потому, что ему нужно где-то там покрасоваться или где-то себя продемонстрировать, а потому что, я думаю, ему есть что сказать, ему есть что сформулировать. Я вот читаю последнее время его статьи, написанные вместе с Миловым, они как-то повадились писать в интернете, в газете «Ведомости», еще в некоторых интернетовских и офлайновых средствах массовой информации, и всякий раз я вижу там мысли. В некоторых случаях я с ними категорически не согласен, а некоторые мне кажутся очень разумными и интересными. Я радуюсь всякий раз, когда что-то такое содержательное происходит в российской политике. И не радуюсь тогда, когда, наоборот, проделываются какие-то специальные усилия для того, чтобы дискуссию прекратить. Вот поразительное событие произошло несколько дней тому назад, когда Владислав Сурков – вы знаете, это видный отечественный идеолог и видный кремлевский чиновник – выступил на такой конференции, на форуме, который назывался «Стратегия 2020-го года», это примерно такая же дырка от бублика, как и этот «План Путина», но тем не менее там сидели люди, надували щеки и рассказывали друг другу, как они довольны тем, что делает президент Путин, временно исполняющий обязанности премьер-министра, и другие близкие к Его Превосходительству лица. И вот Сурков произнес там большую речь – на 20 с лишним минут. При желании можно и текст ее полный найти, и даже найти видеоклип, он вывешен в интернете во многих местах, можно послушать. У этой речи было две центральных идеи. Одна центральная идея заключалась в том, что запрещается обсуждать идею того, что вот, раньше существовал некий такой негласный договор между обществом и властью о том, что власть молчаливо дала понять обществу, что вот мы тут зарабатываем… точнее, не зарабатываем, а пригребаем большое количество валящихся на нас с неба нефтедолларов, и вот давайте мы с вами будем этими нефтедолларами делиться, а вы будете помалкивать. И вот такой вот был договор – свобода в обмен на сытость. Даже не на благополучие, а просто на сытость – мы вас накормим, более или менее обогреем, попробуем кое-как поселить, хотя это уже вряд ли, а вы за это будете молчать и смотреть, как мы делим собственность. И в последнее время, когда эти нефтедоллары, собственно, кончились и этот договор оказался естественным образом аннулированным, более не действительным, когда речь пошла о том, что власти и обществу пора бы теперь договариваться на каких-то других основах и на других принципах и, по всей видимости, инициатива в этот раз будет принадлежать не власти, а ей придется принять некоторые условия, некоторое давления, которое общество, по всей видимости, в этих трудных кризисных условиях станет на власть развивать, так вот, эта идея стала общей, о ней стали много говорить и много писать, вот эта вот идея негласного договора, и она стала почти общепризнанной, стала таким общим местом, и очень многие люди, очень многие комментаторы к такой модели в понимании окружающей действительности стали склоняться. И вот вышел Сурков на этот самый форум и сказал, что думать так – неправильно. Вот кто так думает, тот нам не товарищ. Я цитирую, разумеется, достаточно вольно, но по смыслу очень близко. Сурков рассказал ужасную историю, совершенно душераздирающий – о том, что такой случай, случай продажи первородства за чечевичную похлебку описан в Ветхом Завете, и человек, который это продал, по имени Исав, он не самый лучший и не самый симпатичный персонаж Ветхого Завета. Я так понимаю, что половина людей, которые его в этот момент слушали, вообще слышали эту историю первый раз в жизни, и они как-то, затаив дыхание, внимали этой речи, потому что им было страшно интересно, чем, собственно, история кончилась и как это все там было устроено и кто там победил, в этом сериале. Ну, другие были с этой историей знакомы – они просто очень важно надували щеки, как-то засовывали от волнения указательный палец правой руки за воротник рубашки (знаете, чиновникам это свойственно – они как-то первым делом начинают шею вертеть, им начинает галстук давить, когда начальник говорит какие-то очень важные вещи). Выглядело это все ужасно комично. Потом через некоторое время они стали обсуждать эту речь. Но вот смысл был такой – эту идеею больше не обсуждать, эта идея неправильная. Надо сказать, что по окончании этой конференции целая свора разных прикремлевских и прикремлевленных всяких аналитиков и комментаторов бросилась на людей, которые имеют наглость продолжать придерживаться такой точки зрения. Почему-то особенно они вызверились на Евгения Шлемовича Гонтмахера, который в последнее время выступил с несколькими очень точными, очень язвительными и очень верными, по-моему, хотя и лаконичными статьями в разных изданиях по этому поводу. Ну вот почему-то именно он был объявлен основным носителем этой ужасной предательской идеи. А между прочим, этот самый Гонтмахер сказал чрезвычайно правильную вещь. Он сказал, что у нас тут как-то Суслов возрождается, происходит такое легкое «посусловление» президентской политики и появляется такая вот суслоподобная государственная идеология. Выясняется, что есть правильные идеи, которые нужно обсуждать, и неправильные идеи, которые не нужно обсуждать. Вот не в споре, не в дискуссии, не в полемике выясняется, что одна идея верная, а другая ошибочная, а вот так – появляется человек сверху и говорит: «Я властью, данной мне богом и государем-императором, велю вот эту тему обсуждать, а вот эту тему не обсуждать, потому что она вражеская!»
Вот это было одна история. Вторая история из этой же конференции «2020» заключалась в том, что Владислав Сурков начал заклинать присутствующих на тему того, что система, которая была построена при президенте Путине, работает. Он повторил раз двадцать эту формулу, что она работает, работает она, она работает, она работает, работает она, работает она, мы ее менять не будем, не будем ее менять, менять не будем, она работает, она работает, не будем менять, никого не будем увольнять, ничего не будем изменять, она работает, работает она… И так до бесконечности. Это довольно комично, на самом деле, выглядело, и видно было, что люди сильно беспокоятся, что у них как-то возникла такая радикальная, глубокая неуверенность в том, что ситуацию можно удержать, и, по всей видимости, мы должны говорить, что процесс зашел достаточно далеко, если приходится такими почти гипнотическими методами веру в то, что система работает, поддерживать. Я, честно говоря, не вижу, не понимаю, где она, собственно, работает. Она работает в том, что ничего, кроме прямого расходования золотовалютных запасов страны, не удается придумать для того, чтобы как-то затормозить соскальзывание финансового кризиса? Она работает, потому что когда кончились нефтяные доходы, выяснилось, что таки нет никаких альтернативных источников дохода у страны? Ну буквально никаких. Она работает, когда выяснилось, что нечем заменить, с одной стороны, гастарбайтерские почти дармовые трудовые ресурсы, а с другой стороны, непонятно, что делать с лавинообразно растущей безработицей? Вот в этом, что ли, она работает? Где она работает? Она работает, когда оказалось, что полностью отсутствует кадровый резерв, что нужно придумывать какие-то загадочные президентские сотни для того, чтобы перечислять людей, которые и так интегрированы во власть в качестве президентского резерва, а никакого, на самом деле, второго или третьего эшелона за этим нет? Она работает, когда выяснилось, что всякие поддерживающие, в частности молодежные, организации не могут работать без постоянного их прикорма либо из государственного бюджета, либо из бюджета, который в приказном порядке собирается у бизнеса, а как только собирать деньги у бизнеса стало трудно, оказалось, что и этих содержать невозможно, которые в белых рубашечках площади в Москве заполняли? Где она работает? В каком месте она работает, эта система? Вот выяснилось, что можно только заклинать, а в реальности ничего, на самом деле, там и не осталось. Вот к вопросу о том, что комментировать, что не комментировать, что соответствует реальным обстоятельствам, а что представляет из себя политический фантом. Вот из тех вопросов, которые я получаю.
Про Ходорковского, конечно, тоже очень много вопросов. Ольга из Москвы спрашивает: «Почему, по вашему мнению, Ходорковский не ищет защиты в Страсбурге? Ведь понятно, что Москва-2009 – это не Лейпциг-1933 и новый срок ему дадут обязательно. Заранее благодарна за ваше мнение». Ну почему же Ходорковский не ищет защиты в Страсбурге? Вопрос не в том, чтобы ее искал Ходорковский, а вопрос в том, что европейские суды уже рассматривают, по существу, дело Юкоса. Вы знаете, что Европейский суд по правам человека некоторое время назад принял жалобу нескольких акционеров Юкоса по существу, и это очень грозный симптом, потому что люди, которые понимают, как происходит судопроизводство в этом суде, говорят о том, что шансы велики. Вопрос не в том, чтобы дело было рассмотрено по существу, а оно уже обязательно будет, но и в том, что эта жалоба имеет большие шансы на удовлетворение, а в этой ситуации Россия как государство, пытающееся построить правовую систему по цивилизованному европейскому образцу, окажется в крайне неприятном положении, ее престижу будет нанесен большой ущерб, и главное – придется выполнять это решение. Не потому, что кто-то на Россию войной пойдет, а потому что она рискует оказаться изгоем в европейских делам, в случае невыполнения решений, принятых Европейским судом по правам человека, она рискует оказаться выключенной из участия в выработке очень многих решение на европейском и даже более широком, мировом, уровне. Так вот, уже сейчас таким образом этот процесс европейского судопроизводства по делу Юкоса пошел, и люди, которые наблюдают вплотную, с близкого расстояния, за тем, как развиваются события в этом втором процессе, люди, которые, между прочим, пытаются понять, зачем он понадобился, потому что, пожалуй, это самая загадочная история – почему сейчас, почему в этих крайне невыгодных для власти обстоятельствах нужно было затевать этот процесс, который рискует превратиться в трибуну для большого количества людей, готовых высказаться весьма критически по поводу действующей российской власти. Так вот, одна из версий, зачем это нужно, и версия, которая мне кажется очень правдоподобной и вполне разумной, заключается в том, что, собственно, этот второй процесс над Ходорковским – это и есть в какой-то мере подготовка, в какой-то мере сбор аргументов для будущих дебатов на этом самом европейском процессе. Дело в том, что основные обвинения, которые были предъявлены Ходорковскому и Лебедеву по первому судебному делу, нарушение налогового порядка, их отстоять в Европейском суде и доказать их состоятельность будет крайне сложно, а скорее всего просто невозможно. По одной простой причине: эксперты, которые готовят материалы для рассмотрения, для анализа в Европейском суде, люди очень дотошные и очень работящие, им, в общем, ничего не стоит сесть и проанализировать достаточно большой объем российских законодательных актов того времени и убедиться, что эти самые налоговые нарушения были вменены Юкосу и, в частности, Ходорковскому и Лебедеву задним числом. В тот момент, когда Юкос оптимизировал свои налоги -никто не отрицает, что это делалось, - это было вполне законно. Это вполне соответствовало тем законодательным и подзаконным актам, которые тогда в России действовали, и поэтому это была абсолютно широко распространенная практика для огромного количества компаний, к которым никто никогда по этому поводу не имел никаких претензий. А вот к Юкосу имел. И люди, которые комментируют мне таким образом события, говорят о том, что Европейский суд достаточно быстро в этом убедится, просто с этими самыми законодательными актами в руках, просто с этими самыми юридическими текстами, убедиться, что на самом деле никакого нарушения в этот момент не было, что обвинения выдвинуты задним числом, и ничего с этим как-то не получается. Доказать, что Ходорковский сидит по делу, таким образом в Европейском суде будет очень сложно повторно. Ну, вы знаете, что раз за разом российская прокуратура терпит довольно тяжелые поражения, всякий раз, когда сталкивается с разного рода европейскими национальными или наднациональными судами – как-то не удаются экстрадиции, не удается доказать вину разных наших недругов, не удается отстоять официальную властную точку зрения. Ну и здесь тоже будет не много шансов на успех. Так вот, считается, что проще всего убедить Европейский суд в том, что Ходорковский и его сотрудники – люди преступные и заслуживающие того, чтобы сидеть в тюрьме, проще всего, если повесить на них что-то, связанное с отмыванием незаконно заработанных средств. Вот слово «отмывание» действует вполне магически на европейские суды. И, по всей видимости, основной задачей нынешнего процесса будет то, чтобы продемонстрировать какие-то эпизоды легализации разного рода доходов, полученных в России, через проведение их через большое количество разных зарубежных, оффшорных и так далее компаний. Вот это мотивы, которые произведут на европейские суды большое впечатление. Вот такой анализ мне кажется вполне уместным, и я думаю, что-то подобное нам предстоит увидеть. Очень много вопросов еще по поводу Ходорковского. Я думаю, что, может, мы еще продолжим этот разговор по ходу наших телефонных звонков. Ну вот, давайте я на этом месте прервусь. Есть еще одна забавная тема, которой я хотел посвятить несколько минут. Но я уж, наверное, сделаю это после новостей. Как обычно, совсем недолго, 4 минуты, продлятся новости. И после этого мы с вами вернемся к разговору о событиях минувшей недели и, главное – к телефонным разговорам по номеру 363 36 59, который я уже сейчас называю. Приступайте к его набиранию. Это Сергей Пархоменко и программа «Суть событий». Не удаляйтесь, пожалуйста, от ваших радиоприемников.
НОВОСТИ
С.ПАРХОМЕНКО: 21 час 35 минут, это вторая половина программы «Суть событий», я – Сергей Пархоменко. Вот, как обычно, провел последние четыре минуты за чтением разных смс-сообщений, которые приходили. Тема Немцова по-прежнему как-то производит на всех большое впечатление. Про выступление Суркова многие у меня спрашивают – где можно его прочесть? Да, в интернете можно прочесть много где. Залезьте в любую поисковую машину, на любой поисковый сайт и попробуйте набрать там какую-нибудь комбинацию слов вроде «Сурков стратегия 2020 выступление», и тут же получите это выступление в миллионе разных вариантов. «По поводу Ходорковского, - пишут мне, - ходят упорные слухи, что прокуратура пытается выбить у Бахминой показания на Ходорковского и второго процесса в обмен на ее УДО». Да что, собственно, слухи? Это не слухи. Известно, что ровно так это и было в тот момент, когда происходил суд над самой Бахминой. Из нее вымогали разного рода показания против Ходорковского. Ну и, действительно, есть все основания полагать, что бесконечное и бессмысленное затягивание с освобождением Бахминой объясняется ровно этим – ждали этого суда, вот теперь попытаются ее здесь использовать. Но я абсолютно убежден, что это будет иметь скорее обратный эффект, потому что чем более какие-то поразительные и фантастические обвинения прозвучат из ее уст, тем более очевидной станет эта ее схема, что человека держат в заложниках, на человека оказывают давление. Ну, ровно так же, как это выглядело в деле Пичугина, когда всякие сидящие с огромными сроками люди давали на него показания, вдруг внезапно вспоминали, что он был заказчиком каких-то убийств или Невзлин был заказчиком каких-то убийств, и много было всякого в ту пору интересного. Выглядит это все вполне карикатурно, цена этому всему крайне незначительная, с точки зрения нормального судебного процесса. А в тот момент, когда все это приходится отстаивать, а уже ясно, что рано или поздно придется все это отстаивать в европейских судах, выясняется, что эти доказательства бракованные, и их предъявить нормальному суду, который следит за тем, откуда добываются сведения, как получаются показания, каким образом обращаются с свидетелями и с разного рода другими участниками процесса. В этот момент оказывается, что эти показания использовать в дело нельзя.
Очень интересный, между прочим, вопрос, совершенно не связанный со всем тем, что мы здесь обсуждаем, среди прочих приходит мне раз за разом. Я уже несколько раз их увидел среди тех вопросов, которые приходят мне по интернету или вот сюда по смс. Вопрос, вы будете смеяться, о Федеральной резервной системе США. Подвох, на самом деле, здесь очень понятен. Очень много происходит всяких разговоров, что вот, в это тяжелое экономическое время, дескать, почему мы продолжаем верить доллару, что вот, нам подсовывают все время какой-то траченный, какой-то бракованный товар валютный в виду этого самого доллара? На самом деле, за ним ничего нет. Эта ФРС – это такая жульническая машина, которая, как интересуется один из моих слушателей, принадлежит нескольким отдельным людям… О, вот: «В одной публикации, посвященной экономическому кризису, утверждалось, что ФРС США принадлежит узкому кругу частных лиц, они же контролируют печатный станок. Возможно ли такое?» - спрашивает инженер Юрий из Воронежской области. Инженера Юрия, несомненно, это интересует не просто так, а потому что у него в кармане есть целая куча долларов, и он хочет понять, насколько им можно верить. Знаете, я отвечу Юрию одной очень просто вещью. Каждый из нас имеет все возможности и полное право объявить свою маленькую отдельную войну доллару. Каждый может устроить ему бойкот. Вот если вам, Юрий, не хочется иметь дело с долларами, если вы не доверяете им, если вам кажется, что вас кто-то обманывает, если у вас есть подозрения, что вы являетесь жертвой какого-то заговора, откажитесь, это ж очень просто – не храните свои сбережения в долларах, не пересчитывайте разные суммы в долларах. Если вы бизнесмен, настаивайте на том, чтобы ваши партнеры вели с вами расчеты, исходя из каких-то других финансовых эквивалентов, пусть рассчитываются с вами и пересчитывают свои долги вам и ваши долги им в какие-нибудь другие валюты – например, в тайские баты. Или в новозеландские доллары, они тоже очень симпатичные. Ну или, в крайнем случае, в евро, фунты, йены или еще что-нибудь такое. Каждый, кто не хочет иметь дело с долларами, может не иметь с ними дело. Вот это одно очень важное обстоятельство, которое многим из тех, кто продолжает раздумывать над тем, является ли он жертвой заговора, это обстоятельство как-то у многих ускользает из внимания. Что касается самой ФРС – может ли быть, что она является частной, принадлежит нескольким людям, которые сами чего-то воротят? Короткий ответ: нет, это неправда, это все совершенно не так. ФРС – это сложнейший инструмент. Не нужно здесь доверять разного рода дешевым интернетовским сайтам, которые с увлечением разбирают разные теории заговора. Я вот, например, взял одну хорошую энциклопедию, не имеющую никакого отношения к каким-то расхожим интернетовским источникам информации, и вот в этой энциклопедии прочел, что ФРС состоит из 12 федеральных резервных банков, выполняющих функции центральных банков в особых округах. Наиболее важным из них является федеральный резервный банк Нью-Йорка, отвечающий за международные операции. Каждый банк имеет девять директоров, назначаемых на три года. В состав ФРС входит также 24 отделения федеральных резервных банков и около пяти с половиной тысяч коммерческих банков, кредитных союзов и трастовых компаний, а также федеральный комитет по открытому рынку и т.д. Руководит этим всем совет управляющих ФРС, а вовсе не какая-то частная лавочка. Он состоит из семи членов, назначаемых президентом США на 14-летний срок. Знаете, почему все так интересуются этой самой ФРС и спрашивают, не является ли она какой-то частной конторой? По двум обстоятельствам. Во-первых, поразительным образом эта система следит за тем, чтобы… грубо говоря, она отстаивает интересы доллара, а не интересы экономики США, как ни трудно в это поверить. Вот сегодня мы, собственно, наблюдаем парадоксальную ситуацию, в которой с экономикой США происходят большие проблемы, а с долларом проблемы гораздо меньшие – доллар, наоборот, растет и укрепляется и становится все более и более авторитетной валютой, все больше и больше перетекает в него всяких не только сбережений, но и капиталов разных крупных компаний. Вот это, собственно, результат деятельности ФРС, которая ухитряется укреплять этот доллар даже в отрыве и вопреки от всей ситуации в экономики США, чего, к сожалению, нельзя сказать о рубле, где тоже заявлена независимость ЦБ и его неподконтрольность ни правительству, ни президенту, ни исполнительной власти, никому. И, тем не менее, давление на ЦБ оказывается очень мощное, и мы видим с вами ситуацию, в которой рубль страдает вместе со всей остальной российской экономикой – сокращается ВВП, мы расходуем чрезвычайно интенсивно золотовалютные запасы, у нас растет безработица, у нас сокращается товарная масса, и т.д., и рубль сыпется вместе с ней, и как-то отделить его падение от падения российской экономической машины в целом никаким образом не удается. А второе, почему так много про это разговоров и откуда берутся все истории про частную лавочку ФРС, это крайне интересная и действительно совершенно детективная история с созданием этой ФРС. Она была создана в начале века, в 1913 году. Я просто некоторое время тому назад отдельно этой историей заинтересовался, и она оказалась ужасно интересной – просто целый роман можно про все про это написать. Кстати, и написана про это целая куча всяких романов и всяких документальных книг тоже. Выяснилось, что за несколько лет до того, как был принят закон, на основании которого была создана эта самая ФРС США, произошло удивительное событие – на острове, далеко на юге, возле побережья штата Джорджия собралось несколько очень крупных банкиров, там были и представители банкирских домов Моргана, Рокфеллера, был еще такое очень влиятельное банкирское сообщество «Кун, Лейб и Компания», и вот они собрались на острове Джекил уединенном и стали вырабатывать там некие принципы, некоторые подходы к созданию этой самой ФРС, потому что им надо было как-то защититься от бесконечного количества кризисов, которые в американских финансов в то время происходили, и они написали несколько таких документов, несколько меморандумов и вручили их человеку по имени Нельсон Олдрич, это был в то время довольно влиятельный государственный деятель и конгрессмен, которому было поручено руководить комиссией, которая занималась созданием этой самой ФРС. И эти записки и оказались, как выяснилось потом, в основе принятого закона. Они оказали очень большое влияние на выводы, которые представила тогдашнему американскому президенту эта самая комиссия. И был большой скандал, когда оказалось, что это не с потолка взято, а происходило такое глубоко законспирированное совещание всяких банкиров, которые, по существу, разрабатывали подходы к этой ФРС. Кстати, очень забавно, что журналиста, который расследовал всю эту историю, звали Берти Форбс, и это был основатель впоследствии через много лет знаменитого журнала «Форбс», который существует и по сей день. Ну и вот с тех пор осталась эта история про заговор – про то, что вот, на самом деле, они на острове сидели, какой-то заговор устроили и он до сих пор действует. Да, тогда американское правительство обратилось к людям, которые в этом понимают, обратилось к самым мощным и влиятельным в то время финансистам или, точнее, представителям всяких финансовых компаний и банкирских домов, для того, чтобы они поучаствовали в создании этого важнейшего института, в чем-то более мощного даже, чем сама американская государственная машина. В это трудно поверить, но тем не менее это так. Вот. Вот такой вот неожиданный у меня получился еще исторический экскурс. Ну, должен же я наконец уже ответить на вопросы, которые я регулярно получаю вот в этих вот пакетах вопросов перед началом своих передач. Если хотите, когда-нибудь со временем еще про это поговорим. 363 36 59 – это телефон прямого эфира «Эха Москвы». Битком набиты все наши линии, и вот одну из них я немедленно снимаю. Да, я слушаю вас, алло.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, меня зовут Евгений, я с Ближнего Зарубежья, из Подмосковья.
С.ПАРХОМЕНКО: Да, отличное ближнее зарубежье. Как у вас там за границей, Евгений?
СЛУШАТЕЛЬ: Да как вам сказать… как телевизор посмотришь, все хорошо. Ну а остальное – все, как везде. Сергей, у меня вот какой к вам вопрос. По нашим временам не так уж давно одно не последнее лицо партии «Единая Россия» Володин такой есть, в идеологах, во всеуслышание заявил – «Мы отвечаем за все».
С.ПАРХОМЕНКО: Ну, таких сюжетов было несколько, на самом деле.
СЛУШАТЕЛЬ: Найти этот сюжет можно.
С.ПАРХОМЕНКО: Предположим, да, эти слова были сказаны. Так.
СЛУШАТЕЛЬ: Так вот, по-моему, пришла пора хотя бы сказать, чем они сейчас ответят за все.
С.ПАРХОМЕНКО: Спасибо, Евгений. Вы знаете, я, конечно, не мистер Володин и даже не господин Володин и не товарищ Володин, но я попробую вам ответить на этот вопрос, потому что, по-моему, ответ на этот вопрос существует. Да, они ответят за все выборами. Но, как мы видим, эти люди работают над тем (сейчас уже, заранее, до выборов еще далеко, а они уже интенсивно трудятся), чтобы, по существу, выборов никаких не было, чтобы была сохранена вполне монопольная ситуация, в которой можно уйти от дискуссии, в которой можно не дать оппоненту публично высказать свое мнение, в которой можно изолировать оппонента от СМИ, достаточно массового, потому что бывают СМИ не такие уж и массовые, а бывают действительно массовые СМИ, мы с вами это хорошо понимаем. Вот за это и идет вся борьба – будут выборы или будет снова их имитация. Вот несколько лет тому назад собралась группа политиков, журналистов, правозащитников, общественных деятелей и так далее и создала т.н. «Комитет 2008», сделала такое вступительное заявление, сказав, что – «Мы будем стараться работать для того, чтобы в 2008 году состоялись выборы – настоящие, а не их имитация». Я тоже принимал в нем участие. Деятельность этого комитета оказалась безуспешной. Наша работа не принесла того результата, на который мы рассчитывали. По многим причинам. Во многом по причинам вполне субъективным, потому что часть людей, которые в этом комитете работали, отнеслись к этой работе недостаточно серьезно и недостаточно ответственно. Так вот, мне кажется, что придется это повторять. Надеюсь, уже с другим результатом. Придется другим людям, а может, тем же самым, а может, одновременно и тем же, и другим, всяким людям, специально ставить перед собой эту задачу – привести к такой ситуации, в которой к моменту выборов будут происходить выборы, а не их профанация, а не муляж, а не действующая модель выборов в 1/132 их реальной величины, чего хотела бы партия «Единая Россия» и на что она откровенно сегодня работает, последовательно сокращая все те возможности для реальной политической дискуссии (здесь я вас возвращаю к истории с формальным идеологом Сурковым, сюда же и такие серьезные манипуляции, которые начались, со сменой губернаторов). Речь не о том, что я хочу защитить людей, которые сейчас лишаются своих постов, во многих из них нет ничего, что было бы достойно какого-то сочувствия, но я просто вижу, что логика этой замены заключается в том, что те люди, которых приводят к власти в регионах, главное, чего от них требуют, это гарантий на предстоящих выборах. От них требуют достаточно влияния и достаточной надежности контроля над политической ситуацией в их регионе, чтобы на ближайших выборах не происходило никаких неожиданностей с точки зрения партии «Единая Россия». Мне, разумеется, это не нравится. Мне кажется, что таким образом добытая предсказуемость, таким образом организованная стабильность не на пользу России и не поможет выработке оптимальной стратегии ее развития, не поможет принять необходимые тактические решения, не поможет выращивать серьезные эффективные политические кадры. А это вот три главные проблемы, которые стоят сегодня перед российской властью. 363 36 59 – это телефон прямого эфира «Эха Москвы». Вот еще один слушатель нам дозвонился. Да, слушаю вас, алло.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Дмитрий меня зовут, я звоню вам из Владивостока.
С.ПАРХОМЕНКО: Ух ты! Здорово! Никогда еще не принимал звонков из Владивостока. Ну замечательно. Который у вас там теперь час, Дмитрий?
СЛУШАТЕЛЬ: Около пяти утра уже.
С.ПАРХОМЕНКО: Ужас-ужас. Лишь один не спит – пьет шампанское… А на самом деле слушает радио «Эхо Москвы». Да, Дмитрий, слушаю вас.
СЛУШАТЕЛЬ: У меня вот какой вопрос к вам. Не так давно было 15-летие октябрьских событий.
С.ПАРХОМЕНКО: Октябрьских событий 93-го года, как мы с вами понимаем.
СЛУШАТЕЛЬ: Да. Насколько я помню, ваш коллега, который перед вами в эфирной сетке, в своем редакционном комментарии признал, что поддержка Ельцина тогда была ошибкой.
С.ПАРХОМЕНКО: Это кто такой это признал? Радзиховский?
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, Евгений Киселев.
С.ПАРХОМЕНКО: А, ну да, ну?
СЛУШАТЕЛЬ: В общем, слушаю вашу передачу, не только вашу. Сам придерживаюсь либеральных убеждений, гуманистических, с одной стороны. С другой стороны, вы тоже неоднократно говорили, к чему мы пришли – к не очень утешительным итогам. И, оглядываясь назад, видно, что, один раз позволив растоптать Конституцию… Да, к Ельцину не однозначно негативное отношение…
С.ПАРХОМЕНКО: А когда, собственно, на ваш взгляд, была растоптана Конституция? В октябре 93-го года? Я так совершенно не думаю.
СЛУШАТЕЛЬ: Да.
С.ПАРХОМЕНКО: Нет, я считаю, что в результате этих событий сложилась возможность создать Конституцию, с которой мы живем сегодня и которая достаточно эффективно действовала на протяжении нескольких лет, пока не была разрушена. К сожалению, Конституция к моменту событий 93-го года была раздавлена, растоптана, разорвана и распылена. Я много раз об этом говорил. К ней были приняты многие сотни поправок, более тысячи поправок, полностью лишивших эту Конституцию всякой работоспособности и всякой эффективности. Она превратилась в абсолютно эфемерный, не действующий, поселяющий хаос в российскую действительность документ. Мы с вами отлично помним, мы взрослые люди, как это было сделано, как тогдашний парламент, с позволения сказать, во главе с господином Хасбулатовым последовательно разрушал эту Конституцию. Так ведь?
СЛУШАТЕЛЬ: Я не очень хорошо помню, потому что служил в это время в армии и был отключен от событий…
С.ПАРХОМЕНКО: Ну, вы знаете, Дмитрий, ничто не мешает ведь вам найти эту информацию сейчас. Она, в общем, вся есть. Многого нет в интернете, к сожалению. Нас, к сожалению, интернет отравил легкостью добычи информации – как-то раз, в два клика нашел, и все. Ну нет – так в библиотеку ж можно пойти.
СЛУШАТЕЛЬ: Прямой простой вопрос. Была Конституция, да, были тысячи поправок, но президент не имел права распускать парламент.
С.ПАРХОМЕНКО: С точки зрения чего? С точки зрения той Конституции, которая была искусственным образом доведена до этого состояния? Ну, можно было в этой Конституции тогда принять поправки, в результате которых президент должен был бы пить воду ухом, например, и это было бы конституционно, а любая попытка глотнуть воду из стакана была бы неконституционной. Можно было бы принять к Конституции абсолютно все что угодно тогда. Знаете, невозможно играть в какую бы то ни было игру на доске из 64 клеток, когда ваш соперник произвольно то добавляет, то убавляет на этой доске фигуры, рядов и колонок этих самых клеток, произвольно меняет правила этой игры, а потом обвиняет вас в неуважении правил этой игры. Мы с вами пустились в какой-то схоластический спор. Мне довольно легко его вести, я очень много раз говорил на этот счет. Да, я полагаю, что в тот момент Конституция стараниями тогдашнего парламента была превращена в документ, на основании которого президент не мог исполнить свои естественные политические обязанности, а именно – не мог гарантировать прав граждан. Вот и все.
СЛУШАТЕЛЬ: Вопрос тогда один можно?
С.ПАРХОМЕНКО: Давайте.
СЛУШАТЕЛЬ: С вашей точки зрения, когда была точка невозврата? Это 96-й год, выборы? Или позже?
С.ПАРХОМЕНКО: Что значит точка невозврата? Точка невозврата чего к чему?
СЛУШАТЕЛЬ: Политическую систему так изменили… может, только благодаря экономическому кризису будут какие-то подвижки, а пока все достаточно законсервировано и жестко, вы сами это прекрасно понимаете…
С.ПАРХОМЕНКО: Я вам скажу – точка невозврата была существенно позже. Точкой невозврата я назвал бы использование войны в Чечне как избирательной технологии. Вот в тот момент, когда люди, находящиеся у власти, приняли решение использовать военные действия на Северном Кавказе как пропагандистский инструмент для победы на выборах, а общество, пресса, партии, парламент тогдашний и так далее им ничего не противопоставили, позволили им это сделать, в этот момент был перейден некоторый предел. В этот момент стало ясно, что страной управляет группа лиц, которой никто не хочет или не может оказать сопротивление. На мой взгляд, это недопустимая политическая технология. Это осень 99-го года.
СЛУШАТЕЛЬ: И весна 2000-го.
С.ПАРХОМЕНКО: Да. Я считаю, что это трагический момент в русской истории последних лет, когда вот таким образом был изменен естественный ход событий. Слушайте, Дмитрий, мы с вами ужасно заболтались. Спасибо большое. Спасибо за содержательные вопросы и содержательный разговор. Спасибо, что дозвонились аж из Владивостока. Это бывает так редко, что ради этого можно и правила нарушить и подержать слушателя в эфире дольше, чем вроде бы это было правильно. Ну вот. Это была программа «Суть событий», я – Сергей Пархоменко. Прошла еще одна неделя, миновала еще одна пятница. Мы с вами через неделю, я надеюсь, встретимся. Надеюсь, что ничего в этом смысле не изменится. И продолжим наш с вами традиционный разговор о событиях недели и о том, на какие мысли они нас наводят. Всего хорошего, счастливого вам солнечного, я надеюсь, весеннего уикенда. Будьте здоровы. До свидания.