Суть событий - 2015-08-28

А. Венедиктов

Я все-таки хотел бы разыграть сначала книжки. Издательство «Энциклопедия», есть такое издательство, выпустило книгу Владимира Ушакова «Маршал Жуков». Я знаю, что все больше и больше интереса к этой фигуре, очень сложной, очень противоречивой. Сейчас я покажу в Сетевизоре: вот она, так выглядит. У меня девять экземпляров этой книги, и в каждую книгу я вложу последний номер «Дилетанта», освоению Арктики он был посвящен, это был июньский номер. Хочу вас обрадовать: видимо, сентябрьский в бумаге тоже выйдет. Сайт-то существует –diletant.media, где все сохранились, все ваши любимые рубрики, где есть и тесты личностные, и ЕГЭ разные – я знаю, что многие пробовали. И надеюсь, что в сентябре, 22 сентября вы увидите следующий номер в бумаге. Я думаю, что он будет посвящен Робин Гуду.

Вопрос. Вы знаете, что недавно было найдено захоронение, где был упокоен Ричард Третий, английский король. Так вот, известный английский актер оказался прямым потомком… ну, не прямым, естественно, но потомком Ричарда Третьего. Фильмы с этим актером вы видели, и фильмы, и сериалы, добавил бы я подсказкой. Недавно он вроде бы женился. +7-985-970-45-45, не забывайте подписываться. Что это за британский актер является потомком сестры Ричарда Третьего?

+7-985-970-45-45, или аккаунт @vyzvon в Твиттере, или через интернет. Девять победителей получат книгу Владимира Ушакова «Маршал Жуков» и номер июньский журнала «Дилетант», вот у нас еще остался.

Я потом начну отвечать на ваши вопросы по политике, я вижу, уже идут, здесь и по Сенцову идут вопросы – конечно, я затрону этот вопрос, и по Васильевой, и по истории с Кашиным, и по истории с Мефистофелем. В общем, все через две минуты, а пока… Вот уже ответы пошли, в том числе и правильные. А пока, ну, у нас отгремела неделя нашего 25-летия, вот и песенка под это Булата Шалвовича.

(звучит песня Булата Окуджавы «Старинная солдатская песня»)

А. Венедиктов

А. ВЕНЕДИКТОВ: Даже если все было так, как говорит прокуратура в деле Сенцова - это тянет на 15 суток

Я начну с истории, которая меня поразила больше всего. И больше всего она поразила меня реакцией наших слушателей во многом, и на сайте, и посетителей сайта, и слушателей. Речь идет о такой, знаете, двойной реакции на приговор Олегу Сенцову и на приговор, вернее, на УДО Васильевой Евгении. Вот тут я хотел бы вот на какую тему с вами поговорить. У меня есть несколько вопросов: прошу прокомментировать решения судов… Ну, там, они все разные, там и Михаил Глущенко, который приговорен к 17 годам колонии по делу об организации убийства Галины Старовойтовой, и Сенцов, и Амиров, и Васильева.

Я все-таки развел бы эти вещи, но есть, за исключением, может быть, Глущенко, есть нечто, что это все объединяет. Безусловно, в этих процессах был политический подтекст, я бы сказал, более того, политическая составляющая в этих процессах, как политического процесса, политического трибунала, мне кажется, довлела над юридической. То есть, не мне кажется, а так оно и было. Я думаю, что спроси вас – 90% ответят «да». Те, кто следил, конечно, за процессом, а не только по публицистическим программам второго канала.

Значит, в чем история? Ну, по Сенцову я сейчас попытаюсь сделать более такое, я бы сказал, тонкое рассуждение. Не тонкое в смысле тонкости, а в смысле слоев. В чем политизированность этой истории? В чем история? В том, что этот приговор точно нужно признать политическим. Во всяком случае, все люди, которые за ним следили, за этим процессом, очень пристально, то есть, вникали в доводы следствия и прокуратуры и вникали в то, что говорили адвокаты. Потому что очень легко сказать: а, вот он террорист, ему, значит, вот эти 20 лет. А, нет, вот он невинная жертва, ничего не сделал, а ему просто 20 лет.

Вот те люди, которые так считают, знаете, пожалуйста, давайте вы меня слушать не будете. Пойдите музыку послушайте, вам будет легче.

Значит, давайте вникнем в это дело. Давайте себе представим, что те факты – я не имею в виду показания свидетелей, потому что, вы знаете, «слова, слова, слова», как сказано было. Есть материалы дела, есть материальные материалы дела: есть биллинги, есть прослушки, есть камеры наблюдения – есть много чего. Так вот, но даже если все это было так, как говорит прокуратура в деле Олега Сенцова, это тянет на 15 суток, на мелкое хулиганство. Вот превратить мелкое хулиганство в политический процесс – это надо уметь.

Вот я еще раз повторю, вот если то, что прокуратура доказывает в суде, было правильным, то прокурор должен был потребовать 15 суток за мелкое хулиганство. Конечно, нет там никакого терроризма (то, что называется терроризмом). У нас полицейские за убийство подследственных получают сроки меньше и выходят очень быстро. За убийство человека! Убитого человека нельзя вернуть. Здесь нет пострадавших, вообще нету. То есть, не было угрозы для жизни людей. Поэтому этот срок является политическим.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Приговор Евгении Васильевой – это политическая демонстрация

Почему? Сейчас я вернусь к делу Васильевой. Потому что это демонстрация. Вот помните, я говорил о том, почему такая беспримерная жестокость была проявлена к фонду Зимина, да? Казалось бы, фонд, который занимался помощью в первую очередь российский науке. Я имею в виду Зимина–Ясина. Я этим долго занимался, я не мог понять. Знаете, не то что: а, вот, режим кровавый, режим кровавый... Понятно, что этот фонд львиную долю тратил на поддержку науки и делал то, что не делало российское государство, обязано было делать российское государство.

И я понял в какое-то время, я очень много разговаривал с людьми, которые принимали разные решения или могли принимать решения, влияли на решения, пытались отменить это решение, о том, что это была демонстрация. Уж если два таких человека, которым вместе 166 лет, да? Или, там, уже сколько? 83 и 83. Да, 166 лет. Я имею в виду, Зимин и Ясин. Заслуженные: один – член Президентского совета, награжденный орденом, вложивший свои деньги в Россию, не туда, а сюда (я имею в виду, Зимин). Эти люди, заслуженные, уважаемые, репутационные, подверглись такому наказанию – это означает только одно, это значит, что все те, кто младше, кто не с такой репутацией, кто не с такими деньгами, точно залетит в тюремную камеру. Это демонстрация.

И после этого, после этой истории с фондом Зимина, с фондом «Династия», очень многие спонсоры разных политических партий, в том числе мелких, решили там воздержаться. Ну, а зачем? Если уж с Зиминым такое сделали и с Ясиным, то с нами-то что сделают? То есть, вот политическая часть истории с фондом «Династия» и с фондом Евгения Григорьевича Ясина, с «Либеральной миссией», заключалась в демонстрации того, что мы с вами сделаем. Если мы этих дедов тронули, то что мы сделаем с вами. И это сработало, частично во всяком случае, частично. Раз история.

Вторая история, которая не менее, может быть, важна, а более важна – история с Сердюковым и с Евгенией Васильевой. Я следил за этим делом внимательно. Значит, ни следствие, ни суд не доказали, что Евгения Васильева была виновна в том, в чем ее обвиняли, за что ее приговорили. Ее приговор – это такая же демонстрация, политическая демонстрация. Сейчас про УДО скажу, я говорю про приговор, про суд, да?

И если вы посмотрите, вернетесь к тому, как следствие сначала… Вы помните замечательную историю про 12 комнат в квартире, да? Когда там каналы такие, как РТР, государственный канал, Владимир Соловьев про это, LifeNews, тоже государственный канал, можно сказать, про это говорили. Комнат было четыре, все это знают. Они там шкафы для одежды, они туалет комнатой считали. Вы когда свою квартиру описываете, вы туалет считаете комнатой? Вы ванную считаете комнатой? Вы прихожую, разделенную на две части, считаете двумя комнатами?

То есть, было сразу понятно, что здесь государство устраивает некую показательную, демонстрационную, еще раз употреблю это слово, демонстрационную историю. И, помните, писали, картины она унесла из Министерства обороны – ничего, вот ничего. То есть, не доказали.

Другое дело, что понятно, что в Министерстве обороны и до Сердюкова, и во время Сердюкова, и после Сердюкова были массовые хищения. Потому что, чем занимался Сердюков и его команда? Она занималась приватизацией имущества Министерства обороны. Сейчас скажу страшную вещь: Чубайс в Министерстве обороны распродавал имущество государственное, да? С помощью Евгении Васильевой и целой команды.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Проблема в том, что любой из нас в случае политического заказа может попасть под этот каток

И, конечно же, естественно, должно было быть следствие, должно быть доказано, где лично Васильева, лично Сердюков и лично Иван Иванов вот эту часть украли. В суде этого доказано не было, следствием доказано не было. Значит, решение суда было политическим. Так же, как и освобождение по УДО Евгении Васильевой тоже было политическим. И тут нет никакого сомнения. И вот тогда, уважаемые слушатели, мы должны признать, что неважно, суд такая штука, что он не должен зависеть от политических пристрастий. Судят ли Олега Навального – политический? Политический, безусловно. Судят ли Евгению Васильеву – политическая. Судят ли Олега Сенцова – политический. Вот где проблема. Не в том, что Евгению Васильеву выпустили, а Сенцова посадили. А в другом случае будет наоборот. Вот и все.

Поэтому главная проблема - это, конечно, очень важно для каждого человека - но мы должны понять, что это политические процессы. Что суды превращаются, с моей точки зрения, это моя персональная точка зрения, как сказано, не помню… с которой я не согласен, да? Кто-то так пошутил хорошо. Это моя точка зрения, что эти процессы носили отчетливо политический характер. И это проблема.

Еще раз повторю, проблема не в Васильевой, не в Сенцове, не в Олеге Навальном, а в том, что любой из вас, любой из нас в случае политического заказа может попасть под этот каток. И какие бы доказательства ни были представлены - они не были представлены. Да какая разница? Перешел, да вот два свидетеля нашли, что ты перешел на красный свет. Ты говоришь: там вообще светофора нет. – А мало ли, что нет, а они видели. А он был, а его снесли. А вот так, что он был, а его снесли. Его на два дня поставили экспериментально, а потом снесли. Big deal! Понимаете, да?

Вот еще раз, поэтому, когда вы говорите: нет, Васильева, пусть она сидит – хотя понимаем, что дело политическое, а Сенцова отпустите – хотя понимаем, что дело политическое, вы начинаете играть в ту же игру, в которую играют эти политические суды. Это абсолютно очевидно и абсолютно точно. Не в Васильевой, конкретно в человеке, не в Сенцове, конкретно в человеке, не в Олеге Навальном, как конкретном человеке звучит проблема. Проблема звучит в том, что это уже не изолированные истории, они не изолированы. Это система создания политических процессов.

Еще раз напомню, когда три года назад я говорил о том на прямой линии с Путиным, о том, что в его правлении появились сталинские нотки, вы тут меня высмеивали все. Голосования проводили: да Венедиктов сошел с ума – какие сталинские нотки? Никого не сажают. О-па. Смотреть надо вперед, а не под ноги. То есть, под ноги тоже надо смотреть, но вперед тоже надо смотреть, понимаете? И в этом важная история, как мне кажется.

Поэтому меня очень коробит, когда говорят: нет, вот человек, вот пусть Васильева сидит, а пусть Сенцов выйдет. Судебное разбирательство должно быть честным, беспристрастным и открытым. Еще раз повторю: ни в деле Сенцова, ни в деле Васильевой (я имею в виду судебное дело Васильевой) следствие, на мой взгляд, не доказало их «преступления».

Вот мне человек тут пишет. Я напоминаю, что можно присылать. А, дайте-ка я правильный ответ назову, а то вы продолжаете присылать правильные ответы и забиваете вопросы. Я вас спросил, какой актер является потомком Ричарда Третьего. Совершенно верно, мне написали, что это Бенедикт Камбербэтч, который Шерлок, да? Вот он является потомком. Правильные ответы и книгу «Маршал Жуков» и журнал «Дилетант» получают: Денис, чей телефон заканчивается на 946, Татьяна, чей телефон заканчивается на 142, Григорий 385, Екатерина 475, Олег 849, Илья 333 (хороший блатной телефон), Юлия 754, Мария 887 и Павел 681. Бенедикт Камбербэтч.

Вот мне дальше пишут, Вадим пишет: «Не успевшая сжечь сарай Зоя была повешена». То есть, вы предлагаете действовать, как фашисты, да, Вадим, я правильно понимаю? Вы предлагаете действовать, как фашисты. Вы фантастический прислали…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Реформировать судебную систему нынешняя власть не будет, она для нынешней власти удобная

Еще хороший вопрос, из Санкт-Петербурга мне пишут: «Главная проблема – воры не сидят в тюрьме». Нет, главная проблема, что в тюрьме сидят люди, которые туда попали по политическим обвинениям. Потому что когда уважаемые люди пишут, что мы придем к власти и вас посадим – секундочку, а вы доказывать не собираетесь в судебном процессе, что вот этот человек являлся вором, например? Вы уже заранее решили, что он вор. Мы придем к власти и вот этого посадим. И называются фамилии.

Одну секундочку. Ну, тогда вы действуете, как они, или, вернее, они действуют так, как вы хотели бы. Тогда что тут менять? Это не главная проблема, уважаемый человек из Санкт-Петербурга, что воры не сидят в тюрьме. Главная проблема в том, что невиновные люди сидят в тюрьме. И мы возвращаемся к дилемме: посадить одного невиновного, посадить ни одного невиновного, или наоборот, отпустить десять виновных, чтобы не посадить одного невиновного. И эта проблема будет действительно. Это важная проблема.

Я обратил бы ваше внимание на ту полемику, которая… ну, не полемика, пока, во всяком случае, на нашем сайте. Вы знаете о призыве Михаила Ходорковского и вы знаете, что ему ответил Гарри Каспаров. И то, и другое вы можете найти на нашем сайте и прочитать ответ Гарри Каспарова Михаилу Ходорковскому, где, собственно, и речь идет о том, что Каспаров утверждает, что Ходорковский своей позицией дает, как бы сказать, индульгенцию части элиты. А вот Гарри пишет, что на самом деле вот эти люди сядут, например, и они сядут, и он их называет. А суд – нет? Никак? Ничего, да?

Поэтому мне представляется, что этот вопрос, как всегда, главный вопрос судебной системы. И я хотел бы обратить ваше внимание… нет, я, пожалуй, обращу ваше внимание после Климова, потому что длинный разговор.

Напоминаю, что вы можете мне пока задавать вопросы: +7-985-970-45-45, не забывайте подписываться. Аккаунт @vyzvon и через интернет-сайт, тоже подписываясь, задавайте мне вопросы или дискутируйте со мной. Но я сразу говорю, что всех этих… хамло все это я отправляю в никуда, и вас не увидит ни один ведущий. Поэтому держите себя в руках хотя бы еще 30 минут.

НОВОСТИ

А. Венедиктов

И Серега мне пишет, Серега так подписывается, из Ярославской области: «Почему вы бандитские приговоры называете политическими?». Потому что они политические. «Бандитский», Серега – это ваше эмоциональное. Можно сказать, разбойный приговор, еще какой-нибудь. Они политические, они не юридические, с моей точки зрения, с которой я, естественно, не согласен.

Поэтому, мне кажется, что давайте не будем цепляться к формулировкам. Политический процесс, политический приговор является незаконным. И в вашей терминологии бандитский приговор является незаконным. И те, кто творили незаконное следствие и незаконный приговор, должны будут ответить по суду, таким же образом в свое время. По-моему, это очевидно.

Тут мне три человека хамство написали, я их забанил. Поэтому, ребята, вас не увидит ни один ведущий, и даже Сергей Пархоменко вас не увидит, если вы будете продолжать это делать. Пошли дальше.

Нет, реформировать нынешняя власть судебную систему не будет, Александр, потому что она для нынешней власти удобная. Боюсь, что и для другой власти она может быть удобна. Это же так здорово, иметь такой инструмент. Вроде юридически все чисто, все честно, не нарушено право. А на самом деле нарушено. Но власти это удобно.

Поэтому и была в свое время Монтескье высказана версия, а потом приведена в жизнь, как разделение властей. И судебная власть не должна зависеть от власти исполнительной, не должна… ну, законы, конечно, определяют. Посмотрите, во что у нас превратился Конституционный суд. Ну, это просто… это просто, с моей точки зрения, это отдел Администрации президента.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Эти выборы – имитация и симулякр

Я очень хорошо знаю, как, скажем, в Америке тоже пытаются работать с Верховным судом, Администрация президента, скажем, Буша работала, да? Но при этом, я вам должен сказать, что поскольку судьи там назначены навсегда, что называется, у них нет с этим проблем. Есть люди со взглядами президента Буша, потом Обамы. А есть люди другого взгляда. Но все равно нужно писать тома юридические, тома, для того чтобы обосновать эту историю.

Вот история с признанием, с разрешением так называемых гомосексуальных браков, там отдельная история, надо ее будет рассказать как-нибудь подробнее. Это много лет, это исписаны тома, это найдены прецеденты, это объяснения, и юридические, а не только моральные. Поэтому, этому надо учиться. Здесь можно…

«Чем закончится наше переходное время?» Не знаю, чем закончится. Не знаю, и, честно говоря, об этом даже думать… слово «закончится» тоже не кодифицируется.

«Каким образом сделать суд независимым? - говорит Михаил. – Только через суд присяжных или как-нибудь?..». Слушайте, присяжные должны быть гражданами, да? Они должны не бояться. Мы все читали, наверное, книги Гришэма, Джона Гришэма. Кто не читал, запишите фамилию, Джон Гришэм, и прочитайте, начните с «Фирмы», с «Фирма», да? Или смотрите сериалы: «Бостонские юристы», «Закон и порядок», кстати.

Кстати, знаете, что интересно? «Закон и порядок», он же снимался, когда нужно было поправить мнение, общественное мнение про прокуроров. Считали, вот адвокаты за нас, а прокуроры против нас. Государственный заказ практически. Это сериал очень интересный, как там все функционирует. Конечно, это художественное произведение, но и в художественном произведении можно чего-то поговорить, чему-то научиться.

Не спрашивайте меня про радио, говорить не буду про радио. Я уже говорил, что это не история про «Эхо Москвы».

«Как Кобзон смог выехать в Европу?» - спрашивает Иван из Пермского края. Значит, существуют разные типы виз, и существует так называемая медицинская виза в Шенгенском пространстве, скажем так, когда большими досье, медицинскими справками подтверждается, что: а) человеку нужно лечение определенного уровня и б) что в стране пребывания ему это лечение не может быть оказано. Видимо, такие справки были собраны.

Это же история в том, что над этими санкциями многие смеются, я имею в виду, персонально, и говорят: ну, вот видите, господи, справки написать – тоже мне проблема. И надо отметить, что как раз вот это и есть правопорядок, когда есть определенный набор документов, и если ты их предъявляешь, то тебе обязаны выдать медицинскую визу. То есть, вне зависимости от того, ты маленький ребенок или депутат Государственной Думы, ты простой человек или человек, находящийся под санкциями. Но есть порядок, есть правила. Любишь ты Кобзона, не любишь ты Кобзона, любишь ты Васильеву, не любишь ты Васильеву – это порядок, и надо к этому порядку стремиться, как мне кажется.

«Про любую воровку, когда удобно, можно сказать, что дело не в ней, а в системе, отпустить на свободу». Можно, Сергей. Я вам говорю о конкретном деле. И если вы найдете мои выступления тогдашние еще, когда это было чрезвычайно непопулярно, защищать Васильеву – да не о Васильевой речь, а о сфальсифицированном деле Следственным комитетом, с моей точки зрения.

Вы вспомните, что они запрашивали, какие были суммы, потом все упало – ничего доказать не смогли. Не смогли, так не смогли. Импотент так импотент, иди покупай виагру, если можешь, если поможет. Это неважно. Еще раз повторяю, Васильева в этом смысле… неважно, кто она вам, теща, да? Важно другое: суд и в первый раз, когда ее сажал, принимал политически мотивированное решение, и второй раз, когда освобождал по УДО, принимал политически мотивированное решение. Вот куда надо смотреть. А вы: Васильева… Вас Васильевой отвлекают просто, если вы не понимаете.

Вопрос про выборы. Ну, слушайте, про выборы все понятно, да? Значит, власть закукливается, конечно, никакого расширения возможностей, прежде всего, новое законодательство не дает. А практика просто такова, что, ну, вот приходят люди, говорят: это мы подписали, а им суд говорит: нет, у нас вас нет в базе ФМС – до свидания. У нас же паспорт! А вас нет в базе ФМС. Тогда не надо принимать закон, что надо подписи собирать, надо сверяться с базой ФМС.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Путинский электорат настолько нестабилен, что его начинают собирать под одну гребенку

Поэтому, это все лукавство и лицемерие, но я бы обратил ваше внимание на один забавный аспект и предложил бы вам задуматься. То, что меняет некую конфигурацию представления о выборах. Не только РПР-ПАРНАС или, вернее, ПАРНАС, который в Костромской области, и несколько депутатов в одномандатных округах, не только Гражданская инициатива Нечаева, которая всюду снята, но всюду снята и партия Родина. И вот это, мне кажется, не менее важный элемент – правда, другой, другого фланга, но не менее важный элемент этих выборов. Попробую объяснить, почему. И это гораздо более серьезный знак.

Дело в том, что – ну, давайте скажем, что такое партия Родина. Партия Родина – это, а) путинский электорат, его правая часть, его националистическая часть, которая под вице-премьером Рогозиным, входящим кандидатом в политбюро путинское и который аккумулирует на себе эту часть путинского электората. Это путинский электорат – партия Родина.

Чего их всюду снимают? Это означает одно слово: паника. Это означает, что путинский электорат уходит вправо, он недоволен мягкостью позиции президента, скажем, по Новороссии. Это милитаристский электорат, это такие, знаете, правые, как в Европе, такие националистически правые. Их сняли всюду, во всех – может быть, я ошибаюсь, и где-то их сейчас суд восстановил – но их сняли всюду. Почему? Объясняю. На мой взгляд, электорат настолько нестабилен, весь путинский, что его начинают собирать под одну гребенку: здесь Единая Россия по спискам и по округам Народный фронт. Никаких ответвлений, никакого разнообразия, вот – один шеф, одна партия, один лейбл, я бы сказал так.

Поэтому вот эту Родину, которая, там, союзники Единой России, безусловно – ну, Рогозин – член правительства, вице-премьер по ВПК – вы чего? Их сняли всюду. И ничего Рогозин не смог сделать, потому что конструкторы этих выборов, в частности, я имею в виду Управление внутренней политики, Володин, они, видимо, считают, что вот вокруг Путина надо собирать… да, сам Путин снят. Вы помните, что не он возглавит на сегодняшний день список Единой России, а Медведев. Чтобы его имя не связывалось вот только с Единой Россией. Это тоже такая, знаете, технология.

Поэтому, конечно, эти выборы – имитация и симулякр, но, безусловно, правильно сделали те, кто пытались зарегистрироваться, и правильно делают те, кто, зарегистрировавшись, ведут кампанию. И было бы, конечно, хорошо, чтобы все-таки в законодательных собраниях были представлены разные силы, в том числе, безусловно, ПАРНАС, в том числе, повторяю, и коммунисты, и Единая Россия должны быть представлены.

И поэтому мне представляется, что вот это толковище на поле Яблока и ПАРНАСА, оно несвоевременное, мягко говоря, с обеих сторон. Вот нужно было искать формулу, чтобы пытаться хотя бы замерить – знаете, я всегда говорю, что честные выборы, честный подсчет – это термометр, можно ничего не добиться в смысле практики, но добиться в знаниях.

Вот, например, мы с вами понимаем, что выборы мэра в 2013 году, когда Алексей Навальный получил 27%, да? Ну, больше четверти голосов, 600 тысяч голосов, больше четверти пришедших на выборы, это вот Москва вот так проголосовала. И мы понимаем, что в городах-миллионниках это не 2%, и не 3% и не 5%, а за 20%, за 25% во многом. И, конечно, система отреагировала на это сжатием с этой стороны.

Но и своих возможных союзников радикальных они будут интегрировать в единую организацию, а не создавать параллельную организацию типа Родины, чтобы потом, естественно, почувствовав мускулатуру, так называемые родинцы начали сносить уже своих союзников. Поэтому эти выборы, повторяю, это выборы, как раз демонстрация, тоже как я вам говорил про судебные процессы, про Зимина – это все демонстрация. Вот такая история, как мне кажется. И, наблюдая за всей этой историей, я вижу, что, да, выборы будут проходить так.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Путин не выбирал между Медведевым и Якуниным, но в голове у него сложилась ровно такая картинка

Еще мне говорят: вот, смотри, там все-таки место Бориса Немцова – сейчас поговорим о Борисе – место Бориса Немцова в Ярославской Думе, оно обеспечивает право ПАРНАСА не собирать, идти в Думу на голосование. Ну, вы знаете, что я вам скажу? А представим себе на секундочку, что Ярославская Дума областная принимает решение о самороспуске. Представим себе на секундочку, что в Костроме, в Костромской области 13 сентября на выборах в Костромскую Думу ПАРНАС не получает одного места – очень бы хотелось, чтобы получил, и очень бы хотелось, чтобы Яблоко получило и в Новосибирске, и вообще, где они выдвигаются.

Но представим себе, что они получают. И для того, чтобы идти в думу, не собирая подписи, вот это место Немцова, оно как бы на сегодняшний день гарантирует. И мне говорят: слушайте, они изменят закон, чтобы не более, чем в трех… Я говорю: послушайте, есть гораздо проще ход, говорю я вам, слушателям. Представьте себе на секундочку, что после 13 сентября, когда будет понятно, предположим, что ПАРНАС не прошел в Костромскую Думу (еще раз повторяю: желаю им пройти), Ярославская Дума по каким-то причинам – да, по любым – принимает решение о самороспуске. Вот сейчас. И тогда место Немцова теряется, и тогда ПАРНАСу нужно будет собирать, что практически невозможно, собирать подписи для выборов в Государственную Думу.

У власти всегда есть такие ходы технологические. И это, конечно, абсолютно противоречит духу законов, Конституции, идеи выборов. И то, что вытворялось на этих сборах подписей… Тем мне менее, такой вариант я считаю вполне возможным, я просто знаю, что такие разговоры ведутся. Причем, ведутся они пока не в администрации – то, что они ведутся в администрации, может быть, я не слышал – а в Ярославле ведутся. А вокруг ярославского губернатора внутри администрации ярославской ведутся. Вот и все.

Поэтому на самом деле я считаю, что нужно идти, и поддерживаю решение тех людей, которые мужественно решили идти, собирать подписи, не устраивать вот эту кампанию, помните, которая была Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф. Это ошибка. Надо думать о будущем, надо думать о том, как люди смотрят на эти безобразия, им становится неудобно.

Даже те люди, которые не поддерживают оппозицию непарламентскую, им неудобно от того вранья и от того лицемерия – я просто знаю много таких людей, ну, как-то, да, мы голосуем… ну, а что, ну, как-то, ну, это совсем смешно уже – да, Нефёдов – Нефедов – помните, буква «ё», буквы нет и так далее. Поэтому вот такая история.

Мне пишут: «Извините, а вы передергиваете сейчас». Что я передергиваю? «Сенцов будет сидеть по политическому делу, а Васильева не сидит и не будет не по политическому делу?» Нет, по политическому делу. Нет, по политическому делу. И то, и другое – политическое дело. Вы просто не хотите вглядываться.

И в этом… вот меня спрашивают: «Почему слабая оппозиция?» А вот в этом ее слабость. Потому что, конечно, в этом смысле она делит на своих и чужих, и это правильно. Но правосудие – и это должен быть лозунг оппозиции, на мой взгляд – правосудие одно для всех. Вот этого они не говорят. Вот здесь мошенники и воры сидят не по политике, хотя все прекрасно знают про дело, как снимали Сердюкова, за что снимали Сердюкова. Не за то, что он там чего-то там украл, да? Еще раз повторяю: Сердюков занимался приватизацией собственности. Что вменили Васильевой? Заниженную приватизацию.

Но вот к товарищу Чубайсу и Коху – им вменяли то же самое. Можно разложить эту всю историю. Поэтому до тех пор, пока вы не поймете, что правосудие, вне зависимости от должности, вне зависимости от политических взглядов вы будете делать то, что делает сейчас вот это так называемое правосудие Путина. Вы такие же. Вот запомните: вы такие же. Те, кто так считает. Те, кто не вглядывается. И вас надо тоже опасаться. Вот такая история.

Помните, да, там когда якобинцы пришли, кто кому рубил головы, в каком порядке. Тоже было здорово. А что мы сейчас говорим, это были политические процессы, которые сначала устраивал Робеспьер, а потом над Робеспьером? Да, конечно же! И он обвинял тогда жирондистов в том, что они воровали поставки в армию – посмотрите, все исторические процессы есть. Но это были абсолютно политические процессы, ничего доказывать не надо было. Просто не нравились они мне, потому что они были членами правительства и толстыми котами.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Дмитрий Медведев сам по себе клан. Это человек, которому Путин доверяет

Еще тема – я высказываю свою точку зрения, мне кажется, что в этом суть, суть в отсутствии правосудия, а не в тех фамилиях. Я уже сказал, что, конечно, Сенцов – это политический процесс абсолютно. И повторяю еще раз… Амиров – знаю хуже. Честно говоря, дело не видел и внимательно в него не вглядывался. Может быть, моя ошибка, но я еще раз посмотрю, может быть, к следующему разу я успею это дело посмотреть.

Про Якунина. Причина отставки Якунина. Я не думаю, что есть одна причина отставки Якунина, и, более того, я думаю, что история с Ротенбергом, якобы, что он мешал Ротенбергам – да, ладно вам, посмотрите контракты, которые заключались. И я не думаю, что Ротенберг более весомая фигура была в окружении Путина, чем Якунин. Дело в том, что изменилось время. Я думаю, что Владимир Якунин этого не понял.

Вот есть кусок пирога, например, который получают государственные монополии – там, Сечин, Миллер, Якунин, если нужно – ВТБ. Вот это есть некий объем денег. Он ссохся, он ссохся в два раза. А Якунин продолжал ходить и требовать. Это не причина, конечно, отставки. Но первая составляющая: товарищ не понимает, что делиться надо. А другие товарищи говорят: зачем делиться на четверых, когда можно на троих, да? Поможем дедушке, подтолкнем.

Вторая история, связанная с тем, что Якунин вступил в конфликт с довольно мощным кланом, а именно, с Дмитрием Медведевым. Дмитрий Медведев сам по себе клан. Это человек, которому Путин доверяет. Еще раз: это человек, которому Путин доверил президентское кресло, а после этого кресло премьер-министра.

Вы знаете, что недавно председателем совета директоров РЖД стал Аркадий Дворкович, который и вступил в конфликт с господином Якуниным, как президентом РЖД. Совет директоров отказался одобрить, насколько я знаю, требование Якунина в 150 миллиардов рублей дополнительно, Якунин вспылил, начал говорить про желтых земляных червяков. Медведев, насколько я знаю, пошел к Путину и стал говорить: как это может быть, что это может быть? Мы номинировали совет директоров, а он одобряет – не одобряет. Это вторая история. И Путин, конечно, не выбирал между Медведевым и Якуниным, но, зная Путина – в голове у него сложилась ровно такая картинка.

Плюс к этому, Якунин стал писать все больше и больше статей таких, геополитических, на что, как правильно заметил один из помощников президента Путина: ребята, машинист в стране главный один, а не два.

Ну, и, плюс к этому, конечно, скандалы публичные, шубохранилище. Плюс к этому – Путину положили историю с детьми Якунина, которые якобы вид на жительство то ли в Латвии, то ли в Англии – этого вообще Владимир Владимирович не может снести – чтобы такие вещи. Это обман. Я думаю, что все это вместе, плюс известная усталость – и до свидания.

Забыл – осталось 2 минуты – Борис Немцов, исполнилось полгода. Ну, что мы имеем? Даже адвокат Бориса Немцова Вадим Прохоров говорит о том, что скорее всего исполнители преступления – это те, кто арестован. Первая позиция.

Вторая позиция. Не то, что следствием установлено юридически, но установлено, что к организации причастны люди, которых не удается допросить, имеется в виду прежде всего Геремеев Руслан, который то ли где-то под видом конюха куда-то выехал, то ли скрывается в высокогорных селениях в Чечне. И это продолжается, насколько я знаю, следствие, прежде всего, и Федеральная служба безопасности беспрестанно теребит свое начальство, которое время от времени заходит к президенту и говорит, что, мы не можем допросить, чтобы установить точно организатора. Но о заказчиках пока речи нет.

Я могу вам только сказать, что я знаю, что следствие идет, что оно не стоит, что опрашиваются и свидетели, и вторично и третично. Очень важно, что признали потерпевшими детей, то есть, они могут быть представлены в процессе. Правильно сделала Жанна Немцова, что подала в суд по правам человека жалобу на бездействие следствия.

Я бы не назвал это бездействием. Я бы назвал это бессилием следствия подняться выше определенного уровня. С моей точки зрения, именно это и происходит. Надо ходить к верховному главнокомандующему за санкцией. Есть масса людей, которые в этом не заинтересованы. Но самое главное – не выпускать это из вида, и все-таки, я понимаю, что звучит смешно, но через 20 лет, через 15 лет после убийства Галины Старовойтовой организатор пойман, в суде доказано, и он посажен на 17 лет. Может быть, и заказчик будет найден.

Будем думать, что и в деле Бориса Немцова – да, мельницы богов мелют медленно, но крот истории смотрит за этим внимательно.