Табель о рангах - 2018-12-16
В один день Путин пришел на панихиду к Людмиле Алексеевой. Потом открывал памятник Солженицыну. Потом говорил о самых громких делах текущего момента. И получается, что он не знал ни о пытках заключенных, ни о провокаторах из его родимых спецслужб, ни о том, за что сидит Лев Пономарев.
Зато президент фактически признал, что власти разрешают или запрещают митинги и другие уличные акции. Которые по Конституции запретить невозможно. И даже по закону, который эту Конституцию нарушает, митинги не разрешают, а все-таки согласовывают.
У президента своеобразные отношения с правами человека и теми, кто их защищает. Путин уважал Людмилу Алексееву и говорит, что вот она могла договариваться с властью. Это должно быть главным достоинством правозащитника. Умей договариваться. Не права отстаивать, а со мной договариваться.
Конечно, Людмила Михайловна не из тех людей, кто шел на компромиссы, но ее обаяние и чисто человеческие качества, видимо, производили впечатление даже на Путина и он трактовал их как договороспособность.
Солженицын нанес самый сокрушительный литературный и общественный удар по ГУЛАГу, но Путин взял у него другое. Почвенничество, посконность, какой-то старообрядчество – не в религиозном, а в бытовом виде. Мужик с бородой и насупленным взором – такая Россия близка сердцу Путина.
А про пытки, провокаторов и детали дела Пономарева, Владимир Владимирович может и в самом деле не знать. Он же не сидит в социальных сетях, не глядит в Ютьюб, не читает хотя бы даже и сайт «Эха Москвы». Он решает проблемы мира, творит историю и входит в эту историю сам – куда ему до каких-то мелких дел отдельных граждан.
Я тут Конституцию упомянул. Которую никто не читал и которую особо никто не соблюдает. Но чего про это рассуждать, если сам день Конституции используют для того, чтобы перенести выходной либо на Новый год, либо на майские. Только для этой цели такой праздник и нужен.
Ну, вот и Конституция для того и нужна, чтобы поминать ее всуе или чтобы Конституционный суд время от времени проявлял чудеса изворотливости и смекалки и трактовал любое кремлевское решение так, чтобы никаких противоречий с Основным законом в этих кремлевских решениях не обнаруживалось.
А еще президент пугал нас Францией. Мол, что же вы хотите – чтобы у нас было как там?!
Во Франции действительно неспокойно. Люди протестуют по всей стране и во многих местах это давно из протеста превратилось в безобразие. Власти идут на уступки, а протесты практически не стихают. И как же вести себя в этой ситуации?
Требования людей справедливы, но добиваются они справедливости хулиганскими методами. Получается, только методом вандализма можно что-то получить от властей? Другого языка власти не понимают? А власти, которые уступают, они выполняют справедливые требования или проявляют слабость – как это трактовать?
Западное общество действительно ушло далеко вперед по сравнению с нами и в области технологий, и в области свободы, но иногда кажется, что скорость этого движения вперед слишком велика. Заносит на виражах. А наши начальники мотают на ус: свобода до добра не доводит! Даже этим, дохлым французам волю дали - и получился бунт. А если нашим удалым гражданам волю дать – они же снова на Зимний Дворец пойдут!
Поэтому лучше всякие митинги согласовывать, точнее, не согласовывать. А не согласных с несогласованием – отправлять на содержание в изолятор. И разговаривать только с теми, кто не протестует против тебя, а готов с тобой договариваться. И за это ты любезно трогать их не станешь.