"Я абсолютный гедонист" (В.Познер) - Владимир Познер, Елена Резник - Непрошедшее время - 2013-12-22
М. ПЕШКОВА: 18-го, в среду, забыв про все вечерние развлечения, помчалась в «Библио-Глобус» на презентацию фотомонографии Игоря Ганжи, посвященную известному тележурналисту. «Познер. Большой портрет». Так называется весьма увесистый том. Для беседы с автором идеи проекта Еленой Резник было достаточно времени. Т.к. герой фотоальбома вынужденно задерживался в силу вышеизложенного. Господи, дай мне воспринимать жизнь так, как ее воспринимает В. В. Познер, кто сам себя называет (НРЗБЧ). Подарком станет альбом «Познер. Большой портрет», если пришлете СМС на номер 8-985-970-45-45. Как себя называет Познер? А дальше из беседы с автором идеи проекта – Еленой Резник.
Е. РЕЗНИК: Я люблю фотографию, я люблю книги. Соединилось все вместе о том, чтобы как-то запомнить тех современников, которые интересны здесь и сейчас. Я уверена, будут интересны в будущем следующим поколениям. Прошла такая идея современной интерпретации «Жизни замечательных людей», в основном это тексты, написанные от других лиц. У нас возникла идея, что это должны быть фотографии, чтобы сочетало не только старшее поколение, но и смотрело молодое поколение. Сейчас век визуализации. Есть такая возможность запомнить их и услышать, что они говорят. Это соединилось все вместе. О том, что это документальная съемка, о том, чтобы идея дальше породила сценарий. О том, что я прошу героев прожить с ними несколько дней. Мы с ними обсуждаем, что они будут делать в ближайшее время, если это О. П. Табаков. Он говорил, что у меня спектакль, у меня семья, прогулка, школа студенческая. Мы с ними прожили три дня. И возникла идея книги «Три дня в сентябре». Если это был А. Васильев, он говорил, что у него Москва, Париж, выездная школа, лекции, МГУ. Мы выбирали с ним определенный формат взаимодействия. Та же идея была и с В. В. Познером. Мы с ним встретились, обсудили. Нет никакой установки. У нас нет грима, костюмов, мы ничего не обговариваем. Они сначала напрягаются, потому что полагают, что мы вмешиваемся в их жизнь. Формально мы возникаем в их жизни. Главное – не замечать нас. Дальше они вместе с нами проживут жизнь. Мы наговариваем интервью. Только потом возникает идея, как мы будем обрабатывать это интервью. Я не знаю изначально, как будет называться книга, о чем будет эта книга. Я знаю, что есть герой. Они первой видят меня в этом проекте, поэтому они спокойны, когда я рядом. Мы ушли от проекта фотографии « Замечательных людей», от самого названия, т.к. возникла идея выставок. Фотографии замечательных людей как-то не читались на выставочном пространстве. Возникла идея, что это будет проект « Большой портрет». Более кратко, более понятно. Если нас попросит музей из-за границы, то « Большой проект» читается лучше, чем неизвестный проект за границей, фотографии замечательных людей. Поэтому пошло форматирование. Мы ушли от чисто книжного проекта, перешли в выставки плюс книги. Сейчас выставка же проходит. Сейчас мы переехали на Гоголевский. Мы всех приглашаем туда, до 9 февраля 2014 года мы выставляемся там. У нас 8 залов. Катя Бочавар – потрясающий архитектор, который оформляет Венецианскую биеннале в том числе. Она сделала очень хорошую выставку. 8 залов, 8 историй. Замечательное звуковое сопровождение, как мне кажется. И там виден портрет нашего современника, в данном случае В. В. Познера. Когда я увидела материал, который образовался после съемки В. В. Познера, знающие люди сказали, что это не только книга, это выставка. Я это все обмозговала и просто пошла с предложением по разным пространствам. То, что я вышла с предложением в июне, а в ноябре, когда все площадки расписаны на 2 года вперед. Московский музей современного искусства дает нам и с удовольствием берет нас. Некоторые говорят, что это какой-то элемент колдовства.
М. ПЕШКОВА: «Черно-белое кино», - цитата из Ю. Левитанского. Так бы я назвала этот альбом. Мне почему-то показалось, снимая фотографии, делая документальный кадр-фильм, было бы здорово, если бы здесь могла работать камера. Это мог бы быть потрясающий документальный фильм.
Е. РЕЗНИК: У нас есть такая идея. Мы же обрастем, вы поймите. Сначала у меня была книга без текста. У Олега Павловича даже нет текста. Там были цитаты. Мы вышли с этой книгой «Три дня в сентябре». И книжные магазины сказали, что замечательный фотоальбом, но мало текста. Я поняла, что надо А. Васильеву ( НРЗБЧ) тексты. И далее возникли тексты. Сейчас я понимаю, что здесь должна и камера присутствовать. Если к этому проекту еще и телевидению присоединиться. Фактически я выхватываю этих людей. Для меня это такая ценность, кто понимает. Я выхватываю из всех. Дай Бог им всем здоровья, долголетия и благополучия. Дай бог лет через 15 проекту тоже жизни. Мы накопим замечательную коллекцию фотографий, текстов и документальных кадров, может быть, очень кратких, очень емких. По 3-5 дней они нам дают, не более. Все это будут архивы. Я думаю, что в следующем проекте я буду предупреждать героев, что это не только фото, но и камера.
М. ПЕШКОВА: Зал минус первого этажа «Библио-Глобуса» жил, ожидая встречи с В. Познером. Стремительно вошел герой фотоальбома, любимец телеэкрана. И безо всяких предисловий приступил к действу, нас собравших, к презентации.
В. ПОЗНЕР: Я не хотел сниматься в издании, где будет выражение «замечательных людей». Это неловко. Когда выяснилось, что многие мои друзья сказали, что это неправильно, надо сниматься, может быть, интересно. С намеком на то, что ты же не вечно будешь. С другой стороны, что это будет называться по-другому. Да. Я согласился. Но при условии, что меня не будут беспокоить, там, «встаньте так, посмотрите туда». Это должна быть репортажная работа, чтобы мне не мешал фотограф. Их должно быть несколько человек, потому что я передвигаюсь. Я должен был быть в Берлине, я должен был быть в Париже, не говоря о Москве. Естественно там будут разные фотографы. Довольно быстро выяснилось, что один выдающийся мастер, а другие – хорошие фотографы. Но это настолько разительно. Есть Плисецкая, а есть еще кто-то. Я могу привести точный пример. Это было много-много лет тому назад. Я был в Атланте, штате Джорджия, там был концерт М. Джексона на стадионе. Вы знаете, он не только пел, но и изумительно двигался. У него была группа подтанцовки. И все они потрясающе танцевали. Начинался очередной номер, они выходят, танцуют просто замечательно. Потом выходит он, их как будто и нет. Это разница между этим и этим. То же самое фотографии, это сразу видно. Должен сказать, что мне предлагали вмешиваться, что вот это да, вот это – нет. Но я посчитал, что это неловко, не я автор. Я объект. Я возражал только против одной фотографии, которая, мне казалось, что хорошо, не красавец, но не до такой же степени. Я сказал, что нет. Одну фотографию попросил убрать. И убрали честно. Была еще одна. Даже какой-то спор был. Пустой стул. Насчет пустого стула могу сказать, когда я делал фильм об Италии, среди людей, которых я интервьюировал, была Моника Беллуччи. Сказать, что она красивая, это ничего не сказать. Она в это время снималась для журнала «Tatler». Это было в Париже. Была одета так, как положено. На очень высоких шпильках. Когда она закончила, она выкинула эти шпильки, они так легли рядом с креслом. Я потом снял только это: кресло и эти шпильки. Вот этот пустой стул непонятно, не говоря о том, что я, мягко говоря, не Моника Беллуччи. В остальном было интересно. То, что потом получилась выставка, я очень рад за Игоря. Мне было престранно там быть, на этой выставке. Сейчас она переехала, но где она была вначале, там было 7 или 8 залов. И я ходил и смотрел на себя. Это большое испытание. Мы ходим на выставках, смотрим на это, это, а вдруг – это все ты. И люди в это время смотрят. Но интересно. Вот и вся история. Если у вас будут вопросы, я на них с удовольствием отвечу.
- В своем интервью вы говорили, что в современном обществе не хватает сердечности и теплоты общения? Что для вас быть современным человеком и жить в современном обществе?
В. ПОЗНЕР: Что такое современный человек? Я думаю, что нет такой формулы. Мне не кажется. Мне кажется, только то, что сегодня мы проходим очень тяжелое время, когда старого уже нет, и уже не будет. А новое еще не определилось. И нет ощущения понимания того, куда мы идем. И кто мы такие. Чуть-чуть я с этим любопытным образом столкнулся в Англии. Мы снимали фильм об Англии. Он выйдет весной, если все будет в порядке. Англичане сейчас чуть-чуть похожи на русских в том смысле, что они пытаются понять, кто они. До того, как была Английская империя, т.е. до Великобритании, никакой Великобритании-то не было. Была Англия. И было много других стран, которые ими были завоеваны. В том числе Ирландия, в том числе Шотландия, в том числе много заморских территорий. Возникла Британия. Я британец. Все англичане стали британцами и чуть-чуть забыли, что такое англичане. Шотландцы не забыли, ирландцы не забыли, и все колонии не забыли, находились под этой лапой. Когда все это развалилось, разваливаются все империи, и российская тоже, то те все время знали, кто они, теперь они свободные, как украинцы, условно говоря, извините. А британцы кто? А их больше нет. Британцев нет. А эти самые англичане, которые были британцами, но уже не британцы. Мы англичане. А что такое быть англичанином? Надо вернуться куда-то в начало 18 века и вспомнить, кто мы такие. Это очень сложная вещь. И для русских Советский Союз был Россией, а потом выясняется, что это все не Россия. Грузины точно знают, кто они, армяне точно знают, узбеки точно знают, кто они. А русские кто? Тут начинаются проблемы. Это чувство, что неуютно как-то. Это происходит сегодня. Это очень заметно. Отсюда национализм агрессивный, отсюда ксенофобия. Потому что есть чувство, что что-то не так. Когда ты в себе уверен, то у тебя нет ощущения, что тебя притесняют. Ты сам хорош. А когда ощущение, что нас толкнули куда-то на задворки, а мы все равно великие, а кто виноват. И начинают искать. Сегодня сказать, кто герой нашего времени, а кто его знает? Я не знаю. Может быть, это гламурные в этих журналах? Вот эти герои? Это большие деньги, о которых было когда-то неудобно говорить? Сложный вопрос. Извините, что я так долго, просто вы затронули вопрос, который меня заботит.
- Здравствуйте. Меня зовут Кирилл. Я студент МГУ. Я хотел пригласить вас к нам вуз. Я знаю, вы бывали на журфаке, на юрфаке вас еще не было. Нам было бы очень интересно с вами пообщаться.
В. ПОЗНЕР: Будущий прокурор.
- Когда я листал книгу, когда смотрел выставку, я обратил внимание, что фотографии, где вы улыбающийся, их достаточно мало, чем фотографии, где вы сосредоточенный, грустный. Я сразу вспомнил о том, что вы очень много говорили, что в вашей жизни очень много людей, которых вы никогда не простите. В вашей жизни много событий, которые вы себе никогда не простите, за которые вы себя не просите. И грех, который вы будете нести до конца жизни. Многие говорят, что нужно это отпускать, чтобы жить легко было. Не тяжело ли вам нести этот груз по жизни? Что вам мешает отпустить этот груз, чтобы в следующей книге «Познер. Большой портрет» мы увидели больше улыбающихся фотографий.
В. ПОЗНЕР: Давайте так. Такой книги больше не будет. Те фотографии, которые отобрал И. Ганжа, это те фотографии, которые он отобрал. В которых он увидел то, что ему показалось наиболее интересным. Я вообще много улыбаюсь. Если я не бонвиван, то я гедонист. Как всякий уважающий себя француз, я обожаю жить каждый день, получать максимум удовольствия. Будь это общение с друзьями, выпивать, есть, путешествовать, читать, слушать музыку. Тут вы не по адресу. Я думаю, что каждый человек, если заглянет к себе в душу, найдет, если не в религиозном плане, а найдет грехи. Скорее всего, тот, который себе так прощает грехи, мне не только неинтересен, я его опасаюсь, потому что жить с пониманием твоего греха, на мой взгляд, делает тебя более ответственным перед собой. Когда я говорю о грехе, я имею в виду свою профессиональную деятельность в течение определенного времени, когда я проповедовал ложь, будучи пропагандистом. И это себе я не прощаю. И полагаю, если я чего-то добился в профессии, то в значительной степени именно по этой причине. Я всегда помню о том, что было. Что касается людей, не могу сказать, что их много. Есть люди, которым я не подам руки. Их не так много. Это пятерка, шестерка. От этого я плохо не сплю. У меня нет ощущения, что у меня тяжелая жизнь. Есть один чудный анекдот о том, как один еврей попал в ад и попросил дьявола показать ему, на что это похоже. Там довольно светло и чисто. Он говорит: «Вот это ад?» - «Да». Потом смотрит, музыка где-то играет. Он говорит: «Вы меня не обманываете? Это и есть ад» - «Да». Потом он увидел, как в котлах кипят люди, на вилах их поднимают. Он говорит: «Так вот это наверно ад?» «Нет, нет, это христиане, им это нравится».
- Добрый вечер, Владимир Владимирович. Меня зовут Мария. У меня к вам такой вопрос. Я смотрела вашу передачу « Познер». Интервью с Венедиктовым. Вы сказали, что «Эхо Москвы», (НРЗБЧ), что у нас есть действующая оппозиция, что она на лицо. У меня к вам немножко провокационный вопрос в связи с этим, ваша передача, вы не считаете, что она в каком-то смысле…
В. ПОЗНЕР: Понимаю отлично вопрос. Не существует, на мой взгляд, провокационных вопросов. Провокационный вопрос – это вопрос, который вам не нравится. Есть вопросы некорректные. Например, если спросить: «Вы давно перестали бить свою жену?» Если человек скажет «да», значит бил. Это правда. Если посмотреть на состояние СМИ в России, то « Эхо Москвы» стоит особняком в этом смысле. Я говорил Алексею Алексеевичу, что мне бы хотелось, чтобы среди ваших сотрудников был бы кто-то, кто по-другому смотрит. Кроме того, там выступают все. От крайне левых до крайне правых. Это дает возможность послушать этого, того, для себя что-то решить. В большей степени, чем другие. В этом смысле в « Коммерсантъ FM» что-то, в «Бизнес FM», но пионером в этом деле является « Эхо Москвы». Можно сказать, что нет свободы слова? Есть. Это не показуха. Количество слушателей относительно телевидения невелико, если сравнить с федеральными каналами. Конечно, федеральных каналов таких не будет, потому что власть нынешняя опасается независимых СМИ, имеющих большую аудиторию. Надо понимать, что « Эхо Москвы» зависимо. Если взять, это частная станция, и на 75 % она принадлежит «Газпром-Медиа». А «Газпром-Медиа» кому принадлежит? Газпрому. А Газпром кому принадлежит? Значит это политика. И то, что я на экране, это тоже есть политика. Мы все играем в свою игру. У меня есть аудитория, люди, которые меня слышат, это мне важно. Я буду это делать, пока я могу это делать. То же самое « Эхо Москвы» в этом смысле. Ничего провокационного вы не спросили.
- У вас герой выбирается крупным планом. Как он себя чувствует при этом?
В. ПОЗНЕР: В самом начале мы брали план сверхкрупный. В результате все женщины отказывались приходить. Это правда. Но крупный план, чем хорош? Вы видите глаза человека. Телевизор в этом смысле ужасно опасная вещь. Быстро видно, насколько человек искренен, не искренен. Я пытаюсь делать очень быстро. Есть техника определенная. Когда человек приходит на программу, почти все программы идут в прямом эфире, но это на Дальний Восток. Солнце у нас встает на Востоке, а не на Западе, поэтому выходим в эфир по Москве в 16 часов, когда 00 часов на Дальнем Востоке. Это прямой эфир. А дальше повторяется по орбитам. Идет уже в записи. И можно вмешаться. Если будет ( НРЗБЧ) указание, то можно что-то такое убрать. Так было 3 раза. Я сказал, что еще один раз и всего хорошего. Больше не было. Не то, что меня боятся. Не надо преувеличивать. Нужен скандал или не нужен? Нет. Я же тоже не специально выхожу в эфир, чтобы там кукиш показать. Человек приходит, я захожу к человеку перед эфиром за 5-7 минут немножко поговорить. Чтобы сразу человеку было легче, потому что студия громадная, 8 камер, свет. Очень часто люди от этого замирают. Они теряют способность нормально говорить. А крупный план смущает женщин в основном.
- Вы любите женщин. Какими качествами должна обладать женщина? Какой надо быть, чтобы понравиться вам?
В. ПОЗНЕР: Я особенно ценю ум, как в женщине, так и в мужчине. Ум меня просто пленит. Помните в « Мастере и Маргарите» ремарка, что Маргарита ценила мастерство. Помните Азазелло, который стреляет, не глядя через подушку (НРЗБЧ). Я тоже очень люблю мастерство. Но для меня ум – это самое главное. Конечно, красивая женщина, я считаю, что это лучшее, что природа создала, если она еще и умная, то ничто не может устоять. Там масса других есть черт. Но ум для меня пленительная вещь.
М. ПЕШКОВА: Ровно год назад, 8 дней декабря, как они прошли для В. В. Познера, в Москве, в Останкино, на корте, дома, на собственной кухне среди родных в предрождественском Париже, в бесконечном темпе. Дай нам силы воспринимать жизнь так, как это делает известный телеведущий Владимир Познер. Александр Смирнов – звукорежиссер. Я – Майя Пешкова. Программа «Непрошедшее время».