Homo interneticus. Кто он? - Алена Прихидько - Точка - 2012-04-29
А. БЕЛАНОВСКИЙ: 21 час и почти уже 8 минут в Москве, начинается программа «Точка». У микрофона Александр Белановский, здесь со мной в студии Татьяна Фельгенгауэр.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Добрый вечер. Уместно ли сказать, что в программе «Точка» у меня не запускается интернет?
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Весьма-весьма, я думаю. У нас еще на связи с нами наш традиционный друг, ведущий Александр Плющев. Саш, ты нас слышишь?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Традиционный ты наш…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Да, из Германии.
А. ПЛЮЩЕВ: А ты меня?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы тебя.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Слышно, слышно. Мы сегодня говорим с Аленой Прихидько, психологом. Здрасьте, Ален.
А. ПРИХИДЬКО: Здрасьтвуйте.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Мы так лихо обозначили тему, «Homo interneticus» – я так лихо обозначил тему – «Homo interneticus. Кто он?» Ну, собственно, поговорим о том, как влияет использование социальных сервисов, сетей, интернета, онлайн-общения, как это влияет на развитие личности, может быть, деградацию какую-то личностную и так далее – об этом обо всем поговорим. Я единственное что напомню, что нас можно смотреть по Сетевизору на сайте «Эхо Москвы», писать смс по +7-985-970-45-45, в Твиттер аккаунту @vyzvon. Ну вот, собственно, я, наверное, такую вводную часть сказал. И я бы прямо от темы оттолкнулся на самом деле с самого начала. Вот homo interneticus, я так лихо его выделил…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ты повторяешься, Александр.
А. ПРИХИДЬКО: (смеется) Саше очень нравится, как лихо…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Да, да.
А. ПРИХИДЬКО: Действительно хорошо, симпатично звучит.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Имеет ли на самом деле смысл, имею ли я право выделять homo interneticus как отдельный класс людей или это такие же обычные люди, которые пользуются интернетом?
А. ПРИХИДЬКО: Саш, ну, я думаю, что вы имеете право на все. Но мне кажется, что все-таки сейчас интернет настолько глубоко пронизывает, пронзает, уж не знаю как, нашу жизнь, что вряд ли можно выделять такой вот подвид специальный homo interneticus. Мне кажется, что все уже сейчас homo interneticus тогда. Даже в Египте нет, может быть, воды там где-то, кто-то когда-то говорил, но интернет уж точно есть. То есть, он есть очень у многих людей. Другой вопрос, что есть люди, которые в большей степени к нему привязаны, которые без него не могут и дня прожить, а есть люди, как это ни удивительно мне, например, человеку, который не может прожить… вот я не помню, когда последний раз был день, чтобы я не заходила на Фейсбук…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Вы интернет-зависимы?
А. ПРИХИДЬКО: Не, вот сразу давайте тогда разведем зависимость от, скажем так, пристрастия. Патологическая зависимость все-таки, она всегда связана с социальной дезадаптацией с полнейшей. Что это такое? Это когда человек вообще практически ни с кем не общается, он сидим целыми днями за компьютером, он не ест, там, может быть, плохо спит. То есть, у него начинаются разные симптомы, которые говорят о том, что он зависит. Вот он совсем не может без этого, да? Ну, как алкогольная зависимость: алкоголик не может без бутылки. Он просыпается, он к ней сразу тянется.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я просыпаюсь, я тоже всегда тянусь к Айфону.
А. ПРИХИДЬКО: Сразу прям, Тань?
А. ПЛЮЩЕВ: Да-да, и я тоже.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Плющев в Германии тоже тянется…
А. ПРИХИДЬКО: Вы при этом едите, спите как?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, нормально я ем, сплю, но я все это делаю параллельно с интернетом.
А. ПРИХИДЬКО: Тань, ну, у вас все-таки работа, связанная с информацией, да? Интернет же ряд функций выполняет. И на самом деле ваша к нему вот эта вот страсть, она связана во многом с тем, что вы работаете в информационной среде. Да, правда же? Вы на радио работаете, правильно?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, но, с другой стороны, если мы посмотрим на социальные сервисы, ну, например, на Твиттер, то там информационного мусора гораздо больше, чем чего-то по-настоящему ценного.
А. ПРИХИДЬКО: А его везде больше, чем ценного, Таня. Где его не больше? На «Эхе Москвы», да? А где его не больше?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Есть варианты. То есть, я не читаю, там, исключительно новостные сайты, для того чтобы узнать, что в мире-то произошло. Поэтому тут можно как-то четче определить, где эта граница между зависимостью и, ну, вот, не знаю… (смеется) нормальной привычкой и заинтересованностью? Как провести эту границу?
А. ПРИХИДЬКО: Опять же, повторюсь, что зависимый человек, по-настоящему зависимый, он получает разные нарушения в жизни своей в разной. Ну, то есть, он, например, утрачивает интерес вообще к общению с противоположным полом в реальной жизни. Вот ему не интересно.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, с этим у нас все в порядке.
А. ПРИХИДЬКО: То есть, на самом деле можно взять любую сферу жизни человека, да, и посмотреть, вот как она выглядит, здорово, нормально, или она выглядит нездорово, ненормально.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, то есть, в тот момент, когда нормальное течение жизни нарушается из-за того, что ты хочешь побыть в интернете, ты можешь говорить, что у тебя зависимость?
А. ПРИХИДЬКО: Ну, это должно сильно нарушаться все, да, да.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Когда ты не ешь, не спишь, не выходишь из дома…
А. ПРИХИДЬКО: Да. Вот есть мальчики…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: … не берешь трубку...
А. ПРИХИДЬКО: … подростки, которые очень любят играть в игры. И они сидят там круглосуточно и они не выходят из дома. Их мамы очень волнуются, что это такое. Воздухом не дышат. Они сидят, как прикованные цепью к своему компьютеру. И это действительно ситуация, которую нужно исправлять уже психиатрическими даже способами.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Слушайте, а вы много знаете вообще таких людей вот? Я как-то что-то задумался и понимаю, что нет.
А. ПРИХИДЬКО: Ко мне обращались клиенты такие. Ну, Саш, вы же выбираете себе круг общения-то соответственно со своими интересами, вам же не интересно общаться с человеком, который сидит целыми днями…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Ну, как-то даже среди таких, можно сказать, случайных знакомств я даже такого и не припомню.
А. ПРИХИДЬКО: У меня были такие клиенты во времена практики моей, да. Но это в основном мальчики. Вообще-то когда я вела психологическую рубрику на сайте на одном в интернете, с удивлением обнаружила, что в основном мужчины и мальчики в интернете проводят много времени. То есть, мужчины и мальчики гораздо больше, чем девочки, времени проводят. И мы там делали ролики, психологически настроенные только на мальчиков все.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: С девочками в главных ролях? (смеется)
А. ПРИХИДЬКО: Да, конечно. Я была главной девочкой там. Да, конечно. То есть, это мужская больше история, интернет-зависимость, вот. Тань, а ваша ситуация, она, я думаю, просто связана с тем, что вы хотите быть в курсе… Если у вас отберут…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Тут у нас психотерапевтический кабинет открылся.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я не буду… человек должен стремиться к самоанализу, это вообще залог успеха ко всему. Ну, просто… Саш, ты там нас слышишь? Я на всякий случай проверяю. Плющев, ты с нами?
А. ПЛЮЩЕВ: Да, я с интересом слушаю с большим.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ты, может, вопрос какой хочешь задать?
А. ПЛЮЩЕВ: Ну, просто мне всегда говорят, что я очень интернет-зависим, потому что я то и дело там лазаю в Твиттер, у меня все абсолютно мобилизовано. То есть Твиттер, Фейсбук и так далее заведено в смартфон, который всегда со мной. Я начинаю реально переживать ломку, когда, там, я не знаю, садится батарейка или я забываю где-то телефон дома и так далее. При этом ничего такого сверхинтересного или сверхновостного я там не потребляю. Моя работа действительно связана с новостями, но новости я смотрю, честно сказать, в последнюю очередь.
А. ПРИХИДЬКО: Я думаю, что это вариант разгрузки такой тоже психологической, смотреть, но не новости.
А. ПЛЮЩЕВ: Да-да-да. Вы знаете, доктор, я бы так даже к вам обратился…
А. ПРИХИДЬКО: (смеется)
А. ПЛЮЩЕВ: Вы знаете, доктор, вот что у меня происходит.
А. ПРИХИДЬКО: Хотите об этом поговорить?
А. ПЛЮЩЕВ: Мне нравится общаться с людьми. Ну, то есть, если я что-то написал, мне интересно, что они ответят, естественно. Мне кажется, это каждому интересно.
А. ПРИХИДЬКО: Ну естественно, конечно.
А. ПЛЮЩЕВ: Да. Но часто этот интерес, как мне кажется, имеет болезненный характер.
А. ПРИХИДЬКО: А это к кому это вы так относитесь?
А. ПЛЮЩЕВ: Ну, к себе я имею в виду. В том смысле, что, там, каждую минуту я проверяю реплаи, стараюсь ответить людям, вот, интересно мне, что ответят они и так далее. Есть ли в этом что-нибудь ненормальное? Что я делаю не так?
А. ПРИХИДЬКО: Я прошу прощения, я фамилию очень хорошо запомнила…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Саша, да.
А. ПРИХИДЬКО: Саша, вот, я написала сейчас тут на бумажке, как зовут. Саша, Саша, приходите на прием к нам (смеется). На самом деле, конечно, то, что вы описываете – это какой-то пограничный вариант. Уж скажу вам честно, если вы действительно каждую минуту проверяете… Я думаю, что вы преувеличиваете, конечно. Если вы поведете дневник, например, в течение дня, каждую ли вы минуту проверяете, то я думаю, что не так это. Ночью вы спите, вы едите, я думаю, с удовольствием…
А. ПЛЮЩЕВ: Это правда.
А. ПРИХИДЬКО: Да? То есть, не каждую минуту.
А. ПЛЮЩЕВ: Еще я играю в Angry Birds, да.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Главное, Саш, дневник вести от руки, на бумажке, а не в Айфоне (смеется).
А. ПРИХИДЬКО: Не, вообще у Саши, конечно, действительно ситуация такая…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тревожная.
А. ПРИХИДЬКО: Не у всех она…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Сань, задумайся.
А. ПРИХИДЬКО: Да, я думаю, что тревожная… это, конечно, вопрос тревоги, это же от тревоги происходит все. Тревога движет человеком, который тычет постоянно на кнопки во многом.
А. ПЛЮЩЕВ: Конечно, вдруг мне что-то пришло, а я еще об этом не знаю.
А. ПРИХИДЬКО: Конечно, Саш, так что это ваша просто такая вот реализация тревоги вашей, которая у вас по какой-то причине есть. Я вот смотрела ваши фотографии, кстати, в интернете, я думаю, что действительно тревожность – это одна из ваших черт таких… скажем так, ну, одна из ваших черт, в общем. Вот. Ну, ничего…
А. ПЛЮЩЕВ: Да я постоянно на измене.
А. ПРИХИДЬКО: Кто-то, знаете, кто-то ест, кто-то пьет, кто-то в интернет идет, поэтому… Я тоже тревожная, я рассказываю всем все.
А. ПЛЮЩЕВ: Ну, слава богу. Другой бы на моем месте ел и пил, а я в интернете. Не так все плохо.
А. ПРИХИДЬКО: Ну, все-таки там вы удовольствие получаете, правда?
А. ПЛЮЩЕВ: Конечно.
А. ПРИХИДЬКО: Ну. Так а в чем вообще?..
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Слушайте, мне на самом деле кажется, речь идет больше о вот таком… ну, что называется, прокрастинация, да? Это бессмысленное, бесцельное просматривание постоянное новостей, там, обновлений каких-то, еще чего-то.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да ладно новостей. Когда в Твиттере просто пишут, кто где находится…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Котики, да.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Котики. Да, а я вешаю фотографии своих котиков.
А. ПРИХИДЬКО: Да вы что, Таня! Это вы вот это делаете, да? Я когда это вижу, меня прям уже … это вы, значит…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, я вешаю в Твиттере фотографии своих котиков.
А. ПРИХИДЬКО: Зачем, Тань, вот?..
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мне хочется поделиться своими красивыми котиками.
А. ПРИХИДЬКО: А вот кто-то вешает детей только что рожденных, кто-то котиков, а кто-то голые свои тела.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Котики, они же классные.
А. ПРИХИДЬКО: Очень много любят кошек вообще у нас в стране.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, у меня каждый раз очень много лайков собирают фотографии котиков.
А. ПРИХИДЬКО: А вот когда… вот я как раз когда к вам шла, я думала, что, может, разговор зайдет у нас о том, для чего вообще люди туда ходят лайки получать. Очень много… вообще интернет же российский – это ужасно агрессивная среда. И, опять же, по опыту вот этих роликов своих – мне так такое писали… Сдохни, умри вообще, пусть все у тебя заболеют…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы еще не читали комментарии на сайте «Эхо Москвы».
А. ПРИХИДЬКО: Это кошмар. Да-да-да. Очень агрессивная среда. А вот эти сайты – это такие островки позитива, где ты фотографию повесил своего ребенка, и тебе сразу триста миллионов лайков, и «ой какая красавица», «белиссимо», the best вообще, тра-та-та. То есть, там люди получают, на этих сайтах, очень много вот того, что, да, Саш, называется у нас поглаживание в психологии.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Ну, это связано, я так понимаю, там, с проблемами в самооценке.
А. ПРИХИДЬКО: Вы знаете, да, я даже размещала ссылку недавно у себя там в Фейсбуке, исследования были, посвященные Фейсбуку… А что это там за дети?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Саш, что там у тебя за дети? Твои?
А. ПЛЮЩЕВ: Нет, это у меня играет оркестр теперь…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: С оркестром… (смеется)
А. ПЛЮЩЕВ: … я тут нахожусь в парке, здесь играет оркестр.
А. ПРИХИДЬКО: Счастливый Плющев там в Германии в парке – вообще.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: С оркестром.
А. ПРИХИДЬКО: С оркестром. В общем, короче говоря…
А. ПЛЮЩЕВ: Ну, разумеется, здесь и дети тоже есть.
А. ПРИХИДЬКО: … с Айпадами сейчас… Как сейчас тоже девочка одна написала у меня в Фейсбуке. Ребенок говорит: «Где мой Айпадь?» Я вот уже своему четырехмесячному ребенку показываю сказочку про Тинга: my name is Tiny Tinga, i’m going home for tea. Короче говоря, есть исследования, которые говорят о том, что фейсбучность вот эта вот повышенная с нарциссизмом связана.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы как раз с Александром обсуждали перед эфиром, да, я сказала… ну, я предположила, что здесь не только, может быть, связано в нарциссизмом, но и с некоторым эксгибиционизмом.
А. ПРИХИДЬКО: Конечно.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Потому что вот это бесконечное желание рассказать…
А. ПРИХИДЬКО: Оголиться.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, не оголится, а показать, где ты, да? В смысле, там, чекины.
А. ПРИХИДЬКО: Да, вот этого я вообще не понимаю.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ты рассказываешь, где ты, показываешь, что ты ешь, что ты делаешь, ты вешаешь свои фотографии. Ну, как бы что это, если не эксгибиционизм?
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Слушайте, я в этом смысле, наверное, совсем болезненный пример, потому что у меня, например, есть Foursquare, я им пользуюсь…
А. ПРИХИДЬКО: А что это такое, Саш?
А. БЕЛАНОВСКИЙ: … я не могу объяснить, зачем я это делаю.
А. ПРИХИДЬКО: Что это такое? Не понимаю.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Ты отмечаешься. Там, в заведение пришел, в заведении отметился, сообщил друзьям.
А. ПРИХИДЬКО: Ну, может, ты думаешь, там кто-то есть рядом, и они придут и скажут: «Саша!..» А. БЕЛАНОВСКИЙ: Да, я пользуюсь уже полгода, наверное, и два раза или один раз у меня было так, что я с кем-то пересекся случайно.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Саш, удали пожалуйста просто приложение это Foursquare, и все.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Зачем? Я не испытываю проблем.
А. ПРИХИДЬКО: Слушайте….
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Проблема в том, что я не понимаю смысла.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А кто мне рассказывал, что, прежде чем попросить меню, он спрашивает, есть ли Wi-Fi в заведении?
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Это другой вопрос.
А. ПРИХИДЬКО: Слушайте, ребят, ну, что говорить? Все мы… я тоже все-таки на радио когда-то работала, да? Люди, которые на радио работают, все же истероидные слегка, всем же хочется себя выставлять, и голос свой в микрофон направлять. Понятное дело, ничего плохого нету, все разные. Нет, нарциссизм вот только я знаю, научные данные. А вот про эксгибиционизм я согласна. Мне вот недавно позвонили из желтой газеты какой-то и спросили: «Как вы думаете, по какой причине дочка Анастасии Заворотнюк вывешивает в интернете свои голые фотографии?» Я сказала, конечно… Для чего женщина оголяется вообще в интернете? Чтобы привлечь самца. Зачем еще оголяться? Ну, или кого-то еще. Ну, это очень сексуальный такой жест, поза, да, голое тело выставлять. Не знаю, может, у них принято такое в семье, мама все-таки актриса, тоже, наверное, оголяется.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Может быть, она пытается как-то компенсировать невнимание со стороны матери, чтобы и она на нее обратила внимание.
А. ПРИХИДЬКО: Ой, это очень сложно, Тань. Не-не-не, я думаю, все проще.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Про маму все говорят, а про дочку-то никто не знает – обидно, наверное.
А. ПРИХИДЬКО: А может, ей мама сказала: «Давай, будешь тоже актрисой, вешай». Кто знает.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Правильно, надо смену растить.
А. ПРИХИДЬКО: Конечно. Она действительно красивая девочка.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Интересно, мы просто уже частично, там, упомянули комментарии, да? То, что люди пишут в интернете. Вот тут вопрос задает Павел Соколов. Задает вопрос про интернет-троллей…
А. ПРИХИДЬКО: Ой, пусть он посмотрит ролик мой, где было 80 000 просмотров единственный… извините, да... вообще извините меня за гиперактивность, я давно просто не была…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: У вас давно не было радиоэфира.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Соскучились (смеется).
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Слушайте, ну, я к чему? Я к тому, что вот этот феномен интернет-троллей, он вообще в интернете у нас на самом деле, на сайте «Эхо Москвы», мы с Таней знаем и Плющев знает, что это очень такой феномен…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Знаем-знаем. И еще и в Твиттере знаем. Да много где.
А. ПРИХИДЬКО: Везде. Это ужас какой-то.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Это зачем? То есть, вот человек хочет потроллить кого-нибудь. А зачем?
А. ПРИХИДЬКО: Ну, во-первых, начнем с того, кто это делает, да?
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Вот кто?
А. ПРИХИДЬКО: В основном это опять – ну, я прошу прощения – это мальчики-подростки. Вот. Реже девочки.
А. ПЛЮЩЕВ: Ален, Ален, извините ради бога…
А. ПРИХИДЬКО: И мужчины.
А. ПЛЮЩЕВ: А откуда это знаете?
А. ПРИХИДЬКО: Исследования. Я знаю это, Саша, потому что я работала некоторое время на одном сайте, вела рубрику «Психология». И на этом сайте много, наверное, денег, и они регулярно соцопросы проводят. То есть, они социологические исследования проводят, которые показывают, кто вот является основным пользователем и кто, соответственно, вот эти вот гадости…
А. ПЛЮЩЕВ: Я как-то не очень понимаю. Ну, опрос… вот когда человек анонимен, да, и он троллит, допустим, как установить, что он, там, мальчик, или что он инвалид, или что он…
А. ПРИХИДЬКО: Это я не знаю, как они это делают, но вот они мне это сообщали. Ну, понимаете, мы просто логически…
А. ПЛЮЩЕВ: Честно говоря, по-моему, это вот откровенный фуфел, что называется, потому что…
А. ПРИХИДЬКО: Не-не-не, смотрите…
А. ПЛЮЩЕВ: … просто потому что… Нет, подождите…
А. ПРИХИДЬКО: Логически рассуждайте…
А. ПЛЮЩЕВ: … люди зарабатывают этими исследованиями деньги, вот, и они… вы их не можете проверить никак абсолютно. И они вам выкатывают результаты. Я сотни раз читал вот эти результаты о том, что это люди какие-то, значит, с проблемами социализации, что у них нет круга общения, они таким образом привлекают к себе внимание, таким образом самореализуются, там, и так далее. Все это абсолютная теория, выводы на пустом месте, потому что никто их никогда не видел и никто их никогда… даже если вы проводите опрос, никто никогда не поручится за то, что это правда.
А. ПРИХИДЬКО: Саш, я просто… я не знаю, у вас была в университете, учились где вы, логика. Вот у нас была, я ее даже пересдавала. И я просто рассуждаю логически. Если основная масса пользователей активных интернет – это подростки и молодые мужчины, то, соответственно, основная масса троллей – ну, вряд ли это… небольшой процент, ну, меньший процент женщин, там, или пожилых людей, правильно? Ну, просто если рассуждать…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: По такой логике, на любом сайте будет самая активная аудитория и самая многочисленная…
А. ПРИХИДЬКО: Ну нет, вот у вашей радиостанции…
А. ПЛЮЩЕВ: … это совершенно неправильно, Ален…
А. ПРИХИДЬКО: Почему?
А. ПЛЮЩЕВ: По вашей логике… да, потому что по вашей логике получается, что большинство… ну, раз большинство интернета – это мальчики-подростки, то большинство посетителей женских сайтов – это мальчики-подростки. А это не так, мы понимаем.
А. ПРИХИДЬКО: Ну ладно, хорошо, хорошо, это не так. Хотя, знаете, эти сумасшедшие тролли заходят и на сайты, где беременные женщины сидят, и тоже там пишут гадости. Ну бог с ними, ладно, Саш, не буду спорить, потому что я не знаю, что вам сказать… (смеется)
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Плющев, тебе пишут: «Хватит троллить уже!»
А. ПРИХИДЬКО: Но по поводу…
А. ПЛЮЩЕВ: Понимаете, все психологи, они так, в общем, очень…
А. ПРИХИДЬКО: Так, не надо обобщать, пожалуйста. Что значит «все»?
А. ПЛЮЩЕВ: … очень убедительно описывают интернет-пользователя, и в данном случае тролля, но на чем это основано – я, убейте, не понимаю.
А. ПРИХИДЬКО: Слушайте…
А. ПЛЮЩЕВ: … мне кажется, чистая теория.
А. ПРИХИДЬКО: Ну, не знаю, может быть, это и теория, но я слышала, что это действительно чаще подростки. И на самом деле вот эта потребность в том, чтобы агрессивно нападать, она свойственна этому возрасту в большей степени. Или людям с психическими отклонениями. Потому что повышенный уровень агрессии, конечно, свидетельствует о нездоровье. То есть, агрессивное поведение – это поведение, направленное на причинение вреда. Зачем человеку, который, в общем-то, всем доволен, идти и активно причинять вред? Его что-то должно цеплять очень сильно. Вот у меня ролик был про троллей, который я записала как-то очень легко, и он собрал… это просто рекорд. Ну, за какое-то долго время там 80 000 просмотров и 600, там, что-то «не нравится», 500 «нравится». И там такие были к нему комментарии… А речь там шла просто о том, что не надо, ну, как говорят, кормить тролля, не нужно обращать внимания, потому что то, что нужно троллю – это ваше внимание, это ваша… как сказать? Когда вы ведетесь на него. То есть, тролль, он манипулирует, он делает какую-то гадость, для того чтобы вызвать у вас негативные чувства. А для чего это ему нужно – ну, это уже вопрос к троллю. И таких исследований, конечно, Саш, не проводилось, потому что где отловишь столько троллей, чтобы они еще честно тебе там все ответили?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Выборка в 1 600 троллей.
А. ПРИХИДЬКО: Это было…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: По данным ВЦИОМ.
А. ПРИХИДЬКО: Это была бы Нобелевская, наверное, премия по психологии.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Сертифицированный тролль.
А. ПРИХИДЬКО: Да, да. А вообще… на самом деле, ну, я думаю, что разные эмоции движут людьми, когда они хотят причинить вред кому-то, но чаще всего, наверное, это делают те, кто не могут этого сделать в реальности, да? То есть, если человек может в реальности пойти и дать, там, по физиономии, выразить…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ага, здесь вам не интернет, здесь можно и по морде получить.
А. ПРИХИДЬКО: Да (смеется). Вот.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Знаем-знаем.
А. ПРИХИДЬКО: А, значит, это те, кто не могут по какой-то причине агрессию свою вот эту, которая копится, выразить прямо, да? Агрессия бывает прямая, косвенная… сейчас я, у меня страницы учебника перед глазами…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Давайте, пока вы вспоминаете страницу учебника… опять же, мы уже затронули эту тему. Насколько интернет является, ну, что ли такой преградой… может являться преградой для расстройства общения в реальной жизни, да? Или это все-таки скорее инструмент, который продолжает реальное общение в жизни? Это вот что это?
А. ПРИХИДЬКО: Саш, вы знаете, вот вы когда начали эфир, вы сказали… слово «деградация» произнесли, я сразу подумала, что я вам скажу. Вот тот, кому суждено деградировать, он деградирует, и интернет – это, ну, вот просто один из способов, да, снятия тревоги и в других случаях деградации. То есть, есть люди, у которых есть предпосылки для того, чтобы сдвиг произошел – и у них он произойдет, рано или поздно. Но их процент значительно меньше, чем процент людей здоровых, которые, конечно, используют инструмент для удовлетворения… интернет как инструмент для удовлетворения каких-то своих потребностей. Потребность в эксгибиционизме, в самопрезентации, в демонстрации кошек.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В нарциссизме.
А. ПРИХИДЬКО: Ну, нарциссизм – это не потребность, это некое свойство, как какой-то тип личностный, который, соответственно…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Если ты постоянно хочешь…
А. ПРИХИДЬКО: Хочешь, чтобы все время восхищались…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Реализация личностных черт.
А. ПРИХИДЬКО: Да, потребность в том, чтобы тобой все время восхищались. Вот есть люди, которым это просто нужно, как воздух. Все, кто выступают где-то, они жить без этого не могут. Вот они все говорят: «Сцена меня лечит, ля-ля-ля». Лечит их всех, понимаете?
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Твиттер меня лечит (смеется)
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: (неразб.)
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Это я про себя вообще.
А. ПРИХИДЬКО: Да вот я Твиттер не могу понять, не разгадала я его загадку.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Кстати, я помню, что и Плющев… Плющев, помнишь, ты тоже сетовал, что не можешь понять Твиттер, а потом стал активно пользоваться?
А. ПРИХИДЬКО: Мне кажется, (неразб.) какой-то, этот Твиттер.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кстати, Плющев меня на Твиттер подсадил.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: И Алексея Алексеевича Венедиктова.
А. ПЛЮЩЕВ: … я его не мог понять не столько идеологически, сколько технологически. То есть, вот пока я очень долго разбирался с технологиями в силу уже своей старости и отсталости, вот, в силу… не, ну, а в психологическом плане или в каком-то таком социалистическим, социальном, конечно, это было нормально. Я знаете, что хотел спросить? Вот давайте немножко повернем нашу беседу, если вы не против. Я хотел спросить о дейтинге, ну, то есть о знакомствах.
А. ПРИХИДЬКО: Ой, это супер-тема. Про это у меня тоже был ролик (смеется).
А. ПЛЮЩЕВ: Спасибо, спасибо. А давайте вы его нам сейчас расскажете.
А. ПРИХИДЬКО: Ой, а что вас конкретно интересует, Александр? Это такая богатая тема.
А. ПЛЮЩЕВ: Ну, просто я подумал, почему бы…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Почему бы не познакомиться?
А. ПЛЮЩЕВ: Значит, смотрите, нет…
А. ПРИХИДЬКО: Что конкретно?
А. ПЛЮЩЕВ: Если серьезно говорить, меня интересует вот что: изменил ли дейтинг, в смысле, именно интернет-знакомства, изменил ли он как-то ситуацию с тем, как складывается у людей личная жизнь? Ну, смотрите, до интернета как знакомились люди? На улице, в метро, (неразб.). Ну, я даже там… я не знаю, в каких-то публичных местах – ну, и все, собственно. Все это осталось плюс прибавился интернет, который, видимо, отъел какую-то существенную долю. Причем понятно, что… понятно, что интернет в основном в том числе используется и для знакомств, ну, что называется, на одну ночь, да? Таких каких-то мимолетных. Я боюсь, что люди, которые, что называется, с серьезными намерениями, они в интернет пойдут, ну, если не в последнюю очередь, то уж точно не в первую. Вот. И будут знакомиться как-то более старомодными способами. Может быть, я чересчур какой-то такой олдскульный. Вот. Но я как раз хотел спросить: вот как, изменил ли интернет, по-вашему, ситуацию с личной жизнью у людей? Может быть, они стали благодаря интернету больше знакомиться на одну ночь и меньше стало серьезных отношений благодаря…
А. ПРИХИДЬКО: И больше трахаться. Ой, у вас можно такие слова, нет, говорить?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Можно-можно.
А. ПЛЮЩЕВ: Или наоборот. И так далее. Вот есть ли тут какое-то изменение ситуации?
А. ПРИХИДЬКО: Александр, я поняла вашу боль. В общем…
А. ПЛЮЩЕВ: Я женат 18 лет. У меня ничего не болит.
А. ПЛЮЩЕВ: Ой, а там столько женатых в интернете на этих сайтах, вы себе не представляете. Мы хотели когда-то с моей студенткой с одной, диплом написала чтобы она на тему интернет-знакомств. В общем, там… это очень интересно. На самом деле там люди находятся по двум причинам основным, на мой взгляд. Значит, первая причина. Это те, кто идут туда зализывать раны после расставания болезненного. Допустим, человек развелся или он расстался, и какой-то период нужно, чтобы прошел, до того момента, когда он будет готов снова вступить в серьезные отношения какие-то, да? Не люблю это слово, «серьезные», но тем не менее. Долгосрочные. И вот люди идут туда знакомиться, они создают себе иллюзию того, что они что-то делают, на самом деле… вот. То есть, это одна ситуация, когда пост такой травматический поход на сайты. Другая – это от безысходности. Совсем ничего не получается в реальной жизни, там, по разным причинам. Это может быть страх. Чаще всего, у женщин чаще всего это страх. Очень тревожных много женщин, которые боятся вступать в отношения, работают много, всю энергию сублимируют, и, в общем, не остается ее. Вот. А ведь не так много людей на самом деле знакомятся в интернете. Это кажется, что их много, а не так на самом деле это их и много. Я исследования не знаю, но вот мне кажется, что не так их и много. И постоянно я слышу истории, знаете, там, «а вот у меня знакомые знакомых, они в интернете познакомились и поженились».
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Прям там, в интернете.
А. ПРИХИДЬКО: Прям там, в интернете.
А. ПЛЮЩЕВ: Ален, вот…
А. ПРИХИДЬКО: Но это, мне кажется, редкость.
А. ПЛЮЩЕВ: … потому что у вас вот такие истории. А у меня, наоборот, вот истории вокруг…
А. ПРИХИДЬКО: Вокруг секса.
А. ПЛЮЩЕВ: … все меня знакомые – я, разумеется, мужчина – они спрашивают: «Ты что, не пользуешься дейтингами?» Я говорю: «Да как-то вот нет». «А вот у нас вот все хорошо в этом смысле». И там все… я не знаю, может быть, это хвастаются, я понятия не имею.
А. ПРИХИДЬКО: Ну, конечно, привирают, наверное.
А. ПЛЮЩЕВ: Но вот так.
А. ПРИХИДЬКО: Вы знаете, ну, наверное, есть там какой-то процент людей, которые используют тоже эти сайты тоже в том числе как один из способов знакомств. Но мне кажется, что в основном так все-таки находятся люди с проблемами. Ну, причем я не говорю о том, что человек должен быть проблемным на протяжении всей своей жизни. Ну, вот у него в какой-то период жизни возникла какая-то проблема, какой-то барьер в общении, который мешает ему, не дает ему вот так вот глаза в глаза посмотреть. Ведь женщине познакомиться очень просто. Вот я сейчас всем… если слушает сейчас хоть одна женщина с проблемами знакомств. Нужно просто сделать над собой усилие, посмотреть мужчине в глаза секунд пять и улыбнуться. Вероятность того, что он скажет вам что-то, просто она очень большая. Обязательно что-нибудь скажет. И все, знакомство завязалось. Но многие боятся это делать.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Хорошее ли скажет – вот в чем вопрос.
А. ПРИХИДЬКО: Ну, если мило улыбнуться. Конечно, если скорчите гримасу какую-нибудь страшную… ну, что-то скажет. Не важно. Знаете, по-разному отношения начинаются. Кто-то ругается вообще в начале. Ну, не суть. Я, в общем, про то, что там проблемная публика такая достаточно. Поэтому я бы, конечно, рекомендовала все-таки людям знакомиться вот так, глаза в глаза.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Короче говоря, по-простому: онлайн-знакомства – это вещь, ну, мягко говоря, неполезная для психологического благополучия.
А. ПРИХИДЬКО: Вообще она не экологична, да, если использовать терминологию. Вот Александр олдскульный этот самый дейтинг… да, не экологичная.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Ну, у нас программа такая.
А. ПРИХИДЬКО: Да, да, я бы сказал, что это даже местами может быть опасно, например, потому что кто там сидит…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Ну, не с психологической точки зрения, а просто…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А насколько часто бывают ситуации, при которых люди нормально общаются в онлайне, в интернете…
А. ПРИХИДЬКО: Очень часто, да.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: ... они друг другу интересны, и они потом при встрече не могут вообще никак друг другу слово сказать, ну, то есть вообще?
А. ПРИХИДЬКО: А потому что совершенно разные реальности. Ты же общаешься не с человеком, ты общаешься со своим…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть, ты дорисовываешь себе какой-то образ…
А. ПРИХИДЬКО: Да, да, ты общаешься просто с образом. Я просто раскрою секрет. Когда-то очень давно у меня был такой опыт. Я знакомилась на сайтах и несколько раз ходила на свидания. И я помню вот это вот свое разочарование и какой-то ужас от того, что я ожидала и как я эту фотографию, да, вот дорисовывала в воображении… Вот, в общем, я достаточно быстро это прекратила. Вот. Но человек общается с тем, что он… У каждого человека, мужчины, женщины, есть образ того, с кем хотелось бы быть. И он, когда ты не видишь полностью картинку, накладывается вот на… Переписка – это вообще монстризм какой-то. Хоть когда люди по телефону разговаривают, там хоть что-то можно услышать побольше.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Интонации.
А. ПРИХИДЬКО: А переписка – это…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Гениальный был как-то диалог с моим молодым человеком. Он мне позвонил, говорит: «Слушай, ты на меня обиделась?» Я говорю: «Что случилось?» «Мы с тобой переписывались в чате, и ты не поставила ни одного смайлика» (смеется).
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Да, кстати.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это жесть, конечно. Потому что там нет интонаций абсолютно, вот когда ты работаешь… пишешь в интернете, общаешься…
А. ПРИХИДЬКО: Беспокойный какой.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Он тревожный, пациент тревожный…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Я где-то читал в Твиттере у одного из пользователей сообщение о том, что ему в конце любого сообщения хочется ставить смайлик, иначе он чувствует себя…
А. ПРИХИДЬКО: Неудобно.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Неудобно.
А. ПРИХИДЬКО: Вот я такой человек. Да, да.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: А что это?
А. ПРИХИДЬКО: Это тревожность тоже (смеется).
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Такие тревожные все (смеется).
А. ПРИХИДЬКО: Саш, это желание выглядеть хорошим. Вот есть люди, которые этому уделяют большое внимание. Вот есть люди, которые сознательно избегают конфликтов, они не могут выдерживать ситуацию противоречия. Не могут, им просто тяжело психологически очень. Они избегают конфликтов, постоянно сглаживают углы, хотят выглядеть хорошими, хотят, чтобы все было очень хорошо, тем самым, ну, вот как-то себя оберегая. Вот. Ну, мне так кажется. Я не знаю, что вы думаете по этому поводу. Ну, кажется, что это вежливость какая-то. Хотя вот у меня сейчас этого уже меньше. Мне кажется, это с годами проходит. Вам сколько лет вашему знакомому?
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Какому?
А. ПРИХИДЬКО: Который смайлики любит везде.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Не знаю. Ну, тридцать, плюс-минус.
А. ПРИХИДЬКО: Ну, пройдет (смеется).
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Ну, посмотрим. На самом деле я вспомнил тут еще одного своего знакомого в Твиттере, он постоянно смайлики в огромном количестве ставит, но я как-то…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но не в ту сторону.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Нет, нет, в ту как раз. Очень много смайликов. Ну, в жизни… он известный человек, и про него никто не скажет, что он, там, инфантильный или он, там...
А. ПРИХИДЬКО: Просто веселый чувак такой…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Обычный человек. То есть, вот как-то… И смотрится, то, что он пишет, смотрится очень в этом смысле… вот мне это режет глаз…
А. ПРИХИДЬКО: Диссонанс с его реальным…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Диссонанс с реальным образом, да. Что это значит?
А. ПРИХИДЬКО: Ну, есть люди еще, у которых недостаточно речь красноречива, есть люди, которые…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Он не из них…
А. ПРИХИДЬКО: … говорят, и ты слушаешь, и просто музыка, музыка льется в твои уши. А есть люди, которые говорят очень топорно. И, может быть, они этими смайликами пытаются как-то свою речь украсить и придать ей дополнительную эмоцию, когда им кажется, что так просто интереснее будет… ну, не знаю, или просто хотят как-то ее разукрасить. Потому что вот эти смайлики просто точка-точка-загогуль – это же самый простой смайлик, а на разных этих сайтах, там же миллиард…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Можно котика нарисовать.
А. ПРИХИДЬКО: Да, а вот Таня может котика нарисовать. Но это какой-то тоже способ самовыражения. Кто-то там эти цветочки, боксеры, бабочки, не знаю, тортики… Ну, мне кажется, вообще это, конечно…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это может быть от недостатка слов в первую очередь. Примитивизация…
А. ПРИХИДЬКО: Да, да. Конечно, если ты можешь словом…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Перейдем к наскальным рисункам скоро (смеется).
А. ПРИХИДЬКО: Да, если ты можешь так сложить слова красиво, что они передадут все, что ты хотел сказать, ну, зачем туда еще лепить запятые всякие, загогули? Правильно?
А. ПЛЮЩЕВ: Ну, вот логично тогда продолжить этот разговор вот чем. Я был, конечно же, опять же, в силу своей ретроградности, крайне удивлен тому, насколько популярны системы поощрения всякие разные, насколько они популярны у людей. То есть, это лайки в Фейсбуке, это всякие разные оценки в Одноклассниках. Это вообще вызывает, например, страшный шок у людей, если кто-то им поставил…
А. ПРИХИДЬКО: Четыре. Четыре у них, по-моему, вызывает шок.
А. ПЛЮЩЕВ: Да, четыре…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Там же пять с плюсом есть. Если пять поставишь…
А. ПРИХИДЬКО: Там же есть правило, это правило там такое негласное, неформальная норма на сайте Одноклассники, всем лепить пятерки. Мы про это уже сегодня немножко говорили, о том, что люди ходят туда за психологическими поглаживаниями, для того чтобы им сказали, какие они хорошие…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Причем, кстати, говорят, тенденция там, извини, Саш, она там монетизируется. То есть, там, насколько я знаю…. Я давно уже, на Одноклассниках меня нет, я там побыл недолго…
А. ПРИХИДЬКО: Да, я тоже.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Там, по-моему, я не знаю, до сих пор так или нет, там было пять с плюсом, нужно было платить, там смску отправлять…
А. ПРИХИДЬКО: Да-да-да.
А. ПЛЮЩЕВ: Пять с плюсом… подожди, я вам все расскажу, я есть на Одноклассниках…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: У тебя там сложные отношения с ними.
А. ПЛЮЩЕВ: Но хуже того, раньше было, знаете, что? Сейчас это отменили. Раньше было, что если тебе влепили двойку, ты ее можешь устранить, стереть, но за деньги. Вот. Поэтому…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нормальный бизнес.
А. ПРИХИДЬКО: Вообще молодцы организаторы.
А. ПЛЮЩЕВ: … да, со стороны прошлой администрации Одноклассников, ее, слава богу, поменяли. Вот. То есть, ставишь от имени каких-то анонимных пользователей, там, или не анонимных двоек и со всех собираешь бабло. Прекрасно. Но я не об этом. Я хотел спросить вот что. Насчет вот этой популярной системы… не со стороны жертвы вот, да? Вы рассказывали со стороны жертвы, что люди ходят туда за поглаживаниями, а со стороны как раз условного дарителя. Вот мне каждое 16 сентября, мне как-то дико наблюдать, какое количество мишек, плюшек и каких-то, значит, цветочков дарят мне в Контакте (у меня день рождения в этот день). Вот. И еще там каких-то картинок. Вот. И, видимо, я как-то должен радоваться. Но мне не радостно от того, что… ну, вот как поддельные елочные игрушки – понимаете, да?
А. ПРИХИДЬКО: Ну, я согласна, там подмена происходит.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Сань, после этой реплики тебе больше ничего дарить не будут, я уверен.
А. ПРИХИДЬКО: Ни одного мишки больше не получите.
А. ПЛЮЩЕВ: Опять же, в силу своей ретроградности, мне гораздо приятнее просто слово «поздравляю» или что-нибудь, но оно какое-то человеческое, чем вот эти все кем-то, не ими нарисованные вот эти финтифлюшки, вот, и как друг другу это дарят. А я тебе подарил пирожок, там, я не знаю… там, вот тортик со свечками, еще что-то. Это так мимими, но для меня это смотрится диким. Это какой-то поворот в сознании пользователей. Вот мне кажется, в этом какая-то есть детскость. То есть, я считаю, что это нормально, например, для моей 12-летней дочери, но когда этим занимаются мои ровесники по 40 лет, ну, вот это мне как-то кажется странным.
А. ПРИХИДЬКО: Ну, наверное. Как это, кто это книжку написал? Господи, я забыла. «Человек, играющий…» Хейзинге, да? И вот это вот… кидал ты это все… Ведь люди, сейчас которые живут, многие из них действительно не понятно, в какой возрастной категории находятся, и детского в них очень много, это правда. И вот эта вот тенденция молодиться, да, сохранять молодость, там, до победного конца, там, до гроба выглядеть, как молодуха. То есть, есть общая такая тенденция, общемировая, ну, западная, европейская, к тому, чтобы быть молодым, юным и так далее. Наверное, конечно, это связано с инфантилизмом определенным. Я думаю, что вы правы здесь. А интернет, как тоже такая среда полуигровая, к этому предрасполагает. Но мне знаете, что не нравится? Вот сейчас не как психолог, а так чисто по-человечески. Когда, например, люди шлют поздравление, не адресованное лично тебе. Просто: «С Новым годом!» - поставила, там, Маша в рассылку. И что, надо отвечать на это вообще? Я вот даже решила, я отвечать не буду.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Или стихотворение, сочиненное чужими дядьками и тетками…
А. ПРИХИДЬКО: Это вообще бред.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Есть приложение специальное, там открытки можно делать…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Знаете, еще что странно? Вот действительно странно в Фейсбуке наблюдать, как один сорокалетний дядька «подмигивает» другому сорокалетнему дядьке. Это вообще что-то… (смеется)
А. ПРИХИДЬКО: Я ни разу не видела.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Там сбоку есть такое: «кто-то кому-то подмигнул»...
А. ПРИХИДЬКО: Может, стебутся просто дядьки…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, это просто действительно кнопочка «подмигнуть». Я помню, Алексей Викторович Меринов сказал, что если мне еще кто-то подмигнет, дорогие друзья, я с вами попрощаюсь навсегда.
А. ПРИХИДЬКО: Но, с другой стороны, когда…
А. ПЛЮЩЕВ: Я слава богу… лучшая, мне кажется, защита вот от этого – это не знать об этом. То есть, вот я отключил уведомления обо всех подмигиваниях и всем прочем, и я даже не знаю, кто из сорокалетних мужиков мне подмигнул и, знаете, скокойно, честно говоря, вот тут беспокойства никакого…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не тревожишься ты, не тревожишься.
А. ПЛЮЩЕВ: Да, тревожность диагностировал…
А. ПРИХИДЬКО: Не, Саш, она не везде, конечно. Она не может на все распространяться.
А. ПЛЮЩЕВ: В этом секторе нету у меня тревожности.
А. ПРИХИДЬКО: Я думаю, у вас во многих все в порядке, да и вообще все хорошо. На самом деле знаете, что? В Фейсбуке же люди, с которыми ты очень мало общаешься или вообще не общаешься, на день рождения пишут тебе поздравления. И я пыталась в этом году проанализировать свое состояние, как я на это реагирую, мне это приятно или нет? Ну, мне вот сложно его оценить. Наверное, в большей степени приятно. Но, с другой стороны, вот от кого-то я ждала телефонного звонка, мне бы гораздо больше удовольствия это доставило бы, да? Тоже не мишки, не розочки. А с другой стороны, вот как? Человек все равно внимание уделил, да? Что-то написал, нажал…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не знаю, я вот близких друзей всегда поздравляю по телефону, и для меня это важно.
А. ПРИХИДЬКО: Да, это все-таки как-то моветон, да, поздравлять в Фейсбуке?
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Бестактность какая-то просто в общении.
А. ПРИХИДЬКО: Ну конечно, да. А с другой стороны… с одной стороны, дистанция, с другой стороны, увеличивается количество… социальная сеть-то, сейчас же модно иметь очень широкую социальную сеть, модно быть быстрым, модно быть таким успевающим триста миллионов дел, да? Вот этот фильм, там, про Сару Джессику Паркер, «Я не знаю, как она делает это», вот прекрасная богиня, которая… ну, она не очень хорошо выглядит, но успевает и работать хорошо, и, значит, дома все делать. Сейчас это модно, это такая вот тенденция, все быстро и много. И здесь получается у тебя много и общения, много контактов. Ведь я слышала, что в Фейсбуке это даже как-то котируется количество… соревнуются люди по количеству своих этих, как их зовут? Друзей, друзей. Я помню, приходила к нам в программу девушка, забыла как ее зовут. Я ее потом удалила из друзей, потому что она писала все время какие-то гадости. Ева Ланска. То есть, не гадости она писала, она писала какие-то истории, которые мне были не интересны, я вот удалила. Вот. Она спросила меня: «А у вас сколько друзей?» То есть, я почувствовала в этом вопросе что-то такое, знаете... ну, как меряются, да…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Типа «у меня больше»?
А. ПРИХИДЬКО: … мальчики каким-то местом, да, вот это что-то… То есть, это круто иметь много друзей на Фейсбуке.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну да, еще фолловерами в Твиттере. Вот мы с Васей Коновым регулярно меряемся. И если у кого-то меньше, то подгоняем. Говорим: «Быстро все…»
А. ПРИХИДЬКО: А зачем вам это, Тань?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вообще мы так шутим, если честно.
А. ПРИХИДЬКО: Ну да, развлекаетесь. А кто серьезно к этому относится, я думаю.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не, я как-то совершенно…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Есть вообще, там, накручивают, там, десятки тысяч ботов…
А. ПРИХИДЬКО: Конечно.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тина Канделаки.
А. ПРИХИДЬКО: Или добавляют всех. Вот какой-то был период, вдруг почему-то у всех появилась в друзьях Божена Рынска. Я до сих пор не могу понять…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ужас (смеется)
А. ПРИХИДЬКО: Нет, до того, как она кричала о том, что она Божена, еще до того…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Еще до того, как это стало модным (смеется).
А. ПРИХИДЬКО: До того как, да, это приобрело, в общем… Она вдруг у всех в друзьях. Я думаю: «Господи, какой ужас. Зачем это надо вообще кому-то?» Но, тем не менее. Я вот не добавляю на Фейсбуке людей. Я всегда спрашиваю, если незнакомый: откуда вы, зачем, что? То есть, вот всех подряд, я не знаю, не мету. Зачем?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Саша, ты с нами? Саша?
А. ПРИХИДЬКО: Саша концерт слушает.
А. ПЛЮЩЕВ: Я заслушался про Божену Рынску, извините.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ты пошел, наверное, проверять, есть ли она у тебя в друзьях.
А. ПРИХИДЬКО: Она уже замуж вышла, да?
А. ПЛЮЩЕВ: У меня, конечно, есть, разумеется. Но мне интересно…
А. ПРИХИДЬКО: Говорят.
А. ПЛЮЩЕВ: Я не знаю, я не нашел в этом чего-то такого из ряда вон выходящего. Мне интересно, что она пишет, да.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Давайте я напомню, что у нас в гостях сегодня психолог Алена Прихидько, мы говорим сегодня… давайте назовем это психологией интернета. Мы с вами очень широко взяли, мне кажется.
А. ПРИХИДЬКО: Написали там какую-нибудь гадость-то про Алену Прихидько?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, написали массу всего.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Пишут много гадостей традиционно. Можете продолжать писать, кстати, на +7-985-970-45-45.
А. ПРИХИДЬКО: Я думаю, вам сейчас в основном пенсионеры пишут.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет-нет, разные люди сейчас нам пишут. Ну, вот, например, если про Твиттер, тут нам Павел Соколов много пишет…
А. ПРИХИДЬКО: Это какой-то ваш фанат?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: … активно пользуется. Ну, постоянный наш слушатель. Вот для него прелесть Твиттера в том, что он очень демократичен в плане выбора аудитории, тем, что там нет вип-зон. То есть, ты, по сути, можешь, кого угодно читать, известных людей…
А. ПРИХИДЬКО: Ну, это приятно, конечно…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: … написать ему, и, может быть, тебе ответят.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Но тут важно психологически, что там нет как бы друзей, да? То есть, ты можешь на кого-то подписаться...
А. ПРИХИДЬКО: То есть, ты независим как бы.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но бывают закрытые Твиттеры. Но если мы говорим про Твиттер известных людей… Да, Саш.
А. ПЛЮЩЕВ: Вот Саша очень важный аспект сказал: здесь нет друзей. Как раз в Твиттере это очень важно, кто кого фолловит. И я хотел бы как раз, чтобы Алена ответила на вопрос, что стоит за вот этим, когда человек следит за тем, кто его фолловит, кто его отфолловил, предъявляет претензию…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, кстати, такое бывает, это ужас.
А. ПЛЮЩЕВ: Или еще…
А. ПРИХИДЬКО: А как это выглядит, расскажите побольше, я просто в Твиттер не хожу, я даже не знаю, что там.
А. ПЛЮЩЕВ: Ну, как, очень просто, очень просто. Допустим, я вот зафолловил вас, Алена, какое-то время читал-читал, а потом что-то вот мне надоело про психологию, допустим, читать, и я раз – и отфолловил, ну, то есть вот просто исключил из списка читаемых.
А. ПРИХИДЬКО: И я обиделась на вас страшно, да?
А. ПЛЮЩЕВ: Есть специальные программы, особенно это актуально для тех, у кого много людей, которые их фолловят, вот, есть специальные программы, которые тут же сообщают, уведомляют моментально, стучат, можно сказать, вот, и вам такая программа стучит, и вы пишите… или просто даже не мне, а пишите: «Почему-то Плющев меня отфолловил». И я, естественно, это увижу, потому что там упоминается мой ник. Вот. И как-то вот, получается, я в неудобном положении. Это одна сторона медали. Другая заключается в том, что когда… ну, она может быть с троллингом как-то сочетается. Когда вот человеку надоедает, ну, допустим… это уже я, я пишу такое: «Что-то мне надоело читать Алену, - ник дальше, соответственно, - ну-ка, я ее отфолловлю, потому что она идиотка, допустим». Ну, вот так часто про меня пишут: «Потому что он идиот».
А. ПРИХИДЬКО: Да про меня тоже там что только не писали.
А. ПЛЮЩЕВ: Вот. Допустим, так. Что за этим стоит, за уведомлением того, кого ты, значит, выпихнул их своих фолловингов?
А. ПРИХИДЬКО: Ну, смотрите, значит, идиот – это вообще уже, значит, ругательство. Это вербальная агрессия прямая, да? Даже не косвенная. Просто ты идиотом обзываешь. А когда – начну со второй тогда части вопроса – когда мы кого-то расфоллавливаем и демонстративно об этом сообщаем, это означает лишь одно: это как в семейной жизни, это такое вот скрытое послание тому, кого вы расфолловили на самом деле. То есть вы можете даже этого не осознавать, да? Вот очень много люди говорят на эзоповом языке и очень много люди… Ну, вот, например, муж недоволен чем-то, или жена, там, хлопает дверью – ведь это сообщение некое, да? Это вот такое… метакоммуникация, такой второй слой. Соответственно, здесь то же самое происходит: вы что-то на самом деле хотите этому человеку сказать, но по какой-то причине этого не делаете. Я думаю, ну, если речь идет… ну, чаще, я думаю, так, да? Или другим людям об этом человеке. Но это в любом случае агрессивное послание, которое направлено вот на… ну, есть в нем разрушительный какой-то потенциал. А что касается первой части вопроса, о том, что обижается тот, кого расфолловили – ну, я думаю, это не все люди обижаются. Есть люди, которые не сильно зависят от общественного мнения и от оценок других, а есть люди, которые очень сильно зависят от оценок других. Есть даже такое понятие – что-то у меня сегодня… – оценочная тревожность. Есть даже такой тест, измеряющий оценочную тревожность. Есть люди, которым очень важно то, как их оценивают. Соответственно, когда вы расфоллавливаете, вы оцениваете плохо, и для них это, можно сказать, удар, потому что больно им от этого, они хотят, чтобы им все ставили пять с плюсом, и лайки в огромных количествах. Им от этого приятно и жить легко. А вы им неприятно делаете, им не нравится, и они говорят всякое вам. Вот, Александр, вас удовлетворил мой развернутый ответ?
А. ПЛЮЩЕВ: Да, не скажу, что это понизило мой уровень тревожности, но, да, более чем.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я не думаю, что наш сегодняшний эфир может понизить уровень тревожности, только повысить. Я вот, например, раньше считала, что нормально вешать фотографии котиков, а теперь я задумалась.
А. ПРИХИДЬКО: Не-не-не, слушайте, вы по поводу котиков, Тань, это тоже… вот я сейчас начинаю ставить лайк, то есть, не лайк, а начинаю ставить смайлик сейчас вот даже, да, да уровне коммуникации. Мне сразу хочется сказать: «Танечка, не волнуйтесь, не обижайтесь…»
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, я не волнуюсь (смеется).
А. ПРИХИДЬКО: Нет, на самом деле это я просто кошек не люблю. И я все время вижу этих кошек, которых я не люблю, и я просто… я не понимаю, почему их так много людей любит. Почему собак не вешают в таком количестве? А кошки эти, просто это вопрос, кошки-собаки, кого кто любит, да?
А. ПЛЮЩЕВ: Давайте, Алена, начнем с вами все-таки это движение, потому что я абсолютно разделяю ваше…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: А я тут вчера, между прочим, кстати…
А. ПЛЮЩЕВ: … и начнем вешать собак…
А. ПРИХИДЬКО: Вот, давайте.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: … те, кто меня читают в Твиттере, они могли заметить: в противовес кошечкам, которые уже изо всех углов, прости господи…
А. ПРИХИДЬКО: Да, почему-то…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: … вот я собачку, которая у меня действительно дома есть, не какую-то кошечку абстрактную, там, откуда-то…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Абстрактные откуда-то кошечки. Кошечки, они всегда нормальные, правильные, четкие котики.
А. ПРИХИДЬКО: Слушайте, это как, я не знаю, Спартак и ЦСК, да? Кошки, собаки – тут договориться сложно. Действительно многие люди любят одних, многие – других. Просто очень много их, кошек, Таня. Вот у меня что-то много очень друзей в Фейсбуке любителей.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да?
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Давайте подытожим, немножко подрезюмируем, у нас остается минута…
А. ПРИХИДЬКО: Так жалко…
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Собственно, с чего мы начинали, да? Меняет ли все-таки вот в 21-м веке, в наше время личность использование интернета активное, высокая пользовательская активность, участие в социальных сетях, твиттерах, инстаграммах и прочих вот этих всяких новых вещах, оказывает ли это все-таки влияние, изменяет ли это сильно личность?
А. ПРИХИДЬКО: Я думаю, что это такой процесс, реципрокная тут связь, взаимообразная. Что среда этого требует, человек на это откликается, и по кругу, все меняют друг друга, да? То есть, человек… без этого сейчас невозможно жить, это такая же часть жизни, ну, не знаю, как что… как вождение автомобиля для многих людей. То есть, без этого сейчас жить сложно. Может быть, и возможно, но сложно без интернета существовать, да? И он действительно очень полезен, он полезен просто – про это тоже не надо забывать. Он функционально очень полезен. Вот. Поэтому я думаю, что хомо интернетикусами можно назвать практически, ну, может быть, там, не шесть миллиардов, но уж четыре, наверное, точно. И он все больше и больше становится нормой для жизни людей во времени, в котором нужно успевать очень-очень много.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Саша там уже, по-моему, с девчонками в парке зазнакомился оффлайн.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Он пересказывает им просто то, что мы говорим.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Воспользовался случаем.
А. ПЛЮЩЕВ: Давайте-давайте, глумитесь давайте.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да мы завидуем, Сань.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: У нас уже даже времени не остается. Благодарю сегодняшнюю гостью нашу, психолога Алену Прихидько…
А. ПРИХИДЬКО: Спасибо. Прихидьку, да.
А. БЕЛАНОВСКИЙ: Прихидьку. Татьяна Фельгенгауэр сегодня была со мной в студии. Александр Белановский, Александр Плющев у нас на линии из Германии. Всем большое спасибо.
А. ПРИХИДЬКО: Извините, если что.
А. ПЛЮЩЕВ: Счастливо, пока.
А. ПРИХИДЬКО: До свидания.