Михаил Матвеевский - Военный совет - 2010-11-20

А. ЕРМОЛИН: Доброе утро всем, кто нас слушает! В эфире программа «Военный совет». В студии ведущий эфира Анатолий Ермолин. И наш гость сегодня Михаил Михайлович Матвеевский, зам.начальника ракетных войск и артиллерии Вооруженных сил РФ, полковник, и с октября 2010 года временно исполняющий обязанности начальника ракетных войск и артиллерии Вооруженных сил Российской Федерации. Доброе утро, Михаил Михайлович!

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Доброе!

А. ЕРМОЛИН: Михаил Михайлович, вчера вы отпраздновали свой профессиональный праздник – 19 ноября. Какая история?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Отечественная артиллерия, как всем уже известно, она у нас больше шести веков исчисления. Но конкретно говорить… по крайней мере, в летописи есть такая дата как 2 вавгуста 1382 года. Поэтому с этой даты идет исчисление нашей любимой артиллерии. А 19 ноября… я позволю так сказать, почему именно 19 ноября. В 1944 году во время Великой отечественной войны было решение Верховного главнокомандующего маршала Советского Союза Сталина. Издан был соответствующий указ Президиума Верховного Совета 21 октября. Вот я специально взял это постановление «Об установлении ежегодного праздника Дня артиллерийй Красной Армии». «Учитывая большие боевые заслуги артиллерии Красной Армии на всех фронтах Отечественной войны в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками установить ежегодный праздник – День артиллерии. День артиллерии праздновать ежегодно 19 ноября. Председатель президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинин. Секретарь Горкин. Москва, Кремль, 21 октября». Буквально через 10 дней этот указ президиума, как водится, был объявлен приказом заместителя наркома обороны маршала Василевского. Это приказ 215 от 31 октября. А 19 ноября этого же года в воскресенье «Красная Звезда» - «Смерть немецким оккупантам!» приказ Верховного главнокомандующего 225 от 19 ноября 1944 года, где верховный главнокомандующий маршал Советского Союза Сталин поздравляет и приказывает День артиллерии отметить салютами славным артиллеристам 20 артиллерийскими залпами.

А. ЕРМОЛИН: Вам этот праздник подарили по совокупности, или были заслуги артиллерии, которые, естественно, никто не может …(неразб) или было какое-то событие, связанное с этой датой?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Естественно, в приказе в первом сказано, почему именно. А именно то, что 19 ноября 1942 года, когда наступил коренной перелом в войне – Сталинградская битва – благодаря именно мощи артиллерийского огня мы достигли тех успехов, которые известны всему миру, всему нашему народу, и действительно, сделали перелом в Великой Отечественной войне - перешли в контрнаступление под Сталинградом. А дальше известно – Сталинградская битва. Именно с этого по предложению главного маршала артиллерии Николая Николаевича Воронова и пошло исчисление от даны 19 ноября. В том законе соответствующие документы, про которые я уже сказал.

А. ЕРМОЛИН: А вот какая сейчас организационная структура ракетных войск и артиллерии? Правда, из названия нетрудно догадаться, но, если можно, прокомментируйте.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Традиционно оно, как и было - органы военного управления, соединения, части, подразделения ракетных войск и артиллерии, которые включают в себя ракетные, реактивные, артиллерийские соединения, части , подразделения, подразделения и части артиллерийской разведки. Вот кратко из чего мы состоим. Над всем, как в любом организме, есть орган управления.

А. ЕРМОЛИН: Вот до перехода на новый облик части и подразделения ракетных войск и артиллерии, они были как бы рассредоточены по другим видам и родам войск. Да? То есть, были ракетные войска и артиллерия сухопутных войск, береговой охраны, артиллерия ВДВ. Вот что-то поменялось в этом в связи с переходом на новый облик?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Принципиально, будем говорить так, чтобы кардинально что нет артиллерии воздушно-десантных войск – она как бы была и есть. Есть артиллерия береговых войск Военно-морского флота, есть ракетные войска и артиллерия сухопутных войск. Все это объединено под общим названием «ракетные войска и артиллерия Вооруженных сил». При переходе на новые организационно-штатные структуры мы отказались полностью от кадрирования частей. У нас все соединения и части постоянной готовности. Но об этом всем известно, я не хочу останавливаться, что за понятие «постоянная готовность». То есть, мы готовы выполнить задачи по предназначению без проведения различных отмобилизований, боевого слаживания и тому подобное.

А. ЕРМОЛИН: У вас нормативы вот этой готовности точно такие же как…

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Абсолютно! Потому что мы же ракетные войска и артиллерия, мы род в виде вооруженных сил сухопутных войск (?) в Сухопутных войсках, наряду с мотострелковыми, войсками ПВО. Мы самостоятельный род войск вида вооруженных сил. Поэтому выполняем задачи, и те же нормативные рамки, которые поставлены для других войск, мы их выполняем точно так же, как и все остальные.

А. ЕРМОЛИН: А какая роль ваших войск в современном бою? И поменялась ли она со времен той же Великой Отечественной войны?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Я опять же сошлюсь. Есть красивая очень, нравится всем нам книга, автор ее известный вам всем военачальник генерал армии Гареев «Полководцы победы и их военное наследие». Почему мы победили? Он ссылается на высказывания и делает ссылку на нашего великого полководца маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова. Когда он уже в 45-м году в ноябре-декабре провел конференцию всем известную в городе Бабельсберг по результатам Варшавско-Познанькой наступательной операции. И вот почему, когда успех операции должен быть, первое – надо знать противника. И вот называет это – отличное знание противника. Вторая составляющая – это знание своих войск, тщательная и целенаправленная подготовка . Третья составляющая – это обеспечение достижения оперативно-тактической внезапности. Четвертая составляющая – это точный расчет сил и средств для проведения операции. И вот здесь я всем известное выражение, по крайней мере, в нашей артиллерийской среде, зачитаю. «Я твердо убежден в том, что допущенные ошибки в расчетах, игнорирование артиллерии нельзя выправить ни героическим поведением пехоты, ни лихой атакой танков, ни ударами авиации». Выражение само за себя говорит, и оно до сих пор актуально. Пятый вопрос, самый сложный, это вопрос материального обеспечения, подготовка тылов. Ну, и самое главное, что он сказал – по крайней мере, для меня как представителя нашего славного рода войск – это шестой вопрос об артиллерии. Я зачитаю еще раз красивые слова, они актуальны, считаю. «Некоторым почему-то не нравится, что артиллерия считается богом войны. Я не понимаю ревности некоторых командиров. Это несерьезно! Мы не имеем права на ревность к другому роду войск. Все это наше, советское, все это наша Красная Армия. Артиллерию надо знать хорошо и отводить ей решающее место. Всякая недооценка артиллерии ведет к излишним жертвам и к срыву задач». Эти слова нашего великого полководца, они актуальны весьма . Это и сейчас то, что не надо сначала добиваться успеха в операции боя жертвами солдатскими. Надо сначала осуществить огневое поражение, а роль и долевое участие ракетных войск и артиллерии продолжает иметь весьма большое значение и большой вес. Долевое участие достаточно большое – не менее 70 процентов – по сравнению с другими огневыми средствами, которые участвуют в операции, в бою. Это требует и министр обороны, и начальник Генерального штаба генерал армии Макаров, который требует, чтобы огневое поражение было основным фактором, который обеспечит поражение противника, и достигало тех целей, которые поставлены перед войсками в бою и в операции.

А. ЕРМОЛИН: Вот анализ как раз действия современных армий, наиболее успешных из них – тех же вооруженных сил союзников в Кувейте. Я постоянно ссылаюсь на эту статистику, которая, действительно, поражает и подтверждает ваши слова, что соотношение погибших было 1 к 2000. Это исключительно за счет применения сверхточного оружия, за счет своевременного выбивания всех средств противовоздушной обороны, обеспечения превосходства в воздухе…

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Да, критически важных объектов в составе группировок и войск противника – это, примерно, если сравнивать… ну, человек стоит. Одно дело – лишить его пальца, а другое дело – сердце вырвать.

А. ЕРМОЛИН: А какова глубина огневого применения тех сил и средств, которыми вы располагаете?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Достаточная глубина, которая позволяет выполнить задачи всем нашим группировкам межвидовым на стратегических и операционных направлениях. На соответствующую глубину оперативного построения противоборствующей стороны.

А. ЕРМОЛИН: А в ситуации, когда нет оперативного построения? Эти войны нового типа, когда нет линии фронта, и ты знаешь, где противник, но у него нет четко выстроенных боевых порядков. На какую глубину вы можете наносить такое поражение?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Глубина всем известна - те дальности, которые существуют для ракетных войск, соответствующие для реактивных систем залпового огня. У нас создана соответствующая система огневого поражения противника в операции, независимо от того есть или не было соприкосновения. Она всегда есть. Просто нет четких, классических… понятным по фильмам, когда была первая мировая война, конечно, такого сейчас и не будет. К примеру, вы сейчас сослались на опыт применения в Кувейте. Но по сути на всю территорию этого государства мог противник наносить удары, везде и в любое время суток. Вот примерно мы стоим на тех же позициях, не хуже, чем у других.

А. ЕРМОЛИН: То есть, если это «Искандер», то километров до 500 глубина поражение, да?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Не меньше 500.

А. ЕРМОЛИН: А можем мы говорить, что артиллерия потихонечку будет отмирать, и все больше и больше будет развиваться все-таки ракетная составляющая ваших войск? Или об этом еще преждевременно говорить?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Не только преждевременно, но и на ближайшую перспективу, на среднесрочную, долгосрочную перспективу, как у нас, так и в любых других развитых государствах, в их армиях артиллерия не снимается со счетов. Она просто совершенствуется и приближается. К примеру, есть понятие «реактивная артиллерия», «ствольная артиллерий», минометы. Вот задача, к примеру, чтобы она по кучности, тем более, реактивная артиллерия была такая же как ствольная артиллерия. А ствольная артиллерия по времени выполнения задачи – как реактивная. То есть, эти цели и задачи, которые стоят перед совершенствованиями артиллерийских систем одинаковы в подходе, что у нас, что и у зарубежных партнеров. Поэтому говорить о том, что артиллерия уже прошлого века, я думаю, нецелесообразно, и не стоит на это тратить время наше в эфире, чтобы доказать, что действительно артиллерия нужна.

А. ЕРМОЛИН: Нут, наверное, есть еще и экономическая составляющая. Потому что можно, опираясь на стандартное вооружение, модернизировать боеприпасы и добиться серьезного повышения качества поражения. Кстати, в западных странах над этим активно работают. А что у нас делается в этом плане, в области создания новых видов боеприпасов? Более отточенных, более мощных.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Работы идут, как и везде. Повышается могущество боеприпасов, их точность. Исходя из этого, естественно, будет повышаться эффективность, снижаться расход. Не надо сейчас тонны боеприпасов, вагоны для того, чтобы выполнить ту или иную задачу. По сравнению с прежними временами, которые были, когда нужно было столько-то вагонов завезти… это уже как бы прошлый век, мы уже отходим от этого понятия. Должно быть избирательно, точно, с меньшим расходом, а отсюда уже, как вы сказали, вытекают соответствующие требования к тому или иному типу боеприпасов, боевых частей, ракет и так далее.

А. ЕРМОЛИН: Вот если сложится определенная обстановка , у вас есть такие силы и средства, чтобы так же эффективно действовать с помощью сверхточного оружия?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: В ракетных войсках и артиллерии, по крайней мере, существуют те системы вооружения, которые позволяют реализовать принцип одноразового поражения в кратчайшие сроки и с необходимой заданной эффективностью. Есть у нас соответствующие системы, которые стоят на вооружении, идут соответствующие разработки, то есть, мы не отстаем, по крайней мере, по тому научному потенциалу, который имеется в нашем государстве и в целом в вооруженных силах.

А. ЕРМОЛИН: Вот у вас было интересное интервью в «Красной Звезде», и вы раскрыли такую интересную проблему, и важную, наверное, для ваших военнослужащих. Это защита ваших подразделений, которые уже отработали по противнику и, по сути дела, раскрыли себя. Вы описывали такую тактику как разведка, огневой налет и противоогневой маневр.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Мы реализовываем принцип, который понятен. Нельзя стоять сутками, месяцами на одной месте, как это было на прежних войнах. Мы должны разведать, тут же нанести поражение в кратчайшие сроки и немедленно оставить огневую или стартовую позицию. Потому что просто подставлять щеку, чтобы тебя ударили, ну, это даже понятно любому человеку, не обязательно быть высочайшим военным специалистом.

А. ЕРМОЛИН: По сути дела, вы вынуждены действовать так же, как снайпер, который сделав выстрел, наверное, должен переместиться.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Исходя из этого, и закладываются соответствующие требования к вооружению, военной технике. Первая составляющая – это ведение артиллерийской разведки, интеграция ее с другими способами ведения разведки, видами разведки, для того, чтобы определить точно координаты, своевременно довести, нанести поражение, оставить – и быть в готовности к выполнению следующей огневой задачи.

А. ЕРМОЛИН: О каких сроках, кстати, может идти здесь речь? Это минуты?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Да, минуты. Почему минуты? К примеру, взять радиолокационную станцию разведки огневых позиций наших зарубежных партнеров, типа НТПГУ-37, -36. Любой снаряд, который на траектории после выстрела соответствующего орудия, способен в пределах до 3-х минут уже выдать координаты средства своего поражения. Отсюда делайте выводы, когда нам нужно оставлять огневую позицию или ждать, пока она…

А. ЕРМОЛИН: Я напоминаю нашим слушателям, что в эфире программы «Военный совет» наш гость сегодня Михаил Михайлович Матвеевский, зам.начальника ракетных войск и артиллерии Вооруженных сил РФ, полковник, ВРИО начальника ракетных войск и артиллерии Вооруженных сил Российской Федерации. Пришло время прерваться на несколько минут.

НОВОСТИ

А. ЕРМОЛИН: Мы продолжаем заседание «Военного Совета». Напоминаю, что сегодня оно посвящено ракетным войскам и артиллерии. Наш гость сегодня Михаил Михайлович Матвеевский, зам.начальника ракетных войск и артиллерии Вооруженных сил РФ, полковник, временно исполняющий обязанности начальника ракетных войск и артиллерии Вооруженных сил Российской Федерации. Михаил Михайлович, как раз хотел задать вопрос про то, каким образом вы осуществляете артиллерийскую разведку. И тут приходят вопросы от слушателей: «А какие артиллерийские системы поступили в войска в этом году и сколько?».

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Отвечать на вопрос «какие системы» или про артиллерийскую разведку?

А. ЕРМОЛИН: Давайте сначала ответим на вопрос нашего слушателя, а потом перейдем к разведке.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Поступили современные образцы вооружения, продолжают поступать в соответствии с государственной программой вооружения, как и составляющая ракетных войск, реактивные системы залпового огня, чистоствольная артиллерия, минометы. Ну, и средства обеспечения – средства артиллерийской разведки, баллистического обеспечения, метеорологического. Все это в совокупности создает в роде войск единую разведывательную огневую систему, к чему мы в конечном итоге стремимся. План соответствующий есть строительства рода войск, как и в целом Вооруженных сил. По крайней мере, что касается нашего рода войск, это реализация и создание разведывательной огневой системы рода войск. А отсюда все вытекающие требования, соответствующие направления работы, и о чем вы говорили: сколько минут на огневой стартовой позиции… вот именно создав разведывательную огневую системы ракетных войск и артиллерии, мы способны выполнить все поставленные задачи по поражению любых объектов противника в зоне ответственности соответствующих объединений, соединений, частей и подразделений.

А. ЕРМОЛИН: А каким образом вы выстраиваете эту систему? Что вы для этого делаете? Какие средства используете?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Естественно, денежные, экономические подходы.

А. ЕРМОЛИН: Я имею в виду, собственно, когда вы уже в поле находитесь, кто это, в основном, - это разведгруппа, заброшенная в тыл противника, это беспилотные летательные аппараты, это космические войска вас обеспечивают?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Здесь принцип такой, как говорится, «один в поле не воин». И создавать беспилотники, к примеру, для ракетных войск и артиллерии – это нецелесообразно. Мы должны… и наши средства артиллерийской разведки интегрированы в общую систему получения разведсведений о любом объекте и т.д. Исходя из этого мы используем всю гамму и номенклатуру добывания данных об объектах поражения. Как вы называли –разведгруппы, и беспилотники – мы готовы и выполняем все задачи свои, используем данные не только своей артиллерийской разведки, но и других средств разведки, которые существуют у нас и у наших партнеров.

А. ЕРМОЛИН: Тут мы невольно выходим на тему автоматизированной систему управления боем, в тактическом звене в частности. Скажем, с точки зрения непосредственного применения на каком этапе вы сейчас находитесь? Она у вас есть? Вы над ней работаете или вы над ней думаете?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Естественно, то, что я назвал средства поражения и средства обеспечения – артиллерийская разведка, баллистическое обеспечение и так далее, и органы управления, они должны быть - и как у нас это в любой системе - пронизаны системой управления, в первую очередь, с использованием средств автоматизированного управления. Существующие и разрабатываемые комплексы машинного управления в артиллерии, в ракетных войсках стоят на вооружении, идет совершенствование. То есть, мы не только используем чисто механические, дедовские способы – они уже давно ушли в былое. Мы работаем с использованием автоматизированных систем управления, начиная с тактического звена, где имеются соответствующие комплексы машино-управления, заканчивая оперативно-стратегическим и оперативным звеном управления. То есть, средства автоматизации разработаны и существуют, совершенствуются, и в дальнейшем идет соответствующая программа по их наращиванию и принятию на вооружение.

А. ЕРМОЛИН: У вас нет такого ощущения, что если раньше военные разработки были двигателем научно-технического прогресса, в первую очередь, то сейчас складывается такое впечатление, что вооруженные силы, в частности, наши отстают от гражданской сферы услуг? Появились коммуникаторы, сейчас на рынок массово выходят IPD-планшетники. Когда будет такая ситуация, когда у каждого командира, начиная с командира отделения, командира взвода будет вот такой планшетник типа IPD, где он легко может найти свое местонахождения, нанести силы и средства противника, подготовиться к бою…? Понятно, что здесь встает проблема криптологической защиты, но, в принципе, вы планируете или вы используете уже такие технологии?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Несколько я с вами не соглашусь в том, что как бы военная составляющая отстает. Все, что на гражданке – это все от военных. Вам известна такая фамилия – Касперский?

А. ЕРМОЛИН: Известна, конечно.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Так это же тоже, понятно, офицер и так дальше… Это все наработки, которые существуют, существовали идеи, которые заложены именно в нашем, военном ведомстве. Сейчас несколько, может быть, где-то опережая, где-то, может быть, даже догоняя нас, используя потенциал нашей военной науки, гражданская составляющая выглядит не хуже, по сравнению с другими странами, я так считаю.

А. ЕРМОЛИН: Тут мы, конечно, неизбежно выходим на тему образования и подготовки. Наверное, все таки мы бы немножко приукрасили ситуацию, если бы сказали, что в Вооруженных силах все офицеры блестяще владеют интернетом, блестяще владеют современными сервисами. Я, по крайней мере, не видел, либо вы так глубоко это засекретили, что это вообще никак не видно? Либо это только начинает разрабатываться.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Вы же не можете мне сказать, что у нас поголовно во всей стране Россия продвинутая в этом интернете? У нас армия – это скол общества. Поэтому где-то хорошо, где-то отлично. В целом не хуже, чем все общество наше.

А. ЕРМОЛИН: Но вы чувствуете, да? Я лично не очень высокого мнения о профессионализме нашего общества, поэтому мне как раз не хотелось бы, чтобы у нас и Вооруженные силы примерно на этом же уровне находились.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Поэтому я и говорю, что мы не хуже, а по некоторым показателям даже лучше, я считаю. Потому что, по крайней мере, в нашем роде войск, начиная с советского времени, такие использования, даже начиная с микрокалькулятора МК-52 – помните, да? Широко и все эти программы создавались, расчетные задачи и так дальше. Не могу сказать за все рода войск, но, по крайней мере, в нашем роде войск это было всегда традиционно очень прекрасно развито. У нас Михайловская артиллерийская Академия выпускает соответствующих специалистов того уровня, про который вы приводили примеры, которые достойно себя применяют в войсках. Достойно. И научный потенциал, преподавательский состав нашей, по крайней мере, артиллерийской Академии имеет очень громадные наработки, которые позволяют сделать определенный прорыв в области сокращения , по крайней мере, и времени на выполнение огневых задач, времени, в первую очередь, на принятие решений, на выполнение той или иной задачи на поражение противника, и другой комплекс расчетных задач. Задач, которые сейчас работаем, именно связаны с поддержкой принятия решения артиллерийским начальником, командиров, выработки данных и предложений общевойсковому командующему, которые позволяют гораздо быстрее это сделать, намного качественнее, многовариантность принимаемых решений и предложений общевойсковому командующему. В конечном итоге, вот эти средства позволяют именно иметь тот облик и тот боевой состав ракетных войск и артиллерии, ту численность именно, за счет именно применения средств автоматизации, и в конечном итоге, ракетные войска артиллерии должны – и я уверен, в этом, будут – ведущими в этой системе, связанной с созданием автоматизированных систем управления.

А. ЕРМОЛИН: А какие высшие учебные заведения, кроме уже упомянутой вами Академии, готовят для вас кадры?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: У нас профилирующий вуз, основной, ведущий – это Михаловская военно-артиллерийская Академия в Санкт-Петербурге. В составе военно-научного Учебного центра общевойсковой Академии Екатеринбургский военно-артиллерийский институт в Екатеринбурге, есть факультет в Казани. Ну, и ряд кафедр, факультетов военных при гражданских вузах. Например, на слуху Санкт-Петербургский государственный университет. И наш верховный главнокомандующий, и председатель правительства в свое время закончили этот университет, этот факультет по специальности офицера-артиллериста.

А. ЕРМОЛИН: Что вы считаете самым главным в профессиональной подготовке? Какие основные компетенции у современного артиллериста?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Скажем так… в какой степени вам нужен инженерный состав, в какой степени вам нужны ученые-разработчики, которые будут проектировать их, в какой степени вам нужны те самые офицеры, которые непосредственно на поле боя будут управлять вооружениями. Здесь можно опять сослаться… исходя из ранга важности решаемых задач. Вот вы назвали три составляющих, да? На поле поля, которые готовят кадры и научная составляющая. Так, да? Ну, вот вы, исходя из этого, какой бы ранг важности определили для трех составляющих?

А. ЕРМОЛИН: Я думаю, что вас , в первую очередь, интересуют практики, те, кто будет непосредственно…

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Значит, на поле боя – цифра один, да?

А. ЕРМОЛИН: Да.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Номер два кому поставите?

А. ЕРМОЛИН: Я думаю, кто занимается НИОКРом.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Ну, хорошо. А преподавательская деятельность – это три, да? Исходя из этого, сто процентов это максимум. Значит, 50 процентов это на поле боя, кто наука – 30 процентов, и кто образование – 20 процентов. Есть такая формула, применяется широко даже при защите диссертаций на гражданке.

А. ЕРМОЛИН: А вы удовлетворены состоянием НИОКР? Вы как-то в этом участвуете как заказчик? Вы не можете в этом не участвовать, естественно.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Естественно! Мы отвечаем, по крайней мере, Управление начальника ракетных войск и артиллерии, как и другие центральные органы военного управления, за строительство и развитие нашего рода войск. Исходя из задач, которые стоят в решаемых мероприятиях, функций, которые возложены на строительство, развитие, мы вырабатываем соответствующие требования к новым образцам вооружения исходя из тех задач, которые стоят перед Вооруженными силами.

А. ЕРМОЛИН: Мы, в основном, говорили сейчас про традиционные виды вооружений. А есть ли что-нибудь сейчас на уровне НИОКР или просто идей, что-то связанное с принципиально новыми видами вооружения? Ну, вот, например, скажем, в Советском Союзе шел разговор о самоходном лазерном комплексе «Стилет» 1К17. Что это за чудо техники? Есть у нас какие-то подобные образцы?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Будем так говорить – это не в моей компетенции на такие вопросы отвечать. Я отвечаю за строительство и боеприменение рода войск, за теорию, практику. Я вам уже раскрыл – ни для кого не секрет – разведал, поразил, оставил позицию. Но это даже со времен Наполеона было известно, просто сейчас надо как-то быстрее это делать. Разведать быстрее, точнее, нанести быстрее, и оставить быстрее. Одно дело, к примеру, вы на «запорожце» из гаража выезжаете или совершаете куда-то движение… Другое дело – на «мерседесе», что гораздо быстрее.

А. ЕРМОЛИН: И приятнее.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: И приятнее. Вы на работу на какой машине приехали?

А. ЕРМОЛИН: На электричке. Быстрее в Москве получается. Михаил Михалович, вот очень важно, естественно, для вас и вообще для мирных жителей – понятно, это не совсем ваша сфера – противоракетная оборона – но, например, в Израиле огромное внимание уделяется сейчас защите от самодельных неуправляемых ракет типа «касам». И там была разработана система тактической ПВО «Стальной купол». Нечто подобное есть у нас?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Вот у вас будет отдельный гость из противовоздушной обороны – к ним, наверное, вопрос. По крайней мере, там же в Израиле все наши ведущие специалисты, которые в России…

А. ЕРМОЛИН: Уже все, да!

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Все же хорошее в вооруженных силах весь мир берет же с нашей, российской армии, как бы мы… И те процессы, которые идут, связаны с созданием нового облика боевого состава Вооруженных сил. Те пристально смотрят, и я считаю, даже, на мой взгляд, завидуют, потому что мы идем опять же таким прорывным путем. А насчет «Стального купола», к сожалению, не могу ничего рассказать. Не знаком. Это не из моей области деятельности.

А. ЕРМОЛИН: Я почему задаю этот вопрос? Потому что сейчас устраивается таким образом мир, что, скажем, террористическая угроза, атака стала одним из важнейших факторов, которые могут влиять на то чем вы занимаетесь. И вы готовы к нападению с помощью таких самодельных средств, типа тех же «касамов» и так далее? Не получится ли так, что вы готовитесь к «звездным войнам» будущего, а в то же время те системы, которые у вас существуют, в том числе радиолокационной разведки, не смогут выявить эти элементарные самодельные…

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Любая вами названная ракета, самодельная, она как баллистическая цель по известным траекториям совершает свое движение к цели. Поэтому, поверьте мне, эти самодельные… всегда средства нашей артиллерийской разведки опознают и выдадут соответствующие координаты для нанесения своевременного и точного удара по ним. Поэтому… Или вы призываете нас на самодельные перейти?

А. ЕРМОЛИН: Я призываю быть готовыми ко всему. Потому что, судя по тому, какие потери несут наши подразделения на Кавказе… у меня лично вызывает большие сомнения, что мы так сильно хорошо подготовлены к защите от такого вида угроз. Вот.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Понятно.

А. ЕРМОЛИН: Скажем, одно из направлений важнейших – это сделать так, что ваши силы и средства были невидимыми, в том числе для технической разведки противника. И не секрет, что кроме того, чтобы умело поражать противника, надо умело защищаться. Одно из направлений это защита. Вы можете что-нибудь рассказать о комплексах типа «Накидка»? Как это все работает, насколько это эффективно применяется в сравнении, скажем, с западными аналогами.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Начиная с традиционных маскировочных сетей, которые мы, естественно…

А. ЕРМОЛИН: От реальной накидки.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: От реально накидки, плащ-накидки до той разработки, которую вы назвали, естественно, это прогресс. Даже если бы ее не было, даже чисто название – будем так говорить – прошли , наверное, государственные испытания какие-то, и удовлетворяют эти требования и как у нас, так и у наших зарубежных партнеров, так их назовем. Поэтому говорить об эффективности средств защиты – это уже, наверное, к другому начальнику, инженерных войск…

А. ЕРМОЛИН: Война покажет, да?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Да. Инженерных войск. Скоро у них - в январе - праздник будет, поэтому надо заготовить для него вопросы.

А. ЕРМОЛИН: У вас нет такого опасения, что в связи с прекращением набора сейчас в высшие военные учебные заведения курсантов что-то случится с качеством подготовки? Вот через три года, через четыре это возобновят такой набор, а вот уже будет не то качество людей. У вас действительно есть некий избыток офицерского состава?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Это же арифметика! Вы лучше меня знаете. Была определенная численность, стала такая. У нас подразделения, части укомплектованы в соответствии с требованиями, чтобы отвечать воинской части постоянной готовности. О том, что мы прекратили образовательный процесс, я не скажу. У нас идет широкомасштабное, по крайней мере, в вузах рода войск – Михайловской артиллерийской Академии, Екатеринбургском военном артиллерийском институте – идет обучение. Профессорско-преподавательский состав занимается в соответствии с учебными планами. Возложена задача по подготовке других специалистов, связанная, в первую очередь, с повышением квалификации, переподготовки офицеров. Традиционно у нас в роде войск, прежде чем назначить на вышестоящую должность, офицер должен пройти обучение в профильном вузе, Например, при назначении начальника штаба артиллерийского дивизиона есть соответствующая группа у нас, в артиллерийской Академии, где офицеры из войск – Восточного военного округа, других военных округов – прибывают, происходит обучение, и после этого по результатам обучения делается вывод: стоит его назначать на эту должность, достоин он этой должности или нет. Естественно, соответствующее прохождение, которое было у него до планируемого назначения на начальника штаба. Так же на командира дивизиона и на командира батареи, соответственно. Такая система есть, сейчас просто совершенствуем ее, исходя из тех новых требований, которые предъявлены Вооруженным силам в целом.

А. ЕРМОЛИН: А как у вас сейчас с обеспечением жильем?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: У нас идет обеспечение в соответствии с тем планом, который определен министром обороны, верховным главнокомандующим. Идет выделение квартир. По крайне мере, в Михайловской артиллерийской Академии офицеры получают целенаправленно, которые увольняются в запас, в других округах. Просто, может быть, это не так явно по телевидению показывается, а так работа идет целенаправленно, и сдвинулся с мертвой точки этот вопрос.

А. ЕРМОЛИН: Сроки, наверное, все равно будут отодвинуты, да? Все-таки декабрь уже через 10 дней, и есть большие сомнения в том, что не только ваши офицеры, а вообще все нуждающиеся офицеры в Вооруженных силах будут обеспечены жильем. Новые сроки пока не определены?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Доживем до понедельника, как говорится.

А. ЕРМОЛИН: До 31 декабря, да?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Конечно. У нас же как? Время «Ч» определено, там уже…

А. ЕРМОЛИН: Михаил Михайлович, хорошая возможность обратиться к вашим подчиненным, к ветеранам.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Спасибо за такую возможность! Я хочу свою работу с вами закончить высказыванием нашего знаменитого генерала артиллерии - в 28 лет он погиб в Бородинском сражении – генерала Кутайцева, который говорил, что «нет ничего постыднее для артиллериста и вреднее для армии, как напрасная трата зарядов. Каждый снаряд должен приносить вред врагу». Поэтому эти высказывания мы должны реализовать. Я всем желаю крепкого здоровья! Ветеранам нашим – здоровья еще раз! Всем удачи, счастья и благополучия.

А. ЕРМОЛИН: В эфире был «Военный совет».