Венский конгресс. Танцующий император - Все так + - 2019-12-28
28.12.2019
Виталий Дымарский
―
Добрый вечер! Программа «Всё так плюс» в своем традиционном в составе. В своем тради… Мы рассказываем, как вы помните, наверное, о династии Романовых. Мы – это петербургский историк Максим Кузахметов. Добрый вечер!
Максим Кузахметов
―
Здравствуйте!
В. Дымарский
―
Это как бы основной рассказчик. И я пытаюсь ему помогать, Виталий Дымарский. И сегодня мы продолжим вспоминать, рассказывать о Венском конгрессе – мероприятии, надо сказать, уникальном по-своему, потому что впервые правители практически всей Европы собрались для того, чтобы выработать какие-то решения по совместной жизни дальнейшей после той войны, которая прошлась не только по России, я имею в виду война 1812 года, но и по Европе, по значительной части Европы. И звездой этого конгресса был безусловно Александр I, победитель в войне, окружённый невероятным количеством дипломатов, советников, помощников и всякой другой челяди, и вот он буквально в прямом и переносном смысле царствовал на этом Венском конгрессе. Вот собственно говоря, введением в этот Венский конгресс была прошлая программа. А сегодня мы продолжаем о ней… о нём, извините, рассказать.
М. Кузахметов
―
Да. Мы в прошлый раз еще рассказывали о том, что действительно впервые в европейской истории собрались все монархи или их представители, полномочные представители, ну, кроме вот Османской империи, которая тогда так достаточно жирным куском на Балканах присутствовала на европейской части Евразии. Но не позвали, в общем. А так представительство было абсолютным. И это действительно уникальный конгресс для того времени, и действительно абсолютно звездой там был Александр I в силу разных причин, ну, как Вы уже упомянули, как победитель, как покоритель Парижа, как человек… ну, как и он сам себя считал, и льстецы без конца повторяли, как тот, кто вот переломил хребет – да? – Наполеону во время войны 812-го года, хотя тут, конечно, все немножко преувеличено. Сам Александр I, как мы рассказывали, вообще-то в Петербурге отсиживался, а не в первых рядах шёл в атаки на французских гренадеров. Ну, неважно, в общем. Теперь уже там вот 1815 год. Только почему-то, когда вот вся вот эта благость должна была произойти, умиротворение, вот наконец-таки вот мир, вечный мир… Ну, это, правда, тема вечного мира, она тоже вечная. В договорах-то сколько раз… в договоров еще русских князей было там вечный мир, и потом через 5 лет всё сначала, кровопролитие. Ну, так вот…
В. Дымарский
―
Я бы сказал, вплоть до пакта Молотова-Риббентропа.
М. Кузахметов
―
И как мы уже и в прошлый раз говорили, почему-то парадоксальным образом, а конгресс всё никак не может начаться. То есть историки так и до сих пор и не придумали, с какой же даты вести отсчет собственно вот открытия конгресса, потому что, ну, надо же было сначала согласовать там какие-то, как казалось многим, ну, мелкие формальности, – да? – а потом вот торжественное подписание. И вся эта история затянулась на много месяцев, потому что выяснилось, что все по-разному себе представляют итоги этой феерический победы. А ещё специфика была, как мы тоже рассказывали, на Венском конгрессе какая? Ну, как там современники писали. На балу решается судьба какого-то королевства там, оттяпать что-нибудь у него или присоединить. На обеде решается судьба какого-нибудь города там дальше, как вот оставить его независимым или присоединить. Там где-нибудь уже вечером за ужином, чья-то персональный судьба решается. И всё это вот не буквальные такие переговоры, как вот должны были бы быть дипломатические, а бесконечные по сути-то интриги, кто против кого, и кто против кого выгадает. И мы уже подробнее рассказывали, ну, если так забегая вперёд, патриоты, в том числе патриоты обвиняли Александра I в том, что он, в общем-то, минимальное выиграл, как будучи победителем, будучи покорителем Парижа, а всё, что получила Россия, ну, вот кроме Польши, так особенно нечем похвастать. Да и то Польша не вся, а герцогство Варшавское. Да и то всё это Варшавское герцогство – это просто бомба замедленного действия, бесконечные восстания, неблагодарность и новые кровопролития. Чем же тогда там Александр I занимался? А при всем при том действительно самый энергичный был. То есть задыхались от зависти другие монархи из тех, кто присутствовал, потому что там ставил рекорды, танцевал там по 15 вечеров подряд. Причём как? Там тоже поражались, вот как Вы упомянули, люди из его челяди. То есть в 3 часа утра уже, получается, он с одного балла быстренько примчался там во дворе переодеться на новый бал. Потом в 6 утра еще куда-то успеть на завтрак, а потом в 10 утра он уже спешит там на какие-то новые свидания. Всё успевал человек. И его так и называли «танцующий король», ну, в сравнении с тем, что, например, короля Вюртемберга называли «пожирающим королем». Ну, так и говорили, что…
В. Дымарский
―
Много ел?
М. Кузахметов
―
… король Вюртемберга – да, – за всех ест. Король Баварии за всех пьет. А вот Александр I за всех танцует. И действительно со всеми танцевал.
В. Дымарский
―
Ну, Александр I всегда же пользовался успехом у женщин.
М. Кузахметов
―
Ну, там отдельная история. Мы тоже рассказывали там, потому что все по-разному же себе представляют, то ли он такой был обольститель, то ли он хотел этих девушек, ну, вот Саган – да? – там использовать в своих целях, а, может, они вообще были российскими шпионками. Ну, я считаю, что скорее всего и девушкам нравилось быть звездой, и Александру I нравилось, чтоб им восхищались, и Талейран, и Меттерних искренне злились. Но ничего, в общем, не выгадала от этого держава собственно-то. Тем более что там Александр I вот в этом своем желании всем понравится, чтобы все его любили, проявлял там потрясающую уступчивость. Да еще столько обещаний надавал, потом подробнее, может, расскажем, что просто их выполнить был не в силах. А все к нему апеллируют, к царю царей. А как там, если он пообещал и одним, и другим одно и то же герцогство на каком-то этапе. Ну, вот как всем угодить? А он же не скажет да, я виноват, да, я что-то погорячился. Ничего подобного. Он вот до последнего будет да, конечно, да, я вот… я вот хороший, я всем буду помогать. Ну, и в итоге сам себя загнал там в тупик. Но любопытно, что да, он же ещё внешне выглядел очень эффектным. Мы уже это упоминали. Высокий блондин, обходительный, правда, близорукий, но неважно. А с кем вот, например, он мог конкурировать? Приехал прусский король вместе с ним, друг его там. Да? Фридрих Вильгельм III скучноватый, невысокий, неяркий, не танцующий. Ну, как вот? На его фоне, конечно, Александр I выглядел очень эффектно. Собственно злопыхатели так и говорили, он для того с собой и таскает прусского короля, чтобы на его фоне так покрасивее выглядеть. Не Бернадота же он с собой взял, например. Ну, вот Бернадот – это человек, французский маршал…
В. Дымарский
―
… Наполеона…
М. Кузахметов
―
Мы рассказывали. Да. Который ждёт пока умрет предыдущей шведский король, потому что уже со всеми всё согласовано, это будущий шведский король, правда, уже не под своим родным именем, а Карл ХIV Юхан он. Ну, что ж поделать? Но Бернадот там мельком приехал, а то, может быть, этот чёрный красавец и затмил бы там Александра I, а так всё, больше некому конкурировать. То, что Людовик ХVIII вообще не приезжал, король Франции соответственно. Толстый, возрастной, неинтересный, на всех обиженный. Когда-то Франция же была повелительницей, центром Европы, а теперь вот, видите ли, все собрались не в Париже, а в Вене. И при этом да еще он такой ограниченный человек оказался. И мы тоже говорили, на каком-то этапе Александр I на него смертельно обиду затаил за унижение, когда ему французский король дает понять, что, ну, мы-то Бурбоны уж, наверное, познатнее, чем вы там, выскочки Романовы. Или Георг III, как мы говорили, он вообще в принципе не мог приехать. Это король Англии. Потому, что он был уже совершенно невменяемый, больной. Вот он там доживал свои годы, а Георг IV всё никак не мог вступить, но тоже не приезжал. Или вот в конце концов, ну, кто ещё вот Франц II, ну, там Франц II или Франц I в зависимости от того, император он Австрии или император Священной Римской империи. Это ж на его всё родине происходит. Вот, ну, казалось бы, вот он мог бы быть звездой, тем более что у него были все козыри в руках. У него же тут все и соглядатаи. Он должен был бы всем этим заниматься, но у него, как мы рассказывали, занимался Меттерних, сыграл исключительную роль, а вот про Франца II там… Что вот его в это время тревожило как человека, который маниакально боялся революции? Тем более у него империя-то там самая, наверное, такая была разнонациональная с беспокойными славянами, с беспокойными венграми сколько было нервотрепки. И там вот тоже тайная полиция, беспокойство всё это. Чем вот он занимался? Лично Франц II, император лично занимался темой тюрем для политических узников, вот в каких камерах они там содержатся, какая там высота потолков. Вот… Вот это его увлекало. Ну, о чём такому человеку с девушками с интересными разговаривать? Ну, в общем, Александр I, понятно, там всех затмил. Только просто вся это… Если бы это было короткая бы история, например, неделя, две, ну, месяц максимум, – да? – может быть, так бы в памяти всей этой европейской знати Александр I остался звездой, но когда всё затягивается, договориться невозможно, ну, и там под конец, мы тоже это уже упоминали, Александр I стал их вообще-то раздражать. Они так ему уже откровенно говорили, что-то новый Наполеон какой-то у нас тут, хочет, чтоб все было по евоному. Нет, мы не допустим. У нас там свое мнение есть. Ну, мало ли что, у кого какой вклад был. Да, вот мы уважаем, но для многих из нас это даже не просто первый среди равных, а просто равный среди равных, если по монархам там сравнивать. И как это всё Александр I болезненно воспринимал! То есть вот тоже забегая вперед, мы это… Что их в конце концов сплотило? Может, они так все перессорились бы, потому что опять-таки стали там складываться тайные коалиции друг против друга. Это ж бегство Наполеона. Только вот это в конце концов смогло их объединить и просто заставило прийти к каким-то там единым…
В. Дымарский
―
… они поняли, что он опять может угрожать.
М. Кузахметов
―
Да. Ну, к каким-то компромиссам. Потому, что вообще там в принципе самое удобная позиция была, наверное, у Австрии. Во-первых, Меттерних, который быстро нашел общий язык с Талейраном… Тоже вот мы рассказывали. Да? Это приезжает представитель побежденной, разгромленной, униженной Франции и так всё выворачивает, что еще вот надо перед ним как-то там… не то, чтобы там заискивать, но искать какие-то компромиссы, высказывать свое мнение. То есть там как Александра I это злило, на каком-то этапе обострились отношения у них у всех между собой из-за Саксонии, например. Да? Потому, что Александр I и прусский король говорят, отдайте нам Саксонию, потому что саксонский король провинился, и вообще надо нам чем-то компенсировать свои труды по низвержению Наполеона. А им резко возражают. Причем кто? Два министра. Не короли. Как это их злит. Вы кто такие вот?! А тем не менее Меттерних и Талейран так себя вели, так вот себя там сумели поставить, что приходилось с ними по сути на равных разговаривать, хоть там Александр I и храбрился, что когда-то там повышал голос, а потом сам же от этого и страдал. Он же хотел быть таким над схваткой, а тут приходится, видите ли, давить, а этот коварный Талейран или Меттерних всё равно как-то выкручивается и говорит, а вот я считаю, что Саксонию надо оставить саксонскому королю всё равно. И вот, ну, не получается то есть договориться. И в конце концов, ну, как? Это же тогда надо… Как в своей столице было бы хорошо. Или как там Наполеон окружил якобинский клуб гвардией и пошёл там с ними договариваться. Ну, или как там Меньшиков окружил дворец, где собрались после смерти Петра I временщики, окружил гвардией, и все стали сразу сговорчивыми. А тут как Александру I поступать, не смотря на то, что у него, ещё раз напомню, была самая большая делегация только из таких… из аккредитованных людей…
В. Дымарский
―
А сколько…
М. Кузахметов
―
… больше 50 человек.
В. Дымарский
―
А сколько в общей сложности он прожил в Вене? Александр.
М. Кузахметов
―
Да получается, ну, там с небольшим перерывом почти год. Кстати, вот тоже любопытно, а что там в России-то делается?
В. Дымарский
―
Он хоть знал вообще, что в России происходит?
М. Кузахметов
―
Ну, такое бывало, например, когда-то, мы тоже рассказывали, шведский король Карл ХII, он 3 года в Бендерах сидел, в Турции, потому что всё хотел вдохновить турецкого султана на новую войну с Петром I, боялся там отлучаться надолго. То есть это ж далеко до Швеции. Ну, там уже, как шутили, протоптали шведский курьеры тропу через всю Европу, пока ездили между Стокгольмом и Бендерами, но там были реально сильные министры вообще-то у Карла ХII, которые спасали после полтавской катастрофы Швецию, и ничего, спасли более-менее. А здесь вроде бы и держава непобежденная, не разгромленная Россия, но разоренная, правда. Как там всё происходит? Да никак. Это, кстати, вот… Ну, тоже можем сейчас отвлечься. Это же известная история. Любой монарх, вот вступая на престол, как вот Павел I, отец Александра I, был потрясён, вступив соответственно в права после смерти матушки Екатерины II, да всё развалено, разболтано, никто не слушается, офицеры ходят в муфтах. Пришёл в Сенат, полдень, а ему говорят, так рано господа сенаторы не приходят. Рань-то какая! Полдень. Он-то думал, что вот сидят там лучшие мужи…
В. Дымарский
―
Что-то решают.
М. Кузахметов
―
… законы там придумывают, разбирают сложные дела. Ничего подобного. Потом аналогичная ситуация Александра I, а потом, забегая вперёд, его братец Николай I и всё то же самое. Приходит в Сенат… А он-то тоже был трудоголик. Потом расскажем. В 5 утра вставал. Приходит в Сенат, никого нет. Вот прошла там четверть века. Да? И опять надо, видите ли, порядок наводить. Зачем что-то делать сенаторам в Петербурге, если можно ничего не делать, всё само по себе происходит. Стабильность – ведь главное. Не вот это вот развитие там, чтоб экономика росла. Зачем? Тишь и благодать. На богомолье вот крестьяне сходили, всё. Зачем вам там какие-то ещё права? Да они и сами об этом не заикаются. Да и дворяне там не особенно на что-то претендуют. В общем, Александр I в этом плане жил счастливо, зато навязывал Конституцию, видите ли, французскому королю. А то у вас опять революция будет. Причем совершенно справедливо его поучал. Оказалось, что вот тут-то вот он хорошо разбирался в реалиях вот западной Европы. Ну, и также иллюзий не питал про свое отечество. Хотя он там слыл по сути-то либералом. Чуть что про Конституцию поговорит. Финляндии Конституцию даровал. Польше Конституцию пообещал там и фактически даровал. Потом, правда, всё равно отобрали. Одно из противоречий было…
В. Дымарский
―
В… в России реформы не доделал.
М. Кузахметов
―
Да и вообще и не начал, я бы даже сказал. Какие там реформы? Мы уж даже рассказывали, так декоративные попытки какие-то. В общем, там какое было любопытное, например, противоречие? На Венском конгрессе был такой яркий маршал Наполеона Мюрат. Мы тоже рассказывали, кавалерист, звезда, красавец. Мог бы, кстати, приехать, потому что он неаполитанский король вообще-то. Это ж когда-то Наполеон ему устроил. Но там были свои владелицы когда-то – Бурбоны. И тут вот, например, классическая запутанная история. С одной стороны Мюрату за то, что он по сути предал Наполеона, пообещали оставить неаполитанским королем. Но тут хотят вернуться Бурбоны неаполитанские, действуют там через… Ну, там все родственники друг другу еще. Это Мюрат – выскочка. Хоть он… Хоть и жена у него – сестра Наполеона, а просто уже не пригодится никак. Да? И вот они говорят, верните нам наш Неаполь, вот всю эту счастливую землю обратно. Начинаются какие-то запутанные переговоры, как-то там надо Мюрату компенсировать или что-то Бурбонам другое предложить. Вот прекрасный поиск компромисса, просто всё затягивается, не договориться никак. И тут вот мы подходим к этому ключевому событию, которое испортило, ну, как минимум Мюрату всё, потому что 1 марта тысяча уже соответственно 815-го года во Франции с кучкой верных соратников высадился Наполеон Бонапарт. Он находился в ссылке, в принципе в такой благополучной. Это вот… Ну, не знаю, можно ли такую аналогию проводить? Гитлера поймали бы и отправили бы там на остров Рюген там в ссылку, например, или Борнхольм, ну, или подальше там куда-нибудь. Так вот, а тогда гуманизм потрясающий. 2 тысячи солдат ему оставили. Он был там абсолютным деспотом своего острова. За несколько месяцев он там, ну, всё, что мог… Он же очень деятельный, энергичный человек, живо интересовался, как тут оживить промышленность, крестьянское хозяйство, что сажать, где порт обустроить. Ну, как только вот уникальная возможность выпала ему, бросил всё, сбежал. Авантюра абсолютная. От него ж когда-то уже, ну, не то, чтобы отреклись все маршалы, ну, вот Мюрат, как мы говорим, – да? – просто предал, но сами ему сказали, Наполеон, надо подавать в отставку, надо уходить, всё. А иначе они разрушат Париж, а это всё. Не… В общем, не Кутузов которому Москвы было совершенно не жалко. Ну, так вот этот человек высаживается во Франции. И вот там тоже яркие свидетельства очевидцев, потому что пока там вести дошли до Вены, телеграфа-то нет, хотя там, кстати, были попытки создания таких световых телеграфов, кстати, и Наполеон тоже строил, ну, чтобы такие башни на расстоянии там 30-40 километров, и там специальными световыми сигналами подавать. Но долины не было, в общем.
В. Дымарский
―
В Эрмитаже стоит, по-моему, 1-й телеграф у Александра II.
М. Кузахметов
―
Световой… Ну, это позже там его… Да, да, да. Башенка такая, чтобы срочные сообщения можно было передавать, но это все… погода еще хорошая. Здесь у нас вот сейчас в Петербурге пасмурно и ничего не передать…
В. Дымарский
―
Нет, ну, это уже электрические были телеграммы…
М. Кузахметов
―
Нет, ну, телеграф – уже другое дело. Нет, там еще была башенка с зеркалами такая, чтоб можно было срочно чего-то передать через цепочку таких станций в Царское село, например. Дошло-то… Сведения об этом только через несколько дней. Если не ошибаюсь, Наполеон высадился 1 марта, а только 6 марта в Вену вбегают там курьеры. И как вот пишут современники… Ну, бал, как водится. Чем они ещё занимаются все эти переговорщики? Бал, танцы. Это уже несколько месяцев все продолжается. И вдруг у Александра I лицо становится жёлтое. Потом курьер одному, другому шепнул. И все эти короли побледнели, уменьшились в размерах, как-то сжались, потому что Наполеон вернулся. И все собравшиеся когда-то так или иначе ему или проигрывали, или были его союзниками. Не было ни одного, кто бы Наполеона победил или одолел, ну, на том ещё этапе, потому что Веллингтон же тогда представлял интересы Англии, и вот ещё впереди было Ватерлоо. А тогда может быть и вот и герцога Веллингтона, Артура Уэлсли, сердце тоже сдержалась, как там теперь всё обернётся. А дальше приходят всё новые и новые известия, и становится всё страшнее, потому что Наполеон с этой горсткой людей на пути к Парижу за 2 недели превращается в абсолютного правителя Франции. На его сторону переходят полки и дивизии. К нему выходят делегации из встречных городов выразить почтение. Людовик ХVIII позорно бежит из Парижа. Маршалы соответственно возвращаются. Не все, правда. Ну, какие-то там к Наполеону. Всё. Это всё сначала. И, может быть, сейчас опять на 20 лет вот кровопролитных войн. Страшно просто. Да? И вот это действительно всё вот это в итоге сплотило. То есть вот тут уже все забыли о противоречиях, об обидах. Всё, что угодно, только чтобы с Наполеоном поскорее справиться. И Александр I опять во главе, потому что этот человек искренне Наполеона ненавидел. Всё ему это было отвратительно. И, ну, несмотря на то, что он-то в отличие от герцога Веллингтона не метнулся сразу к армии. Он, кстати, в Вене почти всё это время оставался, беспокоясь, как там, что дальше будет происходить. Ну, так вот. А так как мы упомянули уже Мюрата, который беспокоился, чтобы ему оставили неаполитанское королевство, и тут вот он и допустил свою роковую ошибку, избавив соответственно французский императорский двор от переживаний, Бурбонов ли возвращать, или Мюрата оставить, потому что он решил, что, ну, теперь Наполеон-то вернется, я у него прощения попрошу, и будет неаполитанское королевство обратно моё. И это была ошибка.
В. Дымарский
―
Ну, вот на этой ошибке мы сейчас прервемся для выпуска новостей, после чего продолжим программу «Все так плюс».**********
В. Дымарский
―
И ещё раз добрый вечер! Мы продолжаем программу «Всё так плюс». Начинаем с того самого места, на котором мы остановились. А это было… Место это называлось возвращение Наполеона. Бегство Наполеона и возвращение Наполеона. Да? И это все происходит во время, напоминаю, Венского конгресса, на котором, как есть такое выражение у современной молодежи, звездит. Да?
М. Кузахметов
―
Есть.
В. Дымарский
―
Да, звездит Александр I. Максим Кузахметов продолжает.
М. Кузахметов
―
И вот эта паника, шок, как там Ключевский писал, как будто бы воскрес мертвец и явился вот к живым.
В. Дымарский
―
Это имеется в виду Наполеон.
М. Кузахметов
―
Наполеон. Да. Страшно реально. Что делать? И Александру I действительно повезло, потому что на том этапе он так уже всем надоел на Венском конгрессе, как они его уже называли новый Наполеон, а тут старый Наполеон появился, и все снова обратили свои взоры к Александру I, ну, не то, чтобы как к спасителю, но глупо теперь ссориться или враждовать, когда Наполеон триумфально возвращается в Париж и так триумфально, что вот чтобы закончить тему с Мюратом, что Мюрат, которому в принципе уже было обещано остаться неаполитанском королем, но не скажем, что по дурости, но ошибся, переоценил всю эту ситуацию, отрекся от австрийцев сразу же, написал там простительное письмо Наполеону. Тут Наполеон уже иллюзий не питал, там припомнил ему, что, конечно, негодяй, и столько у тебя ошибок. Я, конечно, сейчас в такой ситуации, ну, я так условно пересказываю, что не могу с тобой враждовать, но и иллюзий по твоему поводу не питаю. Поэтому оставайся пока в Италии. В общем, не участвовал Мюрат в битве при Ватерлоо, а то, может, кстати, пригодился бы Наполеону. Тут еще непонятно…
В. Дымарский
―
Вот. Да.
М. Кузахметов
―
… кто как ошибся.
В. Дымарский
―
И как бы закончилось.
М. Кузахметов
―
Ну, в общем, избавил Мюрат австрийцев от всяких обещаний, которые ему раньше были даны, и вообще трагически закончил свою судьбу. Ну, тоже что любопытно: он переоценил ещё и своих подданных этих итальянских в Неаполе в компании, потому что он им всё равно был в принципе-то чужой. Не то, чтобы они Бурбонов очень любили, но уж совсем такой посторонний. А он ещё по наивности решил разыграть карту такую специфическую с прокламациями своими. Вот мы, итальянцы, должны сбросить это проклятое австрийское владычество, объединиться… В принципе один из первых таких объединителей Италии. Памятник бы могли бы в Италии поставить, но нет, вот только Гарибальди у них герой, а Мюрату ничего не пригодилось, потому что в первый-то раз он, в итоге потерпев поражение… Он вообще блестящий командир, но против мощи австрийской армии устоять не смог, тем более с итальянский войством… воинством, а не с французским. Удалось ему сбежать. Кстати, где он скрывался? На Корсике. Вот Корсика – прибежище авантюристов-то какое. И вот он там в последний раз, ну, опять-таки чтобы закрыть с ним тему, тоже решил повторить успех Наполеона, сбежать из Корсики в Неаполь, тем более что приходят там разные слухи, да все недовольны этими вернувшимися Бурбонами. Ну, и там дальше цепочка несчастий. В итоге его схватили. И то, может быть, обошлось бы. А у него нашли вот эту прокламацию, что давайте свергнем тиранов, давайте вернем свободу нашей Италии. Ну, и побыстрей Мюрата расстреляли. Ну, к радости венского двора в принципе, потому что одной проблемой стало меньше. Так вот возвращаясь соответственно к возвращению, извините за тавтологию, Наполеона в Париж, Людовик ХVIII бежал с такой скоростью, что оставил, как говорят современники, ну, как вот ещё тёплое всё. Да? Теплое сиденье, теплый камин…
В. Дымарский
―
Теплый трон, в общем.
М. Кузахметов
―
Теплый трон – да, – для Наполеона подогретый. Возвращается Наполеон, и что он к своему великому счастью находит среди бумаг бежавшего Людовика ХVIII? А это подписанный договор, в котором Австрия, Франция и Англия объединяются тайно против России и Пруссии, пообещав друг другу выставить там сотни тысяч солдат и поставить на место этих зарвавшегося Александра I и Фридриха Вильгельма III. Ну, там все это были в основном споры с Саксонией. Ну, на всякий случай поясним, а что там, казалось бы, спорить. А потому, что должен быть порядок, закон, как они это называли, легитимность. Вот если вот был всегда саксонский король, он и должен быть. Нельзя так просто делить. Это вот с Польшей там, конечно, на счастье Александра I, так как давным-давно извели польского короля, тут еще было сложно вернуть кого-то соответственно законного на трон, а в Саксонии не так. А раз Пруссия и Россия кочевряжатся, ну, это к радости Людовика ХVIII, тоже еще один наивный интриган подписывает такой договор, готов в принципе уже войну начать, все эти люди, которые говорили, что вечный мир. И тут Наполеон все эти документы находит. Это же… Это же счастье. Это такой аргумент, который должен разрушить всю эту проклятую 7-ю коалицию. Они же все друг друга… каждый ненавидит каждого.
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
В принципе. И вот тут я, конечно, не могу сказать, что отдадим должное Александру I, тут скорее вот опять всё личные амбиции. Такая у него была личная глубокая неприязнь и ненависть к Наполеону, что когда ему этот документ вот просто принесли и доставили, наверное, вот всё внутри у него перевернулось от ярости и обиды. Ведь кто ещё в эту коллекцию входит? Этот Людовик ХVIII, который должен на коленях благодарить, спасибо большое, вернули мне трон Франции, избавили меня от этого корсиканского выскочки, и вот они плетут уже против меня интриги. Ну, ладно, англичане, но вы-то, австрийцы, как могли на это пойти?! А мы напомним, у австрийцев там был прекрасный, шикарный аргумент, потому что дочка австрийского императора была одновременно законной, они ж не развелись, женой Наполеона, а там еще мальчик, три годика, мало ли что, всегда запасной Наполеон II у нас вот тут вот в Вене. Хоть его и назвали чужим именем, и несчастная судьба, мы рассказывали.
В. Дымарский
―
Орленок.
М. Кузахметов
―
Но тут мало ли как ещё всё обернётся? И тут вот тоже любопытный эпизод не могу не привести его. Ну, царь, понятно, в шоке и зовёт Меттерниха, вызывает соответственно, показывает ему этот договор и спрашивает: «Это что такое? Это что? Как? Вот за моей спиной!» Ну, мы ж рассказывали, Меттерних – скользкий тип, Талейран – скользкий тип, лицемеры, вруны. И тут, как говорят там, ну, тоже не очевидцы, так уж не скажешь, что у него было, а скорее там с иронией, и в первый раз в жизни Меттерних не знал, что соврать, до такой степени глупо-то получилось всё. Ну, что-то он там мямлит беспомощно, что вот действительно нелепейшая ситуация. Тут все улыбаемся, а за спиной уже составили заговор против Александра I вместе с этим побежденным Людовиком ХVIII, ну, соответственно вот Лондон, Вена и Париж, и готовы к новой войне. И вот что-то в себе там раздраженное, разочарованный в Людовике ХVIII Александр I должен был подавить, потому что он там склонялся уже… Ну, он это любил, правда, много раз до этого говорить, а не назначить ли нам вместо Людовика ХVIII герцога Беррийского там, например, или вот… Ну, там, кстати, будущего всё равно французского короля Луи-Филиппа Орлеанского. Все Бурбоны. Более сговорчивыми, может быть, будут. Ну, так вот задушил он в себе всю эту горькую обиду, бросил этот договор в камин, посмотрел зло на Меттерниха, потому что как бы то ни было, а Наполеоном ему был еще более ненавистен, чем этот отвратительный Людовик ХVIII. В общем, состоялась 7-я коалиция. Ничего не получилось у Наполеона. Хотя, конечно, впечатляющий был документ у него в руках. Ну, а там соответственно и прусский король тоже не горел желанием снова дружить с Наполеоном. Это ж он проиграл Наполеон унизительно там. Напомним на всякий случай, что Пруссия достаточно долго не участвовала в войнах с Наполеоном, питая фантастические иллюзии про свою непобедимую армию. Со времён Фридриха II Великого там просто история была в Берлине. Да мы там одной решительной атакой всех этих лягушатников разобьём. Ну, и два катастрофических поражения при Йене, при Ауэрштедте. Потом русской армии не пригодилось. И всё. И вынужденные там союзники Наполеона оттяпали у Пруссии почти половину территорий, пришлось с этим со всем смириться. Ну, так вот и прусский король тоже перешагнул, наверное, в себе все… в себе все эти обиды. И объединились все эти горе-короли и горе-дипломаты против Наполеона. Просто дальше все равно надо было предпринимать какие-то шаги. Но и тут на их счастье в принципе всё сделал герцог Веллингтон, потому что то, что произошло… Ну, это мы кратко уже пересказываем Сто дней Наполеона. Да? У нас была однажды даже целая передача, посвященная…
В. Дымарский
―
Да, да.
М. Кузахметов
―
… всему этому короткому, но яркому эпизоду европейской истории. Произошло неслыханное событие. Обладая примерно равной армией с Наполеоном, герцог Веллингтон сумел Наполеона не просто победить, а разгромить. То есть Наполеон не отступил, не отошёл, а оказался без армии. Его там увлекли его же собственные бегущие солдаты. В принципе он еле-еле выкарабкался. Ещё их там англичане преследовали. Ну, коалиция. Англичане там просто основную роль играли. Ну, пруссаки там помогли. Блюхер. Там много объяснений таких, как правило, уже немножко фантастических, потому что такого не могло быть. У Наполеона было всего до этого одно поражение в Битве народов, но там у него армия была в 2 раза меньше, сражение продолжалось больше 2-х дней, заряды для пушек кончились, да ещё и предали его саксонцы, которые находились в центре боя. И то он как проиграл? Он отступил. Да? И война там ещё несколько месяцев продолжалась. А тут вот всё. Катастрофа и разгром. Как такое может быть? Какое счастье в принципе вот для всех этих его врагов. Ну, и там объяснение невероятное. Дождь там прошёл неудачный. Мюрата вот не позвали. Или когда кавалеристы Нея захватили батареи с орудиями английскими, а у них вот гвоздей не оказалось, чтоб срочно заклепать эти орудия. Орудия опять заговорили, когда кавалеристов там заставили отступить. Или потому, что Наполеон что-то вот не вовремя лёг спать в 6 утра, когда в принципе атаки надо было начинать все, а тот решил вздремнуть. 3 часа все ждут, пока Наполеон там поспит. Ну, в общем, неважно там, лично он ошибался. Наполеон оказался разгромлен, без армии. И он уже, тоже наперёд зная, что с этими проклятыми маршалами невозможно договориться про оборону Парижа до последнего солдата, ну, как мы там уже знаем, снова признал поражение. Пытался в Америку сбежать, не получилось. Но на этот раз англичане его засунули уже максимально далеко и, как могли, отравили ему жизнь на острове Святой Елены. И снова европейские монархи счастливо и беззаботно могли вернуться к интересной теме балов, пиров и переделу Европы. Так вот тоже вот любопытная… Приводят там в пример слова Александра I, когда вот пришёл его звездный час, все вокруг него опять как будто бы сплотились, смотрят на него, как мы уже говорили там, придворные льстецы называли его там царь царей. Да?
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
И он говорит: «А я вот готов вот до последнего солдата, вот до последнего рубля жертвовать ради победы над… над Наполеоном». И к моему усажу, по-моему, он искренне готов был всеми нашими предками пожертвовать и всеми ресурсами только, чтоб Наполеону досадить. Хотя вот ещё раз, ну, чтобы вот эту историю, уж простите повторю в очередной раз, Наполеон Александра I не обманул ни разу. Все их договоренности выполнял. Только как будто бы, ну, как ни парадоксально, Александру I хорошее старался и делал, хорошее говорил. А Александр I его обманывал, лицемерил, лукавил и посадил на трон этого бесполезного Людовика ХVIII, который тут же Александра I и предал. Вот такие парадоксы истории. Ну, вот что значит, когда там личная неприязнь пересеклась там как-то. Что ж поделать?
В. Дымарский
―
Ну, политика есть политика. Что ж тут делать? Там это…
М. Кузахметов
―
Печальная, в общем, история. Так вот там, правда, любопытно, что окончательный документ, то есть тут они уже быстро все сговорились между собой. Всё, не будем там спорить, дожидаться. Потому, что документы…
В. Дымарский
―
Заключительный… Заключительный акт…
М. Кузахметов
―
Заключительный… Да, не секретные протоколы, а всё там открыто было, они подписали…
В. Дымарский
―
… Венского совещания, Венского конгресса.
М. Кузахметов
―
Да, практически ещё не зная результатов сражения при Ватерлоо, они даже подписали за 10 дней до самого сражения. То есть они хотели поскорей договориться, а потом уже вот над Наполеоном… Ну, правильно в принципе – да? – поделить лучше заранее шкуру медведя там. А то мало ли как потом всё обернется. Всё на берегу, в общем поделить…
В. Дымарский
―
Как в Ялте.
М. Кузахметов
―
… а не в море. Да. Вот Ялтинская конференция – правильный пример. Да еще раньше там Тегеранская, что давайте сразу договоримся…
В. Дымарский
―
На Тегеранской они еще не делили.
М. Кузахметов
―
Еще не до такой степени, но пытались уже. А в Ялте уже все переделили, хотя Гитлер еще был не побежден до конца. Еще не застрелился, в общем.
В. Дымарский
―
Ну, это да.
М. Кузахметов
―
Не погиб, не принял яду. Так вот, ну, дальше опять-таки к негодованию Александра I происходят вот досадные всякие, как ему казалось, недоразумения, потому что тут он удумал… Ну, приходит известие соответственно Наполеон разгромлен. Несмотря на то, что Александр I личного участия не принимал, но как будто бы он… А все в Вене ещё, все практически все там. Ну, приезжают и уезжают. Ну, Александру I далеко, и в Петербург он не торопится. А все эти дипломаты там. Так вот происходит досадная, унизительная даже в какой-то степени для него вещь, потому что этот проклятый Веллингтон, не спросясь, привозит Людовика ХVIII фактически в обозе обратно в Париж. А Людовик ХVIII возвращается в Париж в эти дворцы так, как будто ничего не произошло, как будто он просто вот пообедать сходил и вернулся. Александр-то I был уверен, что, ну, сейчас начнётся торг какой-то обратно. Да?
В. Дымарский
―
И уже будет…
М. Кузахметов
―
И тут уж…
В. Дымарский
―
Уже будет не Людовик ХVIII.
М. Кузахметов
―
Да. Ну, как минимум. Ну, как минимум там можно что-то будет выторговать для себя. Ничего подобного не происходит. То есть в первый раз при возвращении Людовика ХVIII Александр I тогда был в Париже, условия там ставил, пока Конституцию французский король не подпишет, я его в Париж не пущу. А теперь вот все без него. Гадко и неприятно всё это. Но тем не менее к тому моменту, просто я напомню, они уже подписали там все главные договоры. А там же ещё смешно, что Людовик ХVIII теперь тоже более сговорчивый, теперь-то он не кочевряжиться с Конституцией. Это же тоже вот классический пример этих Бурбонов, которые вернулись. Людовик же с братом вернулся. Да? С этим будущим Карлом Х. И как про них и говорили, эти Бурбоны ничего не забыли и никаких уроков не выучили, никаких выводов не сделали. То есть это что значит «не забыли»? Что всё наше и всех к ногтю опять. Ну, не сделали выводы, что это в итоге привело к драме для их родственника Людовика ХVI. На гильотину всё это привело, вот нежелание идти на очевидные какие-то компромиссы, там представительские какие-то несложные. То есть что там люди просили? Учитывайте наше мнение при принятии решения. А потом вот революция. Ну, и мы вот примерно в такой же сейчас ситуации находим: жульничество с выборами, отсутствие представительства. Кто эти люди, которые в Кремле принимают решения? Где у них там народный мандат? А потом удивляются – да? – всё. Но тут Людовик ХVIII, в общем, ему-то повезло, он-то не на гильотине закончил там свою жизнь, но стал, конечно, более осторожный. Но было счастье и у Александры I. Почему? Он сумел выторговать совершенно неожиданно для себя, ну, или может ожиданно для себя, как говорят его поклонники, вот ведь, мол, какую провернул сложную интригу. Ведь он продавил назначение премьер-министром Франции кого? Дюка Ришелье.
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
Который в принципе во Францию не был с 1790 года, а в нашей истории знаменитый персонаж. Но, наверное, тут поподробнее надо рассказать…
В. Дымарский
―
В основном… в основном благодаря мушкетерам, конечно.
М. Кузахметов
―
Ну, фамилия знаменита, потому что это его дальний предок…
В. Дымарский
―
Фамилия. Да.
М. Кузахметов
―
… это же не прямой…
В. Дымарский
―
Это другой Ришелье. Надо сказать, другой Ришелье.
М. Кузахметов
―
Да, да. Но тем не менее там по знатности. Да, там приходишь куда-то и говоришь: «Я Ришелье», и сразу так к тебе особенное отношение.
В. Дымарский
―
Это не о Вас ли писал Дюма?
М. Кузахметов
―
Ну, тем более… Дюма там, правда, попозже написал. Но тут на всякий случай тоже оговоримся, что изучать историю Франции по «Трем мушкетерам» как минимум очень рискованно.
В. Дымарский
―
Рискованно, конечно.
М. Кузахметов
―
Там, конечно, Ришелье безусловно…
В. Дымарский
―
Вещь гениальная…
М. Кузахметов
―
… выдающийся государственный…
В. Дымарский
―
… но это не учебник истории.
М. Кузахметов
―
Ни в коем случае. Как-то в детстве нормально там читаешь, смотришь, вот тут вот гвардейцы кардинала…
В. Дымарский
―
Да.
М. Кузахметов
―
… а тут вот мушкетеры короля. И вот там история с подвесками. И вся история Европы там и решается. Не так, в общем.
В. Дымарский
―
Да, не так.
М. Кузахметов
―
Лучше по-другому всё-таки изучать, как минимум там с войнами между католиками и протестантами все посерьёзней было. Ну, так вот Арман-Эммануэль дю Плесси Ришельё. Он прожил не такую долгую жизнь – 55 лет. В 1766 году родился. Но яркую. Ну, то есть вот человек знатного происхождения. Да? Понятно. Вот начинаются во Франции все эти безобразия, и он предусмотрительно… Интуиция, наверное, подсказала. Он еще, в общем, в 1790 году покинул Францию и, наверное, правильно сделал. А то тоже бы на гильотине бы закончил там свою молодую беззаботную жизнь как тысячи дворян-роялистов. И произошла такая удивительная история, что он очень быстро отказался… По-моему, даже еще чуть раньше покинул Францию, потому что он в России был уже в 1790 году. Он поступил младшим офицером в русскую армию. Ещё раз напомним, в те время совершенно нормально, легко и беззаботно дворяне переходили, никто их предателями не считал. Если присягу не приносил, что ж тут такого? Во Франции не пригодился, пригодился в России. Он, в общем…
В. Дымарский
―
И наоборот.
М. Кузахметов
―
Он успел поучаствовать в штурме Измаила. То есть еще даже Павел I не сел править, ещё Александр I мальчик, а Ришелье уже штурмует Измаил.
В. Дымарский
―
Главное, что в Одессе побывал.
М. Кузахметов
―
Не просто побывал! Фактически он ее и создал.
В. Дымарский
―
Вот. Конечно, он ее и создал. Да?
М. Кузахметов
―
Так он человек инициативный. Да. Энергичный.
В. Дымарский
―
А вот знаете, какая есть… Вы знаете, какая есть версия названия Одессы? Французская версия. Не знаете?
М. Кузахметов
―
Вот это Вы франкофон. Я…
В. Дымарский
―
Да, да. Это… Я не очень в нее верю, но что если наоборот прочитать Одесса – это асседо. А асседо в переводе на русский «много воды».
М. Кузахметов
―
Ну, для фран… Французское сердце, наверное, греет эта история.
В. Дымарский
―
Ну, да. Ну, да. Может быть.
М. Кузахметов
―
Ну, так вот…
В. Дымарский
―
Это… Это, конечно, связано с тем, что… с Ришелье. Да? Раз уж про французов…
М. Кузахметов
―
А мы сейчас расскажем, поясним, откуда все это произошло…
В. Дымарский
―
Ну, да.
М. Кузахметов
―
… и почему все это может вполне реальную подоплеку. Потому, что энергичный, молодой французский дворянин пишет проект Екатерине II тогда ещё, а давайте вот эти прекрасные земли на берегу Чёрного моря заселим французами, которых эти проклятые якобинцы изводят, изгоняют. А здесь же виноград растёт. А мы же рассказывали когда-то, – да? – приезжает мадам де Сталь в Москву и говорит, у этой страны нет будущего, здесь виноград не растет. Кто здесь жить-то может? Какой нормальный человек здесь будет жить? А вот тут Черноморское побережье, незаселенное, красивое. Тепло. Климат подходящий. Сейчас мы заселим французами, и всё, будет благодатная земля. Присягу все принесут. И тем более все по-французски говорят в Петербурге и в Москве. Мы же лишний раз напомним, как они все общались. Удивительным образом не на немецком даже в Вене. Они почти все говорили по-французски.
В. Дымарский
―
Вся Европа говорила.
М. Кузахметов
―
Да. Да. И это им было нормально говорить по-французски. Потом уже забегая вперед, там даже кое-кто из декабристов с трудом давал показания на следствие на русском языке, потому что французским лучше владел. Да, хотели вот русскую патриотическую революцию провернуть. Ну, не патриотическую. Ладно. Это отдельная история. Там доберемся. Ну, так вот. Ну, тут план, правда, Екатерина, может, и одобрила бы, но только не может такого быть, чтобы вся эта французская знать поехала необжитые берега Черного моря… а не в Петербург и не в Москву, где климат похуже, но там уже дворцы, балы. А тут-то чего? А крестьян так просто не выманишь, да тем более из наполеоновской Франции французских соответственно – да? – крестьян, чтобы они там виноградники… чтобы они там эти знаменитые сорта французского вина стали выращивать. Но как и не удивительно, не разочаровался всё равно Ришелье, человек деятельный, энергичный, со своими проектами. Ну, ему пришлось на некоторое время покинуть, правда, черноморский берег, потому что там Екатерина II умерла, Павел I его как-то полюбил, назначил лейб-гвардии Кирасирского… Кирасирского полка командиром. Но, правда, в Петербурге. Но потом, судя по всему, поссорился. Но Ришельё успел подружиться с Александром I. И после короткого правления Павла I Александр I вспомнил про… Ну, дюк – герцог. Да. Но у нас так осталось это все. Дюк. Да? Ришельё. Подружиться с Александром I. Тот вспомнил и говорит, ты же такой вот энергичный, деятельный. Надо что-то нам делать, обживать как-то эти берега-то Черного моря. Это ж теперь всё наше. И ещё раз напомню, это столетиями территория была во владении кочевых цивилизаций. Тут вот как бы меня там не укоряли, я не сторонник империализма. Но у кочевых цивилизаций не было никаких шансов выстоять против земледельческих цивилизаций. Так или иначе земледельцы вытеснили бы кочевников с этих прекрасных земель. И теперь там живут десятки миллионов людей и почему-то не кочевники. Ну, в основном украинцы соответственно. И вообще Одесса, напомним, – это Украина, нынешнее независимое государство. Так вот в 1803 году Ришелье назначен градоначальником практически недавно появившегося города Одесса, а потом вообще в 805-м году и губернатором всей Новороссии. И вот тут он, конечно, совершил, ну, вот в нашей отечественной истории, ну, реальные подвиги как администратор, потому что Одесса вот превратилась… Ну, был запущен механизм, чтоб Одесса стала такой серьезный столицей южных земель российских или украинских, прекрасным городом, ну, в силу там разной специфики городом там у нас имеющим славу таких юмористов там знаменитых. Но если кто-то видел хотя бы фотографии, там вот старый центр… А мы-то, напомним, из Петербурга – да? – ведем вещание. Это прекрасный европейский город с прекрасными здания, ну, подзапущенными. Ну, если когда-то всё это будет подчинено, это будет центр впечатляющий в Одессе. И всё, весь этот механизм запустил, в том числе и Ришелье, потому что он не только создал максимум удобных условий для коммерсантов… Ну, для кого ещё? Кто всё будет… Чтоб порт там был. А ещё и запустил вот этот механизм превращения Одессы в центр культуры всего вот региона. Почему? Вот что его беспокоило? Что вот надо в 1-ю очередь? Ну, порт– там понятно. Ну, ладно, там гимназии. Театр…
В. Дымарский
―
Театр, конечно.
М. Кузахметов
―
Обязательно театр. Причем не просто какой-тот там деревянный…
В. Дымарский
―
… что там красавец-театр.
М. Кузахметов
―
Да! Чтобы там по проекту Тома де Томона. Ну, у нас он в Петербурге известен как архитектор. Так и Ришелье позаботился о том, чтобы это тоже его – да? – соотечественник этнический как минимум еще и проект этого сооружения подготовил. И да, одесский театр уже в 1809 году. А в 1811 году ботанический сад, чтоб там был. Вот как человек заботился о будущем Одессы. И всё… Действительно это уникально, потому что мы-то всё… У нас-то кто градоначальник приходит в 1-ю очередь на ум? Салтыков-Щедрин-то нам всё рассказал. Город Глупов. Вот она вся история. Или у Гоголя там что вот происходит? Шельмы, воры, жулики, мошенники. Лишь бы ничего не делать. Да? Там взятки брать. И тут вот такой… такой подарок судьбы Одессе во всяком случае в виде градоначальника перепал. Кстати, это тоже был относительный риск, потому что войны с Турцией продолжались. Например, там тоже вот параллельно со всем этим очередная русско-турецкая война и уже в звании генерала Ришелье должен был захватить немного-немало Измаил в 1806 году. Мы же там всё помним, взяли один раз Измаил, а то, что потом опять его по миру отдали туркам, ну, как-то что-то не вспоминается. И не смог Ришелье Измаил захватить. В итоге там, правда, война благополучно закончилась, а потом ещё раз благополучно закончилась. Ну, там уже Кутузов мир заключал накануне войны с Наполеоном. Все сравнительно удачно там всё опять завершилось. Зато Одесса… Мало ли там как? Пришли бы янычары и устроили бы там из театра хаммам – да? – там со своими турецкими банями. Ну, так вот и вот проходит еще несколько лет и Александр I говорит, так, Талейран провинился, жулик, шельма, мошенник, но я так и быть согласен на Людовика ХVIII, но премьер-министром пусть у него будет наш человек Арман Ришелье, тогда я вот на всё смотрю сквозь пальцы, я тогда согласен. И всё сошлось. И действительно человек, который больше 20 лет не был во Франции, четверть века, возвращается и становится премьер-министром. Ну, правда, он так и не выучил русский язык толком. Это всё ему не пригодилось. Ну, что-то знал.
В. Дымарский
―
Ну, Одесса… Одесса дала премьер-министра Франции.
М. Кузахметов
―
Да. Но он не то, чтобы там родился. Он из Франции-то приехал.
В. Дымарский
―
Да, да, да.
М. Кузахметов
―
Но можно гордиться. Но слава богу, Ришелье больше повезло, там в Одессе сохранились ему памятники, названия. Это… Это счастье.
В. Дымарский
―
Да, да, да.
М. Кузахметов
―
Редкий случай, потому что у нас там с этим… с борьбой с памятниками, с названиями улиц и с названиями городов – это печальная драма, но там слава богу всё… И он такой же персонаж-то яркий в одесских анекдотах, там всяких шутках, прибаутках. И большинство людей на слух воспринимают Одесса и Ришельё как немножко тождественные понятия, хотя не все там подробности эти знают. И тут вот и Александру I он пригодился. Всё удачно сошлось.
В. Дымарский
―
Ну, хорошо. Венский конгресс тем временем продолжается…
М. Кузахметов
―
Как ни странно. Да. Вот эта победа русской дипломатии не завершила Венский конгресс.
В. Дымарский
―
Не завершила Венский конгресс. Как он будет продолжаться дальше, об этом через неделю. Это была программа «Все так плюс». До встречи!