Риски могут быть больше, чем кажутся
Наверное, всё же надо об этом написать. Пожалуйста, не надо считать этот текст поводом для очередного горячего спора «уехавших» и «оставшихся», либо моим советом кому бы то ни было. Это просто моё размышление, основанное на том, чем я сейчас занимаюсь: наблюдении за ситуацией с политзаключёнными и разборе новых таких кейсов. Ну, и на моём опыте работы в системе и рядом.
Поразмышлять я хочу об опасности или безопасности «возвращения» в Россию уехавших оттуда в последние годы — я думаю, этот вопрос актуален для многих, и многие взвешивают риски. И многих зовут обратно: кого близкие, кого дела, а кого иногда — и оставшиеся представители гражданского общества. Возвращайтесь, возвращайтесь: в целом тут безопасно! Потрите свои старые посты и реплики в соцсетях, смените род деятельности, просто живите: вы — не лидеры общественного мнения, ну, подумаешь, пару раз вышли на митинг, вас и не заметил-то никто, вы больше не занимаетесь оппозиционной деятельностью, вы детские книги иллюстрируете (например) вы — неинтересны системе. Просто живите — вас никто не тронет!
Снова оговорка во избежание: ни в коей мере я не берусь оценивать важность того, что держит в России тех, кто в ней остается, будучи несогласен с происходящим. Порой я восхищаюсь теми, кто сделал этот выбор осознанно. Но о рисках поспорю.
Помню, меня шокировала история заехавшей к нам в московский СИЗО из Уфы Лилии Чанышевой, в прошлом (!) активистки ФБК. Вот она верила, что можно просто жить, выйти замуж, завести детей. Она осталась, ей дали 7 с половиной лет, просили — 12. Выйти из этой реки оказалось невозможным. Поэтому вывод первый — закон для оппозиционеров имеет обратную силу. Ничего нового. Но Лилия и другие активисты ФБК — это как бы первый, ну, или, по крайней мере, второй эшелон.
Что происходит дальше. Тоже банальность, но надо вспомнить: репрессивный маховик работает так, что коль скоро он запущен, сотрудникам силовых ведомств необходимо ширить масштабы. Не по злобе — для отчетности. Они не могут отчитаться: реальные враги режима закончились! Им надо отчитываться показателями. И они не могут это остановить: они будут ловить сначала тех, кто активисты, потом тех, кто дружил с активистами, потом тех, кто знаком с активистами, потом тех, кто рядом стоял с активистами, кто мимо проходил, ну и так далее. А в третьем квартале надо поймать больше, чем поймали во втором, ну или хотя бы сравнимо. Это как у меня в системе было: «Плана по взысканиям у нас нет. Но, знаешь, Алиса… очень похоже, как будто он у нас есть. Просто выучи слово АППГ».
Это надо просто учитывать при оценке рисков. Оно не остановится само. Оно должно кого-то арестовывать, расширяя круги.
И вот возвращается из Грузии в Россию по бесспорно неотложным и важным делам (вряд ли из беззаботности, но тем не менее) художник и автор граффити Филипп Козлов, и вот уже второй срок по 15 суток он отбывает в спецприемнике, и что-то мне подсказывает, что не отпустят его уже решить неотложные дела: это новая тактика правоохранителей.
Тимофей Руденко отсидел в спецприемнике 8 (!) раз, прежде чем его отправили в СИЗО, найдя в ТГ, наконец, пост, за который ему собрали состав «призывов к терроризму». Филипп Козлов — по крайней мере, достаточно известный в своих кругах человек. (добавлено: а вот подсказывают, что как раз сегодня Филиппа всё же выпустили — и слава богу, если это — всё).
А вот менее известный: белогордца Германа Евдокимова приняли сотрудники ФСБ и отправили в СИЗО чуть не прямо из аэропорта, когда он прилетел повидаться с сыном из Африки, где жил и работал. Видимо, товарищ майор как раз к этому моменту долистал «ВКонтактик» до его поста годичной давности об ударе по Белгородской базе, и уголовное дело по «оправданию терроризма» распахнуло перед «возвращенцем» свои объятия, а камера приветливо лязгнула замком. Что с ним сейчас — не знаю: мало информации. Но предполагаю, что подобной встречи мужчина не ожидал.
Мне просто показалось важным еще раз напомнить об этом. Не для того, чтоб кого-то отговорить, но возможно, чтоб указать: риски могут быть больше, чем кажутся. Еще раз: оно САМО — не останавливается. Этой штуковине нужно кем-то отчитываться. Просчитайте максимально ответственно, что это не будете вы.
А, и не забывайте о доносах. ☹