Купить мерч «Эха»:

«Код доступа»: Мир скулящих львов

Юлия Латынина
Юлия Латынинапублицист, писатель

Стало общим местом, что США хотят сдержать Путина в Украине, но у меня зарождается мысль, что есть вторичная цель: сдержать Украину. Потому что Украина с амбициями, которые демонстрирует Зеленский… и просто большая страна внутри Европы, которая воспринимается как одна из бывших советских республик, на самом деле Европе не очень-то нужна…

Код доступа6 января 2024
Код доступа 6 января Скачать

Подписаться на Yulia Latynina

Поддержать канал Latynina TV

Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер, господа! Это Юлия Латынина, как уже бог знает, сколько лет в это время по субботам. Это «Код доступа». Не забывайте подписываться на «Латынина ТВ», делиться ссылками, ставить лайки.

Конечно, это время подведения итогов, 23-й года, время прогнозов на 24-й. Прогнозы, откровенно говоря, не очень приятные, потому что то, что мы наблюдаем, — мы наблюдаем взаимную резню в окопах. Мы наблюдаем, как сказал генерал Залужный в своей статье в Economist «тупиковую окопную войну, из которой в существующих вариантах нету выхода.

И  я начну с двух историй. Одна заключается в том, что в обстрелах Россией Украины в конце декабря и 2-го января участвовали северокорейские ракеты. Понятно, что это не могло произойти без одобрения Китая.

И другая история, которую рассказал Newsweek и подтвердил генерал в отставке Бен Ходжес, а также советник Залужного Дэниэл Райс, соответственно, тоже американец. Они сказали, что вместо того, чтобы передать устаревшие, но совершенно целые, нормальные «Атакамсы» Украине Америка их порежет, что, собственно, даже гораздо дороже, чем выстрелить их и забыть.

Это показывает реальное отношение не только американцев, но и европейцев, потому что есть большие проблемы, как мы знаем, с выделением европейской помощи, к тому, что сейчас происходит. И то, что войну записали в пассив. Еще недавно это был актив. Еще недавно всех хотелось вскочить и проехаться на этом поезде.

И вот Андрей Николаевич Илларионов в замечательном своем спиче, который он произнес у Людмилы Немиря — я вам сильно рекомендую этот эфир — обратил внимание на очень важную вещь, что 61 миллиард долларов, который выделяется Украине, которые должны быть выделены Украине  если и когда будет принят тот закон, который идет в американском Конгрессе, — это деньги, которые выделяются не очень скоро в то время, как большинство вещей, которые выделялись сейчас Украине, они выделялись согласно так называемого PDA или Presidential Drawdown Authority. Я говорила, что это совершенно замечательная вещь, не хуже в каком-то смысле ленд-лиза, потому что PDA позволяет президенту Байдену немедленно из своего кармана брать эти деньги. И не просто давать деньги, а передавать вооружения на эти деньги и делать это без какой-либо санкции Конгресса, под зонтиковой санкцией, которая раньше существовало. И, таким  образом, было передано Украине  вооружение на 23 миллиарда долларов. И PDA так же, как ленд-лиз  кончился. И о этом почти никто не говорит. А это очень серьезная штука.

Людям, которые невнимательно смотрят за тем, как выделяются деньги, на что именно, легко запутаться. Михаил Подоляк нам вчера сказал, что это не совсем так, что какие-то деньги, как только будет принят этот закон, смогут быть выделены немедленно. В этого я проверить не могу, действительно, просто посмотрела, что PDA кончился, и это очень плохая история.

Вторая история, если говорить с российской стороны заключается в том, что Путин под Авдеевкой потратил, если не все свои резервы, то очень много. У него был кулак 50 тысяч, которые он там собрал. И тысяч 15 из них выведены из  строя. Что означает следующее. Во-первых, планы путинского наступления на зиму 24-го года сорваны. Потому что явно… или можно предположить, что Путин собирался  наступать, развивая в эйфории от неудачи украинского наступления, и эти планы не могут быть реализованы без тотальной мобилизации, которая вряд ли будет проведена до выборов. Соответственно, если Путин проводит эту мобилизацию после выборов, это означает еще одно крупное переформатирование социума с повышением недовольства населения, потому что Путин уже переформатировал российскую экономику, чего от него не все ожидали, и это его крупный козырь. Но вот переформатировать еще и российскую мобилизационную систему не до состояния той частичной войны, которую сейчас для России ведет Путин, а до состояния тотальной войны и догрузить этим экономику  и, возможно, убить, тем более, что там не очень хорошие показатели социологии.

Я не знаю, почему нам очень часто украинская пропаганда рассказывает, что 80% россиян за войну, что они хотят видеть трупы окровавленных украинских младенцев на своем столе. Поддержка войны чрезвычайно падает. И Путин как всякий диктатор не может с этим не считаться. Это, кстати, один из самый сильных аргументов, который гласит, что теоретически, если бы Путин действовал логически — а мы не можем заподозрить Путина в том, что он часто действует логически, — сейчас с позиции силы, с позиции неудавшегося украинского наступления ему было бы логично предложить какие-то переговоры.

Соответственно, второй момент очень важный после Авдеевки. Получается, что в прошедшем году было не одно неудачное наступление, о котором все знают — ВСУ на Токмак, а два: ВСУ — на Токмак и Путина — на Авдеевку.

Мы сейчас будем обсуждать роль американской помощи в отражении путинской агрессии. Обращаю ваше внимание, что сильно преувеличивая, разумеется, с поправкой на беззаветное самопожертвование Украинской армии и особенно украинских ССО, не получилось бы ничего у ССО без американских «Джавелинов» на первом этапе войны. Не получилось бы ничего у Украинской армии без «Хаймарасов», когда они срывали путинское наступление на юге.

А вот наступление на Авдеевку — реально сейчас очень поставляется помощи.  Хотя есть южнокорейские снаряды, которые никто не афиширует, есть китайские снаряды, которые никто не афиширует. Но можно сказать, что наступление на Авдеевку сорвали украинские дроны. То есть в оборонительной войне Украина становится более способной защитить себя.

Ну, и, конечно, вещь, которую я уже отмечала, что катастрофические потери при наступлении Путина на Авдеевку показывают, как выглядело бы наступление ВСУ на Токмак, если бы генерал Залужный подчинился политикам и продолжил наступать лбом о бетон.

И это подводит нас с к самой печальной истории. Потому что стало общим местом, что США хотят сдержать Путина в Украине, но у меня в последнее время зарождается и вторая мысль, что есть вторичная цель, которая называется: сдержать Украину. Потому что Украина особенно с теми амбициями, которые демонстрирует президент Зеленский… и просто очень большая страна внутри Европы, которая является бывшей советской республикой, которая воспринимается как одна из бывший советских республик, на самом деле Европе не очень-то нужна. Потому что Украина и говорит: «Мы идем в Европу». Но вы знаете, как германцы приходили в Римской империи и говорили: «Мы  так хотим жить в римской империи, мы так будем служить императору… Если император не хочет, чтобы мы ему служили, мы его поменяем». Довольно много народу хочет в Европу на халяву-то.  Но Европа последнее время чего-то не хочет.

И поскольку цель Путина либо не пустить Украину в Европу вообще, либо оторвать от нее такой кусок, что то, что убежит в Европу, будет достаточно маленькое, то если мы посмотрим с точки зрения Запада, то это не такая уж плохая цель. И вот именно этот исход: одни стачивают других, Украина — Россию, Россия — Украину, во-первых, есть пока единственно реальный, а для Запада если не желательный, то вполне приемлемый.

Это, разумеется, не злая воля Запада. Это злая воля Путина. И это результат его страшных ошибок в отношении самой России. Потому что важно сказать, что само нападение Путина на Украину было следствием того, что Россия свернула с того пути, на который ее поставил Петр Первый, и превращается в азиатскую скрепоносную державу. Вот если бы Россия была процветающей, не обязательно демократической страной (Китай не демократическая страна), никто бы от нее никуда не спешил бежать.

Если вернутся к истории, даже к российской истории, к огромной империи, которая, как всякая империя, была многонациональна во главе с германским императором с остзейскими баронами в качестве одной из управляющих крупных социальных среда, Украина, конечно, была если не контролирующим акционером, то была очень крупным пайщиком этого предприятия.

И я много раз говорила, что без Украины не было бы России в ее нынешних границах, просто не было  бы Сибири, и без России не было Украины в нынешних границах, потому что если посмотреть по состоянию даже на XVIII век, то те земли, которые сейчас занимает современная Украина — это была бы в основном Речь Посполита.

И вот этот союз европейского вымуштрованного солдата-пехотинца и степного конника, казака, он, конечно, обусловил и абсолютно военные успехи России и ее экспансию.

И когда в 91-м году Советский Союз развалился, я не считаю, что это было чем-то предопределено. Я считаю, что секретари ЦК республик решили поделить вотчину. Номенклатура решила поделить то, что имело.

Это не то, что значит, Советский Союз можно или нужно воскресить. Но я могу сказать, что как распад Римской империи абсолютно не был предопределен, тем более, что Восточная ее часть сохранилась, тысячу лет жила и называлась Византией, то когда рухнуло государство, то рухнуло всё — правящие элиты, общественные отношения, экономические отношения. И, конечно, это была ужасная страна. Но проблема заключается в том, что если мы сравниваем возможности мирного перехода, мирной эволюции Советского Союза, глядя, скажем, например, на Китай, который строит вполне себе авторитарную, но одновременно суперрыночную экономику. Мы всегда думали, что после развала Советского Союза будет везде демократия и рынок. Но после развала Советского Союза в лучшем случае оказалась Латинская Америка.

И когда Путину досталась та страна, которая досталась, он мог построить в ней могучую экономическую державу, к которого тяготели бы окрестные страны просто по закону экономического тяготения. Но он стал строить клептократию.

Если представить себе, что к  2014 году была бы огромная российская экономика со сверкающей Москвой, с гигантскими концернами, с ЮКОСом, который владел долей в Chevron, с Яндексом, который мог соревноваться бы вполне с Google  и так далее. А, с другой стороны, была бы замечательная Европа, которая, во-первых, с этой крупной экономической державой связана неразрывными узами, потому что любая крупная экономика связана с другой любой крупной экономикой.

Ну да, Европа имеет свои преимущества. Во-первых, демократия, во-вторых, халява. Про халяву не надо забывать. Гендерный консультанты, с другой стороны мигранты и посредине — Украина. Вот как вы думаете, в такой ситуации возможно было бы, чтобы Украина, зажав уши, убегала от путинской России со словами: «Боже мой! Только этого не видеть»? Да, если были там какие-то супернационалистические проекты, они имели свои 5, 10, а то и 20% в парламенте, это было бы совершенно неважно. Потому что есть закон экономической гравитации, который гласил бы, что Украина избирала бы иногда более проевропейских президентов, иногда более пророссийских, неважно было бы, чей Крым.

Очень многие проблемы, которые сейчас существуют внутри Украины, в том числе с разломом по национальной линии — это следствие слабости путинской России. Когда у вас огромная империя раскалывается на два куска и на Западе остается кусок с населением, которое говорит на нескольких разных языках, и кто-то ощущает себя украинцем, говорящим по-украински, кто-то  ощущает украинцем, говорящим по-украински. Кто-то ощущает себя русским. При этом другая часть империи остается привлекательной по самым разным параметрам, то не возникает проблем с идентификацией второй части. Она себя идентифицирует как мост.

А вот когда Путин, с одной стороны, превратил Россию в посмешище и позор и потащил ее от Европы, то есть заколотил то окно, которое прорубил Петр Первый и одновременно вел себя агрессивно, тогда Украину как фаэтон потащило в разные стороны, потому что страна должна была вынуждена выбирать. С одной стороны, оторваться от страны, от той империи, в которой она была когда-то гигантским пайщиком, но которая тонет в бездну, а, с другой стороны, тогда иметь заведомые проблемы со своими русскоязычными кусками.

Не было хорошего выбора. Это был выбор, связанный, прежде всего, в то, что Путин превращал Россию. И после этого дисклеймера вернемся к Западу. Потому что очень любят говорить по поводу этой войны, что Запад спит, Запад впал в маразм и что Путин воюет с Западом, воюет с НАТО, а НАТО на войну не явилось. Не проснулся.

У меня возникло несколько вопросов в связи с этим. А что, собственно, значит, Запад спит? Возвращаемся к истории. 1772 год, Екатерина вводит войска в Польшу, в Речь Посполитую. Ну, что, тогда Пруссия, Австро-Венгрия бросились помогать несчастным полякам, заваливать их  тогдашними «Хаймарсами»? Напоминаю, что Пруссия и Австро-Вергрия с удовольствием поучаствовали в разделе сначала первом, потом втором, потом третьем. И я как-то не сомневаюсь,  что если бы в XIX веке случилась такая война, то да, Европа с удовольствием бы в ней поучаствовала но совершенно на другом уровне вовлеченности, чем сейчас, но только этот уровень вовлеченности заключался бы в том, что Польша немедленно захапала обратно Галицию.

Кстати, светлая мечта Путина, что другие страны примут участие в дербании Украины, потому что ему важно Украину если не съесть, то ослабить. И в этом смысле долгая война, в течение которой просто много людей убежит из Украины и много людей осядет в Европе, его полностью устраивает, да и европейцев устраивает. Потому что смотрите, какие замечательные эмигранты. Ну, и какие-то куски удастся отхватить. То есть путинская стратегия, учитывая, что у него все равно худшие варианты, она такова.

Так это я к тому, что не надо забывать, что когда мы говорим, что Европа спит, то хотелось как-то двух противоположных вещей. У всех людей доброй воли была надежда, что, с одной стороны, путинской агрессии будут дан суровый отпор, а, с другой стороны, этот отпор, предполагалось, дает та самая Европа, которая никому не дает суровых отпоров, собственно, это и делает ее нынешней благостной, ушедшей на пенсию старушкой Европой. Потому что суровый отпор никто никогда в таких случаях не дает. И, собственно, Европа отличалась от Китая и Европа эволюционировала благодаря тому, что при едином культурном субстрате у нее были очень сильные внутренние войны, и это и привело к техничному и научному прогрессу внутри Европы.

Вот Китай всё завоевал и перестал в научном и техническом смысле, особенно в военном эволюционировать.

Так что проснувшаяся Европа — это немножко другая история.

А второе — это мы постоянно слышим, что США что-то делают, что не так надо Украине , не понимают своего счастья, они тупые, Байден спит, а Украина воюет за будущее всего человечества, за демократию. Ну, давайте обратимся, во-первых, к фактам. Я  посмотрела, в прошлом году Америка предоставила Украины 75 миллиардов долларов. Израиль для сравнения была предоставлена военная помощь на 3,3 миллиарда долларов. И Украина получила помощь в размере 0,32% ВВП США. Вопрос: это много или мало? Для сравнения: Израиль в 79-м году — это год, когда ему больше всего давали американцы военной помощи, — он получил 0,18% ВВП США, то есть почти в   два раза меньше. Ну, еще для сравнения: бюджет НАСА в 22-м году составляет 29 миллиардов.  То есть Украина получила 25, а НАСА — 29.

Это что значит? Во-первых, железный закон помощи заключается в том, что помощи дают всегда меньше, чем мы сами зарабатываете. Израиль всегда оборонялся своей собственной армией.

И второе: Не видно никакого злого умысла со стороны США. Они, действительно, давали абсолютно рекордные для себя деньги, они давали их на то, чтобы Украина вышла из стратегического тупика, потому что стратегический тупик летом 23-го года грозил Украине  большими проблемами, чем России.  Путин стремился навязать этот стратегический тупик. Отсюда была идея вырваться из него с помощью наступления. И после этого принудить Путина к переговорам.

Этого не получилось. Не шмогла. И после того, как не шмогла, США задумались о том, каким способом выйти из этой войны, минимизировать эти потери. Эта тема перестала быть политически выгодной. И что именно хотели США добиться, чтобы об этом говорить, надо для начала послушать те же США, потому что это все-таки сверхдержава.

Если можно, обращусь к двум важным статьям. Одна из них напечатана в Newsweek еще в мае. Это статья очень известного обозревателя журналиста Аркина. Она о том, что Украина не соблюдает договоренности, достигнутые между Путиным и Бернсом. Напомню, что директор ЦРУ Уильям Бернс накануне вторжения приехал в Москву. И вот в этой статье прямым текстом говорится, что фактически Байден и Путин заключили джентльменское соглашение, что «США не предпримут никаких действий, которые могут угрожать самой России и Путину, а в обмен Путин не будет эскалировать войну за пределы Украины и пользоваться ядерным оружием».

Дальше в статье говорится, что Зеленский была абсолютный мастер в том, что он получил гораздо больше того, что Америка собиралась ему дать. Но при этом опять же в статье говорится (один из цээрушников говорит), что Киев должен был соблюдать невидимые красные линии.

Это я к чему? Сколько угодно можно пропагандистски рассказывать, что США сейчас проснутся, поймут, что сейчас Четвертая мировая война, что Украина за них воюет, что Путин не остановится. Но факты на земле таковы, что такова была договоренность. И вся эта статья о том, что Украина эти договоренности постоянно нарушает то какими-то дронами по Москве, то убийством Дугиной, то убийством Татарского.

И у меня, естественно, вопрос. Так можно говорить, что американцы не понимают своего счастья. Можно говорить, что сейчас они снова поймут, что Украина сражается за них. Но есть конкретная вещь: Бернс и Путин договорились. И вопрос: «Убийство Дугиной помогает или мешает стратегически Украине?» Естественно, речь идет не о всех спецоперациях, которые делает Украина. Например, взрыв Крымского моста или  спецоперации в Крыму, они явно открывали пределы возможного и явно заставляли Америку какие-то вещи передумать и разрешить. Но куча всяких историй, когда дроны куда-то летят, наносят минимальный военный ущерб России, приводит к большому количеству пиара, пропаганды, и еще Украина говорит: «Это не мы. Это Русский добровольческий корпус» — все вот это.

Вся эта статья это о том, как это воспринимается в Америке. И в Америке это воспринимали как-то, что Украина не системный игрок, она не держит договоренностей.

Вторая статья Сюзан Глассер в The New Yorker. Это очень интересная статья против Джейка Салливана. Где, в частности, задает Сюзан Глассер, обозреватель, журналист, публицист очень влиятельный, принадлежащей Демократической партии…  Напоминаю, что Салливан — это помощник по национальной безопасности, главный архитектор отношения президента Байдена в этой войне. Точнее, он оформляет те желания, которые высказывает президент Байден. И в ней повторяется та формула, что инструкции президента Байдена были абсолютно ясны с самого начала: Никаких американских солдат на земле; никакого оружия, чтобы атаковать российскую территорию, не давать Путину возможности для ядерной эскалации.

Вопрос: Когда в этой ситуации пропаганда начинает рассказывать о свободном Татарстане и о том, что все, кто против того, что Рашка сейчас развалится, путинский режим падет, — те, кто против, это враги Украины. А вопрос: Способствует ли это победу Украины? И вот тогда у меня вопрос к пропагандистам, которые это рассказывают: Они президента Байдена, Салливана и Бернса тоже запишут во враги Украины? Не многовато ли врагов, не считая Илона Маска.

Сюзан Глассер спрашивает Салливана, как он относится к идее, что Украина сражается за США. Ответ Салливана: «Просто инстинктивный оскал. Украина не сражается для США ради наших целей. Они сражаются за свою землю и за свою свободу».

То есть есть украинский телемарафон, которому, кстати, The New Times посвятила только что два дня назад саркастическую статью, в которого говорила, что это достигает уровня пропаганды и что эта пропаганда дает большие преимущества Зеленскому и его партии. Ну, вот картинка в телемарафоне такая, что Украина сражается за США, а США почему-то не дают им оружия, вот они идиоты. Возникает вопрос: Ребята, если это происходит два года, может быть, у вас очки неправильные?

Дальше в статье Сюзан Глассер рассказывается ровно то, что я говорила, когда цитировала книгу Франклина Фоера о том, что Байден категорически был против представления НАТО Украине  в то время, как идет война. Байден был категорически против приема Украины в НАТО.

И дальше рассказывается, что Байден и Салливан решили предложить Украине  другой план, который заключался в том, что Украина становилась на права Израиля важным, действительно, союзником США. Напоминаю, что сейчас Украина не может себя назвать союзником никого из западных партнеров, потому что это скорее партнерство, чем союзничество. Союз — это когда бумажка подписана, и вы обязаны делать. А партнер — это когда вам милостыню дают.

И вот здесь рассказано, как лично Байден приезжает в Киев, президент сверхдержавы, встречается с Зеленским и предлагает эту модель. Дальше не рассказано, что по этому поводу сказал Зеленский. У меня впечатление, что просто этот кусок по какой-то причине из статьи решили изъять. В общем, мы знаем, что с тех пор официальная украинская пропаганда много раз заявляла, что цель Украины — это НАТО.

И дальше происходит знаменитый саммит в Вильнюсе, когда президент Зеленский продолжает настаивать на полном участии в НАТО. Американцы предлагают ему другие планы. Один из участников администрации говорит автору статьи: «Зеленский не хотел, чтобы ему сказали: «Слушай, дверь закрылась. Вы идете по совершенно другой дороге, и вы никогда не можете вернуться на другую дорогу».

Итак мы подытоживаем. Согласно книге Франклина Фоера Байден говорил Зеленскому, что будет война, тот говорил, что не будет. США сказали украинцам не устраивать терактов на территории России, что они пообещали Путину, что им это важно, неважно, хорошо это или плохо, это сказал партнер.  Вместо этого — Дугина и всё  остальное. США предложили израильскую модель. Ответ: «Нет. Чего это вы нам тут предлагаете?»

Но даже после этого президенту Зеленскому американцы подходят навстречу. И происходит тот самый Вильнюсский саммит. И все участники знают, что Украине  НАТО не предложат. Особенно категорически против Шольц. Все это в этой статье. Но американцы решают пойти навстречу Украине  и добавить в коммюнике перед Вильнюсским саммитом несколько лестных слов. Просто драгоценную веточку, с которой они долго торговались с Шольцем и, наконец, ее вписали. И Салливан совершенно счастлив, что они эту веточку, эту уступку Украине  вписали.

И дальше наступает июль 11 число, когда должны уже собраться лидеры в Вильнюсе. И Салливан понимает во время разговора с Ермаком, главной офиса президента Зеленского, что есть какая-то проблема. Салливан становится кирпично-красным как свекла, потому что Ермак ему заявляет, что то, что написано в коммюнике, этого недостаточно. И что Ермак сообщается Салливану, что он и Зеленский скоро прилетят в Вильнюс и собираются заключить конечную сделку, на что Салливан отвечает: «Это коммюнике НАТО, это не коммюнике Украины. Вы не можете его редактировать».

После этого стало ещё хуже. Зеленский опубликовал твит, который просто разнёс это  проект коммюнике за беспрецедентные абсурдные кондиции, которые выдвигались Украине. Салливан был просто совершенно поражён твитом. И один из людей, которые всё это видел, говорит, что «я никогда не видел Джейка таким разъярённым».

То есть мало того, что это всё произошло, это публично описывается. Это очень серьёзная история, когда между партнёрами такие вещи начинают публично описываться. Причём описываются они, конечно, в американской прессе. И в переводе это означает, что, «ребята, алло! Вы не командный игрок. Вы хотите, чтобы США выступали в ранге волшебного помощника. Так не бывает.

Теперь мы переходим к тому, что после этого наблюдали. Неудачное выступление, которое, естественно, обострило разные внутренние отложенные политические проблемы на Украине и, конечно, привело к тому, что это риторика о том, что за граница нам поможет, сейчас завалят деньгами… Я напоминаю, что американцы говорили Украине  о том, что нужна мобилизация, достаточно давно. Эдвард Люттвак, которого я люблю цитировать, писал, что Украина должна мобилизовать 2 миллиона человек еще летом.  Я спрашивала об этом Михаила Подоляка. Он отвечал, что несправедливо.  Я полностью согласна. Действительно, несправедливо, если у Америки есть такое хорошее оружие, и она не будет давать это оружие, а вместо этого надо будет мобилизовать украинцев, которые будут умирать в грязи.

Я уже говорила, что в демократической стране любое военное поражение, скажем, военный неуспех осторожнее, потому что назвать ненаступление 23-го года поражением  сложно, это стратегическая неудача скорее. Соответственно, вопрос о мобилизации встал в полный рост. Тем более, что Путин собирается наступать, как минимум делает вид, что собирается наступать. Вернее, он наступает, но делает вид, что собирается наступать еще больше.  А в войне, когда твой противник делает вид, то ты автоматически должен рассматривать самый пессимистический сценарий, тем более, нет никаких оснований полагать, что это неправда.

И начинается несколько болевых точек внутри украинского общества, одна из которых это история о мобилизации. Естественно, предположить, что президент Зеленский обратиться к нации со словами, что ситуация чрезвычайная, но поскольку такие слова вряд ли поднимают рейтинг, президент Зеленский выходит на пресс-конференцию и говорит очень странную вещь, что Генштаб попросил его 500 тысяч человек мобилизовать, а он с этим планом Генштаба не согласен. Это выглядело довольно странно, потому что когда президент Зеленский выступал перед Конгрессом, он не говорил, что Генштаб просит оружия для  Украины. Он говорил, что Украина просит оружие, что он, президент Зеленский просит оружие.

И в тот момент, когда ситуация очень тяжелая, понятно, что это бьет по рейтингу. Но в геометрии нет царских путей, в войне тоже нету царских путей. И это тот момент, когда требуется сказать, как Черчилль нации, что «я ничего вам не обещаю, кроме крови и слез». Президент Зеленский говорит, что это 500 тысяч, которые просит Генштаб.

После чего происходит развитие этой истории, потому что пресс-конференцию созывает главнокомандующий Залужный. Насколько я знаю, это была импровизированная пресс-конференция в том смысле, что Залужный буквально за два часа до ее проведения сказала своим помощникам: «Ребята, обзвоните журналистов. Кто приедет — тот приедет». Это был такой блицкриг пресс-конференция, чтобы никто ничего не успел сделать. И Залужный, действительно, на этой пресс-конференции обращается к нации с черчиллевской речью, когда он говорит: «Да, это очень тяжело, но ситуация очень тяжелая». Он не рассказывает, что всё, сейчас американцы передумают, сейчас заграница поможет, мы сражаемся за весь свободный мир, он к нам придет на помощь. Он говорит совершенно конкретную вещь. Он говорит: «Я не знаю, что будет на фронте, я не буду казаться умным. И самое главное, по поводу мобилизации он говорит еще более странную вещь. Он говорит, что 450-500 тысяч человек — это та цифра, которую Генштаб на называл президенту Зеленскому. Что эта цифра представляет военную тайну. То есть что, получается, разглашение ее является разглашением государственной тайны? А, во-вторых, эта цифра, в принципе, не существует, потому что все время существовала постепенная мобилизация дополнительная в связи с потребностями и в связи с ситуацией на фронте. Она может быть больше и меньше.

И тогда все люди, которые это наблюдают и внутри Украины и вне Украины, они видят, что, во-первых, есть политическая проблема, во-вторых, совершенно есть разногласия. И не секрет, что американцы в ответ на обращения офиса президента Зеленского  типа не снять ли тут Залужного,  дали понять, что этого никогда не должно произойти, и даже сказали: «Мы поддерживаем Украину, а не Зеленского».

И, с одной стороны, мы видим по сравнению с Россией, где царит диктатура и где мобилизация… если кто-то что-то и может… то есть где за протест против войны на 25 лет сажают в тюрьму. И мы не знаем, что происходит внутри страны, потому что внутри диктатуры никогда не понятно, что происходит.

А, с другой стороны, мы видим, что есть очень серьезное напряжение в обществе, мы видим, что есть очень серьезная ревность. И мы видим, что американцы видят эту ревность. И не описывать ее глупо, потому что когда, таким  образом, созываются две пресс-конференции, это бросается в глаза.

Точно так же бросаются в глаза два интервью Economist, которое сначала дает генерал Залужный и которое просто потрясающее интервью. И Economist подает его как замечательное интервью. В этом интервью Залужный признает свои ошибки. Он говорит, что «это моя ошибка, что Россия потеряла, по крайней мере, 150 тысяч человек, в любой другой стране такое количество жертв просто остановило бы войну, но не в России, где стоит недорого жизнь».

И дальше генерал Залужный описывает тупик, который существует на фронте и говорит, «что простой факт, мы видим всё, что делает противник, и противник видит всё, что делаем мы». Дальше он говорит, что без каких-то фантастических новых технологических открытий этот тупик не будет преодолен. И Залужный говорит про партнеров Украины, что «они не обязаны давать нам ничего,  и мы очень благодарны, что они нам дают». Опять же Залужный говорит о жестких фактах: война на истощение, невыгодная для Украины происходит потому-то.  

После этого интервью Economist дает президент Зеленский, в котором позволяет известные факты. Это интервью политика, это не интервью военного, что Украина сражается за Запад, что Запад должен передумать, что Запад должен помочь Украине.

И я даже заметила, что довольно мало в Украине  пиарили это интервью, потому что оно производит достаточно тяжелое впечатление.

Во-первых, ясно, что те слова, которые говорит Зеленский, которые звучали два года назад очень хорошо, они сейчас довольно сильно девальвированы, и просто их, что называется, больше не покупают.

И с учетом того, что пишут в американских журналах, пишут американские СМИ, которые отражают точку зрения американских политиков — она может нравится, она может не нравиться, можно сказать, что она ошибочная, — но через два года пытаться убеждать, что нет, перемените свою точку зрения — американцев, мягко говоря, это нереалистично.

И вот что плохо в этом интервью Economist плохо для Украины. Интервью в западных СМИ они же не такие, как обычно, как в российских или украинских принято, когда вопрос — ответ. Западное интервью выглядит по-другому. Это на самом деле свободный пересказ текста, который тебе наговорил интервьюер с цитатами из этого и собственными комментариями, в том числе, о том, как он выглядит. И это довольно жесткое описание Зеленского, из которого складывается впечатление, что человек находится в отчаянии, что человек обеспокоен, как это пишется в начале интервью, «но не победами Российской армии, который он не видит, а тем, что его недостаточно поддерживают». И кончается интервью еще более странными словами: «Помогите Украине, а если нет, просто отойдите в сторону».

Не совсем понятно, почему интервью, весь смысл которого, что Запад должен помогать Украине , кончается словами, что просто отойдите в сторону.

И здесь мы видим помимо вещей, которые глупо отрицать, которые связаны с тем, что в любой демократической стране, особенно внутри войны возникают разные центры власти. И вот они возникли в Украине. Не будем дальше комментировать, чтобы не обострять.

Но поскольку эта война велась с самого начала, в том числе, за умы, потому что очень важная была пиар-составляющая, которая позволяла исключительно благодаря заслуге президента Зеленского, это все признают, получить  огромное количество оружия, которое в другой ситуации Украина не получила бы и в другой ситуации, в том же XIX века Украина проиграла была эту войну просто через несколько месяцев абсолютно героического сопротивления.

Я просто расскажу, что несколько мне известно, план сопротивления Украины России, который был очень подробно разработан, который никогда не видели американцы, который, собственно, и спас Украину, он вообще не предусматривал никаких боевых действий через несколько месяцев, потому что предполагалось, что Украина нанесет настолько тяжелые потери российским колоннам, которые будут пытаться дойти от Беларуси до Киева, что ровно и произошло — и пытались дойти, и потери были нанесены, — что Россия запросит мира. Примерно то, что происходило в Стамбуле.

А дальше просто не планировалось, потому что у Украины просто не было оружия. И это оружие добыл президент Зеленский. Но получается, что военные и политические цели этой войны с самого начала не совпадали.  Потому что для военных нужна трезвая оценка. Как говорил адмирал Ямомото, «если ты начинаешь врать, считай, что война уже проиграна». А для политиков с таким настроением ты слона не продашь. Надо рассказывать, что Украина сражается за Запад, что он сейчас поймет, он передумает… И, более того, вот эти пиар-цели помимо того, что они скрыто раздражают западных же партнеров, они очень часто мешают реальному ведению боевых действий с максимальной эффективностью.

Вспомним, что было перед началом войны, когда президент Зеленский не просто говорил, что войны не будет, а тогда не укреплялись оборонительные линии, которые могли бы остановить российскую армию на том же самом Перекопе и не дать ей занять юг. Или если все время говорит, что сейчас будет наступление, будет граница 91-го года, Рашка развалится, все, кто так не считает, тот враг Украины, — то это что означает? Это означает, что войска не получают добро на  создание долговременных оборонительных укреплений типа линии Суровикина, к  строительству которых после многократных настойчивых требованиях Залужного, скандалов на ставке, перешли только сейчас. А что это в свою очередь означает? А это означает, что солдат несет принципиально разные потери украинский. Одно дело, если российские войска наступают, он там окопался лопаткой и сидит в маленьком окопчике и сверху не него все сыплется и льется, еще мухи, грязь и дохлые крысы, а другое дело, если оборудованы хорошие оборонительные укрепления, которые в современной войне абсолютно неприступны как линия Суровикина и в которых, собственно, и крыс поменьше и воды поменьше.

И вторая вещь, которую я хочу заметить в самом конце — это, конечно, та пропаганда… Вот мы специально с Алексеем Арестовичем обсуждали, как относятся друг к другу военные и как относятся друг к другу гражданские. И обратите внимание, что я много раз говорила, что, к сожалению, во-первых, дегуманизацию противника начал Путин. Это абсолютно страшная черта его пропаганды, когда он не только признает противоположную нацию на за нацию, он еще не признает противоположную армию за армию, а все время Это абсолютно страшная черта его пропаганды, когда он не только признает противоположную нацию на за нацию, он еще не признает противоположную армию за армию, а все время норовит ее назвать боевиками, нацистами или еще кем-нибудь. И то, как содержатся украинские пленные в российском плену, это настолько позорная история, о которой просто без содрогания думать. И мы обратили внимание на важные вещи, что украинские военные лучше относятся к российским военным, чем российские к ним в среднем по больнице, хотя, конечно, бывают совершенно разные случаи. Армия — это слепок общества. Но, в принципе, это очень характерно для профессиональных армий. Во всех случаях, когда речь идет о гражданской пропаганде, причем в демократических и тоталитарных странах всегда происходит расчеловечивание противника. Во всех случаях, когда профессиональные военные воюют друг с другом, они уважают противника, у них рыцарское отношение.

И расчеловечивание противника не может быть не взаимным. Если российская пропаганда говорит, что с той стороны боевики и нацисты, то как этому не отвечать? Но внутри армии атмосфера немножко другая, чем в гражданской пропаганде.

И я сейчас не  знаю, действительно, зачем украинская пропаганда часто разгоняет эти ставки, повышает, что Рашка развалится, что 80% русских за Путина, не говоря уже о каких-то генетических рабах. Я этого, действительно, не понимаю. Ну, вот скажем, Белгород, он еще в 20-х годах был в составе Украины. Там как, генетические рабы, или они как перешли в состав Российской Федерации, сразу стали генетическими рабами, а до этого были свободные украинцы. И вот Кубань была в составе Украины. Там как, генетические рабы живут или нет?

Или вот совершенно удивительная история Asti, которая с 22-го года начала сольную карьеру в России, лидирует в российских чартах. Как там с генами-то? Или вот человек, который бомбил Мариуполь, командир авиационного полка, этнический украинец, человек, который родился в Украине, Атрощенко. Генерал Владимир Алексеев, один из руководителей ГРУ тоже родился, если я не ошибаюсь, в Виннице. Как там с генетическими-то рабами.

Я понимаю, почему это — потому что начал Путин. И потому что после того, как Путин сначала Россию потащил в каменный век, а потом решил туда прихватить и кусок Украины, люди, которые убегают от каменного века, говорят: «Не-не, мы не родственники, мы даже не однофамильцы». Я понимаю, почему это. Я не понимаю, зачем. 

Если Украина утверждает, что она часть Европы, то с такой пропагандой в Европу попадать сложнее, может быть, это не великая песчинка туда или сюда, европейцами владеют другие соображения. Но у меня рождается ощущение, что если раньше США, европейцы хотели сдержать Путина, то сейчас у них появилась совершенно реальная вторичная задача — держать Украины. Потому что то, что они видят, им не хочется иметь в Европе такую весомую, такую большую страну. И стратегия Путина, который говорит: «Я, во-первых, от этой страны кусок оторву, а, значительная часть людей, которые в ней есть, они убегут в Европу и там станут европейцами, пополнив рынок рабочей силы, а внутри останется не много, и страна станет второстепенной», их тоже до определенной степени устраивает.

Именно этот исход: одни стачивают других, Россия — Украину и Украина — Россию, он пока единственно реальный для Запада, не то что желательный, но вполне приемлемый.

Основой всего этого является злая воля Путина, пока я не вижу признаков, чтобы он собирался останавливаться, переделав экономику. Но, возможно, что то, что произошло под Авдеевкой, его заставит как-то переменить мнение, потому что все остальные люди, естественно, танцуют от того, что сделает Путин.

И в связи с этим я хочу вернуться к последней вещи — к Стамбулу. Потому что мне в прошлую неделю задавали вопрос про Стамбул. И  я отчасти испугалась немножко на него ответить, отчасти, действительно, не могла в точности сказать, что там произошло, в Стамбуле. Может быть, я чуть-чуть ошибаюсь, может быть, я снова поправлюсь. В зависимости от новых данных меняются результаты размышлений. Это совершенно нормально.

Как я понимаю, было два раунда переговоров. Первый — когда в Беларуси Путин требовал капитуляции и тогда, чтобы украинская сторона не приняла эту капитуляцию, даже было убито несколько человек с украинской стороны, которых подозревали, что они могут быть агентами Путина и агентами влияния. В частности, Денис Киреев.  В Стамбуле по мере того, как российские войска не получалось у них штурмовать Киев, по мере успехов того плана, который разработал Залужный, в Стамбуле условия были совсем другие. Они постоянно сближались. Путин требовал, чтобы Украина не вступала в НАТО. Но с учетом того, что мы только что обсуждали, это, что называется, и так не светит.

Путин был готов, насколько я понимаю, отступить к границам 24 февраля. Это явно больше, на что может по состоянию на сейчас рассчитывать Украина. И камнем преткновения был размер Украинской армии. Путин требовал ограничить 120 тысяч. На этом стороны не договорились, но, по крайней мере, они продолжали договариваться.

В этот момент российская армия была чрезвычайно дезорганизована, потому что ее первоначальный порыв иссяк, и надо было либо полностью перестраивать эту армию, либо заключать какое-то мирное соглашение. И с украинской стороны просто опять же у армии не оставалось «Джаевелинов». А кроме «Джавелинов» тогда особо ничего и не было.

Тогда, судя по всему, мир был достаточно близко. И, например, в такой же ситуации президент Саакашвили, потерял некоторую часть территории, заключил мир, не пытался ничего отвоевывать. Это стоило ему, как мы знаем проигранных выборов через несколько лет, потому что демократический президент, проиграв войну, не может удержаться у власти. Саддам Хусейн, диктатор — может. Демократический президент — практически нет.

Вот мы с Алексеем Арестовичем обсуждали вопрос, почему мир не был заключен. Я не знаю, были ли там соображения этих будущих проигранных выборов, но, я думаю, что было три соображения. Одно из них заключалось в том, что, действительно, приехал Джонсон и пообещал небо в алмазах, потому что у Джонсона  были свои политические проблемы, из которых ему надо было выпрыгнуть. Мы неоднократно говорили, что демократия принимает решение в горизонтах выборов. Диктатура принимает решение в горизонте геополитики.

Кроме этого, действительно, пообещали тогда американцы оружие. Причем они же не заключили никакого договора, это партнерские отношения. Сколько дадим — скажите нам спасибо.

И первое заключалось в том, что абсолютно никто не представлял, в каком состоянии находится армия противника. Это очень частое состояние на войне. Победа над российской армией представлялось в то время вполне возможной. Потому что с учетом тех денег, которые американцы затратили, у меня нет никаких сомнений, что у них была идея победы над Российской армией, по крайней мере , в том, что касается прорыва коридора вдоль Азовского моря.

И всегда хорошо быть умными задним числом. Никто не представлял себе тогда размеры  будущих жертв, никто не представлял себе тогда, что Российская армия, которая проявила себя с далеко не лучшей стороны, так кардинально сумеет перестроиться, и, я думаю, что, конечно, соображения насчет проигрыша выборов тоже играли свою роль.

Вот прекрасный вопрос, кстати, кто сдал Юг? Это замечательная история про уголовное дело, которое было заведено еще в марте 22-го года, которое называется «делом Залужного» и с учетом того, что оно было заведено в марте 22-го года, естественно, возникает вопрос, когда же эта черная кошка пробежала. И вызывает вопрос один из самых больных, который я сейчас не буду обсуждать. Об истинном поведении всех сторон в начале войны, где кто был.

Но я сейчас о другом. Мне кажется, что вопрос, кто сдал Юг? — он, мне кажется, очень характерен для пропаганды. Но он очень плохо отражает положение дел. А вот во время Аустерлица кто сдал Российскую  и Австрийскую армии? Или во время сражению при Маренго, кто сдал Австрийскую армию? Ответ заключается в том, что 99% сражений связаны не с тем, что кто-то кого-то сдал, а с тем, что кто-то что-то выиграл.

С моей точки зрения, это результат бесед со многими военными экспертами. Простой ответ на вопрос, как получилось, что Российская армия прорвалась на юге на такое большое расстояние и даже перешла Днепр, заключается в том, что это одна из самых удачный операций Российской армии не только во время этой войны,  наверное, после конца Второй мировой войны одна из самых удачных.

Конечно, у этой операции есть свои закавыки. Есть, например, такая вещь, которая заключается в том, что президент Зеленский считал, что войны не будет и даже когда американцы ему объясняли, как написано в книге Фридерика Фоера, что пойдут оттуда и оттуда. И это имело конкретные военные последствия, потому что военные не могут сами по себе устраивать укрепления в чистом поле, которое принадлежит какому-то фермеру со словами: «Тут мы вводим чрезвычайное положение…», потому что они не могут ввести сами чрезвычайное положение.

Там, где на Донбассе была зона антитеррористической операции, что, кстати, тоже довольно глупое название, потому что у Путина СВО, а Порошенко тоже придумал, что не идет в Украине  война, а идет какая-то антитеррористическая операция на востоке.

Так вот на Донбассе, где война шла с 14-го года, потому что это никакая не была антитеррористическая операция, там соответствующие долговременные укрепления были построены, и там Марьинку только-только взяли, а Авдеевку еще и не взяли с этими самыми укреплениями.

Если бы то же самое было построено на перешейке, можно себе представить, что Российская армия, действительно, никуда бы не прошло. Но это не только не было построено на перешейке, а эти укрепления были разобраны сначала при Порошенко, а потом до конца уничтожены при Зеленском со словами: «Тут мир, дружба, жвачка, тут надо восстанавливать какие-то торговые связи». И  все там через это дело ездило.

И мало того, что это было разобрано еще при президенте Порошенко, это не было построено даже тогда, когда американцы прямо предупредили Зеленского.

Но даже с учетом этого все равно остается вопрос именно к украинским военным, какое количество войск там было? А там было некоторое количество войск, которое теоретически должно было сдержать российскую армию. Но просто если план украинской обороны в том, что касается российских колонн, двигающихся к Киеву, заключался в том, чтобы именно заманить российские колонны, растянутые по дорогам и бить и с помощью ССО, и этот план увенчался полным успехом. То, конечно, план на юге не предусматривал никакого продвижения российских войск. И не было никакой сдачи юга. Хотя, наверное, были какие-то конкретные люди, которых российское ФСБ купило и так далее. Но, в принципе, это как кто сдал Прейсиш-Эйлау? Вот никто не сдал Прейсиш-Эйлау. Наполеон его выиграл. Кто сдал юг? Никто не сдал юг. Российская армия произвела удачную военную операцию.

И недооценка профессионализма действий Российской армии даже на первом этапе войны, когда она действовала отнюдь совсем не профессионально в основном, это, конечно, не самая умная вещь, и украинские военные ею как раз не страдали. Хотя в дополнение можно сказать, что, бесспорно Российская армия тут же сделала очень большую стратегическую ошибку, а именно вместо того, чтобы продолжать идти к Одессе и Николаеву, она занялась штурмом Мариуполя. И этот штурм Мариуполя стоил ей стратегического промедления, на котором все и закончилось.

Еще у меня хороший вопрос про Михаила Фридмана, который пода иск Украине . Зачем он это сделал и чем это закончится?

Я вчера задавала этот вопрос Михаилу Подоляку. Он сказал, что типа это пиар-акция Михаила Фридмана. Напомню, что у Альфа Групп отжали в Украине  банк, и там все время заглядывались на «Киевстар», на некоторые другие активы. Это понятная ситуация, что раз российские олигархи, тут еще против российских олигархов вводят санкции, — святое дело: патриоты, война… Давайте отожмем.

По поводу этого иска я должна сказать, что я не вижу тут, как ни странно, никакого политического подтекста. Я думаю, что Михаил Фридман, конечно, этот иск выиграет. Не Фридман, а Альфа Групп, те акционеры, люди, которые подавали иск. Я там, я так понимаю, какая-то иностранная компания.

Сейчас объясню, что это такое, почему выиграет и каким образом выиграет. Есть такие важные вещи, о которых мало кто знает, это называется договоры о взаимной защите иностранных инвестиций, которые защищаются не между компаниями, которые инвестируют в страну, а между двумя странами, в данном случае между Украиной и Швейцарией или Украиной и США и  так далее.

Тут, конечно, все зависит от того, через какую страну заходили деньги, но если они заходили через правильную страну, а я в этом не сомневаюсь, иначе был Фридман вряд ли подавал бы этот иск, то соответственно, по итогам, если случилось такое дело и почему-то компанию забрали, то можно в соответствии с этим ДИД подать иск к стране. Это очень серьезная тихая штука, деньги не любят громкости. По этому поводу созывается специальный инвестиционный трибунал, который, если в соответствующих договорах между странами нет оговорки о том, что защита инвестиций не действует в случае войны, чумы, пожара и революции, а в данном случае такая оговорка вряд ли имеется, иначе был Фридман иск не подавал, то фактически выигрыш этого иска предрешен. Более того, он очень часто связан с тем, что большую сумму выигрывают, чем ту, которую заявили. Там есть свои хитрости. А главное, это обычно происходит очень тихо.  И когда становится ясно, что дело пахнет керосином, приходится просто идти на уступки. И тогда заключают мировое соглашение и говорят: «Только ради бога, ребята, ничего не говорите».

И это история не про политику, это история про деньги, про то, что Альфа Групп всегда зарабатывала деньги, очень жестко и очень четко оценивая свои шансы. В данном случае, конечно, в стратегическую политику Альфы насчет денег ходит, разумеется, представление о том, что «никто меня не обидит безнаказанно».

Это же не одна история такого рода. Насколько я знаю, когда началась война, через Украину ехали вагоны «Беларуськалия». Ну, «Беларуськалий», Лукашенко. Вагонов там было свыше тысячи. Тут же их арестовали. Ну, проклятые диктатор! А потом еще можно поинтересоваться, что случилось с этими вагонами, через что они были проданы и по каким ценам. Ну, в исключительно патриотических соображениях.

Или, например, та же самая комиссия Ермака — Макфола, когда против российских олигархов начали водить санкции — их вводят внутри американского глубинного государства, это черный ящик, никто не знает, по каким принципам их вводят, но про некоторые вещи можно догадаться. В частности, с моей точки зрения санкции против Фридмана были введены в связи с тем, что очень много активным усилий было Фридмана внутри Америки, внутри Запада и связей. И тогда на Западе очень боялись, что эти связи… то же самое случилось с Дерипаской, то же самое случилось с Вексельбергом, — что те люди, которые имели большие связи на Западе, тем более, нанимали каких-то лоббистов или сами действовали как лоббисты, просто имели какие-то связи, что они смогут что-то делать в пользу Путина или вообще смогут быть какими-то самостоятельными лоббистскими агентами. Это все жестоко пресекалось. И как раз те люди, которые пытались встроиться в Запад, на тех людей и упала гранитная плита.

Понятно, что у украинской экономики есть свои особенности. Кому война, а кому возможность… у врага народа как не отнять-то?

И вот появился этот удивительный список Ермака – Макфола, было несколько тысяч фамилий российских бизнесменов, которые ни сном, ни духом, там и директоров каких-то предприятий на каком-то Иртыше, в какой-то Лене, где-то в Сибири. Было написано одно и то же: Раз они платят налоги внутри России, значит, они финансируют преступную войну. Значит, против них надо ввести санкции. Там же еще в этот список попали Петров «Рольф», который финансировал Навального, из-за этого у него отобрали бизнес в России. Туда попал вице-президент Аэрофлота, который в начале войны уехал из России, написал колонку в  Wall Street Journal и Financial Times о том, почему это несправедливая война, и все равно он попал в этот список.

И там наверху этого списка: Если вы каким-либо образом договоритесь с Украиной, то вас из этого списка вычеркнут. И вот я думаю, как на Западе увидели этот список и публичную оферту сверху этой комиссии, то они взялись за голову и сказали: «Боже мой!»

— «Если можно ваше отношение к предложению Марка Фейгина о проведении альтернативного настоящего голосования 17 март». Первое: мне очень стыдно, господа, что  я не знаю подробностей этого предложения, но я могу заранее сказать, что предложение Марка я поддерживаю. Я к Марку замечательно отношусь. Возможно, это будет нам повод это предложение обсудить. Марк, мы с тобой!

Пишут мне: «Если были бы минные заграждения и взорваны мосты через Днепр, то сдачи юга не случилось бы. Но вот насчет взорванных мостов через Днепр, что я знаю, что мне говорили, во всяком случае, что один человек, который должен был нажать на кнопку, оказался российским шпионом, а другие подразделения, которые должны были уничтожить Антоновский мост, было перебито российским спецназом в результате чрезвычайно удачно для России операции. Это все детали, простите ради бога. Давайте картинку поменяем и перестанем заниматься пропагандистскими глупостями и скажем, как Российская армия так быстро — это был российский блицкриг, я не знаю кого — Герасимова ли — это был блицкриг.

— «Юля, осознаете ли вы, что как российская гражданка вы не имеете никакого права обсуждать и критиковать политику Украины», — пишет мне Андрей. Андрей, а скажите мне, пожалуйста, как российская гражданка, могу ли я что-нибудь писать о Древней Иудее или это тоже могут только израильтяне или только современники Иисуса Христа. И большую часть времени я посветила США и их политике в отношении Украины. Скажите, пожалуйста, могу ли я рассуждать о США, и можете ли вы представить, что кто-нибудь из американских журналистов, политиков, скажет: «А чего это она рассуждает о США?»

Поскольку между Украиной и Россией идет страшная война, поскольку Путин напал на Украину, и содержание, ее течение является самым главным, что происходит сейчас в том мире, в котором мы живем. Плюс есть еще война Израиля  и ХАМАС, но то вроде всё устаканилось, хотя мы еще обязательно к этому вернемся. То, естественно, мой эфир будет посвящен всем факторам, которые влияют на эту войну, начиная от представления самого Путина, того, чего он хочет, и кончая, естественно, тем, что происходит внутри украинского руководства, потому что это тоже фактор, влияющий на войну».

Вот Иван мне пишет замечательно: «Латынина говорит про Украину потому, что про Россию говорить нечего, там и так всё ясно». Абсолютно согласна. Действительно, господа, что ж тут обсуждать — что будет на выборах 17 марта? Мы же знаем, что будет на выборах 17 марта.

— «Юлия, всё просто: наш президент заигрался внешней политикой, своими выступлениями перед многими странами и их парламентами, их поддержкой». Если бы не было этих выступлений, то не было бы и оружия в Украине.

Максим Кац нам тут замечательно сказал, что Зеленский раскрутил эту войну с точки зрения пиара. Просто сейчас наступает абсолютно трагический для всех момент, когда те неосуществившиеся мечты, которые были задраны… Это как ракета взлетала. Вот она взлетает, порох кончился, обещания кончились. Она горела на обещаниях. Рабочее тело под названием «обещания» выгорели. Ракет под действия закона гравитации начинает падать на землю.

Татьяна: «Мы так устали от вранья. Спасибо вам, Юля, за реалии». Татьяна, вам спасибо, потому что есть некоторые вещи, которые иногда не хочешь сама говорить, потому что думаешь: и так это соль на раны сыпать и себе же сыпать… Ведь мы перед началом этой войны все предполагали… Слушайте, ваша покорная слуга тут еще несколько месяцев назад, еще в июне, кажется, рассказывала, как украинское наступление, как «Буря в пустыне», как в 93-м году, да как это всё пройдет. Мне казалось: а как по-другому? Это же мудрые люди считают сидят, американцы считают что то-то и то-то, вот они дадут это то-то. Повторяю, они же немало давали: 75 миллиардов долларов. Это гораздо больше, чем давали когда-нибудь кому-нибудь, не считая Советского Союза, ленд-лиза. Это ведь давалось не затем, чтобы почесать пяточки. Это точно так же, как в случае с вопросом, кто стал юг? Не кто сдал юг, а почему путинская армия сумела на юге Украины осуществить блицкриг? Вот как только задаешь этот вопрос, на него получаются более правильные  более адекватные ответы.

Точно так же относительно украинского наступления. Понятно, почему оно замышлялось. Я только что сказала, что окопная война, она не в пользу Украины, поэтому американцы надеялись не допустить этой окопной войны, прорвать, сдвинуть ситуацию из стратегического тупика. Не получилось.

И последний вопрос про обмен пленных, который возобновился. Слава богу, что к этому привело. Просто все участники процесса с обеих сторон мне подтверждают, что тут не обошлось, в частности, без Романа Абрамовича возобновление этого процесса обмена пленными. Во-вторых, насколько я понимаю, там была длительная заминка в связи с тем, что предыдущий обмен пленными, когда обменяли азовцев и привезли их в Турцию, был завершен, то тогда было условие, что азовцы должны были оставаться в Турции до конца войны. Потом приехал президент Зеленский, он азовцев забрал. И украинская сторона тогда спрашивала российскую — я проверяла эти рассказы, любой человек, которые оперирует в условиях недостатка информации, он вынужден думать, вдруг это будет не совсем так, или, с другой стороны, не сказать, тогда не дать слушателям никакого представления. И вот, соответственно, когда президент Зеленский азовцев увез обратно, украинская сторона спросила российскую, не будут ли они возражать? И российская стороны тогда сказала, что нет, возражать не будут, но чтобы обмены продолжались дальше, надо за азовцев отдать дополнительных людей. Названа была цифра 75 человек. И это была история, которая очень долго препятствовала обмену, потому что российская сторона хотела получить лишних 75 человек. И там, в конце концов, была эта проблема разрулена. Каким образом она была разрулена, я представляю, но не хотелось бы сейчас говорить, потому что могу и ошибиться или навредить.

Тем не менее, это очень положительная вещь. Потому что очень возможно, что эти консультации о пленных, которые сдвинулись с мертвой точки, могут как-то пойти и дальше. Потому что по состоянию на сегодня один сидят в окопах убивают друг друга… К сожалению, надо понимать, что все зависит в данной ситуации от того решения, которое пример Путин. Он на конец. А какое решение будет принимать он? Вот он только что обстреливал ракетами Украины. Опять начал этот цикл зимней стрельбы. Очень тяжело, когда имеешь дело с человеком, у которого есть совершенно конкретные цели — не допустить европейского будущего Украины, оставить Украину в орбите России. Мы не знаем, насколько он будет готов добиваться своих целей и так далее.

Спасибо большое всем, кто был с нами! На этом я завершаю. Даша, огромное спасибо! Всем спасибо, кто с нами был!


Боитесь пропустить интересное? Подпишитесь на рассылку «Эха»

Это еженедельный дайджест ключевых материалов сайта


Напишите нам
echo@echofm.online
Купить мерч «Эха»:

Боитесь пропустить интересное? Подпишитесь на рассылку «Эха»

Это еженедельный дайджест ключевых материалов сайта

© Radio Echo GmbH, 2024