Купить мерч «Эха»:

«Россия в судах» с Сергеем Смирновым: Дело о первом митинге в истории России

Сергей Смирнов
Сергей Смирновглавный редактор издания «Медиазона»

Вот эти массовые похороны, на которые люди пришли, безусловно, не только проститься со студентом Чернышовым, но и показать своё недовольство, ярость по поводу этих арестов, по поводу длительного содержания в тюрьме, дают основания тем, кто остаётся на свободе, задуматься: а не пора ли нам проводить уличную акцию? <…> Таким образом, именно похороны становятся отправной точкой для первой акции протеста в истории России…

«Россия в судах» с Сергеем Смирновым: Дело о первом митинге в истории России Скачать

Подписаться на канал Сергея Смирнова

Поддержать канал Сергея Смирнова

С. СМИРНОВ: Всем привет, это Сергей Смирнов, очередное историческое видео. Сразу хочу сказать, обязательно подписывайтесь на канал, ставьте лайки, оставляйте комментарии, я стараюсь на них отвечать, особенно если вы спрашиваете что-то историческое, мне всегда интересно посмотреть, возможно, поспорить, так что не стесняемся, подписываемся и ставим лайки. А сегодня мы продолжаем говорить о 19 веке, о судах, и один из ключевых вопросов 19 века, мы к нему медленно, медленно, медленно подступаемся, ну, естественно, в истории Россия, это вопрос, откуда взялся феномен терроризма, когда вот эта молодёжь, антиправительственно настроенная, неожиданно берётся за оружие. По идее, террористом, наверное, вполне можно было бы назвать и Нечаева, правда, Нечаев, сформулировавший идею революцию, сопротивления власти, в итоге ничего против власти особенного-то не сделал, кроме убийства студента Иванова. Об этом вы можете посмотреть в одном из прошлых роликов. Но тем не менее, феномен есть, и мы подходим к нему, и сегодня такая важная, на мой взгляд, часть, которая даёт объяснение, откуда он взялся.

Процесс ста девяноста трёх. Тут одно событие связано с другим, и всё чаще мне придётся апеллировать к старым роликам, поэтому если вы не посмотрели, посмотрите, потому что я не всё смогу объяснить в новом. Так вот, процесс 193, очень долго люди сидят в тюрьме. Как я уже говорил, почти 100 человек умирает ещё до самого процесса. Три года их держат в тюрьме в невыносимых условиях, но формально, из тех, кто не умер в тюрьме, был Павел Чернышов из Самары, кстати, из дворянской семьи, участник хождения в народ, кстати, классическая такая биография. Арестован, отправлен в тюрьму, он в тюрьме заболевает туберкулёзом, и очень тяжёлое состояние. Его буквально при смерти отпускают на поруки. И через 2 недели он умирает в больнице. И на удивление очень много людей приходит проститься с Чернышовым. Вообще похороны часто превращались в такую демонстрацию, очень часто антиправительственную. Мне кажется, похороны Чернышова были чуть ли не первым случаем политически окрашенных похорон.

После смерти Чернышова один из поэтов пишет стихотворение «Замучен тяжёлой неволей», так называется одна из самых известных революционных песен 19 века. Кстати, эту песню очень любил Владимир Ильич Ленин. Вообще он считал её одной из самых любимых. Посмотрите, сейчас эта песня почти забыта, мало кто её помнит, хотя выражение «замучен тяжёлой неволей», возможно, где-то в сознании у вас и промелькнёт.

Вот эти массовые похороны, на которые люди пришли, безусловно, не только проститься со студентом Чернышовым, но и показать своё недовольство, ярость по поводу этих арестов, по поводу длительного содержания в тюрьме, дают основания тем, кто остаётся на свободе, задуматься: а не пора ли нам проводить уличную акцию? Если на похороны придёт много людей, может быть, их много соберётся и на улице? Таким образом, именно похороны становятся отправной точкой для первой акции протеста в истории России.

Уже летом 1876 года революционеры, те, кто ещё на свободе, начинают обсуждать, надо ли им проводить акцию или не надо, в каком формате её проводить, какие должны быть лозунги. Революционное движение ещё только формируется, много революционеров сидит в тюрьме, ну и обычных людей много сидит в тюрьме, схваченных студентов. Споры довольно долго идут. Вообще идея была такая: собрать рабочих, их сагитировать, выйти на улицу. Но, как часто бывает внутри оппозиции, начинаются яростные споры. Какие должны быть лозунги, сколько народу выйдет, надо ли вообще выходить? Это становится главным вопросом для обсуждения. Подготовку акции берёт на себя кружок Марка Натансона. Это отдельная тема, дело в том, что у них был уже успешный пример акции, да ещё какой: они помогают сбежать из тюрьмы идеологу анархизма, Кропоткину. Да-да, тому самому Кропоткину. Станция Кропоткинская в Москве, очень много улиц Кропоткина по всей России. Они организуют побег Кропоткина, причём он совершенно фантастический, с использованием, внимание, воздушного шара! Не хочу углубляться, рассказывать о побеге, вы можете о нём прочитать, он у самого Кропоткина очень живописно описан.

Вот эта группа Натансона берёт на себя руководство акцией. Ей противостоит Архип Емельянов, он же Алексей Боголюбов. Он как раз возражает, говорит, сейчас не время, много людей мы не соберём, и он такой спорщик с одной стороны, Натансон с другой стороны. Всё-таки немножко про Марка Натансона, вот как я про Ипполита Мышкина рассказывал. Почему-то хочется биографию людей, которые в советское время не то, чтобы совсем забыты, но они были всё-таки в тени относительно большевиков, причём второстепенных большевиков, а биография, конечно, удивительная. Про освобождение Кропоткина я уже говорил, потом у него будет участие в той самой первой демонстрации, его отправят в Сибирь, он отбывает наказание, возвращается, пытается вновь пропагандировать, ещё один новый срок, он отправляется ещё раз в Восточную Сибирь. Там он устраивается главным бухгалтером на строительство паромной переправы через Байкал, между прочим. Знаете, что у нас был первый ледокол, паром через Байкал? Это было ещё в конце девятнадцатого века. Вот там Натансон работает бухгалтером, считает денежки из-за этой переправы.

Начинается двадцатый век, Натансон вступает в партию эсеров. Хочу обойтись без дополнительных спойлеров, потому что Натансон будет присутствовать в каких-то известных делах вокруг эсеров, но очень коротко скажу, что Натансон был один из тех людей в партии эсеров, у которых был авторитет, старые заслуги. Например, Натансон, скорее, холодно относился к терроризму эсеров, но при этом он полностью поддерживает Азефа после того, как его обвинили в том, что он работает на полицию. Натансон доживает до 1917 года, он один из лидеров эсеров. И он уже через несколько лет после революции говорит: слушайте, мне надо уезжать, у меня с Лениным совсем плохие отношения (что было правдой), и в итоге Натансон уезжает в эмиграцию и там умирает в Берне в 1919 году.

Вернёмся к акции. Как я уже и говорил, основные усилия были потрачены на спор, надо проводить или не надо, а не на агитацию рабочих или каких-то других людей. Мало того, много революционеров, кто мог бы присоединиться к демонстрации, они просто не знали. Ну то есть, люди реально спорили между собой, а в итоге вывели людей гораздо меньше, чем могли бы вывести. Тем не менее, акция проходит, её назначают на 6 декабря 1876 года. Много молодых людей подозрительного вида собираются в районе Казанского собора в Петербурге, они группируются, группируются – и тут неожиданно один человек выходит из толпы. Ещё один из лидеров акции, Плеханов. Да-да, тот самый Плеханов, в честь которого назван знаменитый экономический вуз в Москве. Так вот, Плеханов выходит и говорит короткую речь. Кстати, ключевым лозунгом акции был «Свободу политзаключённым». Плеханов выступает, он говорит, что лучшие люди России сидят в тюрьме, упоминает Чернышевского и, внимание, Сергея Нечаева. Три года всего прошло от суда над Сергеем Нечаевым до акции у Казанского собора. Представляете себе, какая метаморфоза? После выступления Плеханова кто-то поднимает флаг. В первый раз поднятый флаг оппозиции, на нём написано «Земля и воля». Такая организация была создана ещё в шестидесятые годы, помните, когда я рассказывал о Чернышевском и суде над ним? Потом её распустили, вновь «Земля и воля» появляется в 1876 году, под теми самыми людьми, которые находятся на свободе. А лозунг политзаключённым появляется, безусловно, от того, что сотни людей сидят по делу, которое впоследствии будет названо процессом 193х. Вы будете смеяться, но поднимать флаг или не поднимать флаг, в итоге тоже были долгие внутренние размышления. В итоге флаг поднимает, внимание, 16-летний рабочий, по факту подросток, и он им открыто машет. Прямо перед самой акцией революционеры решили, что лидерам на акцию ходить не стоит. Как вы думаете, что сделали лидеры? Абсолютно правильно, они все пришли на эту акцию. Ну ладно Плеханов, он пришёл и выступил, но на акции присутствует и Натансон, он смотрит со стороны, в конце концов, он один из лидеров акции, он сторонник, он агитировал за эту акцию. Но на акцию приходит и Боголюбов, который выступал против – ну так, посмотреть со стороны, что будет происходить.

Конечно, на акции появляется полиция, и тут происходит удивительное дело. Полиция пытается повязать мальчика с флагом, но его отбивают. С полицией начинается прямо потасовка. Буквально на площади революционеры отбивают этого мальчика, да и всех остальных. К полиции присоединяются местные обыватели, тогда они настроены вполне себе лояльно, и реально идёт прямо побоище буквально, потому что сначала полицейских мало, потом их становится больше. Демонстранты пытаются отбиваться, по-разному у них получается. Когда полиции становится совсем много, а также её добровольных помощников, ну и вообще сторонников, таких простых людей. Например, активно участвуют дворники. Дворники – это в 19 веке один из активов полиции, буквально это практически дружинник. Он буквально ходит с повязкой, следит, нет ли где студентиков-революционеров, если что, свистит в свисток и сдаёт всю эту поганую молодёжь властям.

Понятно, что силы в итоге неравны, полиции всё больше, митингующих всё меньше, кто-то из них уходит, как, например, Плеханов. Плеханов, кстати, пользуется тем приёмом, который становится потом классическим в литературе, Владимир Ильич Ленин всем рассказывал про него, очень часто упоминает. Он слегка меняет внешность, надевает другую шапку. Ильич-то хоть подпоясывался от зубной боли, а Плеханов надевает другую шапку и сваливает с акции. А вот Боголюбову, который вообще только посмотреть, ему разве что не хватало, не знаю, крупной надписи «наблюдатель, а не участник», ему прямо дико не везёт в этот момент, потому что представляете себе, суета, очень много людей вокруг, и его изначально принимают за того самого мальчика, который махает флагом. Вообще уверены, что флагом махал не мальчик, а именно Боголюбов. А мальчик как раз уходит. Но его выслеживает как раз дворник, идёт за ним и, подождав, пока тот расслабится, сдаёт Потапова полиции.

В итоге несколько десятков участников акции задержаны, среди них Боголюбов. И тут начинается прямо буквально расправа. Вообще-то студентов бьют и на улицах очень часто, но тут буквально каждый участник акции задержанный сталкивается с тем, что сейчас бы назвали полицейское насилие. Их в прямом смысле слова избивают в полицейских участках. Мало того, не просто избивают, некоторые участники акции вспоминают, что полицейские абсолютно не стеснялись, например, забрать вещи и не отдать. Деньги, вещи, вот буквально грабёж. Ничего не описывали, ну представляете себе такой хаос, первая уличная акция, и все на самом деле в шоке – как, что произошло, как же так.

И опять же, больше всего не повезло Боголюбову, все думают, что он с флагом, его долго избивают в полиции. Сам Боголюбов потом говорит в суде, что его били, внимание, два часа, ну абсолютно неслыханная вещь в полицейском участке. И дальше что-то происходит, не совсем понятное. В какой-то момент во время избиений Боголюбов достаёт револьвер на дворника. Что делает дворник в полиции, не совсем понятно. Но, как я уже говорил, дворники – добровольные помощники, и я допускаю, что именно дворник и бил Боголюбова. Тот достаёт револьвер и направляет на него. Конечно, оружие быстро отбирают. Представляете себе, достав оружие, как Добролюбов для себя утяжеляет обвинение?

Когда об акции доложили царю Александру Второму, он был, пользуясь модным выражением, в ярости. Ну разумеется, представляете себе, политическая акция у Казанского собора, флаг ещё подняли, и царь по классической схеме, просто-напросто забывая те самые законы, которыми сам руководствовался, которые сам подписал, вся эта положительная судебная реформа – она просто забыта в конкретном случае. Например, никакого нет следствия по данному делу, сразу дознание и сразу запихиваем в суд, чё долго думать, всё с ними понятно. В конце концов, это не протест 193, всё ясно, вышли на улицу – пора бы вас за это осудить. Очень быстро проходит процесс, но главная проблема – а в чём же обвинить выступивших студентов? Ну вот реально, в чём? Участие в несанкционированной акции? Ну это только административка у нас, в царской России даже административки не было, потому что, когда писали законы, в голову не могла прийти идея, что могут быть какие-то акции оппозиции.

Первая статья находится довольно просто, многие из вас её, думаю, быстро узнают. Правильно, сопротивление полиции, буквально та самая 318 статья сегодняшнего УК, вот практически та же статья была предъявлена участникам акции, сопротивление полиции. Итак, статья 269, уложения о наказаниях. Кавычки, «оказание явного, соединённого с насилием, сопротивления служителям местной полиции и преступное противодействие властям законным». Ну согласитесь, это даже по формулировкам очень близко 318 статье УК сегодняшней, которая, безусловно, главная статья против тех, кто выходит на улицы города. Вообще она очень часто применяема, я уверен, вы на «Медиазоне» можете прочитать множество случаев её применения, в том числе по недавним январским событиям в России. Но этой статьи недостаточно. Тем, кто вышел на улицу, поднял красный флаг, предъявлено ещё одно жёсткое обвинение, в бунте против императора. Именно это обвинение становится ключевым на процессе, именно в этом обвиняют протестующих. Если хотите, ещё одна деталь. Дело в том, что обвинение, прокурор, который выступает в суде и обвиняет этих молодых людей, он очень часто применяет термин «беспорядки» применительно к событиям у Казанского собора. Я вот думаю, как бы мы сейчас назвали это дело. Дело о массовых беспорядках, казанское дело (хотя Казань вроде далеко), соборное дело, ну бог знает. У нас этих дел очень много, но первым было дело именно о массовых беспорядках, о бунте против императора в декабре 1876 года.

Сам суд прошёл быстро, решение вынесено почти моментально, даже раньше, чем приговор по делу 193. Представляете, людей долго держат в тюрьме, за их освобождение выходят люди, их успевают осудить, а 193 человека до сих пор ждут решения суда. Так вот, на суде революционеры не очень понимают, как выступать, и, кстати, это было предметом для обсуждения, чтобы они не превратили суд вот в такую трибуну. Адвокаты, хоть и защищают, но не настолько ярко, как на последующих процессах, поэтому решение жёсткое. Три человека, включая Боголюбова, получают по 15 лет каторги. Очень большой срок. Тот самый мальчик Ян Потапов с флагом, рабочий, он тоже сначала получает каторгу, но потом царь его милует, отправляет вместо каторги в монастырь. Ну это, фактически, тоже тюрьма, он под надзором монахов находится, кстати, он там бунтует. Вообще поразительный мальчик. Когда его задержали, он на улице кричал «свободу политзаключённым», в 16 лет, рабочий. И он даже в монастыре себя ведёт вызывающе, с кем-то стычки, он кого-то пытается агитировать. В итоге мы о нём не очень много знаем, но знаем, что он до революции дожил и умирает уже после неё в Якутии.

Приговор вынесен, ну, казалось бы, с одной стороны, 193 человека ожидают суда, другие вышли на улицу, и в правительственных кругах идёт активное обсуждение: а что же делать с этой молодёжью? Как они достали. Ну вот представляете себе, как-то надо им противодействовать, и вот внутри появляется группа людей, которая выдвигает очень простой тезис, я думаю, что вы очень легко найдёте аналогии с сегодняшним днём. Просто некоторая часть говорит: «Ой, слушай, эту молодёжь надо просто-напросто выпороть хорошенько. Вот выпороть их всех, и они всё поймут и перестанут заниматься ерундой». И это становится одной из популярных таких версий, что надо делать с этими людьми. Как говорил у нас говорил один из пропагандистов, «у которых есть смартфоны, а они всё равно чем-то недовольны и выходят на улицу, ох уж эти дети коррупционеров». Сечь, очень простой выбор. Иногда идеи, как вы понимаете, материализуются. В ожидании кассации обвиняемые в деле о митингах сидят в доме предварительного заключения на Шпалерной. Кстати, сегодня там тоже с одной стороны изолятор ФСБ, с другой стороны именно на Шпалерной находится спецприёмник для административно задержанных, и вот представьте себе: люди с митингов практически в тех же помещениях сидят, что и народовольцы. И одна из версий, что даже внутренний дворик буквально один и тот же.

В этом внутреннем дворике и разворачивается одна из драм 19 века русской истории. В тюрьму приезжает Трепов, градоначальник Петербурга. Ну по каким-то делам идёт, и тут происходит важное событие. Тот самый Боголюбов, человек, который был против акции, пришёл посмотреть, потом его избивали, он не снимает перед ним шапку, как было принято. Более того, по одной из версий, камер же там не было, записей наблюдения у нас нет, он снял шапку, а когда Трепов уже выходил, второй раз ну не успел. Трепов, примерно как император, в ярости, что это за неуважение, как же так – и правильно вы догадываетесь, Трепов приказывает выпороть Боголюбова, причём не просто выпороть, а выпороть на глазах у всех революционеров, которые в тот момент находятся в тюрьме. Мало того, что это было прямым нарушением, дело в том, что приговор не вступил в законную силу, но так было не принято. Это один из случаев, которые очень сильно меняют отношение. Вся тюрьма видит, что происходит с Боголюбовым. Для него это было катастрофическим ударом, в том числе по психике. Чтобы вы понимали, Боголюбов через два года умирает, уже окончательно помешавшись. То есть, вот эта экзекуция буквально в прямом смысле сводит Боголюбова с ума. В тюрьме натурально бунт. Мало того, что власти сами нарушили гласные правила (ну, формально по закону нельзя было наказывать заключённых), но ещё и негласные. Так было не принято, нельзя, вы возвращаетесь буквально в эпоху крепостного права. Зато люди, которые говорили «сейчас мы кого-то одного выпорем, и все остальные успокоятся», довольны, наконец-то вот эту молодёжь наказали, и все поняли, что власть теперь не будет церемониться. Вскоре вот эта экзекуция, то, что Боголюбова выпороли в тюрьме и на глазах у всей тюрьмы, становится достоянием гласности. С одной стороны, про это говорит сам Трепов, потому что он не очень уверен, и он ездит по каким-то влиятельным людям и спрашивает: «А чё, правильно я сделал или неправильно?» Кто-то говорит, правильно, кто-то – ужас какой. Например, один из людей, который у нас потом будет часто встречаться, Анатолий Кони, председатель окружного петербургского суда, вот к нему Трепов тоже приехал и спросил: «А чё, правильно я сделал или нет?» Ну Кони сам пишет, что он сказал, абсолютно нет, это полностью незаконно, но в итоге Трепов, с одной стороны, всё рассказывает, с другой, революционеры передают эту новость на волю. И, конечно, огромный общественный резонанс. Вы представляете, сколько людей сидит в тюрьме? Подчёркиваю, процесс 193 вот-вот закончился буквально, и такая история. Сколько людей вышло, а вышло, между прочим, две трети либо по отсиженному, либо оправданные по процессу 193. Сколько у них родных, родственников, и реально наказывать революционеров розгами – это прямо буквально потрясение. Буквально в том же месяце, когда принято решение по процессу 193, девушка приходит на приём к градоначальнику Трепову. Она подходит поближе, достаёт пистолет и стреляет в Трепова. Это была Вера Засулич, но об этом – уже в следующем ролике. Продолжение – в самое ближайшее время, обязательно подписывайтесь на канал, чтобы первыми узнать, что произошло с Верой Засулич и Треповым. Спасибо большое, всего доброго, до следующей встречи.